Тема 12. «Маржинальная революция» и ее особенности

12.1. Что такое маржинализм и «маржинальная революция»

В течение последних 30 лет XIX в. классическую политическую экономию сменила маржинальная экономическая теория. В значительной степени эта смена стала следствием огромного прогресса в науке, особенно в ее естественных и гуманитарных отраслях, и экономике, которая все более обретала признаки монополистического типа хозяйствования.

Основная идея маржинализма — исследование предельных экономических величин как взаимосвязанных явлений экономической системы в масштабе фирмы, отрасли (микроэкономика), а также в масштабе всего народного хозяйства (макроэкономика). В данном контексте, с точки зрения методологии, современный маржинализм включает в себя ныне и неоклассическую и кейнсианскую экономические концепции, а «экономика впервые стала наукой, которая изучает взаимосвязь между данными целями и данными ограниченными средствами, имеющими альтернативные возможности использования. При этом следует иметь в виду, что альтернативная возможность предполагает использование ресурсов и затрату времени только для достижения какой-либо одной цели.

Исходя из этой идеи, лежащей в основе маржинализма, Л. Роббинс утверждает следующее: «Если мы что-то выбираем, мы вынуждены отказываться от других вещей, от которых в иных обстоятельствах мы бы не отказались. Редкость средств, предназначенных для удовлетворения целей разной значимости, — это почти универсальное свойство среды, в которой совершается человеческая деятельность... И услуги повара, и услуги балетного танцовщика ограничены относительно спроса на них и могут употребляться различным образом... Экономическая наука — это наука, изучающая человеческое поведение с точки зрения соотношения между целями и ограниченными средствами, которые могут иметь различное употребление».

Поясняя суть произошедшей методологической «революции», отметим, что маржинализм (от слова «marginale», которое в англофранцузском переводе означает предел) базируется действительно на принципиально новых методах экономического анализа, позволяющих определять предельные величины для характеристики происходящих изменений в явлениях. В этом одно из его важных отличий от классической политической экономии, авторы которой довольствовались, как правило, лишь характеристикой сущности экономического явления (категории), выраженной в средней либо суммарной величине. Так, по классической концепции в основе определения цены лежит затратный принцип, увязывающий ее величину с затратами труда (по другой трактовке — с издержками производства). По концепции маржиналистов формирование цены (через теорию предельной полезности) увязывается с потреблением продукта, т.е. с учетом того, насколько изменится потребность в оцениваемом продукте при добавлении единицы этого продукта (блага). Как пишет Л. Мизес, «отличительная черта современной теории предельной полезности состоит в том, что она обращает особое внимание на несовершенство реального человека. Эта теория... имеет дело с решениями, которые принимают все участники общественной жизни, взаимодействующие друг с другом на основе разделения труда».

Еще одно «революционное» отличие методологических средств маржинализма состоит в том, что, если «классики» подразделяли экономические явления тенденциозно, считая, в частности, сферу производства первичной по отношению к сфере обращения, а стоимость — исходной категорией всего экономического анализа, то маржиналистами экономика рассматривается как система взаимозависимых хозяйствующих субъектов, распоряжающихся хозяйственными благами, т.е. материальными, финансовыми и трудовыми ресурсами. Поэтому именно благодаря маржинальной теории проблемы равновесия и устойчивого состояния экономики стали предметом анализа результатов взаимодействия с окружающей средой как предприятий и фирм, так и народного хозяйства в целом.

Далее, в сравнении с классической маржинальная теория широко применяет математические методы, в том числе дифференциальные уравнения (исчисления). Причем математика для маржиналистов необходима не только для анализа предельных экономических показателей, но и для обоснования принятия оптимальных решений при выборе наилучшего варианта из возможного числа состояний и гипотез. В частности, о последних, т.е. о гипотезах, М. Фридмен писал, что их содержательность через фактические данные может «объяснить» и даже «показать, является ли она «правильной» или «ошибочной», или, лучше сказать, будет ли она «принята» как обоснованная или «отвергнута», ибо «единственным конкретным тестом, позволяющим судить об обоснованности гипотезы, может быть сравнение ее предсказаний с реальностью». Об этой же специфике маржинальной теории М. Блауг утверждает следующее: «Математический аппарат, применявшийся экономистами того времени, не шел дальше дифференциального исчисления. Экономические функции неизменно предполагались дифференцируемыми и непрерывными. Однако основополагающий принцип максимизации в равной степени приложим и к разрывным функциям... Но разрывность представляет лишь формальную, а не содержательную сложность в анализе. В этом смысле предельный анализ как таковой переходит на второй план, а то, что выдвигается на первый план, — это принцип, что экономическое поведение есть максимизирующее поведение при наличии ограничений».

«Революционные» подвижки обусловил маржинализм и в области количественной теории денег. Ведь классики в противовес примитивному инфляционизму своих предшественников, меркантилистов, еще со времен Д. Юма, т.е. более 100 лет, «доказывали» степень ненейтральности денег, хотя бы в краткосрочном периоде. И возражая Д. Юму (особенно Д. Рикардо и Дж.С. Милль), они не допускали возможность позитивного воздействия ползучей инфляции на производство и занятость. По их интерпретации количественной теории денег, речь идет о «простой и ясной теореме пропорциональности». Так вот, «маржинальная революция» дала «новые доказательства» для постепенного отхода от ортодоксальной версии количественной теории денег Рикардо — Милля. В результате «пришло время» неформального признания главных функций денег, как-то: средство обращения; мера стоимости или единицы счета; средство сбережения, накопления или средство сохранения стоимости. Но главное — отпала необходимость поиска среди разнообразных функций денег ведущей или основной функции, что всегда чревато преувеличением значения одних функций в ущерб другим, и стало возможным признать: «Деньги — это то, что деньги делают. Все, что выполняет функции денег, и есть деньги».

Первыми авторами указанных «подвижек» явились И. Фишер и А. Пигу. Так, развивая традиции «американской школы маржинализма», И. Фишер (1867—1947) вывел так называемое уравнение обмена: MV= РТ, где М — количество денег; V — скорость их обращения; Р — средневзвешенный уровень цен; Т — количество всех товаров. Судя по этому уравнению, только в том случае, если не связывать стоимость денег со стоимостью денежного материала, а скорость их обращения (V) и количество товарной массы (Т) в краткосрочном периоде принять на постоянном уровне (использование ресурсов за конкретный период принять как полное), был бы возможен ортодоксальный вариант количественной теории денег: в результате столкновения товаров и денег изменение цен на товары зависело бы исключительно от количества денег.

В свою очередь А. Пигу (1877—1959) внес, по сути, коррективу в методологию исследования денег по Фишеру, предложив учитывать мотивы хозяйствующих субъектов на микроуровне (фирмы, компании, частные лица), обусловливающие их «склонность к ликвидности» — стремление откладывать часть денег в запас в виде банковских вкладов или ценных бумаг и т.п. Отсюда, по Пигу, в той мере, в какой будет иметь место ликвидность денег, будет происходить и адекватная корректировка цен.

Наконец, «революционным», пожалуй, можно признать то обстоятельство, что методологический инструментарий маржинализма позволил, в конце концов, снять вопрос о первичности и вторичности экономических категорий, считавшийся столь важным у «классиков». Это произошло, прежде всего, благодаря предпочтению каузальному (причинно-следственному) подходу функционального, ставшего важнейшим средством анализа, превращения экономической теории в точную науку.

12.2. Предшественники маржинализма. «Законы Госсена»

Переоценку устоявшихся почти за двухсотлетнюю историю ценностей классической школы, произошедшую в последней трети XIX столетия, в экономической литературе нередко характеризуют как некую «маржинальную революцию». Однако необходимо подчеркнуть, что факт начала «маржинальной революции» едва ли кем был замечен. А о том, что она уже свершилась, впервые провозгласил в 1886 г.

Л. Вальрас. Он исходил из выдвинутых им идей анализа предельных экономических величин и имел претензии на первенство в этой «революции». Но поскольку в пределах трех лет, т.е. 1871—1874 гг., работы подобной направленности были опубликованы также У. Джевонсом и К. Менгером, между этими тремя экономистами началась неразрешимая, казалось бы, тяжба о научном приоритете. Однако в 1878 г. ее неожиданно прервал английский профессор Адамсон, который случайно обнаружил в Британском музее книгу тогда никому неизвестного немецкого автора Г. Госсена, изданную гораздо раньше (1854) и содержавшую изложение принципов маржинального анализа.

Между тем выяснилось, что и среди предшественников маржинализма — первооткрывателей категории «предельная полезность», используемой для анализа поведения потребителей, и пионеров математического анализа функциональных зависимостей для выявления равновесия в хозяйственной системе было сразу несколько авторов. Ими оказались наряду с Г. Госсеном еще один немецкий ученый и практик И. Г. фон Тюнен, два французских исследователя — Ж. Дюпюи и О. Курно. Как выразился М. Блауг, «они натолкнулись на закон убывающей предельной полезности в одно и то же время, но в качестве реакции на совершенно различные интеллектуальные воздействия и не обладая преимуществом унаследованного свода близких экономических идей».

П. Самуэльсон в своей лекции, прочитанной 11 декабря 1970 г. в Стокгольме на церемонии вручения ему Нобелевской премии по экономике, высоко отозвался о вкладе в современную экономическую науку предшественников маржинализма. Он, в частности, сказал: «Но задолго до Маршалла, в 1838 г., О. Курно в своем классическом труде «Исследования математических принципов в теории богатства» применил аппарат дифференциального исчисления, обеспечивающего максимум прибыли. Вопрос о минимизации затрат также был поставлен более ста лет тому назад. По крайней мере, им занимался фон Тюнен при рассмотрении понятия предельной производительности».

Герман Генрих Госсен (1810—1858) не был профессиональным ученым-экономистом. Закончив юридический факультет Боннского университета, работал на государственной службе в чине асессора, затем ушел в отставку и занимался страховым делом. В 1850 г. бросил все свои дела для написания книги, которую завершил и издал в 1854 г. под названием «Развитие законов общественной жизни и вытекающих отсюда правил человеческой деятельности». В ней нашли отражение принципы, упоминаемые в современной экономической литературе как первый и второй «законы Госсена». Первый «закон» гласит, что с увеличением наличия данного блага предельная полезность блага уменьшается, а в соответствии со вторым «законом» оптимальная структура потребления (спроса) достигается при равенстве предельных полезностей всех потребляемых благ.

В намерения Г. Госсена входило сделать своей работой для экономической науки столь же важное открытие, как это сделал Н. Коперник в области астрономии. Не дождавшись признания итогов выполненного труда и глубоко разочаровавшись, Г. Госсен попытался отозвать нераспроданную часть тиража и сжег все, что смог получить, но, как уже упоминалось, спустя почти четверть века некоторые уцелевшие экземпляры книги стали все же достоянием для последующих поколений экономистов.

Жюль Дюпюи (1804—1866) — инженер, выпускник основанной в 1747 г. в Париже Школы проектирования гражданских объектов, автор ряда научных работ социально-экономической эффективности технических проектов. Одна из главных идей в его публикациях (за период с 1844 по 1861 г.) связана с так называемым денежным измерителем избытка полезности для потребителя — «ценовым излишком». Последний, на его взгляд, является денежным измерителем максимально возможного дохода, возникающего с возможностью потребителя покупать каждую единицу товара при неизменной цене. А это значит, что «открытие» законов предельного анализа может быть сдвинуто с 1854 на 1844 г., т.е. на год издания статьи Ж. Дюпюи «Об измерении полезности общественных работ».

Антуан Огюстен Курно (1801—1877) по праву считается как одним из предшественников маржинализма, так и родоначальником широкого применения математических методов в экономической теории. Его книга «Исследования математических принципов в теории богатства» была издана в 1838 г., т.е. на 16 лет раньше работы Г. Госсена. В 33 года он был профессором на кафедре анализа и механики в Лионе, в 35 лет — ректором академии в Гренобле, а в 37 — генеральным инспектором университетов Франции (сменив на этом посту знаменитого физика Ампера). О. Курно в своей книге, опираясь на анализ функциональных зависимостей, сформулировал понятие экономического равновесия, ввел в научный оборот понятия функции спроса, эластичности спроса и др., полагая, что «для полного и точного решения частных проблем экономической системы неизбежно, чтобы система рассматривалась как целое». Однако исследование проблемы общего экономического равновесия, по его мнению, находится вне возможности математического анализа, что спустя 36 лет гениально опроверг Л. Вальрас, продемонстрировав главные принципы решения этой проблемы.

Иоганн Генрих фон Тюнен (1783—1850) — самый ранний предшественник маржинализма, поскольку его книга под названием «Изолированное государство» была издана в 1826 г., т.е. на 12 лет раньше работы О. Курно. Этот труд, как и труды других предшественников «маржинальной революции», не был своевременно замечен первыми маржиналистами. При жизни И.Г. Тюнена вплоть до второй половины XIX в. его книга воспринималась прежде всего как руководство по рациональному ведению сельского хозяйства. Он был потомственным мекленбургским помещиком, сумевшим не просто получить высшее образование, а применить приобретенные знания по математике и экономической теории для обобщения собственного хозяйственного опыта на базе сделанных на протяжении 10 лет записей калькулирования издержек производства. По существу, им были выведены законы предельного анализа в «экономической системе» с целью, как он отмечал, «достижения максимума в значениях функции со многими переменными».

Варьируя в своих расчетах показатели основных факторов производства и при этом сохраняя постоянными то капитал и землю, то капитал, то труд и землю, а также показав воздействие изменения цен факторов производства на оптимальное сочетание используемых ресурсов, И.Г. Тюнен фактически доказал, что наибольший чистый доход может быть достигнут, если совокупность предельных издержек на факторы производства будет равна предельной ценности продукта. Его исследования прекрасно продемонстрировали механизм формирования уровня ренты в результате конкуренции между фермерами за приобретение лучшего земельного участка, учитывая удаленность последнего (плодородие земли он принял одинаковым) от рынка сбыта (города). В частности, по Тюнену, максимальная земельная рента будет иметь место в первом концентрическом кольце, а в последнем кольце, символизирующем границы «изолированного государства» ", она будет равна нулю. Тем самым, было положено начало новой (неклассовой) теории распределения, основанной на теории предельной производительности, которую позднее разработал Дж. Б. Кларк, опираясь на второй том «Изолированного государства», изданного в год кончины его автора — 1850 г.

12.3. Особенности этапов «маржинальной революции»

В свершении «маржинальной революции» в экономической литературе выделяют обычно два этапа.

Первый этап охватывает 70—80-е гг. XIX в., когда возникли обобщения идей маржинального экономического анализа в трудах австрийца К. Менгера и его учеников, а также упомянутых выше англичанина У. Джевонса и француза Л. Вальраса. На этом этапе среди представителей маржинальной теории большее признание получил К. Менгер, ставший во главе австрийской школы маржинализма. Его школа, в которой активно сотрудничали также Ф. Визер, О. Бём-Баверк и другие ученые, выступала против исторического и социологического подходов в экономической теории, ратуя, как и «классическая школа», за «чистую экономическую науку». При этом ставшая на данном этапе центральной теория предельной полезности товара объявлялась школой главным условием определения его ценности, а сама оценка полезности товара признавалась психологической характеристикой с позиции конкретного человека. Поэтому первый этап маржинализма принято называть «субъективным направлением» политической экономии.

Характеризуя этот этап, М. Блауг указывает на ряд недостатков, которых не избежали «все три основателя (К. Менгер, У. Джевонс, Л. Вальрас)теории предельной полезности», в их числе:

1) полезность товара рассматривается как функция количества этого товара, не зависящая от количеств других потребляемых товаров;

2) «объяснение» поведения потребителя полезностью сталкивается с двойственной оппозицией (одна из них утверждает, что теория полезности исходит из сомнительной и даже неверной психологии, а другая — что психологические аспекты потребительского поведения не имеют отношения к объективному развитию экономического процесса, который от индивидуальных ощущений не зависит);

3) «благосостояние» сводится к сумме количественных, поддающихся измерению полезностей для всех индивидов (домохозяйств) общества, и оптимальным считается такое распределение ресурсов, которое максимизировало бы благосостояние именно в этом смысле, и др.

Второй этап «маржинальной революции» приходится на 90-е гг. XIX в. С этого времени маржинализм становится популярным и приоритетным во многих странах. Главное достижение маржиналистов на этом этапе — отказ от субъективизма и психологизма 70-х гг., с тем, чтобы подтвердить, говоря словами И. Шумпетера, что «целью чистой экономики... всегда оставалось объяснение регулярного хода экономической жизни на основе данных условий».

В результате представители «новых» маржинальных экономических идей стали расцениваться в качестве преемников классической политической экономии и называться неоклассиками, а их теория, соответственно, получила название «неоклассической». На втором этапе «маржинальной революции» — этапе формирования неоклассической политической экономии — наибольший вклад внесли англичанин А. Маршалл, американец Дж.Б. Кларк и итальянец В. Парето.

Что же касается довода, будто теория предельной полезности является «буржуазным ответом на марксизм», то здесь необходимо указать на два контраргумента, приводимых М. Блаугом. Это, во-первых, достаточно поздний перевод на английский язык первого тома «Капитала» К. Маркса, ибо к этому времени — 1887 г. — первые труды У. Джевонса были уже изданы, а во-вторых, А. Маршалл начал свой главный труд — «Принципы экономике» в 1867 г. (год немецкого издания первого тома «Капитала»), полностью владея теорией предельной полезности, что, кроме того, подтверждается в написанной им в 1872 г. рецензии на книгу У. Джевонса. То же самое относится к К. Менгеру и Л. Вальрасу, задумавших свои труды, не ведая о готовившемся К. Марксом в Англии произведении. Поэтому гораздо позже, т.е. после 80-х гг. XIX в., в ответ на распространение на Европейском континенте «революционных» идей учения К. Маркса в трудах тех, кто стали учениками родоначальников и столпов маржинализма, появились «атаки на марксистскую экономическую науку» с применением маржиналистской теории, и это были О. Бём-Баверк, Ф. Визер, В. Парето, П. Уикстид и многие другие. Но поскольку «новая экономическая наука все еще не могла значительно выдвинуться по меньшей мере на протяжении жизни поколения... — пишет М. Блауг, — историческая проблема состоит в том, чтобы объяснить не тот момент времени, когда предельная концепция была приложена к полезности, а скорей запоздалую победу экономической теории на основе предельной полезности».

Эволюцию маржинальных идей на двух обозначенных выше этапах «маржинальной революции» можно охарактеризовать следующим образом.

Первое. Вначале маржинализм в своем субъективном течении акцентировал внимание на значении экономического анализа в части проблематики, связанной с потреблением (спросом), а классики, как известно, исходили из приоритета проблем производства (предложения). Но затем неоклассики (второй этап «маржинальной революции») обосновали необходимость одновременного (системного) изучения обеих сфер, не выделяя ни одну из них и не противопоставляя их друг другу.

Второе. Маржиналисты первой волны (субъективное направление экономической мысли), используя, подобно классикам, причинно-следственный анализ, как бы повторили своих предшественников. Речь идет о том, что приверженность каузальному подходу привела и тех и других к версии признания стоимости (ценности) товарных благ в качестве исходной категории экономического исследования. Правда, с одной существенной разницей: классическая школа первичной в экономике считала сферу производства и источником формирования стоимости — издержки производства, а «субъективная школа» первичной считала сферу потребления и обусловленность цен полезностью товаров и услуг.

В свою очередь маржиналисты второй волны, ставшие родоначальниками неоклассического направления экономической теории, благодаря замене каузального подхода функциональным исключили из «поля зрения» экономической науки существовавшую почти 200 лет дилемму о первичности и вторичности по отношению друг к другу сфер производства и потребления, а соответственно и споры о том, что лежит в основе стоимости (цены). Неоклассики, образно говоря, «объединили» сферу производства и сферу потребления в объект целостного системного анализа, распространив характеристику предельных экономических величин еще и на сферы распределения и обмена. В результате произошло как бы естественное объединение обеих теорий стоимости (теории издержек «классиков» и теории полезности «субъективистов») в одну двухкритериальную теорию, базирующуюся на одновременном соизмерении и предельных издержек, и предельной полезности. Это позволило представителям «новой экономики» — неоклассикам исключить специальный анализ стоимости (ценности) каждого фактора производства, поэтому «то, что авторы классической школы выдвинули специальную теорию распределения (доходов. — Я.Я.), как раз и является предметом критики со стороны современных авторов».

И третье. В отличие от первого этапа «маржинальной революции» на втором ее этапе наряду с функциональным методом экономического анализа всемерно утвердился и метод математического моделирования экономических процессов как средство реализации концепции об экономическом равновесии на уровне микроэкономики, т.е. отдельных хозяйствующих субъектов, из-за чего у неоклассиков незаслуженно из предмета экономической науки вплоть до 30-х гг. XX в. выпала проблематика факторов роста экономики и макроисследования. Но при этом маржиналисты последней трети XIX в., а затем и их последователи в первой трети XX в. по-прежнему полагали, что экономический рост благодаря «свободной» конкуренции поддерживается автоматически, и продолжали разделять несостоятельный в действительной жизни «законрынков» Ж.Б. Сэя с его главной идеей о саморегулируемости и равновесности экономики.

Однако, признавая математизированную специфичность методологических средств маржинальной экономической науки, не будет лишним напомнить читателю о предостережениях на этот счет, высказанных некоторыми широко известными учеными-экономистами современности. Так, В. Леонтьев пишет: «Не будучи с самого начала подчинены строгой дисциплине систематического сбора данных, в отличие от своих коллег, работающих в естественных и исторических науках, экономисты приобрели почти непреодолимую склонность к дедуктивному анализу или дедуктивной аргументации. Многие экономисты пришли из «чистой» или прикладной математики. Каждая страница экономических журналов пестрит математическими формулами, которые ведут читателя от более или менее правдоподобных, но абсолютно произвольных предположений к точно сформулированным, но не относящимся к делу теоретическим выводам.

Ничто так красноречиво не говорит об антипатии большинства современных экономистов-теоретиков к систематическому изучению, как те методологические средства, которые они используют для того, чтобы избежать или сократить до минимума применение фактической информации».

А по мнению М. Алле, «нельзя быть хорошим физиком или экономистом по той единственной причине, что обладаешь некоторыми знаниями и навыками в области математики», и потому «никогда не будет лишним повторить следующее: для экономиста, как и для физика, основная задача — это не использование математики ради нее самой, а ее применение в качестве средства исследования анализа конкретной реальности; задача, следовательно, состоит в том, чтобы никогда не отрывать теорию от ее применения». И этот перечень предостережений достаточно велик.

Поэтому из большого числа примеров данного свойства укажем только на следующий. Хотя общепризнанно, что «не теория полезности, а скорее маржинализм как таковой придал математике выдающуюся роль в экономической науке после 1870 г.», по убеждению М. Фридмена экономическая теория должна представлять из себя нечто большее, чем просто систему тавтологий, если она хочет предсказывать, а не просто описывать последствия действий, — иными словами, если она не желает быть просто замаскированной математикой».

Тема 13. Возникновение субъективного направления экономической мысли как первый этап «маржинальной революции»