Предтеча постсимволизма - Иннокентий Анненский 2 страница

1 См.: Мамонтов С.П. Основы культурологии. М., 2001. С. 21 6.

 

 

ДЕКАДАНС

 

Термин «декаданс» (франц. decadence -упадок) охваты­ вает кризисные явления духовной и общественной жизни,

отмеченные настроениями неприятия окружающей реально­ сти, индивидуализмом, чувством безнадежности, тоской по идеалам, обостренной чувствительностью к преходящим мгновениям бытия, эмоциональной напряженностью пережи­ ваний необратимости смерти. Д,ЛЯ многих поэтов и художни­ ков Серебряного века было характерно особое умонастрое­ ние, связанное с «концом века», исчезновением четких ори­ ентиров и правил в сфере морали, ощущением «конца» тра­ диционного искусства и начала всеобщей деградации, упад­ ка. Такой тип мирочувствования получил название «дека­ дане>>, или «декаденство». Понятием «декаденство» обозна­ чаются различные течения в искусстве и литературе конца ХIХ-начала ХХ в., для которых были характерны отрицание общепринятой «мещанской» морали, культ красоты как само­ довлеющей и самодостаточной ценности, сопровождающийся эстетизацией греха и порока, противоречивыми переживани­ ями отвращения к жизни и утонченного наслаждения ею.

Декаданс был эстетической программой и этической ус­ тановкой в творчестве французских поэтов Ш. Бодлера, П. Верлена, А. Рембо. Во Франции издавался журнал «Дека­ дент» (1886-1889), основанный Анатоль Байу, в котором по­ нятие декаданса связывается с упадком вкуса и нравов, бо­ лезнью пессимизма, вырождением, психологически изощрен­ ным и искусственным, аномальным1• Понятие «декаданс» ста-

 

1 См.:КассуЖ. и др.Энциклопедия символизма. М., 1999. С. 385-386.

 

ло одним из основных в критике культуры Ф. Ницше, связы­ вавшего декаданс с возрастанием роли интеллекта и ослаб­ лением изначальных жизненных инстинктов, «воли к влас­

ТИ>>. В русской поэзии рубежа XIX-XX вв. к декадентскому

крылу относится поэзия С. Надсона, К. Фофанова, М. Лох­ вицкой, воплотившая некоторые предсимволистские тенден­ ции. Д. Мережковский говорил о декадентстве как об эпохе ра­ зочарования и пересмотра эстетических норм. Тяготение к смер­ ти, ее воспевание обнаруживаются в поэзии Ф: Сологуба, упо­ ение собственной личностью - в раннем творчестве И. Се­ верянина, воспевание «мимолетностей» - у К. Бальмонта.

Ф. Сологуб писал о принципиальном одиночестве челове­

ка, его «вечных» страхах: «Мы - пленные звери,/ Голосим, как умеем./ Глухо заперты двери,/ Мы открыть их не сме­ ем». Ф. Гофман в статье «0 религии искусства»' создал нега­ тивный портрет русского декадентства, выявляя такие чер­

ты, как «пустословие», «бессодержательность», «мистический мир», «зачарованность смертью», «оторванность от всего мира», эстетизация ужаса, страха, одиночества. Н. Бердяев считал. что декадентство - симптом «душевной болезни» времени. «Дека­

дентство, - писал философ, - есть отражение бытия<...> в

нем есть тоска по бытию, но нет реальности бытия»2•

Декадент� заменяют мистику мистификацией, трансфор­

мируют религиозные переживания в эстетические, исполь­ зуют неклассические способы познания мира, гипертрофи­ чески интересуются «дьявольскйм», сатанинским, магичес­ ким, колдовским, оккультным, воспевают грех во всех его проявлениях как наиболее очевидное проявление «слишком человеческого». Черты декаданса можно обнаружить во мно­

гих произведениях символистов. В. Розанов подчеркивает, что

 

1 Гофftан Ф.О«религииискусства»//ГофманФ.Поэтысимволиз­ ма. СПб., 1908. С. 30.

2 Берgяев Н. Декадентство и мистический реализм // Русская мысль.

1907. № 6. с. 1 1 5.

Декаgанс

«декадентство - это ultra без того, к чему бы оно ни относи­ лось; это утрировка без угрируемого; вычурность в форме при исчезнувшем содержании: без рифм, без размера, однако же и без смысла поэзии - вот decadence» 1• В. Брюсов писал: «"Де­ кадентов" единит не стиль, но сходство и сродство мировоз­ зрений»2. Различные названия декадентского мироощущения­ индивидуализм, эстетство, обреченность, душевная усталость, пессимизм - подчеркивают особый эмоционально-психоло­ гический склад представителей декаданса, кризисность со­ знания, ощущение общего неблагополучия, отсутствие чет­ ких ориентиров и связей с реальностью. Наиболее ощутимы­ ми декадентскими настроениями были пронизаны 1910-е гг. Свидетельница собраний на «Башне» Вяч. Иванова - центра

«нового искусства» символистов и образования «Цеха по­ этов», куда воШли акмеисты, Е. Кузьмина-Караваева вспоми­ нала: «В этот период смешалось все. Апатия, уныние, упадоч­ ничество - и чаяние новых катастроф и сдвигов. Мы жили среди огромной страны словно на необитаемом острове. Рос­ сия не знала грамоту, - в нашей среде сосредоточилась вся мировая культура - цитировали наизусть греков, увлекались французскими символистами, считали скандинавскую лите­ ратуру своею, знали философию и богословие, поэзию и ис­ торию всего мира, в этом смысле были гражданами вселен­ ной, хранителями великого культурного музея человечества. Это был Рим времен упадка. Мы не жили, мы созерцали все самое утонченное, что было в жизни, мы не боялись никаких слов, мы были в области духа циничны и нецеломудренны.

<".>Глубина и смелость сочетались с неизбывным тленьем, с духом умирания, призрачности, эфемерностю>3•

1 Розанов В.О символистах и декадентах // Розанов В.В.Религия и культура. СПб., 1899. С. 134-135.

2 Брюсов В.Я. Среди стихов. 1894-1924. М., 1990. С. 244.

3 Кузьмина-КараваеваЕ.Ю. Равнинарусская: Стихотворения и по­ эмы. Пьесы-мистерии. Художественная и автобиографическая проза. Письма. СПб., 2001. С. 622.

 

 

в общепризнанных правилах, в том числе и религиозных дог­

матах, декаденты безбоязненно экспериментировали во всех областях человеческого духа. В некотором смысле своей ра­ дикальностью и смелостью культурная революция Серебря­ ного века подготовила духовную почву революции социаль­

 

И. Бунин - противник декаданса и модернизма с возму­ щением писал: «Чего только не проделывали мы за последние годы с нашей литературой, чему только не подражали, каких только стилей и эпох не брали, каким богам нИ поклонялись?

<".> Мы пережили и декаданс, и символизм, и натурализм, и порнографию, и богоборчество, и мифотворчество, и какой­ то мистический анархизм, и Диониса, и Аполлона, и «проле­ ты в вечность», и садизм, и приятие мира, и неприятие мира, и адамизм, и акмеизм". Это ли:не Вальпургиева ночь»1•

И в то же время декадентское искусство, принципиально отрицаявозможность оптимистического взгляда на жизнь в целом, искало оригинальные творческие решения, яркую и парадоксальную образность, способную воплотить утончен­ ные идеи, упадническое умонастроение при интересе к нео­ рдинарным явлениям, архаике и современной мировой куль­ туре. «Декадентское бытие формировало личности, обладав­ шие яркими, неординарными характерами и захватывающи­ ми судьбами», - отмечает современный исследователь Ю. Зобнин2• Неправомерно отождествлять декаданс и симво­ лизм как литературное направление.

 

1 Бунин И. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 9. М., 1967. С. 529.

2 Зобнин Ю.В. Странник духа // Николай Гумиле в. Pro et contra.

СПб., 1 995. С. 21.

 

2· 19

 

 

ПРЕДСИМВОЛИЗМ

 

Владимир Соловьев

Сильнейшее влияние на философию русского символиз­ ма и его поэтику, русский культурный ренессанс, а также на формирование«новогорелигиозногосознания»оказал Влади­ мир Сергеевич Соловьев (1853, Москва - 1900, с. Узкое под Москвой), русский философ-идеалист, поэт, критик и публи­ цист. Философская система Вл. Соловьева - «великий синтез»

христианства, платонизма, немецкого классического идеализ­ ма и научного эмпиризма - стремилась к «нравственному оправданию добра» (так называлась его отдельная работа), разрешению вечной проблемы «быть или не быть правде на земле». Правда - христианский идеал и нетленная Красота - София, Божественная Премудрость, предвечная гармонияИс­ тины и Любви стали доминантами его философско-поэтического мышления. Соловьев верил в возможность «теургическогоде­ лания», а историю видел как постепенное возрастание духов­ ного состояния человечества и достижение им богочеловечества. Эга идея легла в основу его знаменитыхлекций «Чтения о Бого­

человечестве» (187 1-188 1), которые взбудоражили обществен­

ное мнение открывавшейся грандиозной смысловой перспек­ тивой духовного и культурного совершенствования и созда­ ния цивилизации принципиально нового качества.

Космическая тема решалась у Соловьева нетрадиционно. Беря за основу платоновский миф об эротическом восхожде­ нии, философ-поэт в трактате «Смысл любви» (1884) доказы­ вал, что совершенная любовь восстанавливает целостность человека и мира и способна даровать бессмертие.

 

«Философия всеединства», сугь которой состоит в идее, что истина есть сущее всеединое, носит не только философс­ кий, но и мифопоэтический характер. Ее главная мысль зак­ лючалась в необходимости достижения «истинного всеедин­ ства», в котором «единое существует не за счет всех или в ущерб им, а в пользу всех». Отрицая вослед за славянофила­ ми западную философию как отвлеченную рассудочность, Соловьев противопоставляет ей интуитивное, образно-сим­ волическое постижение мира, укорененное в религиозных, нравственных и эстетических чувствах личности. Филосо­ фом-поэтом была предопределена цель русского символизма (достигаемая в любой форме - поэтической, публицистичес­ кой, философско-религиозной, поведенческой, политичес­ кой) - не познание, а преобразование мира, не жизнесозер­ цание или жизнеописание, а «жизнестроение», не приспособ­ ление личности к существующему миру, несовершенному и обыденному, но «преосуществление» и созидание реальнос­ ти - в соответствии с предельными идеалами Божественной Истины, Добра и Красоты. «Метафизика всеединства» Соло­ вьева, а также его поэтическоетворчествопослужили импуль­ сомразвития русского символизма. Но сам Соловьев крити­ чески относился к первым символистским опытам предста­ вителей новой поэзии, писал пародии на декадентов и брю­ совские сборники «Русские символисты».

В философской лирике Соловьева важную роль играют темы двоемирия, поэтиканамекови недосказанностей, отсыл­ ки к вечным образам и темам:

Хоть мы навек незримыми цепями Прикованы к нездешним берегам,

Но и в цепях должны свершить мы сами Тот круг, что боги очертили нам1•

1 Соловьев В. С. Стихотворения и шуrочные пьесы. Репринт. изда­ ние. М., 1 922. Мюнхен, 1 968. С. 61.

Преgсиftволизft

Поэтика Соловьева - поэтика символов, той таинствен­ ной недосказанности, за которой скрывается тайна и глуби­ на совершенной и одухотворенной жизни, божественное со­ присутствие: «Новое что-то вдалиначинается/ Вместопо­ гибшей весны»; «".Перед невеgомым склоняются колени»;

«...Что-то совершается, но - не зgесь, не там»; «Ангел иль

gемон мнев сердце стучится,/Формупринять мое чувство боится» 1, - позволяла открыть многоплановость бытия, ми­ стическую глубину жизни и личности. Соловьеву важно пе­ редать чувство соприсутствия в мире Бога и Софии. Он создает ряд образов - космических символов, которые призваны под­ черкнуть полярность материального и духо:вного. Поэт наделя­ ется властью выявлять «невидимое», «непостижное уму».

Милый друг, иль ты не видишь, Что все видимое нами -

Только отблеск, только тени

Or незримого очами?

В стихотворении «Зачемслова? В безбрежности лазурной".» земное трактуется как «СОН», который необходимо «отряхнуrь», чтобы увидеть нетленную Красоту и вечную Истину:

И в этот миг незримого свиданья Нездешний свет вновь озарит тебя, И тяжкий сон житейского сознанья

Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Поэма «Три свидания» (1899) и так называемый «Софий­ ный цикл» открывают в русской поэзии тему Вечной Жен­ ственности, Подруги Вечной, мистическая любовь к которой дарует запредельное знание о мире и его законах. Соловьев,

развивая идею Софии, определил многие искания Д. Мереж­ ковского, А. Блока и А. Белого, в творчестве которых присут­ ствует идеал Вечной Женственности. Соловьев предвосхитил

«дух» символизма, его надежды на обновление мира:

1 Соловьев В. С. Стихотворения и шуточные пьесы. Репринт. изда­

ние. М., 1922. Мюнхен, 1968. С. 107, 1 40, 186, 233.

 

Знай же: Вечная Женственность ныне В теле нетленном на землю идет.

В свете немеркнувшем новой богини Небо слилося с пучиною вод.

Продолжая традиции Ф. Тютчева, А. Фета и А. К. Толсто­ го, Соловьев ввел в русскую поэзию не свойственную ей ра­ нее мистика-философскую и исповедально-интимную ноту, открыл возможности специфически символистской образно­ сти, которая позволяла охватить земное и небесное, личное и надличное, мгновение и вечность. Строфа из стихотворения Соловьева «Бедный друг! Истомил тебя путь::.» воспринима­ лась современниками-поэтами как программная:

Смерть и время царят на земле - Ты владыками их не зови.

Все, кружась, исчезает во мгле, Неподвижно лишь солнце любви.

В поэме «Три свидания» поэт описывает свои мистичес­ кие встречи с Вечной Подругой. Они, по признанию автора, произошли в Москве в 1862 г. за воскресной обедней, когда ему было всего девять лет; в Британском музее осенью 1875 г., когда Соловьев был уже магистром философии и доцентом Московского университета; в пустыне возле Каира в начале 1876 г. Чтобы скрыть всю серьезность этих мистических и в то же время реальных судьбоносных встреч, поэт прибегает к шутливому тону и использует прием самоиронии, которые исчезают, когда говорится о внутреннем просветлении, воз­

можности духовного «прорыва» и «прозрения»:

 

Еще невольник суетному миру, Под грубою корою вещества,

Так я прозрел нетленную порфиру

И ощутил сиянье божества.

В поэме «Три свидания» внешний мир подчиняется внут­ ренней идее, поиску сокровенной сущности - Души мира, светоносной и софийной. Путь поэта-пророка и поэта-мыс­ лителя осмысливается как верность интуиции и духовным

Преgсиftволuзм

порывам, как восхождение к «заветному храму» (стихотво­ рение «В тумане утреннем неверными шагами".»). Основным в творчестве Соловьева является желание правды и бессмер­ тия, победы над грехом и смертью, противодействие миро­ вой бессмыслице, пересоздание мира по законам Истины. Это возможно, считает поэт, если признавать всю действитель­ ность в целом, в ее единстве материального и духовного, че­ ловеческого и божественного, помнить, что «И над живой водой в таинственной долине/ Святая лилия нетленна и чис­ та». Как автор богословских работ («История и будущность теократии», «Россия и вселенская церковь») и христианский

мыслитель, который публично в 188 1 г. призвал помиловать убийц Александра 11, Соловьев был уверен в необходимости христианского всепрощения. В этом контексте им рассмат­

ривается проблема исторического и вселенского призвания России:

О Русь! В предвиденьи высоком Ты мыслью гордой занята,

Каким ты хочешь быть Востоком, Востоком Ксеркса иль Христа?

Русские символисты восприняли как откровение поэзию и философию Соловьева. Масштаб поставленных задач, сис­ тема взглядов Соловьева определили теургию Вяч. Иванова, поэтику А. Белого, поэзию А. Блока. В статье «Рыцарь-монах»

(19 10) А Блок говорит о решающем влиянии Соловьева на

символизм. Он увидел в земном облике Соловьева «невиди­ мый образ» рыцаря, отрекшегося от земных благ ради пости­ жения и утверждения вечных божественных истин. Блок под­ черкивал, что Соловьев как монах боролся с хаосом, а как философ - «с безумием и изменчивостью жизни»1• В духе соловьевского учения «метафизики всеединства», Софии как Вечной Женственности Блок определял общую цель симво­ листского искусства: «Все мы, насколько хватит сил, должны

1 Блок А.А. Указ. соч. С. 451.

Мировой и своей души. Наши души - причастны Мировой.

Сегодня многие из нас пребывают в усталости и самоубий­ ственном отчаянии; новый мир уже стоит при дверях; завтра мы вспомним золотой свет, сверкнувший на границе двух, столь несхожих веков. <".>Это знамение явил нам, русским, еще неразгаданный и двоящийся перед нами - Владимир Соловьев»1•

Культурфилософские образы Соловьева - Душа мира, Вечная Женственность, Вечная Подруга, София - стали для символистов, особенно младших, ключевыми образами-сим­ волами, за которыми скрывались тайна Богородицы, Боже­ ственная Премудрость, разлитая в природе немеркнущаякра­ сота, истинная суть таинственной русской души и Родины. Символисты учились у Соловьева образности, совмещающей реальный и надреальный планы, воссоздающей и состояние души, и «сущность мира», которая «от века вневременна и внепространственна»2•

Но идеи Соловьева, широко и разнопланово интерпрети­ рованные символистами, показали свою внутреннюю проти­ воречивость: единое не снимает противоречия между част­ ной личностью и миром; Красота, понимаемая в узком, а иног­ да и в инфернальном планах, противоречит Добру и Истине. Все русские символисты - последователи Соловьева, разви­ вавшие и воплощавшие его идеи, пришли к результатам, ко­ торые отрицали грандиозный утрпический проект философа­ поэта: человечеству было далеко до состояния богочеловече­ ства; соединение христианства, исторически разделенного на западную и восточную формы, оставалось невозможным; культура не преодолела границ между искусством и жизнью; теургическое творчество не стало достоянием народа, а было глубоко элитарным; соборность оборачивалась «муравейни-

1 Блок А.А. Указ. соч. С. 454.

2 Там же. С. 453.

 

 

ком» или «легионом». Напряженно вглядываясь в будущее России, в свете своего духовного, мистического и теургичес­ кого опыта, символисты (и старшего и младшего поколений) пророчествовали о страшных испытаниях и катастрофах, на­ шествии «грядущих гуннов», близкой революции, «крушении гуманизма», трагической миссии России «явить урок» вели­

кого страдания и последующего духовного очищения.

Сочинения

� Соловьев Вл. Стихотворения и шуточные пьесы. Л., 1974.

� Соловьев Вл. Красота в природе. Философия искусства и лите­ ратурная критика. М., 1991.

Литература

Блок А. Рыцарь-монах. Владимир Соловьев и наши дни // Блок А.А

Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. М.; Л., 1962. С. 446-454.

Лосев А. Ф. Соловьев. М., 1 983.

Мочульский К. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995.

 

 

Символизм

 

На рубеже 80-90-х гг. XIX в. в русском искусстве офор­ милось новое философско-эстетическое и идейно-художе­ ственное направление, получившее название <:,:имволизм, так как основным художественным средством стал символ, об­ ладавший универсальными возможностями интерпретиро­ ватьмир в его духовно-материальной многоплановости. Сим­ вол не являлся открытием исключительно художников, на­ звавших себя символистами. Символизм был существенной чертой мышления эпохи средневековья, как русского, так и западноевропейского, библейские образы толковались и ин­ терпретировались исключительно или в символическом, или аллегорическом ключе. Традиционно символ означал отлич­

ное от аллегории «многозначное иносказание». В символиз­

ме как идейно-художественном направлении начала ХХ в. функции символазначительнорасширялись: символ наделял­ ся способностью не только художественногоотражения мира, но и его познания. Поэтические образы-символы были при­ званы воплотить мгновенное и вечное, назвать неназываемое, словесно оформить интуитивные предчувствия, выявить в реальном мире присутствие духовных высших начал.

Символизм возникает почти одновременно в различных западноевропейских странах: во Франции (С. Малларме,

А Рембо, П. Верлен, П. Клодель, П. Валери), Бельгии (Э. Вер­

харн, М. Метерлинк), Германии (С. Георге, Г. Гауптман), Ав­

стрии (Р.М. Рильке, К.Гофмансталь), Англии (О. Уайльд), Нор­ вегии (поздний Г. Ибсен, К. Гамсун). Независимо от нацио­ нально-культурных традиций, искусство символизма имело общие черты. Строгий академизм заменялся новыми модер-

 

нистскими формами; особое значение приобретает музыка как высший вид искусства, музыкальность поэзии была при­ звана запечатлевать тонкие движения души и «сигнализиро­ ваты> об особом символистском мировосприятии; рациональ­ ность и рассудок как незаменимые средства познания стави- 1\.ИСЬ под сомнение; интересными оказывались неподконт­ рольные логике состояния, выражаемые лишь через ряд на­ меков и отсылок, сопоставлений и аналогий; на первый план выдвигались интуитивные озарения и открытия, ведущие к постижению «иных миров». Расширился круг явлений, вов­ лекаемый в сферу художественного восприятия. Обострил­ ся интерес к самоощущению человека в большом городе, про­ цессам социализации, возможностям быстрых изменений социально значимых статусов на фоне различных «соблаз­ нов» и неведомых ранее возможностей. Значительно расши­ рялись культурные горизонты, так как в круг творчества ак­ тивно вовлекались новые традиции и философские идеи, эк­ зотика, архаичные культы и мифы. У символистов не было

четко сформулированного, манифестированного учения о

символе и символизме. По своей внутренней природе символ

не может иметь четких, ухватываемых рациональным сознани­ ем границ1• Альбер Мокель в лекции о символизме в 1927 г. так

сказал о символе: «В искусстве письма символ возникает тог­ да, когда образ или последовательность образов, связь слов, звучание музыки дает нам возможность угадать идею, от­ крыть ее так, как если бы она родилась внутри нас»2•

Русский символизм впитал открытия западноевропейско­ го искусства, но в отличие от него стремился к универсально­ сти и общенациональному значению творчества. Он стал ве­ дущим идейно-художественным и религиозно-философским направлением и самым ярким эстетическим явлением первой

1 Лосев А. Ф. Проблема символа и реалистическое искусство.

м., 1976.

2 Цит. по: Кассу Ж. и др. Энциклопедия символизма. С. 388.

 

четверти ХХв.,определив собойкрупнейшиехудожествен­ но-философские достижения этой эпохи. В творчестве рус­ ских символистов своеобразно преломились идеи А. Шопен­ гауэра, Э. Гартмана, Ф.Ницше,Р.Вагнера, интуитивизм А.Бергсона, доктрины Р.Штейнера и антропософии в целом,

;.

идеи славянофилов и народников, христианство и мифоло­ гия,современные научные открытия и фольклор.Теоретичес­ ким фундаментом и смысловым импульсом русского симво­ лизма стала «философия всеединства» и идея Вечной Жен­ ственности Вл.Соловьева, его понимание роли символа в ис

кусстве.

Русские символисты категорически отвергё}ЛИ революци­ онно-демократические идеи, атеизм и натурализм.В их твор­ честве соединялись идеи соборности с культом творческой индивидуальности; идея всемирной отзывчивости сочеталась с мессианством.В круг собственных творческих поисков и экспериментов включались самые различные культурные

явленияот античности до современности. Свою задачу рус­ скийсимволизм видел в культурной всеохватности, синтезе искусств, выражении актуальной действительности, лично­ годуховного опыта и абсолютных начал бытия. В творчестве

символистов происходит «перекодировка» сюжетов и обра­ зов,идей и концепций мировой культуры в новые универсаль­ ные мифологемы, что сталохудожественно-философской

почвой для реинтерпретации исторически удаленных куль­ тур.

Античная культура для Д. Мережковского и Вяч.Иванова, В.Брюсова,а затем и дляИ.Анненскогосталаособым мета­ историческимпространством, в котором велся диалог между эпохами.Характерным стало обращение к жанру трагедии и ритуальным формам искусства, переработка мифологических

сюжетов.Вяч. Иванова привлекала трагедия титанического начала;В. Брюсова, И.Анненского и М.Цветаеву интересо­

вали возможности психологизации и аффектации, скрытые

вархетипах античноймифопоэтики.ВтеатреВ.Брюсова,Вяч.

 

Сиftволизft

Иванова, поэзии и прозе Ф. Сологуба воссоздаются «жречес­ кие просодию>, используются роль хора и «заклинательные ритмы» для преодоления границ реальности и освобождения духа. В «новом театре мистической драмы» Вяч. Иванов ста­ вил целью достижение эстетического катарсиса - соборно­ го «очищения страстей».

Широкий культурный контекст углублял смысл творчества символистов, стремящихся к синхронизации времени и ис­ тории на основе метаисторического мышления. Символисты были уверены в возможности творческой интуиции прони­ кать сквозь «покровы бытия» в мировое единство материи и духа и выражали это единство на языке символов, используя музыкальность стиха. Выявлялись «соответствия» между выс­ шими уровнями бытия и земными реалиями, проводились аналогии между видимым миром и миром духовным, боже­ ственным. Поэтическая речь наделялась иррационально-ма­ гической силой, становясь активным средством нового ми­ фотворчества. Высота трагического переживания коллизий века сочеталась с художественными открытиями. Русские символисты работали над жанровым обновлением, вводили новые принципы циклизации стихотворений, реформирова­ ли стиховые размеры и традиционную поэтику, использова­ ли смысловую полифонию, активно прибегали к такому тро­ пу, как антиэмфаза, т.е. расширению значения слова, размы­ ванию его четких границ. Не только в собственно поэзии, но и в теоретических разработках, статьях создавались новые, неклассические «модели мира» с «возвращающимся» време­ нем, что давало возможность воссоздавать особенности от­ даленных эпох и чужих типов мышления.