Кызылорда, 1929 год, (. ) январь. Юсупов Ахметсофа, 24 года[13].

Проживает в г.Кызылорде, улица №1, родился в Тургайском районе, Аманкарагайском уезде, в ауле Жулдыбай, состоял в партии Алаш, казах[17].

До 1916 года учительствовал, затем работал. В настоящее время служит инспектором образования по киргизским школам… Семейное положение – имеет 3-х детей. Кроме того на иждивении имеет 4 человека. В настоящее время является членом сельхозбанка.

В прошлом: в 1919 году первый раз участвовал в Алаш Орде в Троицке, сидел 1 день под арестом, второй раз 19 июля того же года был арестован как управляющий в Тургайском уезде, находился 6 суток под домашним арестом, в армии не служил. В третий раз сидел во время гражданской войны, находился в отряде Алаш Орды и в качестве председателя областного совета Алаш Орды Тургайской области.

Будучи работником Оренбургской учительской школы мы бесплатно обслуживали казахские аулы. Это было в 1917 (? – 1915) году, когда я находился в учительской школе в Оренбурге, казахский отряд выписывал единственное издание на казахском языке – журнал «Айкап». Я принимал участие в качестве корреспондента в Мусульманской газете в Петрограде. За одну мою статью «Вольные люди» газета была оштрафована на 400 рублей. В 1916 году в ноябре я уволился со службы, уехал в Оренбург к Байтурсынову. Должен был работать в газете «Казах», согласно названию газеты, хотел добровольно заниматься газетой, но спрашивал у Байтурсынова – куда, как нести воззвание «казах». Он мне посоветовал ехать в Москву, по пути в Самаре заехать к Бокейханову и получить от него указания. Он вручил мне письмо. Встретил в Москве Бокейханова, Сейдалина, Болганбаева, Мусу Секентаева (?). Получил от них распоряжение исследовать положение рабочих казахов.

Это было в декабре 1916 года. По возвращении мы сделали доклад на основе исследований, нами были приняты доклады о конкретных предметах. Одним из главных пунктов было предложение организации русского отдела при комитете обслуживания рабочих. Организация данного отдела среди казахов даже вызвала приезд студентов калмыков. В Оренбург приехали Дулатов и Бокейханов, остальные продолжали начатую работу. Временным правительством были расстреляны рабочие. Мы приняли горячее участие в эвакуации рабочих. Когда окончилась эвакуация, мы все 7 человек приехали вместе в Оренбург. Со мной прибыли сюда Ахатов, Беремжанов, Бекбаев, Байгожин, Боранкулов, Санутбеков. Байтурсынов, Бокейханов и Дулатов тогда защищали кадетскую платформу, говорили о прекращении работы группы Тургайского областного съезда. В группе были Досжанов, Турмагамбетов и другие.

В 1917 году нас избрали представителями этого съезда. Я от Кустанайского и Тургайского уезда. Среди депутатов –актюбинцев произошли разногласия. По дороге в Актюбинск остановились в Оренбурге у Бокейханова. У всех чувствовалось недовольство. Оно было не только у нас, оно ощущалось и в Уральской, и Семипалатинской, и в других районах. Может быть под давлением такого настроения, Бокейханов выходит из кадетской партии. Будучи в Кустанае меня в начале октября по представлению покойного Беремжанова, Бокейханов назначил вторым помощником конторы Кустанайского уезда. В связи с организацией ярмарки создавал Кустанайский киргизский цирк, председателем которого был я.

В декабре 1917 года произошел киргизский съезд в городе Оренбурге, было организовано Алашординское правительство. Вернувшись, делегаты информировали о решении назначении меня на место постоянного судьи Кустанайского уездного съезда. В апреле 1918 года этот съезд был созван. В то же время проходил съезд Алаш Орды, после чего послали передать информацию для нашего Оренбургского съезда. Советская власть в Кустанае пала в июне 1918 года. После падения мы прибыли в Кустанай группой Земского собрания, объявили что в начале июня, не помню какого числа созвано уездные комитеты для создание организаций власти, либо Либо после падения советской власти существовали временный уездный комитет народной власти? Алашординская группа еще не собралась. Об организациях советской власти я уже говорил, мы должны были прекратить работу и разъехаться по аулам.

После падения власти в Семипалатинске Байтурсынов сказал, что он едет в Кустанай и Оренбург, как раз в этот момент происходило осуществление земского собрания. Заместителем председателя Земского собрания был Елдес Омаров. Я был председателем Кустанайского отдела Алаш Орды. Затем в июле я уехал в Оренбург. В Оренбурге я и Байтурсынов застали Кадырбаева и Сагындыка Досжанова. До нашего приезда Кадырбаев был назначен уполномоченным комитета Самарского Учредительного собрания по Тургайской области. В Самаре находился комитет Учредительного собрания в связи с ситуацией в Сибири. Между комитетом Учредительного собрания и Сибирским правительством существовали связи относительно организации единой власти. От организации центрального правительства Алаш Орды от нашей группы был Байтурсынов. Наша Тургайская группа – это, я, Кадырбаев, Бабишев… <…>

В августе или в сентябре 1918 года я ездил в Самару от Тургайского отдела Алаш Орды. Надо было теперь работать. Если рассказывать о наших отношениях с Оренбургским правительством, то когда мы приступили к работе, Оренбургское казачье войско решило организовать инородческий военный отдел. Он должен был быть отделом по организации киргизо-башкирского военного участия. Наша точка зрения не нашла понимания, так как мы хотели организовать совершенно самостоятельный отряд. Мы с башкирами не согласились, тем более у башкир был уже самостоятельный полк. У нас же не было ни одного ученика, мы не умели стрелять. Одним словом, мы с ними не согласились. Поэтому решили быть подальше от казаков. Оружие мы привезли из Самары. К тому времени мы вели переговоры из Оренбурга с правительством о разрешении пропустить целый состав поезда. Эту поездку мы мотивировали тем, что вокруг все области были заняты Советской властью. В Кустанайском уезде был наш отряд. Мы говорили, что нам нужно быть ближе к населению, таким ближним местом был Орск. Организацию отряда разрешили, и так как у нас не было ни одного человека для обслуживания, то завербовали добровольцев киргизов, примерно 10 человек и с ними поехали в Орск. В Оренбурге оставался Кадырбаев и Дулатов.

К этому времени приехали Каратлеуов, Хайретдин, Есмагамбетов. Они разошлись с Досмухамедовской группой и приехали к нам. Каратлеуов и Хайретдин приехали вместе с нами в Орск, а Есмагамбетов поехал в Уральск к себе на родину, причем до отъезда из Оренбурга мы завербовали татарина по происхождению – Даулеткелдиева, одним словом мы набрали несколько казачьих офицеров и приехали в Орск. К тому времени Красная Армия подошла к Оренбургу, и казаки восстали в Орске и Троицке. Бокейханов в это время находился в Омске. Карим Токтабаев с одним казахом привезли письмо от Жангельдина, где было написано, что ими организована и установлена Советская власть в Тургае, и что он хочет, чтобы мы тоже организовались во главе с Байтурсыновым, Дулатовым и Каратлеуовым. Во время переговоров и соглашений Жангельдина самого не было, он торопился и хотел, чтобы Байтурсынов поехал с ним вместе, остальные члены «Алашорды» тоже должны были ехать.

Кажется, в апреле месяце мы поехали в Тургай. Организовали военком, военкомом был Амангельды Иманов, помощником его избрали Карима Токтабаева. Представителей разных учреждений должны были дать по договору, в то время, когда мы находились в Тургае. Затем пришли к выводу, что нужно мобилизовать местное население. Амангельды настаивал на исполнении приказа пригласить киргизов и издать оружие. Пройзошли между нами и Амангелды разногласие. В 20-х числах апреля арестовали Иманова. Оказываеться, приближаеться оставшегося отряд (красных) в Кустанае, и получилось, что Иманов от нас скрывал. Когда произвели арест и обыск, то представителей отряда были доставлены в Кустанй, остальных пришлось отступить. Мы выехали с отрядом в связи в восстанием в Тургае, также мы были вооружены винтовками. Они вынуждены были согласиться на наши условия, тем более появился другой отряд со стороны Кустаная.

Мы совершили очень много ошибок. Я опять оказался в Тургае. Бокейханов и Задорожный были членами исполкома Советской власти Тургайской области. Они приехали, когда мы были на другой стороне. Мы приехали, была паника. Затем мы получили сведения, что идет новый отряд со стороны Кустаная, уже на этот раз отряды казахов окончательно разоружились. Уже с этого момента мы пошли дальше. Тем временем Оренбургская власть нас обвинила в том, что мы грабили население, что насильно отбирали скот. По прибытии мы разошлись с нашим офицерством и с Колчаковской армией. Тем более, что начальником Орского полка у нас служил Каримжанов, полковник-казначей, который от нас уехал в Кустанайское войско, оттуда к себе на родину в Кокшетау. Так как из отряда он ушел зимой, то был арестован. Таким образом у нас было очень скверное положение. В то время после земского собрания 1919 г. Дулатов, Абдыкадыров, Байтурсынов, Кадырбаев и другие члены поехали в Кустанай на собрание. Назад я ехал с Байтурсыновым, как раз в Кустанае подверглись аресту управление Колчака. А потом на заре нас освободили, взяв у нас подписку о невыезде из Тургайской области. С большим трудом мы выехали из Тургая в ночь 15 октября – я, Дулатов, Кадырбаев, Беремжанов, Токтабаев Карим, Сейдалин, Шонанов. Приехали туда в конце января, в начале февраля. Уже установилась Советская власть. Остальные уехали в Семипалатинск. Мы поехали вместе с Шонановым. Кадырбаев уехал в Оренбург. Дулатов и Байтурсынов оставались в Семипалатинске.

Между Орском и Уральском были красные. Когда мы приехали в Орск, мы послали Беремжанова к Валидову, потому что мы уже начали с ним переговоры и хотели узнать, что он предполагает делать. Беремжанов с ним решил спокойно организовать совместный киргизо-башкирский отряд...

<…>

*** *** ***

(№) Ж.СӘРСЕНБИННІҢ 1929 ЖЫЛЫ 5-МАМЫР КҮНГІ ЖАУАБЫ [18]