ТВОЙ-ПРЕКРАСНО-БОЖЕСТВЕННЫЙ-МИР

 

Ты одна в этой маленькой комнатке похожей на твою детскую спальню, но лишь с одним исключением, что здесь не висят постеры твоих кумиров. Хотя кто знает, ты так давно не слушала своей музыки. Кристиан оставил тебе магнитофон с компакт-диском Duran Duran «The Wedding Album» и сказал, что это любимый альбом принцессы Дианы. Ты слушаешь эту прекрасную музыку маленькая, но стремящаяся повзрослеть Яни, и пишешь свою историю.

«История на бумаге это лучший способ преодолеть свой страх!»

Я не умею писать красиво.

«Этому нельзя научиться, ты просто попробуй, и ты увидишь, как твой мир оживет за миллионы световых лет отсюда…»

И ты начала водить ручкой по бумаге. Ну да, тебя мучил в кошмарах твой папаша, но его история оказалась уж слишком пошлой, чтобы она ожила и осталась жить. Ты порвала тот недописанный лист и взялась за новый. «История про Еву» – просто и незамысловато. Так честно ты начала записывать, нет, маленькая Яни начала описывать, что происходило у нее в голове, за гранью понимаемого. «И это есть тот самый Адам? Боже посмотри на него повнимательнее…» и ты продолжаешь записывать, и уже точно видишь, что твои глаза больше тебе не принадлежат, и все что происходит сейчас в приюте больше не имеет никакого значения. Обнаженная женщина сидит и осматривает все вокруг, ты все это видишь, и будто в трансе продолжаешь писать. Лист, другой, и когда история подходит к концу, исписанными становятся двенадцать листов.

Где-то там она ожила! Тебе кажется, что Ева теперь снова здесь.

Диск на автоповторе проиграл раз тридцать, но ты не запомнила ни одной мелодии и ни одного слова. Да и какое это имеет значение, если сила слова для тебя сейчас сильнее нотной магии.

Ты выбегаешь из комнаты со своей историей, теперь-то ты точно знаешь, кем станешь. Да маленькая Яни? Тебе так не терпится рассказать все Кристиану. Он послан Богом, он оживил в тебе детство, все отползает как змея – ничего страшного более: ни отца, ни мистера Борге, ничего.

Маленькая Яни находит Кристиана в саду. Тот сидит, уткнувшись в книгу, и совсем не замечает никого вокруг.

– Я дописала свой мир, – хвастаешься ты.

– Надеюсь, это помогло? – отвечает холодно Кристиан.

– Теперь я точно знаю, что хочу стать журналисткой. Слово еще более крепкий материал, чем кирпич.

– Я рад, что помог тебе…

– Что-то случилось?

– Хм… старый садовник Сэм умер на чердаке!

– Это печально! – говоришь спокойно ты, и протягиваешь все же свою историю на бумаге.

Он берет твои листки, но спрашивает тебя совершенно другое.

– Тебе тяжело будет, ты не воспринимаешь смерть как что-то страшное! Почему?

– Я воспринимаю, и все понимаю!

– Нет… я даже сейчас представляю, как ты убиваешь своего отца, как держишь голову бедного негра в руках, и в твоих глазах нет мистического страха перед смертью как у всех.

– Ты говоришь непонятно!

– Старый Сэм умер ровно двадцать минут назад! Я единственный, кто его нашел. Сейчас в приюте нет ни одного взрослого, и все что я могу делать это ждать. Ждать до вечера, когда Катрин приедет из города.

– Но…

– Идем со мной на чердак!

И Кристиан тянет тебя за руку, через сад, сворачивая к запасному входу в приют. Вы поднимаетесь по лестнице, проходите длинный коридор, и поднимаетесь по хозяйственной лестнице на самый верх. Ты здесь в первый раз Яни. Темный чердак с окнами под самым верхом. Деревянные балки держат крышу. Труп на мягком полу. Мертвый старик в соломенной шляпе, так и не дотянувшийся до садовых инструментов.

ПАМЯТЬ! Как назвать то место, где встретятся две половины одного целого – того, что уже случилось, и то, что еще формируется. Прошлое и будущее. Ушедшее и оставленное тут. Воображаемое и реальное. ПОРОЙ НЕ ВОЗМОЖНО ОТЛИЧИТЬ, КТО ИЗ НАС ДВОИХ СКАЖЕТ ПРАВДУ.

– Подойди к нему! – приказывает Кристиан.

Ты идешь как парализованная, наклоняешься к трупу, проводишь ладонью по его остывшему лбу, и заглядываешь в остановленные смертью глаза.

– Разве ты не видишь, что у тебя нет страха перед смертью?

– Это не то…

– Мне жаль, но твоя душа стала такой черствой – что и все твои истории будут такими же! Архангел Габриель слишком хорошо постарался и забрал душу у такой красивой маленькой девочки как ты.

– Я жива и могу чувствовать!

– Нет Яни! Ты больше не жива и как жаль, что ты этого не понимаешь! Вскоре, когда твое тело нальется настоящими, любовными соками, и станет настоящим орудием мести, ты и начнешь вести счет своих жертв сотнями. Тебе покажется, что всем мужчинам мира будет нужно от тебя только одно, и тогда берегитесь, ты не дашь никому спуску. Разве не так?

– Я не понимаю!

– Если одно яблоко, которое ты съела, оказалось прогнившим, это не значит, что остальные окажутся такими же! Нельзя отомстить всему миру за свое испорченное детство. Оно пропало это точно, но я хочу попросить тебя одно – найди свою зрелость и будь счастлива! Разве это так тяжело?

– Но отец, он изнасиловал собственную дочь!

– Кожа твоего отца давно пошла на барабаны, а его глаза наблюдают, как его собственные внутренности поедают маленькие дьяволята. Снова и снова, и так до бесконечности миллиарды жизней подряд.

– Я не такая, какой ты меня представляешь!

– Приют создан для того, чтобы дети на время обрели то, что потеряли в своей родной семье. Ни одна настоятельница не заменит тебе мать, но она поможет тебе прожить без твоей матери хоть какое-то время, пока ты не станешь окончательно взрослой. Кто-то потерял родителей, кто-то… ну да, ты знаешь эти истории.

– Идем к океану! Мне становится слишком душно здесь!

– Естественно, а потом сообщим о Сэме.

Вы выходите из приюта, и к вам присоединяется Натали. Она уже тоже знает, что произошло. И еще ты знаешь, что Кристиан влюблен в нее, эту девочку, потерявшую своих родителей, но тебе как назло не знакомо чувство влюбленности. Тебе даже не странно, что в приюте не курят, и никто не гоняет совершать глупые-бесполезные-дела.

ДЛЯ СПРАВКИ: до Атлантического океана около километра пути, но холодные брызги бьющихся о берег волн долетают до лица. Такая прохлада и свежесть, что идти так приятно.

Узкая каменная дорожка, маленькие коттеджи уже далеко за территорией приюта. Никаких заборов… охраны… ничего… Отсюда и в самом деле не хочется убегать. Позади этот двух этажный особняк, ты оборачиваешься и смотришь на него, представляя, что там еще лежит старый человек, не дотянувшийся до своих инструментов. Натали с Кристианом идут впереди тебя и молчат. Океан все ближе, и ты видишь, что голубая даль, безумно меняющаяся форма этой водной глади действует успокаивающе.

ВОДА КАК СРЕДСТВО ОТ ГОЛОВНОЙ БОЛИ – ТАБЛЕТКА ПРОСТО ФОРМАЛЬНОСТЬ.

«Когда тебе плохо – смотри на воду»

«Когда тебе кажется, что жизнь кончена – смотри на воду»

«Если ты хочешь что-то изменить – выйди к воде, и загадай желание. Я клянусь, оно сбудется»

«Когда ты поймешь, что впереди пустота и больше ничего не произойдет, зайди в воду, и ты поймешь, что сейчас происходит новая история»

Они говорят по очереди: Натали и Кристиан. Хотя тебе теперь кажется, что ты здесь лишняя. Их гармония, их океан, их счастье. Тебе пора идти. Ты получила хороший урок. А Кристиан достает твою историю на бумаге и читает ее Натали.

Говорят, Ева по-настоящему была слишком несчастна в тени этого Бога. Но кто знает, где правда, ведь это было так давно. А ПАМЯТЬ это место отделенное всего десятью годами времени. Эта история потеряна для взрослой Яни. А маленький ребенок больше не расскажет такого снова.

 

ТАМ ГДЕ КОНЧАЮТСЯ СТЕНЫ

Я пряталась бы слишком долго! Слишком долго для того, чтобы понять, что все это большая игра, которая затеяна ради чего-то особенного!

Альбин собирает мои шмотки, и мы покидаем мою халупу. Ничего личного, сейчас мой дом это большая ловушка. Большая дорога к копам, большой путь в никуда. Альбин предлагает мне обриться наголо, чтобы сбить со следа полицию и ФБР, но я не могу позволить лишить себя своих драгоценных черных волос. ЭТО ТАК УНИЗИТЕЛЬНО, чувствовать себя обритой. Но он настаивает на этом, хоть я и понимаю, что никогда не сделаю этого.

Мы в квартале от того, как машины полиции под вой сирен окружают мой дом и с пистолетами наперевес врываются в мой дом. Это так печально смотреть, на все это. Маленькое окошко, как телевизор, звук, переданный расстоянием квартала как безропотное радио. Еще немного и я впаду в депрессию. Моя аутентичная смерть, разделенная с того самого момента как я согласилась заработать халявных бабок на трансплантации органов и... Ну да, каждый получает по вере его. Смерть Марка Милана, и все это дерьмо, закрученное на глупой затее снять самый крутой в мире фильм.

– Я спрячу тебя Яни!

Я не верю в это, но мы покидаем квартал, с бешеной скоростью преодолевая ногами по десять километров кряду.

– Тебя никогда не найдут и ты сменишь имя!

Слишком много всего для одной Яни. А Альбин говорит:

– Городской морг в здании полиции это лучшее место, где ты можешь переждать этот поднятый шум! Мертвые лучше всего держат чужие секреты.

Дома, переулки и тишина – спокойствие готовое взорваться вновь пистолетными выстрелами. Улицы города ранним утром находящиеся в предсмертном сне, где люди еще не поднялись, готовятся принять Яни Коттон в свои объятья. Ну да, мне так страшно, что я не понимаю, почему я вернулась именно домой. Гипнотический голос Альбина. Звук каблуков по асфальту. Он ведет меня за руку, и мне кажется, что Эша никогда не было, мне кажется, что все то, что происходит сейчас это просто чей-то кошмар. Я никогда не была послушной девочкой, но сводки полицейских хроник сейчас говорят об обратном.

– Я сейчас и в самом деле боюсь! – это все что я могу сказать по пути в морг.

Пять кварталов по пути в царство мертвых.

– Мне нужно дозвониться до Томми!

– Стоп! Я просто убью этого старикана, что втянул тебя в эту историю. Ты была такой правильной, хоть местами ты и нервировала меня. Но теперь я тебя боюсь Яни, – говорит Альбин.

– Моя история кошмарна, но это… знаешь Альбин…

– Я знаю, что ты слишком долго травила свое тело наркотиками. Твоя душа мертва, разве ты не видишь этого?

– Мне нужно позвонить Томми!

– Не думай о нем!

– Я хочу знать правду…

– Ты никогда не узнаешь, что на уме у старика. Томми всегда отмажет свою задницу от проблем, а вот ты с Люси окажешься как всегда в яме!

Мы приходим в морг! Да-да, чертово хранилище мертвых тел, пропахших дезинфицирующей жидкостью. Холодное здание в пастельно-кафельных тонах, анатомические столы с трупами. Я осматриваюсь по сторонам – слишком много смерти на одном квадратном метре. Альбин ведет меня в кабинет врача. Пустой коридор, слабое мерцание настенных ламп, угрожающая тишина помещения. Все то, что я очень сильно ненавижу.

– Это мой друг, эксперт судебно медицинской экспертизы, у него всегда рот на замке по поводу всяких щепетильных делишек.

 

Через несколько часов. Теплая чашка кофе, Альбин сидящий на диване в сторонке, и доктор Бенкс. Бледный, низкий, светловолосый, мертвый взгляд, точные движения…

Я устала, не могу толком объясниться. Мой мир рушится от того, что я разучилась понимать, что сейчас происходит. Это так странно. Это так глупо. Томми не выходит у меня из головы.

– Говорят, твои глупости привели тебя именно к моргу! – это шутит доктор Бенкс.

– Я не знаю, что ответить!

– Скажи лишь, зачем ты все это делала?

– Это было похоже на сон!

– Ты не думала, что тебя могли использовать?

– Нет, это была добровольная прогулка!

Вмешивается Альбин:

– Что ты хочешь выяснить у Яни, Бенкс?

Бенкс и я, больше никого. Мертвые за стенами, шепот молитв, и тупой звук скальпеля.

– Судьба, это всего лишь фикция – ничего настоящего!

«Я знаю, что я всегда поступлю, так как хочется мне»

– Иногда ты не сможешь контролировать ситуацию!

«Я всегда знаю, что сделаю в следующую минуту»

– Ты больше не останешься ни секунды здесь!

«Это единственное место, где я чувствую себя спокойно»

– Ты сейчас понимаешь, что твои убийства это чужая воля!

«Я видела будто сон»

– Наркотики! Это единственное, что я сейчас понимаю!

«Что наркотики?!?!?!?!»

– Томми специально дал тебе две таблетки экстази. Это начало. Ты оказалось, не смогла выдержать испытания толерантными наркотиками. Они стали превыше всего. Они стали твоим нервным центром. Кока. Ты даже не представляешь скрытых свойств этого белого порошка.

«Томми не мог так со мной поступить! Он мой старый друг!»

– Прости Яни, но это единственное, что приходит мне в голову! Тобой манипулировали как куклой, а ты этого не заметила!

«Нет, меня просто нельзя так контролировать!»

– Поверь старому доктору, наркотики это один из древнейших способов манипуляции личности человека.

«Нет…нет…нет…»

– Альбин говорил, что ты очень интересная натура, но тебе и впрямь не хватило здравого рассудка, чтобы понять, что ты стала главной героиней малобюджетного фильма твоего старика.

«Я…»

– Набери номер своего Томми, и ты поймешь, что я имею сейчас ввиду.

Десять цифр мобильного номера Томми, несколько коротких кряду гудков, треск линии передачи, и голос на другом конце провода спрашивает «кто это?» Я волнуюсь, кажется все это неправда, и обвинить Томми Брауна в таком дерьме, это последнее, что я могу.

– Томми, это Яни!

– Моя королева, – говорит голос на другом конце провода, – ты где находишься?

– Томми, что происходит?

– Ты немного вышла из себя, такое случается, – голос Томми успокаивает меня. – Манекенщица сама виновата!

– Я ведь убила ее просто так!

– Ничего не бывает простого, не думай о людях как о чем-то важном. Самое главное, что у нас есть это мы сами!!!

– Ты все время давал мне наркоту, чтобы я была опоясана наркотическим дурманом!

– Ты сама брала мой товар!

– Томми ОБЬЯСНИ МНЕ НАХРЕН ЧТО ПРОИСХОДИТ????

– Пусть это будет сон, из которого нельзя выйти!

– Томми…

– Пусть это будет мир, который придумала ты сама!

– Томми…

– Я не знаю, где ты, но если ты хочешь правды, если ты хочешь, чтобы все закончилось, я жду тебя через час на крыше «Мандарин-плаза», ты помнишь это место!

– Какая, правда, Томми? Эш ненастоящий агент, что случилось с Люси!?!

– Я жду тебя на крыше! АХ ДА, Я ПРОСТИЛ ТЕБЯ, ЧТО ТЫ СТАЩИЛА МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ!

Короткие гудки, полное непонимание, неограниченное молчание.

МНЕ НУЖЕН БЕЛЫЙ ПАРИК, СПОРТИВНАЯ ФОРМА! Я ИДУ ОБРАТНО, И МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО МЕНЯ МОГУТ СЦАПАТЬ КОПЫ!

– Я устала Альбин, я узнаю правду и вернусь!

– А если ты не вернешься Яни? – спрашивает мой будущий жених. Похоже время играет дурацкую шутку со мной. Я впервые хочу довериться тому, кто открывает мне глаза на происходящее.

– Я обязательно вернусь, просто верь мне…

Удушающее пространство морга, смрадный запах разложений, приостановленный фармазолином, аура смерти, прикрытая грязными простынями. Склад трупов под стеной, ровными слоями растущий как бы из-под земли. Все это так странно. Чья-то рука шевельнулась, но это уже не так важно. Чьи-то легкие пытаются дышать, но это глупости. Я и коридор это все что сейчас есть в мире. Шаги эхом отражающиеся в стенах. Мой страх перед жизнью только начинается. Я выхожу в большой мир из подвала мертвых душ. Яркий свет и такой проникающий во все шум. Тишина морга не передаваема. ДЛЯ СПРАВКИ: это так и есть. Искажение жизни путем внедрения в мозг ложной информации о смерти.

Сейчас улицы полны людей. Но чувство опасности ушло с того самого момента… ну да, я это все знаю! Альбин и доктор Бенкс решают, что делать с Яни Коттон, хоть она и сама не знает, что ей делать!!!!

Машины скользят по ровным дорогам, мое смущение делает меня такой невнимательной. Скрип колес, поворот чьего-то руля, но я вижу только блестящий бок машины. «Куда прешь, ты полоумная дура!» Добротный БМВ объезжает меня, хоть мне все это пофигу. Я иду по проезжей части, пытаюсь поймать попутку, чтобы добраться до точки отчета. Я помню, что где-то это будет крыша, дома и маленький-никому-не-нужный-разговор-о-том-кто-мы-есть. Может быть даже с лже-Эшем, может с Габриелевым семенем. Машины мимо меня, полное абстрагирование. Светофоры мигают, будто не мне. Ни белого парика и спортивного костюма – Яни Коттон, как она есть!

Это называется авантюра?

Нет, это называется самоубийство!

 

РАЗГОВОР О СМЫСЛЕ ЖИЗНИ:

«Когда ты совершаешь убийство из-за чувства мести, это считается дурным вкусом»

«Когда тебе кажется, что любовь это сказочки для детей – пусти себе пулю в лоб – ты ничего не понимаешь в жизни!»

«Если тебе признаются в любви, а ты видишь в этом подвох, то я могу сказать точно, что ты что-то потеряла»

«В тот момент, когда у тебя происходит кризис, ты думаешь, что никто не сможет изменить ситуацию!»

«Я прошу тебя!!! ТЫ ЖЕ ВИДИШЬ, ДЛЯ КОГО ЭТО ВСЕ просто доверься, ты обязательно получишь сверх того, на что надеешься!»

«Люди не всегда неблагодарные скоты!»

«Если ОН говорит о своих чувствах, может его стоит послушать?!?!»

«И напоследок: я знаю, что ты сейчас видишь мои слова, пожалуйста, поверь, что все будет хорошо, ДОВЕРЬСЯ МНЕ, ТЫ самая лучшая девушка на свете, и если ты правильно поймешь эти слова, значит, я могу быть спокоен!»

«Теперь и точно конец: ты думаешь, что хуже уже не будет, но я точно, знаю, что впереди тебя ждет очень интересная вещь – счастье так близко, хоть ты и думаешь, что это не так!!!!!!!!!!!!!!!!!»

 

Я шепчу какие-то фразы, но толком ничего не запоминаю. Я хочу найти ответы, но мое прошлое ведет меня только к одному – Томми. Но мое прошлое, не всегда было Томми. Старикан приходил ко мне за помощью, когда напивался в стельку, и поносил, весь чертов голливудский олимп. Старикан, показал мне расценки на донорские органы, и я соглашалась. Старикан внедрял в мою голову свои правила жизни, и я почему-то верила ему. Он казался мне отцом, которого я потеряла так рано, и я верила, что Томми Браун заменит мне отца. Но он вел меня к смерти, все это время… туда… далеко.

Это не смысл жизни, это его бессмыслица. Нельзя делать деньги на смерти, это противопоказано законом.

Нельзя зарабатывать на мертвых, они могут это неправильно понять.

АЛЬБИН ПРИНИМАЕТ МОЕ ДУШЕВНОЕ ПАДЕНИЕ, НО Я НЕ УВЕРЕН, ЧТО ОН МЕНЯ ДО КОНЦА ПОНЯЛ. Взрослая Яни стала такой глупой.

Я на встречной полосе, на меня мчится огромный грузовой «Форд», и я не знаю, что будет через секунду. 50/50. Смерть или жизнь. Да какая к черту разница!

 

ФОТОГРАФИИ МИЛОГО ДЕТСТВА

 

Возможно, комната тесна для трех погибших-лищенных-родительского-внимания душ, но спальня Натали, сейчас единственное место, где ты маленькая Яни, Кристиан и сама Натали могут чувствовать себя вполне спокойно. Эта история, возможно, рассказана специально для тебя, такая сильная, но не приспособленная для жизни Яни. Три кружки кофе, картинка с неспокойным пейзажем моря, заправленная кровать, и все остальное, достаточно аскетичное для пребывания в приюте. СЛУШАЙ ЯНИ И ПУСТЬ НАТАЛИ РАССКАЖЕТ ВСЮ ПРАВДУ:

«Это как старое фото, когда ты видишь себя со стороны, и каждый раз тебе кажется, что это точно происходило не с тобой, и что эта одежда, которую ты носила, эта прическа, которая казалась такой восхитительной, сейчас является такой чужой и совсем не твоей. Бывшее детство, закончившееся почти полной и неминуемой смертью годовалой Натали. Мое имя так крепко привязывается ко мне, эта кличка больше подходит собаке, чем человеку. ЕЙ, НАТАЛИ, СЪЕШЬ-КА ЭТОТ КУСОК ХЛЕБА И ЗАТКНИ СВОЮ ПАСТЬ, КОГДА ТВОИ РОДИТЕЛИ РАЗГОВАРИВАЮТ! Замечательное обращение с ребенком, кажется, что кто-то забыл, что я их отпрыск. Я любила своих родителей, а они любили меня, но у нас была диаметрально противоположная друг к другу любовь. Сначала, когда кончаются деньги – в доме пропадают вещи которые можно продать, и когда семья разваливается из-за наркотиков или алкоголя, то становится понятно, что и впрямь здесь не все ладно. Конечно, то было время хиппи и свободной любви, но если учесть что я произошла по нелепой воле, дерьмовой случайности, соединившей двух абсолютно разных людей, что вследствие этого появилась я, можно предположить, что кто-то совсем не хотел оставлять потомства. НО ОДНО Я ЗНАЮ ТОЧНО, Я ОЧЕНЬ СИЛЬНО ЛЮБИЛА СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ, ЧТОБЫ СКАЗАТЬ, ЧТО Я ЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ НЕНУЖНОЙ! Когда первый раз я умирала в своей колыбели, от недоедания, это был лишь отголосок той психоделии, что начал разрастаться в умах разнузданной молодежи. Да и какая разница, какое то было время, люди всегда оставались одинаковыми. Да, меня забыли в колыбели, когда родители отправились на антивоенный митинг, состоявшийся в Вашингтоне, да я начала грызть простыню, чтобы утолить безумный голод, да мое тело высохло, и моя жировая ткань навеки пропала в возрасте один год и девять месяцев, но я все равно любила моих родителей. Длинные волосы матери, этот бисер, эта цветастая одежда и музыка Битлов – все это не так важно, когда у тебя есть родители. Я спокойно переживаю этот возраст, и думаю, что моя катастрофическая дистрофия в младенчестве больше никогда не повторится. А еще отец дарит мне Вьетнамский флаг в качестве сувенира и символа мужества. Но разве у меня есть выбор быть слабой?

В девять лет, когда забывается даже самое плохое, мы с отцом забираемся на Элберт[20] и среди скальных пород, камней, тонких опоясывающих гору ручейков и деревьев отец произносит священную фразу ставшую девизом для нашего семейства: ЗАПОМНИ НАТАЛИ, в день, когда ты поймешь, что больше ничего не сможешь сделать для этого мира – ПРОСТО УМРИ! Это будет лучшим поступком, который совершит свободный человек для своего государства. Если ты считаешь, что то, что происходит с тобой совершенное тебе не нужно – будь смелой уйти из этой жизни. Прыгни со скалы в море, съешь слишком много таблеток, чтобы можно было что-то вернуть, или вскрой себе вены. Но ЗАПОМНИ, ты должна знать зачем живешь – ради парня, который так неожиданно ворвался в твою жизнь, ради призрачной идеи стать знаменитой певицей, ради стимула дарить людям радость – ТЫ ДОЛЖНА ТОЧНО ЭТО ЗНАТЬ.

Возможно, я так и поступила бы, если бы не была тогда тем ребенком, который нихрена не смыслил в политике, и не понял всего глубинного подтекста слов моего отца. Ведь когда идеалы семьи рушатся, и девиз поколения свободолюбивых детей цветов – FUCK WAR[21], остается за бортом, тогда, наверное, больше не остается сил бороться с государством, которое превращает все живое в смерть. Если бы мой отец пошел воевать, а мать вызвалась бы быть санитаркой тогда, проблема с единственным ребенком в семье решилась бы одним махом. КТО-ТО попал бы в переделку раньше времени. Но родители любили меня, и гипотетический приют никак не входил в их планы. Не важно, что было когда-то – и я могла умереть с голода – важно, что семья это так нужно в обществе. Важно даже не для общества, а в первую очередь для себя. Не остается себя, не остается ничего такого, что могло бы тебя держать! Твои родители гибнут, и ты понимаешь, что даже самое дерьмовое обращение, это подарок Господень. Даже когда ты плачешь на их могиле, даже когда тебе кажется, что их неправильная жизнь была так прекрасна во всей этой правдивой истории. Даже если это автомобильная катастрофа, даже если это обобщенная передозировка наркотиков, или чума – все это уже не важно, ведь твоих родителей больше нет с тобой…

Вспоминаю милый разговор моих родителей со мной, когда я сижу, вверившись в голубое мерцание телевизора:

– Ты должна перестать смотреть, этот чертов ящик! – твердит мне отец.

– Отец прав, это дешевая пропаганда янки! – вторит ему мать.

– Глупая страна срет нам всем в мозги этими вонючими и неудобовариваемыми ток-, реалити- и прочими шоу. Президент так и хочет, чтобы мы отупели перед этим экраном! Самое интересное, происходит на улицах города, Натали.

– Читай больше книг, и не думай о таком будущем, какое показывают на экране! ЭТО ДЕШЕВАЯ КУКОЛЬНАЯ ПАРОДИЯ НА ЖИЗНЬ!

Это замечательные слова моего отца навсегда отложились в моей памяти. Родители всегда ассоциируются у нас с нашим миром, они словно его здоровое отображение, словно проекция на нас того, что правильно, а что нет. Когда все это исчезает, кажется, что и мира как такового никогда не существовало. КОГДА РОДИТЕЛЕЙ НЕ СТАЕТ, МИР ВЫЦВЕТАЕТ, И КРАСНЫЙ ЦВЕТ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ КРАСНЫМ…»

– Детство, накладывает свой отпечаток на твое будущее! – говорит Кристиан, когда Натали заканчивает свою речь, переходящую в слезы. А ты Яни, все думаешь, каким боком это касается тебя. Натали допивает кофе и становится понятно, что она больше не задержится здесь ни на минуту, даже если сейчас это ее комната. Вы остаетесь вдвоем с Кристианом, и последний разговор, который вы проводите вместе, начинается твоими словами:

– Я никогда не стану плохой, я слишком много пережила, – говорит маленькая Яни, но даже сейчас, ты не веришь в эти слова.

– Ты знаешь, что будешь делать, когда вырастишь?

– Я стану богом!

– Ты хочешь тайны?

– Да!

– Считай этот приют маленьким загробным царством! Все кто попадают сюда, больше никогда не стремятся попасть в БОЛЬШОЙ МИР.

–???

– Мне понравился твой мир, который ты создала!

–???

– Я прочитал твой рассказ! Ты сделала Еву самой счастливой женщиной на планете, и она благодарна тебе за это. Считай, ты переписала историю, которую создал господь Бог. Сила слова помогает оживлять миры, а точная фраза может разбудить давно спящие силы. Что ты думала, когда писала?

– Что Ева, была так несчастна в королевстве Бога!

– О чем ты думала, когда твоим сознанием родился альтернативный вселенский потоп в другом месте и в другое время?

– Вода очистит, то что следовало бы убрать намного раньше!

– Ты веришь, что люди все еще не изменились, и в их крови течет змеиная кровь?

– Я думаю, каждый сам выбирает, что он должен делать!

– Предательство, похоть, насилие…

– Это чувства моего отца, когда воплощение архангела Габриеля совершило свою черную мессу над моим девственно чистым телом.

– Ты готова довериться мужчине в следующий раз?

– Моя ненависть это все доверие, моя месть это вся любовь, которую я могу им подарить!

– Что ты выберешь в жизни, когда придет пора становиться по-настоящему взрослой?

– Я доверюсь женщине, ведь мужчинам всегда нужно только одно!

– Как ты назовешь своего первенца?

– Яни!

– Когда ты будешь, готова умереть?

– Когда пойму, что я больше ничего не значу!

– Тогда тебе больше нечего делать в этом месте! Ты узнала все, что хотела, и кажется, тебе пора отправляться домой!

– Мне здесь спокойно! К тому же у меня нет семьи!

– У тебя есть ТЫ! Тебе точно пора – впереди образование, впереди карьера, и твой великий триумф! Ты больше ничего не узнаешь нового пока ты здесь! Я рассказал тебе все что знал, и что пригодится тебе ТАМ! Большего я не могу тебе предложить!

– Тогда нам нужно уходить отсюда вместе!

– Нет… Натали, я и еще полсотни других детей созданы этим приютом, мы поддерживаем его в порядке и помогаем тем, кто еще может выползти на берег. Ты не можешь тут находиться. Считай, ты была самым странным ребенком оказавшимся здесь!

– Это был большой перерыв без насилия и смерти!

– Уходи сегодня вечером!

Кристиан тебя обнимает, и вся твоя боль, накопленная в минуты твоего путешествия до этого места, отходит. Еще немного и ты вся растворишься в бесконечной любви этого мальчика.

– ПОСЛЕДНЕЕ, КОГДА БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ БУДЕТ ИЗМЕНИТЬ – ТЫ ПОЙМЕШЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ С ТОБОЙ НА САМОМ ДЕЛЕ!

Слишком много одиночества в последнее время, как для одной маленькой девочке. Кристиан со всей почетностью оставляет тебя одну и уходит. Ты тоже покидаешь комнату Натали, но только немного позже. Тебе все кажется, что за тобой кто-то следует. Следует по пятам, когда ты преодолеваешь расстояние от коридора к выходу из приюта, когда ты, выходя за двери, направляешься в сады, где кто-то давно поставил крылатую статую. Мраморная дева с крыльями. Ты помнишь, как Кристиан обнимал ее, но ты не чувствуешь ни капли ревности, ты просто понимаешь, что сейчас произойдет.

Женственные черты лица начинают оплывать, и мрамор, как подвижная глина меняет свои очертания. Сначала нос с горбинкой, принимает более ровные и пропорциональные формы, потом тонкие брови немного больше чем надо обрастают, все больше становясь похожими на мужские, морщины у лба и подбородка все отчетливее прочерчивают свои контуры. Выделяется бородка, и волосы, некогда заправленные в хвост, становятся распущенными. Крылья опадают, а все тело, которое теперь стало мужским, накрывает балахон. Теперь это тот бог, что пришел к тебе в психлечебницу. Да, это Иисус. ДЛЯ СПРАВКИ: мы с тобой так и не решили, что же это было на самом деле, но какое это имеет значение!

ОН СТОИТ ЗА ТВОЕЙ СПИНОЙ! И это прощанье не может длиться вечно. Вы оба смотрите на статую.

– Бога нельзя запереть, его нельзя облечь в форму камня или религии, его нужно просто принять! – говорит Иисус. Мистер Христос, так терпелив, что позволяет тебе жить маленькая Яни. Сколько раз ты уже могла быть мертва. Он гладит тебя по голове, тебе так спокойно, и ты даже не замечаешь, как в твоей руке оказывается лопата. – Вера это не молитва… Вера это не церковь… Вера это не икона. ВЕРА это слепое знание, которое никогда нельзя позволить растерять, иначе конец! Конец всему, конец тебе…

– Я не знаю, как жить дальше! – ты говоришь так, будто мистер Христос знает ответ на этот вопрос. Как в лотерее, один шанс из сотни.

Стальной убийца с деревянным основанием. Лопата так тяжела для тебя, но чтобы быть уверенной на сто процентов, ты отрываешь ее от земли и поворачивая телом на сто восемьдесят градусов, придаешь лопате смертельной скорости. Железный наконечник уже на уровне лица, и сила твоего удара сносит мраморное лицо с мнимого-придуманного-людьми бога. Статуя содрогается, а часть мимики отлетает в траву. Хоть какое это имеет значение. Сорвать лицо, оказывается так просто, что становится даже смешно. Статуя падает на землю, но совсем без шума, и это уж точно не привлечет ничьего внимания.

– Вот видишь – никакой разницы, между тем, что ты сделала и того, чего не сделала! Ты не стала ни дальше, ни ближе к Богу!

– Я боюсь жить! – говоришь ты и снова плачешь. Снова чувствуешь себя слабенькой беззащитной девочкой, оказавшейся перед странным выбором. – Боюсь, что архангел Габриель снова придет ко мне. Боюсь, что никогда не стану взрослой, боюсь, что моя жизнь, это повторение моего детства, боюсь…боюсь…

Иисус улыбается, и ты видишь, как в его руке появляется сигарета. Ты никогда не видела, чтобы боги курили. Но он предлагает тебе сесть на поверженную статую, затягивается сигаретой и говорит одну вещь, от которой у тебя начинают бежать мурашки по коже. Тебе ведь так страшно как никогда. Он шепчет тебе это на ухо, он произносит эти слова так аккуратно, чтобы ничего не растерять, он диктует этот невидимый для всех закон, и дает тебе право НАСТОЯЩЕГО выбора. Как у БОГА…

 

СУДЬБА СЛЕПА.

 

Восьмидесятый этаж «Мандарин-плаза»: ничего лишнего кроме одичавшего ветра бьющего по крыше, ничего случайного, кроме человека в черном строгом костюме, что сидит на карнизе. Весь город как на ладони, все чувства открыты как никогда. Немного правды для того, чтобы все это не было таким лживым. Эш, сидит и ждет. Не оборачивается, ничего не боится, а просто чего-то ждет. Ветер развевает его шевелюру, его руки упираются в бетонную полосу узкого пространства между жизнью и смертью, его ноги свисают вниз.

– Здравствуй Эш! – говорю я. Ну да, какая глупая фраза, если не сказать больше. Ее говорят все персонажи во всех фильмах, встречая либо врага, либо близкого друга. Без нее не обойдется ни один фильм. Я говорю это и чувствую себя полной дурой.

Эш что-то отвечает, но я его так плохо слышу из-за воя ветра. Подсаживаюсь к нему, и кричу на ухо.

– Я все знаю, ты красавчик! Я читала на тебя досье! Ты такой же агент, как и я проститутка!

– Это что, меняет дело? – отвечает такой вроде далекий голос Эша.

– Что тебя связывает с Томми?

– Деньги!

– Банально!

– Жизненно! ТОТ МИЛИОН, ЧТО ТЫ СТАЩИЛА, ДОЛЖЕН БЫЛ ПРИНАДЛЕЖАТЬ МНЕ!

«Деньги хранятся в морге, разве кто-то додумается об этом!»

Наш разговор длится слишком долго. Я все понимаю, что кино все еще продолжается, и его начаянные-главные-герои играют свои роли. Камера, так искусно спрятанная между двумя вентиляционными трубами, режет пространство своим объективом, и становится понятно, что здесь происходит. Даже я, такая глупая, баба, догадалась, что все это ловушка!

Я открываю Эшу свою душу, перед тем, как восемьдесят этажей полета обретут реальность. Говорю, все что хочу сказать, и делаю самый отчаянный поступок…

Толкнуть человека в асфальтированный ад на глубине четыреста метров, и навсегда забыть о его существовании. Я задерживаюсь на мгновенье и провожаю долгий полет лже-агента. Его черная фигурка, такая маленькая парит как бумажный самолет, и уже через десять секунд он упадет к мнимым-игрушечным машинкам, что петляют где-то там на самом дне города. И когда я возвращаюсь в эту реальность, дверь на крышу распахивается и вбегает Альбин.

Его страх, это его лицо! Он хватает меня за руку, бежит по крыше к другому зданию, что почти впритык находится с этим. Если не считать двухметрового зазора.

– Там куча федералов бежит сюда! Я обогнал их на полминуты! Засветились только ты с этим Лоуренсом. По телевизору. Томми и Люси вроде не при делах. Я же говорил, старик выкрутится. – по ходу бега он выпаливает короткие предложения, чтобы я уловила суть того, что сейчас творится программа Томми. И я это подтверждаю:

– Я видела камеру! Томми предугадал, что один из нас сможет сегодня умереть, такое нельзя было оставить незамеченным. Я очень зла на это все…

Впереди обрыв, разделяющий один небоскреб от другого. Два метра расстояние от крыши до крыши, и полтора метра вниз к следующей верхушке дома. «Я НЕ ДОПРЫГНУ!»

– У тебя нет выбора! – Альбин тянет меня, и наш бег превращается в полет. Мы перепрыгиваем крышу, и я вижу, как черные фигуры федералов вбегают через дверь, в которую вошел Альбин, и начинают прицельную стрельбу. Пули свистят над нами, под нами, и кажется в нас тоже. Полет продолжается, даже когда мы кувыркаемся уже на асфальте, и кто-то оставляет кровавые следы на полу.

– Продолжаем бежать! – кричит Альбин и не понимает, что в меня попали. Я закрываю дыру в шее, в моей смуглой шее, бывшей некогда достоянием Яни Коттон, а теперь принадлежащей покойнице Яни, вымазываю кисть в крови и не могу ответить, а только продолжаю бег. До тех самых пор, пока не оказываюсь в лифте следующего дома, который несет нас вниз.

Может там УЖЕ ОБЛАВА! Может, когда лифт откроется, нас разнесут в щепки. Все может быть, но только сейчас Альбин замечает, что я ранена, и так тоскливо смотрю на него. Кровь стекает по шее, моя грудь в крови. И мне кажется, что это конец – у меня так мало воспоминаний, почти не осталось фотографий, и последнее, что мне дает сказать мое булькающее горло это: «Достань пленки Томми, в «Мандарин-плаза» я была превосходна!»

Потом я умираю!

Большая Яни умирает и дает слово своей подзащитной!

 

ИНОГДА ВОПРОСЫ ОСТАЮТСЯ ОТКРЫТЫМИ

 

Приют слишком сложен для понимания: бедные брошенные-никому-не-нужные-дети на маленьком клочке пространства около Атлантического океана. Иногда даже, кажется, что лучшего рая просто нельзя придумать. Ты помнишь, маленькая Яни, как это было! Хочешь считать разговор с богом законченным??? Поговори с ним еще минуту, прежде чем я настоящая умру, и из нас двоих останется только одна, которая проживет ровно столько же до того момента, как пуля федерала пробьет тебе горло.

Ты все еще на поверженной статуе, слишком мало, чтобы понять, что бог это не просто цветная картинка в церкви.

– Я испробовал все, – говорит существующий в твоих детских воспоминаниях БОГ, – чтобы понять, что такое человек, мне стоило больших усилий пережить все войны и напасти! Последний раз я испытал на своей шкуре СПИД и радиацию, и мне показалось этого мало! Да и ваши страдания, это ничто по сравнению с богом, который умирает от одиночества. Ведь его создания больше не принадлежат ему, и каждый стремится сам стать частью или целой составляющей бога.

– Я так же одинока, как и ты!

– Одиночество это смысл достижения цели!

– Мне кажется, на мне лежит проклятье! Я боюсь, что все происходящее со мной это полная чушь!

– Ты такая маленькая, а думаешь о глобальных вещах!

Вы курите с ним на пару, и думаете о чем-то неестественно-глупом, хотя бы, потому что Иисус уже не понаслышке знает, что такое рак легких. Он испытал это, когда Колумб привез табак на большую землю. А ты затягиваешь сигаретой и приближаешь свою мнимую смерть на один сантиметр. Он такой странный этот Иисус, ведь ты представляла его совсем другим, и то, что рассказывали о нем в воскресных школах, совсем не вяжется с представлением о том, какой он сейчас. Сигарета между пальцев и он так просто рассуждает с тобой!

– Я не боюсь смерти!

– Это очень плохо!

– Мне кажется любовь, это болезнь!

– Это болезнь, которой многие хотят заболеть и не выздороветь!

– Вчерашний день это повторение позавчерашнего…

Иисус помалкивает и забирает у тебя сигарету, и ты даже не понимаешь зачем! Он тушит наполовину выкуренную смерть в бумаге о землю и говорит следующее:

«С каждой затяжкой ты убиваешь в мозгу, сотню-другую нейронов!»

– К утру, они восстановятся! – отвечаешь безразлично ты.

«Да, но когда-нибудь этого больше не произойдет, и ты станешь полной идиоткой!»

– Не хочу думать о последствиях!

«Тогда выкури еще и не парься!»

В воздухе появляется еще одна сигарета, которая плавно попадает в твою руку. Она уже даже тлеет, это я о сигарете. Но ты тушишь ее о землю, и не хочешь пока ничего менять.

– Я так устала! Что будет дальше???

«Главная интрига, главный смысл в жизни – что ты не знаешь, что ждет тебя за поворотом! И это вызывает самый большой трепетный ужас…»

Возможно, вам становится слишком скучно вдвоем, что дальше сказанного разговор просто не продолжается, и вновь нужно продолжить путь маленькой девочки куда-нибудь дальше. Подальше от всего, что тебя так выводит из себя. Подальше от несуществующей судьбы и фальшивых родителей. Подальше от приюта, в котором ты видела в последний раз нормальных людей. Да и какая разница, если все это большая сказка.

Неужели мертвого негра нельзя оживить?

Неужели отец и есть архангел Габриель?

Неужели путешествие от родного дома закончилось ничем?

У ТЕБЯ ЕСТЬ ВОЛШЕБНАЯ ФРАЗА, НО ТЫ БЕРЕЖЕШЬ ЕЕ ДЛЯ ЛУЧШИХ ВРЕМЕН!

…возможно все изменится…

 

МИНУТА ОТЧАЯНЬЯ

 

Мы снова с тобой маленькая Яни, но только в другом месте и в другое время. Где-то на пол пути в Цинциннати. Ты стала старше на несколько месяцев, но какое это имеет значение, когда все твои приключения остались позади, а банальная мойка посуды и разноска ленчей, теперь и все твои развлечения. Каждый-зарабатывает-как-может!

Ты так прекрасно смотришься за мойкой посуды в этой ничтожной забегаловке маленькая Яни. Ты прекрасно смотришься с подносом, среди табачного дыма, и малого пространства дорожного кафе. Среди запахов горячих сосисок, пива и жареной яичницы, среди звуков дешевенького музыкального аппарата, который за десять центов поставит твою любимую мелодию, среди беспокойных водителей, пассажиров автобусов и остального персонала. Такая маленькая в грязном фартуке, бегающая с подносом. Что тебе остается делать, и где остается работать?

Твоя рукопись греет твое сердце, хоть ты и не знаешь, что с ней делать дальше.

Тебе стало так одиноко, а ПАМЯТЬ больше не помогает обретать спокойствие! Что есть чувство одиночества, когда для тебя больше не существует близких людей! Что есть смысл жизни, если ты не видишь своего будущего!

Ты пробегаешь мимо столиков, оставляешь пиво, берешь деньги и несешься обратно. Ты повторяешь это так часто, что даже не замечаешь этого! Яичница с зеленью, двойной эспрессо, бекон… Тебе приходится это все запоминать, чтобы жить по новым законам!

– Детка, неси сюда свою жрачку! – орет пьяное быдло, и ты безропотно выполняешь его требование.

ПАМЯТЬ, ПАМЯТЬ… КАК много в этом хламе, правды… еще немного и ты расплачешься, разве ты хотела такого окончания веселенькой сказки. Тебе остается мыть посуду, и таскать завтраки, хоть тебе и так мало лет!

 

НЕОКОНЧЕННЫЙ ФИНАЛ.

 

Это наверное и есть самое глупое во всем этом продукте сотворения мира, когда твои слова становятся малозначимыми, и все что ты пытаешься кому-то доказать теряется в банальном безразличии. С-М-Е-Р-Т-Ь…

Теперь я стала такой сильной, что все то, что произошло со мной, расставило все поступки на свои места. Теперь совсем не надо открывать свою душу, чтобы ее кто-то смог понять! А ЗАЧЕМ? Все это бесполезно, потому что никто не поймет тебя лучше тебя же самой. Ну да, я слушаю чьи-то слова, но мне кажется, что все это ложь, или очередной способ добиться своей цели. Не хочется чувствовать себя жертвой. Даже если мне и кажется, что я уже такая взрослая, но очень часто мои поступки ведут меня снова и снова к моему детству! Я храню свои слова теперь очень глубоко ото всех, потому что понимаю, что они никогда не приживутся ни в чьем сердце, а это было бы так необходимо. Я хочу найти одного единственного человека, я хочу ЗНАТЬ, что смогу положиться на него/нее и все, чтобы я ни сделала, было бы понято! Посмотрите на меня со стороны – вы думаете за этим отстраненным спокойствием, шевелюрой черных волос и карих глаз скрывается камень???? Да вы точно ошибаетесь, вот только теперь я и в самом деле стала очень закрытой для всех! Какая разница, если сейчас это мир полный какого-то материалистического дерьма, и все твердят, что любви не существует. Я ХОЧУ В ЭТО ВЕРИТЬ! Потому что у меня нет другого выбора, мне нужна вера, слепая вера, что все, что происходит это неслучайно. Где ты мой человек! Где тот идеальный/идеальная мужчина/женщина пытающийся принять меня такую. Это не безразличие – то, что вы видите в моих глазах – это всего лишь мой щит, и я сама стала этим щитом! Примите за меня решение, откройте передо мною двери, и тогда я подумаю, принимать ваш выбор или пройти мимо.

Как страшно умирать!

БРЕД! Все это неважно! Где-то воют сирены, что-то сильное держит меня на руках. Что-то теплое бежит по шее… Все так запутанно, все так непонятно. Кому все это надо, и зачем заканчивать так эту историю, которая уже закончилась??? Нет никакого интереса, продолжать дальше, нет ничего такого, что меня бы заинтересовало. ТЕПЕРЬ Я ТОЧНО ХОЧУ ОДНОГО! И если смерть это сон, то я очень устала и хочу спать! Amorem intercapedine ipse lenit dies[22]… Вспоминается все то, что когда-то было так важно для меня. Стены, исписанные красным… что-то мертвое на кровати. Помнится фраза мистера Милана: «Моей смертью все началось, твоей все закончится!» Все это глупость, большая глупость начавшаяся так странно! И мне так больно с этим бороться!

ALTERUM PEDEM IN CYMBA CHARONTIS HABERE[23] надпись в Аду, если так можно выразится.

Черт, какое же дерьмо!

 

– Яни, дура приди в себя, слышишь, не закрывай глаза… обещаю, что все будет хорошо! – голос Альбина, будто за кадром. Именно тогда я открываю глаза, и понимаю, что вой сирен это не плач нимф, а реальная погоня. Я в машине Альбина, и он придерживает меня одной рукой, а второй выворачивает свою колымагу. Я затылком чувствую, что за нами гонятся все копы штата. ДЛЯ СПРАВКИ: время и место уже не имеют значения.

Машину водит в стороны, Альбин так напряженно продумывает маршрут, а я пытаюсь сказать с пробитым горлом что-то вразумительное.

– Пр..ости…

Со словами выталкивается и лишняя кровь, но мне кажется, этот мужчина меня понимает.

[…Я все думала, что моя идеальная половина это женщина, но что-то изменилось, и мне кажется, что на Альбина, я как никогда могу положиться…] Кто может говорить эти слова, если я больше не в состоянии произнести членораздельных звуков.

Дома превращаются в смазанные пятна, моя голова немного откинута, и я вижу, что это и не имеет значения. Каждый раз, когда я описываю что-то, мне хочется, чтобы это отложилось в моей памяти, но сейчас это уже совсем и не важно. ЯНИ КОТТОН – ЖУРНАЛИСТКА УМЕРЛА! В подтверждение я выбрасываю из лексикона слова: благонадежный… невосполнимый… многообещающий… беспрекословный…

Перечисления теряются в приближающейся смерти, но только Альбин кричит что-то на весь салон, и теребит меня за плечо, пытаясь не отпустить меня в царство мертвых.

– Держись, это всего лишь пуля! – говорит он, а я полузакатившимися глазами киваю ему в ответ. – Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ГЛУПЫШКА! Я не говорил тебе этого раньше, потому что кто-то слишком много на себя брал! ТЫ круто поступила со мной, когда взяла и кинула так просто! Я знал, что у тебя куча других мужиков, но какое это имеет значение, когда я так СИЛЬНО люблю тебя! Я даже не надеялся, я ждал, что что-то изменится… наша случайная встреча, была совсем не случайной!

Я ловлю каждое слово, перед тем как умереть. Салон весь в крови, но сирены умолкли, и я понимаю, что ОН оторвался от погони. Я хочу спросить, куда мы едим, но Альбин сам отвечает на этот вопрос:

– Еще немного и мы окажемся в родных пенатах Эндрю Бенкса, как раз там, где все, может быть, встанет на свои места. Мне будет нужно поменять только авто, чтобы эта развалина больше нигде не светилась.

Я хочу сказать, что смерть Эша всего лишь чья-то воля, хоть я до сих пор в этом, и не уверена. Но я не могу говорить, а только представляю, как широкая спина лже-агента окунается в бездонную пропасть «Мандарин-плаза», как минуту спустя, хорошо вооруженные солдаты вбегают на крышу, и готовят для меня свою припасенную смерть. Ну да, ностальгия, заключенная в этот краткий миг, кажется, я думала об этом раньше!

За десять минут я теряю сознание второй раз.

 

РОВНО через час, когда я последний раз вижу перед собой дорогу, я просыпаюсь. Это даже не открытие, это просто принятие того, что я еще жива. Мне стоит больших усилий, чтобы повернуть голову. Я касаюсь пальцами, того места, где прошла пуля, и ощущаю плотно наложенные бинты. Сухость во рту, шум в голове, будто после принятия «снежка» прилагаются. Я накрыта простыней, на мне только нижнее белье, но это так банально прятать стыд от докторов и мертвых. На соседнем столе лежит препарированный труп. Отчетливо видны небрежные швы, пожелтевшая кожа, трупный запах. Где-то там еще несколько жмуриков, но это уже меня никак не трогает. Я слышу голоса: голос Альбина, и кажется голос Эндрю Бенкса. Светловолосого доктора-патологоанатома. Они пьют виски, а когда мои движения уже невозможно скрыть, оба подходят ко мне. Доктор Бенкс кладет руку мне на лоб и подтверждает, что температура спала. Я пытаюсь что-то сказать, но у меня ничего не получается!

– Твоя способность говорить придет к тебе через пару дней! Тебе остается только ждать! – говорит мистер Бенкс, и достает из кармана обезболивающее. Таблетка уже у тебя во рту, и это что-то тебе напоминает из прошлой жизни…

ДЛЯ СПРАВКИ: как тонка грань между тем, что было, и тем, что есть! Будто миллион лет разделяет то, что было, и то, что ты имеешь, и те прошлые люди кажутся такими чужими…

Я запиваю лекарство, а Альбин предлагает мне закурить. Я не знаю, шутка ли это или нет, но я отрицательно машу головой. Мне совсем не хочется к этому возвращаться. Я прошу бумагу и ручку, и пишу: «С сегодняшнего дня я не курю!» Альбин, читает это, после передает доктору Бенксу, и ему остается только согласиться с тем, что я меняюсь катастрофически быстро. Возможно, это единственно правильный выход! Я пишу: «Хочу увидеть Тихий океан!»

– Я обязательно свожу тебя к воде, но только, пожалуйста, выздоравливай поскорее! Мы скроемся далеко, как только можно! Изменим имя и твою внешность! ТЫ натворила столько, что «Закон и порядок» так просто от тебя не отстанут.

Я пишу: «Только сейчас понимаю, что все это чья-то ложь!» Томми козел! Но этого не хочется писать! Предательство! Жертва, да я самая настоящая жертва.

Бенкс подходит ко мне с толстой колодой карт, перемешивает их, и я вижу на них прекрасные различные рисунки. Это не игральные карты, а что-то от ритуального искусства.

Я пишу: «Что это?»

– Таро, – отвечает Бенкс, – хочу погадать тебе, чтобы тебе многое стало ясно!

Я пишу: «Не верю в дурацкие гадания!»

– Разреши, он все-таки попробует, – говорит Альбин и берет меня за руку. Я в сидячем положении на этой разделочной доске, Альбин садится на стол, где лежит покойник, а Эндрю Бенкс подтаскивает стул, расправляет простыню у меня на ногах и готовится открыть мое предназначение.

– Ничего сложного в этом раскладе нет – всего три карты, которые ты вытащишь сама, но они будут твоим ответом на многие вопросы! ЭТО КАК ЧИТАТЬ КНИГУ С КОНЦА, СРАЗУ ЗНАЕШЬ, ЧЕМ ЭТО ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ! Убивает интригу, но лишает малоприятных неожиданностей! Ведь в последнее время у тебя так много интриг и неожиданностей, что пора бы восстановить равновесие!!!

В морге звуки превращаются в желатиновые диалоги с привкусом акустического голода. Будто голос становится не твоим, а каким-то роботизированным, или гиперболически-преувеличенным. Я киваю головой, а трупы под покрывалами со мной соглашаются.

Я тяну первую карту, и пока особо не обращаю на нее внимания. Очень веселенькая, но это пока не важно. Доктор одобрено машет головой и просит тянуть вторую, вторая более зловещая, и мрачная. Здесь тоже полное одобрение доктора, и мой страх заставляет меня вытянуть третью карту. Вот и все, все, что я сейчас могу сделать для себя.

– Очень интересное сочетание карт! – задумчиво говорит доктор Эндрю Бенкс. А я пишу на бумажке: «Ну и что все это значит, разумный-вы-наш-доктор???»

– Начнем, – спокойно говорит Эндрю Бенкс и начинает с первой карты, – это Шут! Рассмотри ее повнимательней. В каждой карте достаточно символизма, чтобы понять, что их придумали боги специально для НАС.

И я смотрю на этого шута. На карте молодой парень. Одетый в простую рубаху и простые штаны, подвязанные веревкой. Я вижу на плече котомку с нехитрыми пожитками, а рядом шагает собака. Шут идет, задрав голову вверх, он поет или просто смотрит на небо, я точно не могу сказать, и он не видит, КУДА он идет. И мне кажется, что он шагает к обрыву, а вот собака немного забегает вперед и лает... она пытается остановить или предупредить его... а может и просто подпевает ему... Это и впрямь ШУТ, но что-то это мне все напоминает! Мне даже не нужна гадалка, чтобы понять, куда клонит эта карта.

Бенкс кладет палец на вторую карту, и говорит что это СМЕРТЬ! Я рассматриваю и ее. Смерть. Она шагает ночью, кажется, по полю с могилами, под Луной. В балахоне, мрачная баба. Где-то там, на заднем плане мужская и женская фигуры настойчиво контрастируют со смертью. Такие живые и правильные. Они пляшут и играют на инструментах. Эта карта мне не говорит ничего. Просто страшно, что это может, значит???

– Третья карта, – говорит патологоанатом-прорицатель. – Семь мечей!

Карта очень скудна на изображение. Молодой человек, светловолосый, в окружении этих самых семи мечей. Это тоже ничего мне не говорит. Просто некая добрая карта, ведь этот молодой человек выглядит таким отдохнувшим и одухотворенным, что кажется что так и надо.

– Ты рассмотрела все карты, отложила в голове свой образ всего, что ты увидела, а теперь послушай меня и запомни, что я скажу. Если ты поверишь в это – то тогда все что ты узнаешь, будет очень важным, а если нет – просто сотри из памяти, что ты услышишь от меня!!! Ты вытащила очень странный расклад, с одной стороны, эти три карты почти несовместимые, веселье, смерть и мудрость, но с другой я просто чувствую, что тебе это очень близко. Ну что, все вместе это толкуется приблизительно ТАК: новый путь, возможно начатый не по собственной инициативе, а по стечению обстоятельств, или по собственной неосмотрительности (об этом говорит Шут). Этот путь изменит всю жизнь. Изменения будут ощутимы, но... Семерка Мечей намекает на то, что ТЫ готова идти по новому пути. В прошлом было много чего хорошего и плохого, но теперь все будет по-новому. Уникален этот расклад тем, что все три листа включают в свое значение «обновление». Ты поймешь, что ты станешь другой!

Я пишу на бумажке: «Я буду жить долго???»

Доктор Бенкс потирает подбородок, собирает карты с простыни и как-то малозначительно произносит: «Даже если ты и умрешь, это уже не будет иметь ровно никакого значения!»

Я пишу: «ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ???»

– Возможно, ты поймешь, зачем все-таки живешь, и осознание смерти не будет таким страшным!

Альбин следит за всем этим со стоическим молчанием, но даже он не выдерживает и начинает тупой разговор о моей жизни.

– Эндрю, не мели чушь, Яни проживет долго и счастливо… со мной, и я в этом ей помогу!

– Она просто просила правду!

– Ты ее пугаешь!

Я вновь ложусь, на стол и закрываю глаза! Обновления, собственная неосмотрительность, новый путь! Мне странно, что расклад из трех карт показывает все что, что теперь так отчетливо рождает мое сознание. КУДА ЭТО ВСЕ ПРИВЕДЕТ??? Иногда мысли заводят так далеко… Альбин и Бенкс что-то обсуждают, а я понимаю, что снова засыпаю – слишком много было всего; погонь, убийств, и всего прочего, что сейчас мои чувства это спокойствие, а не глупая дорожная пыль и кокаиновая страсть. Веки слипаются, горло першит и мне хочется воды, но открывать глаза и кого-то звать совсем не хочется! Я поворачиваюсь на бок, будто я сплю не на разделочном столе, а на диване, и вроде как засыпаю. Мне кажется, что прошлое так и тянется ко мне. Кажется, что ПАМЯТЬ, и маленькая Яни, это даже не другая жизнь, это всего лишь то, кем я стала по глупой воле провидца. Я устала быть Яни Коттон, я устала чего-то ждать и принимать решения, я жду, что Альбин совершит что-то ради меня, даже если он и сам стал преступником из-за меня.

СОН. ЗАНАВЕС. АНТРАКТ.

 

Время и место то же – подвальные стены городского морга, и первое мое слово, что я произношу в стенах усыпальни: «Ну и дерьмо казаться мертвой!» Я поднимаюсь, сбрасываю это чертово покрывало, встаю на холодный чумной пол и шатаясь бреду в объятья Альбина. Ну да, как только он видит меня, то сразу хватает на руки и отрывает от земли. Тусклый свет ламп, зловоние мертвецов, одичавшее одиночество, порожденное безумной погоней! СЕЙЧАС кажется, что никаких приключений-вчетвером-и-не-было!

– Каково вновь заговорить? – интересуется Альбин, и я позволяю меня поцеловать в щеку.

– Ощущение, будто вновь родилась!

– Ты слишком слаба, отдохни еще немного, – говорит Альбин.

– А сколько я спала? – спрашиваю я.

– Всего трое суток! Это не так много как для покойницы! Ты все отлично выдержала!

Я вожу пальцем по уже зарастающему шву, и задумчиво произношу: «Останется шрамик, романтично!» Желудок урчит, общая непозволительная слабость организма, бледность на лице, которую я чувствую кожей, приобретенная усталость!

– Знаешь Альбин, я чертовски хочу есть! Принеси мне фасолевого супа и кофе с тостами…

– Из еды только овсянка и тыквенный сок – извини, я не выходил в город! Там еще заварушка по поводу нас продолжается!

– Ладно, неси что есть! – говорю я обреченно. Он несет меня на диван в кабинет доктора, но я задницей чувствую, что медсестра, которая прошла рядом по коридору нас выдаст! Блестящие светлые волосы, тонкие ноги, халатик чуть выше колена. Я делюсь сомнениями по этому поводу! Ну да, мне кажется, эта дамочка небезопасна...

– Это дочь Эндрю – Кэти Бенкс, проходит у него стажировку! Восемнадцать лет отроду, врожденная способность переносить вид крови и покойников, схватывает медицинские термины на лету, и заучивает латынь за считанные минуты. В чем-то напоминает тебя!

– Да нет, вряд ли…

Альбин дает мне какую-то одежду, и заставляет переодеться! Оказывается, мою испачканную кровью одежду сожгли в печи. Бенкс имеет свое представление, как должна одеваться эмансипированная девушка вроде меня, и купил на свой вкус клетчатую юбку и странненькую рубашечку. Полное дерьмо, но какая к черту разница.

Через час я чувствую себя сытой, я умываюсь в тазике, и беру телефон со стола. Альбин недоверчиво смотрит на все это, но сейчас я должна побыть одна, это мой разговор, это мое путешествие, и именно сейчас оно должно закончиться логическим финалом. Я звоню на номер Томми, и готова разорвать старикана, словами на части. Альбин покорно выходит, пока я стучу пальцами по кнопкам. А потом я жду ответа!

Но мне отвечает женский голос. Мне отвечает Люси! Возможно, давным-давно я пила ее слезы как вино, теперь же я ее ненавижу!!!!

– СУКА!!!!!!! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУУУУУУУУУУУ………

Слова вырываются как пламя, а мне хочется еще!

– Яни, ты должна успокоиться!

– Вы все спланировали, вы использовали меня, для своих непонятных целей! Ну как, это круто использовать меня как манекена?!?!

– Ты все неправильно понимаешь, – говорит спокойный голос на другом конце провода. Люси, никогда не была такой выдержанной!

– Я убью вас, как только найду! Слышишь ты лживая тварь, я найду вас с Томми, и вы пожалеете, что затеяли всю эту игру со мной!

– Яни, ты сама твердила, что это замечательная поездка!

– Старикан подкидывал мне наркоту, и я не контролировала что делала! Разве ты этого не понимаешь??? На хвосте у нас орава копов, а продолжаете играть в дешевенький вестерн. ГДЕ ВЫ??? Где ты и этот выродок?

– Яни, ты действительно хочешь это знать??? Какая теперь разница где мы, главное, где ты! Твои страхи все равно найдут тебя! Ты думала, что стала убийцей? Нет, ты стала просто НИЧЕМ! Где ты прячешься…

– ГДЕ ТЫ ПРЯЧЕШЬСЯ ДЕТКА???

Голос Томми, он перехватывает трубку, и моя ярость выходит наружу, достигает апогея, и весь морг слышит, на что способна бывшая покойница.

– Старый гребаный развратник, – ору я в трубку, – что ты натворил?

– Ты сама этого хотела! Приключений, свободы, смерти, наркотиков! Я не тащил тебя за собой, я только предложил выбор, и ты согласилась! Я не совал тебе в рот косяк, ты сама хотела его! Я не давал тебе таблеток, ты мечтала ощутить всеобъемлющую любовь! ТЫ ВСЕ ЭТО ПОЛУЧИЛА! Разве я виноват в этом???

– Ты использовал меня для свого мерзкого фильма… надеюсь, ты не пересматриваешь свои записи по ночам?

– Ты и кровь, очень гармоничны друг с другом!

– Из-за тебя, я стала достоянием всех штатов…

Я говорю так тихо, что сама не слышу своего голоса. Но теперь на смену ярости приходит глубокое разочарование. Я так устала воевать даже с собой, что хочу просто умереть!

– Томми, я хочу тебя попросить об одной услуге – если меня не пристрелят федералы, как только появится возможность прикончи ты меня и сними это на свою вонючую камеру. Мне надоело что-то предпринимать, ведь я все равно остаюсь в дурах.

– Я никогда не причиню тебе вреда, моя маленькая любительница приключений! Ты для меня всегда останешься как дочь, которой у меня не было! Хоть я и уверен, что наши дорожные приключения, были для тебя чем-то большим, чем дешевым наркотическим опытом!

– Томми, ты где? – спрашиваю я.

– Да это и не важно, просто живи дальше!

– Томми Браун, я найду тебя!

– Никогда не иди по следу умудренной жизнью лисы! Не ищи нас, это глупо! Теперь твоя жизнь пойдет без нас! ПО СЕКРЕТУ: мне тебя будет не хватать.

– Я найду тебя Томми, слышишь, я найду, и ты ответишь за всю боль, что причинил мне!

– Ты сама сделала себе очень больно! Я даже не прилагал к этому усилий! Если это тебя не убило, то значит сделало только сильнее! ПРОЩАЙ ЯНИ, ДЕТКА!

Ты была замечательной…

 

30. КОГДА ПРИХОДИТСЯ СКАЗАТЬ «ПРОЩАЙ!»

Ты все меньше и меньше появляешься в моей ПАМЯТИ, маленькая Яни, все мое существование вытесняет тебя из моих мыслей, не остается ничего, чем бы я хотела поделиться с тобой. Я наблюдаю, как ты растешь, как ты крепнешь! Вижу, что ничто не вечно: ни работа в забегаловке на автостраде, ни твои страдания, ни твоя подпорченная юность начавшаяся так быстро. Ты корпишь над своими работами, и ты окончательно решила начать писать свой мир. Ты оканчиваешь школу, так ненавидимую тобой, следишь за своими одноклассниками, хоть они и не интересуют тебя, собираешь их образы и суешь их в свою книгу. Ты взрослеешь так быстро! Ведь только вчера тебе было тринадцать, но сейчас я смотрю на тебя и вижу, что тебе уже восемнадцать, и твоим познаниям в областях всех этих ненужных наук завидуют гарвардские ученые мужи. ТЫ пробуешь себя в рисовании, ты пишешь статьи в местную газетенку на окраине Бостона, бегаешь и собираешь репортажи, и думаешь, что это и есть твоя цель в жизни. Архангел Габриель мертв, твоя душа исполнена спокойствия, и я так рада за тебя.

Ты тренируешь свой разум, записываешь свои переживания на бумагу, а потом придумываешь свою историю, и это так замечательно! Неужели из тебя и в самом деле будет толк! Вот только я не пойму, кем я стала, хоть ПАМЯТЬ и место, где все расставляется на свои места.

Ты растешь и пересматриваешь кучу голливудских фильмов – теперь-то ты точно отличишь Ричарда Гира от Мэла Гибсона.

Ты взрослеешь и переслушиваешь миллионы разных компакт дисков – от готически-депрессивных Сестер Милосердия до безумной американской куклы Мерлина Мэнсона.

Ты становишься той, кем должна быть! Но ты все также одна моя маленькая девочка! Когда-нибудь все изменится, остается только об этом мечтать.

 

ТЫ НАХОДИШЬСЯ НА ИСПОВЕДИ! Слишком мало как для церкви, но достаточно чтобы рассказать стареющему священнику, что тебя мучает. Никаких икон и изображений Господа, ничего лишнего и личного. Тебе кажется девятнадцать [как бежит это чертово время, ты и я не замечаем, что происходит все слишком быстро!] твой черный цвет волос, все также безупречен, твоя подчеркнутая строгость, и худоба, выверенная временем эмоциональная сила. Ты крепка как никогда и никто не сможет тебя больше сломать.

– Одиночество это способ понять себя! – говорит священник. Ты всматриваешься в его лицо, через сетку исповедальни, и пытаешься вспомнить, не тот ли это человек, который задавал тебе вопросы в психушке. Но ПАМЯТЬ так недолговечна, теперь это точно понятно.

– Иногда мне хотелось покончить с собой! Я оставалась совсем одна, и кроме мелких статей в дешевой прессе, и неизданных романов, у меня ничего не было за спиной! Рядом с людьми, я чувствовала себя очень одиноко, и никто не мог ничего поделать, – говорит почти взрослая Яни.

– Запомни, время лучший друг! Иногда достаточно секунды, чтобы понять все, а иногда нужно прожить целую вечность.

– Счастье это когда тебя ждут! Я совсем одна!

– В мире полно одиноких людей, но лишь один процент кончает с собой – тебе не следует идти по их стопам!!!

– Я хочу быть счастливой, это единственное, чего у меня никогда не было! СЧАСТЬЯ!!!

– Я бы предложил тебе помолиться, но каждый сам выбирает свою молитву! Для некоторых ЛУЧШАЯ МОЛИТВА ЭТО ТИШИНА!

– Мне девятнадцать, а у меня никогда не было любимого человека! Я не знаю, что такое любовь, и я никогда не была ни с кем близка! – сквозь выступающие слезы, ты произносишь имя Архангела Габриеля.

– Любовь это цель, которая рождается после полного взаимопонимания! Нужно понять себя, прежде чем кто-то сможет понять тебя!

–