Глава 5. Рождественское желание.

 

На Рождество в замке оставалось не так уж много учеников, с первых курсов так вообще единицы, так что Саманта смогла проводить много времени в гостиной, не рискуя попасться на глаза кому-нибудь из «доброжелателей». Оставшиеся в Хогвартсе старшекурсники – Дейв Хаверли и Даниелла Лимбстон – были слишком заняты подготовкой к предстоящим ЖАБА и друг другом для того, чтобы обращать внимание на какую-то магглорождённую девчонку. Так что Сэм могла беспрепятственно отрабатывать некоторые заклинания и читать интересующие её книги.

Как выяснилось, магглорождённые и раньше поступали на Слизерин, в этом плане Саманта не стала первооткрывателем. Процент был бесконечно мал – один выходец из магглов примерно на два поколения студентов, однако он существовал, и девочка решила во что бы то ни стало проследить, что случилось с этими магами в дальнейшем. Вырезки из газет, журналов, публикации в различных изданиях – в гостиной были собраны все достижения слизеринцев за многие десятилетия и даже века, поэтому поиски дались ей легко. Однако результаты пока разочаровывали: среди множества более-менее известных фамилий не попадалось ни единого магглорождённого. Неужто не отличающиеся «чистотой крови» выпускники Слизерина так и исчезли со страниц истории, не добившись в своей жизни ничего?

«Амбиции, хитрость, способность идти до самого конца, невзирая на препятствия, – неужели этих качеств было недостаточно?» - с каждой просмотренной сшивкой газет этот вопрос задавался всё чаще и чаще. Она не могла представить, как слизеринцы, пусть даже и вышедшие из обычного мира, могли не добиться чего-то в жизни, остаться где-то на задворках. Это противоречило самой их природе добиваться своих целей, а у большинства эти самые цели были масштабами сравнимы с захватом как минимум магической Англии.

Тем не менее, в газетах не было ни единого упоминания об интересующих её людях, и Саманта была вынуждена сдаться в поисках. Уже позже, когда она пошла в библиотеку готовиться к предстоящей контрольной по Зельеварению, ей пришла в голову мысль, что в гостиной Слизерина могли и не сохраниться заметки о достижениях «грязнокровок», которые, судя по всему, до самого конца оставались позорным пятном на репутации «факультета чистокровных». Тогда Сэм решила просмотреть и полные хроники, сохранившиеся в библиотеке Хогвартса, но, увидев масштабы предстоящей работы, решила, что сподручнее будет штурмовать эту крепость понемногу, уже после каникул. Ей не хотелось провести все каникулы, от которых итак осталось всего ничего, в книжной пыли: хватило и обычных будней.

Торжественный ужин давно миновал, что, впрочем, не мешало профессору Дамблдору развлекаться за почти «семейным» столом учителей и учеников, за которым собирались все оставшиеся в Хогвартсе обитатели замка. Так, Сэм неожиданно обнаружила в своих руках шуточную вилку, которая, издавая высокий визг, отказывалась втыкаться в куриную котлету и всячески капризничала.

- Превращу в иголку, - зловеще пообещала девочка столовому прибору.

Как ни странно, угроза подействовала. Слизеринка даже прихватила вилку с собой и спрятала в сундуке, правда, сама до конца не понимала, зачем ей могло понадобиться столь странное детище магов-шутников.

В опустевшем замке было интересно гулять, правда, возрастал шанс заблудиться в хитросплетении коридоров и лестниц и замёрзнуть насмерть. Но Саманта, подгоняемая неожиданно проснувшейся тягой к приключениям, всё же делала вылазки и устраивала себе маленькие экскурсии, старательно запоминая ориентиры для своевременного возвращения в подземелья.

Тётушка подарила на Рождество фонарик со сменными батарейками. Разряжался он, конечно, очень быстро, но был незаменим в качестве источника света во время хождения по подземельям и тёмным уголкам Хогвартса. Сэм поинтересовалась у профессора Флитвика, возможно ли как-то заколдовать батарейки так, чтобы они не так быстро выдыхались. Он заинтересовался и обещал подумать, что можно с этим сделать, но всё же взял с Саманты обещание не экспериментировать с маггловской техникой самостоятельно, потому что за это полагался крупный штраф, а в некоторых случаях – заключение в Азкабан. Батарейки, впрочем, были сущей мелочью, поэтому преподаватель и обещал помочь.

«Зачаровывать тостер я не стану точно», - Сэм даже веселилась, представляя последнее чудо маггловской техники, плюющееся горячими тостами во всех, кто рискует подойти слишком близко.

Когда заканчивался заряд в батарейках, а до гостиной ещё предстояло дойти, Саманта наколдовывала бабочек. Они были хоть и не самым ярким, но всё же источником света, и девочка могла почти без проблем ориентироваться в тёмном пространстве. И она стала замечать, что с каждым новым разом эти иллюзии словно становятся всё более и более материальными: в последний такой призыв золотистая бабочка смогла просидеть у неё на кончике носа целых десять секунд перед своим исчезновением. Вспышка оказалась столь яркой, что девочка даже зажмурилась от неожиданности; именно тогда ей пришла в голову идея использовать бабочек как отвлекающий манёвр в случае чего. Всё-таки владеть беспалочковым заклинанием, даже таким пустячковым, очень полезно.

В одну из таких вылазок она и набрела на заброшенный класс, в котором стояло большое вычурное ростовое зеркало. Саманта не была большой поклонницей старинных вещей, но это зеркало очаровало её с первого полувзгляда, ещё до того, как она взглянула на отражающую поверхность. Девочка и сама не могла себе объяснить, почему только рама с вырезанными на ней словами и рунами заняла её на добрый час; она даже не дотрагивалась до предмета, лишь смотрела и дышала так, словно после долгих лет в подвале оказалась посреди цветущего луга.

«Еиналеж… Желание, стало быть», - догадаться о том, что английские буквы просто стояли в обратном порядке, не составило труда. – «Зеркало с таким названием наверняка показывает какие-то мечты»

Правда, взглянув на место собственного отражения, Сэм ненадолго потеряла дар речи. Вместо одиннадцатилетней девочки с тусклыми светлыми тонкими косичками в зеркале отражалась девушка лет двадцати со сверкающими золотом волнистыми волосами, среди которых затерялось множество цветных лент. Она не была богато одета; на ней было лишь белое льняное платье с вышивкой по подолу, горловине и талии, открытыми плечами и длинными широкими рукавами почти до самых колен, по краям которых шла такая же вышивка. Длина платья доходила до самых щиколоток, и Саманта видела, что девушка в зазеркалье была абсолютно боса; на левой ноге только была повязана тонкая изумрудно-зелёная ленточка, под цвет глаз. За спиной смутно знакомой незнакомки раскинуло ветви дерево с яркими зелёными листьями, и его корни спускались вниз по берегу небольшого прозрачного озера, местами выступая из земли. Трава, покрывающая возвышение, на котором стояла девушка, выглядела настолько шелковистой, что казалась нереальной.

Опомнившись, Сэм и напомнила себе, что эта картинка реальностью и не является.

«Какие странные у меня мечты», - фыркнула она, изучая лицо девушки в зазеркалье. Удивительно, но они и впрямь были похожи: прямой нос с чуть вздёрнутым носиком, веснушки, рассыпавшиеся на скулах, длинные светлые ресницы, мягкий изгиб тонких губ. Вот только та незнакомка казалась ярче. Она будто сияла, освещая всё вокруг внутренним солнцем, и краски вокруг неё изменялись, становясь насыщеннее и живее. К тому же, яркая сочная зелень глаз с голубыми искорками не шла ни в какое сравнение с бледной серовато-зелёной радужкой глаз Сэм.

Девочка почувствовала острый укол сожаления. Словно в ответ на это ощущение, девушка в зеркале грустно улыбнулась и прикрыла глаза, а затем развернулась и ушла к дереву. Усевшись среди корней, она потянулась и зевнула – Саманта могла поклясться, что слышала это – с мурлыкающим звуком.

А затем из-за дерева вышел молодой человек, выглядевший чуть старше незнакомки. Он был словно полной её противоположностью: тяжёлые смоляные пряди, собранные в низкий хвост, пронзительно-синие глаза, резкие черты лица, порывистые движения и бледноватый вид. Но стоило ему взглянуть на полулежащую на траве девушку, как он буквально расцвёл и сам словно бы засиял внутренним светом. Он, дурачась, взлохматил волосы своей подруги, стянул с её головы венок из цветных лент и, хохоча, вновь скрылся за деревом. Блондинка, вскрикнув, вскочила и, надув губы, бросилась за ним.

Дальше Саманта не стала смотреть, отвернувшись от зеркала как раз в тот момент, как молодой человек заключил девушку в объятия и закружил её с головокружительной скоростью. Было что-то в той картине странное, слишком болезненное для того, чтобы быть простой фантазией. Но как эти двое могли быть связаны с ней? К тому же, она понятия не имеет, что это за мужчина; разве что его глаза казались знакомыми, и нежность и свет, плескавшиеся в них, причиняли острую боль.

Прикусив губу, Сэм бросилась к выходу из класса и вдруг столкнулась с чем-то невидимым. Охнув, она повалилась на каменный пол. Невидимка с аналогичным звуком упала напротив, и вдруг показались ноги, обутые в старые разношенные кроссовки.

- Гарри? – удивлённо приподняла брови Саманта, посмотрев туда, где, по её мнению, должно было находиться лицо мальчика.

Воздух словно бы поплыл, и она смогла увидеть смущённое и немного растерянное лицо гриффиндорца. В его руках струилась загадочным серебристым светом дымчатая ткань, от которой веяло не меньшей силой, чем от зеркала.

- Привет, Саманта, - он явно избегал смотреть ей в глаза, что, в принципе, было вовсе не удивительно.

Фыркнув, девочка встала на ноги и отряхнула мантию.

- Тоже захотелось погулять? Тогда не буду мешать, - произнесла она, уже беспрепятственно подходя к двери.

- А! Постой!

Сэм обернулась, вопросительно приподняв брови.

- Эм… А что ты видишь в зеркале? – слегка запинаясь, выдавил Поттер, на сей раз даже подняв на неё взгляд.

- Лето на берегу озера, - пожала плечами девочка.

Гарри пару секунд выглядел обескураженным, а затем, вдруг хихикнув, прижал ладони ко рту. Не успела Саманта даже собраться с мыслями, как мальчик медленно опустился на пол, изо всех сил сдерживая то ли всхлипы, то ли смех.

«Да с какого перепугу у него вдруг истерика началась?!» - мысленно взвыла девочка, растерянно застыв в дверях. Уйти сейчас ей показалось слишком неуместным, но она совершенно не знала, что делать. Поттер, впрочем, решил проблему сам, начав говорить:

- П-понимаешь… в этом зеркале я вижу родителей… ж-живых… - между приступами странного всхлипывающего смеха говорил он. – Рон видел себя… старостой и капитаном квиддичной команды… Ты же…

Сэм, вздохнув, опустилась на пол неподалёку от мальчика и сделала плавное движение кистью, шёпотом проговаривая заклинание иллюзии. Бабочки явились на её зов и мягко замерцали в подступающем полумраке.

- Это зеркало показывает лишь мечты, - тихо сказала она. – То, что я видела… Слишком странно, наверное, но именно эта картина причиняет мне боль не меньшую, чем тебе – видение твоей семьи. Веришь?

- Верю, - внезапно успокоившись, на удивление ровным и почти не хриплым голосом ответил Гарри. – Я… догадывался, что это зеркало не может показывать реальность, но всё же надеялся… Глупо, да?

- Не менее глупо, чем дерево на берегу озера в качестве самой яркой мечты, - усмехнулась Саманта.

Они тихо рассмеялись.

Девочка не стала расспрашивать его о внезапной вспышке эмоций, и за это Гарри, кажется, был благодарен ей больше, чем за то, что она осталась в классе. Они посидели ещё несколько минут, наблюдая за разлетевшимися по всему помещению бабочками.

- А что это за заклинание? – тихо поинтересовался гриффиндорец.

- Обычная шуточная иллюзия, - пожала плечами слизеринка. – Если хочешь, могу научить.

- Давай! – глаза мальчика вспыхнули интересом.

Чем-то это времяпрепровождение напомнило Сэм начало поездки на Хогвартс-экспрессе. Гарри старательно повторял за ней движения палочкой – почему-то он не мог колдовать иллюзии без неё – и произносил заклинание. У него получилось достаточно быстро, и вот к компании золотисто-зелёной стаи Саманты уверенно присоединились серебристые и тёмно-синие, почти фиолетовые, бабочки Гарри.

- Я думала, у тебя будут алые, - всё-таки не сдержала замечания девочка.

- Гриффиндор – это диагноз? – тихо засмеялся мальчик. – Нет, алый – это слишком ярко. А зелёные и золотые уже есть.

Сэм задумчиво кивнула в ответ. Совпадение или нет, что её иллюзии получились именно таких цветов, в то время как она совершенно не думала о расцветке? Ей вспомнились сияющие золотом волосы и яркие зелёные глаза девушки из зазеркалья, и она поёжилась, но не бросила на зеркало даже косого взгляда.

Что-то было не так, и чем дальше, тем больше каких-то смутных несоответствий она замечала. Это её пугало: казалось, стоит загадке раскрыться, как её жизнь перестанет быть спокойной и почти обыкновенной.

 

***

 

С Гарри они друзьями не расстались, но они начали приветствовать друг друга то кивком, то улыбкой при встречах. Каникулы закончились, Дафна вернулась в Хогвартс, и Саманта пыталась сделать всё возможное для того, чтобы потепление отношений между ней и гриффиндорцем не стало очевидным для всех вокруг. Эти шпионские игры попахивали вознёй в песочнице и детским поведением, но как же здорово было осознавать, что у неё есть тайна, которую нужно оберегать! К тому же, Поттер, кажется, тоже проникся этим духом и выглядел крайне заговорщически, когда им удавалось обменяться приветствиями незаметно для всех.

- Ты странно ведёшь себя. Что-то случилось на каникулах? – с подозрением протянула Дафна однажды вечером, когда они с Самантой остались одни в спальне.

- Я просто отдохнула, - пожала плечами Сэм.

Гринграсс прищурилась, но ничего не сказала. Было видно, что она ей ни капли не верит, но не считает нужным допытываться до правды. Да и нужны ей эти секреты, в самом деле? Они не мешают им работать и учиться, так что всё в порядке.

Вернуться к декабрьскому режиму после паузы оказалось не так уж легко, но Саманта быстро приспособилась. И вот у неё уже вновь не оставалось сил ни на что постороннее, но она не спешила избавляться от влияния Дафны. Хотя бы потому, что девочка учила её правилам хорошего тона, поясняла многие непонятные моменты, просвещала относительно тех вопросов, ответы на которые книги не содержали. Она была удобным источником информации, а Сэм, судя по всему, являлась хорошим исполнителем и тренировочной куклой для воспитательных методов юной аристократки. Гринграсс поделилась с ней своим желанием стать профессором, и Саманта очень даже хорошо представляла её за преподавательской кафедрой в каком-нибудь университете.

«Деловое сотрудничество» устраивало обеих, и этого было достаточно для вполне терпимого сосуществования. К тому же, к Сэм больше не приставали другие слизеринцы, чему девочка была рада. И пусть Малфой часто бросал на неё косые недовольные взгляды, связываться с той, кому покровительствует Гринграсс, он не рисковал. Пока что. Но и этого хватало для спокойной жизни.

Гермиона иногда странно смотрела на неё, но не спешила даже здороваться или хоть как-то идти на контакт, так что Саманта даже не обращала внимания на бывшую почти-подругу. Да и потребности в дружеских отношениях она больше не ощущала: для того, чтобы обсудить с Дафной какой-то момент в учебнике или литературе, было достаточно и их соглашения, а большего и не требовалось. И всё равно тот вечер, проведённый у зеркала Еиналеж, Сэм вспоминала с теплотой.

 

Глава 6. Белая сова.

 

После пасхальных каникул, пролетевших на этот раз под неусыпным присмотром Дафны, дни вновь потекли с вполне приемлемой скоростью. Неожиданно для себя Саманта обнаружила, что влилась в свой привычный распорядок дня настолько, что у неё хватало немного времени на её маленькое исследование. Несмотря на то, что полезной информации среди моря мусора было очень и очень мало, она не сдавалась в своих поисках. И вот, в один прекрасный апрельский день её усилия были вознаграждены. Со страницы «Пророка» за тысяча девятьсот сорок четвёртый год на неё смотрел магглорождённый выпускник «Слизерина», Маркус Вильсон, кавалер Ордена Мерлина третьей степени за «боевые заслуги». Как поняла Сэм, его наградили за шпионскую деятельность в стане врага и проведение боевой операции.

«Оказывается, не только гриффиндорцы идут в аврорат», - улыбнулась девочка, перечитывая не слишком объёмную статью. Здесь почему-то умалчивалось то, что мистер Вильсон закончил Хогвартс, будучи студентом Слизерина. Быть может, и здесь сработало то самое правило «факультета чистокровных»? Саманта не знала и, если честно, знать не хотела. Ей было достаточно того, что магглорождённые слизеринцы не исчезали со страниц истории, пусть их связь со змеиным факультетом и не афишировалась. В заметках про полукровок или чистокровных со Слизерина упоминание факультета занимало едва ли не добрую десятую часть смысловой нагрузки, причём в подавляющем большинстве эти замечания были негативными. Сразу стало понятно, почему её Дом пользовался такой репутацией: можно сказать, слизеринцы сами создавали себе образ этаких «тёмных волшебников».

«Играть в злодея довольно весело», - говорила Джемма Фарли во время приветственной речи. – «Вы сами это поймёте со временем»

Саманта же до сих пор не могла понять прелести быть преследуемой множеством косых взглядов и шепотков за спиной, даже если она не делала ничего предосудительного. Быть может, это была своеобразная закалка для того, чтобы с лёгкостью преодолевать препятствия во взрослой жизни. В любом случае, это казалось ей излишним.

Слух о том, что «Золотое трио» - так начали называть тандем Поттер-Уизли-Грейнджер – и Малфой получили отработку в Запретном лесу, быстро разлетелся по библиотеке, несмотря на то, что мадам Пинс строго следила за дисциплиной и уже выгнала парочку особо шумных студентов. Сэм только брови приподняла, уловив краем уха «сногсшибательные новости». Она ещё могла понять, что гриффиндорцы влипли в очередную неприятность, но что в их компании мог забыть Малфой? Впрочем, он мог эти самые неприятности подстроить и не успеть смыться вовремя.

За ужином все четверо выглядели кисловато. Гермиона откровенно нервничала, то и дело одёргивая юбку или трепля рукав мантии, Гарри индифферентно смотрел в зачарованный потолок, Уизли ел, но с таким выражением лица, что у Саманты начал пропадать аппетит. Только лицо Малфоя радовало её слегка зеленоватым оттенком, и Сэм едва удерживалась от злорадства, помня, что её нападки на негласного лидера первокурсников-слизеринцев могут ей здорово аукнуться в будущем. Но каков же был соблазн!..

Вообще, отработка в Запретном лесу казалась ей идеей даже более чем авантюрной и опасной. Кажется, сам директор говорил, что не стоит туда соваться, так почему же сейчас он отправляет туда четверых первокурсников? Пусть они наверняка будут под присмотром, но всё же. Вариантов было несколько, но самыми очевидными казались два: либо случилось что-то беспрецедентное, и может понадобиться помощь детей, либо профессор Дамблдор всё же сошёл с ума. Почему-то в первый вариант верилось гораздо больше, несмотря на то, что директор упорно притворялся стариком с прогрессирующим маразмом.

Вечером слизеринцы проводили Малфоя сочувствующими или злорадствующими взглядами и вернулись к своим делам. Саманта же, вздохнув, закрыла не слишком интересную книгу «Основы трансфигурации неживых объектов» и вышла из гостиной с таким расчётом, чтобы её отлучку не связали с возможной «слежкой». Она успела дойти до главного входа как раз к тому моменту, как Филч погнал четверых первокурсников на улицу, прикрикивая и что-то вдохновенно вещая о старых методах наказания.

Сэм и сама не знала, зачем сюда пришла, тем более, времени до отбоя оставалось всего ничего, но всё же выскользнула на крыльцо и долго наблюдала за процессией, до тех пор, пока они не скрылись в лесу в сопровождении Хагрида. Мистер Филч, ворча, направился обратно в замок, и Саманта была вынуждена вернуться в гостиную: нарываться на неприятности ей не хотелось. Да и что она могла забыть на улице за пятнадцать минут до отбоя?

Смутное чувство тревоги, грызшее её с самого ужина, после отбоя стало более ощутимым, а затем и вовсе превратилось в навязчивое ощущение скорой беды. Хотелось одновременно бежать куда подальше и рваться в атаку. Снедаемая противоречивыми чувствами, девочка с полчаса провертелась в постели, но всё же была вынуждена признать поражение. Вздохнув, она взяла в руки недочитанные «Основы трансфигурации…» и, засветив парящий Люмос, принялась за попытки сосредоточиться на материале. Как ни странно, способ сработал: несмотря на тревожное ощущение, чтение помогало несколько отвлечься и успокоить нервы.

- Темпус, - шепнула Саманта, погасив свет и убрав книгу обратно на тумбочку.

Часы показывали три часа ночи. Отработка давно должна была завершиться. Прислушавшись к себе, Сэм поняла, что тревожность исчезла примерно в тот момент, как первокурсников должны были вернуть обратно в замок. Это было странно, но всё же она решила не заострять на этом внимание. В конце концов, магический мир полон странностей, с большей частью которых следовало просто смириться.

 

***

 

После отработки в Запретном лесу Малфой заметно присмирел и почти перестал цепляться к Саманте, переключив всё своё внимание на «Золотое трио». Гриффиндорцы, в противоположность ему, выглядели несколько взбудораженными и вечно шушукались, склонив головы близко друг к другу и бросая осторожные взгляды по сторонам. Подозрительным их поведение могло не показаться разве что слепцу, но все предпочитали делать безучастный вид: поговорка про «меньше знаешь – крепче спишь» в мире магии приравнивалась к правилам выживания. Как могла узнать Сэм, важные разговоры маги скрывали за различными «заглушками» и «отводилками», которые частенько могли быть сдобрены всякими «приятными» сюрпризами, так что без арсенала специальных заклинаний подслушивать даже не пытались.

Тем не менее, эти шушуканья и дилетантская конспирация вызывали вполне себе закономерный интерес к тому, чем так заняты гриффиндорцы. Малфой, должно быть, влип в неприятности как раз из-за того, что поддался любопытству, и это останавливало многих таких же интересующихся. Саманта же знала: если хочешь чего-то добиться от этих троих, нужно задавать вопрос в лоб, приправив его провокацией. Если с рассудительной Гермионой и осторожным Гарри такое могло не пройти, то лёгкий на эмоциональную «раскрутку» Рон мог совершенно непроизвольно выдать их предприятие с потрохами. И если бы у Сэм было много свободного времени, возможно, она и попыталась бы докопаться до подпольной деятельности «Золотого трио», но все её силы съедала учёба. В преддверии экзаменов даже Дафна вела себя немного несдержанно, и иногда её нервозность открыто читалась по жестам и мимике, так что часть её волнения передалась и Саманте.

Если раньше они проводили в «убежище» примерно три дня в неделю, то сейчас они сидели там практически безвылазно. И пусть необходимые по программе заклинания уже были отработаны практически до автоматизма, это не мешало Гринграсс маниакально доводить себя практически до истощения. Долго так, конечно же, продолжаться не могло, и в одно прекрасное субботнее утро слизеринка вынуждена была обратиться к мадам Помфри за Успокоительным.

- Не стоит доводить себя до такого, девочки, - качала головой целительница, неодобрительно поджав губы.

- Мы постараемся, - максимально невинно улыбнулась Саманта.

После выходных они, конечно же, вернулись к прежнему режиму.

Недели летели незаметно, и вот уже настала пора экзаменов. Тут волнение Дафны достигло своего апогея, да и Сэм от неё почти не отставала.

- Дуэль! – воскликнула Гринграсс, извлекая палочку из крепления и принимая стойку.

И пусть дуэльному искусству Саманта начала обучаться совсем недавно, спонтанное сражение вышло весьма впечатляющим для первокурсниц. Пусть они и не использовали что-то серьёзнее Петрификуса, попрыгать и поуворачиваться от заклятий им пришлось немало. В результате примерно через десять минут обе слизеринки буквально упали на чудом уцелевшие скамьи, восстанавливая дыхание, и не подавали признаков активности ещё с полчаса, приходя в себя.

- Великолепный способ снятия стресса, - в голосе Дафны слышалось удивление пополам с удовлетворением. – Надо будет прибегать к нему почаще.

Сэм, оглядев масштабы разрушений, лишь тихо застонала. Кажется, бытовые чары ей тоже придётся осваивать в авральном режиме, иначе вскоре от их «убежища» мало что останется. И, кажется, стоило бы уже начать преобразовывать помещение под их посиделки, избавиться от учебной мебели и сделать класс более уютным и личным. В её голове уже завертелось несколько идей по преобразованию интерьера, но их исполнение было невозможным ввиду банального отсутствия мебели за исключением парт и скамей.

Дафна поняла реакцию Саманты по-своему и усмехнулась.

- Быстроту реакции тебе тоже нужно будет оттачивать, а то три Петрификуса за десять минут – это же просто смешно!

Сэм промолчала про то, что сама Гринграсс как минимум дважды попадалась на Подножку, но весьма красноречиво сверкнула глазами. Дафна лишь фыркнула в ответ, явно поняв, на что намекала её подопечная.

- Я поддавалась тебе, - бросила она, приподняв подбородок.

- Конечно. Я так и поняла, - улыбнулась Саманта, старательно давя язвительные нотки.

Они просидели ещё около получаса без всякого дела, обмениваясь ехидными репликами ни о чём. Никто из них не назвал бы эту беседу дружеской или как минимум приятельской, но как-то получилось, что между ними прибавилось искренности. Совсем немного, но даже этого хватило для того, чтобы Сэм впервые услышала тихий смех Дафны и увидела её совершенно открытое и удивительно красивое лицо, не испорченное «взрослыми» гримасами. Всего на пару мгновений они стали обычными одиннадцатилетними девочками, которые минут пятнадцать соревновались в меткости, запуская Сонные чары в стоящую на учительском столе вазу. После каждого попадания проигравшая шла чинить мишень, и игра продолжалась.

В гостиную они вернулись незадолго до отбоя, и по их виду никто не смог бы предположить, что они буквально убили последний день подготовки перед первым экзаменом на детские забавы.

 

***

 

Последний экзамен Саманта сдала почти на автомате, настолько утомительными оказались проверки. Кажется, её экзаменационное зелье вышло не идеальным, но, по крайней мере, его консистенция и запах соответствовали описанию в учебнике. А что цвет ушёл в лёгкую синеву – так это сущие мелочи. Тем более, зелье должно было получиться голубым. На полтона светлее или темнее – невелика разница. По крайней мере, так она себя успокаивала, выходя из класса с трясущимися руками.

После выматывающих контрольных наступили свободные дни, которые все стремились провести на улице. Не отставали от ровесников и Сэм с Дафной, занявшие укромное местечко во внутреннем дворе, примеченное Самантой ещё осенью. Несмотря на жару, погода стояла замечательная, а в нише благодаря тени было прохладно, так что слизеринки проводили в «летнем убежище» практически всё свободное время. Корпеть над учебниками им казалось кощунственным, здесь даже Дафна сбавила режим, поэтому они читали сказки и легенды: Сэм знакомилась, а Гринграсс вспоминала.

- Мантия-невидимка, способная скрыть от самой Смерти? – скептически хмыкнула Саманта, закрыв сборник сказок разных авторов.

- Дары Смерти – это сказка, но в ней есть и доля правды. Такие артефакты могут существовать на самом деле, только вряд ли их сотворила Смерть. Одарять простых смертных столь могущественными вещами только из-за того, что им удалось тебя обхитрить? – Дафна громко фыркнула, чем привлекла внимание группы пуффендуйцев, игравших в плюй-камни.

- Логика подобных сущностей может ещё и не такое вывернуть, - не сдержала смешок Сэм.

- Тем не менее, это слишком щедрый подарок, - пожала плечами Гринграсс. – Хотя эти артефакты явно с подковыркой – не зря же Бузинная палочка столько владельцев сменила, многовато могущества над самой Смертью. Люди любят преувеличивать.

- Разве маги не обладают способностью изменять законы природы? – задумчиво протянула Саманта, вспомнив трансфигурацию.

- Так кажется на первый взгляд. На самом деле, принцип равноценного обмена действует во всём, - слизеринка тяжело вздохнула. Даже слишком тяжело для первокурсницы. – Маги не всесильны, а кто себя таковым считал, заканчивал не слишком хорошо.

«Как Волан-де-Морт», - мгновенно провела ассоциацию Сэм. Вслух имя «главного злодея», которым пугали детишек, она благоразумно не произносила, пусть и не понимала, что в этом сочетании букв и звуков такого страшного. Имя и имя. Вернее, псевдоним: она не могла себе представить, чтобы кто-нибудь, находясь в своём уме, назвал младенца подобным образом. Но, может, с ним было связано что-то тёмное и магическое, раз люди до сих пор не могли открыто называть Тёмного лорда по имени. В некоторые аспекты жизни магов лучше не лезть – целее останешься.

Вдруг её внезапно полоснуло острым ощущением тревоги, и Саманта поёжилась. Пару секунд спустя мимо них пробежало Золотое трио – довольно сложно дифференцировать трёх гриффиндорцев, когда они большую часть времени проводят вместе. Находящиеся во внутреннем дворе студенты проводили их недоумёнными взглядами, но тут же вернулись к своим делам.

- Что это на них нашло? – хмыкнула Дафна, смотря вслед гриффиндорцам с едва заметным интересом в глазах.

- Кто знает, - пожала плечами Сэм, стараясь унять нервную дрожь.

Она готова была поклясться, что это как-то связано с тем, чем они были буквально поглощены большую часть года. Откуда взялось это знание, девочка даже не предполагала, но точно могла сказать: что бы они ни замышляли, это сулило большие неприятности. Ещё более масштабные, чем отработка в Запретном лесу.

Над головой кто-то оглушительно ухнул, и Саманта, вздрогнув от неожиданности, подняла голову. На ветке дерева сидела крупная полярная сова и не сводила с неё пристального немигающего взгляда пронзительно-жёлтых глаз. Ухнув ещё раз, она взмахнула крыльями и сорвалась с места, стремительно уносясь в небо. Сэм, проследив за её полётом, поняла, что сова летит почти прямо вслед трём гриффиндорцам. И если это не было приглашением последовать за ней, то слизеринка добровольно отдала бы свою волшебную палочку Драко Малфою.

Сказав что-то нелепое в оправдание, девочка устремилась вслед за совой, которая, сделав небольшой круг над двором, слегка снизилась и полетела вперёд, держась уровня третьего этажа. С каждым шагом Саманта ощущала нарастающее чувство опасности, и это ей не нравилось. Но вот полярная сова, вновь оглушительно ухнув, остановилась у сплошной стены и камнем упала вниз, приземлившись на плечо Сэм и сжав его когтями.

- И что дальше? – выдохнула слизеринка, судорожно восстанавливая дыхание.

Птица внимательно посмотрела на неё и мазнула крылом по лицу, едва не оцарапав перьями глаза. Вскрикнув, девочка отшатнулась и зажмурилась, инстинктивно прижимая ладони к лицу; сова, как ни странно, удержалась на месте, только издала недовольный звук и зашумела крыльями.

А Саманта застыла, увидев вдруг картины, которым совершенно точно не могла быть свидетельницей. Профессор МакГонагалл, недовольно поджавшая губы в ответ на крики пытавшихся донести до её внимания какую-то важную информацию первокурсников. Преувеличенно бодрый профессор Снейп, недвусмысленно отправивший троицу гриффиндорцев на улицу. Решительное «Сегодня!» и блеск в глазах. И открывшаяся элементарным заклинанием дверь в конце Запретного коридора, за которым обнаружился спящий трёхголовый пёс.

Скованная жуткой головной болью, она наблюдала за тем, как гриффиндорцы преодолевали препятствия на пути к загадочной далёкой цели. Плен растений, головокружительная гонка за нужным ключом, комната с троллем, шахматная доска, зал, объятый магическим огнём, и, наконец, огромное помещение с зеркалом Еиналеж и профессором Квиреллом, поглощённым беседой с самим собой.

И в тот момент, когда профессор развернул тюрбан, время словно остановилось. Цвета потеряли свою яркость, предметы, кажется, состояли из дымки. Только Гарри и Квирелл – единственные живые существа, находящиеся в той комнате – стали будто бы ярче и осветились множеством разноцветных лент. Вокруг мальчика вилось множество цветов; ленты будто бы ластились, оплетая его, даруя защиту, способную уберечь его душу. Профессора же окружала чёрная дымка, спеленавшая его, затопившая тело до последнего миллиметра; над его головой вился сгусток тьмы, от которого шло множество нитей, заставляющих тело мужчины шевелиться.

Прошла вечность, и мир вернулся в привычное состояние. Картинка исчезла в тот момент, когда Гарри поставили перед зеркалом; на мгновение показалось, будто она увидела собственное отражение в его глубине, но оно исчезло в тот же миг, как она заглянула в его глаза, налившиеся изумрудно-золотым светом. Саманта обессиленно опустилась на колени, держась за голову и борясь с тошнотой, подступившей к горлу.

Полярная сова исчезла, и только свежие царапины на плече были немым свидетельством её существования.

 

Интерлюдия. Первое лето.

 

Миновало время Прощального пира и чествования Гриффиндора, взявшего Кубок Дома благодаря приключению Золотого трио. Хогвартс прощался с покидающими его на время летних каникул студентами, и Саманта буквально кожей ощущала, как жаль расставаться замком со ставшими родными детьми. Обернувшись, девочка неуверенно улыбнулась ему, обещая, что обязательно вернётся в следующем году, и, кажется, почувствовала волну благодарности от магического сооружения.

После «происшествия с совой» она вообще чувствовала себя очень странно. В глазах то и дело двоилось, и иногда она могла видеть в воздухе какие-то разноцветные то ли ленты, то ли потоки, которыми был буквально пронизан Хогвартс. Попробовав коснуться одной из них, Сэм ощутила лёгкую прохладу сине-голубой ленты даже сквозь перчатки. Это было странно. Даже более странно, чем обычно. Она готова была употреблять это слово в каждом предложении для того, чтобы попытаться объяснить масштабы проблемы постороннему. Но никто не интересовался её самочувствием, даже Дафна, которая лишь бросала иногда на неё странные взгляды, так что она молчала и пыталась свыкнуться с новым видением мира.

А ещё головная боль. Она не унималась ни на мгновение, периодически вспыхивая с новой силой. Девочка даже обращалась к мадам Помфри, но целительница лишь разводила руками: физическое состояние Сэм было в норме, зелья не помогали, а в остальном она была бессильна.

Тем не менее, Саманта чувствовала себя практически счастливой, садясь в Хогвартс-экспресс. Первый год был завершён более чем успешно, и даже то, что она не смогла завести себе друзей, не преуменьшало её достижений. По мнению Сэм, высшие оценки, полученные по результатам экзаменов и общей успеваемости, были куда важнее.

Её предстояло провести первые летние каникулы в качестве официальной волшебницы.

 

***

 

- Она не выполняет свои обязанности! – вскрикнул высокий худой мужчина, экспрессивно взмахнув рукавами своего одеяния.

В беседке, купающейся в лучах ласкового солнца, на мгновение повисла напряжённая тишина. Хозяйка поместья, в котором собрались на внеплановое заседание члены Высшего Суда, тяжело вздохнула и с явным сожалением отставила кружку с чаем в сторону.

- А мне казалось, что она честная девушка, - задумчиво произнёс мужчина с тёмно-медными кудрявыми волосами, задумчиво помешивая свой напиток серебряной ложечкой.

- А я говорил, что не нужно с ней церемониться! – воскликнул Визгливый с торжественным видом. Острые черты лица исказились из-за зловещей ухмылки.

- Не стоит спешить с решением, - медленно произнесла Насмешливая. – У неё есть время.

- О, да, у неё есть время для того, чтобы окончательно разрушить баланс и того мира!

- Я тебя прошу, не стоит так горячиться, - вздохнула Флегматичная, щелчком пальцев заплетя длинные золотисто-русые волосы в косу. – Негатив плохо влияет на мой чай. К тому же, мы не знаем, что там происходит: потоки слишком нестабильны, могло случиться что угодно.

- И что же ты предлагаешь? – недовольно сощурился Визгливый.

- Послать разведчика, – пожала плечами Флегматичная, отпивая глоток чая. – У нас адепты скучают, почему бы не отправить кого-нибудь в тот мир для того, чтобы проследить за выполнением приговора?

- Проштрафившегося кого-нибудь, - вставила Насмешливая, потеребив мочку уха с серёжкой-клыком. – Можно из моих, всё равно им пора размять крылышки.

На несколько минут в беседке воцарилось задумчивое молчание. Только Флегматичная, жестом приказав служанке-голему принести ещё сладостей, спокойно попивала чай, рассматривая что-то в дали.

- Тогда определимся с кандидатурой и вперёд? – улыбнулась Насмешливая, сверкнув клыками.

- Только как наш соглядатай сможет связаться с нами, если там потоки настолько нестабильны? – задал очевидный вопрос юноша с растрёпанными тёмными волосами.

- А вот когда немного восстановят баланс, тогда и примем отчёт, - с улыбкой пожала плечами Флегматичная.

План действий был одобрен с ленивого согласия главы, и чаепитие продолжилось.

Где-то в гарнизоне Королевского патруля оглушительно чихнула беловолосая девушка.

- Простыла? – сочувственно обернулась к ней напарница.

- Не. Ко мне подобное не липнет, - широко улыбнулась девушка, махнув тренировочным мечом.

Через сто ударов она сможет взять перерыв, и перспектива кратковременного отдыха где-нибудь в теньке давала ей сил завершить комплекс упражнений. Алисия Вуд, простая выпускника военной академии, даже не подозревала, какое приключение ждёт её в ближайшем будущем.