Глава I. Исторический обзор

Б. В. ЗЕЙГАРНИК

ОСНОВЫ

ПАТОПСИХОЛОГИИ

 

Оглавление

 

От автора......................................4

Введение.......................................5

Глава I. Исторический обзор....................11

Глава II. Принципы построения

патопсихологического эксперимента..............21

Глава III. Нарушения восприятия................34

 1. Агнозии....................................35

 2. Псевдоагнозии при деменции.................41

 3. Обманы чувств..............................43

 4. Нарушение мотивационного компонента

восприятия.....................................51

Глава IV. Нарушения памяти.....................67

 1. Нарушение неопосредственной памяти.........71

 2. Нарушение динамики мнестической

деятельности...................................79

 3. Нарушение опосредованной памяти............83

Глава V. Нарушения мышления................... 90

1. Нарушение операционной стороны

мышления......................................95

2. Нарушение динамики мыслительной

деятельности..................................101

 3. Нарушение мотивационного компонента

 мышления......................................105

4. Нарушение критичности мышления............110

Глава VI. Нарушения личности психически

больных........................................113

 1. Нарушение опосредствованност ии иерархии мотивов........................................113

 2. Нарушение смыслообразования у больных

шизофренией....................................125

3. О некоторых методах исследования

нарушений мотивационной сферы.................128

Глава VII. Нарушение умственной

работоспособности..............................136

Глава VIII. Отношение распада и развития

психики........................................141

 

Литература.....................................148

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Патопсихология является отраслью психологической науки. Она стоит на стыке психологии и психиатрии; ее данные имеют самостоятельное и прикладное значение. В этом смысле ее можно причислить к пограничным областям знания.

 

В настоящее время в науке происходит чрезвычайно интенсивный процесс формирования междисциплинарных областей знания. Существуют такие области, как биохимия, биофизика, химическая радиология и т. п. Этот процесс отпочкования от <материнской> науки, свидетельствующий о ее зрелости, коснулся и психологии; существуют уже инженерная психология, педагогическая, социальная психология и т. п. Процесс отпочкования пограничных областей знания обусловлен многими причинами, прежде всего научно-техническим прогрессом. В психологии к этим общим причинам добавляется еще одна - роль человеческого фактора. Стало очевидным, что многие частные проблемы педагогики, медицины, и даже техники, нельзя разрешать без учета человеческого фактора. Об этом говорилось и на последнем XIX Международном конгрессе психологии в Лондоне 1969 г. и на IV Всесоюзном съезде психологов в Тбилиси 1971 г.

 

Отпочковавшись от своей <материнской> науки, междисциплинарные, пограничные области знания остаются, однако, с нею тесно связанными, они подчиняются ееосновным закономерностям. Точно так же, как биофизика остается биологической наукой, патопсихология остается психологической; ее проблематику, ее перспективы и достижения нельзя рассматривать в отрыве от развития и состояния общей психологии.

 

Пограничные области знания, естественно, взаимообусловливают друг друга, они ассимилируют многие положения, факты научных исследований смежных дисциплин. Так, например, патопсихология находилась некоторое время под влиянием идей конституционализма Кречмера, положений психоморфологического направления в психиатрии и т. п. Поэтому столь важно осознать, что, находясь на стыке психиатрии и психологии, патопсихология не перестает быть психологической наукой, что патопсихология - область психологии, отправляющаяся от ее теоретических положений.

 

Признание того, что патопсихология является психологической дисциплиной, определяет и ее предмет и отграничение его от предмета психиатрии.

 

Психиатрия, как и всякая отрасль медицины, направлена на выяснение причин психической болезни, на исследование синдромов и симптомов, типичных для того или иного заболевания, закономерностей их появления и чередования, на анализ критериев прогноза болезни, на лечение и профилактику болезни.

 

Патопсихология, как психологическая дисциплина, исходит из закономерностей развития и структуры психики в норме. Она изучает закономерности распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме, она изучает закономерности искажений отражательной деятельности мозга. Следовательно, при всей близости объектов исследования психиатрия и патопсихология отличны по предмету.

 

Всякое забвение этого положения.(т. е. положения -о том, что патопсихология является психологической наукой) приводит к размыванию границ этой области знаний, к подмене ее предмета предметом так называемой <малой психиатрии>. Проблемы и задачи, которые патопсихология должна решать своими методами и в своих понятиях, подменяются проблемами, которые подлежат компетенции самих психиатров. Расширение границ патопсихологических исследований не только приводит к торможению развития самой патопсихологии, но не приносит пользы и психиатрии.

 

Полученные экспериментальные данные, не проанализированные в понятиях психологической теории, <возвращают> клинике лишь по-иному обозначенные факты, которые врачи фиксируют не хуже нас своим клиническим методом. Лишь в том случае, когда результаты патопсихологического эксперимента анализируются в понятиях современной материалистической психологической теории, они оказываются полезными клинической практике, дополняя ее, а иногда и вскрывая новые факты. Как говорил в свое время известный физик Больцман, самым практичным оказывается хорошая теория.

 

Забвение того, что патопсихология является психологической наукой, приводит к еще одному нежелательному результату. Из-за недостаточности кадров патопсихологов в патопсихологическую работу вливаются специалисты смежных дисциплин, не владеющие ни знаниями в области психологии, ни профессиональными навыками. Патопсихолог должен быть прежде всего профессиональным психологом, вместе с тем хорошо осведомленным в теоретических основах и практических запросах психиатрической клиники.

 

Исследования в области патопсихологии имеют:

а) теоретическое и б) прикладное значение.

 

Перейдем к первому разделу о роли патопсихологических исследований для теории психологии. Мы остановимся подробно на этом вопросе в заключительной главе, здесь укажем лишь на те направления, в которых эта роль может найти свое выражение.

 

Прежде всего патологический материал предоставляет возможность проследить строение различных форм психической деятельности. Еще И. П. Павлов указывал на то, что патологическое очень часто упрощает то, что заслонено от нас в норме. На патологическом материале мы часто можем вскрыть те психологические факторы, которые <ответственны> за ту или иную структуру познавательной деятельности больного.

 

Особенное значение приобретают данные патопсихологических исследований при анализе строения мотивов и потребностей. Мы остановимся на этом ниже, здесь нам хотелось бы лишь отметить, что психическое заболевание, разрушая и искажая иерархию мотивов, снижая их смыслообразующую функцию, предоставляет психологу ценнейшие реальные факты для доказательства и проверки своих теоретических построений. Это становится возможным потому, что анализ клинических данных позволяет вскрыть условия, при которых формируется то или иное нарушение психической деятельности.

 

Другой теоретической проблемой, для которой важны патопсихологические исследования, является проблема распада и развития психики. Многие зарубежные психологи считают, что распад психики является негативом ее развития, т. е. что психические процессы, способности, функции, которые в процессе созревания мозга развиваются, при его старении или болезни пропорционально уменьшаются. Это не так. По смыслу учения Сеченова-Павлова психические процессы формируются на основе условных, т. е. прижизненно формирующихся рефлексов. По данным Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, для человека характерно <социальное наследование>. Это положение поддержано сейчас и генетиком Н. П. Дубининым. Иными словами, психическое формируется в результате воспитания и усвоения человеческого опыта, т. е. развитие психики формируется под, влиянием социальных факторов, а болезнь разрушает эту психику по закономерностям биологическим. Следовательно, и теоретически нельзя предполагать, что распад может быть негативом развития. Эта гипотеза подтверждена на многочисленном материале, о котором речь будет идти ниже.

 

Не менее важно и прикладное значение патопсихологии. Практические задачи, стоящие перед патопсихологическим исследованием, разнообразны. Прежде всего данные психологического эксперимента могут быть использованы для дифференциально диагностических целей. Само собой понятно, что установление диагноза производится не на основании тех или иных лабораторных данных, а на основании комплексного клинического исследования. Однако в психологических лабораториях накоплены экспериментальные данные, характеризующие нарушение психических процессов при различных формах заболеваний, которые могут служить дополнительным материалом при установлении диагноза. Так, например, при клинической оценке психического состояния больного нередко возникает необходимость отграничения астенического состояния органической природы от состояния шизофренической вялости. Замедленность психических процессов, плохое запоминание-и воспроизведение предъявленного материала, выявление зависимости этих нарушений от истощаемости - все это обнаруживается чаще при органическом заболевании, в то время как непоследовательность суждений при отсутствии истощаемости, разноплановость мышления при хорошем запоминании чаще наблюдаются при шизофреническом процессе.

 

Перед психологическим экспериментом может быть

поставлена задача анализа структуры и степени психических нарушений больного вне зависимости от дифференциально-диагностической задачи, например, при установлении качества ремиссии, при учете эффективности лечения.

 

Именно сейчас, когда в клиническую практику внедряется большое количество новых терапевтических средств, применение адекватных психологических методик помогает определить характер действий этихсредств. Ряд экспериментально-психологических приемов может быть использован в качестве индикаторов при психофармакологических пробах.

 

Методические приемы экспериментальной патопсихологии применяются в настоящее время не только в психоневрологической практике. Учет сдвигов в психическом состоянии больного, учет изменения его работоспособности становится сейчас необходимым в терапевтических, хирургических клиниках, а также в области профессиональной гигиены. Особенно большое значение приобретают данные экспериментальной патопсихологии при решении вопросов психиатрической экспертизы: трудовой, судебной и воинской. При проведении трудовой экспертизы необходимо учитывать соотношение полученных результатов исследования с требованиями профессии больного. Судебно-психиатрическая экспертиза -ставит перед психологом комплекс сложных задач. Установление степени снижения усложняется отношением больного к акту экспертизы, иногда принятой <позицией> в отношении травмирующей ситуации, реактивными наслоениями.

 

Особое место занимает использование патопсихологического эксперимента в психиатрической клинике детского возраста.

 

 Наряду с задачей дифференциальной диагностики, установлением степени снижения и учета эффективности лечения встает специфический для Детской психиатрической клиники вопрос о прогнозе обучаемости и связанный с ним вопрос об отборе детей в специальные школы.

 

Особенно ценным оказывается динамическое обследование детей. Оно дает возможность проанализировать прогностические оценки обучаемости ребенка и осмыслить те теоретические принципы, на которых прогноз базировался.

 

Следует отметить, что экспериментальные факты, накопленные патопсихологами при решении обозначенных практических задач, могут также оказаться полезными при решении ряда теоретических вопросов. Дело в том, что клинические задачи требуют почти всегда динамического исследования, которое дает возможность проследить условия, при которых выступает то или иное психопатологическое явление. Именно эта <заданность> условий помогает проследить формирование того или иного симптома, вскрыть его природу, например формирование патологической потребности, искажения мотивов, интересов.

 

 

ГЛАВА I. ИСТОРИЧЕСКИЙ ОБЗОР

 

История экспериментальной патопсихологии связана с развитием психиатрии и неврологии. Когда в конце XIX в. психология стала постепенно утрачивать характер умозрительной науки, в ее исследования проникли методы естествознания.

 

Экспериментальные методы В. Вундта и его учеников проникают и в область психиатрических клиник (клиника психиатрии Крепелина); в это же время экспериментально-психологические лаборатории открываются и в психиатрических клиниках России - лаборатория В. М. Бехтерева в Казани (1885 г.) и лаборатория в клинике С. С. Корсакова (1886 г.).

 

В 20-х годах нашего столетия появляются работы по;

медицинской психологии известных зарубежных психи-

атров: <Медицинская психология> Э. Кречмера, трак-

тующая проблемы распада и развития с неприемлемых

для нас позиций конституционализма, и <Медицинская

психология> П. Жанэ, в которой автор останавливается

на проблемах психотерапии.

 

Развитие отечественной патопсихологии отличалось

наличием прочных естественнонаучных традиций. Еще

И. М. Сеченов придавал большое значение сближению

психологии и психиатрии. В своем письме к М. А. Бо-

ковой в 1876 г. он указывал, что приступает к созданию

медицинской психологии, которую он называл своей

<лебединой песней>. Он писал о психологии, что <наука

эта, очевидно, становится основой психиатрии, все

равно, как физиология лежит в основе патологии

тела> [23].

 

Первая клиническая экспериментально-психологическая лаборатория в России была открыта, как мы писа-

ли выше, В. М. Бехтеревым в 1885 г. в Казани, которая

была потом переведена в Петербург. Такие лаборатории

были открыты при психоневрологических клиниках в

Харькове, Юрьеве и других городах. Авторами первых

экспериментальных исследований, выполняемых в этих

лабораториях, являются М. К. Валицкая, В. П. Воро-

тынский, Л. С. Краинский, П. В. Заборский, В. Ф. Чиж

и др. Направление работ психологических лабораторий

в психиатрических клиниках противостояло идеалисти-

ческому руслу психологической науки того времени.

 

Особенно большое количество экспериментально-

психологических исследований было проведено в клини-

ке душевных и нервных болезней Военно-медицинской

академии под руководством В. М. Бехтерева. Работы

, его сотрудников и учеников были посвящены экспери-

ментальному исследованию внимания и умственной ра-

ботоспособности при разных душевных болезнях.

 

В. М. Бехтерев подчеркивал, что экспериментальное

изучение больных необходимо для дополнения и углуб-

ления клинических наблюдений, и совместно с С. Д. Вла-

дычко разработал ряд принципиальных указаний и кон-

кретных методических приемов объективно-психологиче-

ского исследования душевнобольных. Количество

методик, применявшихся в школе В. М. Бехтерева для

исследования душевнобольных, было очень велико. Наи-

большее применение среди них получили словесный

ассоциативный эксперимент, методика определения и

сравнения понятий, корректурная проба, счетные задачи

для учета динамики работоспособности больных и т. п.

 

В. М. Бехтерев считал обязательным требование,

чтобы методы, применяющиеся в клинике, были предва-

рительно испытаны на большом количестве психически

здоровых лиц различного образования и возраста. По-

этому почти во всех экспериментальных работах бехте-

ревской школы исследованию подвергались сравнитель-

но однородные по образованию группы здоровых и

душевнобольных. Так, в работах Л. С. Павловской про-

водилось сравнение свободных ассоциаций, суждений и

умозаключений здоровых и страдающих паралитическим

слабоумием. Другой ученик В. М. Бехтерева Л. С. Гут-

ман проводил сравнение особенностей ассоциативного

 

процесса, устойчивости внимания и кривых интеллек-

туальной работоспособности здоровых и душевноболь-

ных в разных фазах маниакально-меланхолического

психоза.

 

Видную роль в определении направления русской

экспериментальной психологии сыграл ученик В. М. Бех-

терева А. Ф. Лазурский.

 

По убеждению А. Ф. Лазурского, психология должна

так же, как и естественные науки, все свои выводы ос-

новывать на изучении конкретных фактов. Созданная

А. Ф. Лазурским психологическая лаборатория в Психо-

неврологическом институте, основанном В. М. Бехтере-

вым, превратилась в один из важнейших центров рус-

ской научной психологии.

 

В экспериментально-методической области А. Ф. Ла-

зурский был новатором: он раздвинул границы экспе-

римента в психологии, применяя его в обычных условиях

повседневной жизни, и сделал предметом эксперимен-

тального исследования конкретные формы деятельности

и сложные проявления личности.

 

В предисловии к книге А. Ф. Лазурского <Психоло-

гия общая и экспериментальная> Л. С. Выготский пи-

сал, что А. Ф. Лазурский относится к тем исследовате-

лям, которые были на пути превращения психологии

эмпирической в научную.

 

А. Ф. Лазурский предложил систему эксперименталь-

ных приемов, которые были названы <естественным

экспериментом>. Метод <естественного эксперимента>

занимает как бы промежуточное место между наблюде-

нием и экспериментом. Вначале эти приемы применя-

лись к детям, а потом были перенесены в психиатриче-

скую клинику.

 

Существенным условием <естественного эксперимен-

та>, отличающим его от лабораторного, является то, что

испытуемый не должен подозревать, что над ним произ-

водятся опыты. Благодаря этому отпадает преднамерен-

ность ответов, которая мешает определению индивиду-

альности при условии лабораторного эксперимента.

 

При естественном эксперименте, как и во всяком

эксперименте, можно поставить испытуемого в извест-

ные, заранее изученные условия, которые вызовут тот

или иной процесс, ту или иную реакцию с его стороны.

Вот эта возможность по произволу вызывать психиче-

 

ские процессы и направлять их в ту или другую сторону и представляет большой шаг вперед по сравнению

с простым наблюдением.

 

В исследовании методом естественного, эксперимента;

воздействию подвергаются условия, в которых протека-

ет исследуемая деятельность, сама же деятельность

испытуемого наблюдается в ее-естественном протекании.

Например, предварительно устанавливается, в какой

игре особенно ярко проявляется та или другая черта

характера ребенка. Затем в целях исследования прояв-

ления черты у различных детей последние вовлекаются

в подобную игру. Во время игры исследователь наблю-

дал за проявлением именно этой черты характера у де-

тей. Путь исследования шел от простого наблюдения-

через выделение характерных сторон и индивидуальных

проявлений, через их психологический анализ - к соз-

данию экспериментальной ситуации - эксперименталь-

ного урока или игры.

 

Вторым центром, в котором развивалась клиническая

психология, была психиатрическая клиника С. С. Кор-

сакова в Москве. В этой клинике была организована с

1886 г. вторая в России психологическая лаборатория,

которой заведовал А. А. Токарский.

 

Как и все представители прогрессивных направлений

в психиатрии, С. С. Корсаков придерживался того мне-

ния, что знание основ психологической науки дает воз-

можность правильного понимания распада психической

деятельности душевнобольного человека; не случайно

он начинал чтение курса психиатрии с изложения основ

психологии. Подобных традиций придерживались и по-

следователи С. С. Корсакова - В. П. Сербский,

А. Н. Бернштейн и др.

 

В работах, вышедших из клиники С. С. Корсакова,

содержатся положения, вносящие ценный вклад в тео-

рию психологической науки. Работы С. С. Корсакова

<К психологии микроцефалии>, <Медико-психоло-

гические исследования одной формы нарушений памя-

ти>, работа сотрудника С. С. Корсакова А. А. Токарско-

ро <О глупости> содержит в себе интересный

анализ структуры слабоумия, они подводят к мысли о

том, что нарушения интеллектуальной деятельности

больных не сводятся к распаду отдельных способностей,

а что речь> идет о сложных формах нарушений всей це-

ленаправленной мыслительной деятельности.

 

Интерес к экспериментальной психологии проявляет-

ся и в том, что ряд заседаний Московского общества

психиатров был посвящен ознакомлению с методами

психологического исследования.

 

В 1911 г. вышла книга А. Н. Бернштейна, посвящен-

ная описанию методик экспериментально-психологиче-

ского исследования; в том же году Ф. Г. Рыбаков издал

свой <Атлас психологического исследования личности>.

Таким образом, в канун Великой Октябрьской социали-

стической революции начала формироваться в России

психологическая область знания - экспериментальная

патопсихология.

 

Следует подчеркнуть большое содружество ведущих

психиатров и невропатологов того времени с психолога-

ми. Многие из них, например С. С. Корсаков, В. М. Бех-

терев, В. П. Сербский, Г. И. Россолимо, А. Н. Берн-

штейн, В. А. Гиляровский, были сами проводниками

передовых идей психологии своего времени и содейство-

вали развитию психологии и в научно-организационном

направлении. Они начинали свои лекции с основ психо-

логической науки, были членами психологических науч-

ных обществ, редакторами психологических журналов и

т. п.

 

Интересно отметить, что в дальнейшем, именно на

психоневрологических съездах прозвучали первые докла-

ды советских психологов-материалистов, выступавших

за построение марксистской психологии. На II психонев-

рологическом съезде в Ленинграде выступил со своим

докладом <Современная психология и марксизм>

Л. С. Выготский.

 

Это содружество определило во многом характер

психологических лабораторий и пути их дальнейшего

развития. Тесная связь с клинической практикой и тен-

денция теоретически осмыслить добываемые факты из-

бавляли патопсихологию уже в то время от голого эм-

пиризма и спекулятивных построений, которые харак-

терны и сейчас для патопсихологии многих зарубежных

стран.

 

Развитие патопсихологии после Великой Октябрь-

ской социалистической революции шло в русле общего

развития психологии как науки, строящейся на фунда-

менте марксистско-ленинской философии. Борьба с

 

идеализмом отразилась и на исследованиях в области

патопсихологии. Это проявилось в стремлении анализировать патологические состояния с материалистический

позиций, в стремлении развивать и совершенствоват

объективные методы исследования.

 

Большую роль в становлении патопсихологии как

определенной области знаний сыграли идеи выдающегося советского психолога Л. С. Выготского, которые были в дальнейшем развиты в общей психологии его уче-

никами и сотрудниками А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия,

П. Я. Гальпериным, Л. И. Божович, А. В. Запорожец,

а именно: 1) мозг человека располагает иными принци-

пами организации функции, нежели мозг животного;

 

2) развитие высших психических функций не предопре-

делено одной лишь морфологической структурой мозга;

 

психические процессы не возникают в результате одного

лишь созревания мозговых структур, они формируются

прижизненно в результате обучения и воспитания и при-

своения опыта человечества; 3) поражения одних и тех

же зон коры имеют разное значение на разных этапах

психического развития. Эти положения во многом опре-

делили путь патопсихологических и нейропсихологиче-

ских исследований. Психические функции являются, по

выражению А. Р. Лурия, сформированными по генезу

и опосредованными по структуре.

 

Сам Л. С. Выготский положил своими эксперимен-

тальными исследованиями начало изучению распада

мышления.

 

Следует отметить, что Л. С. Выготский использовал

данные патопсйхологических исследований для построе-

ния своей теории о высших психических функциях

и в своей принципиальной дискуссии с К. Левиным.

 

Интенсивные экспериментально-психологические ис-

следования проводились в ленинградском Институте

мозга им. В. М. Бехтерева на протяжении нескольких

десятилетий под руководством В. Н. Мясищева. Следуя

традиции В. М. Бехтерева, В. Н. Мясищев стремился

к сочетанию психиатрии и психологии и внедрению объ-

ективных методов исследования больных в психиатриче-

ские клиники. Были разработаны методики объективной

регистрации эмоциональных компонентов психической

деятельности человека (в качестве объективного показа-

теля использовалась электрокожная характеристика

 

человека (ЭКХ), регистрируемая с помощью гальвано-

метра).

 

Ряд работ, выполненный в отделе психологии ленин-

градского Института мозга, был посвящен анализу

строения трудовой деятельности больных, изучению вли-

яния отношения больных к труду на их трудоспособ-

ность. На основании этих исследований В. Н. Мясищев

выдвинул положение о том, что нарушение трудоспособ-

ности следует рассматривать как основное проявление

душевной болезни человека и что показатель трудоспо-

собности служит одним из критериев психического со-

стояния больного. Работы ленинградской школы пато-

психологов этого периода не утратили до сих пор своего

актуального значения как по содержанию, так и по экс-

периментальным методикам.

 

В эти же годы был проведен ряд крупных исследова-

ний в психологической лаборатории Центрального науч-

но-исследовательского института экспертизы трудоспо-

собности, созданного впервые в мире в СССР.

 

Из этой лаборатории вышли работы, посвященные

-особенностям интеллектуальной деятельности больных,

перенесших травмы головного мозга, характеристике

психической деятельности и трудоспособности больных

эпилепсией и шизофренией.

 

Значение этого цикла работ выходит за пределы их

узкоэкспертного применения. Анализируя нарушения

трудоспособности, сотрудники ЦИЭТИНа уделяли мно-

го внимания исследованию разных форм психической

активности (В. М. Коган, Э. А. Коробкова).

 

В годы Великой Отечественной войны патопсихоло-

ги включились в восстановительную работу в нейрохи-

рургических госпиталях. Предметом патопсихологических исследований становятся нарушения психической

деятельности, вызванные травмами головного мозга, и

их восстановление.

 

Одной из ведущих проблем в области патопсихоло-

гии является проблема распада познавательной дея-

тельности. Работа в этой области ведется в разных на-

правлениях: исследуются изменения личностного компо-

нента в структуре расстройств познавательных процес-

сов (лаборатория Московского института психиатрии и

лаборатория патопсихологии факультета психологии

МГУ), разрабатывается вопрос о связи нарушений по

 

знавательных процессов с процессом актуализации энаний (лаборатория Института психиатрии Академии!

медицинских наук).

 

Другая линия исследований, направлена на психологический анализ наблюдаемых в психиатрической кли-

нике нарушений личности.

 

Изменяя психическую деятельность человека, бо-

лезнь приводит к различным формам патологии лич-

ностных особенностей. В психиатрической литературе

"имеются исключительные по яркости и правдивости

описания нарушений личности, характерных для раз-

личных заболеваний и состояний. Однако анализ этих

нарушений проводится в основном в терминах житей-

ской либо устаревшей эмпирической психологии. Поэто-

му анализ личностных сдвигов в понятиях современной

материалистической психологии является в настоящее

время одной из наиболее перспективных задач. Эти ис-

следования нужны не только психологической практике,

они полезны и для разрешения теоретических вопросов

психологии личности.

 

В настоящее время широко проводятся исследования

изменений иерархического построения мотивов, их смыс-

лообразующей функции; исследуется так называемая

<внутренняя картина болезни> при разных психических

заболеваниях (лаборатория патопсихологии факультета

психологии МГУ, патопсихологическая лаборатория

Московского института психиатрии).

 

Особое развитие получили патопсихологические ис-

следования в психиатрических клиниках Тбилиси. Ис-

пользуя теорию Д. Н. Узнадзе, ряд психологов и психи-

атров Грузии изучают нарушения установки при

различных формах психических заболеваний.

 

Все эти исследования позволяют подойти к изучению

поставленного в свое время Л. С. Выготским вопроса

о соотношении развития и распада психики, вопроса,

имеющего методологическое значение.

 

Значительно расширились за последнее время пато-

психологические исследования в экспертной практике:

 

судебно-психиатрической и трудовой.

 

Проблема трудовой и социальной реабилитации при-

влекает сейчас внимание представителей разных специ-

альностей; расширяется сеть лабораторий по восстанов-

лению как отдельных нарушений функций, так и рабо

 

тоспособности больных людей. Участие психоло-

гов становится сейчас не только необходимым, но

часто ведущим фактором в этой восстановительной

работе.

 

Особое развитие получили патопсихологические ис-

I следования в детских психоневрологических учреждени-

ях. Разрабатываются методики, способствующие ран-

ней диагностике умственной отсталости; проводится

анализ сложных картин слабоумия и недоразвития в

детском возрасте с целью поисков дополнительных дифференциально-диагностических признаков и симптомов;

 

используя положение Л. С. Выготского о <зоне ближай-

шего развития>, разрабатывается ряд методик <обучаю-

щего эксперимента>, направленных на выявление прог-

ностически важных признаков обучаемости детей

(психологическая лаборатория психоневрологической

больницы № 6).

 

Наряду с научно-исследовательской работой за по-

следние годы проводится большая работа по разработке

и апробации методов исследования, которые опублико-

ваны в ряде методических писем и пособий: Методиче-

ское письма Московского института психиатрии (1956)

<Об экспериментально-психологических исследованиях

больных в психоневрологических учреждениях>,

И. Н. Дукельской и Э. А. Коробковой <Врачебно-трудо-

вая экспертиза и трудоустройство больных шизофрени-

ей> (1958), <Руководство по психологическому исследо-

ванию психически больных детей> М. П. Кононовой

(1961), методические пособия С. Я. Рубинштейн (1970,

1971).

 

Быстрый рост исследовательской и практической ра-

боты в области экспериментальной патопсихологии про-

являет себя и в том, что при научных обществах как

психологов, так и психиатров и невропатологов сущест-

вуют секции, объединяющие и координирующие иссле-

дования в области патопсихологии. На всесоюзных

съездах психологов (1959, 1963 и 1971 гг.) были широко

представлены доклады патопсихологов, которые кон-

центрировались вокруг следующих проблем: 1) значение

патопсихологии для теории общей психологии; 2) проб-

лема компенсации; 3) пробле.ма патологии мышления и

личности. Аналогичные симпозиумы были организованы

и на состоявшихся международных конгрессах психоло-

 

гов (1966 г. - Москва, 1969 г. - Лондон, 1972 г.

Токио).

 

В последнее время становится особенно - заметным

рост молодых кадров патопсихологов, работающих не

только в научных, но и практических учреждениях. Это-

му способствует специализация части студентов факуль-

тетов психологии по патопсихологии.

 Таким образом, в настоящее время у нас развивает-

ся область психологии, имеющая свой предмет и свои

методы,-экспериментальная патопсихология,

 

ГЛАВА II

 

ПРИНЦИПЫ ПОСТРОЕНИЯ

ПАТОПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЭКСПЕРИМЕНТА

 

Патопсихология использует, как и любая область психо-

логии, метод эксперимента. Принципы, на которых

базируются экспериментальные исследования патопси-

хологии, обусловливают как построение самих экспери-

ментальных приемов, так и стратегию экспериментато-

ра. Поэтому вопрос о построении психологического

исследования является не только методическим, но и

методологическим. Как справедливо отмечает И. И. Ива-

нова и В. Г. Асеев, проблемы методологии и методов

исследования занимают в психологии особо важное

место; ни в одной научной отрасли результаты кон-

кретного психологического исследования не зависят в

такой степени от исходных методологических позиций

и используемых методических приемов, как в психоло-

гии. С тем большим правом это положение следует

отнести к патопсихологии, так как она, как мы говори-

ли выше, испытывает на себе влияние пограничной с

нею области знаний-психиатрии.

 

Другим фактором, обусловливающим методологиче-

ский характер эксперимента в патопсихологии, высту-

пает то положение, что изменение психических процес-

сов является изменением деятельности.

 

Как известно, внимание психологов-рационалистов

было направлено на разграничение в психике человека

отдельных <духовных способностей>, каждая из которых

якобы по-своему перерабатывает получаемый извне ма-

териал. Психология сводилась к умозрительному описа-

нию работы этих способностей.

 

. Умозрительное описание внутреннего мира человека

получило свое отражение не только у психологов-рацио-

налистов. Оно имеет место и у представителей так назы-

 

ваемой <понимающей> психологии Э. Шпрангера,

В. Дильтея. Отрицая дробление психики на отдельные

процессы или функции, признавая неделимость, единст-

во психического, представители этого направления в

психологии считают, что если природу нужно объяснить,

то психику можно только понять. Последнее положе-

ние <понимающей> психологии нашло свое отражение

в концепции психологов-экзистенциалистов.

 

На практике это означает, что психологи должны

ограничиться лишь наблюдением за поведением испы-

туемых, регистрацией их высказываний и самонаблю-

дений; они отказываются от эксперимента, от возможности изменения условий и деятельности, от которых

зависит протекание того или иного процесса. По суще-

ству психолог-экзистенциалист пытается описывать яв-

ление, но не проникать в его сущность.

 

Пришедшая на смену рационалистической эмпириче-

ская психология принесла с собой иное понимание

предмета психологии. Психика разделялась на отдель-

ные врожденные функции. Экспериментальные методы

были направлены на исследование отдельных процессов

или функций, на количественное измерение получаемых

результатов.

 

Современная психология не является больше наукой

об отдельных врожденных функциях и процессах. Пред-

метом психологии становится предметная деятельность.

Положения Л. С. Выготского о том, что все человечес-

кие психические процессы (в терминологии Л. С. Выгот-

ского - высшие психические функции) формируются

из внешней деятельности, из общения людей, положение

о <врастании извне внутрь>, положение об опосредован-

ном характере человеческой деятельности стали осново-

полагающими категориями для советской психологии.

 

А. Н. Леонтьев и его сотрудники показали, что пси-

хическая деятельность - это не <явление сознания>, что

это активная деятельность субъекта, составляющая его

специфическую человеческую сущность, осуществляю-

щая его связь с миром. Эта мысль была выражена и

С. Л. Рубинштейном: <Не явления и не бихевиористи-

ческое поведение>, не <сознание без деятельности и не

деятельность без сознания>, а <осмысленная внешняя,

предметная деятельность должна стать отправной точ-

кой психологического исследования.

 

Особенно плодотворным для конкретных исследова-

ний деятельности оказались введенные в 1947 г.

А. Н. Леонтьевым понятия личностного смысла и значе-

ния. Значение определяется как то, <что открывается

в предмете или явлении объективно - в системе объек-

тивных связей, отношений, взаимодействий>.

 

В отличие от него А. Н. Леонтьев различает

<единицу> сознания, которая не совпадает со значени-

ем - это <субъективный личностный смысл сознаваемо-

го содержания>. <Смысл, - пишет А. Н. Леонтьев, -

создается отражающимся в голове человека объектив-

ным отношением того, что побуждает его действовать,

к тому, на что его действие направлено, как на свой

непосредственный результат. Другими словами, созна-

тельный смысл выражает отношение мотива к цели>

[34, стр. 290]. Разграничение понятий значения и лич-

ностного смысла позволило проанализировать созна-,

тельную деятельность, сделать предметом конкретного

психологического анализа строение деятельности, строе-

ние потребностей человека, его мотивов, их динамику, их

иерархическое построение. Особенно четко это сформу-

лировано А. Н. Леонтьевым в его докладе на XVIII

Международном конгрессе психологов в Москве

(1966 г.). <Смысл порождается не значениями, а отно-

шением между мотивом действия и тем, на что действие

направлено, как на свой прямой результат, т. е. его

целью>.

 

Указывая, что мотивы в цели могут меняться, он

говорит: <Цель, которая первоначально сама по себе не

имела для субъекта побудительной силы, может приоб-

рести ее и стать мотивом: происходит смещение мотива

на цель, в результате чего действие превращается в са-

мостоятельную деятельность>. Изменение

мотивов меняет не значение действия, цели, а их лич-

ностный смысл для человека.

 

Введение и вместе с тем различение понятия смысла

и значения позволяют, как об этом сказано в приведен-

ном докладе, преодолеть разрыв между сферой созна-

ния, мышлением и сферой мотивов и потребностей.

 

Мы подробно остановились на проблеме значения и

личностного смысла потому, что именно эти понятия

оказались очень полезными при построении многих ме-

 

Тодических приемов в области патопсихологии. Методо-

логические принципы материалистической психологии,

принципы детерминизма, развития, учет характеристик

осознаваемой деятельности обеспечивают плодотвор-

ность методических приемов. В противном случае психо-

логические исследования служат лишь для добывания

слепых эмпирических фактов. Неверные исходные мето-

дологические позиции (например, взгляд на психические

процессы как на врожденные функции) привели к тому,

что результат исследования, набор ответов испытуемого

объявляется однозначным показателем уровня интеллек-

туального развития. Такой подход лежит в основе тес-

товых исследований. Своего крайнего выражения он

достиг при исследовании тестами Бинэ - Симона,

Векслер - Бельвью. Эти тесты базируются на кон-

цепции,. согласно которой умственные способности:

 

ребенка, фатально предопределены наследственным фак-

тором и в малой степени зависят от обучения и воспитания. Каждому ребенку свойствен определенный более или менее постоянный возрастной интеллектуальный;

 

коэффициент (IQ).

 

Задачи, которые предлагались детям, требовали для

своего решения определенных знаний, навыков и позво

ляли судить в лучшем случае о количестве приобретен-

ных знаний, а не о строении и качественных особенное

тях их умственной деятельности. Тестовые исследования

не позволят <прогнозировать> дальнейшее развитие ребенка.

 

Метод тестов остается до настоящего времени ведущим в работе клинических психологов за рубежом.;

 

В многочисленных опубликованных за последние годы

монографиях и статьях, посвященных экспериментально

психологическому исследованию больных, приводятся

методы тестового исследования, вплоть до вычисления /Q.

. При исследовании больных методом тестов не могут

быть учтены ни особенности их умственной деятельноcти, ни качественная сторона нарушения, ни возмож

ности компенсации, анализ которых столь необходим

при разрешении клинических задач.

 

При исследовании тестовыми методами выявляются

лишь конечные результаты, самый же процесс работы,

отношение испытуемого к заданию, мотивы, побудив

 

шие испытуемого избрать тот или иной способ дейсn-

вия, личностные установки, желания - словом, все мно-

гообразие качественных особенностей деятельности

испытуемого не может быть обнаружено.

 

Совершенно справедливо отмечают И. И. Иванова и

В. Г. Асеев, что значение теста как метода состоит в

фиксации определенных эмпирических данных с неиз-

менным психологическим содержанием: <...интеллекту-

альную тестовую шкалу едва ли можно рассматривать

как измерительный инструмент, -дающий нам абсолют-

ные цифровые оценки функциональных возможностей>

[22, стр. 232].

 

Иными являются принципы экспериментально-психо-

логического исследования в советской психологии. По-

ложение материалистической психологии о том, что

психические процессы являются не врожденными способ-

ностями, а прижизненно формирующимися видами

деятельности, требует того, чтобы психологический экс- -

перимент давал возможность исследовать нарушение

этой деятельности. Он должен быть направлен на каче-

ственный анализ различных форм ее распада, на рас-

крытие механизмов этих нарушений. Если речь идет об

изменениях познавательных процессов, то эксперимен-

nальные приемы должны показать, как распадаются те

ми иные мыслительные операции больного, которые

формировались в процессе его жизненной практики, как

видоизменяется процесс приобретения новых связей, в

какой форме искажается возможность пользования си-

темой старых, образовавшихся в прежнем опыте свя-

зей. Исходя из того, что всякий психический процесс обладает известной динамикой и направленностью, сле-

дует так построить экспериментальное исследование,

чтобы оно отразило нарушение этих параметров. Таким

образом, результаты. эксперимента должны дать не

только количественную, но и качественную характеристику распада психики.

 

Само собой разумеется, что полученные эксперимен-

тальные данные должны быть надежны, что статистиче-

ская обработка материала должна быть использована

там, где этого требует поставленная задача, но количественный анализ не должен ни заменить, ни оттеснить

качественную характеристику экспериментальных данных. Количественный анализ допустим тогда, когда про

 

ведена тщательная качественная психологическая ква-

лификация фактов.

 

Следует согласиться с замечанием А. Н. Леонтьева,

сделанным в его статье <О некоторых перспективных

проблемах советской психологии>, что не надо сблияжать

научно обоснованные эксперименты, <дающие возмож-

ность качественной оценки с так называемыми тестами

умственной одаренности, практика применения которых

не только справедливо осуждена у нас, но вызывает

сейчас возражения и во многих других странах мира>

 

 

Следовательно, основным принципом построения пси-

хологического эксперимента является принцип качест-

венного анализа особенностей протекания психических

процессов больного в противоположность задаче лишь

одного количественного их измерения. Важно не только

то, какой трудности или какого объема задание больной

осмыслил или выполнил, но и то, как он осмыслил, чем

были обусловлены его ошибки и затруднения. Следует

подчеркнуть, что анализ ошибок (именно анализ, а не

только установление), возникающих у больных в про-

цессе выполнения экспериментальных заданий, представ-

ляет наиболее интересный и показательный материал

для оценки тех или иных особенностей психической дея-

тельности больных.

 

Иными словами, психологическое исследование в кли-

нике может быть приравнено к <функциональной про-

бе> - методу, широко используемому в медицинской

практике и состоящему в испытании деятельности како-

го-нибудь органа. В ситуации психологического экспе-

римента роль <функциональной пробы> могут играть

такие экспериментальные задачи, которые в состоянии

актуализировать те умственные операции, которыми

пользуется человек в своей жизнедеятельности. Патопсихологический эксперимент должен представлять со-

бой известную модель жизненной ситуации, которая

способна актуализировать не только умственные опе-

рации, но и его отношение, установки, направленность,

которая может вызвать определенный мотив к действию.

Иными словами, ситуация эксперимента должна предо-

ставить возможность исследовать деятельность больно-

го человека: -

 

Следует остановиться еще на одной особенности па-

 

топсихологического эксперимента. Его строение должна

предоставить возможность обнаружить не только струк-

туру измененных, но и оставшихся сохранными форм

психической деятельности больного. Необходимость та-

кого подхода важна при решении вопросов восстановле-

ния нарушенных функций.

 

Еще в 1948 г. А. Р. Лурия высказал мнение, что

 

успешность восстановления нарушенных сложных пси-

хических функций зависит от того, насколько восстано-

вительная работа опирается на сохраненные звенья

психической деятельности; он подчеркивал, что восста-

новление нарушенных форм психической деятельности

должно протекать по типу перестройки функциональных

систем. Плодотворность такого подхода была доказана

исследованиями, направленными на анализ принципов

восстановления нарушенных движений, возникших как

следствие огнестрельных ранений во время Великой

Отечественной войны (С. Г. Геллерштейн, А. В. Запоро-

жец, А. Н. Леонтьев, С. Я. Рубинштейн). К аналогично-

му выводу пришли и психологи, работавшие в области

восстановления речевых расстройств (Л. С. Цветкова,

Э. С. Бейн, В. М. Коган). Приведенные взгляды иссле-

дователей касаются восстановления функций, носящих,

условно говоря, узкий характер, - речи, праксиса.

 

Они могут быть с еще большим правом отнесены

к восстановлению более сложных форм психической деятельности, к восстановлению утраченной умственной

 работоспособности (целенаправленности, активности

 

I больного). В этих случаях вопрос о сохранных возмож-

ностях встает особенно остро (например, при решении

, вопроса о трудоспособности больного, о возможности

 

продолжать учебу и т. д.).

 

Для того, чтобы психологический эксперимент мог

 

 ответить на эти сложнейшие вопросы, он должен быть

 

 направлен не только на обнаружение результативной

стороны деятельности больных, не только на анализ их

окончательной продукции. Построение экспериментальных приемов должно предоставить возможность учиты-

вать поиски решений больного. Больше того, оно должно

 предоставить возможность экспериментатору вмешаться

б <стратегию> эксперимента, чтобы обнаружить, как

 

больной воспринимает <помощь> экспериментатора, может ли он ею воспользоваться. Построение же экспери

 

мента по типу жестко стандартизированных тестов не

дает возможности выявить сохранные звенья.

 

Необходимо отметить еще ряд особенностей, которые

отличают эксперимент в клинике от эксперимента,

правленного на решение вопросов общепсихологического,

порядка.

 

Основное отличие заключается в том, что мы всегда

должны учитывать своеобразие отношения больного

к опыту, зависящее от его болезненного состояния. На-

личие бредового отношения, возбуждения или затормо-

женности - все это заставляет экспериментатора иначе

строить опыт, иногда менять его на ходу.

 

При всех индивидуальных различиях здоровые испы-

туемые стараются выполнить инструкцию, <принимают>

задание, между тем как психически больные иногда не

только не стараются выполнять задание, но превратно

толкуют опыт или активно противостоят инструкции. Не-

редко приходится экспериментировать с больным, кото-

рый бредовым образом интерпретирует ситуацию опы-

та, например считает, что экспериментатор действует на

него <гипнозом>, <лучами>. Естественно, что такое отно-

шение больного к эксперименту сказывается в способах

выполнения задания; он часто выполняет просьбу экс-

периментатора умышленно неправильно, отсрочивает

ответы и пр. В подобных случаях построение экспери-

мента также должно быть изменено.

 

Построение экспериментально-психологического ис-

следования в клинике отличается от обычного психоло-

гического эксперимента еще одной особенностью: мно-

гообразием, большим количеством применяемых мето-

дик. Объясняется это тем, что процесс распада психики

не происходит однослойно. Практически не бывает так,

чтобы у одного больного нарушились только процессы

синтеза и анализа, а у другого страдала бы исключи-

тельно целенаправленность личности. При выполнении

любого экспериментального задания можно в известной

мере судить о различных формах психических наруше-

ний. Однако, несмотря на это, не каждый методический.

прием позволяет с одинаковой очевидностью, четкостью;

 

и достоверностью судить о той или иной форме или степени нарушения.

 

Очень часто изменение инструкции, кaкoй-нибyдь

экспериментальный нюанс меняют характер показ"

 

эксперимента. Например, если в опыте на запоминание

и воспроизведение слов экспериментатор подчеркивает

значимость своей оценки, то результаты этого экспери-

мента будут более показательны для оценки отношения

испытуемого к работе, нежели для оценки процесса его

запоминания. А так как в ситуации эксперимента с боль-

ным человеком все течение опыта по необходимости

часто меняется (хотя бы потому, что меняется состояние

больного), сопоставление результатов различных вари

антов эксперимента становится обязательным. Такое

сопоставление необходимо и по другим основаниям. Вы-

полняя то или иное задание, больной не только пра-

вильно или ошибочно его решает; решение задания час-

то вызывает осознание своего дефекта; больные стремят-

ся найти возможность компенсировать его, найти опор-

ные пункты для исправления дефекта. Разные задания

представляют различные возможности для этого. Часто

бывает так, что больной правильно решает более труд-

ные задания и не в состоянии решить более легкие.

Разобраться в природе такого явления возможно только

при сопоставлении результатов различных заданий.

 

И, наконец, последнее: нарушение психической дея-

тельности больного бывает часто нестойким. При улуч-

шении состояния больного некоторые особенности его

мыслительной деятельности исчезают, другие остаются

резистентными. При этом характер обнаруживаемых

нарушений может меняться в зависимости от особен-

ностей самого экспериментального приема; поэтому со-

поставление результатов различных вариантов какого-

нибудь метода, иногда многократно применяемого, дает

право судить о характере, качестве, динамике наруше-

ний психики больного.

 

Поэтому тот факт, что при исследовании распада

психики часто приходится не ограничиваться одним

каким-нибудь методом, а применять комплекс мето-

дических приемов, имеет свой смысл и свое обосно-

вание.

 

С помощью экспериментального исследования пред-

ставляется также возможным учесть те изменения в пси-

хическом состоянии больного, которые возникают при

медикаментозном воздействии.

 

Разрешение этих задач достигается при многократном

 экспериментальном исследовании больного специ

 

ально подобранными методами, к которым предъявляет-

ся особый ряд требований. Должна быть учтена воз-

можность упражняемости больных, должны быть по.

добраны контрольные группы испытуемых.

 

Направленность экспериментально-психологических

приемов на раскрытие качественной характеристики

психических нарушений с особенной необходимостью

выступает при исследовании аномальных детей. При

любой степени психического недоразвития или заболе-

вания всегда происходит дальнейшее (пусть замедленное

или искаженное) развитие ребенка. Психологический

эксперимент не должен ограничиваться установлением

уровня психических процессов больного ребенка; он

должен выявить прежде всего его потенциальные воз-

можности.

 

- Как известно, это указание было впервые сделано

еще в 30-х годах Л. С. Выготским в его положении

о <зоне ближайшего развития>. Под <зоной ближайше-

го развития> Л. С. Выготский понимал те потенциаль-

ные возможности ребенка, которые самостоятельно, под

влиянием тех или иных условий не выявляются, но ко-

торые могут быть реализованы с помощью взрослого.

Умение ребенка перенести усвоенные с помощью взрос-

лого способы решения задачи на действия, которые он

выполняет самостоятельно, является главным индикато-

ром его умственного развития.

 

Мы остановились на этом хорошо известном положе-

нии Л. С. Выготского потому, что оно определяет прин-

ципы построения психологического эксперимента приме-

нительно к аномальным детям. Тестовые исследования,

принятые в зарубежной психологии, могут выявить

лишь <актуальный> (по терминологии Л. С. Выготско-

го) уровень психического развития ребенка и то лишь

в его количественном выражении. Потенциальные воз-

можности ребенка остаются невыясненными и, следова-

тельно, непрогнозируемыми. Экспериментальные пси-

хологические приемы, применяемые в области детской

психоневрологии, должны проводиться с учетом этих

положений Л. С. Выготского и строиться по типу <обу-

чающего> эксперимента. В таком русле проводятся ис-

следования А. Я. Ивановой [21]. В процессе выполнения

детьми заданий экспериментатор оказывает ребенку

разные виды помощи, которые строго регламентирован

 

То, как ребенок воспринимает эту помощь, учитывается.

Таким образом, сама помощь входит в структуру экспе-

римента.

 

Метод обучающего эксперимента был также исполь-

зован Н. И. Непомнящей, исследовавшей формирование

счета у умственно отсталых детей. Исходя из теоретиче-

ских положений П. Я. Гальперина о поэтапном форми-

ровании умственных действий, Н. И. Непомнящей было

показано, что у умственно отсталых детей обнаружива-

ются трудности процесса сокращения первоначально

развернутого действия. Его приходилось специально и

длительно отрабатывать. Система дозированных под-

сказок была использована также Р. Г. Натадзе при

формировании искусственных понятий у здоровых

детей.

 

Особенно острым становится вопрос о принципах,

лежащих в основе методических приемов, направленных

на выявление нарушений личностных особенностей. Эта

острота обусловлена многими причинами. Первая и, по-

жалуй, основная из них заключается во взглядах на

природу личности, на ее формирование. Именно в пони-

мании этого вопроса, т. е. в области психологии личнос-

ти, проходит водораздел между материалистической и

идеалистической психологией, между психологией, при-

знающей общественно-социальную природу личности, и

психологией, подчеркивающей ее биологическую

природу. Другим фактором, приводящим к заост-

рению вопроса о методах исследования личности, яв-

ляется возросший интерес к нему со стороны представи-

телей самых различных областей знания - педагогов

и математиков, медиков и социологов, физиологов и

юристов и др.

 

Представителям этих и многих других дисциплин

стало очевидно, что разработка их собственных, иногда

даже частных проблем, не может быть выполнена без

учета личностного фактора, человеческой активности и

мотивированности. Этот все возрастающий интерес к пси-

хологии личности является положительным фактором,

стимулирующим дальнейшее развитие проблемы, поиск

методических приемов; однако понятие <личность>

употребляется нередко в разных аспектах, оно стано-

вится нечетким, размытым. Поэтому при исс