Место возникновения, ареалы распространения

Животноводческое хо­зяйство в виде пастушества возникло в дополнение к земледелию как второстепенный вид занятий во многих районах мира ещё в эпоху энеолита и бронзы, т.е. в начальные времена зна­комства людей с культивацией растений и доместикацией животных. На его основе на рубеже бронзового и раннего железного века в ряде засушливых областей – в Западной, Средней, Центральной и на северо-западе Южной Азии – кочевое скотовод­ство сложилось уже как самостоятельный хозяйственно-культурный тип.

Кочевничество возникло вследствие разделения труда в ходе скла­дывания и развития производящего хозяйства. Но о причинах возникновения из части пастушеских племён кочевников-номадов и связанных с этим процессах из-за недостатка фактических данных известно очень мало. Этот вопрос не имеет однозначного истолкования до настоящего времени.

Так, ещё в новое время была выдвинута концепция происхождения скотоводства в обществах охотников. Согласно другой, более популярной сейчас точке зрения, кочевничество сформировалось как альтернатива земледелию в неблагоприятных зонах Старого Света, куда была вытеснена часть населения с производящим хозяйством. Последние, якобы, были вынуждены адаптироваться к новым условиям и специализироваться на скотоводстве.

Однако, скорее всего, это был многоэтапный процесс. Вначале, по мере численного роста у оседлых земледельцев стад скота (главным образом мелкого рогатого скота), условием их содержания стал выпас на пастбищах, окружавших стоянки. На этой стадии развития животноводства оно не вступало в противоречие с оседлым бытом. Но по мере увеличения значения животновод­ства в горно-степных районах и роста поголовья скота ближайшие к стоянкам пастбища оказались уже не способны обеспечить достаточ­ный прокорм скота, и его пришлось отгонять на более значительные расстояния. Не исключено, что определённую роль в этом сыграли климатические и экологические изменения. Но и при этом основная часть населения оставалась на прежних местах обитания, а со стадами уходили только пастухи. Затем, главным образом по причинам безопасности (особенно безопасности тех, кто оставался), вместе с пастухами стали уходить и все остальные. Действуя сплочённо, общины скотоводов серьёзно повышали свои шансы выжить.

В подтверждение тому можно привести гипотезу, объясняющую причину сравнительно недавно (учитывая масштабы хронологии истории первобытного общества) произошедшей «оленьей революции», ставшей для коренных народов таёжных и тундровых областей России способом избежать воздействия колонизации с её стороны. Так как в основе этой колонизации лежало стремление добыть в Сибири и на Дальнем Востоке ценные шкурки соболя (а затем и морской выдры), колониальные власти полностью разоряли народы, жившие охотой и рыболовством. С исчезновением многих промысловых коренных народов выросло население народов, занимавшихся оленеводством. Среди них были тундровые ненцы, населяющие север России, эвенки и эвены, проживающие в Сибири и на Дальнем Востоке, а также чукчи северо-западной Сибири. Таким образом, интенсификация оленеводства стала реакцией на русскую колониальную экспансию. Оно позволило уйти от русских аванпостов и чиновников, требующих дани. Большие стада оленей могли позволить коренным народам избежать встреч с русскими торговцами и военными, переместившись на более отдалённые и изолированные участки тундры. Эти стада обеспечивали коренное население большим уровнем мобильности.

Не менее дискуссионен, чем вопрос о причинах возникновения кочевничества, и вопрос времени его сложения. Часть исследователей склоны считать, что кочевничество сложилось на Ближнем Востоке на периферии первых цивилизаций ещё в 4-3 тыс. до н. э. Другие полагают, что здесь ещё рано говорить о настоящем кочевничестве. Даже доместикация лошади (4 тыс. до н. э.) и появление колесниц (2 тыс. до н. э.) ещё не говорят о переходе от комплексной земледельческо-скотоводческой экономики к настоящему кочевничеству. По мнению этой группы учёных переход к номадизму произошёл не ранее рубежа 2-1 тыс. до н. э. в евразийских степях. На 1-е тыс. до н. э. приходится этап «ранних кочевников». С первых веков нашей эры номадизм переходит в развитую форму.

Кочевничество, появив­шееся на периферии земледельческих зон, позволило человеку освоить обширные степные и полупустынные просторы Евразии и Северной Африки, оказав сильнейшее воздействие на земледельческие цивилизации. Ко­чевники постепенно стали грозной силой, оказавшей существенное влияние на экономические, социальные, политические и этнические процессы в странах этих цивилизаций. Однако и сами они испы­тывали не менее значительное воздействие со стороны культурных земледельческих народов, с которыми у них сложились тесные разно­плановые отношения. Хотя эти отношения не оказывали серьёзного влияния на номадизм – он мало менялся в хозяйственном и социальном отношении. В частности, при всём том, что разложение первобытных отношений и складывание общинно-коче­вых отношений началось ещё в условиях пастушества, у номадов, вследствие спе­цифики их хозяйства, так и не возникло гражданского общества с классами.