Подлежит ли применению п. 4 ст. 840 ГК в случае просрочки возврата суммы банковского вклада?

1. Отрицательный ответ на этот вопрос был дан в постановлении ФАС МО от 19.09.2005 N КГ-А40/8555-05 при рассмотрении следующего любопытного дела.

Вкладчик К., "...обращаясь с заявлением о включении его требований в реестр требований кредиторов КБ "Диалог-Оптим" (ООО) (далее - Банк. - В.Б.), К. ссылался на п. 4 ст. 840 ГК, полагая, что названная норма закона предоставляет вкладчику право требовать досрочного возврата суммы вклада при нарушении Банком его обязательств, при этом в качестве нарушения заявитель указывал на невыполнение Банком его обязательств по возврату части вклада. - Суды первой и апелляционной инстанций, отказывая К. в удовлетворении заявления о включении его требований в реестр требований кредиторов Банка, пришли к обоснованному выводу об отсутствии оснований для применения нормы п. 4 ст. 840 ГК. - Согласно п. 4 ст. 840 ГК при невыполнении банком предусмотренных законом или договором банковского вклада обязанностей по обеспечению возврата вклада, а также при утрате обеспечения или ухудшения его условий вкладчик вправе потребовать от банка немедленного возврата суммы вклада, уплаты на нее процентов в размере, определяемом в соответствии с п. 1 ст. 809 ГК, и возмещения причиненных убытков. - Таким образом, названная норма права определяет правовые последствия утраты банком обеспечения возврата вклада или ухудшения условий такого обеспечения, т.е. регулирует последствия несоблюдения банком способов обеспечения исполнения им такой обязанности, как возврат вклада, а не последствия неисполнения самого обязательства по возврату вклада. - Гражданским законодательством определен ряд мер по обеспечению возврата вкладов, в том числе обязательное страхование за счет средств федерального фонда обязательного страхования вкладов, добровольное страхование вкладов, в случаях, указанных в законе, - субсидиарная ответственность РФ, субъектов РФ, муниципальных образований по долгам банков, а также возможно применение традиционных способов обеспечения обязательств. - Для реализации предусмотренного п. 4 ст. 840 ГК права вкладчика требовать немедленного возврата суммы вклада необходимо доказать наличие обстоятельств, подтверждающих невыполнение банком обязанностей по обеспечению возврата вклада, утрату банком такого обеспечения или ухудшение условий этого обеспечения. - Из материалов дела следует, и это верно было установлено и оценено судами первой и апелляционной инстанций, что доказательств наличия вышеуказанных обстоятельств в материалах настоящего дела не имеется. - Доводы К. о том, что сам по себе факт нарушения Банком его обязательств по возврату части вклада и введению лимитов подтверждает отсутствие у Банка надлежащего обеспечения возврата вкладов, не может быть признан состоятельным, поскольку основан только на предположениях заявителя. - Допущенное Банком нарушение в виде невыполнения обязательства по возврату части вклада в соответствии с условиями договора срочного вклада и заявления К....не является основанием для применения к спорным отношениям положений п. 4 ст. 840 ГК и не влияет на действие условий... договора и нормы п. 3 ст. 837 ГК, предусматривающих перерасчет процентов по вкладу на условиях договора вклада "до востребования" при досрочном востребовании вкладчиком суммы срочного вклада".

2. Занятая судом позиция абсолютно соответствует буквальному смыслу п. 4 ст. 840 ГК. С этим спорить столь же трудно, сколь очевиден и ее глобальный содержательный дефект: если немедленного возврата суммы вклада (да еще и со штрафными процентами и возмещением убытков) можно потребовать уже тогда, когда банк не установил надлежащего обеспечения его возвратности или установленное прежде обеспечение утрачено, отменено либо ухудшилось, то весьма странно, что подобного требования невозможно заявить в случае нарушения банком обязательства по возврату части вклада. Обстоятельства, перечисленные в комментируемой норме ГК, сами по себе еще не свидетельствуют о нарушении банком условий договора банковского вклада - они могут быть сочтены доказательствами только того, что такие нарушения становятся более чем возможными (высоковероятными). В ситуации же, с которой столкнулся ФАС МО, речь шла даже не о потенциально возможном, а о реально существующем (совершенном, допущенном) нарушении обязательства банка! Пока правонарушения еще не совершено, вкладчик может пользоваться большими возможностями, чем те, которые признаются за ним после того, как он превратится в потерпевшего от реального правонарушения*(330). Где же логика?

Понятно, конечно, что если бы характер последствий отсутствия обеспечения или ухудшения его условий был бы таким, что предполагал их применение в случае нарушения обязательства объективно невозможным, позиция суда могла бы быть названа правильной не только с формально-филологической точки зрения, но и по существу.

Но этого не наблюдается: меры воздействия, предусмотренные п. 4 ст. 840 ГК, по своему содержанию таковы, что вполне могут быть применены и в случае нарушения обязательства банка по возврату части вклада; больше того, одна из них (возмещение убытков) как раз и характерна именно своим применением в случаях реального нарушения обязательств (в качестве меры гражданско-правовой ответственности), в то время как ее применение в качестве меры превентивной является скорее исключением, нежели общим правилом. Думается, что в будущем (дабы исключить риск неправильного понимания и толкования п. 4 ст. 840) комментируемую норму было бы желательно изменить, распространив предусмотренные ею последствия также и на случаи нарушения банком обязательств по частичному возврату вкладов и (вероятно) - выплате процентов.