Материалистическое умаление

На утверждение о существовании в человеческой личности этих двух не сводимых друг к другу типов реальностей часто выдвигается одно возражение. Речь идет о возражении «материалистическом».

В конечном счете, оно порождено наблюдением, которое я хотел бы описать. Речь в любом случае идет о возражении, которое легко может зародиться в каждом из нас в той мере, в которой наша личность еще не является плодом труда на пути к истине.

Рассмотрим этот рисунок:

Он изображает траекторию человеческой жизни в том виде, в котором она доступна непосредственному наблюдению. Человеческая жизнь, как и любая другая животная жизнь, порождается от мужского и женского начала, и на первых стадиях своего развития может быть описана и проанализирована, как любая другая животная жизнь. Дифференциация двойственного фактора становится очевидной лишь впоследствии. «Вот видите, — сказал бы материалист, — то, что появляется потом, то есть дух, ум, мысль, любовь, — это ответвление от изначальной материальной природы. Даже так называемый дух есть плод материи, и человек по своей природе материя».

Конечно, никто не мог бы отрицать, что, как показывает рисунок, в человеке появляются способности к самовыражению, поднимающие его над уровнем животной жизни, даже самой высокоразвитой. Материалист заметил бы, однако, что любой способ выражения, представляющийся независимым от времени и пространства и, следовательно, отрывающийся от горизонтальной черты, обозначающий уровень материальной жизни, в любом случае берет начало из той же точки и поэтому является лишь более утонченным проявлением материи.

Следствия такой точки зрения хорошо известны своим опошляющим умалением даже самых возвышенных выражений человеческо го опыта: так, любовь с горькой непринужденностью сводится к биологическому явлению.

Но, желая разумно ответить на материалистическую точку зрения, мы прежде всего должны отметить, что она противоречит опыту. В самом деле, если, как мы видели, опыт указывает на существова ние во мне двух типов реальности, не сводимых друг к другу, то я не могу рассматривать их как нечто тождественное, потому что объяснять различие, устраняя его, значит обрушить на опыт предвзятость.

Потребность в единстве — это великая потребность разума, потребность, порождающая все горение, всю движущую силу разума; но на этой жажде единства нельзя наживаться, то есть доходить до отрицания или забвения, чтобы дать единое объяснение всему.

Немецкий философ Карл Ясперс говорит: «…любая эмпирическая причинность и все биологические процессы в своем развитии представляются применимыми к материальному субстрату человека, но не к самому человеку» ²³. Человек не сводится к этим процессам. Впрочем, Христос выразил эту истину еще более непосредственно и ярко: «Не хлебом единым жив человек» ²⁴.

Вторая причина этого забвения, то есть этой ложности, поскольку во имя априорных представлений совершается насилие над очевидностью опыта, — это методологическая ошибка. Мы уже видели, что человек воспринимает себя самого только в момент настоящего. Следовательно, если в этом настоящем являются два не сводимых друг к другу начала, а, обращаясь к прошлому, я должен отметить, что, когда я прохожу тот же путь назад, эти начала кажутся мне менее различимыми, и, наконец, сливаются, — то именно этому явлению я должен буду найти объяснение. Однако исходить при этом я обязан из утверждения двух начал, которые наблюдаю в настоящий момент.

Я вижу, что такое семя в настоящий момент, когда оно стало деревом. О дереве я говорю: «Это тополь» и, зная, что такое тополь, буду лучше анализировать семя, так что сегодня каждый ботаник может с первого взгляда сказать: «Это семя тополя». Что такое человек, видно в настоящем моменте более зрелого развития его факторов: что такое человек, легче понять по Сократу или Данте, нежели по необразованной толпе.

Если бы у меня был великолепный рояль и я мог бы пригласить Бенедетти Микеланджели, то я был бы опьянен музыкой, исполненной великим пианистом: я бы внимательно и сосредоточенно слушал его; его исполнительский дар и материальный инструмент образуют единое тело, единое целое. Но если бы кто-нибудь испортил рояль перед концертом и расстроил его, то состояние инструмента не было бы адекватным мастерству исполнения и Бенедетти Микеланджели не мог бы проявить свое искусство.

Можно легко убедиться на опыте в существовании единства, состоящего из двух начал, не сводимых друг к другу, причем возникновение второго обусловлено определенным развитием первого, и, следовательно, можно рационально обосновать это единство. Так человеческое тело должно развиться до уровня «настройки», соответствующей гениальному выражению человеческого духа.

В этом заключении подчеркивается наличие двух не сводимых друг к другу начал, как об этом свидетельствует опыт настоящего, ничего не отсекая или умаляя.

Глава пятая
РЕЛИГИОЗНОЕ ЧУВСТВО: ЕГО ПРИРОДА

Мы уже дали обоснование тому, что, с методологической точки зрения, исходным пунктом исследования, подобного нашему, может быть только наш собственный опыт, мы-сами-в-действии. В процессе предварительного анализа нашего опыта мы выяснили неоднород ность человеческой личности, то есть наличие в нашей жизни материального и духовного аспекта. Теперь рассмотрим религиозный фактор как основополагающий аспект духовного фактора.