Глава 3. Современные исследования 5 страница

Каждая из четырех функций по-своему воспринимает мир и реагирует на него, и у каждого человека есть центр, в соответствии с которым он (или она) чаще всего действует. Этот преобладающий разум, называемый «центром тяжести» человека, похож на окно, из которого он смотрит на мир. Глядя на одну и ту же сцену и обладая одними и теми же возможностями наблюдения, люди с различными центрами тяжести обычно испытывают совершенно различные переживания. Одна из наиболее известных эзотерических историй — «История о слепых и о слоне» — иллюстрирует эту истину. Представим себе четырех человек, каждого с различным центром тяжести, сидящих в переполненном ресторане. Инстинктивно центрированный человек прежде всего заметит еду, оценит ее качество, достаточно ли она горяча и достаточно ли ее по количеству. Он также заметит, что в зале слишком жарко или слишком холодно и удобны ли стулья.

В то же время двигательно центрированный человек замечает совершенно другие вещи. Он замечает расположение столов, далеко ли они друг от друга, и легко ли официантам маневрировать между ними с подносами. Он заметит, что помощник, убирающий грязную посуду, испытывает трудности, так как ставит большие тарелки на маленькие, и затем будет смотреть, как тот, пытаясь войти в качающую дверь, из которой выходят официанты, чуть не устроит столкновение.

Эмоционально центрированный человек сосредотачивается на поведении людей в зале. Он услышит часть разговора, ведущегося за соседним столом, и поймет, что мужчина с женщиной препираются, хотя они и говорят очень тихо. Он заметит, что сидящий между ними их маленький сын выглядит очень несчастным. В то же самое время этот эмоционально центрированный человек пытается поддерживать беседу, которую начала за столом его интеллектуально центрированная жена, хотя предмет беседы ему не кажется особенно интересным.

Эта интеллектуально центрированная женщина обсуждает недавно прочитанную ею статью о соотношении биржевых курсов валют с политической нестабильностью в развивающихся странах. Ее двигательно центрированный собеседник автоматически кивает, а ее эмоционально центрированный муж внимательно на нее смотрит, хотя его внимание, на самом деле, поглощено разговором за соседним столом. Ее инстинктивно центрированная подруга будет то и дело послушно поднимать взгляд от тарелки, так что эта женщина так и не поймет, что ее никто не слушает. Она, вероятно, и сама себя не слушает.

Поскольку наш центр тяжести для нас — это реальность, это тот способ, которым мы смотрим на мир, и способ, которым, как мы считаем, будет наиболее разумно реагировать на переживания, то нам без посторонней помощи трудно видеть, что на самом деле представляет собой наш центр тяжести. Вот почему нашему самонаблюдению может очень помочь работа с другими людьми, так же заинтересованными в том, чтобы развить большее понимание и более высокий уровень сознательности. И вот почему жизненно важно работать под руководством учителя, который достиг этого понимания и высшего уровня и имеет опыт помощи ученикам в прохождении того же процесса. Поскольку другие люди видят мир по-другому, мы, путем сравнивания наблюдений, можем быстрее достичь понимания собственной субъективности, чем если бы мы работали в одиночку. Чем больше мы будем освобождаться от того мнения, что наш способ восприятия мира является единственным или, в любом случае, единственно правильным, тем больше мы продвинемся. Однако это очень трудный процесс, так как мы сделали огромный психологический вклад в свою собственную версию реальности, и мы защищаем ее, автоматически полагая, что не прав любой человек, который видит вещи не так, как мы.

Для того чтобы определить центр тяжести другого человека, я считаю полезным попросить его рассказать о своей жизни, если позволяют время и обстоятельства. Поскольку наше внимание обычно фокусируется на тех аспектах наших переживаний, которые относятся к нашему центру тяжести, и поскольку именно внимание создает след в памяти, то большинство людей, рассказывая о своей жизни, раскрывают свой центр тяжести. Если мы представим себе, что три разных человека рассказывают одну и ту же историю жизни, то вы можете услышать следующие варианты.

«Я родилась на базе ВВС, когда мой отец служил в Германии, но когда мне исполнилось три года, мы переехали на Филиппины. Когда мне было пять, мы переехали в Калифорнию, и там я пошла в школу. Я помню большой желтый автобус, который подбирал меня у угла моего дома и вез в школу...» Достаточно минуты, чтобы, послушав такой рассказ, прийти к выводу, что ее центр тяжести находится в двигательной функции.

«Когда я родилась, мои родители были уже старше среднего возраста, так что я оказалась единственным ребенком. Мне было одиноко, и я всегда хотела, чтобы у меня были братья и сестры. Я боялась того, что люди будут принимать мою мать за мою бабушку, — я хотела, чтобы она была такой же молодой и красивой, как матери моих друзей. Она была немкой, и ее акцент меня тоже тревожил. Больше всего я сожалею о том, что я не понимала, как трудно было моей матери справляться со всеми проблемами, когда она жила в чужой стране с дочерью, которая ее стыдилась...» После нескольких таких предложений вы придете к выводу, что слушаете эмоционально центрированного человека.

«Я родился в семье военного, так что наслушался достаточно авторитарных доктрин дома. Когда я пошел в школу, я встретил там окружение, воспитанное на идеях Дьюи и Пиаже, — это некое подобие снисходительно настроенных по отношению к ребенку теорий; и я совершенно запутался. Думаю, что эта возможность увидеть их практическое применение и возбудила во мне желание изучить различные психологические теории...» Здесь вы имеете, разумеется, интеллектуально центрированную версию той же истории.

В качестве иллюстрации приведены крайние примеры, но часто действительно бывает ясно, какая из функций записала львиную долю впечатлений, которые данный человек получил в детском возрасте. Я не дала иллюстрации рассказа инстинктивно центрированного человека, потому что эта функция не проявляется обычно с такой ясностью. Возможно, у инстинктивно центрированного человека больше воспоминаний в форме образов, связанных с ощущениями, но они не так часто выражаются, как впечатления других центров. Инстинктивный центр можно, в порядке гипотезы, считать центром тяжести, если рассказ о жизни не указывает явно на одну из других функций.

В попытках определить собственный центр тяжести может быть полезно систематически стараться рассказывать себе историю собственной жизни — но не механически ворошить прошлое, воссозданное отождествлением, а использовать направленное и контролируемое внимание, чтобы реконструировать свои воспоминания. Стараясь смотреть на себя объективно, как на персонаж в собственном фильме, сопротивляясь механическому желанию судить или сожалеть, восхвалять или обвинять, вы можете наткнуться на множество полезных наблюдений, которые укажут на то, в соответствии с какой функцией вы действуете большей частью. Представленное в последующих главах более детальное рассмотрение четырех низших функций может помочь вам определить, какие способы восприятия мира вам наиболее знакомы.

 

Глава 5. ИНСТИНКТИВНЫЙ УМ

Иинстинктивная функция, или разум, — это разум животного, разум, общий для людей и для других членов животного мира. Это крайне могучий ум, который может возобладать над всеми другими типами разума, когда возникают обстоятельства, угрожающие выживанию организма. Поддержание жизни — это первоочередная задача этого центра, и он непреклонен в выполнении этой своей обязанности, хотя и не знает о своем конечном поражении.

Инстинктивный центр не любит находиться под наблюдением и употребляет разные уловки, чтобы избежать внимания как со стороны других людей, так и со стороны других центров, функционирующих в том же самом теле. Как любое животное, этот центр чувствует себя спокойнее, когда он скрыт, и беспокоится, когда знает, что за ним наблюдают. Когда мы еще маленькие, нам говорят, что неприлично пристально глазеть на кого-то, когда мы взрослеем, мы осознаем, что долгий взгляд понимается как акт враждебности. И все же нам хочется смотреть на других, чтобы знать, что они делают, как выглядят, — особенно если в них есть что-либо странное. С любопытством, похожим на навязчивую идею, мы смотрим на несчастные случаи, потому что инстинктивный центр понимает, что другой член нашего вида получил травму, и хочет знать об этом. Нам хочется смотреть на инвалидов и уродов, и, даже если мы не покупаем газеты, посвященные сенсационным уродцам и ужасным извращениям, мы тем не менее прочитываем заголовки в этих газетах, стоя у газетного ларька. Мы чуть ли не немеем от страха, когда у нас возникает необходимость общения с жестоко изуродованными людьми, потому что наш собственный инстинктивный центр занят выяснением причины этой беды и озабочен тем, не может ли такое произойти с ним.

Гурджиев называл инстинктивный центр «волком» и предупреждал, что волка надо кормить. Инстинктивные нужды можно игнорировать только до тех пор, пока этот центр не заберет контроль в свои руки и не разрушит усилия других центров. Важно наблюдать и начать понимать инстинктивную функцию, иначе мы не будем обладать точной информацией о своих ограничениях. Другие центры склонны не принимать во внимание инстинктивный центр и поэтому воображают, что мы способны на гораздо большее, чем это есть на самом деле. Мы обладаем конечным запасом энергии, и этот запас должен постоянно пополняться при помощи еды и сна. Другие центры обычно недооценивают количество внимания, которого требует инстинктивный центр.

Двигательный центр, например, любит путешествовать, исследовать новые места. Пройтись с рюкзаком по Уралу — это перспектива, которая привела бы в восторг двигательный разум. Но когда вы окажетесь на Урале, то инстинктивный центр будет воспринимать действие внезапных дождей, жужжащих и кусающих комаров, несварение желудка, вызванное непривычной едой и водой, боль в мышцах и исцарапанных ногах после нескольких дней путешествия. Через четыре — пять дней после начала этой идиллии проверьте, какая из четырех функций требует максимального внимания и энергии.

Или: эмоциональный центр может быть уверен, что нет ничего такого, чего он не сделал бы для любимого человека, когда тот в беде. Проверьте это после двух-трех дней постоянного, днем и ночью, сидения рядом с больным близким человеком, когда у вас ни минуты нет для себя, вам некогда поесть что-нибудь горячее, и когда вы спите не более, чем по полчаса урывками время от времени. Другой пример: интеллектуальный центр уверен, что мы ни за что на свете не предадим свою веру, свои принципы, свои убеждения. Но то, что мы знаем о боли, может убедить нас в том, что мы вряд ли сможем оказаться сильнее тех, кто сломался под давлением пыток.

Инстинктивный центр во многом похож на другие типы разума человека и во многом не похож. Как и у других типов разума, или центров, у него есть положительная и отрицательная половины. Положительная половина центра регистрирует ощущения правильной жизнедеятельности, здоровья, удовольствия и всего, что полезно для организма. Отрицательная определяет опасное, нездоровое, болезнетворное и болезненное. Как и другие центры, инстинктивный центр осознает, что такой же центр действует в других людях, и в других он может осознать даже больше, чем они видят в себе (это бывает с людьми, являющимися целителями от природы). Этот центр также делится на три части, в зависимости от внимания, требующегося для функций этого центра, и направления этого внимания.

Инстинктивный центр отличается от других центров тем, что он не только требует энергии для своей работы, но до определенной степени контролирует энергию, отпускаемую другим центрам. Например, когда мы заболеваем, когда у нас температура или грипп, инстинктивный центр заберет себе большую часть энергии, поставляемой другим центрам. Пока болезнь не будет побеждена, иммунная система будет управлять всей имеющейся в организме энергией. У человека не будет желания двигаться, говорить с друзьями, читать или думать о каких-либо идеях. Нормальное функционирование других центров разума будет приостановлено, пока не будет преодолена болезнь. Поэтому хронически больные люди редко бывают приятными в общении или интересными для окружающих, потому что в борьбе за выживание их инстинктивный разум сведен до животного.

Инстинктивный центр — самый трудный для наблюдения, потому что, как уже упоминалось, он не хочет, чтобы за ним наблюдали. Мы все склонны больше осознавать инстинктивные привычки других людей, чем свои. Мы замечаем, когда другие неправильно едят, не так ведут себя за столом, обладают неприятными привычками кашлять или вздыхать, слишком много времени проводят в ванной и так далее. Чем ближе наши контакты с другими, особенно с теми, с кем мы делим жилое или рабочее пространство, тем сильнее мы осознаем их инстинктивные проявления, о которых они могут не иметь ни малейшего понятия. Требуется длительное и напряженное наблюдение, прежде чем мы сможем осознать собственные инстинктивные привычки так же, как осознаем привычки работающего за столом напротив нас человека.

Механическая часть инстинктивного центра отличается от механических частей других центров тем, что она полностью программируется в момент рождения человека. Наши возможности вмешаться весьма малы в том случае, если инстинктивная функция ребенка в чем-то неправильна. В отличие от других типов разума в людях инстинктивный разум не учится и не накапливает изученное в механической части центра. Вместо этого механическая часть инстинктивного центра является основой для всех центров. Ее возможности и ограничения определяют эффективность других центров. Из-за того что работа инстинктивного центра так сложна и так мало изучена, весьма неразумно вмешиваться в работу механической части. Эксперименты с дыханием, диетой, которые воздействуют на метаболизм, длительное голодание и прочие приемы, ведущие к нарушению нормальной работы этого центра, следует проводить с крайней осторожностью и только под наблюдением специалистов.

Хотя механическая часть инстинктивного центра во многом и отличается от механических частей других центров, она все-таки дает прекрасную иллюстрацию работы других механических частей. Совершенно ясно, что все многочисленные, замысловатые и крайне сложные функции, которыми управляет эта часть инстинктивного центра, осуществляются без малейшего участия внимания. Если что-то в организме не выйдет из строя, то большинство из нас большую часть времени совершенно не осознает биение сердца, дыхание, рост волос и ногтей, пищеварение или как заживает небольшой порез. Мы можем иногда ощущать заметные отклонения в количестве гормонов в крови, как, например, выброс в кровь адреналина в момент опасности. Однако мы обычно обращаем внимание не на работу эндокринных желез, а на причину, вызвавшую эту реакцию, — водителя, который нахально влез перед нашим автомобилем на дороге, странный крик внизу, на первом этаже, и т. п.

Из всего, что можно было бы знать о механической части инстинктивного центра, медицинская наука знает сравнительно немного. В своем неведении мы создали своего рода мифологию, наделив врачей статусом знатоков, и мы платим им за их труды много больше, чем обычно платим другим работникам. Таким способом мы буферируем наш страх того, что мы практически беспомощны перед лицом неспособности инстинктивного центра работать правильно и бесконечно.

В стенографической системе, использующей обычные карты для обозначения частей центров, механическая часть инстинктивного центра обозначается валетом крестей. У людей, которые обычно действуют из этой части центра, которые основывают свои оценки на функционировании телесных органов, именно в этой части центра расположен «центр тяжести». Отнюдь необязательно, что человек, центрированный в валете крестей, будет ипохондриком, хотя это может быть и так. Просто этому аспекту жизни будет уделено много энергии. Этот человек, вероятно, будет обладать большими познаниями о сбалансированных диетах, физических упражнениях, оптимальной дозе витаминов и минеральных веществ, траволечении и т. д. В его понятии проявлением дружбы будет поделиться с вами новым рецептом, где используются лимонный сок, вода и ром с патокой, при помощи которого вы сможете очистить свою печень. Работает он обычно в сфере, связанной с обслуживанием или лечением людей.

Из-за того что он заботится о правильном функционировании организма, человек, центрированный в валете крестей, обычно находится в добром здравии и может реально помочь практическими советами друзьям и родственникам. Поскольку его заботит стабильность работы тела, он обладает ровным темпераментом, хотя и не является особо веселым компаньоном. Этот человек относится с некоторой тревогой и не любит путешествовать, приключений, знакомств с другими культурами, новыми людьми, экспериментов с экзотическими блюдами, исследований новых проблем.

Этот тип центра тяжести иногда трудно распознать, так как его интересы — функции тела — тихие и ненавязчивые. Большую часть времени мы не представляем себе, что занимает умы даже наших ближайших родственников. И, по сути дела, большую часть времени мы не осознаем нашу собственную механичность. Человек, центрированный в валете крестей, может казаться загадочным, недоступным, даже отстраненным, потому что его совсем не интересуют ни новые идеи, ни спорт, ни новые люди. Он может быть профессионалом в своем деле, но не выше уровня незаинтересованного участия. Если ему все же приходится путешествовать, он обычно поднимает большой шум, укладывая вещи, потому что для него крайне важно, чтобы у него было все, что может потребоваться в связи с его телесными нуждами. Даже если он едет в ближайший город, он не уверен, что сможет найти там нужный вид витаминной добавки или нужное средство от каких-либо проблем с желудком, вызванных незнакомой пищей. Короче, для такого человека хорошо то, что знакомо и здорово, а все остальное подозрительно или откровенно враждебно.

В то время как механическая часть инстинктивного центра вялая и обычно пассивная настолько, что может умерить активность даже в целом активного человека, эмоциональная часть этого центра совершенно отлична от нее. В инстинктивном центре, как и во всех других, эмоциональная часть — наиболее заметная в проявлениях, самая легкая для наблюдения. Когда эмоциональная энергия активизирует какой-либо центр, он активен и ярко выражен. Эмоциональные части живо заботятся о функциях своих центров. Когда мы говорим, что кто-то к чему-то относится с энтузиазмом, мы отмечаем, что активизировалась эмоциональная часть какого-то центра.

Эмоциональная часть инстинктивного центра с энтузиазмом относится к ощущениям. Это та часть организма, где расположены пять органов чувств и которая получает впечатления извне и определяет, хорошие ли они, — что выражается в словах, подчеркивающих, насколько они хорошие или плохие, то есть насколько они приятны или неприятны и болезненны. Однако, эмоциональная часть может быть не очень хорошим судьей в деле, касающемся того, что хорошо насчет здоровья или благополучия тела. Она оценивает объект только на основе природы стимула — приятен ли он на ощупь, на вкус, как он пахнет, звучит или выглядит, — но не на основе того, полезно или вредно это для здоровья человека. Хорошая на вкус пища — жиры и сахара — почти всегда предпочитается пище, которая может быть менее вкусной, но зато более питательной. Если человек погряз во вредных привычках, то эмоциональная часть может действовать во вред телу. Так и происходит в случае злоупотребления вредными веществами. Первоначальное ощущение приятно, поэтому эмоциональная часть центра хочет испытать его снова и снова. В конце концов, когда речь идет о таких веществах, как наркотики, алкоголь или никотин, количество удовольствия снижается, но отсутствие этого вещества вызывает крайне неприятное состояние, поэтому инстинктивный центр вынужден использовать это вещество скорее для того, чтобы снять боль, чем для того, чтобы испытать удовольствие. Именно потому, что инстинктивный центр обладает весьма большой силой в человеческих существах, как и во всех животных, вредные привычки так трудно преодолеть.

Пример пристрастия к вредным химическим веществам иллюстрирует важный факт, касающийся эмоциональных частей центров, в данном случае инстинктивного. В эмоциональных частях внимание удерживается объектом. В примере с наркотиками очевидно, что большая часть энергии человека поглощается этим вниманием, которое приковано к губительному веществу. Приобретение наркотика, использование его, обеспечение его постоянного притока, связь с людьми, имеющими такую же привязанность, участие во всей деятельности вокруг этого вещества, даже если эта деятельность криминальна и ставит человека под угрозу, — все это результат того, что внимание удерживается объектом или отождествляется с ним.

Когда этот самый мощный из центров человека попадает в рабство, как это происходит у наркоманов, действия этого человека кажутся тем, кто не понимает работы инстинктивного центра, совершенно непредсказуемыми. Пока законы и образование не будут строиться на точном понимании «волка», как назвал этот центр Гурджиев, вряд ли мы увидим большие перемены, и волк будет продолжать пожирать наших детей. Большинство материалов о наркотиках, которые адресованы детям, игнорируют или неправильно представляют тот факт, что первоначальное ощущение от наркотиков может быть крайней приятным, — по сути дела, в этих материалах утверждается, что наркотики с самого начала дают неприятные ощущения. Когда инстинктивный центр молодого человека узнает, что ему лгали и что ощущение от наркотика на самом деле может быть приятным, то все остальные предупреждения также отбрасываются как ложь. Другие центры не могут убедить даму крестей в том, что противоположно ее опыту. Эмоциональная часть инстинктивного центра знает то, что она знает, а она знает, получает человек приятное ощущение или нет. Я была заядлой курильщицей (выкуривала несколько пачек в день в течение 30 лет), пока не преодолела привязанность к никотину, так что я по своему опыту могу говорить о той силе, с которой никотин и наркотики могут держать под контролем инстинктивный центр. К тому же я происхожу из семьи, члены которой не в одном поколении были пристрастны к алкоголю, так что я видела, как многие из моих близких борются со своим стремлением к алкоголю. Эти наблюдения и опыт убедили меня в том, что никогда нельзя сбрасывать со счетов власть инстинктивного центра и особенно его эмоциональной части.

Эту часть инстинктивного центра можно наблюдать и в менее драматических ситуациях. Вспомните, как нас интересует еда, когда мы действительно голодны. Вспомните, как мы мечтаем о горячей ванне и теплой постели, когда мы промокли и продрогли до костей. Вообразите, как сильно после долгого дня изнуряющей физической работы, когда надо проехать еще 100 миль до дома, хочется спать. Если мы вспомним такие моменты или будем наблюдать за собой в таких ситуациях, мы поймем, что это значит, когда внимание захватывается объектом.

Конечно, любые впечатления все центры получают через органы чувств, через инстинктивный центр. Но те люди, чьей центр тяжести находится в эмоциональной части инстинктивного центра, осознают эти впечатления гораздо сильнее, чем большинство других людей. Этот тип наслаждается впечатлениями чувственными и приятными и остро страдает от неприятных или отвратительных. Дама крестей стремится создать себе комфортное окружение, ее внимание привлекают богатые ткани, полированное дерево и все виды разнообразных структур и материалов. Человека с таким центром тяжести может привлекать работа по оформлению интерьеров, разработке моделей одежды, архитектура, ткачество, керамика или любая деятельность, где постоянно присутствует визуальная стимуляция. Его может также привлекать приготовление изысканной пищи и дегустация вин, ему нравятся духи и благовония, он может с редким упорством подыскивать специальные приспособления для стереосистемы, чтобы получить наилучшее качество звучания.

Центрированные в даме крестей люди обычно очень притягательны для других людей, независимо от того, привлекательны они физически или нет. Чувственность этого типа своим животным магнетизмом пробуждает чувственность в других. Эти люди настолько стремятся к комфорту и наслаждению, что места обитания, которые они создают, дают наслаждение и другим. Они искренне заботятся о том, чтобы их друзья чувствовали себя комфортно и были вкусно накормлены. Они тратят много энергии на то, чтобы им самим и другим было удобно. В их чувственность определенно включаются и сексуальные удовольствия. Центрированные в даме крестей люди часто обладают совершенно аморальными взглядами на сексуальную активность: если какое-то занятие приятно, то оно и хорошо, так что же тут еще обсуждать? Такие люди могут обладать огромным сексуальным магнетизмом, который они часто сами не осознают. Они осознают его только тогда, когда их собственное внимание приковано к какому-то объекту, в данном случае к человеку, который привлекает их сексуально, а не тогда, когда они сами вызывают эмоциональную бурю в других.

В эмоциональной части инстинктивного центра также располагаются материнские чувства и другие инстинктивные эмоции. Связь между матерью и ребенком начинается на клеточном уровне — кость от кости и плоть от плоти, — поскольку ребенок развивался в теле матери. Если эта связь формируется правильно, то мать способна принести в жертву ради ребенка свои собственные инстинктивные нужды и безопасность, если того потребует ситуация. Такая функция необходима для сохранения биологического вида, у которого потомство в течение многих лет остается зависимым от взрослых. А если такая связь почему-то не возникает, например, если ребенок после рождения разлучается с матерью, то ребенок оказывается в рискованной ситуации. Женщины, центрированные в даме крестей, — это обычно очень заботливые матери, по крайней мере, если речь идет о благополучии ребенка в инстинктивной области.

Другое свойство дамы крестей, свойственное эмоциональным частям всех центров, — это склонность перескакивать с положительной половины центра на отрицательную и наоборот. Такая нестабильность эмоциональных частей делает людей, центрированных в одной из дам, непредсказуемыми и склонными испытывать отвращение такое же сильное, как и притяжение, — и вызывается это одним и тем же объектом. Например, у вас есть подруга, центрированная в даме крестей, которая без ума от определенного сорта мороженого. Она ест его каждый день. Поэтому на день рождения вы покупаете ей килограмм этого мороженого. Когда вы дарите ей это мороженое, никакого энтузиазма она не испытывает. «Ох, я не люблю этот сорт, — говорит она, — меня от него тошнит».

Эмоциональные части центров склонны к крайностям, и чем больше они отклоняются в одну сторону, тем сильнее будет реакция в обратном направлении (эффект маятника). Важно понять одну вещь относительно людей, центрированных в эмоциональной части какого-либо центра. Часто другие люди думают, что они могут испытать позитивную энергию, энтузиазм и живость своего друга, центрированного в даме, не испытав также негативности и антипатии, которые эти типы тоже выражают. Это невозможно, крайности обоих сторон составляют единое целое.

Реклама в полной мере пользуется импульсивностью и отсутствием самодисциплины дамы крестей. По сути дела, без этой части человеческой механики не могла бы функционировать экономика потребления. Стремление эмоциональной части инстинктивного центра иметь больше, иметь лучше, иметь другое — ненасытно, и до тех пор, пока рекламные кампании могут убеждать даму крестей, что существует более блестящая помада, более утонченный аромат и более шикарные автомобили, внимание этой части человека будет удерживаться этими объектами, пока он ими не обладает.

В отличие от эмоциональной части инстинктивного центра, транжирящей энергию в погоне за удобствами и удовольствиями, интеллектуальная часть этого центра крайне осторожно расходует энергию, которая может потребоваться на поддержание жизни и здоровья организма. Эту часть инстинктивного центра, короля крестей, наблюдать крайне трудно: она заботится о том, чтобы видеть, но не быть видимой. Поэтому интеллектуальная часть инстинктивного центра остается таинственной и даже слегка зловещей. Это разум животного, и он наиболее восприимчив и коварен, он осознает многое и имеет разнообразные способности, которые мы не используем и даже не осознаем в однообразной монотонности нашей повседневной жизни. Король крестей, в отличие от интеллектуальных частей других центров, не содержит внимания, направляемого самим человеком. Сказано, что он является сознательным сам для себя, то есть когда в ситуациях, требующих необычайной осторожности или эффективного функционирования других центров, нужна повышенная осведомленность данной части организма, король крестей врывается без какого-либо намеренного решения.

Представим себе человека, идущего поздней ночью по темной улице. Это молодой человек, возвращающийся с вечеринки, где он хорошо поел и больше обычного выпил. Он несколько пьян, его обуревают романтические мысли о девушке, с которой он там познакомился и договорился встретиться в субботу, и он напевает про себя любимую песенку. Внезапно он слышит позади быстрые шаги и моментально становится другим человеком. Действие алкоголя, заглушающего до этого его восприятие, совершенно исчезает, как исчезают и все его предыдущие мысли. Он интенсивно осознает окружающую обстановку: далеко ли до угла, какие двери открыты на улицу, высоко ли окна и есть ли на них решетки, — все, что может пригодиться при бегстве. Он быстро вспоминает все, что знает о самозащите, расстегивает пальто, которое мешало бы на бегу, его кровь мгновенно наполняется адреналином, готовя его к сражению или бегству. Затем, по звуку шагов поняв, что его «преследователь» перешел на другую сторону улицы, он оборачивается и видит пожилого человека в рабочей одежде, который входит в одну из дверей. Остаток пути молодой человек проходит, оставаясь сверхбдительным, осознавая окружение и чувствуя неприятную тошноту, вызванную выбросом в кровь адреналина.