Золотой ключ» — глубокое руководство по Шести йогам Наропы 6 страница

Как принято в молитвах к линии передачи, Седьмой Далай-лама в хронологическом порядке приводит имена наставников, каждый из которых был главным держателем традиции Шести йог в своём поколении Читатель встретит немало знакомых имён, упоминаемых в этом перечне перед Цонкапой, ибо многое из них цитировались в «Книге трёх воззрений» и попали в мои предисловия и переводы. Это, например, Наропа, Марпа, Миларепа, Гампопа, Пагмо Друпа, Дрикунгпа Джигтен Гонпо и другие.

Содержание раздела молитвы, посвященной самой системе Шести йог, следует структуре основных частей «Книги трёх воззрений»: общемахаянские предварительные практики, чисто тантрическая предподготовка, йоги стадии зарождения и собственно Шесть йог, относящиеся к стадии завершения.

Имена учителей линии преемственности передаются фонетически, по принципу «как слышится, так и пишется», без использования формальной транслитерации, а также без дат. Все, кто интересуется датами, может обратиться к известным хронологиям. Нам же достаточно будет предположить, что каждый наставник — это в среднем около двадцати пяти лет истории, потому что каждое имя в перечне принадлежит к следующему поколению. Миларепа родился в 1040 году, значит, отталкиваясь от этой цифры, можно приблизительно подсчитать период каждого из последующих поколений. Согласно ниже приведённой хронологии Седьмого Далай-ламы Цонкапа (род. 1357) отстоит от Миларепы на двенадцать поколений.

 

Поклоняюсь гуру, даки и дакини!

 

Чакрасамвара, вездесущий владыка мандалы великого блаженства,

Тилопа — совершенномудрый Джнянабхадра, —

Полностью раскрывший в себе единство блаженства и пустоты,

Наропа, воплощение самого Херуки,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Марпа-лоцава, жемчужина в короне ваджрадхар,

Миларепа, достигший ваджрной нерушимости,

Гампопа, врачеватель из Далю, глава всего ваджрного семейства,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Пагмо Друпа, всеобщий великий заступник,

Джигтен Ринчен Гонпо, наставник живых существ,

Цанпа Речунг, податель всемирного благополучия,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Джампапелва, первый среди переводчиков,

Сонам Вангпо, кладезь совершенствования,

Сонам Сенге, великий ритор и логик,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Янгцева, проникающий в смысл всех учений,

Бутон Ринчендруб, мудрейший среди мудрых,

Прославленный Кхедруб Джампапел, великий мудрец и сиддха,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Драгпа Джангчуб, снискавший око Дхармы,

Всеведущий Цонкапа, великий дхармараджа,

Кхедруб Пелсангпо, великий наследник Дхармы,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства.

 

Джецун Басова, известный совершенством разума,

Чокьи Дордже, достигший полного освобождения,

Энсапа Лобсанг Дондруб, ставший великим наставником для всех,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Сангье Еше, искоренивший неверные толкования,

Всевидящий Лобсанг Чогьен — Первый Панчен-лама,

Дамчой Гьялцен, великий отшельник Дхармы,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

Менкхангпа, владыка тайной йоги,

Лама Шри, завершивший тайный путь,

Тричен (Тризур) Нгаванг Чогден, хранитель тайных сокровищ,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Ещё обращаюсь к божествам мандаты:

Чакрасамвара, вездесущий владыка великого блаженства,

Верховная богиня Ваджравараха, подательница четырёх блаженств,

Даки и дакини, не расстающиеся с высшим блаженством,

Молю вас даровать мне мудрость тождества пустоты и блаженства!

 

Непостоянная жизнь быстротечна, подобно молнии в небе,

Всё, что накоплено в сансаре, придётся оставить навсегда.

Так пусть же это понимание повернёт мой ум к Дхарме,

Благословите мою неистовую решимость достичь освобождения!

 

Мои прежние матери отдали мне все свои душевные и физические силы,

Превозмогая боль и терпя лишения ради меня в бесчисленных жизнях.

Да раскроется моя бодхичитта, да воспылает мой сострадательный порыв освободить их,

Благословите моё запредельное восхождение путями бодхисаттвы!

 

Благословите меня раскрыть в себе постоянное и естественное благоговение

И преданность милосердному Учителю, источнику всех сиддхи,

Да сохраню я в чистоте все обеты, что принял,

Да сберегу я как зеницу ока все посвящения, что получил!

 

Пусть обрету я воззрение стадии зарождения Мантраяны:

Всё возникающее проявляется как мандала и её обитатели.

Свободным от умствования путём познания великого блаженства

И постижения природы всех вещей да придёт мой ум к созреванию!

 

Внешними и внутренними методами втяну тонкие ветры

В центральный канал — авадхути — и разожгу там огонь туммо.

Благословите меня достичь вместерождённого блаженства,

Что возникает от прикосновения к тайной капле.

 

Благословите мою йогу иллюзорного тела,

Дающую полный контроль над всеми телесными проявлениями:

Искусство воспринимать происходящее наяву в виде иллюзий;

Искусство применения иллюзорного тела сновидений,

Когда сон останавливает грубый ум, собираются энергии и вспыхивает ясный свет сна;

А также искусство применения навыков йоги сновидений к посмертному бардо.

 

Благословите меня реализовать ум великого блаженства вместерождённого ясного света,

И восстать из чистой изначальной капли жизни

В виде Херуки Чакрасамвары в союзе с дакиней,

Чтобы в этой самой жизни обрести состояние юганаддхи.

 

Случись так, что сила кармы призовёт мою смерть,

Прежде чем я достигну наивысшей мудрости,

Благословите меня уверенно применить

Слияние материнского и сыновнего ясного света в дхармакайю.

Благословите, чтобы, проявившись в бардо в виде сабхогакайи,

Я мог, принимая чудесные образы, наставлять живых существ.

 

Если смерть придёт раньше, чем я реализую плод Шести йог,

Благословите меня применить самадхи переноса ума

И, выведя ум наружу через золотое отверстие в темени,

Доставить его в Чистые земли дакинь.

Благословите достичь совершенства и в йоге

Переселения сознания в новую обитель скандх.

 

Пусть сострадательная забота блистательного Херуки Чакрасамвары,

Его супруги Ваджраварахи, даков и дакинь трёх направлений

Устранит внешние и внутренние препятствия и создаст благоприятные условия.

Благословите быстро завершить обе стадии

Высшего пути тайной Мантраяны!

 

Да будет только благо!

 

Как водится во всех молитвах Учителям линии передачи различных традиций, строфы, посвящённые ранним учителям, не принадлежат перу Седьмого Далай-ламы, а представляют собой традиционные гимны, сочинённые очень давно и передающиеся с тех пор от поколения к поколению. Седьмой Далай-лама добавил разве что имя своего гуру — Тризур Нгаванг Чокден. Все остальные строфы, несомненно, сочинены им самим.

Я сопоставил перечень лам линии преемственности, записанный Седьмым Далай-ламой, с другими списками из нескольких разных руководств по линии передачи — они полностью совпадают, вплоть до времён Цонкапы и его непосредственных последователей. После этого встречаются разночтения. Похоже, что внутри школы гелуг была не только генеральная линия передачи, но и её многочисленные ответвления, развивающиеся в разных монастырях и обителях отшельников по всей Центральной Азии.

 

КРАТКИЙ ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ ЛИНИИ ПЕРЕДАЧИ

Для начала рассмотрим позицию школы гелуг по отношению к ранним кагьюпинскими ламам. Гелугпинцы считают, что Марпа, четыре его главных ученика (лама Ме, лама Цур, лама Нгогпа и Миларепа, среди которых первейшим был Миларепа) и два главных ученика Миларепы (Гампопа и Речунгпа, из которых первенствовал Гампопа) были безупречными хранителями и продолжателями тантрических доктрин, привезённых Марпой из Индии. Из четырёх главных учеников Гампопы — каждый из которых основал свою собственную школу, одну из «четырёх старших школ кагью» — Пагмо Друпа получил самую полную передачу и потому считается основным наследником Гампопы, заметно выделяясь среди этой четвёрки. Вот почему тибетские историки называют традицию Пагмо Друпы самой авторитетной из четырёх старших школ кагью с точки зрения сохранения полноты наследия Марпы. Эту ситуацию описал великий историк Тибета Го-лоцава Шоннупел (1392-1481) в своём капитальном труде «Синяя летопись» (тиб. Deb ther sngon po)^*. Он рассказывает, как в один прекрасный день стареющий Гампопа провозгласил, что отныне и навсегда Пагмо Друпа должен сидеть во главе любого собрания в его монастыре, таким образом, назначив его своим главным преемником.

___________

^* Го-лоцава Шоннупел. «Синяя летопись». Перевод с тибетского Ю. Н. Рериха, перевод с английского О. В. Альбедиля и Е. Ю. Харьковой. СПб: Евразия, 2001). — Прим. ред.

 

У Пагмо Друпы было восемь учеников, каждый из которых основал отдельную школу, одну из «восьми младших школ кагью». Го-лоцава в «Синей летописи» утверждает, что самую полную передачу получил Дрикунгпа Джигтен Гонпо, известный также под именем Джигтен Сумгон (род. 1143), основатель школы дрикунг кагью. Большинство гелугпинцев соглашаются с ним и считают, что школа дрикунг кагью на голову выше остальных из этой восьмёрки. Таким образом, школа пагмо друпа — первая из четырёх старших школ кагью, и дрикунг кагью — первая среди восьми младших. Вот почему в линии передачи, которую — согласно вышеприведённой молитве Седьмого Далай-ламы — рекомендует Цонкапа Великий, перечисляются такие ранние учители традиции, как Тилопа, Наропа, Марпа, Гампопа, Пагмо Друпа, а затем и Дрикунгпа Джигтен Гонпо.

Несмотря на то что Цонкапа Великий, основатель школы гелуг, был в Тибете одним из наиболее энергичных, плодовитых и внятных комментаторов линий передачи учений, восходящих к Марпе-лоцаве, который считается родоначальником всей традиции кагью, отношения между гелугпинцами и одной из двенадцати школ кагью, а именно карма кагью, довольно быстро испортились. Главным событиям этого затянувшегося конфликта посвящены многочисленные научные исследования по тибетской истории¹⁵, а его печальные последствия ощущаются по сей день.

Однако для предмета нашего изучения важно только то, что тёмная история, в которую оказались замешаны гелуг и карма кагью, не заставила гелугпинцев отказаться от практики линий передачи, восходящих к родоначальникам кагью: Марпе, Миларепе и Гампопе. Традиция Гухьясамаджи в передаче Маргпы неизменно оставалась центральной среди доктрин гелуг на протяжении столетий; и, хотя марпинская традиция Шести йог Наропы не играет в школе гелуг той первостепенной роли, которая закреплена за ней в кагью, тем не менее к ним обращён растущий интерес всё новых и новых поколений гелугпинцев.

Когда гелугпинские историки пишут о том, что сначала основатели школы пагмо друпа кагью, а затем и дрикунг кагью получили наиболее надёжные передачи традиций Марпы-лоцавы, из этого не следует делать вывод о том, что они считают линии передачи остальных десяти школ кагью чем-то малозначительным или менее достоверным. Просто эти две являются «наиболее полными передачами».

Позиция гелуг состоит в том, что каждая из двенадцати школ кагью является держателем линий передачи, которые не уступают в силе линиям преемственности шкод пагмо друпа и дрикунг в смысле их способности привести подвизающихся к Пробуждению. Поэтому, когда говорится, что две эти школы «получили наиболее надёжные передачи от Гампопы», это вовсе не означает, что они являются высшими в строго духовном смысле. Речь идет только о том, что остальным десяти школам кагью достались главным образом проверенные временем устные традиции учения (тиб. тап ngag), восходящие к Миларепе и нацеленные в основном на практику, в то время как школы пагмо друпа и дрикунг получили всю полноту линии передачи Марпы. Это, во-первых, «передача практик» (тиб. sgrub brgyud) от Миларепы, а во-вторых, «передача учений» (тиб. bshad brgyud) от остальных трех из четырех главных учеников Марпы (это лама Нгогпа, лама Ме и лама Цур). Сточки зрения Цонкапы, это ставит школы пагмо друпа и дрикунг в несколько более выгодное положение для исследования основополагающих принципов и философии передачи в целом.

И всё же натянутые отношения между школами карма кагью и гелуг не препятствовали высшим иерархам этих традиций пронести сквозь века искреннее взаимное уважение. Прекрасным свидетельством этого является краткое славословие в честь Цонкапы, экспромтом сочинённое Восьмым Кармапой (род. 1507), который на тот момент возглавлял школу карма кагью, что не мешало ему быть близким другом Второго Далай-ламы. Восьмой Кармапа путешествовал по горам Чарита и там внезапно пережил чудесное явление Цонкапы. Сами собой у него родились строки:

 

В те времена, когда почти все в этой северной стране

Жили в полном разладе с путём Будды,

О Цонкапа, ты исправил учения и придал им новый блеск,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Когда учения школ ньингма, кадам, сакья

И даже кагью в Тибете пришли в упадок,

О Цонкапа, ты возродил истинный дух Дхармы,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Сам бодхисатва мудрости Манджушри дал тебе

Прямые указания по учению Нагарджуны.

О Цонкапа, ты — опора истинной мадхьямаки,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

«Ум и форма не свободны от своего относительного бытия,

Но свободны от истинно существующих ума и формы».

О Цонкапа, ты — величайший наставник шуньявады,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Всего за пару лет обширные земли между Китаем

И священной Индией заполонили твои монашествующие последователи,

Неподражаемые в своих оранжевых рясах,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Ни один из тех, кто идёт за тобой или пока только ищет

Тебя и твоей возвышенной проповеди,

Не ошибётся в своих ожиданиях.

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Герои, что следуют за тобой по пятам,

Вдыхают свежий воздух махаяны:

Они готовы жизнь отдать на благо мира!

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Каждого, кто замахнётся на твою линию передачи,

Ждёт устрашающая встреча с дхармапалами.

О Цонкапа, ты пребываешь во всемогуществе истины,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Во сне и в чудесных видениях ты являешься

Ко всем, кто хотя бы раз призывал твоё имя.

О Цонкапа, ты взираешь на мир сострадательным оком,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Укрощая людей и богов, ты распространил

Своё учение по всему Тибету и Монголии.

О Цонкапа, ты великий просветитель язычников,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Ты раскрываешь глаза тем, кто слеп и не видит Пути,

Снимая с них пелену омрачённости и дурной кармы,

О Цонкапа, они теперь духовно растут не по дням, а по часам!

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Даже те, кому не на что надеяться ни в этой жизни, ни в следующей,

Обращаясь к тебе за духовной поддержкой,

О Цонкапа, обретают всё, чего страстно желали.

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Здесь, в Тибете, ты вскрыл многочисленные искажения,

Омрачавшие высокое учение, проповеданное Буддой,

И этим прочно утвердил своё безупречное наследие.

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Твоя жизнь воплотила высшую простоту и дисциплину;

Стиль и аромат твоих сочинений бесподобны.

О Цонкапа, ты — благородный наставник, как никто радующий будд,

И я пою святую песнь свою

Тебе, мудрец с Ганден-горы.

 

Пусть пробуждённая деятельность будд и бодхисаттв,

Проявляясь через благодеяния Учителей твоих линий передачи

И распространяя заслугу почтительного подношения тебе этого гимна,

Дарует благословение обитателям этой земли отныне и навеки.

 

Некоторые представления об огромной роли Цонкапы в передаче линии преемственности Шести йог можно почерпнуть из заключительных строк «Заметок» Дже Шераба Гьяцо, в которых он кратко описывает историю упадка линии передачи Шести йог и поёт хвалу Цонкапе, восстановившему её чистоту:

 

Сперва наставления по Шести йогам Наропы принадлежали исключительно ламам ранней школы кагью. Позже лама Цонкапа Великий получил передачу в эту систему, а затем написал трактат «Книга трёх воззрений». Так Шесть йог попали в традицию ганден, или гелуг.

Школа кагью особенно прославилась своей передачей Шести йог, а ранние наставники её линии передачи, такие как Марпа, Миларепа, Гампопа, Пагмо Друпа и Дрикунгпа Джигтен Сумгон, были безупречными держателями традиции. Однако годы шли, традиция передавалась от поколения к поколению, ветвилась, путалась; в устные наставления закрадывались мелкие неточности, выраставшие порой в серьёзные огрехи. Дже Гьялва Ньипа — наш второй Будда, то есть Цонкапа, — устранил все эти ошибки и прояснил ключевые моменты этой системы. Вот почему самая мощная и эффективная передача Шести йог Наропы практикуется нынче именно в школе гелуг...

Сочинения ламы Цонкапы по Шести йогам Наропы содержат невероятно глубокие наставления по практикам этой знаменитой традиции. Если даже обыскать все три мира бытия, то и тогда вряд ли найдёшь учения, равные этим.

 

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОКЛОН ЦОНКАПЕ ВЕЛИКОМУ

Цонкапинский дар наставника стал легендой. Тибетцы обожают в лицах рассказывать историю о том, как с ним впервые столкнулся Гьялцаб Дже (род. 1364), которому было суждено стать его главным наследником. Во время их встречи Гьялцаб Дже уже был выдающимся, хоть и весьма заносчивым, монахом школы сакья. Он был наслышан о цонкапинской репутации как философа и намеревался разбить его в пух и прах на публичном диспуте. Случай вскоре представился. Когда Гьялцаб Дже приехал к Цонкапе, тот проповедовал Дхарму собранию учеников. Ногой распахнув дверь, ни с кем не здороваясь, Гьялцаб Дже гордо прошествовал через зал сквозь ряды слушателей и с победоносным видом уселся за спиной наставника прямо на его трон. Ошеломлённые ученики стали переглядываться, те, что были побойчее, уже засучивали рукава, но Цонкапа и бровью не повёл, продолжая спокойно излагать учение, и только слегка отодвинулся, чтобы высокому гостю было удобнее сидеть. Некоторое время спустя Гьялцаб Дже тихонько сполз с трона, бочком-бочком на цыпочках пробрался в дальний угол, совершил приличествующее число полных простираний и, скромно потупившись, уселся слушать. С этого самого дня он уже не расставался с Учителем, а когда в 1419 году Цонкапа покинул этот мир, именно он унаследовал, теперь уже с полным на то правом, трон и титул настоятеля монастыря Ганден.

В западной литературе Цонкапу иногда изображают этаким рафинированным интеллектуалом, но это представление является чересчур однобоким, ибо совершенно не отражает его выдающихся йогических свершений. А ведь это именно он вместе с восемью Учениками предпринял четырехлетний затвор в горах Олкха, посвящённый Гухьясамадже, усиленно занимаясь созерцанием, а несколько лет спустя провел в затворе ещё один год¹⁶. Во время первого четырёхлетнего затвора он и шесть из восьми сопровождавших его учеников довольствовались горсткой ягод можжевельника в день. Говорят, что Цонкапа запретил двум ученикам постарше «извлекать сущность» (тиб. bcud len) — именно так называется этот метод питания — и велел им в силу возраста принимать обычную пищу¹⁷. Сам же с остальными шестью учениками вовсю практиковал «извлечение сущности», используя ягоды можжевельника в качестве «пилюль сущности».

Цонкапа жил в период бурного расцвета тибетского свободомыслия, до того как язва политкорректности поразила тибетскую духовность, породив понятие сектантства. В те счастливые времена ламы-философы ещё могли свободно распространять и обсуждать различные философские идеи без риска быть обвинёнными в ереси. Это хорошо видно из рассказа о первой встрече Гьялцаба Дже с Цонкапой.

Наверное, лучше всего эта атмосфера воплотилась в характере одного из самых непримиримых философских антагонистов Цонкапы, выдающегося ламы из школы джонанг по имени Бодонг Чогле Намгьял (род. 1376). Этот самый необычный и крайне непоседливый лама, умудрившийся побывать немаловажным наставником Первого Далай-ламы (род. 1391), потратил полжизни, описывая различные буддийские линии передачи в Тибете (его «Собрание сочинений» насчитывает свыше тысячи наименований). Затем он сменил перо на посох и вторую половину жизни провёл, путешествуя по монастырям и скитам самых разных школ, вызывая высших лам этих обителей на философский диспут. Если монахи в «осаждаемом» монастыре не решались принять его вызов, он устраивался во дворе, обложившись сочинениями наиболее почитаемых лам линии передачи этого монастыря, и вызывал на диспут их учеников и последователей, зачитывая спорные места из этих трактатов. Репутация неистового Бодонга внушала такой страх большинству из тех, кого он вызывал, что порой он целыми днями просиживал у стен, распевая оскорбительные песни и частушки собственного сочинения, всячески понося трусливых монахов, которым недоставало смелости сойтись с ним в поединке.

Но как-то раз нашла коса на камень. Однажды Бодонг пришёл в монастырь школы сакья, а единственным монахом, который решился выйти к нему, оказался шестнадцатилетний Кхедруб Дже (род. 1385). Юный хуварак разбил бродячего философа в пух и прах, после чего они стали друзьями на всю жизнь. Позже Кхедруб Дже стал одним из главных учеников Цонкапы. В линии передачи Шести йог Наропы Кхедруб упоминается сразу за Цонкапой; это указывает на то, что именно он стал главным держателем цонкапинской линии преемственности Шести йог Наропы. Более того, после смерти Гьялцаба Дже, который унаследовал цонкапинский трон в монастыре Ганден, наследником был объявлен всё тот же Кхедруб Дже.

Цонкапа был сделан из той же цампы¹⁸, что и Бодонг. В своих сочинениях он свободно обсуждает вопросы теории, практики и философии самых разных школ. Даже если Цонкапа не упоминал имени ламы или названия школы, мнение которых по данной теме критиковал, любой тибетский грамотей того времени прекрасно понимал, о ком идёт речь в каждом конкретном случае. Но ещё важнее то, что и ламы, чьи взгляды и практические методы подвергались строгому разбору, знали, что камешки летят в их огород. Эта прекрасная — в чём-то даже сократовская — черта тибетской литературы XIV столетия стремительно угасает после XVII века.

У древнего наследия Шести йог Наропы не только славное прошлое, но и прочные позиции в современном мире. В любое время хоть где-нибудь да обязательно найдётся как минимум полсотни тантрических йогинов, затворившихся в традиционном трёхлетнем уединении, посвященном созерцательной практике Шести йог. Десятки тысяч последователей ваджраяны, получивших посвящения и передачи в традицию Наропы, практикуют, не прерывая обычного течения жизни. А уж количество жителей во всей Центральной Азии, которые в живописных подробностях с детства наслышаны об этой системе из традиционного фольклора, исчисляется миллионами — они мечтают заняться этой практикой если не в этой, так в следующей жизни.

 

Примечания

Введение

1. О вкладе Наропы в тибетское понимание тантрической традиции Калачакры написано в моей книге The Practìce of Kalachakra (Ithaca: Snow Lion Publications, 1991).

2. H. V. Guenther The Lifè and Teachings of Nаrора (London: Oxford University Press, 1963). Труд Гюнтера основан на его переводе с тибетского биографии Наропы, которую составил Лхацун Ринчен Намгьял (тиб. lHа btsun rin chen rnaт rgyal), ученик Цангньона Херуки, автора биографии Марпы. Работа Гюнтера написана в том же ключе и являет собой не сухую сводку хронологических фактов, но увлекательное, волнующее и вдохновенное чтение.

3. Перевода полной биографии самого Тилопы пока нет, хотя небольшие фрагменты её встречаются то здесь, то там. Лично мне больше всего нравится его жизнеописание из книги Кончога Гьялцена: Khenpo Konchog Gyaltsen The Great Kagyu Masters (Ithaca: Snow Lion Publications, 1990).

4. Сутры, тантры и шастры. К первым относятся открытые проповеди Будды, которые, за исключением текста винаясутры, в течение нескольких столетий передавались устно, пока наконец не были записаны. Вторые означают эзотерические учения, переданные Буддой мистическим образом. К третьим относятся трактаты и комментарии, написанные поздними индийскими мастерами.

Тексты, принадлежащие к первым двум категориям, содержатся в собрании Тибетского канона, известном как Кагьюр (тиб. bКа' 'gyur), сочинения третьей категории составляют Тибетский канон под названием Тенгьюр (тиб. bsTan 'gyur).

5. Три великих царя Дхармы: Сонгцен Гампо (тиб. Srong btsan sgam po), который в середине VII в. сделал буддизм государственной религией Тибета; Трисонг Децен (тиб. Khri srong deu btsan), столетие спустя пригласивший в Тибет Гуру Падмасамбхаву и, в дополнение к руководству активной переводческой деятельностью, основал первый в стране полноценный монастырь; Три Ралпачан (тиб. Khri Ral pa can), ещё через полвека выступивший покровителем систематизированного пересмотра и стандартизации всех ранних переводов и завершивший, таким образом, дело первых двух. Все три великих царя Дхармы считаются предыдущими воплощениями Первого Далай-ламы Тибета.

6. В наши дни существует тенденция считать традицию ньингма одной школой, но ведь до 1959 года большинство ньингмапинских монастырей были независимы, а уж о едином главном ламе ньингма никто и слыхом не слыхивал. А вот во главе каждой из новых школ — в том числе всех двенадцати школ кагью — стоит свой иерарх.

7. Синяя летопись (тиб. Deb ther sngon po) Го-лоцавы Шоннупела (тиб. 'Gos lo tsa wa), которую на английский язык перевел Юрий Рерих при поддержке Гендуна Чопела, содержит исторически самое достоверное исследование биографии Марпы. Зато книга The Life оf Marpa the Translator (Boulden Prajna, 1982), изданная педантичным Комитетом переводов Наланды под руководством Чогьяма Трунгпы на основе текста тибетского автора XVI века Цангньона Херуки (тиб. Tsangs snyon he ru ka; род. 1452), — это скорее агиография, а потому читается на одном дыхании как увлекательный роман.

В последнем тексте говорится, что это Наропа послал Марпу учиться к Джнянагарбхе, Майтрипе и махасиддхе Кукурипе. Го-лоцава не подтверждает этого факта, считая, что тот познакомился с этими своими учителями независимо от Наропы. Переводчики Синей летописи подразумевают, что Джнянагарбха и Кукурипа на самом деле были одним и тем же лицом.

8. Бытует мнение, что групповые названия четырёх старших и восьми младших школ кагью переводятся как «четыре большие» и «восемь маленьких». Действительно, тибетские слова che и chung могут иметь такое значение, хотя и крайне редко. В этом же контексте «большие» и «маленькие» и вовсе неприменимо: одна только младшая школа дрикунг кагью по численному составу превосходит все четыре старшие школы, вместе взятые, тем более что лишь две из четырёх старших школ чудом дожили до XX века.

 

Глава 1: Устные наставления по Шести йогам

1. Легендарная жизнь Тилопы превосходно описана в книге The Great Kagyu Masters, by Khenpo Konchok Gyaltsen (Ithaca: Snow Lion Publications, 1990).

2. О жизни и линиях передачи этих четырёх наставников кратко рассказывается в издании The Seven Instruction lineages, a translation of Taranatha's bКа' babs bdun ldan by David Templeman (Dharamsala, Индия: LTWA, 1983).

3. Чакрасамвара — это йидам, которого Тилопа использовал вместе с мандалой в качестве основного в своей йоге стадии зарождения. Эта йога излагается далее в главе 3, где Дже Шераб Гьяцо рассказывает, мандалы каких божеств можно использовать как основу для практики кьерима в системе Шести йог. Краткая садхана Чакрасамвары приведена в вводной части цонкапинского «Практического руководства по Шести йогам», переведённого в главе 5.

4. Смысл кармы в том, что каждое наше деяние приносит конкретные плоды. Обрести плод практики Шести йог Наропы — значит, достичь Пробуждения, то есть извлечь высшую пользу из своего человеческого рождения.

5. Я перевожу санскритский термин чандали как «внутренний жар». Его тибетским эквивалентом является слово туммо (gtum то). Здесь первый слог означает «горячий» и относится к блаженству, которое порождает эта практика, а второй — есть частица принадлежности к женскому роду и относится к мудрости, которая становится объектом этого блаженства. Слог шум представляет мужское, а мо — женское начало, что указывает на необходимость установления в процессе практики равновесия между энергией и мудростью.