ГЛАВА 6. Крайслер Меджик Хотел

- Знаешь, о чем я думаю, Сервиас? - задумчиво произнесла Гермиона, сидя на широком подоконнике в своем номере в Крайслер Меджик Хотел вечером того же дня.
- Нет, но могу узнать, - ответил ей профессор Снейп скучающе.
Он рассматривал разложенные на маленьком столике буклеты и был полностью погружен в свои мысли.
- Ну уж нет, мистер, я не позволю вам использовать на себе Легилименцию. Кроме того, это был риторический вопрос, то есть вопрос, не требующий ответа. Уверена, ты это понял, но, конечно же, не смог сдержать свой сарказм.
- Ты так проницательна, что я могу и вовсе не разговаривать, - ответил ей профессор, - ты всегда сама можешь сообразить, что я подумал, что хотел сказать, и как бы ты это восприняла.
- Возвращаясь к моему вопросу: я размышляю над тем, действительно ли мое поведение здесь, в Нью-Йорке, в облике Элизабет Льюис, принципиально отличается от обычного поведения? Ты дал мне немало полезных советов, но ведь на самом деле я остаюсь собой. Мне не приходится существенно изменять линию своего поведения в той или иной ситуации, или вкладывать в собственные уста чужие суждения.
Когда профессор ничего на это не ответил, она продолжила:
- Значит ли это, что я... достаточно...
Замявшись, она замолчала. И только тогда Снейп проявил интерес к ее словам, подняв на нее взгляд и вопросительно изогнув брови.
- Да? - произнес он.
Гермиона смущенно прочистила горло:
- Я хочу сказать, может быть причина моего успеха не только в твоих преподавательских способностях и мастерски наложенных косметических чарах?
- Ты хочешь сказать, - с нажимом произнес Снейп, - что, может быть, достаточно привлекательна, чтобы заинтересовать мужчину?
Гермиона кивнула.
- Безусловно, - безэмоционально ответил профессор, вновь возвращаясь к цветным буклетам. - Ты же не можешь серьезно полагать, что я рассчитывал на твои сомнительные актерские способности и должную степень хитрости и гибкости ума?
Сперва польщенная, девушка недовольно скривилась.
- Как изящно ты умеешь обращать даже самый приятный комплимент в отвратительное оскорбление, - сказала она.
Ответом ей была тишина.
- Я помню, ты говорил, что выбрал меня, потому что у тебя больше нет знакомых женщин, готовых пойти на подобную авантюру, - заметила она, сложив руки на груди.
- Тогда такой ответ отвечал поставленным задачам.
Гермиона выразительно фыркнула.
- Понимаю. А сейчас нужно, чтобы я была уверена в себе, и поэтому ты говоришь о том, что я достаточно привлекательна.
Снейп раздраженно отложил буклеты.
- Разве я сказал не то, что ты хотела услышать?
- Я хочу знать правду!
- Люди никогда не хотят знать правду о себе. Если бы я ответил, что лично ты не имеешь никакого отношения к успеху в нашем предприятии, а причина лишь в моем умелом руководстве и том, что Ливингстон рад влачиться за каждой юбкой, это оставило бы тебя удовлетворенной? Или, может быть, помогло бы нам в нашем деле?
Гермиона тяжело вздохнула. Она вроде бы видела логику в словах профессора, но ее натура протестовала против такой философии.
- Что ты изучаешь? - спросила она после нескольких минут тишины.
- Это брошюры компаний, которые занимаются магическим водоснабжением.
- Зачем?
- Завтра мне предстоит устроить диверсию.
- За...? - начала Гермиона.
- Узнаешь в свое время, - отрезал Снейп.
Затем, собрав со стола всю полиграфию, он приказал Гермионе ложиться спать и вышел из номера. Девушка лишь мрачно посмотрела ему вслед. Невыносимый, деспотичный человек, он только и знал, что отдавать ей приказания и манипулировать ею. Он, кажется, видел в ней только инструмент для достижения своих целей, ее чувства и мысли его совершенно не волновали. Спрыгнув с подоконника, она яростно схватила с дивана плюшевого медведя, которого во время пикника выиграл для нее в соревнованиях по стрельбе из лука Колин Ливингстон, и, кинув плюшевое создание на пол, несколько раз попрыгала на нем. Она представляла, что это профессор Снейп распластался на паркете, безвольно раскинув руки, и ее злость на этого несносного мужчину постепенно исчезла, уступив место чувству вины перед ни в чем неповинным медведем. Подняв игрушку, она прижала ее к груди и, едва не расплакавшись от осознания собственной грубости по отношению к медведю, шепотом попросила прощения.
Чуть позже она приняла душ и переоделась в пеньюар, сшитый для нее из нежнейшего шелка светло-голубого цвета, деликатно украшенный белым кружевом. Девушка еще не сняла халат, входивший в комплект, когда в дверь постучали. Выйдя из спальни, она подошла к входной двери и неуверенно спросила:
- Кто?
- Это я, - раздался голос профессора Снейпа.
- Папа, я...
- Открывай.
Поспешно окинув себя взглядом, она поплотнее укуталась в халат и, сочтя наряд достаточно приличным, чтобы показаться в нем перед мужчиной, открыла дверь.
Профессор мимолетом посмотрел на девушку и вошел в комнату. Не спрашивая разрешения, он проследовал в спальню. Несколько мгновений Гермиона, возмущенная такой невоспитанностью, смотрела ему вслед, а затем пошла за ним.
- Вам не кажется, что ваше нахождение в моей спальне в такой поздний час не совсем уместно? - поинтересовалась она, присаживаясь в плетеное кресло у окна.
Снейп бесцеремонно уселся на край кровати.
- Я твой отец. Пришел пожелать спокойной ночи, - ответил он, даже не стараясь звучать правдоподобно.
Раздраженно вздохнув, Гермиона сложила руки на груди.
- Чем могу быть полезна?
- Я хотел оповестить тебя о наших планах на завтра. Мы приглашены к Ливингстону только вечером, целый день будет свободен. Если мы не совершим ни одного традиционно-туристического действия и не обзаведемся фотографией на фоне Статуи Свободы, могут возникнуть подозрения. Поэтому после завтрака ты должна предоставить план нашего тура по городу.
- О-о-о, - протянула Гермиона радостно, тут же забывая о бестактном поведении мужчины,- я уже знаю! Во-первых, мы обязательно должны посетить музей Метрополитен и Музей Естественной Истории. И нужно непременно погулять по Бордвок, знаешь, такой деревянный променад, его часто показывают в фильмах. Он еще идет вдоль пляжа. Ах, и еще я хотела бы поприсутствовать на слушании в Окружном Уголовном Суде, они открыты для всех... Но это необязательно, - неуверенно добавила она, увидев мрачный взгляд Снейпа.
- Разумеется.
- Но разве это не увлекательно?.. - снова попыталась она, явно не желая отбрасывать идею так быстро.
- Конечно, это может быть интересным опытом — посмотреть на процесс не со скамьи подсудимого, а в качестве зрителя, но после разбирательств по поводу моего последнего преступления, в предвкушении нового, я не пылаю надеждой посетить зал заседания суда.
Гермиона вздохнула. Профессор встал и сказал:
- Думаю, на этом все.
Затем он совершил неожиданную вещь — подойдя к Гермионе, он склонился к ней и поцеловал в лоб, после чего сахарным голосом сказал:
- Спокойной ночи, солнышко.
Чуть оправившись от шока, Гермиона крикнула ему вслед:
- Это было совершенно не обязательно!
Он никак не отреагировал. Как только Снейп исчез из виду, девушка перебралась в постель. Стук в дверь спустя полминуты напугал ее. Стучали не во входную дверь, а в дверь ее спальни. Это мог быть только профессор — очевидно, он еще не ушел и вспомнил о чем-то важном. Позволив ему войти, Гермиона, сидящая на кровати в окружении мягких подушек, укрытая легким покрывалом, гордо взглянула на него.
- Ты взяла с собой магловскую одежду, как я велел? - спросил он.
- Естественно, - отозвалась Гермиона, недовольная его выбором слов.
«Как он велел»! Можно было подумать, она действительно была его дочкой и была обязана выполнять все его распоряжения.
- Что касается ужина... Позволь, - профессор обогнул кровать и присел на ее край, заставив Гермиону напрячься.
- В чем дело? - спросила она по возможности спокойно.
- Я полагаю, ты можешь надеть короткое платье... Однако сначала — откинь покрывало.
- Зачем? - спросила она, вцепившись в ткань цвета кофе с молоком.
- Я должен взглянуть на твои ноги.
Гермиона уставилась на бесстрастное лицо мужчины. Он смотрел на покрывало, и можно было подумать, видел его насквозь. В интонациях и движениях профессора не было и намека на то, что он хотел воспользоваться ситуацией. Он вел себя, словно доктор, который хотел осмотреть пациентку, и, не смотря на смущение самой пациентки, его просьба раздеться не имела никакого сексуального подтекста.
- Ты же уже видел мои ноги и, кажется, они не вызвали нарицаний.
- Я видел их лишь мельком, и теперь должен убедиться, что они безупречны, - ответил Снейп раздраженно.
Все равно Гермиона считала, что это была странная просьба.
- В чем дело, Элизабет? Я не прошу тебя ни о чем, что мог бы счесть неприемлемым.
- А как насчет того, что я считаю приемлемым?
- Насколько я помню, твоим единственным возражением было то, что я уже видел твои ноги. В связи с чем твое упрямство выглядит алогичным.
Гермиона сжала губы и упрямо посмотрела на профессора. В его глазах плясали веселые искорки, и это обезоружило девушку. Он чуть склонил голову на бок и посмотрел вниз. Она тоже посмотрела вниз. Мужская рука осторожно передвинулась в сторону, ближе к телу девушки, длинные пальцы сжали мягкое покрывало. Медленно Снейп начал тянуть ткань на себя. Он так задумчиво созерцал то, как медленно сползал вниз тонкий материал, что Гермиона не нашла в себе сил оттолкнуть его руку и сердито откатиться на другой край кровати.
Девушка уже сняла халат, и профессор смог, наконец, полностью оценить ее ночной комплект.
- Мистер Сью заслуживает высшей оценки, - прокомментировал Снейп, когда покрывало опустилось до подола пеньюара.
Гермиона согласно кивнула. В ту минуту она была рада, что портной выбрал достаточно плотную, непрозрачную ткань и избрал длину, не вступающую в противоречия со скромностью девушки.
Покрывало скользнуло по гладкой коже ее загорелых ног, лизнуло колени, задержалось на щиколотках, и, наконец, резким движением было отброшено в сторону. На лице профессора Гермиона увидела что-то большее, чем одобрение.
- Природа тоже постаралась на славу, - заметил он значительно тише.
Некоторое время он смотрел на девичьи ноги, а затем коснулся пальцем смуглого колена. Гермиона ощутимо вздрогнула, а затем нервно сглотнула. Задумчиво мужчина провел пальцем вниз по голени, к изящным ступням.
- Сервиас, - по возможности требовательно сказала она.
Хотя даже ей было ясно, что прозвучало это жалобно.
- Зачем ты это делаешь?
Профессор вопросительно поднял бровь.
- Ты сказал, что никогда ничего не делаешь просто так. Какую цель ты преследуешь сейчас? - спросила она.
Он закатил глаза и сложил руки на груди.
- Я порой забываю, что ты запоминаешь все, что произносится в твоем присутствии.
- Ты, наверняка, тоже. Тебе по специальности положено.
- Однако я не имею дурной привычки повторять людям их собственные слова и постоянно попрекать их ими, - в голосе профессора послышались капризные интонации и Гермиона рассмеялась.
Встав, он недовольно посмотрел на девушку.
- Только не снимайте с меня баллы, - дразня, сказала она.
Сжав губы в тонкую линию, Снейп резко развернулся и покинул комнату. Пытаясь забыть о волнующем прикосновении, Гермиона натянула на себя покрывало, выключила освещение и закрыла глаза. Почти сразу она провалилась в сон: новый режим, когда день поменялся с ночью, все еще с трудом переносился ею. Раньше она никогда не ложилась спать рано, до глубокой ночи сидя за книгами. Теперь же к десяти часам на нее наваливалась невыносимая усталость.

ГЛАВА 7. Операция W

В шесть утра Гермиона открыла глаза и бездумно уставилась в потолок. Вот уже несколько минут она пыталась заснуть, но ничего не выходило. Сдавшись, она слезла с кровати и, проделав утренние процедуры, уселась за статью для журнала. У нее возникли сложности с одним абзацем, и все утро она потратила на то, чтобы все же написать его. Критика никогда не давалась ей легко, а именно замечания она хотела написать в этой части. Нет, выразить свои мысли ей было несложно, но, каждый раз доходя до того момента, когда приходило время сказать несколько слов «против», она представляла себя на месте ученого, на месте этого мага или волшебницы, кому принадлежало открытие или кому посвящалась статья, и в ней срабатывал какой-то стоп-сигнал. Она всегда считала обязательным с уважением относиться к труду других людей, даже если ей что-то не нравилось в их работах, даже если, скорее всего, она никогда бы не увидела их лично. Врожденная вежливость заставляла Гермиону искать более мягкие выражения, подбирать фразы, доносящие до читателя мысль, но никого не обижающие. В то же время ей не хотелось быть слишком мягкой и использовать слишком много слов, словно она извинялась за то, что критиковала. В конце концов, она никогда не делала замечаний без причины.
Найти баланс мягкости и жесткости ей удалось незадолго до того, как в дверь постучался профессор Снейп. Взглянув на девушку, он увидел, что она уже готова идти на завтрак, поэтому, не утруждая себя пожеланиями доброго утра, приказал следовать за ним.
В лифте Гермиона поздоровалась с маленьким лифтером, и тот прохрипел что-то в ответ.
За завтраком профессор был неразговорчив, и девушка тоже не стремилась завести светскую беседу. Наконец, после плотного приема пищи, пришло время переодеться в магловскую одежду и отправляться в город. Гермиона с трепетом ожидала путешествия. Она любила смотреть новые места. Последние два дня ее не покидало ощущение, что она упускает какую-то возможность: конечно, даже того, что она видела, было достаточно, чтобы найти что порассказать по возвращении домой, но это была лишь ничтожная часть тех интересных вещей, которые мог предложить Нью-Йорк.
Когда профессор зашел в ее номер, чтобы сообщить, что готов идти, девушка едва не расхохоталась. С большим трудом ей удалось сдержать не слишком лестную для Снейпа реакцию и мягко спросить:
- Папа, ты ни разу не бывал в магловской части Лондона?
Он понял намек и окинул свой наряд беглым взглядом. Снова взглянув на Гермиону, он сузил глаза, словно говоря «только попробуй рассмеяться».
- Я видел такой костюм в витрине магазина, - процедил он сквозь зубы.
Гермиона прочистила горло.
- Нет, клетка — это интересно. Экстравагантно...
Она прижала ладонь ко рту, как будто бы боясь сказать лишнего.
- И это так... в английском стиле. Но Сервиас... на брюки я еще могу закрыть глаза, но пиджак...
- В чем проблема, он подходит к этим брюкам, - профессор стоял, сложив руки за спиной, и мрачно смотрел на девушку.
Она медленно кивнула.
- Да, но ваше представление о том, что все предметы одежды должны быть одной расцветки немного... не соответствует общепринятым стандартам.
И вот опять. Опять она должна была мягко объяснять человеку, что он глубоко заблуждается. Только когда пишешь статью, есть возможность смять пергамент и выбросить его в корзину.
- К тому же на улице прохладно. Может быть, у вас есть пальто? Э-э, не в клетку.
Профессор достал руки из-за спины и продемонстрировал черное драповое пальто, которое он с силой сжимал.
- О, уже лучше, - вздохнула Гермиона, - тогда еще пару штрихов, и мы можем идти.
Подойдя к мужчине, она с помощью палочки сняла с его шеи галстук-бабочку.
- Так менее позорно, - пробормотала она тихо.
Затем, достав из шкафа серый шарф, она предложила его профессору. Когда он надел пальто и предложенный Гермионой элемент наряда, девушка посмотрела на мужчину совсем другим взглядом.
- Теперь вы просто денди.
Снейп взирал на нее с мрачным лицом и молчал.
Застегнув собственное пальто, девушка повязала шарф, и начинающие туристы вышли из номера.
Тот день Гермиона запомнила надолго. Он принес невероятное количество эмоций. Ей хотелось, чтобы ее глаза превратились в губку и впитывали все, что видели вокруг. Снейп, когда перестал переживать по поводу своего внешнего вида и каждые две минуты поправлять шарф, поддержал разглагольствования девушки о необычности нью-йоркской архитектуры. Хотя он высказался не в пользу последней, и у них с Гермионой завязалась горячая дискуссия, чуть не приведшая к драке прямо на Бродвее.
В музее Метрополитен Гермиона почти почувствовала себя как дома — он немного, хотя и не вполне, напоминал Британский музей. Не все работы показались ей интересными, но некоторые впечатлили настолько, что она простояла по пятнадцать минут у каждой. Профессор, хотя и умел ценить прекрасное, злился, если она оставалась в каком-то зале слишком долго.
- Ты можешь идти вперед, пап, не жди меня, - отвечала Гермиона рассеянно, не отрывая взгляда от полотна Вермеера.
- И где я потом буду тебя искать? - рычал Снейп, видя, что девушка настолько поглощена предметом искусства, что даже не обращает на него внимания.
- Там... в холле...
Позже профессор недоумевал, как можно провести в музее столько времени.
- Да, согласен, картины исполнены мастерски. Интересно рассмотреть детали, понять сюжет и разобраться, что хотел донести до зрителя автор. Любопытно взглянуть на прикладное искусство средневековья, - сдержанно говорил он, сидя в кафе напротив Гермионы, - но ради всего святого, четыре часа! Что такого в этом Моне, что ты проторчала у его работ столько времени? Кто-то мог бы предположить, что к концу нашего посещения у тебя хотя бы устанут ноги. Но нет, это было бы слишком большой удачей для меня.
Гермиона молча улыбнулась, потягивая горячий кофе. Пожалуй, ей еще не доводилось видеть, чтобы Снейп был так взвинчен.
- Я отчетливо помню, у тебя были грандиозные планы на сегодняшний день, - заметил он. - Однако у нас осталось лишь два часа, прежде чем нужно будет вернуться в гостиницу.
- Не два, а три, - возразила Гермиона. - Кроме того, я предпочту взять все, что можно от этого музея, и не пойти в Музей Естественной Истории, чем пробежаться быстро, не успев ничего посмотреть ни в том, ни в другом.
- В самом деле, за два часа в музей и войти-то не успеешь, - мрачно прокомментировал это профессор.
Гермиона снова ухмыльнулась. Чего еще могла она ожидать от человека, с ног до головы нарядившегося в клетку? Точно не восхваления талантов Ван Дейка и Пуссена. Впрочем, последнего и она не слишком любила...
- Ты не обязан ходить за мной по пятам. Ты мог бы посмотреть все, что хотел, и придти сюда, в кафе. Или посмотреть книги в магазине.
Снейп не успел ничего ответить, как она продолжила:
- И отвечая на твой вопрос по поводу Моне: я любовалась его работами, потому что, на мой взгляд, никто не умеет передавать свет и воздух так, как он. Понимаешь, Моне как будто мог почувствовать сущность света. Когда смотришь на его произведения, кажется, что он видел все не так, как мы с тобой. Впрочем, так оно и было, ведь у него были проблемы со зрением. Катаракта, если не ошибаюсь... К старости он перестал различать некоторые цвета, почти перестал писать голубыми красками… Ему даже делали операцию. И все потому, что он слишком много работал на пленере...
Профессор долгое время прожигал Гермиону выразительным взглядом, но девушка была слишком увлечена, рассказывая о художнике, чтобы заметить это.
-...не зря однажды Поль Сезанн сказал про него: «Это просто глаз. Но Боже, что за глаз!».
Лекция подошла к концу, и Снейп демонстративно взглянул на висевшие на стене часы.
- Пятнадцать минут — как корова слизнула, - произнес он.
Гермиона даже подавилась.
- Что?
- Так любила говорить моя мать. А теперь мы можем, наконец, уйти отсюда? Здесь отвратительный кофе и слишком людно.
Даже после Лондона казалось, что в Нью-Йорке было слишком много такси. Наверное, дело было в вызывающем желтом цвете машин, который так контрастировал с более или менее однородной серой массой остального потока. Такое обилие транспорта позволило паре в кратчайшие сроки добраться до следующего пункта их программы — Музея Естественной Истории. И Гермиона почти сразу пожалела, что провела в первом музее столько времени, ведь здесь, в огромных залах было столько всего интересного! Забыв о своем обещании Снейпу позволить ему ходить, где вздумается, она таскала его от витрины к витрине, сопровождая все словами восторга, или рассказывая, что знает по той или иной теме.
- Ух, мне так нравятся диорамы!
- Посмотри на этого тираннозавра. Можешь себе представить, что ему более шестидесяти миллионов лет!
- О-о-о, это зал драгоценных камней...
Профессор реагировал на все эти восклицания почти одинаково. Бесстрастно. Он послушно ходил за девушкой, мрачно глядя на представленные экспонаты, и никак их не комментировал.
На самом деле, ему было интересно, но — в этом он боялся признаться даже самому себе — он устал. Прогулка до музея Метрополитен и четыре часа в нем вымотали его, как не выматывало ни одно зелье, ни одна магическая дуэль. Снейп еще давно заметил, что было что-то во всех музеях, что навевало усталость – может быть, это была тяжесть знаний, которую хранили эти оплоты просвещения. Но он просто не мог признаться Гермионе в собственной слабости, и поэтому стойко выслушивал все ее рассказы. Он знал, что, в конце концов, время кончится, и им придется вернуться в отель...
Профессор мысленно застонал, вспомнив, сколько еще дел было запланировано на вечер, и в его голове даже появилась крамольная мысль отложить все на завтра. Остановив подобные размышления, Снейп попытался прислушаться к тому, что говорила девушка.
До Бордвока они, естественно, не добрались. Профессор пообещал Гермионе, что они сходят туда в другой день, но не то чтобы он собирался сдержать обещание. Вообще-то, он надеялся, что она будет занята другими делами и забудет об этом деревянном променаде. Мужчина был уверен, у его юной спутницы найдется тысяча историй про каждую песчинку на пляже, а он был сыт историями до конца своей жизни.
В гостиницу Снейп и Гермиона вернулись за тридцать минут до того, как им должны были подать порт-ключ.
Ровно в семь в дверь номера профессора постучали. Это был домовой эльф, передавший хозяину комнаты элегантный серебряный подсвечник. Гермиона подошла к мужчине и, склонив голову на бок, посмотрела на предмет.
- И почему в Британии запрещено самостоятельное изготовление порт-ключей?
- У нас ниже рождаемость. Каждый маг на счету, - ответил Снейп.
Гермиона хмыкнула. Неправильно созданный порт-ключ действительно был потенциально опасен.
- И в Америке они разрешены не во всех штатах. В Юте не то что их создание, но использование в темное время суток категорически запрещено.
Девушка удивленно подняла брови.
- Надо же, я об этом не знала, - сказала она.
Снейп одарил ее настолько красноречивым, настолько «язвительным» взглядом, что, казалось, любые саркастичные комментарии были излишни. Но Гермиона ничего не заметила и, улыбнувшись, предложила поскорее переместиться в дом Колина Ливингстона. Мысленно подивившись, откуда в ней было столько энергии, Снейп согласно кивнул и протянул своей спутнице подсвечник.

***

Порт-ключ перенес их в просторный холл богато обставленного дома. Гермиона не без восхищения окинула взглядом стоявшую вдоль стен, покрытых деревянными панелями и дорогими обоями нейтральных цветов, элегантную мебель – образец гармонии форм и совершенства линий. Дом, казалось, был образцом классического стиля. В сервантах блестел хрусталь и тончайший фарфор. В тяжелых рамах висели картины: многие из них уже потемнели от времени, в некоторых рамах можно было увидеть и магические портреты. Впрочем, последних было не так много, как можно было бы ожидать. В конце холла широкая деревянная лестница с резными узорами и вычурными балясинами вела на второй этаж.
- Мистер Льюис, мисс Льюис, - в комнату вплыл Колин, все его бытие излучало радушие и гостеприимство, - я так рад видеть вас здесь.
- Ах, мистер Ливингстон, как вам не стыдно, - произнесла Гермиона, озираясь, - вы говорили, что ваш дом скверно украшен. Но это совершенно не так. Вы намеренно преуменьшали достоинства своего особняка, чтобы добиться от нас комплиментов?
Тон ее был шутливым, и Колин широко улыбнулся.
- Возможно, - ответил он. - Позвольте проводить вас в столовую. Мой брат уже ждет нас там, и, кажется, ему не терпится вас увидеть.
- Колин, может быть, это покажется странным комментарием, - заметила Гермиона уже сидя за столом и накалывая на вилку кусочек форели, - но у вас изумительная мебель.
- Ничего странного — ваш комментарий только подтверждает у вас наличие тонкого вкуса.
Снейп скривился, услышав этот обмен любезностями, и Леонард Ливингстон рассмеялся, увидев выражение лица мужчины.
- Дело в том, что почти всю мебель здесь приобрел наш дед, Ллойд Ларус Ливингстон. Он был страстным коллекционером.
- Надо же, впервые слышу, чтобы волшебник собирал мебель, - удивилась Гермиона.
- Ничего удивительного, - сказал Снейп, сделав глоток вина, - меня ни на секунду не удивляет отсутствие у представителей этой семьи каких-либо толковых занятий, достойных чистокровных магов.
- Папа! – Гермиона была искренне возмущена словами Снейпа.
Задет ими оказался и Колин:
- Дед собирал и магические артефакты, - сказал он. - Несколько самых ценных из них до сих пор хранятся в нашем особняке. Более того, я являюсь Хранителем самого мощного из них.
- А после Колина Хранителем стану я, - заметил Леонард.
- Ох, это так... завораживает, - мечтательно произнесла Гермиона, мысленно делая комплимент находчивости профессора. - Люблю загадочные истории с темным прошлым. Когда мы жили в Индии, у меня была знакомая – колдунья – она знала массу интереснейших историй про войны волшебников, про артефакты и мощнейшие заклинания... В детстве я очень любила их слушать.
- Тогда я обязательно расскажу вам несколько историй. Из реальной жизни…
Колин посмотрел на девушку поверх бокала с вином и вдруг, прочистив горло, сказал:
- Я хочу поднять этот бокал за самую прекрасную женщину, которой доводилось бывать в этом доме. За вашу дочь, мистер Льюис, - обратился он к Снейпу.
Тот сжал губы, но тоже поднял свой бокал. Когда Леонард последовал их примеру, трое мужчин глотнули вина, а Гермиона залилась легким румянцем.
- Вам удалось посмотреть город, Элизабет? – спросил старший Ливингстон.
Девушка воодушевилась. Она приготовилась рассказать обо всем, что увидела за день, на предостерегающий взгляд Снейпа остановил ее от этого. Вместо подробного пересказа, она ограничилась описанием тех мест, где они побывали, и несколькими комплиментами в адрес музеев Нью-Йорка.
- Я рад, что вам понравилось здесь. Мне не доводилось бывать в Лондоне, - ответил Колин, - но я слышал, что город прекрасен в своей архитектуре. А старинные готические соборы вне столицы потрясают своей красотой. Вам есть с чем сравнивать.
- Каждый город красив по-своему. Будь то маленькая деревенька в Индии или столица Великобритании, во всем можно найти свою прелесть. Я люблю Англию, но Америка притягивает именно тем, что не похожа на нее. Вообще, я дитя мира. Я одинаково уютно чувствую себя и на берегах Ганга, и на берегах Гудзона.
- Вы планируете вернуться в Индию? – спросил Колин.
- Да, - ответил вместо Гермионы Снейп.
Все перевели взгляд на профессора.
- И скоро? – поинтересовался Леонард.
- Определенно.
Снейп был непреклонен, и девушка печально опустила глаза. Леонард с надеждой уставился на мрачного мужчину. Отложив вилку в сторону, он спросил:
- А… как долго вы собираетесь пробыть здесь, в Нью-Йорке?
- Я еще не решил.
Гермиона несмело взглянула на профессора:
- Ты говорил, мы задержимся здесь, - мягко заметила она.
- Я сказал, мы пробудем здесь некоторое время, - ответил он, не глядя на девушку.
Сидя с неестественно прямой спиной, он был похож на бесчувственную статую. Лицо его всегда казалось Гермионе выточенным из белого мрамора. Этот профиль она точно видела на одной из греческих гемм или инталий. Хотя, пожалуй, теперь, с ровным загаром и новой прической, он больше походил на кровожадного пирата.
- Папа, я не хочу уезжать слишком скоро, - сказала она, и казалось, что девушка сдерживает ярость.
- Я учту это.
Стиснув зубы, а заодно и вилку в руках, Гермиона гневно посмотрела на Снейпа.
- Кис сарак прамукх! – процедила она сквозь зубы.
- Мусафир джахиз парамат, - со злостью отозвался профессор.
- Джи ха!
- Нахи!
- Джи ха!
- Кирийа. Кимат. Даж. НАХИ! – выалюнул мужчина.
Говорить на псведо-хинди он научил девушку, пока они добирались до гостиницы после посещения последнего музея. Судя по смущенным лицам братьев Ливингстонов, аферистам удалось ввести хозяев дома в заблуждение.
Гермиона глубоко вздохнула. Взглянув на Колина, она вдруг виновато улыбнулась и сказала:
- Извините, я… я…
- Нет-нет, вам не нужно извиняться, - заверил ее Колин. – Я все понимаю. Дела семейные…
Ужин подошел к концу, и Колин предложили гостям осмотреть дом.
- У нас великолепная оранжерея, - сказал Леонард, шагая по просторному коридору.
- Мм, я очень люблю цветы, - ответила Гермиона.
В ее словах не было и капли правды. Она считала цветы полезными, в меру красивыми, но никогда не питала к ним живого интереса. Ее вполне устраивало, если они росли где-нибудь на клумбе или лужайке и делали пейзаж более живописным, но не более того. А как она ненавидела разговоры мамы и тети о том, зацвели ли уже георгины и не повредили ли морозы тюльпанам!
Однако оранжерея оказалась более интересной, чем сад ее бабули. Младший Ливингстон с гордостью продемонстрировал коллекцию зубастых густоцветов, похвастался ядовитыми амариллами и, наконец, подарил Гермионе и Снейпу по киноварному гипперслею.
- У зельеваров этот цветок считается ценным ингредиентом, - заметил Леонард. – В магазине он стоит состояние. Вот эти кусты, - он указал на покрытое почти черными листьями растение высотой не меньше пяти футов, - привез еще наш отец. Он выходил их, и мне оставалось только поддерживать жизнеобеспечение.
Гермиона сглотнула. Она прекрасно знала, ЧТО такое киноварный гипперслей. Почти столь же редкий ингредиент, как волос единорога или молочный драконий зуб.
- В самом деле? – со всей возможной беспечностью произнесла она, вертя в руках ярко-красный бутон, по форме похожий на пешку из шахматного набора.
Снейп с болью смотрел на то, как женские пальцы сжимали нежные лепестки.
- Если это так, я не уверена, что мы можем принять такой подарок… - произнесла она смущенно.
- Нет-нет, все в порядке. Мы не торгуем ими, - заверил ее Леонард, - выращиваем для собственного удовольствия. Я выращиваю – Колин не слишком часто заходит в Оранжерею.
- Я поливал амариллы неделю назад.
- Две недели, Колин, - ответил молодой человек, чуть манерно протянув имя брата. - И поскольку они нуждаются в свежей крови ежедневно, могу смело заявить: они бы немедленно скончались, если бы были отданы под твой присмотр.
Леонард выразительно кивнул и посмотрел на профессора. Тот внимательно изучал гипперслей, не смея поверить своему счастью. Молодой человек поднял брови, затем произнес:
- Кажется, мистер Льюис, вы влюбились в этот цветок.
Снейп поднял голову и посмотрел на Леонарда:
- У него необычный цвет и форма. Хотя в Индии я видел множество разных цветов, этот кажется мне особенным.
- Да… совершенно особенная красота, - согласился младший Ливингстон, медленно кивая.
Но, переведя взгляд на Гермиону, он торопливо отвернулся к растению и принялся суетливо распрямлять глянцевые листья.
- Может быть, пройдем в библиотеку? – предложил Колин.
Гермиона сжала губы. Сейчас ей предстояла настоящая пытка. Конечно, она не была обязана делать вид, что не знает, как держать книги в руках. Но будет выглядеть слишком неестественно, если она начнет бросаться от полки к полке, восхищаясь редкими экземплярами или находя уже давно знакомые издания. А в том, что библиотека Ливингстонов была не менее богатой, чем Оранжерея, она не сомневалась. Профессор Снейп послал девушке внимательный взгляд, как бы напоминая, что она должна держать себя в руках.
Когда они вошли в просторное светлое помещение в виде ротонды, Снейп положил руку на плечо девушки. Это должно было сдержать слишком восторженную реакцию. А восхититься было чем. Помещение было двух ярусным, и от пола до потолка стены были заставлены книгами. В центре на первом этаже стоял огромный письменный стол с несколькими стульями рядом. Вся мебель, как и в других комнатах, была дорогой и красивой, ее классические очертания и богатые, глубокие цвета дерева и обшивки могли влюбить в себя даже самого неискушенного в мебельном искусстве человека. На уровне второго этажа вдоль стен шли хоры с узким проходом и бархатными диванами на манер театральных. Слева и справа ото входа спиральные чугунные лесенки вели на эти хоры, так и прося у Гермионы подняться и изучить все сокровища, что стояли там на полках.
- Это… изумительно, - проговорила девушка, чувствуя, что в горле пересохло.
- Здесь я провожу большую часть времени, - сказал Колин.
Гермиона подавила завистливый стон.
- Вас можно понять, - вместо этого сказала она.
- Кстати! – вдруг воскликнул старший Ливингстон.
Он быстро подошел к одной из полок и не без труда вытащил на всеобщее обозрение потрепанный том. У Гермионы на несколько мгновений остановилось сердце: на обложке красовались золотые узоры, пугающе сильно напоминающие письмо жителей Индии. Девушка нервно сглотнула. Хозяин библиотеки приблизился к гостям.
- У меня есть книга на хинди. Я не читаю, но однажды мне ее подарили, сказав, что она очень старая и ценная, и я не мог не принять подарок. Вот, - он открыл книгу на случайной странице и протянул девушке. – Прочитайте что-нибудь.
Гермиона прочистила горло и произнесла набор бессмысленных звуков, стараясь почаще соединять «п», «х» и другие согласные.
- Звучит потрясающе, - сказал Колин, - что это значит?
Девушка посмотрела на картинку рядом с тексом: там был изображен котел с красной жидкостью внутри. Из нее исходил красноватый пар. На картинке ниже было показано, как нужно мешать зелье при варке.
Мысленно улыбнувшись, она, как будто бы с трудом переводя текст на английский, заговорила:
- Третий метод… получения… Кхрафу арха – я не знаю, как переводится. Что-то вроде «бальзама» или «смягчителя настроения»…
- Мягконрава, - кивнул Колин.
Да, Гермиона знала это. Не вполне законное зелье, по крайней мере, в Британии, оно использовалось, чтобы сделать человека более сговорчивым.
- … включает в себя охлаждение состава на первой… стадии… приготовления… Ох, я запуталась.
Смущенно улыбнувшись, она передала книгу Колину:
- Я думаю, вы лучше в этом разбираетесь. Вам и на хинди не нужно читать, чтобы знать, что тут написано.
Колин рассмеялся.
- В общем-то, вы правы.
- Наш восторг безграничен, - заметил на это Снейп.
Вдруг профессор дернулся, словно его ударило током. Он поспешно извлек из кармана небольшой светящийся камень и процедил:
- Кто-то пытается проникнуть в мой номер в отеле.
Гермиона ахнула.
- Мы должны идти, - строго сказал он, явно нервничая.
Колин тут же подскочил к своей гостье. Положив руку на ее плечо, он обратился к «отцу» девушки:
- Мистер Льюис, это может быть небезопасно. Не лучше ли вам вернуться в гостиницу одному и разобраться в чем дело? Если все в порядке, и это ложная тревога, вы можете вернуться. Или же я просто провожу Элизабет сам? Вы можете даже не возвращаться за ней.
Снейп недовольно фыркнул, но, словно узрев логику в словах молодого мужчины, мрачно кивнул и поспешил в холл.
- Леонард, пожалуйста, проводи мистера Льюиса, - попросил Колин и его брат покинул библиотеку.
Повернувшись к Гермионе, Ливингстон насмешливо поднял брови:
- Ваш отец ставит защитные чары на номер в отеле?
Она вяло улыбнулась.
- Да, он очень… обязателен в вопросах безопасности.
Заметив, что девушка все же взволнована, он выдвинул предположение:
- Должно быть, это просто эльфы, которые убирают номер.
Гермиона покачала головой.
- Невозможно. Папины заклинания не фиксируют эльфов. Точнее, фиксируют, но сигнал очень слаб. Он всего лишь информирует. Судя по тому, как занервничал папа, в номер пытается проникнуть маг.
Она действительно волновалась. Что, если кто-то раскусил их? Что, если Ливингстоны давно что-то подозревают и специально пригласили Снейпа и Гермиону на обед, а сами послали человека взломать номер профессора? Единственная мысль, которая позволяла девушке держать себя в руках: это все могло быть той самой диверсией, о которой говорил ее наставник.
Прижав ладони к щекам, она глубоко вздохнула. Колин подошел к девушке сзади и чуть приобнял.
- Не волнуйтесь, Элизабет, все будет в порядке.
Волнение прошло в одно мгновение, уступив место страху и смущению. Они с профессором не проходили, что делать в такой ситуации. Снейп говорил что-то о том, что ей нужно привыкнуть к прикосновениям мужчины, но так и не дошел до полноценной практики.
Кивнув, она просто застыла, точно истукан, не зная, что делать и боясь совершить ошибку. Услышав, как Колин шумно вдыхает запах ее волос, почувствовав, как он почти касается ее уха, Гермиона заволновалась не на шутку. Она не была готова к такому повороту событий.
- А что, если папу сейчас убьют? – выпалила она.
Мужчина чуть отстранился, так и не убрав руки с хрупких плеч.
- Ничего не случится, все будет в порядке.
Она развернулась к нему лицом, тут же осознав свою ошибку. Он был слишком близко и мог увидеть панику в ее глазах.
- Вы не можете этого знать. Вы сами сказали, что мне не стоит идти с ним, потому что это может быть опасно.
- Я сказал это, только чтобы он позволил вам остаться, - честно ответил Колин.
Гермиона вздохнула. Решив позволить мужчине почувствовать себя защитником – а не захватчиком – она прильнула к нему и обняла за талию. Прислонив лицо к его груди, она сказала:
- Мне так страшно, Колин.
Он прижал ее к себе и принялся успокаивающе поглаживать спину девушки.
- Я говорил, что вы сегодня просто ослепительны?
Гермиона хмыкнула.
- Ваше платье вам очень идет. Наверное, вам все идет, но вы обладаете особым вкусом, и умеете подбирать наряды так, что они подчеркивает вашу природную красоту таким образом, что ее невозможно не заметить.
«Профессору будет приятно это услышать», - насмешливо подумала она.
Размокнув объятия, Гермиона сделала несколько шагов назад. Сев за письменный стол, она взглянула на Колина широко распахнутыми глазами.
- Почитайте мне что-нибудь, - попросила она, - это позволит мне отвлечься.
Мужчина удивленно поднял брови, но потом подошел к одной из книжных полок и, после недолгих раздумий, достал толстую книжку.
- Тысяча и одна ночь, - прочитал он заголовок.
Время в комнате текло незаметно, под тихий приятный мужской голос и мягкое тиканье старинных часов, Гермиона смогла обдумать многое из того, что произошло с ней за последние дни. Но вот Колин закончил чтение очередной главы, и взгляд девушки снова упал на большой круглый циферблат.
- Прошло уже сорок минут, - заметила она.
Ливингстон вздохнул, понимая, что просто не знает, как разумно объяснить отсутствие Льюиса. Оставить Элизабет наедине с мужчиной на столь долгий срок – это не было похоже на отца девушки.
Придя к решению, которое равно могло быть крупнейшей ошибкой или единственно правильным выходом, она проговорила:
- Пожалуйста, проводите меня в отель.
Поразмыслив, он не нашел другого пути и согласился. Уже через несколько минут они поднялись на тот этаж, на котором находились номера мистера и мисс Льюис, и Гермиона сразу смогла убедиться в том, что со Снейпом все в порядке: он стоял посреди коридора и орал на полноватого мужчину в синей мантии.
Гермиона и Колин так и застыли в дверях лифта. Протиснувшись между ними, маленький лифтер тоже попытался узнать, что происходило.
- … но какого черта вы пытались взломать мою дверь? – вопрошал профессор, покраснев, точно плачущий младенец.
- Я вам еще раз объясняю… - тяжело вздохнув, начал мужчина в синем.
Стоявшие за его спиной девушка и молодой человек – очевидно, работники отеля – дружно закивали.
- Мне ваши объяснения нужны, как скунсу палочка! Мой номер – неприкосновенен. Там мои личные вещи, я никому не позволяю трогать мои личные вещи, даже если на дом идет торнадо!
- Мистер Льюис, мы заботились только о вашей безопасности…
- Вы думали, я в номере? – спросил Снейп, как будто бы образумившись и решив провести спокойную продуктивную беседу.
- Нет, мы знали…
- Вот именно! – взорвался он. – Вы знали, что меня там нет. Угрозы моей жизни не было. А забота о моих вещах – мое личное дело!
- Но вы должны понимать – протечка могла повредить не только вашим вещам. Мы беспокоились в том числе и о своей собственности. А вы, так рдея за охрану личного имущества, должны понимать, что мы также стремимся оградить свои вещи от разрушения, как и вы.
- Вы должны были связаться со мной, - не желал сдаваться профессор.
- Боюсь, у нас не было такой возможности, - спокойнее, чем ранее, точно чувствуя, что победа не за горами, сказал полный маг, - кроме того, вы должны понимать, вода могла протечь ниже и из вашего номера попасть, например, в номера на других этажах.
- Это бред! Вы волшебники или мамонты? Вы не могли поставить магический барьер?
Мужчина, на которого орал Снейп, тяжело вздохнул. Кажется, он привык к подобному поведению посетителей, но все равно находил его утомляющим.
- А что происходит? – спросила, наконец, Гермиона, и все, кто был в коридоре, перевели взгляд на нее и Колина.
- В моем номере, - притворно любезным тоном ответил профессор, - прорвало трубу. Вообрази, Элиза, в магическом отеле «прорвало трубу». Ты слышала о подобном?
- Нет, - она покачала головой, - я вообще мало чего знаю о магическом водоснабжении.
Девушка уже перестала волноваться, поняв, что это действительно была диверсия, подготовленная Снейпом и касающаяся волшебного водопровода. Пока что она только смутно догадывалась о целях, которые преследовал ее наставник, но в целом настроение ее заметно улучшилось.
- Вода заполнила номер мистера Льюиса на два фута, - вежливо оповестил мужчина в синем.
Гермиона подумала, что он, вероятно, был администратором отеля.
- И эти недоумки решили взломать мою дверь, чтобы устранить потоп!
- Но папа, они, в общем-то, поступили верно. Представь, что могло случиться с твоими книгами.
Профессор стиснул зубы. Казалось, он был готов начать метать молнии.
- Но позвольте, - вдруг произнес гнусавый голосок.
Между Гермионой и Колином протиснулся лифтер. Снейп внимательно посмотрел на него. Взгляд мага на мгновение стал как будто бы отрешенным, и вдруг в его глазах промелькнула тревога. Девушка, быть может, и не заметила бы этого, если бы так пристально не всматривалась в мужское лицо. Она догадалась, что ее учитель использовал Легилименцию. И так же догадалась, что он увидел в чужой памяти что-то неприятное.
К счастью, внимание остальных было приковано к лифтеру.
- Сегодня я видел… - начал, тем временем, маленький уродливый человечек.
После этой фразы картина окончательно сформировалась в голове девушки. Лифтер видел, как Снейп делал что-то с трубами – видимо, тот испортил их не в номере, а где-то еще, чтобы сотворить потоп именно в своих апартаментах, но не вызвать при этом подозрений. Гермиона посмотрела на маленького человечка рядом с собой.
- Что вы видели? – спросила она.
Тот поднял голову и посмотрел девушке в глаза. Взгляд ее молил не выдавать их. Лифтер отвернулся, снова посмотрел на профессора и волшебника в синем.
- Я видел, как червяк захлебнулся в луже. Думаю, он был бы рад, если бы кто-то спас его. Неблагодарный, - странный человечек ткнул пальцем в Снейпа, а потом быстро исчез в лифте.
Гермиона с трудом сдержала вздох облегчения. Профессор тоже, кажется, заметно расслабился.
- Вы же не думаете, что это сойдет вам с рук? – начал он, поворачиваясь к мужчине в синем. – Я подам на вас в суд! И ни на секунду не останусь в этом месте!
- Но папа, - возразила Гермиона, - куда мы пойдем? Тетя Агата не сможет нас принять, у нее и так живут родственники.
- Мистер Льюис, поверьте… - начал мужчина в синем, но Снейп прервал его одним волевым жестом.
- Я намерен покинуть этот отель немедленно. Это не единственная гостиница в городе, Элиза.
Мужчина в синем снова попытался образумить разбушевавшегося посетителя:
- Но самая лучшая. Вы нигде не найдете такого сервиса…
- Уж я надеюсь! – язвительно ответил профессор, направляясь в свою комнату, двери которой были широко распахнуты.
Мужчина-в-синем и двое его помощников засеменили следом. Первый продолжал убеждать Снейпа в том, что уезжать из Крайслер Меджик Хотел – большая ошибка (впрочем, делал он это не слишком активно, видимо, понимая, что клиент был настроен решительно), вторые молча бегали рядом.
Гермиона и Колин тоже зашли в номер – там пахло сыростью и волшебным средством для чистки.
- Элиза, иди, собирай вещи, мы едем в другой отель, - приказал Снейп.
- Это исключено, - вдруг раздался решительный голос.
Снейп даже не обратил внимания на слова Ливингстона, однако Гермиона вопросительно взглянула на мужчину.
- Почему? Что вы имеете в виду, Колин? – спросила она.
- Вы не поедете в отель. Я настаиваю на том, чтобы вы переехали ко мне.
Заявление его было столь уверенным, что Гермиона не сразу сумела найти верные слова, чтобы отказать:
- Нет-нет, Колин, большое спасибо, но это слишком любезно с вашей стороны.
- Мое предложение – не любезность и не проявление вежливости. Это наиболее разумное решение. Уверен, Леонард тоже будет счастлив. Вы видели, наш дом просто огромен, а мы живем там только вдвоем. У нас, наверное, не меньше десятка гостевых спален, и ни одна из них не использовалась уже больше года.
- Вот это – исключено, - сказал профессор, складывая книги и пергаменты в одну стопку.
- Колин, мы вполне можем остановиться в любом отеле, это действительно не так важно.
- Нет, Элизабет, вы должны жить только в самых комфортных условиях. Вас должны окружать только самые дорогие вещи. Не так ли, мистер Льюис?
Снейп бросил раздраженный взгляд на Ливингстона, но ничего не ответил.
- Уверена, мы сможем найти другой хороший отель.
- Элизабет, - произнес Колин, - Элизабет, Элизабет, Элизабет. Сколько, по-вашему, магических гостиниц в этом городе?
Девушка выглядела растерянной. Она никогда, по большому счету, не задумывалась о том, сколько волшебников может нуждаться в месте для временного проживания.
- Нет, безусловно, есть несколько недорогих отелей, - пожал плечами Колин, неотрывно следя за Снейпом.
Тот чуть напрягся, сжатая в длинных пальцах книга зависла в воздухе и только после паузы опустилась в чемодан.
- И есть, конечно же, магловские отели… - нанес решающий удар Ливингстон.
Профессор выпрямился, глядя на мужчину.
- Я предлагаю вам не просто кров, но комфортнейшие условия проживания и полную неприкосновенность вашей частной собственности, - заявил Колин, чувствуя, что идет по верному пути.
Гермиона сочла момент удачным, чтобы, наконец, «сломаться» и согласиться на предложение.
- Пап, - задумчиво сказала она, - может быть…
- Иди, собирай вещи, - рявкнул Снейп и трагично закончил: – Мы едем к Ливингстону.
Колин расплылся в довольной улыбке. Взглянув Гермионе в глаза, он подмигнул ей, и, улыбнувшись в ответ, девушка выскочила из комнаты.

ГЛАВА 8. Еще один вечер

Вновь оказавшись в холле дома Ливингстонов, «Льюисы» сиротливо огляделись. К ним навстречу вышел Леонард. Колин поведал брату о событиях вечера, и молодой человек, выразив для порядка сочувствие, радостно предложил гостям следовать за ним.
- Ах, Колин, вы все-таки так добры к нам, - говорила Гермиона, пока они поднимались по лестнице. - Не каждый согласился бы разместить в своем доме едва знакомых людей.
- Пустяки, - отозвался хозяин.
- Нет-нет, это вовсе не пустяки. Спасибо вам. Мы с папой очень благодарны.
- Говори за себя, - буркнул Снейп.
- Папа! Мистер Ливингстон столько сделал для нас!
Взглянув на девушку через плечо, профессор ответил:
- Можно подумать, он делает это «ради нас», - после чего он отвернулся и не проронил ни слова, пока не достиг своей комнаты.
Гермиона же смущенно взглянула на Колина.
- Простите, - прошептала она.
Но мужчина лишь задорно улыбнулся:
- Вообще-то, он прав. Я делаю это исключительно для себя. Едва ли можно представить что-то, что доставило бы мне большую радость, чем ваше присутствие в моем доме.
Позже тем же вечером, когда гости были предоставлены сами себе, в дверь комнаты Гермионы постучали. Получив разрешение войти, на паркет темного дерева ступил Снейп. Он совершил несколько пасов палочкой, наложив на комнату несколько заглушающих чар. Лишь уверившись, что ни одно из сказанных им слов не дойдет до ушей хозяев дома, он позволил себе сказать:
- Нам нужно обсудить план дальнейших действий.
Девушка улыбнулась. Помимо размышлений над будущим ей хотелось поговорить о том, как прекрасно было настоящее. Поэтому, присаживаясь на изящный диван-канапе, она заметила:
- Мы неплохо справились с первым этапом, не так ли?
Усаживаясь в кресло, стоящее рядом, Снейп равнодушно ответил:
- Естественно. План был тщательно продуман. Не сработай он, я бы очень удивился.
Гермиона, пораженная самоуверенностью мужчины, хмыкнула.
- Твой план, может быть, и был очень хитрым и просчитывал несколько ходов вперед, но всегда есть человеческий фактор. Например, я могла не понравиться Колину. И что бы ты делал тогда?
- Если бы существовала такая вероятность, я бы не полагался на свои расчеты и разработал бы другой план.
Она начала заводиться. Стиснув правой рукой подлокотник диванчика, девушка посмотрела в сторону. Стараясь дышать ровно, она чуть успокоилась и сказала:
- Человеческие эмоции – не зелья. Нельзя добавить один ингредиент тут, немного помешать там, прибавить огонь – и, в конечном итоге, получить нужный результат. Симпатии непредсказуемы, влечение и любовь тем более.
Снейп высокомерно взглянул на девушку:
- Можно. Предсказуемы.
Она возвела глаза к потолку. Мысленно убеждая себя в том, что спор с этим человеком бесполезен, и ее слова будут рассыпаться бисером перед бетонной стеной его упрямства, она глубоко вздохнула.
- Хорошо, давай обсудим следующий этап.
Профессор кивнул.
- Сейчас ваша первоочередная задача – выяснить, где хранится артефакт. Первую попытку предпримите сегодня же ночью. В половину пятого вы отправитесь на поиски кухни, чтобы попить молока. Иногда по ночам вас мучают боли в животе, и в таком случае вам требуется молоко. Успейте исследовать как можно больше помещений, прежде чем вас поймают.
Гермиона кивнула.
- На вас должен быть ваш спальный комплект, включая халат, но халат должен быть распахнут. Когда вас поймают, прежде чем подвязать пояс, позвольте Ливингстону, какой бы из двоих вам не попался, оценить работу мистера Сью.
Еще один согласный кивок.
- Завтра мы вместе пойдем гулять. На прогулке ведите себя естественно и будьте любезны, смейтесь только когда вам действительно смешно. Ваш неискренний смех способен вызвать судороги.
Гермиона рассмеялась. Затем, приняв серьезный вид, спросила:
- Так?
- Да. Так НЕ надо делать, - мрачно отозвался Снейп.
Гермиона нахмурилась. Ей показалось, это было вполне сносно. Вздохнув, она снова кивнула.
Профессор замолк, а она вдруг задумалась о его методах. Она неоднократно проявляла хитрость и смекалку и вся построенная ею линия поведения с самого начала была истинно верной. Снейп почти не посвящал ее в то, что намеревался делать, и ей все время приходилось действовать «по ситуации». При этом каждый раз она делала именно то, чего ожидал от нее профессор. Другая на ее месте могла растеряться, повести себя глупо, сболтнуть лишнего – но не Гермиона Грейнджер! Она подыгрывала своему напарнику во всем, хотя он не слишком старался сделать это легким для нее. И что же в итоге? Хвалил ли он ее? Нет! Он только принимал все как должное. При этом никогда не забывал критиковать. Девушка пыталась понять, почему он вел себя так, но ответа не находила.
Снейп снова заговорил, подводя итог. Гермиона с любопытством взглянула на него.
- На самом деле, это удивительно, - произнесла она, чуть улыбнувшись.
Легкое удивление отразилось на лице мужчины. Девушка задумчиво уставилась в потолок:
- Ведь весь твой план действительно потрясающ... и мне бы никогда не пришло в голову ничего подобного. Это так просто, и так умно одновременно.
После секундной паузы она продолжила:
- Знаешь, я просто иногда думаю: если бы вместо тебя на дело отправили кого-то другого, его бы уже давно раскусили. Нет, правда, скажи, как тебе удается так все продумывать, составлять такие хитрые комбинации, видеть каждую деталь?
- Опыт, - пожав плечами, ответил Снейп.
Искоса взглянув на Гермиону, он принял надменный вид. Переместившись вдоль дивана, она подсела чуть ближе к профессору. Восхищенно глядя ему в глаза, она сказала:
- Нет, дело не может быть только в этом. У тебя должен быть какой-то секрет. Ты умен, да, но это отличает многих. А у тебя же, помимо прочего, есть еще какая-то… это даже не хитрость. Предприимчивость, может быть? Уже ближе, но не отображает всей сути. Хотела бы и я этому научиться, - она неловко улыбнулась.
- Этому невозможно научиться, тут нужны природные качества. Но определенные задатки у тебя есть.
Улыбнувшись чуть шире, Гермиона подалась вперед, позволяя профессору полюбоваться тем видом, который демонстрировал чуть распахнувшийся халатик.
- Ведь это действительно несложно, Сервиас, правда? Сказать несколько приятных слов, немного польстить, немного приукрасить – и человек уже чувствует себя лучше и увереннее. Не так ли?
Бровь профессора медленно и удивленно приподнялась: кажется, Гермионе, наконец, удалось по-настоящему изумить Северуса Снейпа. Он окинул ее взглядом, словно видя впервые, и неторопливо отвернулся.
- Что ж, это лишний раз доказывает, что я хороший учитель, - проговорил он.
- А я – хорошая ученица, - ответила Гермиона, лукаво улыбаясь. – Кстати, об уроках. У меня возникла небольшая сложность.
Девушка приобрела серьезный и в то же время чуть смущенный вид. Будто бы у нее не выходило какое-то сложное зелье, и она хотела попросить совета у Мастера.
Профессор с интересом взглянул на нее, ожидая продолжения. Его пальцы неторопливо крутили кольцо на мизинце, взгляд спокойных светлых глаз излучал готовность выслушать.
- В общем, вышло так, что когда мы остались с Колином одни – это когда ты переместился в отель – он, якобы чтобы успокоить меня, подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи.
Снейп кивнул, поощряя ее продолжать. Гермиона встала.
- Я стояла к нему спиной, - она отвернулась от мужчины, приобняв себя, как тогда, - а он подошел и как будто бы попытался успокоить, хотя, на самом деле, он скорее просто хотел прикоснуться ко мне. Это не было похоже на сочувственное объятие, скорее… оно было романтического характера…
Она вздрогнула, когда на ее плечи легли теплые ладони.
- Вот так? – спросил Снейп.
Голос прозвучал очень близко, и Гермиона снова напряглась, ощущая неловкость и смятение, смешанные с каким-то другим, более сложным чувством.
- Д-да, - ответила она.
Сквозь шелк халата она чувствовала прикосновения, и миллиарды импульсов в ее теле отвечали на этот контакт.
- А ты что?
- А я растерялась.
- Это я понял. Что ты сделала?
- Я повернулась.
Гермиона изобразила, как это произошло с Колином, на этот раз ожидая того, что дистанция между ней и мужчиной окажется слишком маленькой, но все равно пугаясь этого.
- Не слишком разумно, - прокомментировал это Снейп, - он мог решить, что ты хочешь его поцеловать. Или готова позволить сделать это ему.
Девушка посмотрела в глаза профессора и, опомнившись только после небольшой паузы, ответила:
- Да, я тоже поняла свою ошибку. Но было поздно.
- И как же ты выпуталась? Или вы все-таки…
В голосе мужчины появились строгие нотки.
- Ты не должна ничего делать без моего ведома, - недовольно сказал он. - Ты можешь все испортить.
Гермиона недовольно нахмурилась:
- Мы не целовались, если ты говоришь об этом. Но, раз уж на то пошло, я не могу представить, как поцелуй может повредить делу.
- Если ты готова зайти еще дальше, то можешь делать все, что вздумается. Главное, не прыгай к нему в постель до того, как я совершу кражу. Он может потерять интерес.
Сжав кулаки, Гермиона дернулась, пытаясь избавиться от мужских рук на своих плечах, но хватка профессора стала сильнее.
- Так что ты сделала?
Некоторое время она упрямо молчала. Но потом поняв, что Снейп не оставит ее в покое, пока не получит всех ответов, безразлично и немногораздраженно сообщила:
- Я обняла его и сказала, что мне очень страшно. Потом попросила почитать мне книгу.
Снейп задумчиво посмотрел куда-то поверх плеча Гермионы, затем отпустил девушку и, кивнув, произнес:
- Это было вполне разумное решение. Так в чем заключается твоя проблема?
- Не уверена, что хочу разговаривать с вами и тем более выслушивать ваши советы после того, как вы меня оскорбили, - надменно ответила девушка, усаживаясь на диванчик.
Ее спина была еще ровнее, чем обычно, голова высоко поднята, губы поджаты.
- Оскорбить тебя не было моим намерением, - после долгой паузы устало сказал Снейп.
Гермиона демонстративно отвернулась от мужчины.
- Хорошо, было, - согласился он. - Но только с той целью, чтобы продемонстрировать тебе глупость необдуманных поступков и отбить всякое желание действовать вразрез с моими планами.
- Для этого совсем необязательно меня оскорблять!
Снейп закатил глаза.
- Достаточно, - строго сказал он, - сейчас не время для твоих капризов. Мы должны разобраться с твоей проблемой.
Гермиона молчала.
- Чего ты ждешь от меня? - спросил, наконец, он.
Она медленно повернула к нему голову. И в самом деле, не ждала же она извинений? Лишний раз напомнив себе о том, что расстанется с этим человеком, как только они украдут Эксанималис, она угрюмо сказала:
- Моя проблема заключается в том, что я не знаю, как вести себя, когда мы с Колином наедине. Как не допустить того, чтобы он решил, что я поощряю его, но в то же время не оттолкнуть?.. Это давняя проблема, честно говоря… - горько закончила она.
- Что ты имеешь в виду?
Она вздохнула, подбирая правильные слова:
- Я никогда не знаю, как вести себя, если кто-то, кто мне вроде бы нравится, ведет себя слишком… вольно. Мне нужно, чтобы все было постепенно – как быть, если кто-то не настолько медлителен? Я могу грубо отвергнуть ухаживания какого-нибудь наглого типа, но как быть, если человек вроде бы интересен? Не хочется, чтобы он обиделся и решил, что я не хочу продолжать… знакомство с ним. Но и позволять делать все, что ему вздумается, я тоже не могу, это задевает мою гордость. И, кроме того, я, по правде говоря, не очень люблю, когда ко мне прикасаются малознакомые люди.
Решив, что сказала достаточно, Гермиона, наконец, замолчала. И Снейп ответил вопросом на вопрос:
- Почему бы просто не сказать ему об этом?
- Не-ет, - смущенно протянула девушка, - это как-то… глупо. Нет, я так не могу. К тому же – вдруг он предложил помассажировать мне плечи не с какими-то грязными целями, а просто по-дружески хотел помочь мне расслабиться…
Снейп издал смешок.
- Элизабет… мужчина не делает женщине массаж «просто так по-дружески». Если только это не является давней традицией в кругу ваших друзей.
- Нет, я думаю, вы не правы. Я вполне могу представить себе ситуацию…
- В такой ситуации у вас не возникло бы сомнений,- прервал ее Снейп.
- Нет, все равно, - подумав, ответила Гермиона, - я не могу просто сказать. Я буду чувствовать себя еще глупее, чем после всех этих попыток увернуться и сделать вид, что не заметила, как он попытался положить руку мне на бедро. Ну как вы себе это представляете? «Послушай, Роберт, не обнимай меня пожалуйста, я еще не готова к такой степени близости»? Он сочтет меня либо сумасшедшей, либо холодной и бесчувственной.
Снейп задумался. В общем-то, он понимал проблему девушки: он и сам, в те редкие моменты, когда кто-то выражал симпатию к нему через физический контакт – похлопывание по плечу, объятие – чувствовал себя не в своей тарелке. И, уж конечно, в такой ситуации «попросить» не обнимать – трудно. Он-то, как правило, недовольно кривился и отвечал что-нибудь в меру ироничное, скрывая за колкостью свою неловкость, но Гермионе такой вариант не подходил.
- Хорошо, - произнес профессор.
Он сел на диван рядом с Гермионой.
- Я – Колин Ливингстон, - сообщил он.
Она кивнула.
Вдруг правая рука мужчины легла на ее левое колено. Девушка замерла.
- И что делать? – спросила она, боясь шевельнуться.
- Скорее всего, я говорю что-то, и в этот момент словно незаметно кладу руку на вашу ногу. Возможно, это якобы жест одобрения или сочувствия. Мы смотрим друг другу в глаза. Теперь вы улыбаетесь. Мягко кладете ладонь на мои пальцы.
Гермиона послушно делала то, что говорил профессор, не зная, чего ожидать.
- Чуть поглаживая мою руку, отвечаете на мои слова. Теперь берете мою кисть в свои руки, сжимаете ее. Пожимаете, выражая, например, благодарность. Заканчиваете говорить, отпускаете мою ладонь. Неловкая ситуация исчерпана.
Гермиона весело улыбнулась.
- Надо же! – воскликнула она. – Это так просто!
- Попробуем другую ситуацию, - предложил профессор своим учительским тоном.
Он встал посреди комнаты и жестом предложил Гермионе подойти к нему.
- Мы танцуем. Подойди ко мне ближе.
Снейп положил одну руку на спину девушки, второй сжал ее маленькую ладошку. Они принялись неторопливо двигаться в такт музыке.
- И вот моя рука медленно опускается ниже.
Ладонь профессора действительно легко скользнула по шелковой ткани вниз, и Гермиона почувствовала, как в горле пересохло.
- И… и что я должна делать? – спросила она, прочистив горло.
- Делай что-нибудь, - его рука была теперь непозволительно низко, пальцы легонько сжали ее ягодицу.
- Что ты делаешь? – воскликнула она, отталкивая мужчину.
Он довольно хмыкнул. Сложив руки на груди, он голосом мудрого старца заявил:
- Женщина должна уметь отказывать. Мужчины хитры и коварны. Мы сначала проверяем почву, а затем, если чувствуем, что у женщины не хватает духу сказать «нет», пользуемся этим. Ты не должна позволять мужчине делать то, что тебе не нравится, и если он не идиот, то поймет, в чем дело и будет действовать деликатнее. Естественно, и ты не должна перегибать палку.
- Но на диване… - попыталась возразить Гермиона, выглядевшая сейчас растеряно.
Снейп уселся в кресло, расставив ноги. Сложив руки домиком, он внимательно посмотрел на Гермиону:
- Есть ситуации, из которых можно выйти хитростью и ловкостью. Но иногда нужно просто сказать «нет».
Девушка вздохнула.
- Это трудно…
- Сейчас ты прекрасно справилась.
- Нет, тебе отказать несложно… - вовремя спохватившись, она попыталась оправдаться: - Я имею в виду, я же не рассматриваю тебя с этой точки зрения. С точки зрения… потенциального партнера….Ты понимаешь…
- Я тебя понимаю.
Вздохнув, Гермиона вернулась на диван.
- Надеюсь, до такого не дойдет. Колин ведет себя достаточно благовоспитанно и не позволяет себе лишнего.
Снейп усмехнулся.
- Да, до этого момента так и было. Но теперь ты живешь в его доме, и у него будет гораздо больше возможностей завладеть твоим вниманием.
Гермиона хмуро посмотрела на профессора. Она и сама понимала, что ситуация для нее осложнилась, но и их «дело» в Нью-Йорке было близко к завершению. Оставалось лишь сделать финальный рывок.
- Все это непросто, - сказала она, - когда я согласилась помочь тебе, когда услышала твой план, мне показалось, что это скверная идея, но простая в исполнении. Даже не так: когда ты сказал, что всему меня научишь, все объяснишь, я решила, что под твоим руководством легко справлюсь с любыми заданиями. А теперь… мне неприятно обманывать Колина. Я хочу сказать, он, хоть и любит пафосные комплименты и показательно-широкие жесты, все-таки хороший человек.
- Ты не можешь знать этого наверняка.
- Ну я же вижу, - тоном, каким отвечают неразумному ребенку, произнесла Гермиона и усмехнулась.
Профессор едва заметно покачал головой.
- Я давно знаю, что ты очень высокого мнения о себе. Но не пора ли тебе раскрыть глаза и понять, что ты видишь и знаешь далеко не все? – сказал он. - Люди могут быть хитры, и ты вполне можешь не понимать их намерений, пока они не к