Первый известный снимок Махарши 3 страница

После этого мать умоляла его отныне появляться ей только в своей человеческой форме. Цель этих видений была достигнута: Алагамма осознала, что форма, которую она знала и любила как своего сына, была столь же иллюзорной, как и любая другая, что он мог принять на себя.

В 1920 году здоровье матери начало ухудшаться. Она должна была уменьшить работу по обслуживанию Ашрама и больше отдыхать. В течение ее болезни Шри Бхагаван постоянно ухаживал за матерью, часто просиживая с ней ночь. В безмолвном присутствии сына и медитации ее разум достиг зрелости.

Конец наступил в 1922 году, во время празднества Бахаула Навами *, которое тогда пришлось на 19 мая. Шри Бхагаван и еще несколько человек весь день прислуживали больной, не принимая пищи. Когда солнце зашло, приготовили еду, и Шри Бхагаван попросил остальных идти и есть, но сам остался. Вечером группа почитателей сидела рядом с матерью, распевая Веды,в то время как другие повторяли имя Рамы. Она лежала там более двух часов, ее грудь тяжело вздымалась, дыхание перешло в шумные хрипы, и все это время Шри Бхагаван сидел возле матери, положив свою правую руку ей на сердце, а левую — на голову. Сейчас уже не было вопроса продления жизни, нужно было только так успокоить ум, чтобы смерть могла стать махасамадхи,погружением в Я,Атман.

В восемь часов вечера мать была окончательно освобождена от тела. Шри Бхагаван сразу поднялся, совсем веселый. «Сейчас мы можем поесть, — сказал он. — Идите, загрязнения нет».

В этих словах был глубокий смысл. Смерть индуса вызывает ритуальное загрязнение, требующее очистительного обряда, но это была не смерть, а обратное погружение, не развоплощенная душа, но совершенный Союз с Атманом. И поэтому не было нужды в очистительной церемонии. Несколькими днями позднее Шри Бхагаван подтвердил это.

Когда кто-то упомянул о смерти матери, Махарши кратко поправил говорившего: «Она не умерла, она поглотилась».

Описывая потом процесс поглощения, Шри Бхагаван сказал: «Внутренние склонности ума и тонкая память прошлых переживаний, ведущие к будущим возможностям, стали очень активными. Сцена за сценой прокручивались перед ней в тонком сознании, внешние чувства уже ушли. Душа прошла через серию переживаний, избежав, таким образом, необходимости перерождения и сделав возможным Союз с Духом. С души были сняты, наконец, тонкие оболочки, прежде чем она достигла окончательного места назначения, высочайшего мира Освобождения, из которого нет возвращения в неведение».

Мощной была поддержка, оказанная Шри Бхагаваном, а глубокая святость Алагаммы, ее предшествующее отречение от гордыни и привязанности позволили ей воспользоваться этой помощью. Махарши говорил позже: «Да, в ее случае — успех; до этого я делал то же для Паланисвами, когда приближался его конец, но была неудача. Он открыл глаза и умер». Махарши, однако, добавил, что в случае с Паланисвами не было полного поражения, так как хотя эго и не погрузилось в Атман, но способ его ухода показал последующее хорошее перерождение.

Когда преданные переживали тяжелые утраты, Шри Бхагаван часто напоминал им, что умирает только тело и только иллюзия Я-есть-тело создает из смерти трагедию. Теперь, по время своей собственной тяжелейшей утраты, он не выказывал никакого горя. Целую ночь он и почитатели просидели, распевая песни преданности. Это равнодушие к физической смерти своей матери — подлинный комментарий к его молитве периода ее предыдущей болезни.

Возник вопрос, как распорядиться телом. Бхагаван сам засвидетельствовал, что она погрузилась в Атман, а не осталась для перерождения к иллюзии эго, но чувствовалось некоторое сомнение в том, что тело женщины-святого следует не кремировать, а хоронить. Тогда и вспомнили, что в 1917 году этот самый пункт фигурировал в серии вопросов, которые Ганапати Шастри и его группа поставили Шри Бхагавану, и он ответил утвердительно. «Поскольку джняна (Знание) и мукти (Освобождение) не различаются в зависимости от пола, тело женщины-святого также не требуется кремировать. Ее тело тоже является жилищем Бога».

В случае ухода матери из Ашрама, как и при ее вступлении в него, никто не осмелился спросить самого Шри Бхагавана о решении, а он не объявлял последнего. Казалось, никому не придет в голову, что ответ уже дан в его молитве 1914 года:

«Укрой мою мать Твоим Светом

И сделай ее единой с Тобой.

Где тогда необходимость кремации?»

Шри Бхагаван стоял, молча наблюдая, безучастно. Тело матери захоронили у подножия Горы, с южной стороны, между водоемом Политиртам и святыней Дакшинамурти. На церемонию прибыли родственники и друзья, масса людей пришла из города. Священный пепел, камфора, фимиам были брошены в яму вокруг тела, прежде чем могила была заполнена. Было построено каменное надгробие, и на нем установлен священный лингам,доставленный из Бенареса. Позднее на этом месте воздвигли храм, полностью законченный в 1949 году и известный как храм Матрубхутешвара, храм Бога, проявленного как Мать.

Как приход матери обозначил эпоху в жизни Ашрама, так и ее уход. Вместо задержки его развитие усилилось. Были преданные, которые чувствовали, что ее присутствие, словно шакти,или творческая энергия, стало более могущественным, чем раньше. Шри Бхагаван однажды сказал: «Куда она ушла? Она — здесь».

Ниранджнянананда Свами выбрал своим местопребыванием соломенную постройку у подножия Горы, возведенную рядом с надгробием. Шри Бхагаван остался в Скандашраме, но почти каждый день спускался по горному склону к могиле — около получаса ходьбы. Затем однажды, почти шесть месяцев спустя, ушел на прогулку и в процессе ходьбы почувствовал мощное побуждение спуститься к надгробию и остаться там. Когда он не возвратился, преданные последовали за ним туда, и таким образом был основан Шри Раманашрам. «Я переселился из Скандашрама не по своей собственной воле, — говорил он позднее, — что-то повело меня туда, и я подчинился. Это было не мое решение, а Божественной Воли».

Глава 9
Адвайта, или недвойственность

Шри Бхагаван не был философом, и его учение во времени совершенно не изменялось. Самые ранние наставления — «Само-исследование» и «Кто я?» — с точки зрения теории, или доктрины, не отличаются от тех, что он давал устно в последние годы. Когда, будучи шестнадцатилетним юношей, он постиг свою тождественность с Абсолютом, с ТЕМ — Чистым Бытием, лежащим в основе всего существующего, — это было бесформенное, интуитивное знание, доктринальные подтексты которого стали осознаваться уже позднее. «Я еще не имел представления, что там * была Сущность,или Безличная Реальность, поддерживающая все, и что Бог и я оба были тождественны ЕЙ. Позже, в Тируваннамалае, слушая Рибху Гиту и другие священные тексты, я узнал все это и обнаружил, что в них анализировались и присваивались имена тому, что было прочувствовано мной без анализа или наименования». Речь идет не о восприятии мнений, но об узнавании Истины. То есть, правильнее сказать, в прочитанном и прослушанном он не получал убеждение, а просто открывал соответствие тому, что уже интуитивно знал.

Индуизм охватывает все формы и уровни духовной доктрины; все они имеют силу и соответствуют различным подходам, которые требуются людям с разнообразными темпераментами и развитием. Как и в западных, и семитических религиях, здесь есть подход, опирающийся на любовь и почитание личного Бога. Поэтому также существует Путь, когда Бога видят проявленным во всех Его творениях и почитают служением им. Однако обнаружение Чистого Бытия как Духа человека, Духа вселенной и всех существ — высочайшая и окончательная Истина, превосходящая все остальные уровни доктрины без отрицания их истинности на своем собственном плане. Такой является доктрина адвайты,недвойственности, которой учили древние риши и более всего — Шанкарачарья. Это простейшая и в то же самое время наиболее глубокая суть конечной Истины, лежащей по ту сторону всех путаниц космологии.

Недвойственность означает, что только Абсолют есть. Весь космос существует внутри Него, не имея внутренней реальности, но будучи просто проявлением Абсолюта, который, несмотря на это, остается вечно неизменным и непроявленным. Точно так же люди и события человеческого сна существуют внутри человека и не имеют реальности отдельной от него, ничего не добавляя ему своим возникновением и не отнимая ничего при исчезновении. Это значит, что Абсолют есть Я,Атман, космоса и каждого существа. Следовательно, разыскивая свое личное «я» постоянным исследованием «Кто я?», человек может осознать свою тождественность со Всеобщим Бытием. То, чему учил Шри Бхагаван, было адвайтой в ее самом чистом виде.

Кое-кто может опасаться, что доктрина Единого Я лишает их личного Бога, Которому они могут молиться, но для такого опасения нет оснований, ибо пока длится реальность молящегося эго, сохранится и реальность Бога, Которому оно молится; пока человек считает свое эго реальностью, мир вне и Бог над эго также будут реальностями для него. Это уровень дуалистической религии и личного Бога, являющийся истиной, но не окончательной Истиной. «Все религии постулируют три основы: человек, Бог и мир. Только пока длится эго, человек говорит: „Единое проявляет Себя этими тремя” или „Эти трое действительно трое”. В высочайшем состоянии, присущем Я,Атману, эго угасло» 1.

Некоторые люди к тому же восстают против концепции нереального мира, даже несмотря на то, что принимают реальность Духа, из-за того, что не понимают, в каком смысле мир нереален. Шри Бхагаван часто объяснял это, и нигде нет большей четкости, чем в следующей формулировке, записанной С. С. Коганом:

«Шанкарачарью критиковали за его философию майи (иллюзии), не понимая существа вопроса. Он дал три утверждения: что Брахман реален, что вселенная нереальна и что Брахман есть вселенная. Шанкара не останавливался специально на втором утверждении, ибо третье объясняет остальные два. Оно означает, что, когда вселенная воспринимается отдельно от Брахмана,восприятие является ложным и иллюзорным. Это равнозначно тому, что феномен реален, когда переживается как Атман, и иллюзорен, когда видится отдельным от Атмана».

Учение Шри Бхагавана является исключительно практичным. Он излагал теорию только в ответ на особые нужды и запросы преданных и как необходимую основу практики. Когда ему однажды напомнили *, что Будда отказывался откликаться на вопросы о Боге, Махарши ответил с одобрением: «По существу, Будда больше интересовался направлением искателя к практике осознания Блаженства здесь и теперь, чем академическими дискуссиями о Боге». Поэтому он сам также часто отказывался удовлетворять пустое любопытство, вместо этого поворачивая спрашивающего к необходимости садханы,или усилия. На вопрос о состоянии человека после смерти Шри Бхагаван мог ответить: «Почему вы хотите знать, чем вы будете, когда умрете, раньше того, что вы есть сейчас? Сначала узнайте, кем вы являетесь теперь». Сейчас и извечно человек есть бессмертный Атман позади данной и каждой другой жизни, но услышать это или поверить этому — недостаточно: необходимо стремиться к реализации бессмертного Я. Подобным образом на вопрос о Боге он мог ответить: «Почему вы хотите узнать о Боге раньше, чем вы узнали самого себя? Сначала найдите, кто вы».

Способ, которым это должно быть сделано, описывается в главе 14, но поскольку в следующей главе уже рассказывается о наставлениях Шри Бхагавана преданным, следует упомянуть о них и его учении здесь.

Учение Шри Раманы не было «философией» в обычном смысле этого термина — ведь он (как явствует из ответов Шивапракашаму Пиллаю в следующей главе), учил своих последователей не продумывать проблемы до конца, а устранять мысли. Может показаться, что речь идет о притуплении ума, но, как Шри Бхагаван объяснил Полю Брантону в разговоре, цитированном в главе 2, истинно как раз обратное. Человек тождествен Атману, который есть чистое Бытие, чистое Сознание, чистое Блаженство, но ум творит иллюзию отдельной индивидуальности. В глубоком сне ум успокоен, и человек един с Атманом, не сознавая этого. В самадхи он составляет одно с Атманом — полностью сознательно, не в темноте неведения, но в свете знания. Если вмешательство ума устранено, сознание Атмана может, посредством Милости Гуру, пробудиться в Сердце, таким образом подготавливая для этого блаженного Тождества, для состояния, являющегося не тупостью или неведением, но лучезарным Знанием, чистым переживанием «Я есмь».

Многие могут чувствовать отвращение к идее разрушения ума или (что приводит к тому же) отдельной индивидуальности и найти ее ужасающей. Однако это происходит с нами ежедневно в глубоком сне и, далекие от страха перед засыпанием, мы находим глубокий сон желательным и приятным, даже хотя ум в нем успокаивается только бессознательно, путем неведения. С другой стороны, в экстазе или в глубоком восторге ум на мгновение поглощается и успокаивается в отрывочном переживании блаженства, которое есть его истинная природа. Сами слова «восторг» и «экстаз» указывают на выход за пределы индивидуальности, ибо этимологически «восторг» означает нечто уносящее, увлекающее, а «экстаз» — пребывание вне себя. Выражение «это захватывает дыхание» в действительности означает «это захватывает мысль», т. к. источник мысли и дыхания один и тот же — как Шри Бхагаван объяснил, говоря о контроле дыхания. Истина состоит в том, что индивидуальность не утрачивается, но расширяется до Безграничности.

Устранение мыслей проводится ради сосредоточения на более глубоком сознании, лежащем по ту сторону и за пределами мысли. Далекое от ослабления ума, оно усиливает его, так как учит концентрации. Шри Бхагаван часто подтверждал это. Только слабый и неконтролируемый ум то и дело отвлекается посторонними мыслями и изводится бесполезными заботами; ум, который достаточно силен, чтобы сосредоточиться (не важно на чем), может изменить направление своей концентрации к устранению мыслей при поиске Атмана, и наоборот — усилие уничтожить мысли предписанным способом дает силу и способность концентрации. Когда поиск доведен до конца, способности ума не утрачиваются. Шри Бхагаван пояснил это, сравнивая ум джняни с луной на небосводе в полдень: она светит, но этот свет не требуется в большем сиянии освещающего ее солнца.

Глава 10
Некоторые из ранних почитателей

Хотя доктрина, которой учил Шри Бхагаван, никогда не изменялась, способы наставления варьировались в соответствии с характером и пониманием спрашивающего. За годы, проведенные на Горе, сохранились записи переживаний некоторых из его преданных и разъяснений, полученных ими; небольшая часть этих записей представлена ниже. Действительно, можно сказать, что опыт последователей Шри Бхагавана составляет его биографию, так как он сам был утвержден в Неизменности, лежащей по ту сторону событий и переживаний.

Шивапракашам Пиллай

Среди преданных Шри Бхагавана Шивапракашам Пиллай был одним из интеллектуалов, он увлекся философией в университете Мадраса и уже размышлял над тайнами Бытия. В 1900 году он был направлен на службу в почтовое отделение государственного Департамента округа Южный Аркот. Два года спустя работа привела его в Тируваннамалай, и он услышал о молодом Свами, живущем на Горе. Шивапракашам Пиллай был очарован уже первым посещением и стал преданным. Он задал четырнадцать вопросов и, поскольку Свами все еще сохранял Молчание, вопросы и ответы были записаны. Ответ на последний вопрос Свами написал на куске шифера, и Шивапракашам Пиллай тотчас же снял с него копию. Остальные тринадцать были записаны им по памяти позже, но Шри Бхагаван проверил их перед публикацией *.

Ф.Х Хэмфри	Эчамма
Шивапракашам Пиллай	Кавьякантха Ганапати Муни
Натеша Мудальяр
Некоторые из ранних почитателей

Шивапракашам Пиллай: Свами, кто я? Как достичь спасения?

Бхагаван: Непрерывным внутренним исследованием «Кто я?» вы познаете себя и таким образом достигнете спасения.

ШП: Кто я?

Б: Истинное Я,или Атман, не является ни телом, ни каким-либо из пяти чувств или объектов чувств, ни органом действия, ни праной (дыханием, или жизненной силой), ни умом, ни даже состоянием глубокого сна, где нет знания всего перечисленного.

ШП: Если Я не является ничем из вышеперечисленного, то кто же Я?

Б: После отрицания каждого из вышеупомянутого как «это не- Я», то, которое одно остается, и есть Я,и оно есть Сознание.

ШП: Какова природа этого Сознания?

Б: Природа Сознания есть Сат-Чит-Ананда (Бытие-Сознание-Блаженство), в котором нет даже малейшего следа «я»-мысли. Его также именуют мауна (Тишина) или Атман (истинное Я}. Оно — единственное, что ЕСТЬ. Если троицу — мир, эго и Бог — рассматривать состоящей из отдельных сущностей, то они явятся просто иллюзиями, подобными серебру в перламутровой раковине. Бог, эго и мир есть в действительности Шивасварупа (форма Шивы) или Атмасварупа (форма Духа).

ШП: Как постичь эту Реальность?

Б: Когда видимый мир исчезает, проявляется истинная природа видящего, или субъекта.

ШП: Можно ли осознать ТО еще при видении внешнего мира?

Б: Нет, потому что видящий и видимое подобны веревке и появлению в ней змеи. Пока вы не отбросите призрак змеи, вы не сможете увидеть, что существует только веревка.

ШП: Когда внешние объекты исчезнут?

Б: Если ум, который является причиной всех мыслей и активностей, исчезнет, внешние объекты также пропадут.

ШП: Какова природа ума?

Б: Ум — это только мысли. Это — форма энергии, сама проявляющаяся как мир. Когда ум погружается в Атман, то Я осознается; когда же ум выходит наружу, появляется мир и Я не осознается.

ШП: Как добиться исчезновения ума?

Б: Только посредством исследования «Кто я?» Хотя такое исследование тоже есть действие ума, оно разрушает все мысли, включая и самое себя, подобно палке, используемой при перемешивании погребального костра, которая превращается в пепел после сгорания топлива и трупа. Лишь тогда приходит Осознание, Реализация Я. Дыхание и другие признаки жизненности умолкают, «я»-мысль разрушена. Эго и прана (дыхание, или жизненная сила) имеют общий источник. Что бы вы ни делали, делайте без эгоизма, то есть без чувства «я делаю это». Когда человек достигает того состояния, Атмана, даже собственная жена проявится ему как Всеобщая Мать. Истинное бхакти (преданность) есть отдача эго Атману, Я.

ШП: Есть ли другие средства для разрушения ума?

Б: Кроме само-исследования нет других подходящих средств. Если посредством иных способов ум стихает, то он остается спокойным недолго и затем вновь появляется, возобновляя свою прежнюю активность.

ШП: Но когда все эти инстинкты и склонности (васаны),например к самосохранению, будут в нас подчинены?

Б: Чем больше вы уходите внутрь Я,тем больше эти склонности вянут и в конце концов умирают.

ШП: Неужели на самом деле возможно искоренить васаны,просочившиеся в наши умы за многие рождения?

Б: Никогда не занимайте ум такими сомнениями, а погрузитесь в Я с твердой решимостью. Если ум постоянно направлен к Атману посредством само-исследования, то в конечном счете он растворится и превратится в Атман. Когда вы почувствовали какое-либо сомнение, не пытайтесь разъяснить его, а познайте, кто тот, у кого это сомнение возникло.

ШП: Как долго следует практиковать такое исследование?

Б: Пока в вашем уме есть хоть малейший след импульсов, вызывающих мысли. Пока враги находятся в осажденной крепости, они продолжают делать вылазки, но если вы истребляете каждого защитника по мере его выхода, то в конце концов крепость падет. Точно так же, всякий раз, когда мысль поднимает голову, сокрушайте ее указанным исследованием. Раздавить все мысли в их источнике — это называют вайрагъя (бесстрастие). Поэтому вичару (само-исследование) необходимо продолжать до реализации Атмана, осознания Я. Требуется лишь постоянно и непрерывно вспоминать Атман.

ШП: Но разве этот мир и все, что в нем происходит, не есть результат Божьей воли? А если «да», то почему Его воля проявляется именно таким образом?

Б: Бог не имеет намерения. Он не ограничен каким-либо действием. Мирские активности не могут повлиять на Него. Возьмите аналогию с солнцем. Солнце всходит без собственного желания, цели или усилия, но как только оно взошло, на земле начинается многообразная деятельность: линза под его лучами в фокусе дает огонь, бутон лотоса раскрывается, вода испаряется, и каждое живое существо приступает к своей деятельности, поддерживает ее и, наконец, прекращает. Но солнце не затрагивается какой-либо подобной активностью, так как оно просто действует согласно своей природе, по установленным законам, без всякого намерения и является только свидетелем. То же относится и к Богу. Или возьмите аналогию с пространством, или эфиром. Земля, вода, огонь и воздух — все пребывают в нем, видоизменяются в нем, однако они никак не затрагивают эфир, или пространство. То же самое и с Богом. Бог не имеет желания или цели в Его действиях творения, сохранения и разрушения, взятия назад и спасения, которым подвластны существа. Так как существа пожинают плоды своих действий согласно законам Бога, то и ответственность лежит на них, а не на Нем. Бог не ограничен какими-либо действиями.

Высказывание Шри Бхагавана о том, что истинная природа видящего мир появится только тогда, когда все видимое исчезнет, не следует принимать буквально как обусловливающее отсутствие сознавания, невосприятия физического мира. Речь идет о состоянии бесформенного транса, или нирвикальпа самадхи,в котором предметы перестают казаться реальными и видятся только как формы, принимаемые на себя Атманом. Это становится ясным из следующего примера: «змея и веревка», традиционного примера, который использовал и Шри Шанкара. В сумерках человек видит сложенную витками в кольцо веревку, ошибочно принимает ее за змею, а потому пугается. На рассвете он выясняет, что это была только веревка и его страх был напрасным. Реальность Бытия — веревка, а иллюзия змеи, напугавшая человека, — мир объектов.

Утверждение, что подавление мыслей в их источнике есть вайрагъя,также требует разъяснения. Смысл вайрагьи — бесстрастие, непривязанность, спокойствие. Вопрос Шивапракашама Пиллая о том, когда инстинкты и скрытые наклонности в человеке будут подчинены, показывает, что он чувствовал необходимость стремиться к вайрагъе. Шри Бхагаван, в сущности, говорил ему, что вичара,или само-исследование, есть кратчайший путь к вайрагье. Страсть и привязанность находятся в уме. Следовательно, когда ум контролируется, они подчиняются, и это есть вайрагъя.

Приведенные выше вопросы позднее были увеличены в объеме и упорядочены в форме книги «Кто я?», возможно, наиболее широко принятого и высоко ценимого толкования учения, написанного Шри Бхагаваном в прозе *.

Около 1910 года Шивапракашам Пиллай уже пришел к заключению, что официальная служба утомительна и препятствует садхане,или духовному поиску. Он был достаточно состоятелен, чтобы вести жизнь домохозяина, не прибегая к заработку, а поэтому уволился со службы. Тремя годами позже Шивапракашам Пиллай столкнулся с необходимостью принять решение — было ли его увольнение уходом от мирской жизни или он просто покинул наскучившее и удержал приятное. Его жена умерла, и надо было выбирать: жениться снова или начать жизнь садху. Он был еще только средних лет и имел девушку, к которой был сильно привязан. При новой женитьбе и создании новой семьи также возник бы и вопрос о деньгах.

Шивапракашам Пиллай сначала избегал спрашивать Шри Бхагавана об этих делах, возможно, постигая сердцем, каким будет ответ, и поэтому попытался получить его другим способом. Он выписал на листке бумаги нижеследующие четыре вопроса.

1. Что я должен делать, чтобы избежать всех печалей и забот на земле?

2. Следует ли мне жениться на девушке, которая занимает мои мысли?

3. Если нет, то почему нет?

4. Если брак должен состояться, то как поступить при возникновении необходимости в деньгах?

С этим текстом он пошел в храм Вигнешвары — аспекта Бога, которому с детства имел привычку молиться. Шивапракашам Пиллай поместил записку перед кумиром и бодрствовал всю ночь, умоляя, чтобы ответы появились записанными на ней или чтобы он мог получить какой-либо знак или видение.

Однако ничего не произошло, и у него не оставалось другого выхода, кроме обращения к Свами. Он пошел в пещеру Вирупакша, но все еще избегал задавать вопросы. День за днем он откладывал их. Даже хотя Шри Бхагаван никогда не поощрял кого-либо отрекаться от домашней жизни, это не означало, что он благословит отпущенного на свободу самим провидением намеренно вернуться за ее второй дозой. Шивапракашам Пиллай постепенно чувствовал, что ответ вынашивается в нем самом из видения собственной жизни Свами в ее безмятежной чистоте, полностью равнодушного к женщинам, абсолютно незаинтересованного в деньгах. Дата, установленная для отъезда, подошла, а вопросы все еще не были заданы. В тот день было множество людей, так что даже если бы Шивапракашам Пиллай пожелал все-таки поставить свои вопросы, то он не смог бы этого сделать без огласки. Он сидел, пристально глядя на Свами, и вдруг увидел нимб ослепительного света вокруг его головы и золотистого ребенка, неожиданно появившегося из нее и затем возвратившегося обратно. Был ли это живой ответ, что потомство — не от плоти, но от Духа? Половодье экстаза захватило его. Напряжение длительного периода сомнений и нерешительности было разрушено, и он зарыдал в полнейшем облегчении. Когда Шивапракашам Пиллай рассказал другим почитателям о случившемся, то кто-то засмеялся или отнесся скептически, а некоторые заподозрили, что он принял наркотик, и это служило иллюстрацией атмосферы нормальности, преобладавшей вокруг Шри Бхагавана. Хотя можно было собрать многие примеры видений и необычных случаев, о них обычно говорили очень редко за пятьдесят и более лет проявления Шри Бхагавана среди нас.

Поглощенный радостью Шивапракашам Пиллай оставил все мысли об отъезде в этот день. На следующее утро, сидя перед Бхагаваном, он снова имел видение. В это время тело Бхагавана сияло, словно утреннее солнце, а ореол вокруг него напоминал полную луну. Затем Шивапракашам опять увидел все тело Шри Бхагавана, покрытое священным пеплом, и глаза, пылающие состраданием. Двумя днями позже он снова имел видение, когда тело Шри Бхагавана было из чистого хрусталя. Шивапракашам Пиллай был потрясен и боялся уходить, чтобы не исчезла радость, нараставшая в его сердце. В конечном счете он вернулся в свою деревню, получив ответ на вопросы, которые так и не задал, и провел остаток своих дней в целомудрии и аскёзе *. Все перечисленные здесь переживания он описал в поэме на тамили. Шивапракашам Пиллай написал также и другие стихи, восхваляющие Шри Бхагавана. Некоторые из них все еще поют преданные.

Натеша Мудальяр

Не все посетители понимали молчаливую упадешу (наставление) Шри Бхагавана. Натеша Мудальяр в конце концов понял, но это заняло у него много времени. Он был учителем начальной школы, когда прочел Вивекананду и загорелся страстным желанием отречься от мира и найти Гуру. Друзья рассказали ему о Свами на Горе Аруначале, но добавили, что почти безнадежно искать его упадеши (руководства). Тем не менее Мудальяр решил попробовать. Это происходило в 1918 году, и Шри Бхагаван был уже в Скандашраме. Мудальяр пошел туда и сел перед ним, но Шри Бхагаван оставался безмолвным, и Мудальяр, не осмеливаясь заговорить первым, ушел разочарованным.

Потерпев неудачу в этой попытке, он путешествовал, посещая других Свами, но не нашел никого, в ком чувствовал Божественное Присутствие и кому мог отдать себя. После двухлетних бесплодных поисков он написал длинное письмо Шри Бхагавану, умоляя его не быть эгоистически равнодушным к судьбе страстно стремящихся душ и спрашивая разрешения прийти вновь, поскольку первый визит был безрезультатным. Месяц прошел без ответа. Тогда он послал заказное письмо с уведомлением о вручении, в котором написал: «Несмотря на множество перерождений, через которые я должен пройти, мне предопределено получить упадешу от Вас и только от Вас одного. Поэтому Вы снова должны будете родиться для этой цели, если откажете мне в этой жизни как слишком неподготовленному или незрелому для получения Вашей упадеши. Я клянусь в этом».

Через несколько дней Шри Бхагаван явился ему во сне и сказал: «Не думайте постоянно обо мне. Вы должны прежде всего получить Милость Бога Махешвары, Господа Быка. Сначала медитируйте на нем и добейтесь его Милости. Моя помощь последует как само собой разумеющееся». У Натеши Мудальяра дома было изображение Бога Махешвары, едущего на быке, и он взял его как поддержку в медитации. Несколькими днями позже пришел ответ на письмо: «Махарши не отвечает на письма; вы можете прийти и увидеть его лично».