Раньше я тоже думал, вероятно, и под твоим, в частности, влиянием, что лишь бы крутилось: заработную плату, и налоги владелец отдаст обществу. 38 страница

– Подожди, подожди, – говорю я, – он же сюда приезжал в третьем году по поводу 70-летнего юбилея завода, и не тогда ли встретился с твоей Лилей, о которой не мог не знать, или не слышать, в годы работы на заводе. И вообще, тут некая получается интригующая накладка. Я с ним тогда виделся на банкете, состоявшимся в Филармонии. Мы, помню, мило поболтали, он вручил мне свою визитку, а я, из-за отсутствия таковой, пообещал послать свои данные по интернетной почте. Что тогда же и сделал, даже дважды, но ответа не получил. Когда он умер? Не сразу ли после приезда в Москву была у него Лиля, а потом по договоренности с ним ждала его к себе? Не в таком ли состоянии ожидания предстоящей встречи пребывал и сам Пащенко? Но в таком случае ему точно было не до моих сообщений, он просто элементарно мог забыть о них. Опять мир тесен.

Галя как раз была в гостях у Лили. Вероятно, и разговор-то наш с Сомовым о Берестецком возник по ассоциации с ответом на мой вопрос: где его хозяйка? На следующий день я позвонил ей, и узнал, что примерно так все и произошло. Пащенко скончался, по ее словам, действительно осенью 2003 года.

Мне он нравился своей импозантностью, наглаженностью штанов и начищенностью штиблет, исключительной вежливостью и прочими чисто поведенческими атрибутами. В этом он во многом был похож на Б. Павлова. По работе я его не знал, и кроме последней встречи виделся с ним раза два – три в Госплане, где он занимал небольшой, но начальнический пост.

 

15.02

По своему правилу несколько слов о Борисе Степановиче Сомове. Сегодня из всех близко знакомых мне сверстников Борис, пожалуй, единственный, сохранивший свой прежний жизненный потенциал. Он постоянно чем-то занят, увлечен. У него масса знакомых, причем периодически пополняемых из среды молодых. Его трудно застать дома, а в ответ на приглашение о встрече можно услышать, что занят, у него таковая, к сожалению, уже с кем-либо намечена.

За свою жизнь, чем только он не занимался. Яхтами и парусами; кролиководством и постройкой особо приспособленных для того клеток; морской рыбалкой и разведением рыбы в садоводческом водоеме; сверх выдержанной колбасой и образцово поставленным самогоноварением, гидроаппаратами высокого давления, в том числе гидростатом на давление до 3000 атм, установкой для мобильной, с программным управлением, вырубки (вырезки) струей высокого давления фигурных уплотнительных прокладок из различных материалов… Вечно помогал кому-либо (или просил помочь) чего-то строить, причем всегда нестандартным способом из таким же образом добытых материалов, например, снарядных ящиков, приобретенных по дешевке на местном полигоне. Содействовал организации различных минифирм, из которых он быстро выходил, и затем использовал только с одной корыстной целью – быть приглашенным иногда на какой-нибудь банкетик или застолье.

В 70-ые годы, услышав случайно от меня о нашей с Олегом Соколовским идее по прессованию двутавровых заготовок из непрерывно-литых слябов для прокатки из них широкополочных балок, тут же загорелся, и немедля занялся ее реализацией на профессиональном уровне. Быстро спроектировал приспособление, используя свои связи и знакомства, организовал его срочное изготовление, установку в цехе, и прессование однотавровых заготовок, сваренных затем попарно в двутавровые и отправленных в Нижний Тагил. Через месяц мы с Сомовым, по договоренности с начальником рельсобалочого цеха, стояли на пульте управления и, к величайшему удовольствию Бориса, наблюдали прокатку из них 20-ти метровых двутавровых балок. Я, в свою очередь, получил возможность утвердиться дополнительно в его бзиковой одержимости.

Даже теперь, уже в преклонном возрасте, он мало изменился.

– Борис, где пропадал?

– Не спрашивай. Случайно побывал в Финляндии.

– Как, зачем?

– Был в командировке от одной фирмы, использовал старые связи.

– Ну, а куда нынче ездил?

– На юг, судействовал на парусных соревнованиях.

И так на протяжении 15-ти пенсионных лет. То он у сына в Анапе помогает строить дом, то в поездке в качестве сопровождающего с современным дельцом, для придания ему, как говорит Борис, надлежащего интеллектуально-инженерного антуража, то в Москве или в Питере у старых приятелей или знакомых, не зайти к которым он не может, а недавно, как только случилась соответствующая оказия, стал для того ежегодно использовать бесплатные одноразовые авиаполеты «туда и обратно», и пока не пропустил ни одного, ему положенного.

Я узнал о существовании этого мужика с момента появления на нашем заводе в начале 50-ых годов и женитьбы на Гале Беловой, близкой, еще по школе, подружкой моей жены. Много лет мы с Борисом, несмотря на житие в одном доме, чуть не каждодневное общение, даже отдельные встречи на семейных вечеринках, в дружеских отношениях не состояли и особых симпатий друг к другу не испытывали.

Но вот случай. В начале 70, в один из прекрасных июньских дней мы с Галей зашли в ее родительский дом навестить маму, а после, выйдя из подъезда, услышали сверху: «Быковы…». Поднимаем головы – на балконе 3-го этажа улыбающиеся Сомовы. Перекинулись несколькими словами, спрашивают: «Куда двигаемся?». И, в ответ на наше, не очень определенное, приглашают к себе. Выражаем признательность, и поднимаемся к ним. На столе, будто хозяева заранее готовились к приему, белоснежная скатерть, отличная сервировка, бутылка коньяка, закуска… Живой интересный разговор… И необычайная взаимная удовлетворенность. Мы тут же по ходу беседы договариваемся о совместной поездке куда-нибудь в следующую субботу. Начиная с которой, у нас устанавливаются не только приятельские, но и доверительные отношения. Особо в 70 – 80-е годы, когда были относительно молоды и полны сил.

Борис абсолютно нестандартная личность, наделенная от природы незаурядными способностями. У него изобретательный ум и разнообразнейшее поле его приложения, вплоть до увлечения живописью, затверженного несколькими талантливо сделанными копиями картин известных мастеров. Изумительная, до сего времени, память, сохранившая массу, до мелочей, интересных событий, житейских и прочих историй, о которых он умеет и любит отлично рассказывать.

Привлекательный во всех, вроде, отношениях человек. Но… из породы кошек, признающих только то, что желается и хочется в данный момент им. Кошке это люди привыкли прощать. Человеку – нет, или с большим трудом. Я исключение, ибо для меня главное плюсы человека, а не его минусы.

А потому – один из рассказов Сомова в собственной его записи, максимально приближенной к устной речи.

«Надо было сдать мне кандидатский минимум по философии… Такая наука, что ужас! Как это сделать, когда не посещал даже обязательные политзанятия?

Группа соискателей была скомплектована из ведущих инженеров типа руководителей конструкторских групп и бюро и так называемых командиров производства – начальников цехов и т. д.

Для подготовки их к экзамену на завод приезжал преподаватель университета – философ. Выхода нет, – чтобы «натаскаться» придется ходить, записывать лекции и выбирать какие-то точки,вокруг которых можно будет что-то учинить боле или менее связанное. Первая попытка посещения лекции окончилась кривой линией на тетради: уснул через 15 минут. Но запомнил один эпизод. Преподаватель сослался на какой-то авторитет, вроде, на Плеханова, с не очень лестной для последнего характеристикой. Один из соискателей (а это был я, чем удивил Сомова и позволил сохранить в памяти тот случай) заявил, что насколько он знает Плеханова, тот такой глупости сказать не мог. Растерявшийся педагог спросил: «А вы читали Плеханова?». На что получил в ответ: «Конечно, нет». Дошло или нет до бедного педагога, что взрослые производственники далеко не студенты, но то, что он был повергнут в шок – факт. Больше он у нас не появился, пришлось нас учить дальше другому, более осторожному.

Покончив с лекциями, стал я раскидывать мозгами, как сдать этот дурацкий предмет. С иностранным я разделался вполне честно, т. к. за время полугодичной командировки в ГДР приемщиком оборудования получил минимум нужных по нему знаний, даже лишку. Спецпредмет одолел в ресторане «Большой Урал». С необходимым объемом выпивки, достаточным для советского ученого, справился блестяще. Правда, судьи-то, кто были? – Те, что приезжали и будут приезжать к нам за отзывами на собственные диссертации.

Однако, что же делать с философией? И тут меня осенило!

Нам все время твердили, что, не зная марксистско-ленинской философии, нельзя создавать лучшие в мире машины. Но ведь всеми признано, что мы их создаем, а, следовательно, и владеем названной философией. Надо лишь дождаться экзамена и блеснуть знаниями.

Наступил памятный день. Перед отъездом в университет шеф спросил:

– Ты хоть что-нибудь из философии знаешь?

– Знаю. Маркс взял у Гегеля зерно, а шелуху отбросил.

– Ну, тогда все, – сдашь.

Процесс сдачи. Экзаменатор продиктовал по паре вопросов, и деликатно удалился на полчаса. Мы зашелестели книгами, конспектами и мозгами. Из светлых мыслей пришла на ум одна – я должен сдавать первым, и убить тем самым сразу двух зайцев. Во-первых, не оказаться на фоне что-то успевших уже вызубрить, а во-вторых, во всю использовать должностное положение ведущего конструктора завода, которому, чтоб не нарваться, уж никак нельзя поставить двойку. Иначе скандал, почти политический.

Вопросы мне попались – прелесть: один про оценку философии Гегеля марксистами, т. е. про то, что я знал, а другой о колхозах. Придумывать особенно было нечего: я был вооружен одним кратким словарем Афанасьева, из которого сумел списать лишь несколько афоризмов о истине и сознании. Но они были демагогически так запутаны, что при попытке отвечать у меня все оказалось невпопад. Но преподаватель вопрос знал, и отвечал правильно, так что мне оставалось только ему поддакивать. Сижу, значит, я напротив экзаменатора и не могу не видеть, насколько ему со мной тяжело. А потому решаю отвлечь, и рассказать, как я, будучи в Калининграде на парусных соревнованиях, посетил могилу Канта и как заботливо она охраняется законом. Сей, вовремя вставленной репликой, я его добил, и получил по данному вопросу четверку.

В ответе о колхозах я запутался так же, но спокойствие меня и тут не покинуло. Не я один запутался, вся партия запуталась и развалила все сельское хозяйство. Поморщившись и поставив три, преподаватель заявил, что вынужден задать дополнительный вопрос (несчастный, он не подумал, что может всыпаться, ведь вся аудитория следила за «битвой гигантов»). Вопрос касался стран новой демократии. Увы, я о таких не слышал, и переспросил: «Не страны ли это народной демократии, т. е. наши сателлиты: Болгария, Венгрия и другие». Он ответил: «Нет, – Египет». А я успел добавить: «Индонезия», и попал. Надо было видеть это освобождение от возложенного на него непомерного груза ответственности. Пытка кончилась. И он с облегчением вывел общую прочную тройку.

А я вспомнил анекдот. На политзанятиях преподаватель спрашивает:

– Чем торгует с нами Цейлон? – Слушатель задумался.

– Что вы пьете по утрам? – подсказывают ему.

– Вот, не знал, что Цейлон нам продает огуречный рассол.

После «пресс-конференции», проведенной в своем КБ об успешной сдаче экзаменов, под общий хохот коллектива, я был увенчан венком из туи, росшей на окне.

Да простят меня преподаватели – мы все были жертвами соцсистемы.

И мне вспомнился еще один, ходивший в то время, анекдот.

– Чем отличается мат от диамата и в чем их сходство?

– Тем, что мат знает каждый, но делает вид, что не знает. А диамат, наоборот, никто не знает, но делает вид, что знает. Сходство же в том, что и тот и другой – является мощным оружием в руках пролетариата».

Не могу не отметить, что в устной передаче самим Сомовым подобного жанра байки, воспринимались со значительно большим интересом и вниманием, чем от прочтения данного повествования в моем представлении.

 

23.02

Дорогой Матус! На твое от 08.02, вопреки своим правилам, отвечаю с небольшим опозданием. Начну, как и ты, с отдельных реплик.

Теперешнее широчайшее использование ЭВМ никакой связи со всеми прежними старых времен подготовительными работами не имеет и, ты должен знать, не должна была иметь. То были пустые прожектерские попытки. Тогда мне, как Заму, приходилось участвовать в разных совещаниях у руководства НИИ. Помню, постоянно обращал внимание и призывал остепениться всех витающих на небесах с программами автоматизации проектных работ на компьютерах с их тогдашними сверх ограниченными возможностями, прежде всего, по оперативной памяти. Дайте, говорил, нам компьютер с памятью в сотню мегабайт и поставьте его на стол конструктора и не надо никаких ваших прожектов. Так все и произошло – десяток лет шли одни разговоры. Теперешней, компьютеризации мы обязаны создателям мощной малогабаритной техники, универсального программного обеспечения, массовости и относительной их дешевизне. В этой части меня особо покоряют программы и возможности техники в области объемного проектирования, например, кузовов автомобилей с многочисленными стыками отдельных элементов, исполненных с непредставляемой точностью. Да и у нас сейчас стоят уже персоналки, чуть не комбайны, с оперативной памятью в тысячу мегабайт. Не захочешь, начнешь использовать.

По проблеме терроризма считаю, что мы пришли к общему знаменателю. Исключая желание внести одно уточнение в понимание, что надо иметь в виду под словами «качественное отличие». Я согласен с марксистской формулой о возможности перехода количества в качество, но как-то считал всегда, что он происходит только тогда, когда «количество» забирается на несколько порядков более высокие этажи. Когда появляется как бы уже совсем иная картина. В современном терроризме я этого не усматриваю, не воспринимаю и твои по нему разъяснения.

Да отдельные личности или группы людей шли и раньше на верную смерть, и не только «вынужденно», но и «ради идеи, ради спасения других» – как ты сам пишешь. Не в столь, может быть, «массовом» числе, как ныне, но и не в столь малом (если принять еще во внимание «заметно» меньшее количество тогда на Земле живших), чтобы можно было отнести такое движение к явлению нового качества.

Как был терроризм связан с самопожертвованием, так им и остался. Остались прежними даже, характеризующие это явление, термины. И твое «биологически всё живое, до последнего момента борющееся за жизнь» таковому моему пониманию отнюдь не противоречит, поскольку и у «биологического» наступает момент, когда приходится расправляться с противником ценой собственной жизни. Причем, не в исключительных случаях, а предусмотренных самой природой. Я уж не говорю об известных впечатляющих актах продления потомства. Так что самосохранение жизни – никакой не феномен. И массовое самоубийство – вовсе ни «нечто новое». Впрочем, ты далее и сам утверждаешь практически то же, что «можно (надо понимать в природе) найти и такие примеры». Нет, никак не усматриваю тут что-то качественно новое. Стандартная, понятная и абсолютно объяснимая, базирующаяся на законах природы, норма поведения живого. В данном случае, – протеста обездоленных против насилия со стороны богатых и властных на определенном этапе борьбы.

В качестве дополнения, и для контрастности, могу сослаться на пример с компьютеризацией (современной и той, с которой ты начинал ее внедрение) – пример, где как раз имел место переход количества в качество. Здесь, несмотря на одни и те же ее общие исходные принципы и структуру, мы явно ощущаем качественно иную картину, когда в исключительно краткий временной интервал применение компьютеров (по разнообразию сфер и физическим объемам их использования) увеличилось, именно, на несколько порядков.

Ножницы, о которых шла речь, – вторые. Их рабочим проектированием, так случилось, занимался Андрей. «Отрицательное перекрытие» состоит в том, что режущая кромка нижнего ножа в начале резания находится с перекрытием относительно таковой верхнего ножа, в результате чего при вертикальном движении нижнего ножа одновременно происходит и поперечное его перемещение в сторону режущей кромки верхнего ножа, так что рез происходит с некоторой, допустимой стандартом, косиной – по линии наименьшего сопротивления металла к сдвигу. Такая вот задумка – резать косо! Родилась она случайно, в силу того, что экспериментальная конструкция ножниц позволяла просто такое смещение ножей выполнить и его ощутить. Но обратил внимание на практическое значение такового исходного смещения ножей (и обосновал его теоретически) Макаров. Тогда же его соображения были подтверждены и экспериментально, а сейчас мы ждем соответствующих эксплуатационных подтверждений. Доволен я и собственно конструкцией ножниц: особо импонирующей мне чистотой силовой схемы, их малодетальностью и чрезвычайной простотой.

И, наконец, по интересующей тебя инжиниринговой фирме, хотя, мне кажется, все ясно из информации, приведенной ранее, в предыдущем письме.

Чисто конструкторская организация, с полной финансовой самостоятельностью, отпущенная в свободное плавание ее владельцем, для получения желаемой прибыли. Фирма заключает контракт на весь требуемый заказчиком объем работ, сама находит изготовителя и всех прочих контрагентов, и рассчитывается с последними из средств по контракту. В этом ее принципиальное отличие от достаточно безответственной, в финансовом плане, системы «в нашу бытность».

Технологов у нее нет, они у изготовителей. Для того, чтобы конструкции были технологичными, а, следовательно, и более дешевыми, придется каким-то образом поддерживать оперативную связь с ними, по крайней мере, знать их интересы и возможности. Вероятно, не трудно будет это в дальнейшем организовать, сейчас пока работа делается на базе прежних знаний конструкторов и их опыта.

Бывай здоров, всем привет.

 

07.03

Ныне совсем бесснежная зима в ночь на 06 завершилась мощным снегопадом. В 12 часов я, вспомнив детские годы, когда наш поселок заваливался настолько снегом, что мы в нем прорывали тоннели и даже устраивали для своих ребячьих посиделок нечто вроде «снежлянок», решил доставить себе удовольствие и пройтись на лыжах. Я оказался в единственном числе, встал на них прямо у своего дома, и потому, по случаю моей, при весьма преклонном возрасте, «находчивости», одобрительно приветствовался почти каждым встречным. Весь транспорт в городе либо стоял, либо буксовал, дороги и тротуары засыпаны местами настолько, что невозможно пробраться даже пешеходу. Снег продолжал валить, и казалось, что к вечеру, если так будет продолжаться, город замрет полностью. В лесу – ни лыжни, ни единой тропки. Я протащился по целине с километр и повернул обратно, прошло общим чехом не более двух часов. Выбрался из леса, снег кончился, и сквозь разрозненные облака просвечивало солнце. Стоявшие до этого трамваи каким-то образом были извлечены из снежного плена, машины тоже не только стояли, но и двигались, да и люди шевелились заметно живее. Благодатный, подумал опять, наш уральский край! Начнись такой снегопад где-либо в другом месте, продолжался бы несколько дней. У нас же и суток не прошло, как надоело, и появилось вновь, на радость людям, солнышко. Как благотворно оно действует: ведь снега на улицах не стало меньше и дороги не расчищены еще, а все наполнилось вдруг жизнью. И всего за каких-нибудь два – три часа!

 

08.03

Сегодня не выдержал и снова пошел на лыжах. Уже совсем при весенней солнечной погоде, но еще по не тронутому ею снегу. В лесу хотя и мало людей, но уже кругом и тропки, и проложенные во всех направления свежие лыжни. Захватывающее впечатление от тишины, и блистающей чистотой снежной белизны!

 

09.03

Академик АМН Рэм Петров об иммунитете (Журнал «Знание – Сила» №9 – 1984 год).

Еще один гимн иммунологии. Петров цитирует одного из выступивших на представительном конгрессе. «Идет соревнование между наукой и микроорганизмами – последние вырабатывают устойчивость, а ученые создают все новые антибиотики, и неизвестно еще: кто кого?». А дальше, от себя, что проблема не только в этом, но еще в том, что и сами-то антибиотики нередко, «подавляют иммунитет и мало помогают при многих инфекциях». Что иммунитет не только «защита от микробов, но и борьба со всем, что генетически чуждо организму», наделенному удивительной способностью собирать и хранить информацию не только об угрозах, но и о чужеродных агентах, угрожавших некогда его далеким предкам».

Разум наш – восклицает он – еще не постиг «великой тайны, как в момент непредвиденной опасности в организме оказывается уже заготовленным впрок все необходимое для борьбы с ней, для массового производства специально нацеленных именно на нежданный антиген строго специфичных антител».

Довольно странное заявление ученого. Утверждает, что «в теле человека постоянно присутствует миллионы переродившихся мутантных клеток, в том числе и раковых», а каждый случай развития злокачественной опухоли рассматривает как «досадный пробел в работе иммунной системы, к сожалению, не всегда достаточно эффективной». Хотя и не совсем, добавляет он, раз мы «живы, здоровы, и у нас нет опухолей».

Не есть ли это еще одно веское подтверждение моим интуитивным представлениям о естественности защитных функций всего живого и почти «бесполезной борьбе» ученых с микроорганизмами?

Тем не менее, по прочтении Петрова возник дополнительный вопрос. Почему, однако, «недостаточно эффективно» действует иммунная система в части отторжения организмом ему неугодного и вредного? Полагаю неполным рассмотрение данной проблемы с позиций функционирования только одних генно-клеточных структур, как это делает Петров. Не меньшее значение здесь имеет создание соответствующего, благоприятного для надлежаще эффективной борьбы, настроя биологической системы организма. Соответствующей «подготовки» участников борьбы: правильной их расстановки, подъема духа «защитников» и деморализации сил «противника». А это возможно лишь благодаря мозговой деятельности живого существа и программного обеспечения для таковой борьбы. Только так можно объяснить значительные отклонения в характере протекания заболевания у высокоорганизованных живых существ. Прежде всего, у человека, когда названное заболевание либо непомерно ускоряется повышенной мнительностью человека, либо наоборот, напрочь забивается его безразличием, продиктованным разными более мощными стрессовыми обстоятельствами (войной, любовью, увлеченностью работой, в том числе, даже – другой неприятной болезнью).

 

26.03

Происшедший в Киргизии на этой неделе народный бунт – мощнейшее подтверждение приведенному в связи с именами Солженицына и Трифонова. К сожалению, кажется, происшедшему опять по известному сценарию – от ненависти большинства к зарвавшемуся и заевшемуся меньшинству, но снова в интересах этого меньшинства, очередной клановой шайки бандитов от власти. Путин немедля предложил приютить у себя (в России) свергнутого Акаева и его семейство, успевших скрыться от гнева толпы. Вызывающе антисоциальный поступок! Акаев, по большому счету, прямой преступник перед своим народом. Его нагло-аморальное поведение на протяжении всех лет правления, абсолютно не совместимо с занимаемым им постом, а он сам лишен права на какое-либо оправдание. Не знаешь, не умеешь – не берись, а взялся – отвечай по конечным результатам. Акаев же, вместо покаяния, после им подготовленного и свершенного, к тому же проявленного еще при личной трусости, нашел возможным лишь свалить вину за учиненный в стране разбой на своих противников. На большее у доктора наук не хватило ума.

 

03.04

Акаев все же догадался сдать официально власть и уйти в отставку. Покаялся даже перед народом. Но как? В самом общем виде (как в свое время сделал и Ельцин) в расчете выпросить для себя гарантии и какие-нибудь житейские блага. Однако власть тянет волынку в принятии его отставки и гарантий, поскольку бывший президент – ученый, борец за демократию, и его семейство являются собственниками большого числа различных объектов недвижимости. Назначена комиссия по установлению размеров их владений.

 

04.04

Получил письмо от Марка с печальным известием о болезни. С 20-го февраля постельный режим. Какой-то особый ревматизм всех суставов, включая тазобедренные. Страшные, до потери сознания, боли. Особенно ночью.

Сколько раз, просил бросить работу. Не послушался, и вот результат.

Встретил одного дальнего знакомого.

– Давно не виделись, – говорит.

– Да, – отвечаю. – Ты вон даже перестал регулярно бриться.

– А как ты думаешь, будем мы лучше жить, или так все будет продолжаться и дальше? – Задает он вопрос, по ассоциации, с моей репликой о его небритости.

– Не знаю как все, но мы с тобой точно, ибо наш процесс старения будет опережать любые общие улучшения жизни. – Отвечаю ему, так же по ассоциации, но другой, связанной с размышлениями о Марке.

Да и сами мы со знакомым, думаю, тому прямое подтверждение: ни я не помню его фамилии и места работы, ни он моих, судя по разговору.

 

21.04

Вчера встречался с Ляшенко по проблеме дворовой автостоянки. Вручил ему свежее послание.

«Уважаемый Александр Захарович! Вынужден сообщить, что Ваши указания о ликвидации до 20.09.04 несанкционированной автостоянки во дворе дома № 24/1 по улице Стахановская и благоустройстве названного двора (несмотря на мою дополнительную информацию по сему делу от 07.10.04 и последующие звонки в Администрацию города и района) – остались не выполненными.

Стоянка продолжает функционировать в прежнем назначении, зафиксированном 05.08.04 представителем ЕМУП «Автостоянка» и отраженном в Вашем письме от 02.09.04, – но только в еще более безобразном виде разрушительных от него нравственных и физических последствий. Достаточно упомянуть, что теперь здесь каждую ночь размещается более 80-ти машин, а дворовой сквер за зиму и весну фактически полностью погублен и превращен в сплошное грязное месиво.

Стоянка, по которой я веду переписку с Вашей Администрацией в течение уже почти двух лет, лишь частный случай плачевного состояния в сфере инфраструктуры всего Орджоникидзевского района, особенно его улиц, газонов и насаждений. Подавляющее большинство последних демонстративно нагло превращены в автостоянки, имеют место противозаконные подключения их охранных и прочих «аксессуаров» к осветительным уличным и домовым сетям, при этом за все разрушаемое и потребляемое муниципальные власти (исключая, возможно, частные «пожертвования» от организаторов таких стоянок) не получают никаких доходов. Прежде всего, именно в силу превратившейся в настоящее бедствие их «несанкционированности».

Пользуясь случаем, хотел бы вообще обратить Ваше внимание на некую, свойственную не только Екатеринбургу, «увлеченность» властного меньшинства помпезностью, роскошью и прочими излишествами на фоне разорения страны и нищеты большинства населения. Того самого, уже наглядно воспринимаемого обществом, его расслоения на богатых и бедных. Сейчас это стало проявляться в определенном противопоставлении центра города его окраинам. Во все ускоряющемся и повсеместном, буквально соревновательном процессе придания центральной части города подчеркнуто «благородного» вида за счет районов со старой построенной при Советах «социалки», разрушающейся, не ремонтируемой, грязной, разбитой, замусоренной и изуродованной упомянутыми автомобильными стоянками.

Требуется принятие экстренных мер по устранению таких перекосов и прекращению вопиющего, признанного властью, беззакония. В том числе, по нашему двору, абсолютно, с учетом ранее приведенных мною доводов, не отвечающему сегодня еще и нормам нового жилищного кодекса».

Он его прочитал, и между нами состоялся довольно странный разговор.

– Как Вы считаете, не много ли двух лет для решения проблемы, признанной и районной и городской властью? В чем трудности?

– Понимаете, нет соответствующих законодательных актов, достаточных для того, чтобы можно было их применить к организаторам подобных стоянок. У меня один телефон (показывает на аппарат), и никакой реальной власти. Вот сейчас, правда, наметился сдвиг в этой части. Завтра в 11 часов собираемся по этим делам у Чернецкого.

– Но ведь это не делает чести ни городской администрации, ни городским законодателям. Два года, и опять никаких решений, а только обещания и опять в неопределенном будущем. Мой визави молчит.

– Ну, ладно. Могу еще осознать трудности со стоянками, но почему власть, милиция допускает размещение машин на газонах, разрешает превращать их в сплошное месиво? Ведь это настоящее хулиганство! Какой нужен здесь закон? Почему в городе не видно машин в других местах, а таковое носит массовый характер только на территориях, как бы находящихся под защитой организаторов несанкционированных стоянок? И почему все остальные «Почему?», затронутые в моих письмах? Опять молчание.

А каково ваше мнение в части противопоставления центра города окраинам?

В ответ, несмотря на ввернутую тут мной фразу, что переписка со мной велась по правилу – «ты про Фому, а тебе про Ерему»:

– Это от вашего незнания. Цифры, которыми я располагаю, говорят об обратном. В периферийные районы мы, наоборот, вкладываем значительно больше средств, чем в центр. Смотрите: проспект Космонавтов – красота! А остальные (называет еще несколько таких же улиц). Их я не знаю, но догадываюсь, и потому схода парирую Лященко.

– Простите, но названное вами – все объекты общегородского назначения, они нужны городу, и работают на центр, освобождая его от транспортных потоков. Прямых благостей окраинам они никаких не несут, а наоборот лишь усугубляют жизнь людей, чьи дома размещены вдоль таких магистралей. Я же веду речь непосредственно о жилых кварталах, о состоянии социалки, ее дворах. Снова молчание.