Чечня и Дагестан в период завоевания их русским царизмом 7 страница

Зимой 1841 г. Шамиль разъезжал по аулам, «проповедуя ша­риат и газават против неверных», а мюриды под предводительством Ахвердил-Мухаммеда нанесли ряд ударов войскам русского ца­ризма.

Вскоре на сторону Шамиля перешел кадий сел. Тилитля Кибит-Магома Тилитлинский. Последний, по замечанию Пружановского, ¹ давно собирался перейти на сторону Шамиля, но не ре­шался на то, будучи отделен от Шамиля Аварией, управляющейся Хаджи-Муратом. За Хаджи-Муратом немедленно перешел к Ша­милю и Кибит-Магома. Эти факты были важнейшими событиями в истории развития мюридистского движения.

Территория многоплеменного мюридистского государства с 1840 по 1842 г. увеличилась почти в три раза. Влияние Шамиля распространилось на север до крепости Георгиевской и Кизляра, а на юг — до речки Самбура (см. карту).

В этот период Шамиль отразил ряд атак царизма, но, надо отдать ему справедливость, — он трезво учитывал соотношение своих сил и сил противника, и потому развертывание военных действий против царской армии шло медленным темпом, что даже вызывало иногда недовольство наибов. Но Шамиль твердо про­водил свою линию, смещая наибов за отступление от принятых решений. За это были, например, смещены два верных его наиба Ахвердил-Магома и Шуаиб.

Вскоре на сторону Шамиля перешли жители Андаляльского и Карахского обществ. Казикумыкское и Кюринское ханства, несмотря на многократные запрещения царских властей, постоянно вели торговлю с многоплеменным государством Шамиля.

Мощь Шамиля настолько выросла, что для борьбы с ним потре­бовалось крайнее напряжение сил со стороны царизма. Ген. Фези пытался неоднократно нанести удар Шамилю, но вынужден был «отступить, не будучи в состоянии держаться противу Шамиля». ²

Джаватхан, один из предводителей чеченских мюридов, скло­нил в 1842 г. на сторону движения силой оружия и убеждения Куядинское и Карадахское общества. Затем последовало присо­единение к Шамилю аулов Чоха и Сугратля.

В 1842 г. Шамиль занял г. Кумух. 15 человек «приверженцев ханского дома» были казнены, и, по словам одного современника, это должно было «осветить Казикумух светом шариата».

Шамиль назначил наибом в Казикумухе сугратлинца Алия и, захватив с собой большое количество заложников, направился в аул Гоцатль, где «могучим и дружным натиском» выбил засевшие там царские войска.

«С отложением Казикумуха, — писал Пружановский, ³ — по­ложение наше в Дагестане было весьма затруднительно, мы могли ожидать восстания всех земель, лежащих между Тереком и Самуром».

Создавалась серьезная угроза владычеству самодержавия в Дагестане. Эти неблагоприятные для царизма обстоятельства

¹ Пружановский. Исторические записки. ЦВИА, ВУА, № 6512.

² Там же.
³ Там же.

 

сознавались целым рядом военных представителей последнего. Царизм готовил еще с конца 1841 г. огромные силы войск со всеми военными средствами и действиями для поддержания своего вла­дычества в Дагестане. Шамиль знал силы царских войск и их многочисленность и поэтому тщательно готовился к оборонитель­ным действиям.

Получив ряд сведений о крупных приготовлениях военных сил ген. Граббе, Шамиль принял меры на случай потери Ичке­рийских лесов и необходимости перенесения своей резиденции из Дарго в Андалял, имея в виду распространение и укрепление своего влияния в обществах, расположенных между Андийским Койсу и Самуром. Больше того, на случай успехов царизма он заблаговременно тщательно укрепил недоступную гору Гуниб.

Экспедиция ген. Граббе в Ичкерию в 1842 г. была разбита Шамилем. По официальным сведениям, русские потеряли 66 офи­церов и 1719 нижних чинов. ¹

«Мюридам досталась масса добычи, между прочим огнестрель­ные припасы и 2 орудия». ²

В этом же году военное счастье вновь изменило ген. Граббе-под Игали. «Он предпринял еще одно движение от Темир-хан-Шуры к Игалям, оставив победу в руках противника». ³

Ичкерийская и Игалинская экспедиции снова напомнили рус­скому царизму, что Дагестан и Чечня не принадлежат ему.

В 1842 г. Шамиль располагал таким весом и такой силой на Кавказе, как ни один из имамов, его предшественников. Гази-Мухаммед и Гамзад-бек «не имели во власти своей», говорит Пру­жановский, — «столь огромных владений этого многоплемен­ного мюридистского государства». В состав его входила значитель­ная часть Дагестана и Чечни.

Влияние Шамиля распространялось на большинство племен Дагестана, Чечни и Ингушетии. Имя его гремело по всему Кав­казу. Борьба горцев за независимость под руководством Шамиля приобретала международное значение. О нем писало большинство европейских газет.

Шамиль в этот период также пытался завязать сношения с дру­гими народами Кавказа. Деятельность Шамиля росла вширь, он всячески сплачивал многоплеменный состав горцев в единое целое, но этому прежде всего мешал крайне низкий экономический уровень обществ и владений, входивших в состав мюридистского государства, которые были очень слабо связаны экономически.

Мюриды, окрыленные успехами своей борьбы против царизма, «жаждали новых стычек и столкновений и высказывали нетерпение. Они горячо и настойчиво просили имама выступить в поход. Ша­миль указывал на свою малочисленность в сравнении с громадной численностью врагов и на недостаток огнестрельных припасов,

¹ Дубровин. Обзор войн России... ч. IV, стр. 163.

² Магомет-Таги р. Три имама, стр. 88.

³ Пружановский. Исторические записки. ЦВИА, ВУА, № 6512.

 

в особенности орудийных снарядов, которых было только около 1 тыс. штук».¹

Шамиль укреплял свою организацию внутри, удерживая мюри­дов от стремления чрезмерно расширять свои владения. С этой целью он разъезжал по отдельным обществам, призывал горцев к строгому соблюдению шариата, силой оружия принуждая не­покорных к повиновению и прибегал иногда к крайней мере — разрушению аулов. Так, например, Унцукуль был разрушен до основания, а жителей его Шамиль заставил в третий раз принять шариат.

Упорно и настойчиво Шамиль готовился к боям с царизмом, трезво учитывая силы и проявляя большие военно-тактические способности.

В 1843 г. он одержал большую победу над русскими войсками под Хунзахом, что послужило причиной перехода всей Аварии на его сторону.

В этом же году Шамиль взял русское укрепление Гергебиль, ладение которого сыграло большую роль в переходе на сторону Шамиля кадиев: цудухарского Аслана и акушинского Мухаммеда.

На пути из Гергебиля Шамиль «сжег попутно дворец. Ахмед-хана Мехтулинского и остановился в большом Казанище, во двор­це шамхала», ² где провел 13 дней.

В это время к нему явились депутаты от чиркеевцев и гимринцев с выражением готовности перейти на его сторону. «Почти все шамхальцы, — по словам Магом ет-Тагира, — за исключением тех, которые скрылись в Шуре у русских (преимущественно шам-хальская знать. — С. Б.), изъявили полную покорность и выдали заложников в залог их будущей верности шариату». ³ Овладев Гергебилем и шамхальством, мюриды нанесли этим «сильный удар владычеству неверных в Дагестане. Русские везде и всюду уступали дружному натиску мюридов», — писал Магомет-Тагир. Затем русские войска отступили из Янги-Юрта, Зубато, Миатло и Чир-Юрта, оставив в этих местах в громадном количестве различные военные и хозяйственные запасы.

Осенью 1844 г. Шамиль послал в Табасарань большую группу мюридов с четырьмя наибами, и Табасарань вся подчинилась Ша­милю. «Владетельный хан Джемау, предупрежденный вовремя о движении мюридов, бежал к русским». ⁴

В занятой Табасарани была немедленно введена общая в Да­гестане административная система имамства, с учреждением должностей наибов, сотенных командиров и мулл — сторонников шариата.

Летом 1844 г. на сторону Шамиля перешел Даниель-султан Элисуйский, до этого державший свои владения в покорности

¹ Магомет-Тагир. Три имама, стр. 94.

² Там же, стр. 101.

³ Там же, стр. 103.

⁴ Там же, стр. 105.

 

царскому правительству и находившийся у него на службе в чине генерал-майора. Переход его к Шамилю еще более усилил по­следнего.

Даниель-султан участвовал в многодневном кровопролитном бое «против вероотступников из аула Чох». Аул был взят мюрида­ми, разгромлен и сожжен. Так платил Шамиль тем, кто отвергал шариат и служил русскому царизму.

К 1845 г. Шамиль достиг громадных успехов в борьбе за неза­висимость. В 1845 г, уже было ясно, что Дагестан и Чечня не при­надлежат царской России, хотя царизм сосредоточивал на Кавказе лучшие части своих войск. Был назначен новый главнокомандую­щий войсками Кавказа кн. М. С. Воронцов, которому Николай I назидательно указывал: «разбить, буде можно, скопище Ша­миля, проникнуть в центр его владычества и в нем утвер­диться».

Шамиль поддерживал среди мюридов суровую военную дис­циплину огнем и мечом. Особенно жестоко он расправлялся с измен­никами -—слугами русского царизма. «Враг опасен только.тогда, когда он в личине нашего друга», — говорил Шамиль, когда мюриды падали духом из-за частичных поражений, получаемых ими от «свежих войск Воронцова».

Шамиль вынужден был маневрировать и направился в рав­нинную Чечню, чтобы настроить местное население в свою пользу.

Кн. Воронцов сделал Шамилю предложение о мире. В ответ на это предложение Шамиль ответил, что «он не думает вести с ним переговоры иными средствами, как при посредстве шашки». Воронцов снарядил громадную военную экспедицию против Ша­миля. Он хотел одним махом покончить с Шамилем, проникнуть в центральную его резиденцию Дарго и в ней утвердиться. Много­численные отряды Воронцовской экспедиции встретились с рядом
трудностей. С разыгравшейся непогодой силы и могущество воронцовского отряда пошли на убыль. Кроме потерь от морозов, цар­ские войска терпели и другие беды. Путь снабжения отряда про­довольствием, проходивший по хребту Салатау, сперва подвер­гался постоянным налетам со стороны горцев, а затем совершенно был отрезан устроенными мюридами во многих местах зава­лами и искусственными преградами, которые сделали доставку продуктов невозможной. Частым ночным налетам подвергались и войсковые части. Отряд стоял здесь в бездействии целый месяц. Фуража не было. Запасы провианта и огнестрельных припасов истощились. Надежды на прокормление отряда сред­ствами нищенского и враждебно настроенного населения не могло быть.

Волей-неволей приходилось царским войскам отступать.

Шамиль, получив сообщение о движении царских отрядов, разослал приказания наибам, чтобы они с партиями своих под­чиненных безотлагательно выехали в Дарго для встречи врагов, и сам поспешил туда.

После целого ряда столкновений перевес все же сохранился за мюридами.

Из Дарго Воронцов отправил часть своих войск в Андию за провиантом. Мюриды жестоко преследовали, как замечает Магомет-Тагир, этот отряд. «Как вырубленный, но не убранный лес, валялись трупы солдат на местах боев».

Мюридами было взято у царских войск два орудия, много ружей, лошадей и всякого рода имущества. «Провиант, за кото­рым был послан отряд, почти не был доставлен. Русские голодали и мучились в Дарго несколько дней». ¹ Воронцов вынужден был оставить Дарго, в котором было «сожжено почти все имущество», и начал отступление.

Поражение Воронцова было сильным ударом по престижу рус­ского царизма и окрылило надежды мюридов. Оно означало почти полный разгром лучших частей царской армии. За всю экспеди­цию потери со стороны царской армии состояли, по официальным данным, «из трех генералов, 28 штаб-, 158 обер-офицеров и 3321 нижних чинов. В отряде Фрейтага выбыло из строя 9 офицеров и 112 нижних чинов, общая потеря состояла из 3631 человека».² В цепи восходящих успехов мюридов это было последнее, крупней­шее звено, увенчавшее «блистательную эпоху Шамиля».

Факт поражения русской армии вызвал обширную литературу среди военных специалистов.³ В нашем распоряжении имеются очень интересные документы, вскрывающие слабые стороны орга­низации русской армии, которые дали себя знать еще до воронцовской катастрофы. Особого внимания заслуживает рукопись офицера ген. штаба Мочульского «Война на Кавказе и Дагестане» (ч. I, политическая),⁴ которая до сих пор не была опубликована. Автор этой записки намекает на «слабые стороны царской армии», обусловившие «причины продолжительности борьбы с горцами Кавказа». Не послужило ли это мотивом, почему эту рукопись игнорировали в дореволюционных археографических и других изданиях?

«Кто видел труды и недостатки, войсками нашими на Кавказе переносимые, кто участвовал в отважных, храбрых предприятиях воинов наших, тот должен ужаснуться при виде многочисленности жертв для укрощения (?!) горцев, нами в течение десятков лет приносимых...»

Дальше Мочульский отмечает усиление энергии горцев в борь­бе с русской армией, несмотря на ее численное превосходство [за 44 года (1800—1844) русская армия на Кавказе выросла с не­скольких тысяч до 200 тыс. человек].

В 1800 г. Лазарев занял Тифлис не более как с 4 тыс. человек; в 1818 г. Отдельный Грузинский корпус при Ермолове состоял

¹ Магомет-Тагир. Три имама, стр. 119.

² Дубровин. Обзор войн России... кн. 2, гл. IV, стр. 221.

³ См. библиографию в конце книги.

⁴ ЦВИА, ВУА, № 49741.

 

из 60 тыс.; в 1838 г. Отдельный Кавказский корпус имел 155 тыс.; а в 40-х годах в нем насчитывалось более 200 тыс. человек.

«Долговременное сопротивление горцев» в течение почти полу­века Мочульский объясняет целым рядом причин:

1. «Препятствия природы и защита горцев». Эти препятствия имели существенное значение в многолетней Кавказской войне. Царская армия не была приспособлена к ведению войны на гор­
ном театре.

«У самой подошвы гор, — говорит Мочульский, — начинаются для нас трудности похода, а для горцев — преимущества в за­щите. Узкие, каменистые и неровные тропинки утомляют пехоту и кавалерию, прежде чем она успеет увидеть неприятеля, и отряд растягивается нередко на несколько верст».

Отряды, углубляясь в горы, вынуждены «восходить на самые высокие перевалы». Мочульский, как участник этой войны, при­водит следующий пример военных действий на территории Чечни и Дагестана. «Мне, — говорит Мочульский, — самому нередко случалось подыматься 10, 12 и 14 часов сряду. Подъемы сии иногда так трудны, что отряд в час не может делать 6олее 2 или 3 верст... Холодный ключ или ручей есть гибель для отряда, солдаты бро­саются к оному толпами и многие умирают от неумеренного уто­ления жажды».

В ряде частей Дагестана русские отряды «почти все легли от болезней». Недостаток и зачастую совершенное отсутствие необ­ходимых лекарств и «приличной нищи» вырывало из среды русских отрядов значительное количество солдат.

Горцы умело вели партизанскую войну, используя все природ­ные условия. «Они применяют способы сбрасывания каменьев на отряды, проходящие через ущелье. Они применяют оборону свою к выгодам природы и защищаются, так сказать, над нами, как орлы в облаках. Мы должны выбивать их штурмом снизу — положение крайне невыгодное» (Мочульский).

2. Недостаточная изученность горных районов, а иногда и пол­ное отсутствие топографических сведений ставили русские отряды, особенно в Дагестане и Чечне, «в самые затруднительные положе­ния».

«Не всегда возможно с точностью определить расстояние одного пункта ночлега от другого, и отряды, основываясь на рассказах сво­их проводников, часто оставались целый день без воды и пищи или должны были следовать в темноте, теряя артиллерию и лошадей;).

3. «Неопытность офицеров и непривычка солдат», по мнению Мочульского, были основными причинами продолжительности войны с горцами. Крепостническая палочная система и рабское положение личного состава тогдашней, армии давали себя знать
наиболее ощутительно.

«Горцы в новейшее время преимущественно выстрелы свои направляют на офицеров, и в каждой стычке, в каждом сражении множество выбывает из строя» (Мочульский). О молодых офицерах Мочульский был далеко не лестного мнения: «Бездействие и скука делает ее (т. е. офицерскую молодежь) склонною к порокам и раз­врату, и последние искры военного образования исчезают».

О солдатах Мочульский пишет: «Воины наши везде и во всем терпели недостаток. Несчастные семейства их, нередко оставаясь круглыми сиротами, в отдалении от родных и отечества, делались жертвами крайности. Другие, по недостаточному состоянию на­ходившихся на Кавказе мужей своих, должны были оставаться и России и были лишенными навсегда увидеть мужа или отца. Без поддержки, без пропитания они пользовались чужим хлебом». И это — вследствие безобразного хозяйствования в армии гене­ралов-авантюристов, карьеристов.

4. «Недостаточность тактического образования войск для войны в горах». «Русский солдат знал маршировку, егерское, очередное, батальонное, полковое и линейное учение и пр., но большая часть этих учений на горном театре военных действий оставалась без применения. «Участвуя сам неоднократно в битвах на равнине и в горах в Европе и Азии, могу сказать, что борьба с азиатцами вообще, а особенно в местах гористых так разительно различе­ствует от операций на равнине, что опытность, здесь приобретен­ная, там делается весьма часто ничтожною; там требуется гимна­стическое развитие, нужно уметь лазить, скакать, бегать, спускать­ся со скал, плавать, ездить верхом, бросать камни, бороться, стрелять метко и хорошо во всех положениях — уметь быстро разбегаться в стороны при опасностях от свержения со скал камней
и опять быстро же смыкаться в кучки для сопротивления натис­кам горцев; нужно уметь скоро выбирать места, где можно делать засады, где ставить потаенные пикеты и где с выгодою защищаться; нужно приучить глаз к скорому распознаванию отдаленнейших предметов, грудь иметь твердую, свыкшую с утомительными всхо­дами на горы, ноги крепкие для спусков вниз, желудок здоровый,
привыкший переносить холод, жар и пр.» (Мочульский).

Этими качествами в совершенстве обладали мюриды и их вожди Гази-Мухаммед, Гамзад-бек и особенно Шамиль.

5. Царская армия терпела ряд крупных поражений еще и по­тому, что она была плохо оснащена военно-технически в условиях горной войны. Качество вооружения русской армии стояло на очень низком уровне.

«Горный рельеф затруднял употребление тяжелой артиллерии, легкая же по отдаленности предметов прицела и по расположе­нию селений на отвесах, особенно в Нагорном Дагестане, не всегда действовала с должным успехом. Да и сама конструкция пушек препятствовала производить такие возвышенные выстре­лы, которые наносили бы чувствительные удары горцам и их укре­плениям». Отсталость царской России рельефно сказалась в этом.

Командование царской армией делало ставку не на технику вооружения (она была крайне низка), а на «штык и грудь». Это влекло за собой громадные потери людского состава.

Все это не могло не удлинять ведения войны с горцами, кото­рым до конца 40-х годов удавалось достигать перевеса над громад­ными отрядами армии русского царизма.

6. Мешало успешному ведению горной войны и обмундирование царской армии, которое не было приспособлено к горным клима­тическим условиям.

Горцы в течение многовековой практики выработали себе тип одежды, который отвечал климатическим условиям горного рель­ефа. «Они носят архалуки, шерстяные чулки или валенки и в бур-

Рис. 16. ДАГЕСТАН. ГОРА ТИЛИТЛЬ. АУЛ ХОЛОТИ С литографии из альбома V. Гагарина

ках ходят круглый год. Зимою эта одежда содержит тело в теплоте, а летом предохраняет оное от жара солнечных лучей» (Мочульский). Русские же войска были одеты так, как они одевались в России.

«Одежда, — пишет Мочульский, — посему имела большое влияние на смертность войск наших на Кавказе и лишала нас средств к быстрому утушению предприимчивости горцев».

7. Бездорожье и «плохое состояние восходящих и опускающих­ся по крутизнам тропинок» чрезвычайно затрудняли подвоз в горы тяжестей и провианта.

Защита и предохранение транспорта в горах было сопряжен» с большими затруднениями.

Боевые силы русской армии становились в горах менее по­движными и менее маневренными.

8. Силы царской армии на Кавказе вообще, в Дагестане и
Чечне в особенности, были крайне раздроблены и разобщены.

Вся кордонная линия вокруг Кавказа в среднем имела до 2 тыс. верст длины и была занята более чем 150 укреплениями с по­селенными казаками, пехотой и артиллерией. Значительная часть укреплений не имела сколько-нибудь крупного значения в борьбе с горцами. Мочульский прямо указывает, что эти «крепости много стоят, а существенной пользы не приносят, потому что большая часть их никакого стратегического значения не имеет». ^х

9. Отдаление главнокомандующего и главной квартиры от центра военных действий не в малой мере способствовало продолжи­тельности Кавказской войны. Как правило, «главное на Кавказе начальство, находясь в Тифлисе, непосредственного участия в экспедициях не принимало». Главная квартира была оторвана от армии. В этом опять-таки сказывался стиль крепостнической организации армии.

10. Военные действия русского царизма в Дагестане и Чечне не отличались сколько-нибудь единым, цельным планом. Погоня за чинами со стороны выскочек-генералов приводила к тому, что все, сделанное до них, признавалось дурным и несостоятельным,— вводилось не менее плохое, но зато «свое».

Мочульский признается, что «до сих пор предприятия рус­ских в горах более путеводимы случаем и местными обстоятель­ствами, чем планом систематическим». Стратегический общий план завоевания Дагестана, Чечни и Ингушетии был выработан слишком поздно.

11. Не удивительно поэтому, что мюриды, предводительствуе­мые Шамилем, почти до конца 40-х годов получали моральный перевес над царскими отрядами и покрыли себя в борьбе за свою независимость славой.

По мнению Мочульского, отсутствие морального перевеса над горцами не в малой степени зависело от «политических событий, постигших Россию со времени войны на Кавказе» (польское вос­стание 1830 г., постоянные крестьянские волнения, охватившие до 20 губерний).

12. Успех борьбы горцев за независимость в значительной мере объяснялся «весьма замечательным примером соединения духовной власти с военной».

Гази-Мухаммед, Шамиль и другие вожди мюридов в Дагестане соединяли в себе гражданскую и духовную власть с военной, руководящей ролью в военных операциях.

Влияние руководителей на движение было громадно. Они непосредственно руководили военно-партизанскими действиями

¹ Не менее подробная критика кордонной системы на Кавказе дана в Рапорте флиг.-адъют. полк. кн. Белосельского-Белозерского об осмотре им разных пунктов Кавказской линии. ЦВИА, ВУА, № 6425, лл. 116—122. 1840.

 

против русского царизма, они сами объясняли коран примени­тельно к нуждам газавата, сами решали споры и чинили суд, учитывая местные племенные особенности.

Их авторитет в значительной своей части был основан на прояв­лении личного героизма на поле сражения.

13. Сила мюридистского движения определялась еще и тем, что оно было окружено симпатиями горского населения других

Рис. 17. ДАГЕСТАН. СРАЖЕНИИ В СУЛАКСКОМ УЩЕЛЬЕ Из альбома Г. Гагарина

районов, которым также, как и мюридам, было ненавистно ярмо царизма. Мюридистское движение располагало резервами в виде тех племен, которые восставали против гнета царизма. Последний действовал грубо, варварски, унижая достоинство горского насе­ления, уничтожая местное самоуправление. Мирные горцы с от­далением русских отрядов восставали в тылу и создавали для завоевателей самое затруднительное положение. Мочульский и другие жалуются в своих обозрениях на то, что «буйные союзники (т. е. «мирные горцы») в бою делали только шум и беспорядок», и только препятствовали русским отрядам одержать ту или иную победу. Содержание аманатов, выданных горцами в залог вер­ности, поглощало большие средства. Кроме того аманаты часто исполняли роль шпионов, которым горцы поручали узнать о со­стоянии военных сил русских укреплений. Мирные горцы не да­ром получили от русского командования название «привилегиро­ванных шпионов и провиантмейстеров немирных».

14. Перебежчики, т. е. беглые русские солдаты, находили
у горцев приют, пищу, одежду. Там их принимали с радостью.

«С тех пор как на Кавказ направляются большие партии рекрут западных губерний и Царства Польского, эти ренегаты стали много появляться в горах и без всякого сомнения способствовали к действиям дагестанцев и черкес. Кази-молла (т. е. Гази-Мухам-мед) в действиях своих был руководим беглым поляком» (Мочульский).

Обозреватели, бичующие «беглых», сами же указывали на при­чины бегства нижних чинов русской армии к горцам. «Изнурен­ные от беспрерывных и самых утомительных походов, нижние чины не имели ни необходимого отдыха, ни удобностей для жиз­ни» и вынуждены были бежать туда, где все же было несколько лучше. Знаменательный факт: когда Шамиль находился в плену в Калуге, к нему приходили солдаты, находившиеся у него в Дарго. Эти солдаты всячески добивались приема у Шамиля. Царская крепостная Россия была лютой мачехой для русского солдата.

15. На продолжительность ведения Кавказской войны несом­ненно влияли и так называемые «внешние обстоятельства». Ан­глийские, французские и турецкие агенты так или иначе были заинтересованы в том, чтобы Россия «завязла в войне с горцами».

Англия и Франция проявили не мало усилий, чтобы всячески осложнить положение русского царизма с целью укрепления своих позиций на Кавказе. Англия и Франция послали на Кав­каз большое число агентов с целью проведения шпионажа. «Кав­казская война», следовательно, оказывала на международные отно­шения большое влияние, и в этом отношении она была, как указы­вает Маркс, «серьезным событием после 1812 г.»

Несомненно, что указываемые Мочульским и другими воен­ными специалистами причины продолжительности войны на Вос­точном Кавказе имели немаловажное значение, но суть вопроса не в том.

Энгельс, обобщая громадный фактический материал из исто­рии разных войн, указывает, что главной причиной «относительных успехов горцев» являлась их своеобразная «наступательная тактика». Этого вывода не сделал ни один из тысячи специалистов того времени, ни один из них не смог подняться до тех простых и пора­зительно верных выводов, которые были сделаны Энгельсом:

«Наконец, борьба на Кавказе, которая из всех таких войн по­крыла горцев наибольшей славой, их относительные успехи объ­ясняются наступательной тактикой (курсив наш. — С. Б.), которой они по преимуществу держались при обороне своей территории. Всякий раз, как русские войска, которые наряду с бри­танскими менее всего пригодны для ведения горной войны, напа­дали на кавказцев, последние терпели поражение, их деревни подвергались разрушению, и русские закрепляли за собой горные перевалы при помощи сторожевых фортов. Сила кавказских гор­цев заключалась в их непрерывных вылазках из своих гор на равнины, во внезапных нападениях на русские позиции и аван­посты, в быстрых набегах в глубокий тыл русских передовых ли­ний, в засадах против передвигающихся русских колонн. Иначе говоря, горцы были легче и подвижнее, нежели русские, и они пол­ностью использовали это преимущество. Фактически, во всех слу­чаях даже временно успешных восстаний горцев эти успехи, таким образом, были результатом наступательной тактики. В этом отно­шении они в корне отличаются от швейцарских восстаний 1798 и 1799 гг., в которых восставшие занимали какую-либо сравнительно сильную оборонительную позицию и ожидали французов, которые каждый раз разбивали их на голову». ^г

В ходе длительной и напряженной борьбы горцев за независи­мость против русского царизма, против ужасов его завоевательной политики, в 40-х годах XIX в. на сравнительно обширной террито­рии сложилось своеобразное многоплеменное мюридистское го­сударство с целым рядом характерных черт и особенностей, рас­смотрению которых будет посвящена следующая глава.

¹ Маркс и Энгельс. Соч., т. XI, ч. I, стр. 177—178.

ГЛАВА ПЯТАЯ