Этот полный метафизический отстой.

 

Я прошу Альбина, сохранить мои бабки до лучших времен, когда мы сможем их потратить. Ну да, слишком много как для одной жизни. Но очень скоро этот миллион долларов разбежится по миру как тараканы.

Наш последний разговор с Альбином. Я глажу его по волосам, и мечтаю о нашем будущем, хоть оно и такое туманное. Он молчит, и наше общение течет в гладком ответ-вопрос-русле.

– Я хотела бы иметь детей, но боюсь что это невозможно – во мне умерло все женское! – говорю я.

– Ты сможешь продлить свой род, моя маленькая радость! НАДЕЙСЯ НА ЭТО! – успокаивает меня Альбин.

– Я хочу иметь дочь и сына: меня это бы так устроило!

– Наше будущее еще не предопределено – все зависит только от нас двоих. Насколько мы захотим этого!!!

– Я боюсь отношений, но я их хочу!

– Я хочу прожить с тобой остаток своей жизни!

– ЭТО ГРОМКИЕ СЛОВА!

– Это правдивые слова!

– Иногда мне кажется, что я не смогу без тебя!

Мы замолкаем, и это наша последняя тишина в стенах городского морга. Покойники смеются над нашей любовью, хоть я и называю это отношениями между двумя людьми.

Доктор Эндрю Бенкс с дочерью, занимаются своими делами, им больше нет до меня дела. Куча невскрытых трупов, и постоянная паранойя, что что-то должно произойти.

 

ВОСПОМИНАНИЯ О ЛЮСИ: мы как-то сидим в маленькой и уютной кафешке, за столиком под зеленой люстрой. Нам приносят в бокалах красное вино, и подают жареное мясо. Ковыряем вилкой, запиваем благородным напитком, а я обращаю внимание на красную помаду Люси, ее прическу с неимоверным количеством лака, золотое колечко на пальце, и пытаюсь собрать в голове свои мысли.

На улице зима, в помещении тепло, нас обслуживает официант. Мой взгляд устремлен на Люси.

И вот я в очередной раз пытаюсь разобраться в своих чувствах к этой женщине.

– Вчера Энтони водил меня в ресторан!

Но меня это так мало волнует, что я только в мечтах начинаю раздевать ее, прикасаться к ее телу.

– Это просто здорово! – отвечаю я, и делаю глоток вина.

– Яни, тебе тоже пора обзавестись постоянным партнером!

– Меня это мало волнует! Еще не попался такой мужчина…

Люси разрезает мясо, кладет в рот небольшой кусочек и запивает вином. Вытирает губы салфеткой, и вновь поднимает на меня глаза.

– Согласись Яни, наша жизнь течет как-то вяло! Ничего не происходит, наши встречи-раз-в-неделю уже не доставляют радости. Мы обсуждаем моих мужчин, ты слушаешь меня, и все начинается с самого начала. Бесконечное повторение!

– К этому можно привыкнуть, мне не хочется ничего менять, – отвечаю вяло я и осушаю бокал с вином. Прошу официанта принести еще, и продолжаю слушать.

– Ты давно встречалась с Томми? – неожиданно спрашивает Люси и задерживается с ножом над тарелкой.

– А что???

– Да нет, ничего, говорят, у него есть какой-то сверхгениальный план!!!!!

– На прошлой неделе мы с ним пили скотч у него в доме!

– И он тебе ни о чем не говорил???

– Нет…

– Слушай, как твое награждение за лучшую статью месяца???

– Все проходит, и моя награда прошла мимо меня. Ее получила другая журналистка!

– Ты сильно расстроена???

– Не более чем! – отвечаю пресно я, и начинаю второй бокал вина, который притащил официант.

У нас продолжается взаимовежливый-идиотский-разговорчик. ДЛЯ СПРАВКИ: все эти слова не имеют большого значения, ведь самые основные слова проходят через наше сознание. Вопрос ответ, и еще немного всякого разного сквернословия: «Что в нашем понимании отношения? Это ни что иное, как попытка привязать себя к человеку??? Или это способ защититься от одиночества??? Ты молчишь Люси??? Кажется тебе нечего сказать??? Значит, послушай меня: человек не должен быть одиноким, это так страшно, когда тебя никто не ждет. Ты должен знать, что ты кому-то нужен, потому что это единственный способ не утонуть в себе! Самокопание это полное дерьмо – сегодня ты поймешь, кто ты есть на самом деле, лишь потому, что ты одна, а завтра тебе не захочется жить, хотя бы потому, что ты узнала, кто ты есть!!! Думаешь мне нравиться быть ТАКОЙ-САМОЙ-ЯНИ? Я хочу счастья, но только оно не всегда находится в том месте, куда прихожу я!..»

– Слушай, Люси, я хочу домой! Надо попросить официанта вызвать такси!

– Нет, Яни, с тобой точно ЧТО-ТО НЕ ТАК!

Мы прощаемся, и между звуком закрываемой двери и звуками техно-музыки в моей квартире, я говорю ей «ПОКА!» Как много произойдет после этого всего.

 

ВОСПОМИНАНИЯ О МАРКЕ МИЛАНЕ: Мы забираемся на огромную высоковольтную вышку. Марк вползает на нее первый. Аккуратно держится за железные опоры, переставляет ноги на более удобную позицию, а я снизу вверх смотрю на него. Было тепло, было совсем странно так себя вести. Он влюблен в меня, а я позволяю его любить. Его глаза сияют счастьем, что он рядом со мной, а мне приходится притворяться, что он и в самом деле для меня интересен. На мне старые джинсы, в каких не жалко измазаться, старая куртка и волосы резвятся на ветру. Совсем не холодно. Почти лето. Мы забираемся на самый верх, и рассматриваем глубоко детализированный город со всех ракурсов. Кварталы, дороги, заросли кустарников и аккуратных газонов, еще немного зелени, детишки гуляют, тучи собираются на небе, машины…

Ну да, мы сидим на небольшой подстилке, на железном выступе высоковольтной балки. Какого хрена мы полезли туда, я не знаю. Марк, чтобы внести в нашу скучную сексуальность немного экстрима, а я, чтобы развеяться. И то и другое глупо.

Пока мы молчим, Марк гладит мои волосы и прижимается ко мне.

– Возможно, я и в самом деле люблю тебя!

Я смеюсь про себя от этого «возможно», киваю головой, делаю глупое выражение лица.

– Тебе нужно только…

Я пропускаю его слова мимо ушей.

– Мне очень хорошо с тобой…

Его чувствами я подтираюсь, как туалетной бумагой.

– У тебя красивые волосы…

Я не дослушиваю комплимент, и зеваю. Марк говорит еще что-то, но у меня уже в голове вызрел план, который так удачно посадил Томми. «Это называется проверка экзистенциальной глупости – сможешь выстоять – хорошо; нет – тебе одна дорога в руки полицейским. Сможешь доказать себе, что жизнь это такой же выигрыш, как и дорожный приз в тире, тогда станешь выше других. Станешь Богом»

Какие глупые слова мне говорят, когда я пытаюсь понять смысл жизни. Ножницы вместо ритуального ножа, разогретое от сексуальных утех тело Марка Милана вместо туши быка. Все это старательно замаскировано под поиск предназначения. Томми, просто захотел стать Богом. Но его марионетка очень поздно раскусила этот план. ОЧЕНЬ ПОЗДНО!!! Очень-очень-поздно…

Бедный Марки, ради чего ты пострадал????

 

ВОСПОМИНАНИЯ О ТОММИ БРАУНЕ: «Нахрен боль!» твердит Томми Браун, и запускает серебристое лезвие скальпеля в мертвое тело. Я смотрю на это в первый раз, и меня мучает отвращение. Почти серого цвета труп, раскинувшийся на самодельном столе в подвале старика, впалые высохшие глаза, раскоряченный рот, губы, превратившиеся в два несуществующих червя. Ни капли движения в этом одеревенелом недочеловеке. Рука старика, опоясанная резиновой перчаткой, уходит в тело, и ковыряется, будто там и в самом деле, есть что-то важное. Но когда оттуда появляются на свет здоровые почки, я понимаю, какие сокровища скрывает человеческое тело. Рука закрывает рот, и меня тянет блевать! Дура, не стоило, есть перед таким зрелищем. «Это и есть сокровища человеческого тела!» говорит Томми, и почки аккуратно перекочевывают в железную тару, чертов контейнер с физиологическим раствором.

Подвал, освещенный тусклым мерцанием лампы под потолком, превращен в анатомический театр. В углу лежит еще одно мертвое тело, но я не собираюсь пытаться что-то понять. Томми понимает, что мне можно довериться, но у него еще сомнения, смогу ли я перейти на его сторону. Дверь наверху плотно закрыта, ничто не может улизнуть из этой комнаты не оставив в себе печати тайны. Старик знает, что я такая же фаталистка, как и он, и меня можно вырвать из всего – главное во время показать как это круто!

Черное против белого!

Жизнь против смерти…

Любовь вместо ненависти?

Дорога из-за постоянного одиночества.

– Это называется убийство, – и чувство трепетного ужаса, что это происходит на самом деле, не покидает меня. – Томми, это игра с огнем! Этого не может быть!

«Ты же ешь мертвую курицу, когда тебя мучает чувство голода! Это тоже убийство ради цели выжить! Почему моя цель выжить при помощи денег это ДЕРЬМО!?!» Почки, уже готовы к трансплантации, но Томми говорит мне, что осталось совсем немного – это выторговать время. Подходящий клиент это самое сложное, когда готовый цепляться за остатки никчемной жизни богач, заплатит большие деньги за новосозданный орган.

Я погружена в подвальные тайны этого старика. И мне кажется, что это не тот человек, который напивался на фуршетах и дрался со знаменитостями.

Мать вашу, это какой-то гений тьмы!!!

«Вспомни свое детство, моя маленькая Яни!» говорит мне Томми. «И не говори, что насилие это не у тебя в крови!»

– Мое детство, это страшный сон, который я стараюсь забыть, и мой путь сюда, был точно усеян не розами, а шипами! – защищаюсь я, и подвал в котором мы находимся, все больше и больше напоминает городской морг. Я жду Марка Милана сегодня у себя дома, и я еще не уверена, что это моя последняя ночь с ним. Немного секса и немного смерти! Божественный оргазм.

«ТЫ можешь заработать пол миллиона долларов, если не больше! Мне нужны здоровые почки. Пара здоровых почек! Они нужны к завтрашнему вечеру! Очень богатый и могущественный нефтяной магнат, жаждет продолжения своей жизни! Думай сама, что тебе, в самом деле, важнее! Обещаю, что кроме денег в ближайшем будущем у нас будет еще одно интересное событие, но об этом я сообщу тебе немногим позже!» говорит Томми и держит в руках легкие, прожженные сигаретными смолами и дымом. По ним стекает кровь, и кажется все это в назидание того, что ничто не вечно под острием скальпеля. «Подумай хорошо! Твои статьи в этом дерьмовом ELLE, ничто по сравнению с тем, что предлагает тебя эта стезя!» Он размахивает руками, кровь летит в разные стороны, а вскрытый как тряпичная кукла труп, безразлично пялится в потолок. Ну да, ничто не вечно…

Круговорот мыслей в моей голове! Горячий кофе, несколько тостов с джемом, горячие поцелуйчики Марка… немного крови…

– Завтра ты, возможно, получишь почки! – говорю, обескуражено я, и сама удивляюсь сказанному.

«Не я получу, а нефтяной магнат! И он будет нам очень сильно благодарен!» отвечает победитель-Томми. «Ах да, не парься, в штатах пропадает так много людей, что полиция начала закрывать глаза, на все что происходит на богемных тусовках! Я ЗНАЮ, КОГО ТЫ ВЫБРАЛА, Я ОДОБРЯЮ ТВОЙ ВКУС!!!»

ДЛЯ СПРАВКИ: ничего ты не знаешь, старый пердун!

 

И вот я еду в лифте и встречаю ЕГО. Эта странная встреча, которая так давно состоялась сначала в больнице, а потом в стареньком парке за приютом. Мой добрый Иисус вернулся, возможно, для нашей последней встречи.

Я смотрю сквозь стеклянную кабину лифта, и весь город передо мной как на ладони. Беспечные люди, неоднозначные эмоции, одиночество, заключенное в рамки программы дом-работа-дом. Как странно, что это происходит? И вот сейчас начинаешь понимать, почему все это происходит со мной!!! Полнейшая скука и серость! Когда Томми предложил испробовать на вкус состояние легкого блаженства, я согласилась! Убийство, погоня, секс, смерть… Это жестоко! Но сейчас, все так далеко. Все идет по накатанной, и ничего больше не происходит. Ничего, что заставило бы следить за мной! Все так скучно, все так дико! Все так безобразно плохо!

ИИСУС ПОДНИМАЕТ РУКУ и нажимает на кнопку «СТОП». Он одет в темный костюм, его длинные волосы собраны в хвост, на глаза надвинуты очки с чуть прозрачными стеклами, и он смотрит на меня. Достает из кармана сигарету «Marlboro» подкуривает и предлагает мне. Но я отказываюсь, а ОН, выпуская дым, произносит обыкновенные слова, присущие обыкновенным людям. Так странно, но я не рассмотрела в нем бога.

– Ты ничуть не изменилась со времен нашей последней встречи. Все такая же грациозная и независимая дама, – он проводит пальцем по моему шраму на шее, и мне становится щекотно. Мурашки по всему телу, – пережившая несколько раз смерть! Может быть, пора подводить итоги сделанному!

– Еще рано! Пожалуйста, еще очень рано! Мне нужно сделать еще одно дело! Ну, пожалуйста, ты ведь можешь!

Я чувствую себя душой, которую ненадолго выпустили из преисподней понаблюдать за жизнью смертных, и которая не хочет обратно. ПОЖАЛУЙСТА, ПОТЕРПИ НЕМНОГО! Я понимаю, что его подарок мне, еще полностью не исчерпан, но близится конец, и я могу полностью не успеть. Например, испытать блаженство материнства. Как в дешевом боевике, уже становится понятно, что скоро все закончится.

– Знаешь, мистер Иисус, я так долго надеялась, что твой взгляд навсегда останется со мной! Что ты никогда не оставишь меня, и твоя помощь будет так ощутима.

– Ты убила несколько человек за всю жизнь! И ты не считаешь себя убийцей!

– Это было…

– Ты превратила свою жизнь в балаган, и надеялась, что это не останется незамеченным!

– Но…

– Знаешь, мне иногда казалось, что ты зря проживаешь то, что я дал тебе задаром.

– Я постараюсь исправиться!

– Да по большому счету уже поздно!

КУДА КАТИТСЯ ЭТОТ РАЗГОВОР?????

– Знаешь Бог, мне впервые становится скучно с тобой говорить! Запусти, пожалуйста, лифт, мне нужно на крышу! – я закрываю глаза, а когда вновь смотрю с огромной высоты на город, то в кабинке лифта больше никого нет. Я поднимаюсь на то самое место, где произошел бесславный конец Эша, и брожу неизвестно для чего по крыше. Место падения огорожено желтой ленточкой, вспоминается…. вспоминается… вспоминается… Ветер свистит в ушах, запах страха и отчаяния. Все так отчужденно, что даже скучно! Самая скучная сказка на свете.

Потом я снова пускаюсь в поиски двух оставшихся дружков. Ну да, я найду их, обязательно найду! Главное знать, где искать, а сам поиск не займет много времени.

 

Я стою под прекрасными «Золотыми воротами». Перламутровые облака, темно синее небо, готовое превратиться в чернила. Солнце, которое садится за горизонт, и отчетливый силуэт длиннющего моста со стальными опорными конструкциями. Машин слишком мало, а я нахожусь у самой кромки воды. Немного не по себе! «Томми, приезжай! Давай, забирай свой долбанный миллион! Мне нет до него дела, я только хочу посмотреть тебе в глаза, старый ублюдочный-сукин-сын!!!!!!! Приезжай, или ты стал настоящей бабой, общаясь с нами….» Я купила новый телефон, но это не имеет значения, гламурная роскошь больше не привлекает моего внимания. Тишина. Шум машин над моей головой.

Вновь набираю номер Томми, но в этот раз он молчит. Я начинаю нервничать, и оглядываюсь по сторонам, но ничего кроме кучек мусора, мокрого берега и одиноких душ, забредших сюда, никого не вижу. Кажется, будто вдали бродит Иисус, и присматривает за мной, но это марево быстро проходит, и оказывается, что я вижу беспокойного хиппи раскуривающего косяк. Хотелось бы крикнуть: «Эй, мистер Иисус!» но я останавливаюсь. Парочка метрах в ста, обнимается: парень поднимает девушку на руки и целует. Длительный поцелуй равный самой жизни. Столько романтики и чистых эмоций. ДЛЯ СПРАВКИ: не припомню я, чтобы и меня носили на руках по собственной воле. Вспоминаю жизнь, и понимаю что мое стремление к цели это тотальное дерьмо. Мужчина это временная перевалочная база; мои статьи это способ доказать, что я что-то могу; мистер Иисус это детская паранойя.

– Я люблю тебя Альбин! – боже мой, какая я глупая. Я шепчу это признание, и боюсь, что меня кто-нибудь услышит.

Где-то притормозила машина, меня будто впечатало в опорную балку моста. Сердце заколотилось. Захотелось увидеть тех людей, которые превратили меня в марионетку, в податливый манекен без своего собственного мнения. Свет фар упирается в стену, я ничего не могу разглядеть в этом полумраке, но слышу легкие шаги призрака, укутавшегося в шаль. Мрачная, непонятная фигура, окрыленная ветром, идет в мою сторону.

– Кто там??? – мой голос не настолько испуган, но я чувствую неизвестность.

Шаги приближаются и тонкая фигура, теперь уже точно женская подходит ближе.

– Люси, – выдыхаю я, – ну ты и сука!!!

Податливая тварь. Уродина. Мерзкая телка. Как же я только не называю ее про себя. Ту которую, хотела любить, и которую хотела… Я в самом деле редкостная дура!

Она идет… она идет… она идет…. Волосы собраны в безупречную заколку, отсутствие макияжа и невыразительная мимика. Затягивается элегантной дамской сигаретой, сбивает пепел, и смотрит на меня со всем, какое только сейчас возможно снисхождением. Мне кажется будто Люси это зомби. Она идет по гравию, шуршание под ногами меня выводит из колеи. Все становится слишком невыносимо. В этом взгляде столько опустошенного безразличия, что мне кажется, словно Люси пропитана насквозь наркотиками. Эта боль, это предательство. ЛЮСИ ВИДИМ МЕНЯ ПОЛНОСТЬЮ ПОБЕЖДЕННОЙ!

– Где Томми? – мой вопрос это сейчас самое главное, что есть у меня. Она долго обдумывает своей ответ, прежде чем ее прекрасные уста говорят хоть что-то.

– Он просил передать тебе привет!

– Какого хрена, ты шлюха, обманула меня???? Разве мы не были подругами??? Что все это значит, что вы замутили??? – начинаю кричать я, и мне хочется сорваться на еще больший крик, но усиленное эхо от опор моста превращают наш бесполезный разговор в какофонию.

– Слушай, Яни, да ты сама наворотила кучу проблем! Вспомни, все что было! Сначала Марк, потом этот тип, которого я сбила, чертов мотель на обочине дороги, да и супер-крутые-на-свете-сезоны-моды! И ТЫ СЧИТАЕШЬ, ЧТО ВО ВСЕМ ВИНОВАТА Я ИЛИ ТОММИ??? Ты сама все это заварила, и если бы не Эш, тебя бы давно размазали по полу!

– Жаль эту собаку!

– Все к черту, Яни! Я привезла тебе черновой материал, что состряпал Томми, после всех наших приключений на дороге, и на этом все – он просил никогда больше не вспоминать о том, что было, чтобы у тебя не возникало проблем! – она достает из кармана компакт-диск и протягивает его мне. – Посмотри, это просто замечательные кадры, хочу тебе сказать! Ты в молочном платье просто безупречна! Даже с пистолетом…

Я беру диск, кладу его в карман, и ловлю момент, когда Люси опускает глаза.

Набрасываюсь на нее, когда она этого совсем не замечает. Мы падаем на землю, и я колочу ее руками, и тяну за волосы. Она кряхтит, мои ногти ломаются, но так сильно сжимают ее горло. Она пытается вырваться и ее руки загребают землю. Но страх в ее глазах, что теперь возник придает мне сил.

– Что, чувствуете себя такими всемогущими??? ­– кричу я, и из красивенького носа Люси течет кровь. Мои ногти такие острые, вонзаются в ее кожу и отрывают кусочки. Шрамы, которые никогда не заживут, боль, которая никогда не утихнет. – Ты знала, что я к тебе неравнодушна, и ты использовала это до определенного момента!

Она уже даже не разговаривает, я вижу, как ее кровь течет из носа, ее глаз заплыл от гематомы. Я была слишком сильно, чтобы прощать.

Либо я не слышу дыхания, либо я оглохла. Грудная клетка Люси не движется в такт дыханию. Я сижу на ней, и в этом нет ни капли эротики! Как всадница секса, как… слишком неуместные замечания. Люси…

– Эй, – может, я сейчас только понимаю, что вспылила. Я осторожно стучу ее по щеке, но ее голова безвольно откидывается. – Эй, Люси! Что вообще произошло!

Я скатываюсь с нее и падаю на землю. Плачу как дуреха, смотрю на бетонную изнанку моста, держу ее за руку… за мертвую руку, и хочу вернуть все назад. ЛЮСИ, ЗАЧЕМ ВСЕ ЭТО???

Христос сокрушенно качает головой, и мне кажется, будто он никуда и не уходил. Его статная фигура расположилась на обломке трубы, и он снова закуривает сигарету. Он выпускает дым в воздух, серебристый, играющий на фоне заходящего солнца, и мне чертовски хочется снова закурить. Я все также на земле рядом с мертвой Люси и крепко сжимаю ее руку. Все скрутилось в такой змеиный клубок, что я устала что-то предпринимать. Я помню, что началось в моей квартире с Марком, а дальше все превращается в длительный летаргический сон. СМЕРТЬ! И что-то с ней связанное…

– Слушай, дай мне сигаретку! – прошу я. – Я устала, чертовски устала!

– Если ты закуришь – то точно умрешь от рака легких, ты родишь урода с половиной головы, и навсегда останешься фригидной! – спокойно, как энциклопедический словарь говорит бог.

– ДАЙ МНЕ СИГАРЕТУ, МНЕ ЭТО НЕОБХОДИМО!

Он демонстративно тушит окурок о ботинок и бросает его к мусору, встает и подходит к нам. Мертвой и живой подруге. Гладит меня по голове, и что-то шепчет.

– Ну что, пора сказать волшебные слова???

– Нет, нет, еще не время! Я прошу, дай мне еще ровно сутки!!!

С меня стекает пот, вся спина измазана прилипшей грязью, но мне приходится вставать. Мертвая Люси беззаботно смотрит вверх, глаза открыты, руки остались в том самом положении, как и минуты назад, когда она пыталась вырваться от меня. Я шатаюсь и бреду к машине, на которой приехала мертвая подружка. Ключи в замке зажигания, я вытаскиваю их и иду к багажнику. Почему-то мне кажется, что там должна быть лопата. Ну да, мне так хочется. Но когда я открываю багажник, то кроме покрышек, каких-то гаечных ключей, и всякой дряни больше ничего нет.

Минутой позже, я снова у Люси. Смотрю на нее, и думаю, куда ее оттащить. Осматриваю местность под мостом. Уже почти смеркается, все погружается в странный сиреневый оттенок. Но кроме неглубокой насыпи, я не знаю, куда деть остатки моей ненависти. Беру за ноги мертвячку, и тащу по земле. Но яма, слишком банальна, как и вся жизнь. И моему взору открывается переднее сиденье этого злосчастного авто. То, что не водительское…

Мне кажется: что минутой позже я засыпаю ее, как только могу, всяким дерьмом (железками, трубами и деревяшками) и совсем обессиленная ночными приключениями, сажусь в машину, на которой приехала Люси. Но все это дешевый глюк. Я запрокидываю ноги Люси в салон, толкаю ее вбок и размещаю на сиденье, голова откидывается назад, и это чертовски оригинально. «Ну что, подруга, прокатимся напоследок!?!»

Я перевожу дыхание и рассматриваю дорогой салон. Уверена, что эта на бабки за продажу трансплантированных органов. Кожа, деревянная приборная доска, дорогая декорированная отделка – все это за приличную сумму в салонах Теннеси.

И тут я замечаю на приборной доске проводок, который переходит в маленькую, незаметную на первый взгляд камеру, находящуюся под зеркалом заднего вида. Сигнал записывается не на видеокассету или диск, а передается датчиком, куда-то совсем недалеко. Такое маленькое устройство, не может передавать сигнал на дальние расстояния. Я смотрю, куда смотрит камера и вижу, что так замечательно открывает обзор. НЕБОЛЬШАЯ ПЛОЩАДКА, МЕРТВАЯ ЛЮСИ… Секундой раньше я тоже замечательно вписалась в объектив камеры.

Где-то близко, где-то очень близко…

Я поворачиваю камеру на себя и кричу что есть мочи в объектив: «Ну ты, дерьмо, я уже почти нашла тебя!!!! Мистер Браун ты и в самом деле труп…»

На мосту трогается фургон, и дает газу что есть сил. Я прямо-таки просматриваю сквозь металл, и вижу старческое тельце Томми, который давит на газ. Я выворачиваю руль, и моя новая машина набирает скорости и выезжает на автостраду.

ДЛЯ СПРАВКИ: оказывается, дорожный фильм еще не снят до конца.

У меня в мыслях дурдом: […это всего лишь одна версий изгнанника – человека, который понимает, что все, что с ним происходит всего лишь тщетная попытка предугадать и подстроить развитие событий под себя, но абсолютно не понимающий, что иногда от него ничего не зависит; в каждом слове, в каждом движении чувствующий полную свою никчемность и беспомощность; чтобы он ни сделал, все превращается в пустое время-убийство…] в голове тупые фразы, складываются в тупые предложения, и с каждым поворотом руля, с каждой последующей лентой дороги, начинаю видеть, что все это не закончится как в старой-доброй-черт-побери-сказочке-для-детей. Я потеряла слишком много людей в последнее время, чтобы чувствовать себя женщиной. Я монстр, я пугало, каким можно устрашить ребенка. Голодная фантазия, начавшаяся с ножницами в руках, после секса, бесчувственной скачки с мужчиной. Закончившаяся полным ДЕРЬМОМ! Ну да, интересно, чем могла закончиться такая тупая история вроде моей???

…кроме того, как я оказалась бы в сотнях километров от своего дома, с обоймой легавых на хвосте, истерзанная дорогой, изувеченная …

Слезы текут по щекам, я размазываю их тыльной стороной ладони, второй рукой кручу баранку, и уже спустя 49 секунд после того, как я заприметила там вверху на мосту фургон Томми, объезжаю сигналящие мне в след машины. Синий фургон в тридцати метрах от меня, и виляет задом как сучка.

Ну да, я складываю в голове иллюзорный рисунок моей прошлой жизни пока моя-Люси-машина догоняет фургон Томми: статья в ELLE – «Твоя незабываемая элегантность»; статья в Ридер Дайджест – «Скрытая сексуальность «Коллекционера»»; диплом бакалавра в Гарварде, прекрасная специальность искусствовед; моя любимая картина ДаВинчи «Тайная вечеря», я смотрю на нее очень часто – она как заставка на рабочем столе компьютера, она как репродукция в приюте, она как маленькая картинка в моей сумочке; детство, закончившееся по забегаловкам в образе официантки, помощника редактора местной Чикагской газетенки, сподручная секретарша… первая статья, со стыдом подсунутая на стол крупного рецензента; путешествие с несколькими тысячами в кармане, голодуха, дерьмовые гамбургеры на завтрак, отчаяние, и тараканы в фургоне, в котором приходится жить. Соленые слезы, которые смахивают детские ручонки. Вонючие жлобские мужики, которые своими липкими от пота пальцами, пытаются что-то проделать с тобой.

НО КТО-ТО СТАЛ СЛИШКОМ СИЛЬНЫМ ОТ ВСЕГО ЭТОГО…

Нельзя стать богом, даже если ты пройдешь все муки ада [зачем мистер Иисус говорил эти слова, я не собиралась занимать ЕГО место!!!] просто будь собой!!!!!!!

Плохие парни первую половину всех голливудских фильмов всегда находятся на высоте, хоть потом для них и начинаются тяжелые времена. Да вот только в кино ничего не сказано о плохих девушках. Иногда хочется внести коррективу, во все что происходит!

Такое чувство, будто Иисус примостился на заднем сиденье авто.

Поэтому я хочу быть анти-все-этот-чертов-мир! НЕНАВИЖУ!!! ДЕРЬМО!!!

Богохульство: Шайтан[24]… Сэт[25]… Локи[26]… Бехерит[27]

Десять метров до старой костлявой сволочи. Ничто не вечно на хайвэях.

 

Труп подруги шатает по пассажирскому креслу, и сообразно движениям руля ее кидает то ко мне, то к двери. Половина моста уже преодолена. До фургона Томми полтора метра, и я не представляю, как остановить его тачку. Люси откидывает то вперед, то назад, и головой задевает бардачок. Тот открывает свою пасть как бегемот, и среди косметики, последнего номера-ELLE-без-меня-в-качестве-ведущей-журналистки, и гигиенических салфеток я усматриваю пистолет Эша. Старый добрый Глок. Мне почему-то кажется, что я когда-то уже стреляла из него, но это было так давно, что на ум приходит только «Сезоны моды». Ну да, я выкидывала его с пустым магазином из машины, когда улепетывала от копов.

Хватаю его, проверяю наличие патронов, и кладу ствол себе между ног. Милитаристский эротизм во всей красе. Феминизм во всеоружии.

Где-то сзади на автодорогу врываются целая сонма полицейских машин, и это все грозится превратиться в отчаянную погоню. ДА-ВА-А-А-А-А-ЙЙЙЙЙЙЙЙ…. Совсем немного, и мой бампер подкрадывается под фургон Томми. Я буквально вижу его в боковом зеркале фургона. Мою машину поднимает вверх, руль превращается в огненное колесо, которое жжет руки, и я теряю контроль над ситуацией.

Ее несет в сторону, и фургон со стариком, выдавая пируэты, начинает сносить. Наши две машины буквально припечатывает друг к другу, и в этот момент небо и земля смешиваются в одной странной какофонии, и я ощущаю, что уже нахожусь вне моста. Все что мне остается закрыть глаза, и прижать пистолет к своей промежности.

Минутой позже я понимаю, что мое лицо исполосовано битым стеклом, я истекаю кровью, и ощущаю во рту, вкус свинца; тачка мертвой подруги лежит на крыше, а Люси силой отдачи пробив стекло, вынесло на дорогу. Несколько машин уже успело проехаться по ней. Я выбираюсь из машины, и ползу к лежащему на боку фургоне Томми. Двери открыты, и старик, рассматривая в кого я превратилась за это время, ползет ко мне навстречу. В открытых дверях фургона я вижу сотни камер, что смотрят в разные стороны и продолжают записывать все это.

– Ты полоумный старик, ТЫ СОШЕЛ С УМА! Они все мертвы…

Я направляю на него ствол и трясущимися руками пытаюсь утихомирить взбесившуюся мушку.

– Яни…Яни…

Голова старика разбита от удара с приборной доской. Он выглядит таким дряхлым, что мне хочется, как раньше обнять его, как обнимает отца дочь и пожалеть бедняжку, выслушать его голливудские истории… Но что-то сдерживает, и все становится на свои места. Это он все заварил, это он устроил эту замечательную поездочку, которая закончилась так дерьмово, это из-за него все превратилось в кошмарный ад.

– Пошел к черту Томми Браун! – шепчу я, и старик – я уверена в этом – слышит меня.

– В фургоне собраны все записи, – говорит Томми, – они найдут пленки и смонтируют фильм, и он уже без нас станет самым лучшим истории всего Голливуда. Твой любимый Киану тоже попал в кадр. Запись продолжается, Яни, все закончится без нас…

Сирены врываются в наше безвременье так бесцеремонно: машины окружают нас. Синие полосы на белом, и наоборот полицейских машин; черные с тонированными стеклами авто ФБР; из них черными пятнами выскакивают копы, федералы, военные… Всего понемногу с упоением ожидавшие какого-то чуда!

ДЛЯ СПРАВКИ: я слышу со всех сторон только одно: «Брось оружие детка, и не глупи! Ты слышишь меня…»

Моя красота испорчена, моя жизнь пошла под откос, мои идеалы разрушены, моя любовь, которая как мне показалось, найдена, оказывается так далеко от меня.…Я НАЖИМАЮ НА КУРОК… Голова Томми откидывается. Треск пробиваемой кости, и страшный коктейль из мозгов и крови брызгает полированный бок фургона.

Звук передвигаемых затворов. Я смотрю на черные пятна ничего не значащих для меня людей, бросаю пушку, и за секунду перед тем, как получить несколько сотен пуль успеваю прокричать только одно: «АЛЬБ-И-И-И-И-И-Н-Н-Н-Н…»

Звон падающих гильз, и треск механизмов.

Вспышка перед глазами.

Последнее…

32. КОГДА КТО-ТО ГОВОРИТ «ХВАТИТ!!!»

 

«Нет, нет, пожалуйста, хватит, останови все это, я больше не могу!» кричит маленькая Яни, а старый добрый мистер Иисус уже тут как тут. «Ну, что? Тебе действительно это все понравилось?» спрашивает он и успокаивает Яни, поглаживая ее медленно по голове. В его руку будто вселились сотни электронов, ее волосы приподнимаются от статического электричества его тела. «Я устала бог, я очень сильно устала! Это была самая дерьмовая история, которую я могла только пожелать!» «Не ругайся, ты выглядишь сейчас как сапожник! Все закончилось – начни просто сначала. Пусть история идет, как и должна была идти!» говорит тоном учителя Иисус и щелкает пальцем.

ИЛИ К РОДИТЕЛЯМ, ОНИ ЗАЖДАЛИСЬ ТЕБЯ!!!