Много патронов не понадобится

Капкан

Что-то люди потеряли. Потеряли нечто древнее, составляющее саму их сущность. Они теперь не носятся по лесам, болотам и степям. Они теперь не бьются под солнцем за право жить, нет. Теперь люди живут в тесных каморках, называемых дом. Дом, ха! Да что они знают о доме?! Теперь люди не те. Им не ведома истинная страсть, жар и наслаждения. Они теперь от рождения стремятся к порядку, а порядок есть смерть. Они не занимаются сексом, срывая друг с друга от страсти одежду, но зато их бумажки, таблички в мониторах всегда в идеальном порядке. Люди потеряли себя. Теперь они не могут бросить все и начать жить, сменить все и уехать на другой край земли, конечно ведь их держит ипотека, по чудовищным процентам, ждет мама, папа, брат, сват и всем чего-то надо. И разумеется самое сладкое это стаканчик кофе с ежедневным сериалом по вечерам. Все, это ловушка. Человек попал в стаю. Человек попал в рабство.

Именно поэтому я сейчас несусь на четырех лапах, именно поэтому я больше не человек. Кто я?! А шут его знает! Но точно не человек. Возможно, оборотень, возможно что-то другое.. мне не важно. Леса, поля, реки, травы, воздух и небо - мое, все теперь мое без остатка. Теперь я жив, и пусть времени мне отведено не много, но это будет настоящая жизнь, а не фальшивая бутафория. Любовь так любовь, секс так секс, охота так охота, бой так бой. Никакой фальши, никаких игр и недомолвок, никаких масок на лице, скрытых мотивов. Всё мое отныне во мне и оно действительно мое. Если чего-то достигаю, то достигаю, если терплю поражение, то с честью. Больше никто не отнимет и не присвоит мою жизнь себе. Мир людей не властен более надомной.

И я несусь что есть силы посреди трав. И восторг наполняет мое сердце. Четыре лапы, хвост. Море запахов, дурманящих голову. Волшебное звездное небо над головой и потрясающий запах ночи. Поразительный дивный мир иного восприятия. Это дар. Дар быть оборотнем. Это сладкий неповторимый эликсир счастья. Просто хотя бы стать собой и сбросить путы человеческого эгоизма. Познать изначальное. Вот оно... то о чем говорят мудрецы. Извечное, нирвана.

Нет. Это проклятье. Ночь кончается и я снова человек. Нет! Я опять становлюсь тем кем был. Вот в чем "фишка" не быть животным проклятие, но быть человеком. И даже более того помнить то состояние счастья и не иметь возможности вновь вернуться туда. Вот в чем проклятие оборотничества.

Быть человеком хорошо. Но только для ума. Ум вечно придумывает проблемы и решает их. Все. Теперь мне крышка. Что обо мне подумают? Если узнают кто я? Оборотень.

 

Гладиатор

2085г
Государство полностью контролирует жизнь общества. Преступность, насилие и несправедливость полностью истреблены. Воины и вооруженные конфликты давно ушли, оставив воспоминание о себе лишь в учебниках истории. Общество благоденствия и счастья наступило....

 

Железные пневматические двери резко распахнулись, гостеприимно давая мне пройти в открытый кабинет главного канцлера звездной канцелярии.
На всю ширь комнаты раскинулась панорама звездного неба. Вид из галактической станции, висящей на орбите далекого Юпитера, был потрясающий. Прекрасные звезды мерно мерцали сквозь мрачно − темную непроглядную бездну. Лучики света и жизни, сквозь непроглядную тьму вечности.

Канцлер сидел в кресле и перелистывал голографические страницы очередного доклада. Меланхолично настраивая искусственный глаз, на восприятие коротко − волновых излучений. Его механическая рука, выбивала веселый ритм, наподобие марша или какой − то другой бодрой музыки. Ги Эмерсон предпочитал работать в полной тишине, хотя сейчас это и совершенно и не модно: музыка всякого рода наполнила уши современных людей, она играет из каждого угла.

− Скажи мне Бертран, ты знаешь, почему мы процветаем?
− Потому, что империя сильна и власть её повсюду. Мы имеем единую власть, единое государство, единую судебную и исполнительную систему. Наказание за преступления неотвратимо, и закон един и не преклонен. Наша канцелярия отслеживает каждый шаг, каждого жителя. Мы знаем о людях всё и даже больше! − Бодро и весело отрапортовал я.
− Нет.

Я обескураженный на секунду растерялся и обвел взглядом помещение. Мой искусственный глаз быстро прошел по комнате во всех спектрах излучений, в поисках «жучков». Потом я испустил ультразвуковые и сверх низкие частоты, надеясь, что «жучок» с резонирует. Однако, помещение было «чисто».

− Присаживайся, мой молодой друг. − Указывая на эргономичное кресло, прошептал мягко и добро, мой собеседник.

Я сел, от неожиданности сложил руки на коленях, словно я школьник или курсант.
Канцлер протянул мне тачпад, давая мне прочитать статистику преступлений за этот год:

«Согласно официальной статистике «Новой святой империи» за этот календарный год выявлено следующих преступлений:
64 убийства, с использованием оружием или без оного
40 случаев мошенничества
15 грабежей.
5 фактов коррупции и хищений
7 иных преступлений против личности, прав, свобод человека, угрожающих его здоровью или имуществу.
Население Империи составляет: 12 126 873 762 человека....»

Я хмуро поморщился, с моей точки зрения, наши правоохранительные органы (то − есть мы) могли бы работать и лучше, ведь за каждым таким случаем стоит жизнь человека, его здоровье, его личность и права.

− Ты молод, Бертран, на твоем лице написаны все твои эмоции и чувства. Я хочу тебе сказать одну важную вещь. Я родился в тысяча девятьсот восьмидесятом году, я прослужил в войсках и получил множество ранений. Я видел смерть, но видел и честь, я видел подлость и благородство. После очередного сражения мое тело превратилось в месиво, и только благодаря таланту хирургов и ученых из военных ведомств, я смог выжить. Я стал первым киборгом в своем мире.

Он продолжал, а его светлое лицо озаряла грустная и печальная улыбка. Механические глаза смотрели куда − то сквозь меня.

− Я видел становление Империи, я видел мир ДО Империи. Насилие и кровь лились рекой. Одни государства врали и истребляли другие. Приходили к постам диктаторы или дураки, притом не всегда понятно кто из них лучше. Вот так.. вроде и как наблюдатель, вроде и как правитель, я основал Империю. Конечно, это не только мой труд, скорее даже это не мой труд, а труд сотен миллионов людей, готовых и желавших мира.

Он закашлялся, видимо, новые легкие, недавно специально выращенные и пересаженные из нанобиоколб, еще не совсем адаптировались к биотическим компонентам тела канцлера. Несмотря на чудо медицины, еще оставались болезни. Но в целом, я не мог припомнить ни одной, которая касалась меня или моих родственников. Болезни и старость почти прошли, отступили перед натиском медицины. Однако, даже сталь приходит в негодность, смерть это последний рубеж, который не смог пересечь ни институт Империи, ни лучшие умы человечества.

− Мы долго не могли навести порядок, долго не могли примирить всех со всеми, пока не пришлось осознать: человек это животное. Надо сказать очень грубое и примитивное животное в плане своих потребностей и желаний, в плане мотивации к жизни деятельности. Человеком движут следующие факторы: секс, еда, комфортабельность, экспансивность.
− Канцлер, я не понимаю, как это связано с мощью и силой нашей Империи?
Напрямую, сын мой, напрямую. Я прислушался к мнению психологов и мы осознали необходимость общественной сублимации. На протяжении нескольких десятков лет мы разоблачали псевдомораль, которая была сформирована тоталитарными религиозными системами. Секс у них всячески запрещался и наказывался, мы же наоборот, раскрепощали сознание молодежи. Публичное обнажение, сцены секса и толерантное отношение ко всем, вот наша цель. Как только мы достигли того, что люди перестали стыдиться своих тел, а религиозные догмы остались в старых писаниях, количество сексуального насилия, педофилия и другая мерзость практически были истреблены.

Я согласно кивнул, обычные граждане и гражданки предпочитали ходить обнаженными, или в униформе. Одежда в современном обществе перестала иметь смысл. У нас прекрасные люди, красивые, здоровые. Идеальные тела практически у всех. Я гордился красотой наших людей.

− Чудовищно, стыдить человека за естественную потребность! − Возмутился я.
− Мы распределили богатство среди населения, восстановили экологический баланс. Конечно, мы оставили деление на классы. Но теперь не было чудовищно бедных. Каждый человек имеет свой дом, свой хлеб, возможность жить и не переживать о своем будущем. Как именно он будет жить теперь зависит скорее от него, а не от того где он родился или какой достаток у его родителей. Я и Империя обеспечили ему «Еду и комфорт», дали стабильность в жизни и гарантии будущего.

Я кивнул, периодически перелистывая разные статистические данные на тачпаде. Каких только цифр там не было: численность восстановленных лесов, генетически воскрешенных животных, количество новых открытий и патентных изобретений. Количество добытых на Луне и других планетах ископаемых. Тут была вся статистика Империи, за этот год.

− Всё замечательно, скажешь ты! Да, так и есть! Но оставался последний пункт − экспансия. Другими словами агрессивность, жажда крови, которая в крови у хищного животного, у человека. Мы стали контролировать все индустрии, связанные с развлечениями. Ограничили количество насилия в сети и телевидении, даже в книгах и радио − постановках. Сначала это дало результаты, а потом мы получили обратное. Преступность резко возросла. Люди, как существа животного происхождения, ищут метод снять с себя психологическое напряжения. Они хотят всё еще мчаться по степи с топором, ловить мамонта, рисковать жизнью и проливать чужую кровь. Вот, тогда мне стало ясно, что не запретом, но разрешением надо действовать. Мы сознательно разрешили в компьютерных играх и других игрушках кровь. На телевидении мы ограничили её по-прежнему, кроме одной.
− Да, я припоминаю, гладиаторские бои, кажется. − Напрягая память вспомнил я. Из-за недостатка времени, я совершенно не смотрел телевизор и не листал сеть.
− В этих боях вся суть. Никто не нарушает закон, потому что знает − его найдут и покарают, никто не мучается моралью или не стыдиться. Всё разрешено, но всё под контролем. Понимаешь?
− Да, я понимаю.

Канцлер кивнул. Потом встал и прошелся по комнате. Его полу механическое тело привычно жужжало поршнями и нанотрубками.
Потом он обернулся и уставился на меня, своими механическими глазами.
− Преступники заслуживаю того, чтобы участвовать в боях на смерть?
− Да! − Четко отозвался я.
− Видишь, преступность падает... все бояться оказаться на арене. Преступники не хотят умирать, они тоже хотят жить. Но чтобы Империя жила, ей нужна кровь! Хлеба и зрелищ! Зрелищ кровавых, разумеется.

− Я опешил, мне захотелось спрятаться от его светящихся глаз − фонариков.
− Хочешь помочь Империи? Хочешь помочь гражданам?
− Да! − уже не так бодро как раньше.
− Тогда умри ради Империи! Бейся на арене во славу Империи.

Прохрипел Канцлер и неожиданно резко стукнул по столу кулаком.
− Уведите, он согласен! − произнес Ги в трубку коммутатора.

Тут же открылись механические двери и двое, закованных в броню Имперца, подхватили меня обессилевшего под руки и потащили вон из покоев канцлера.

И еще несколько минут сидел, сложив руки на столе и задумавшись. Он легко касался пальцами клавиатуры, и размышляя напечатал: «Смерть одного, может ли оправдать жизнь миллионов?».
Канцлер, откинул тачпад и достал с кобуры пистолет, потом вложил себе в рот дуло и не моргая механическими глазами спустил курок.

На мерцающем экране устройства засветилась новая графа: «Самоубийство: 1, причина: неизвестна, ведется расследование».

 

Огонек

Фанфик по сериалу «Сверхъестественное»

 

Сэм хлопнул дверью. И нервно вздрогнул.
− Еще раз хлопнешь, и твой труп не найдут! Понял?
− Не цепляйся Дин, я тебе пончиков подарю.

Дин отмахнулся. Ему давно такое обращение с "малышкой" поднадоело.

− Кто сегодня?
− Потеряшки.
− Потеряшки? Дин, опять, потеряшки??? Мы не можем разыскивать пропавших людей по всей Америке! У нас конец света на носу!
− У нас конец света − состояние затяжное. А размяться не помешает.

Первым делом парни отправились на место предполагаемой пропажи. В этом парке пропало четверо за неделю. Свидетелей особо не было, если не считать вечно пьяного сторожа.

Мужичонка покачивался, обнимая огромную бутыль с горячительным.

− Коньячок? − ехидно спросил Дин.
− Самогон! − гордо отозвался сторож.

Охотники представились рейнджерами округа и приступили к опросу данного "свидетеля".

− Зеленые шарики летели, люди за ними шли и потом... хоп, хлоп!
− Что? Что было потом?
− Потом я за пивом ходил... не помню, но тех ребят больше не было.

Дин нервно взял под локоть Сэма и повел прочь. При этом его руки так и тянулись к револьверу. Застрелить несчастного свидетеля.

− Дин, что если он говорит верно? Есть такие духи, называются могильными огоньками. Они блуждаю на болотах или кладбищах и заводят людей в такую глуши, что они потом теряются.
− Сэмчик, я не вижу тут ни могил, ни болота, тем более, что это миф, газы из земли выходят и светятся − вот и все духи.
− Надо проверить.
− Вот ты и проверяй, а я делом займусь.
− Делом?

Дин не ответил, лишь похлопал брата по плечу и насвистывая "Металлику" отправился в бар.
Около трех часов Сэм прерывал документы, относительно потеряшек. Их должно же было что-то объединять. Земли под парком оказались "чистыми" то есть никаких кладбищ или трагических происшествий.
Сэм сидел с ноутбуком, в то время как Дин общался со здешним народом. Потом он весело хлопнулся за столик, и бойко принялся раскрывать пакетик с картошкой.

− Не все так плохо брат, вон сколько тут хороших девушек, и кормят не плохо!
− Ты, кажется, хотел размяться?

Дин заинтересовано пододвинул ноутбук. Там на весь экран была изображена полуголая девушка, с ромашковым венком и в цветах.
− О, Сэм, да ты не безнадежен я смотрю!
− Это дриада, дух лесов, возможно она обитает в этом парке. В следующем году на его месте собираются строить торговый центр.
− Здорово!
− Что здорово?
− Пончики вкусные будут, а не этот шлак.

Дин встал. Дал знак идти за собой и Сэм последовал. Они сложили ноутбук машине и уселись на капот "малышки".
− Как убить дриаду?
− Надо срубить дерево, с которым она связана.
− Связана?

Сэм задумчиво залез в карман и вытащил оттуда листок, исписанный вдоль и поперек. Потом скомкал и выкинул.
− Нет, Дин. Я не знаю как понять какое дерево для нее главное.

Дин кивнул. Молча встал и направился в сторожку. Там вытащил пьяноватого сторожа и поинтересовался.
− Какое дерево самое старое в этом парке?
− Дерево?
− Да, дерево!
− Ель, что стоит вон там.

Братья переглянулись.
− Дождемся ночи и тогда срубим её. Но надо знать наверняка дриада это или нет.

Ночь укутала своими объятьями городской парк. Редкие машины разрывали тишину и сгустившийся мрак.
В сторожке продолжал гореть свет. Видимо, мужичонка продолжал пить дальше.
Где-то к полуночи появился маленький светящийся огонек, он едва мерцал, прорываясь среди деревьев.
Дин встрепенулся и выхватил пистолет, заряженный солью. Сэм сонно зевнул, но привычным движением вытащил мачете (большой нож, для рубки бамбука).

Охотники быстро направились следом за огоньком.
Они углублялись в заросли парка все глубже и глубже, потеряв из виду нужное дерево.
Огонек завис над зарослями сахарного тростника.
− Дерево! Сэм, сруби дерево!

Дин навел ствол на огонек.
Огненные всполохи заиграли сильнее, а потом оттуда вышла прекрасная, объятая холодным пламенем девушка. Она медленно шла, сладко улыбаясь охотнику.
Сэм бросился в сторону выхода, пытаясь найти нужную ель. Но дорогу заслонила девушка, потом еще и еще.

− Дин, ты хотел себе гарем?
− Ага, только блек-джека не хватает!

Толпа прекрасных обнаженных дев окружила охотников. Выстрел соли, еще и еще, но она не развеяла чары дриад. Мачете тоже оказалось бесполезно.
Красавицы обхватили Сэма и одна из них поцеловала его в засос. Руки мужчины невольно обняли обнаженную красавицу за талию.
А потом охотник стал бледнеть, его жизнь уходила из тела.

− Прости красотка, я слишком хорош для тебя!
Дин оттолкнул от себя чудовище и рывком вырвал Сэма из объятий. Они побежали прочь, по направлению к выходу.
Сэм покачивался словно одурманенный.
Навстречу им будто выплыл из ниоткуда сторож, сжимающий бутыль с самогоном. Он пьяными глазами оглядел охотников, а потом помахал весело дриадам.

Толпа чудовищ следовала за ними. Огни светились по всему парку − прорваться не было ни единого шанса.
Дин панически оглядывался.
− Дамы, вы не правы, я думаю нам надо поговорить!

В ответ раздался жуткий рык, прекрасные девушки стали превращаться в жутких чудовищ. Милые личики исказились, в злобе и ярости.
Дин выхватил из рук сторожа бутыль с алкоголем и смочив носовой платок, сунул его внутрь, заткнув пробкой. Бомба была готова. Охотник чиркнул и швырнул смесь в заросли тростника.
Огонь объял жадно сухостой. Жуткий вой умирающих дриад разнесся по скверу. Светящиеся огоньки гасли в лучах восходящего солнца.
Импала неслась по шоссе. Дин выстукивал любимую мелодию. А Сэм играл на мобильном.

− Дин, знаешь, я сравнил даты пропажи людей и появления сторожа. Они совпадают. Когда он пришел на работу, с того же момента, люди начали исчезать.
− Он гнал самогон из проклятого тростника, и тем самым разбудил дриад.

Братья улыбнулись. Они ехали на новую охоту, они ехали спасать мир.

 

Обычная жизнь

Вот, сейчас, когда смерть моя близка, а жизненный путь почти пройден. Решил я воплотить на бумагу свою скромную жизнь. Вы не встретите тут великих подвигов, свершений. Удивительных странствий или коварных заговоров. Моя жизнь была обычной. Таких как я было множество до меня и будет множество после меня. Однако, я понял, что хочу, чтобы мой сын и мои внуки знали чем я жил, какие надежды возлагал, к чему стремился и чего желал. Я хочу, чтобы память обо мне отложилась чуть дальше третьего колена. Возможно, если небеса соблаговолят, то и мой сын когда-нибудь напишет нечто подобное.

Я родился в городе Соляре, великой и прекрасной страны Сонарии. Наш городок находиться в устье реки. Как раз почти у самого моря.
По утрам рыбаки собирают свои снасти и чуть только восходит Солнце, отправляются в путь. Город постепенно заполняется жителями и погружается в привычный веселый шум приморского городка. Забавно. Пока ты ребенок этот город кажется таким огромным, величественным и неприступным, а потом становясь старше начинаешь замечать как он прост, по человечески радушен и обаятелен. Мой город имеет особенную атмосферу. Запах моря, щекочущий нос и базарные торговцы, расхваливающие свой товар. Каждый, вольно или невольно сам выбирает место в нем, выбирает и становиться частью его непередаваемой теплой атмосферы. Вкус соли. Да, самое запоминающееся от моря это соль. Она словно пропитывает тебя всего, снаружи и изнутри. Пропитывает одежду и придает особый дух, особое ощущение морских приключений и странствий. Хотя я никогда и не плавал, но по своему я люблю это море. Люблю эту землю и людей населяющих Соляр.

Родился я примерно (исходя из записей священника) в 1678 году. Говорят, тот год был не самый урожайный, и царица Солнце не была так благосклонна как обычно. Мой отец был плотник. Прекрасный человек, добившийся всего сам в этой жизни. Моя мать была прачкой в постоялом дворе. Замечательная, добрая и ласковая женщина.

Рос я непоседливым, озорным ребенком. Излазил, пожалуй, все крепостные стены и башни. Сунул свой маленький носик, во все щели и углы, которые я только смог обнаружить. Я быстро и старательно постигал науки, обучался ремеслу отца.
Моего отца звали Марк, просто Марк. Он не любил, когда его называли по отчеству, да собственно оно постепенно и стерлось из памяти. Обычный плотник Марк из обычного приморского городка.

Я помню запах дерева и смолы. Приятный теплый аромат всегда наполнял наш дом. Я засыпал под звуки рубанка, вдыхал ароматы разных деревьев, вот-вот срубленных и представлял откуда они, с каких дальних берегов и как суровые моряки везли их по бушующим морям, в дождь и ураган. Запах странствий и дальних берегов. Наивный, я тогда и не знал, что все они привозятся совсем не из далека, а из соседнего городка.

В детстве все другое: небо, море, люди. В детстве кажется, что воздух наполнен предчувствием чего-то большого и прекрасного, ожидающего буквально за углом. Вот-вот оно появиться и наполнит восторгом всего тебя.
Самые яркие впечатления моего детства это, как ни странно самые обычные вещи. Работающий до глубокой ночи в мастерской отец. Мать, испекшая свежий ароматный хлеб, её улыбка и голос. И небо. Облака, неспешно и мирно плывущие над нашим сонным городком.

Я рос. И с годами мой мир сужался, становился проще и злее. Я старался не замечать кашель отца и больные ноги матери. По юношески наивный я верил, что мне суждено стать рыцарем, отправиться в дальние странствия и спасти принцессу, обязательно, настоящую принцессу. Учился у отца его ремеслу и сам не заметил, как тоже стал пропадать с утра до ночи в мастерской. Я знал породы деревьев и инструменты, знал как и что нужно делать, но совсем не знал как жить. Для юноши моего возраста это нормально. Первые гулянья с друзьями, первая драка в баре (ох и отхватил я потом от отца), первый поцелуй. Божественная матерь Солнце! Сколько слез пролила за меня тогда мать и сколько раз меня сёк отец, не счесть. Но юность это тот период который не возможно обойти, впрочем, как и остальные.
Я помню, тогда я еще мечтал о своем коне и доспехах. Но встретил её. Зачем мне принцессы и дальние края, когда, вот она, лучше тысяч принцесс, милее тысяч королевств и бессмысленных битв с драконами.

Это было совсем не так, как рисовала моя фантазия. Я не спасал ее от злого кракена или бандитов, я не махал мечом, героически сражаясь с врагами. Просто встретил её на рынке, столкнулся взглядом и не смог больше отвести глаз. Как она могла все эти годы быть рядом, в одном со мной городе? Не где-то там в неведомых королевствах, среди драконов и царей, а тут, рядом. Я был сражен, пленен и очарован, моя юношеская кровь бурлила и не было мне теперь покоя.

Я познакомился с ней. Мы пропадали день и ночь, мы гуляли по пляжам, веселились и мечтали. Наивно грезили и невинно целовались под луной. Мы были счастливы, полны сил и цветущей молодости.

 

Мы с Марьяной полюбили друг друга и почти в этом же году обвенчались. Помню, как сейчас, тот день и даже час, когда я сделал ей предложение руки и сердца.
Был полдень, в город торговцы привели настоящего дракона. Закованный в исполинские цепи, легко царапал брусчатку, а могучим хвостом валил деревья. Однако эта трехэтажная махина была дрессирована. Могучий и страшный, он внушал простым людям страх и трепет. Купцы предлагали прокатиться на спине чудовища.
Помню, я подхватил за руку любимую и мы вместе сели на спину дракона. Тогда я ей и признался. Он поднял нас высоко-высоко в небо, так, что, казалось, можно зацепить рукой небо. От восторга полета перехватило дыхание. Родной город стал казаться маленьким, игрушечным и удивительно красивым. Мы летели над родной землей и были несказанно счастливы. Счастье заполнило нас изнутри от и до.

Наш ребенок родился осенью. Мы назвали её Иона. Славная маленькая девочка. Жили в доме у меня. Растили, работали. Трудно передать, но время летит быстро. Кажется что вот-вот только родились дети, а оглянешься, они уже женятся и у них свои дети. В памяти отпечатываются самые яркие воспоминания и впечатления. То, что реально, пусть и банально, но повлияло на жизнь. Оборачиваясь назад, видишь что она, эта жизнь состоит из ключевых событий, самых ярких моментов. Жалею ли я о чем-то? Пожалуй, нет.

Когда умер отец, почти сразу слегла и моя мать. Вся семья оказалась на мне. Тяжелые были времена. Я работал день и ночь. Марьяна творила горшки и разную посуду, а я простую мебель, скромную, но доступную для людей.
В декабре, кто-то, видимо, из конкурентов, поджег наш дом. Мы с женой и ребенком спаслись, а вот моя мать нет. Казалось, хуже уже не будет, но было. Мы набрали множество долгов у ростовщика. В тот период нашей жизни, над нами реально нависла угроза попасть за решетку.

Я творил мебель, но она не очень хорошо уже шла. Мир меняется. Мои стулья, моя мебель выходила из моды, а ничего иного, кроме этого дела я и не умел.
Мысль творить не обычную, а изысканную мебель пришла внезапно. Это был прорыв. Из бедной семьи мы почти сразу вырвались в зажиточные. Но я продолжал работать не покладая рук. Можно сказать, что если бы не этот пожар и нищета, если бы не смерть моей матери и угроза тюрьмы. Не было бы сейчас моей строительной империи. Без зла, часто нет добра. Мы не знаем как наши падения отразятся на нашу жизнь, нам, людям, остается надеяться на лучшее и рваться изо всех сил.
История моей работы не интересна, в сущности, это труд. Каждодневный, не прекращающийся и изматывающий, но я люблю свою работу и она приносила мне удовольствие, а это, мне кажется главное.

Помню наш с Марьяной шок, когда дочка протягивала свои ручонки к вещам, а они сами прилетали к ней. Так мы узнали, что в семье родился маг. Дочь росла и вскоре уехала в академию, а потом уже и вышла замуж. Кажется всё это было как вчера, а нет, вот на руках уже нянчим внуков. Город по прежнему пропитан солью и приключениями. Всё так же бегает детвора, как и я по стенам и башням, норовя заглянуть в каждый угол. И, кажется, мир будет таким вечно.

 

 

Я люблю бандита

Я улыбалась. Улыбалась всеми тридцатью двумя зубами. Похоже так, широко разинулась, что у моей подруги появилось желание мне выбить их все.
– Ты не понимаешь!!! Ты совсем еще молодая. Ты не понимаешь, он опасен! Я запрещаю тебе с ним встречаться!
– Чем же он опасен-то?
– А то ты не знаешь?! Про него все говорят, что он гангстер и бандит!
– Ты мне что, мамочка что-ли? Ты мне кто? Я думала что ты моя подруга, что ты меня понимаешь!!!

Я ее дальше не слушала, взяла сумочку и резко словно на крыльях умчалась из общежития, хлопнув за собой дверью.
Молодая красивая статная блондинка, я всегда вызывала в мужчинах жуткую страсть и жажду. А еще меня всегда тянуло к мужчинам. Нет не к мужчинам, скорее к самцам: таким сильным, уверенным в себе. Вот и сейчас я скорее любила простите, скорее его член, нежели чем его самого. Да любовник он потрясающий!!! Нет ну и что мне думать о нем? Да я пошлая и развратная натура, да я такая, но черт возьми где же еще встретить такого как он? Ух он просто сносит мне мозг, парализует волю.... когда я гляжу в его глаза, словно погружаюсь с головой в холодное озеро, дыхание перехватывает и я не в состоянии этого так просто пережить. Ну я же не девочка в конце-то концов. Чтобы меня так ругать?!
Я вальяжной походкой подошла на автозаправку. Тут работал ОН, мой парень, или мужик? Я запуталась в себе и давно не соображаю кто он мне.
Трое накаченных парней окружили щуплого очкарика, с такой же щуплой девушкой-мышкой.
В руках моих знакомых были монтировки, а любимый откровенно пересчитывал деньги из кошелка несчастного.
– Ты чё? Совсем нищий, а? На первый раз хватит, отпускаем его ребята.
Качки разочарованно похлопали заморыша по плечам, а Джек в шутку цыкнул на девушку, та естественно зажалась вся от страха, чем рассмешила парней еще больше.
– Моя цыпочка идет! Ребятки не палимся.... работаем... работаем.
– Ох, я вся истомилась по тебе!!! А ты все в бандитов не наиграешься?
– Иди ко мне моя сладенькая!!!

Мы целовались, казалось пол часа или даже более того. Я просто утонула в его сильных руках, погрузилась в его приятные волосы, улыбку в запах его тела.
Вот мы сидели посреди комнаты, заставленной пиццей, бутылками из под пива.
Дэн выложил на хрустальный столик пару пистолетов, старые вязаные шапочки, с прорезанными дырочками.
– Все готово шеф, мы достали стволы! Перчатки и шапочки есть, осталось только тачку подогнать ко входу когда надо.
– Слышь, ты просекаешь фишку? Это тебе не автозаправки грабить, тут банк! Тама охрана есть!
Он смачно обхватил меня за талию и вполне неоднозначно поцеловал в засос. Потом полез мне под юбку — я была совсем не против.
– Давай красивая, ты принесла то что нам так надо?
– Сначала сделай мне хорошо, а потом я буду с тобой говорить!
Я медленно стала покрывать его лицо поцелуями, нежно и ласково, запустила руку ему под рубашку... расстегнула штаны и ремень брюк.
– Шеф!!! Может потом, а? У нас времени мало, послезавтра уже привезут бабло!
– Извини меня малышка. Я тебя хочу везде и всюду, но не сейчас! Хочешь я тебя трахну на кровати заваленной баблом?!
– Хочу! Очень!
Я достала из сумочки папку и кинула на стол к оружию и другим вещам.
Парни набросились на документы. Планы здания, расписание движения охраны, подробности охранной электронной системы — в этой папке вся подноготная, этого банка.
– Киса, ты прелесть!!! Как ты их достала?!!
– Дала сисю пососать, вас это не касается!!!
– Так всё, хватит трепаться, надо составить план!
Всю ночь мы сидели и обсуждали план ограбления. Курили, пили и бурно выясняли отношения друг с другом.
– Значит так решаем сделать так я сказал! Будем реализовывать мой план!
Прохрипел мой парень, и подняв меня на руки перекинул через плечо. Так и ушел в спальню на верху с сигаретой в зубах и мною на плече.
А потом была потрясающая бурная сладкая ночь, ночь которую я еще долго не забуду. Я, наверное, так кричала, что парни внизу подавились своей слюной. Ну и пусть давятся самой лучшей девушке — самый лучший мужик в этом занюханом городишке!
Машина резко дала по тормозам. Я сидела в очках и в платке. Вся в розовом, длинным маникюром, коготками со всю мою зарплату и платье за две. Короче шиковала.
Я припарковалась около банка, и слегка присняв очки, окинула взглядом окружающих людей. Ко мне подошел коп. У него такое умное лицо было, что хотелось кинуть в него что-то тяжелое. Да и то что ты коп, не значить что ты имеешь право пялиться на мои груди!!!
– Могу я помочь вам, мэм?
– Вы такой мужественный, а не могли бы вы помочь мне с машиной? Она что-то барахлит. А я в этом деле полный ноль.
Я вышла из машины, обошла и распахнула капот. И наклонилась, пытаясь найти карбюратор.
Да! я отлично знаю где именно сейчас взгляд этого мужика, да, он будет доволен, это точно. Я призывно вильнула бедрами, встала из этой позы и уверенно отметила что мозг самца окончательно отключился.
Мужик наивно наклонился и стал искать неисправность, я прижалась к нему всем телом, как бы не невзначай.
– Ой. А что это за штучка?
– Это карбюратор.
– А эти проводочки для чего?
– Это шланги для подачи топлива.
– Вы так хорошо объясняете! Мне так нравится! Честно говоря меня так возбуждают люди в форме, а она так вам идет, вы такой мужественный.
Мужик засмущался, густо покраснел, особенно когда я прильнув к нему грудью, продемонстрировала свои прелести.
А потом раздались выстрелы, один другой. Из банка выбежали трое парней в масках с мешками. Они лихо попрыгали в мою машину, затолкав мешки с деньгами.
– Стоять стрелять буду!!!
Прокричал коп, потянувшись к кобуре. Но через секунду ощутил у себя на виске холодное дуло пистолета.
– Прости, красавчик! Я люблю денежку больше, чем копов.
Я пристегнула его наручникам к столбу, а ключики кинула в мусорку. Быстро села в машину и дала по газам.
Я расслабленно раскинулась на диване, сумка рядом, а взволнованные мужчины пересчитывали деньги.
– Да тут не меньше 10 миллионов долларов!!! Тут целое состояние!
– Надо поделить, думаю тут на всех хватит!
Я хитро усмехнулась, неужели они такие наивные? Зазвонил мой мобильник, и я не хотя потянулась на диване, взяла аппарат и встала, ответить на звонок (есть привычка у меня разговаривать только стоя).
– Алло.
– Приветики! Родненькая, ты со своим? Беги от него!!! Я уточнила у своего папы, он начальник полиции в городе. Держись родная, твой парень в розыске, за двойное убийство...
Я сбросила мобильник и усмехнулась: какое это теперь имеет значение? Я свой план почти осуществила.
Из зала доносились голоса, судя по тону начинался скандал.
– Мы должны поделить деньги поровну! Мы все в доле!
– Девка не в доле: её вообще кончать надо!
– Охренел? Она моя девка, и она со мной!
– А ты сам-то что такого сделал?!
Видимо. Аргументы у спорщиков закончились. Грянул выстрел, потом другой. На моих глазах Дэн подстрелил моего парня и третьего, Билл которого звали обычно дуб. Раненный подскочил к Дэну. И стал наносить пудовыми кулаками удары ему по голове.
Через пару минут все трое лежали в комнате, истекая кровью.
– У меня в оружии еще 6 патронов! На вас хватит!
– А у меня полная обойма!
Мужчины так и сидели друг напротив друг друга, раненные с оружием на перевес. Каждый из них знал. Что стоит только опустить оружие — он умрет. Разумеется каждый из них думал что может унести всю сумму и остаться не невредимыми — наивные.
Я села прыжком на диван и откупорила бутылочку пива. Всё внимание обращено на меня, но оружие никто не отвел. Отведешь и сразу получишь пулю в лоб, каждому хватало мозгов это понять.
– Шоу начинается? Крысы грызутся, а кошка смотрит!
– Детка. Отбери у них стволы и мы уедим! Купим самую шикарную виллу, будем жить как король и королева!
– Какая я тебе детка! Заткнись!
Мужчины сидели в шоке. А я собирала пачки в сумку. Усмехнулась.
– Мальчики у вас есть шанс спасти свои шкурки, если вы сейчас направите оружие разом на меня и меня. Убьете меня сможете забрать денежку. Только вы этого сделать не сможете....
– Пристрелим эту суку?
– На раз-два-три?
Они перевели оружие на меня, но руки их дрожали. А глаза медленно стали смыкаться.
Я подошла и грубо отобрала оружие у каждого, бросила его в сумку, и раскрыла мобильник.
– Алло. Полиция? Тут у нас в доме напротив перестрелка, ужас, приезжайте пожалуйста, мне очень-очень страшно!
Я скинула номер и улыбнулась парням.
– Вы слишком много пьете пива, я подсыпала вам клофилин, от него повышается давление и человек падает в обморок, в каждом из пистолетов я оставила по одному патрону — на вас, чтобы если и стреляли, то в друг друга.
– Анжелика, я же тебя любил!!!
– Ну во первых не любил а хотел, да и я честно говоря любила тебя мало. Любовник ты классный, спасибо тебе за весь наш сладкий секс! Я еще буду не раз вспоминать наши крики по ночам. Но время расставаться. Во вторых я не Анжелика, свое настоящее имя я никому в этом городе не говорила!
– Хороша сука, а? Мы подставились, ограбили банк по ее совету, она организовала это все, а теперь сваливает!
– Прощайте не удачники!
Я помахала ручкой парням и виляя бедрами, ушла.
Бросила сумку в машину. Поправила не естественную прическу и поехала.
Только уже примерно выехав за пределы города, я остановилась в небольшом отеле — захолустье. И теперь могла спокойно сделать то что давно хотела: сняла парик, накладные ногти и линзы. Перекрасила волосы, что заняло не мало времени, сменила линзы на другой цвет. Переоделась, а всю старую одежду сожгла на ближайшей помойке. Свой старый паспорт тоже кинула в огонь, в итоге из сумочки достала новый.
Теперь вместо голубоглазой блондинки, в новую, заранее снятую мной машину села шикарная брюнетка, с прекрасными зелеными глазами.
Теперь я уезжала на север в другой штат, с десятью миллионами долларов, и старым не нужным мне более городком. Эти парни даже не догадывались о моем уголовном прошлом, впрочем о нем не догадывался никто! так легко сменить шкурку и ты уже другая, но главное.... я теперь никогда и ни в чем не буду нуждаться.
Около ближайшего поста меня остановили. Улыбчивый молодой полицейский козырнул и застенчиво подошел.
– Я могу вам помочь?
– Хотите познакомиться?
– Если честно. То именно так.
– Я совсем не против, Анастасия. Очень приятно. Вам идет эта форма. Вы в ней такой мужественный.....
Впереди лежал огромный город и еще вся жизнь, как еще не начатая бутылка дорого вина. И у меня есть шанс получить от жизни все, без всяких поправок и оговорок. А паренек и в правду симпатичный, хотя я форму и на дух не переношу...

 

Аликато

Я медленно, с огромным усилием поднимался в горы, оставив позади себя очередную деревушку. За голенищем спрятал нож, за спиной прочная нейлоновая сеть, такими сетями можно пленить даже кабана, впрочем, охотиться мне придется, на совершенно другое животное.
Об этой загадочной птице я узнал из легенд местных жителей, но, разуметься, сначала не поверил. Еще бы тут поверить. Согласно поверьям Аликато это маленькая птичка, похожая на воробушка. Примечательна она вовсе не внешним видом или очаровательным пением. А совершенно необычным свойством —- легко находить золотые жилы, а впоследствии поедать их. Конечно, звучит безумно и невероятно, ведь ни одно живое существо металлы не есть, так говорит наука и жизненный опыт, но долгие странствия по миру в поисках приключений изжили из меня весь скепсис, осталась только жажда наживы и непередаваемое желание осесть где-нибудь в уютном гнездышке, завести себе жену и пару детишек.
Впервые я нашел в подтверждение ее существованию позолоченное перышко, тибетский мальчишка так рьяно отказывался отдать мне его, что пришлось сломать ему пару ребер, не знаю, оклемался он потом или нет. Это странное перышко сильно помогло мне в поисках загадочной птицы.
Здешние древние книги и легенды вывели меня на храм, спрятавшийся в глубине гор. Надо отметить, не шибко они разговорчивые. Что я только не делал, врал, унижался, пытался вызвать сочувствие. Но помог в результате ствол. Надо отдать должное, ребята не дрогнули при виде оружия, пока я не начал стрелять. Тщедушный старичок, настоятель храма, долго и беззвучно буравил меня взглядом, видимо пытаясь внушить мне, неправедность моих поступков, однако оружие было у меня в руках, а не у него.
- Ты не понимаешь, что творишь, алчность затмила в тебе рассудок!
- Просто расскажи, где мне ее найти, и разойдемся с миром.
- Нет мира в твоем сердце, золото погубит тебя и нас всех, это священная птица, посланная нам богами, ее плоть и кровь воплощение высших сил, а ты замыслил недоброе!
- Я достал перо, перо позолочено, а ты говоришь, божество... где ее логово?
- Подарки Аликато, бесценны, попытки отобрать благость силой, чистое безумие!
- Я просто хочу быть богат, просто хочу ни от кого не зависеть, не вкалывать до седьмого пота, на самодура начальника, и не сводить концы с концами, не зная, доживу ли до следующей весны.
Грянул выстрел, случайно (случайно ли) пальцы свело судорогой, и я нажал на курок. Я отшвырнул оружие в сторону и подхватил опадающего старца. Он умирал, с улыбкой на лице. Словно сияние охватило его тело, а вокруг появилась томительное ощущение благодати.
- Где? Где, ее логово?
- Там, на восточном склоне, рядом с ручьем. - Указал он пальцем. - Но только помни, лишь человеку, достигшему сатори, Аликато дарит свои дары и свет истины.
Я мрачно опустил мертвое тело на землю и огляделся: на меня взирали мрачные лица монахов. Один из них подобрал оружие и протянул его мне, я взял. Молча развернулся и ушел, чувствуя тяжелый взгляд мне в спину, ничего, зато теперь я буду действительно счастлив, все равно ему помирать было скоро.
Я нашел заветное место, рядом с ручьем как раз около горы и леса. Ждал, скрывшись в кустах, ждал долго, почти полтора дня. И только под вечер, я уставший и голодный, готовый бросить всю эту затею, заметил странное движение около камней.
Маленькая шустрая птичка, быстро перебирая лапками, шустро подбежала к основанию скалы и стала, словно ее обнюхивать. Она еще около часа кружила вокруг скал, перебегала к ручью, даже куда-то улетала (я уж было думал, что потерял ее из виду), но все же остановилась близ неприметного булыжника и осталась стоять как вкопанная.
Долго я думал, то ничего не происходит, пока не заметил, что по лапкам птицы что-то движется... Металл сам притягиваемый неизвестной силы Аликато, заползал к ней в тело, наполнял ее пузико, менял окрас... уже через полчаса она стала из серенькой птички, чудесно-волшебной, с позолоченными перьями и чудесным, покрытым бриллиантами брюшком.
Я приготовился набросить на нее сеть, как она меня сразу заметила. Думал, убежит, но, оказывается тяжелое золото сделало ее неподъемной. С великим трудом она переставляла лапки, пытаясь убежать - бери хоть голыми руками (зря старец говорил, что это трудно).
Я подошел к ней и присел рядом на камень, разглядеть пленницу поближе: маленькие испуганные глазки бросили на меня панический взгляд, а потом стали выискивать что-то позади меня.
Я наклонился, протягивая руки чтобы схватить это существо, но тут же отпрянул: птичка разинула клюв, словно, пыталась что-то сказать.
- Аликато! Аликато! Аликато! - звонким испуганным голоском.
- Ого, ты еще и говорящая! - удивился я и снова наклонился, чтобы взять ее в руки и положить в рюкзак - Я знаю, как тебя зовут, птичка, не волнуйся!
- Аликато! Аликато! Аликато! Аликато!!! - еще сильнее заголосила она.
Не прошло и пару минут, как странное неприятное чувство охватило меня. Ощущение опасности, пронзительно впечаталось мне в мозг, я бросил птицу и выхватил револьвер, долгие годы странствий научили меня верить своей интуиции.
В воздухе разнесся жутковатый гул, а потом из отдаленного пролеска, около ручья, где было логово птицы, разнесся гвалт.
- Аликато! Аликато! Аликато! - бесперебойно в тысячу голосов завопил весь лес, тысячи таких же голов, как и у моей пленницы.
Меня бросило в холодный пот. Над ручьем поднялся столб пыли, а потом он стал перемещаться в мою сторону. Когда нечто идущее в мою сторону, вошло в лес, гвалт усилился. Многовековые деревья валились в стороны под тяжестью идущего существа, судя по скорости, оно легко за пару минут преодолеет километровую дистанцию.
По поваленным деревьям я понял, что оно вот-вот выйдет, и я встречусь с ним лицом к лицу. Неимоверный ужас объял мое тело, трясущейся рукой я стрелял и стрелял в это чудище, даже когда патроны закончились, я истерично продолжал нажимать на курок. Выхватил нож, но от тошнотворного запаха этого кошмара у меня стала кружиться голова... когда оно прыгнуло, я только и сумел осознать, что умираю, раздираемый на тысячу мелких кусочков, жуткой клыкастой пастью...
- Аликато!!! - пронеслось жутким нечеловеческим ревом над склонами гор.
Монахи, нашли растерзанный труп незнакомца, искавшего легкую добычу, ранним утром. Они еще долго обсуждали наивную веру этого человека, ведь он, не поняв толком древней легенды, реально думал, что Аликато это птица...

 

Творец

Огонь игриво трещал в старинном, дорогом камине. На столе стоял не допитый черный чай. Чаинки зачарованно кружили в холодном напитке.
Мы сидели напротив друг друга. Маг и писатель, герой и создатель.
- Никогда не подумал бы, что встретив Бога, не найду что спросить..
- Я тебя не создавал, точнее создавал, но скорее написал. Да, я тебя написал, я всего-лишь писатель.
Мы сидели дальше, делая вид, что нам интересны чаинки. Аромат свежих досок или трескучие морозы за окном.
- Но ты ведь Бог?
- Нет... я...
- Понятно, какая она? Жизнь за пределами написанного?
Я смутился, не каждый день встречаешь собственного персонажа и не каждый день, слышишь, что ты Бог. О чем мне с ним говорить? Что сказать, о чем поведать?
- Не знаю. Она разная, у каждого своя. Не волнуйся, ты бессмертен. Тебя читают, а пока тебя читают - ты существуешь.
- А ты?
- Я? Нет, я не бессмертен.
- Как так? Ты же Бог! Боги не бывают смертными!
- Будто ты много Богов видывал! - усмехнулся я - да, я и не Бог. Я умру, меня может и забудут. А ты, ты останешься, возьмут книгу, откроют, прочтут и ты воскреснешь снова. Будешь воскресать раз за разом, пока память о книге не исчезнет.
- Меня напишут заново, такие же как ты? Создатели?
Я отпил остывший чай. Сильная горечь обожгла губы, захотелось вылить на пол эту жидкость.
- Ты проживешь свою историю, я ее напишу. Потом книга закончится, ты умрешь, а я продолжу жить, но потом кто-то другой воскресит тебя снова, он не перепишет, он перепроживет твою историю снова и так раз за разом.
- Бог, могу тебя попросить?
- Да.
- Пусть эту жизнь я проживу счастливо, без страданий, в любви и счастье.
Я улыбнулся, похвальное желание, правда. Ну и какой же я после этого Бог, смешно. Не могу сделать самую малость - подарить счастье.
- Я не могу - Разочарованно прошептал я - Ты умрешь, тебя просто не станут читать, кому интересна счастливая обычная жизнь? Нужны битвы, приключения, интриги, любовные терзания - никак иначе, нельзя иначе.
- Тогда зачем мне такая жизнь? Вечно повторять одно и тоже, и забывать. Идти по вечному кругу.
Я промолчал. Я уходил молча. Не мог же я сказать ему, что вся его цель существования - развлекать "богов".
Я уходил в снег и мороз, нарисованный мной же и думал... может где-то, там на верху, кто-то написал меня? Просто я не помню...

 

Револьвер

Рутина, скука, обыденность. Каждый день, каждый год, каждый месяц и миг, похожи на предыдущие. Словно изжеванная пленка в старом проекторе. Я знаю наперед как я проживу этот день, как проживу завтрашний и как буду жить через год.

Меняются только детали, подчас не значительные, порой не заметные. Добавился седой волос, чуть старше стала дочь, вот за ней уже заезжает парень, а, казалось, только недавно ты менял ей пеленки.

Все идет по кругу, и все стоит на одном месте. А нет, не так... все стояло на одном месте...

Пока я не купил револьвер.
Я купил его с рук, у здешнего наркомана, за приличную сумму. Блестящий, настоящий, боевой. Он манил к себе интригой и опасностью, он словно говорил: "я изменю твою жизнь навсегда". И так оно и было.

Я любил сидеть часами ночью в своем кабинете (так называют мои два квадратных метра свободы) и разглядывать, гладить револьвер, сладко думая что кого-нибудь могу убить. Освободить этот мир от злодея или самому стать злодеем.
Это были просто фантазии, грезы, но они меня вырывали из суровых бессмысленных будней, они давали мне возможность поверить, что я еще на что-то гожусь, что у меня есть власть, пусть мимолетная и эфемерная, но власть.

А потом меня уволили. Наш завод закрылся. Я думал, что я сильный, а я оказался не таков. Я думал я возьму его и пристрелю вора-директора. Даже приходил к нему с револьвером, правда он так об этом и не узнал, я не смог его даже вытащить, не то, что выстрелить.

Серые будни сгущались. Я нашел тяжелую изнурительную работу. И где были мое счастье, которое я так долго ждал в детстве? Где моя любовь, моя вера? Где свобода, которой так манили в юности дороги и рок музыка в наушниках? Нигде, все словно выжато, словно ушло в трубу, сгинуло.

И вот... я заряжаю револьвер, один патрон в барабане, всего один. Я больше ничего не могу потерять, нет, больше ничего...

Барабан крутится, а сердце бешено бьется, словно оно вспомнило, что надо жить, надо, надо, одно надо и никаких хочу или желаю... Холодное дуло у виска. Палец преодолевает напряжение курка и....

Хлопок.
Бешено бьется сердце. Я жив. Я жив! Я жив!!! Мир обрел значение, старые блеклые тона неуловимо изменились. Впервые за долгие годы, я вновь ощущал жизнь. Вновь чувствовал запахи, собственное дыхание и тело. Восторг раздирал меня на части.

Теперь я знал как вернуть себе былую жизнь, как стать вновь собою. Как раскрасить снова серые блёклые будни в разноцветные счастливые тона. Начать заново жить.

Теперь я понял фразу: "каждый день должен быть прожит так, будто он последний день в жизни". Я многое переосознал за этот короткий срок, многое переосмыслил.

Теперь приходя домой после работы, я брал, лежащий в шкафчике револьвер, крутил барабан и приставив дуло к виску спускал курок. Семь раз мне везло.

Но вечно везти не может. Я сделал перерыв на месяц и это месяц мне показался адом, видимо, я схожу с ума. Но я хотел домой, меня тянуло к оружию и я неимоверно хотел снова и снова раскрасить жизнь.

Это, наверное, какая-то наркомания, одержимость или что-то в этом роде... я стал настоящим наркоманом. Я не мог жить без риска умереть.

Однажды, когда я опять забылся со своей игрушкой в кабинете. Зашла моя дочь.

Она взрослая и умная девушка, она бы меня поняла, мне тяжело, мне надо изменить свой мир, привнести в него азарт и адреналин.

Но мне стало стыдно, пожалуй, впервые мне стало стыдно перед дочерью. Я хотел сказать... оправдаться, сказать, что я сильный, просто такая жизнь. Найти себе отговорку, повод. Объяснить ей мое состояние...

- Пап, если хочешь застрелиться, то патроны у меня, я их к себе переложила.

Я недоуменно уставился на дочь. Вынул барабан - он был пуст. Выходит, всё это время я... я не мог покончить с собой.

Я не заметил как дочь вышла, а я остался один, наедине с пустым оружием и... и живой.

 

Синхропозитрон

В центре лаборатории, светлой, чистой, словно ее надраили сотни уборщиц, стоял большой прекрасный аппарат.
Огромное количество кнопочек, лампочек, непонятный графики на сенсорном дисплее отображали пляску цифр и букв.
Вокруг аппарата шаманили суетливые люди в белых халатах. Они периодически садились за расставленные мониторы вдоль стен и начинали порхать пальчиками по клавиатурам, делая дико умные лица. Один только лаборант лежал на двух стулья. На голове нахлобучены наушники, а ноги весело дрыгались в такт музыки.
Время шло. Шаманство над непонятным аппаратом продолжалось. К нему подключили провода и он загадочно моргал лампочками, словно хотел показать свой веселый-электронный нрав.
В помещение зашла делегация из пяти чинных профессоров. Две женщины и трое мужчин. Все в белоснежных халатах и аляповатых очках.

- Это синхропозитрон, уникальная, не неповторимая, несравнимая ни с чем система!
- Что же делает ваше изобретение?
- Мы смогли перевести вибрации атомов в музыкальные ноты, тем самым мы сможем услышать музыку вселенной! Музыку, не побоюсь этого слова самого Бога!!! Правда мы его еще не тестировали.

Профессор подошел к загадочному аппарату и начал нажимать кнопки, в ответ раздавались радостные пиканья.
Сначала была полная тишина - все замерли.... а потом из динамиков синхропозитрона зазвучала музыка.
"Попробуй муа, муа, попробуй джага-джага!!!" - орали динамики.
- Это музыка Бога???
Профессор быстро подбежал к аппарату и принялся жать на все кнопки подряд. Синхропозитрон отозвался на манипуляции: "Жениха хотела, вот и залетела!"
Смущенный профессор не знал что и делать, пока он пытался настроить поющее чудо. Аппарат пропел песню и уже вовсю кричал: "ой, не будем горевать, будем танцевати!".

Лаборант проснулся и сняв наушники с головы ошарашенно смотрел на окружающих. Потом выключил плеер и синхропозитрон тотчас умолк.
Профессора переглядывались, а потом молча ушли.

Спустя время, когда все ушли разочарованные и расстроенные. Синхропозитрон забыли выключить. Так, одинокий во тьме он грустно мерцал мониторчиками и лампочками.
Комнату заполнила прекрасная и чарующая мелодия. Она завораживала своей красотой и гармоничностью. Она действительно была божественна.
А все потому, что вселенная поет только в тишине.

 

Пробирка

Я удобнее устроился на пластиковом стуле. Держал в руках светящийся зеленым напиток и помешивал его пластиковой ложечкой.
Собеседник напротив меня задумчиво ел торт из марагидов - растений привезенных с Сириуса В.

- Так каков ваш проект? - поинтересовался я.
- Насколько ты знаешь, мы уже научились синтезировать разум. Мы планируем создать разумных живых существ, которые будут жить буквально в пробирке. Своя экосистема, свои государства, своя экономика и наука, только в маленьком масштабе.
- Игрушка?
- Да, именно! Хочешь, нажимаешь на кнопку и у них катастрофа, землетрясения или извержение вулкана или наводнение. Дети смогут воочию увидеть рождение цивилизации, их развитие и потом стереть их, начать заново.

Я на секунду опешил, ничего себе игрушка, создать разумных существ, а потом стереть их как мусор.

- Это не этично!
- Ой, да брось. Ты же помнишь чем оказалась Земля? Нас сослали в черную дыру! И мы вырвались... теперь вселенная наша, что хотим, то и делаем. Блин, тебе, что денег не надо?
- Деньги нужны всем. Только развлекаться мучением разумных существ не считаю правильным.

Мы замерли напротив друг-друга. Ему нужны были мои мозги, опыт и знания. Мне правда и истинна. Правда о реальной истории нашего мира.

- Хорошо. По инфосети ты такого не услышишь и СМИ тебе не расскажут такого тоже. Мы доказали существование Бога.
- Видишь! Он есть, значит подобные эксперименты не этичны!
- Ты путаешь религию и Бога - мрачно усмехнулся он. - Он создал нас, точно так же как мы создаем роботов или этих в пробирках... он ставит эксперименты.
- Эксперименты?
- Именно, наши новые научные данные подтверждают. Мы, наша вселенная, ничто иное как пробирка. Одна огромная пробирка.

Я ошарашенно смотрел на собеседника. Должно быть он шутит? Но нет, его лицо оставалось серьезно.

Игрок

 

За миллиарды лет, смерти стало скучно. Она спустилась на землю и стала искать развлечения. Шахматы стали её отдушиной, но так мало достойных игроков и совсем нет желающих играть с ней. Тогда она устроила турнир: победитель получает годы жизни. Проигравший живет как даровано Богом.

Я сидел напротив нее и поднял ферзя, раскачивая им и ехидно улыбаясь.
- Неужели ты планируешь шах? Еще никто не мог поставить мне даже шах, ты первый.
- Нет, чем дольше идет партия, том дольше я проживу.

Смерть расхохоталась, хлопая себя по коленям и с улыбкой подбирая косу.
- Нет, конечно, нет. Я же не зверь какой, я Смерть и могу лишь немного не вовремя прийти. Всего лишь.
- Всего лишь?!

Смерть хохотала снова.
- Ну, ты, верно, думаешь, что раньше, однако, ты не прав, позже могу, а раньше никак - завал на работе, можно сказать.
- Тебя не очень жалуют.
- Это да, трудишься, трудишься, а ни слова благодарности, ну может только от вдовы миллиардера только, да и то, редко.
- Ем твоего коня.
- Окей, счас убьем.

Смерть сделала резкий рывок и буквально за короткий миг рассекла шахматного коня косой на двое, и легким движением смела его.
- Слушай, все хотел спросить, а ты сама-то бессмертная?
- Типа, не самоубьюсь ли я? Ну да... в конце времен я споткнусь и напорюсь на свою косу. Наверное.
- А как же эти... всадники апокалипсиса там... зомби.
- Зомби? А.. ты про воскрешенных из могил и другую чепуху. Я была пьяная, мы писали книгу немного не в себе.
- Мы?
- Хожу ладьей. Заметь угроза твоей защите по левому флангу: обидно будет поставить тебе мат, когда ты вот-вот ко мне подобрался. Да, мы. Мы это Иоанн, я и Жизнь - напились и сочиняли конец света.
- То есть его не будет?
- Ходи. Я почем знаю? Будет или не будет, нашел кого спросить.
- Постой, а кого мне еще спросить кроме как тебя?

Смерть резко встала. Подошла к бару и ловко снесла у бутылки горлышко. Потом налила бокал и жадно выпила, закурила. Вульгарно уселась прямо на стойку и стала болтать ногами.
- Э... тут такое дело, смертный, что ты будешь смеяться, но я не знаю ничего, точнее не помню.
- Как это? Пила небось?
- И пила и танцевала. Нет. Вот вообрази: мир существует эоны лет, живет там себе, страдает, радуется, потом прихожу и хрясь его, а потом снова мир и снова хрясь, и снова новый мир. И так бесконечно долго, много бесконечно долго и бесконечно скучно. Ты бы что сделал?
- Напился?
- Рехнулся.
- Я?
- Я.
- Как так?
- А вот так.

Мы сидели молча и смотрели друг на друга. Она поправила кофточку и игриво стала строить мне глазки, пьяненькие симпатичные глазки.
- Я забываю, просто стираю из памяти пару эонов лет и живу себе дальше.
- Так ты маразмом страдаешь?
- Ходи лучше и сам маразматик, ты и столетия не выдержишь.
- Выдержу.
- На втором сдашься. Видала я таких.
- Спорим?

Смерть задумчиво рассматривала пустое дно бокала, а потом полезла за коньяком. Коньяк и лимончик.
- Оки, доиграем партию и ты будешь жить пятьсот лет. Погляжу на твою рожу.
- Через пятьсот лет я тебе мат поставлю.

Смерть захохотала. Потом с улыбкой посмотрела на доску и молча кивнула. Я не заметил, а она уже хода два три назад мне поставила мат, немного не по правилам (ведь его объявляют), но и игра у нас не совсем обычная.
Смерть одним ударом снесла все фигуры, разрезанные и свергнутые они попадали на пол.

- Тому, кто поставит мне мат, я подарю свою косу и жаркий поцелуй.
- А если девушка выиграет?
- Ну тебя... я серьезно.

Я улыбнулся. Смерть не знала, что я почти не умею играть. Но теперь я проживу пятьсот лет и кто знает, может в следующий раз я поставлю ей мат...

 

Тролль

Светило светило. Бррр, ну и фраза. Солнце освещало мой путь. Да, так, пожалуй лучше. Был прекрасный майский день, полдень точнее. Недавно прошел дождь и дышалось так свежо и легко, на душе царили гармония и благодать. Я шел в соседнее королевство, продавать свои изысканные товары (резные ложки и другую утварь).
Знакомая дорога, дудел в дудочку и улыбался. Настроение отличное, планировал продать сегодня все ложки, до единой.
Но стоило мне только дойти до моста, как откуда-то из-под него выплыл здоровенный детина. Зеленая харя, мрачно мне улыбалась, а могучие сильные руки сжимали дубину. Тролль. Обычный тролль, живущий под мостом и берущий дань с проходящих мимо людей, впрочем, как обычный? Их давно извели ведь тролли как известно обычные бандиты, хотя и не люди. Если люди произошли от обезьян, то тролли от лягух, так по крайней мере говорят древние трактаты, писанные умными мужами.

- Слышь, чё? Поди сюда.
- Вы мне?
- Ты типа это... не того? Или это?
- Вы хотите сказать, хочу ли я по мосту пройти?
- Дык, типа, да.
- Хочу.
- Тогда монеты сыпь сюдь. - он протянул мне мешок, чтобы я выложил ему все деньги.
- Позвольте полюбопытствовать? - спросил я откладывая пару монет в его мешок, но его не добрый взгляд заставил положить всё.
- Чаго позволить?
- Хочу спросить.
- Ты это, типа вали, не надо тут всяко такое разводить, всякие там любопытства.
- Ладно, просто подумал, что вы, должно быть заслуживаете больше, чем пару монет в месяц?
- Толкай речь...
- Ну, я подумал, что вам стоило бы посчитать сколько вы на этом зарабатываете, я мог бы вам помочь.
- Шо? Чего ты мне брешешь, я тебя не понимаю.
- О, ладно. Слушай, смотри. Вот я иду в город, у меня мешок с деньгами. Ты его отбираешь. Потом я возвращаюсь, но у меня больше нет денег, чтоб заплатить. А так бы ты получил и на обратном пути. Двойная выгода?!
- Двойная.
- Или вот еще. Я иду, что-то даю тебе, скажем пять монет.
- Все давай!
- Да, стой ты, дослушай. Вот у меня десять монет - это весь мешок. Я отдаю тебе его. Но мало того что потом ты упускаешь двойную выгоду, так я мог дать тебе пять монет при входе и пять на обратном пути. Так еще и на эти деньги мог оборот сделать, купить что-то, продать там, дело провернуть, понимаешь?
- Провернуть, понимаю, как не понимать, мы ведь тролли серьезные, все понимать можем.
- Выходит тебе выгодно брать не все, а часть, пять десять монет с проходящего. Выгодно?!
- Выгодно.
- Вот. А еще не говори так, мол гони все дела, говори просто: налог пять серебряных монет.
- Эт чё такое? Налог?
- Не важно, важно, что слово умное и его все бояться. Вот тебя должны бояться?
- Должны!
- Вот, а будут еще больше бояться.

Я улыбнулся троллю, он улыбнулся мне, своей жуткой жабьей харей.
- Видишь, я удвоил твой доход, дай мне монетку? Двойной доход и уважение ведь стоят того, а?

Тролль полез в мешок и вытащил золотую монетку, царским жестом вручил мне её, а потом грозно рыкнул.
- Вали, теперь, мне это... как его... налог собирать еще.

Я быстро удалился прочь. Вот. К слову, у меня две мошны. В одной, спрятанной мои реальные деньги, в другой на случай встречи с таким вот троллем, там пару серебряных и десять медных монет. Выходит, я на нем еще и заработал... пожалуй, расскажу я страже, про нового "налоговика" под мостом.

 

Покупка

 

Контор прошел мимо двадцати прилавков с мирами - так ни один и не понравился. Один слишком сложен, другой слишком прост, в третьем нет техподдержки. И только на последнем он увидел как продавец Алавоур, судорожно дрыгая щупальцами и стыдливо отводя двенадцать глаз, прятал небольшой голубенький мирок.

- Извините, а можно посмотреть тот, который вы убирали.
- Его обычно смотрят, но не покупают. - жалобно потупился на голубой шарик Алавоур.

Контор взял своими бестелесными руками, состоящими из звездной пыли и антиматерии, маленький шарик и стал его удивленно разглядывать.

- Так-так-так, биосфера, водная поверхность. Разумная жизнь?
- Люди. Через пять-семь тысяч лет после формирования цивилизации - они уничтожают все живое. И погибают. Систему приходится перезапускать, поэтому никто и не берет.
- Так выходит паразиты с разумом? Это шутка такая?
- Тестовый режим пока, экспериментальная версия.
- Вы обращались в техподдержку? Это ведь не нормально, когда разумные существа самоистребляются, значит они не достаточно разумны.
- Вы не понимаете, они такими и задуманы.
- Правда? Объясните, мне кажется ваш товар просто бракованный!
- Разработчики хотели понять, в достаточной ли степени разум разумен, простите за тавтологию. В полной ли мере можно осознать собственное не совершенство, чтобы найти разумные пути для преодоления собственной конечности разумности.

Контор замер, стараясь не шевелить млечным путем. И пристально смотрел на продавца. В его сознании уже складывался парадокс, не совсем разрешимый в рамках логики.

- Проще говоря. Достаточно ли они умны, чтобы понять, что они глупые и тем самым спастись от саморазрушения?
- Именно. - С облегчением породил Алавоур новую сверхновую звезду.
- Беру, однозначно.

Домой плыл Контор счастливым, игриво заглядываясь на черные дыры. И думал, усиленно и напряженно, где разместит новый мир. "Лучше подальше от остальных, мало-ли. Пусть будет во млечном пути!".

 

Колыбель

Тихим шепотом, проливаясь упругим медом, пахнущим сладкими сказками и таинственными напевами, говорила она маленькому ребенку в колыбели. Одеяния ее были подобны теням, скомканным в непрекращающемся танце перемен. Седые волосы опадали с плеч космами. Костлявые руки качали малютку, нежно и трепетно. Кожа на пальцах, натянутая и морщинистая, словно жабья. Время безжалостно согнуло старуху, казалось, в складках ее одеяний спрятались тысячелетия. А пахло от нее не древностью даже, но самой, несокрушимой исполинской вечностью.

- Помни, средь битв и праздных пиров. Помни и внемли. Тот кому я уготовала умереть в бою, не сгорит и не утонет. Помни, тот кому я начертала пути. Не свернет и не оступится, даже если горы встанут пред ним, даже е