Характер «бархатных» революций

«Бархатные» революции - это особый класс революций, руководящую роль в которых играют группы элиты, конкурирующие с той частью элиты, которая примыкает к власти. Обсуждая характер произошедшей на Украине «оранжевой» революции, А.Чадаев утверждает наличие общего признака революции подобного типа: «Бесполезно искать её формулу в анналах марксизма-ленинизма. Угнетаемые классы не обучены тяготиться своей угнетённостью и не порождают революций в процессе обострения классовой борьбы. Внутренний источник современной революции — это контрэлита: активная, голодная до власти прослойка тех, кто остался за бортом в результате клановой борьбы».

«Бархатные» революции во всех восточноевропейских странах прошли практически одновременно, несмотря на разный уровень развития стран, разный уровень общественных противоречий и, самое главное, разную силу их лидеров. Они были проведены по сходному сценарию в тот год, когда в ходе активных переговоров Горбачева и США была в принципе решена судьба СССР. Поскольку страны Восточной Европы экономически и политически были взаимосвязаны и составляли единый блок с СССР, то отказ СССР от роли геополитического лидера автоматически означал для этих стран переход под эгиду другого геополитического центра. Страны Восточной Европы были «сданы» советским руководством.

До самого начала революционных событий в ноябре 1989 г. отношение Москвы к своим союзникам по Варшавскому договору не претерпело видимых изменений. Это отношение было, по мнению помощника Горбачева Г.Х. Шахназарова, несколько пренебрежительным: «Они при нас, никуда не денутся, объясним – поймут» [1]. Однако на 39-м съезде Болгарской соцпартии (наследницы БКП) в сентябре 1990 г. было выражено негативное отношение к попыткам перенесения в Болгарию сценариев «бархатной» или «нежной» революции. Отмечалось, что в болгарском («балканском») варианте «нежная революция» вызвала бы хаос, насилие, могла бы привести к гражданской войне.

Правящей верхушке восточноевропейских стран не было никакого смысла оказывать сопротивление «бархатным революциям», поскольку исход их был решен заранее. Однако даже с учетом этого очевидного факта по настоянию советского руководства была проведена замена первых лиц в политической системе этих стран. Попытка отвергнуть предложение такого компромисса, которую оказал Чаушеску, была строго наказана.

Гораздо меньшая политическая зависимость Кубы, Северной Кореи, Вьетнама и Китая от СССР не позволила аналогичным образом поставить эти страны под контроль США. Особняком стоит Албания, которая была втянута в сферу геополитических интересов Запада после смерти сильного национального лидера. Для ликвидации независимого от СССР югославского государства, хотя и ориентированного на Россию, Западу пришлось разжечь там гражданскую войну и прибегнуть к агрессии, в ходе которых и были созданы условия для проведения «бархатной» революции 2000 года.

Важнейшим общим для стран Восточной Европы цивилизационным условием «бархатных» революций был тот факт, что жители этих стран тянулись к Западу. Одним из проявлений завышенных ожиданий, связанных со сменой системы власти в регионе, следует рассматривать веру восточноевропейцев в свою идентичность с Западной Европой. Причем, как замечают многие наблюдатели, эта вера встречалась в горах Албании даже чаще, чем на улицах Праги [2]. По оценке американских социологов, в годы революционных перемен восточноевропейцы в целом относились к капитализму как общественной системе более благоприятно, чем респонденты в странах Запада [3].

Особенностью «бархатных» революций является тот факт, что в них смыкаются сторонники разных социально-философских принципов – и приверженцы уравниловки (большинство желает ликвидации привилегий элиты и более уравнительной оплаты), и сторонники большей социальной дифференциации (элитарные слои управленцев и интеллигенции). Их объединяла общая неприязнь к государственной власти и политическому режиму, «держащим» их в составе антизападного «советского блока».

Новые власти восточноевропейских стран после «бархатных» революций сразу заявили об отношениях с СССР как равноправных, т.е. поставили вопрос о выводе советских войск со своих территорий, осудили советское вмешательство (тем более вооруженное) в их внутренние дела в прошлом, отвергли какие-либо претензии на советское (российское) политическое лидерство в Восточной Европе и т.д.

Как это и следует из принципов манипуляции сознанием, все стереотипы массового сознания, которые возбуждались для превращения массы граждан в толпу, осуществлявшую спектакль «бархатных» революций, были подготовлены самой господствующей идеологией, сформировались на ее основе и, как представлялось толпе, требовали своего очищения, обновления и развития, но никак не отмены. Элита (в союзе с внешними силами) на первом этапе начинала свои «бархатные революции» как движения, направленные на искоренение недостатков существующего в стране строя. Это мы видели в СССР, когда перестройка, направленная на ликвидацию социалистического порядка, велась под лозунгом «Больше социализма!» Иначе и быть не могло – массовое сознание не приняло бы антисоциалистических целей.

Например, движение «Солидарность» в Польше в 1980 г. имело ярко выраженный социалистический и патриотический характер. Рабочие требовали воплощения в жизнь фундаментальных уравнительных принципов социализма, крайне чувствительно относясь к любым отклонениям от его доктрины. В их требованиях не содержалось каких-либо принципиальных идей и ценностей, идущих вразрез с существующей стратегией общественного развития.

Во время всех «бархатных» революций 1989 года советские войска, дислоцированные в Венгрии, ГДР, Польше и ЧССР, находились на своих базах и не участвовали в событиях. М.С.Горбачев, отмечая в своих мемуарах, что «у пришедших к руководству в СЕПГ [после ухода Э.Хонеккера. - авт. ] людей хватило разума и мужества не пытаться потопить в крови народное недовольство», вполне резонно добавляет: «Думаю, определенную роль в этом сыграла и наша позиция. Тогдашним руководителям ГДР было ясно, что советские войска при всех обстоятельствах останутся в казармах» [4].