Философия истории Монтескье

Шарль Луи Монтескье де Секонда, барон де ла Бред (1689–1755 гг.) является одним из ранних представителей французского Просвящения XVIII в., широта его кругозора по истине неизмерима: бесспорно велика его роль как социолога, экономиста, естествоиспытателя, политического деятеля, а его “Персидские письма” (1721 г.) – яркий образец литературного дарования их автора. Мы же сосредоточим свое внимание на исторической модели, а точнее, на философии истории, Монтескье, которую вполне можно реконструировать, хотя специального сочинения, посвященного теории или методолигии истории он не оставил.

По своему социальному происхождению Монтескье принадлежал к провинциальному дворянству. Земельные наследия его отца находились возле Бордо, главного города департамента Жиронда, на юго-западе Франции. Его дядя занимал наследственный пост президента парламента в Бордо. После его смерти, в качестве единственного наследника Монтесье впоследствии получил эту должность, по преимуществеству связанную с судейскими функциями. Одновременно он уделял большое внимание научной деятельности и был избран в члены Бордосской академии. В воззрениях Монтескье переплетались традиции идеологии парламентско-аристократической оппозиции абсолютизму и идеи Просвещения. Выдающийся политический мыслитель, сторонник дворянско-буржуазного компромисса, Монтескье был теоретиком “смешанной формы правления” (конституционной монархии) на основе разделения и равновесия властей, единственно, по его мнению, способной гарантировать политическую свободу. Характерная черта умственного склада Монтескье, выделявшая его из круга других просветителей, состояла в том, что в поисках решения современных ему политических проблем он обращался не к абстрактным “естественным законам”, выведенным умозрительно из природы человека, а к исследованию и критическому анализу действительно существовавших некогда политических форм, к конкретной истории человеческих обществ. Монтескье как мыслителя отличали громадная историческая эрудиция и большой вкус к историческим и историко-социологическим построениям, в которых он широко использовал сравнительный метод.

В рамках интеллектуальной среды французского Просвящения Монтескье уделял особое внимание обоснованию и развитию идеи внутренней закономерности, которой подчинены человеческие установления в их настоящем существовании и в истории. Монтескье выделяет три сферы сущего: божественное, природное и социальное (человек и общество) и берет за основу своего исследовательского метода дедуктивный подход и следование причинно-следственной организации исследовательского поля. “Я начал с изучения людей и нашел, что все бесконечное разноообразие их законов и нравов не вызвано единственно произволом их фантазии. Я установил общие начала и увидел, что частные случаи как бы сами собою подчиняются им, что история каждого народа вытекает из них как следствие и всякий частный закон связан с другим законом и зависит от другого, более общего закона... Они (люди) рассматривают части только для того, чтобы познать целое, и исследуют все причины, чтобы уразуметь все последствия”.

Прошлое человечества содержит в себе множественные законы развития общественных институтов. Вообще говоря, в исследованиях Монтескье содержится целостная историко-социологическая теория закона. Значительную часть своих исследований Монтескье посвятил определению сущности категории “закон” в ее узком и широком смысле. “Закон в самом широком значении этого слова, – по Монтескье, – суть необходимые отношения, вытекающие из природы вещей; в этом смысле все, что существует, имеет свои законы; они есть и у божества... и у животных, и у человека”. Социальные законы базируются на характере народов, для которых они утановлены. Например, “... правительство наиболее сообразно с природой в том случае, если его особенные свойства соответствуют характеру народа...”. Общественные закономерности, по мнению Монтескье, есть явления естественного характера, их изучает не теология, а наука. “Не следует ни делать предметом постановлений божественного закона то, что относится к законам человеческим, ни решать посредством человеческого закона то, что подлежит законам божественным”. Человеческие и божественные законы, по мнению Монтескье, отличаются друг от друга и своим происхождением, и своей целью, и своей природой. Природа человеческих законов отличается от природы религиозных законов. Этот основной принцип подчинен другим принципам, которые определяет Монтескье. По его мнению, человеческим законам свойственно от природы подчиняться всем видоизменяющимся обстоятельствам действительности и следовать за всеми изменениями воли людей; напротив, свойство религиозных законов – никогда не изменяться. Постановления человеческих законов относятся к благу; установления религии – к высшему благу. Благо может иметь какую-то иную цель, потому что существует много различных благ; но высшее благо едино и, следовательно, изменяться не может. Законы можно изменять, потому что они признаются законами только тогда, когда они хороши; но установления религии всегда считаются наилучшими. Есть государства, где законы ничего не значат и служат лишь выражением прихотливой и изменчивой воли государя. Если бы в таких государствах религиозные законы были однородны с человеческими законами, то они также не имели бы никакого значения. Между тем для общества необходимо, чтобы существовало что-то постоянное; это постоянное и есть, считает Монтескье, религия. Кроме того, сила религии покоится главным образом на вере в нее, а сила человеческих законов – на страхе перед ними. “Древность существования благоприятствует религии; степень веры часто соизмеряется с отдаленностью предмета, в который мы верим, ибо наш ум при этом бывает свободен от побочных понятий той отдаленной эпохи, которые могли бы противоречить нашим верованиям. Человеческим законам, напротив, дает преимущество новизна их происхождения. Она указывает на особое, живое внимание законодателя, направленное на то, чтобы добиться их исполнения”.

У Монтеське есть и глобальная интеллектуальная трактовка категории “закон” (“закон есть человеческий разум, поскольку он управляет всеми народами земли”). Социальные законы Монтеське подразделяет на политические и гражданские. Назначение политических законов Монтескье видит в том, чтобы они соответствовали природе и принципам установленного или устанавливаемого правительства, задача гражданских законов состоит в том, чтобы поддержать существующее правительство. Законы должны соответствовать физическим свойствам страны, ее климату – холодному, жаркому или умеренному, – качествам почвы, ее положению, размерам, образу жизни ее народов, – земледельцев, охотников или пастухов, – степени свободы, допускаемой устройством государства, религии населения, его склонностями, богатству, численности, торговле, нравам и обычаям.

Правда, в общем подходе к истории Монтескье все же не удается строго следовать единому социологическому принципу. Мир истории в виденьи Монтескье в причинных основаниях оказывается дуалистичным, как бы раздвоенным. С одной стороны, он детерминирован объективными условиями человеческого бытия, прежде всего условиями природными. Монтескье – один из основателей географического направления в обществоведении нового времени. Он доказывал, что географическая среда – почвы, климатические характеристики, местоположение – решающим образом влияет на общественное устройство. “Необходимо, чтобы законы соответствовали природе и принципам установленного или устанавливаемого правительства. Они должны соответствовать физическим свойствам страны, ее климату – холодному, жаркому или умеренному, – качествам почвы, ее положению, размерам, образу жизни ее народов – земледельцев, охотников или пастухов, – степени свободы, допускаемой устройством государства, религии населения, его склонностям, богатству, численности, торговле, нравам и обычаям; наконец, они связаны между собой и обусловлены обстоятельствами своего возникновения, целями законодателя, порядком вещей, на котором они утверждаются”. Природные условия, полагал Монтескье, формируют характер и “дух” народа, влияют на его деятельность и в конечном счете определяют существующие у различных народов формы государственной власти и законодательства. “Если справедливо, что характер ума и страсти сердца чрезвычайно различны в различных климатах, то законы должны соответствовать и различию этих страстей, и различию этих характеров. Холодный воздух производит сжатие окончаний внешних волокон нашего тела, отчего напряжение их увеличивается и усиливается приток крови от конечностей к сердцу. Он вызывает сокращение этих мышц и таким образом еще более увеличивает их силу. Наоборот, теплый воздух ослабляет наружные волокна, растягивает их и, следовательно, уменьшает их силу и упругость. Поэтому в холодных климатах люди крепче. Деятельность сердца и реакция окончаний волокн там совершаются лучше, жидкости находятся в большем равновесии, кровь энергичнее стремится к сердцу, и сердце в свою очередь обладает большей силой. Эта большая сила должна иметь немало последствий, каковы, например, большее доверие к самому себе, т.е. большее мужество, большее сознание своего превосходства, т.е. меньшее желание мстить, большая уверенность в своей безопасности, т.е. больше прямоты, меньше подозрительности, политиканства и хитрости... Народы жарких климатов робки, как старики; народы холодных климатов отважны, как юноши... От различия в потребностях, порождаемого различием климатов, происходит различие в образе жизни, а от различия в образе жизни – различие законов. Для народа, у которого существует большое общение между людьми, нужны одни законы, для народа, у которого такого общения нет, – другие”. Кроме того, например, с воздействием умеренного климата Британских островов он связывал достоинства английского государственного строя, который, бесспорно, идеализировал. В некоторых случаях Монтескье пытался связать влияние природных условий с тем или иным способом добывания средств к жизни, который и воздействует на образование и смену политических форм. “Законы, – писал он, – очень тесно связаны с теми способами, которыми люди добывают себе средства к существованию. Народ, занимающийся торговлей и мореплаванием, нуждается в более обширном своде законов, чем народ, который довольствуется возделыванием своих земель, последний – в более обширном, чем народ, живущий скотоводством”.

С другой стороны, Монтескье не был до конца последовательным в этом объективном толковании общественной закономерности. Например, ответ на вопрос, чем определяется природа вещей, по мнению Монтескье, содержится в сфере божественного. Для Монтескье бесспорны существование первоначального разум и его определяющая роль по отношению ко всему сущему. Законы же – это отношения, существующие между ним и различными существами, и взаимные отношения этих существ. Бог отношсится к миру как создатель и охранитель; он творит по тем же законам, что и охраняет; он действует по этим законам, потому что знает их; он знает их, потому что создал их, и он создал их, потому что они соответствуют его мудрости и могуществу. Дело творения предполагает ряд правил. Эти правила – неизменно установленные отношения. Единичные разумные существа могут сами для себя создавать законы, но у них есть и такие законы, которые не ими созданы.

Но мир разумных существ далеко еще не управляется с таким совершенством, как мир физический, так как, хотя у него и есть законы, по своей природе неизменные, он не следует им с тем постоянством, с которым физический мир следует своим законам. Как существо физическое, человек, подобно всем другим животным, управляется неизменными законами; как существо, одаренное умом, он беспрестанно нарушает законы, установленные богом, и изменяет те, которые установил сам.

Законы природ вытекают из устройства человеческого существа:

1 закон – Охранение своего бытия

2 закон – стремление добывать себе пищу

3 закон – просьба, обращенная одним человеком к другому (общение, удовольствие, тяга полов)

4 закон – желание жить в обществе, которое приводит в складыванию семьи, союза нескольких семей, государства и политической власти

При анализе конкретных исторических явлений он сплошь и рядом рассматривал законы как категорию юридическую, результат просветительского творчества законодателя. У народов, достигших цивилизованности, решающую роль могли играть не естественные факторы, а законодательство как независимая сила.

Трактат “О духе законов” Монтескье завершил обширным очерком истории средневековых институтов во Франции (книги 28, 30, 31), включившись тем самым в разгоревшуюся по этому вопросу полемику, в которой он стремился занять компромиссную позицию. В целом он принял германистский тезис о завоевании Галлии франками и выступал с резкой критикой книги Дюбо. Монтескье утверждал, что дворянские права и привилегии, в частности, их судебные права, отнюдб не были результатом позднейшей узурпации. Они естественным образом развились из общественного строя германцев и явились, таким образом. последствием завоевания. Монтескье считал наследственное дворянство необходимым элементом общественно- политического строя Франции. Обладая от рождения особым престижем и привилегиями, оно является естественным поборником личной свободы и врагом деспотизма. Ему должна принадлежать “промежуточная власть”, функция которой – создавать и удерживать равновесие между монархом и народом. Вместе с тем Монтескье отнюдь не разделял полностью дворянской теории Буленвилье. Он считал, что возникшее после завоевания общество впитало немало римских элементов, что поземельная и личная зависимость, например, не была результатом единовременного акта завоевателей: она складывалась постепенно, причемсуществовала в Галлии уже до завоевания. Система дворянских привилегий также создавалась не только благодаря завоеванию – это был длительный и сложный процесс.

Образцом сочинения, связанного с конкретно-историческим сюжетом, у Монтескье являются его “Размышления о причинах величия и падения римлян” (1734 г.). В этом труде не содержится сколько-нибудь последовательных выкладок, касающихся теории истории. В самом начале этого сочинения Монтеськье косвенно указывает на то, что история Древнего Рима и события его времени сравнимы в разрезе причинно-следственных связей: “Удивительно, что и современная история дает нам пример того, что произошло тогда в Риме: ибо люди во все времена испытывают одинаковые страсти, но поводы, приводящие к великим переменам, различны, хотя причины всегда те же самые”. В “Предисловии” же к сочинению “О духе законов” (1748 г.) он так объясняет свой интерес к древней истории: “Обратившись к древности, я постарался усвоить ее дух, чтобы случаи, существенно различные, не принимать за сходные и не просмотреть различий между теми, которые кажутся сходными”. Именно в “Духе законов” – труде, систематизирующем фолософские, социологические, юридические взгляды Шарля Монтескье, он изложил и свои основные подходы к истории и ее методу. В 1566 г. Боден впервые употребляет термин “закон” в отношении истории, в 1748 г. Монтескье выносит этот термин в название своей работы, указывая тем самым, что именно природа, классификация и определение детерминант и сущности законов, лежащих в основе сущего, являются основным предметом его исследовательских интересов.