Она опустила голову на подлокотник дивана и опять закрыла глаза, на этот раз расслабленно и явно в измождении.

— Я ненавижу, когда у меня не получается сконцентрироваться.

Он предпочёл не отвечать ей, так как ответ получился бы либо саркастичным, либо демотивирующим. Вместо этого взгляд его блуждал по её лицу, которое, как и прежде, было бледно. Веснушки чётче выделялись на нём, а тёмные ресницы оттеняли слегка голубоватую кожу под глазами.

Склонив голову набок, Гермиона открыла свою тонкую шею, на которой нежно и равномерно бился пульс. Несколько прядей волос скрывали её ухо, а с ним и большую жемчужную серьгу.

Воротник её свитера немного скосился в сторону, приоткрывая ключицу. Несколько крошечных веснушек были видны и там, и Северус подумал вдруг, где ещё они могли бы быть.

Когда он, однако, осознал, о чём думает, он отвёл взгляд (не в силах совсем оторваться от неё) к её руке. Тонкие пальцы всё ещё держали подушку, но были расслаблены. На пальце блестело золотое обручальное кольцо, и Северус надеялся, что она не слишком скоро расстанется с ним. Даже если только потому, чтобы он держался от неё подальше.

— Итак, попробуем ещё раз, — вырвала она его вдруг из глубокой задумчивости, и Северус взглянул на неё без малейших эмоций на лице. За долгие годы он научился, что лучше не скрываться, если без отрыва смотришь на кого-то. Когда Гермиона заметила это, она опустила взгляд туда, куда он только что смотрел. Смутившись, она стала крутить кольцо на пальце и осматриваться.

— Вы готовы? — Прервал Северус этот неприятный момент и выпрямился.

— Да, только, пожалуйста, не спрашивайте про учёбу.

— Я постараюсь.

— — -

Поздним вечером Северус нашёл Гермиону на террасе. Она не воспользовалась лежанкой, а просто сидела на небольшой возвышенности, ведущей к лужайке. Из гостиной в сад лился свет, образуя светлую трапецию на земле. Тёмный силуэт Гермионы возвышался над этим световым пятном.

Когда он вышел на террасу и встал позади неё, Северус увидел рядом с ней сияющее белое животное. Он ещё никогда не видел её патронуса и вдруг почувствовал себя очень неуютно. Он знал, по собственному опыту, насколько интимными были такие моменты.

Гермионе, однако, его присутствие не мешало. Без сомнения, она заметила его. Тень Северуса заслоняла её. Она лишь слегка помахивала палочкой, пока выдра резвилась перед ней на траве, время от времени приподнимая нос и принюхиваясь.

Через несколько минут Северус тихо откашлялся, и Гермиона бросила на него быстрый взгляд из-за плеча. Она слегка улыбнулась, и он воспринял это как приглашение сесть рядом. Северус присел и стал наблюдать за игрой зверька.

— Почему выдра? — Спросил он, наконец.

Гермиона пожала плечами. Её патронус подкрался к ногам Северуса и недоверчиво рассматривал его. Он, видимо, пришёл к выводу, что Северус не опасен и снова заигрался с травинками.

— Я не знаю. Я спрашивала родителей, с чем это может быть связано, но они даже не знают, видела ли я когда-нибудь в детстве настоящую выдру. — Улыбка всё ещё не исчезла с её лица, когда она снова взглянула на него. — Как выглядит твой патронус? — Спросила она, и Северус удивился её внезапному переходу на "ты".

Он решил, однако, не заострять на этом внимания, а просто протянул руку, и Гермиона вложила в неё свою волшебную палочку. Выдра осталась в траве. Северус приглушил свет в гостиной, чтобы животное было чётче видно.

— Expecto Patronus! — Произнёс он затем, и большое животное сорвалось с кончика волшебной палочки.

Северус наблюдал, как взгляд Гермионы проследовал за оленихой, которая пробежала по саду несколько кругов, а потом остановилась рядом с выдрой, чтобы поближе рассмотреть её.

— Почему олениха? — Задала Гермиона ответный вопрос.

Северус знал это очень точно. Но он не мог рассказать ей об этом. Это было слишком личным.

— Она символизирует мою первую любовь, — сказал он только.

Гермиона нахмурила лоб.

— После стольких лет образ не сменился?

Он фыркнул. Разговор был похож на те, что он тысячи раз вёл с Албусом.

— Я не думаю, что он когда-нибудь изменится. — Он не знал, как она интерпретирует такое высказывание, но оставил это право за ней.

Северус стал наблюдать за обоими животными, которые теперь вместе носились по саду. Его всегда восхищало это явление. Беззвучное, но такое яркое присутствие этих животных восхищало.

— Почему ты сидишь здесь на улице и вызываешь патронуса, Гермиона?