Культурав СССР в 20— 30-е гг.

С победой Октябрьской революции 1917 г. и уста­новлением диктатуры пролетариата наука и культу­ра стали «частью общепартийного дела»: их раз­витие было всецело подчинено общим целям соци­алистического строительства и осуществлялось под непосредственным партийно-государственным ру­ководством. По мере того как утверждалась одно­партийная политическая система, изгонялась оппо­зиция, складывалось тоталитарное государство, сфера культуры огосударствлялась, подгонялась под единый идейный стандарт, утрачивала творче­скую самостоятельность. Шел процесс формирова­ния культуры, свойственной тоталитарному об­ществу, — культуры, поставленной под контроль государства, стремящегося руководить духовной жизнью общества, воспитывать его членов в духе господствующей идеологии. Сказанное, конечно, не означает, что наука и культура в 20—30-е гг. не зна­ли взлетов, крупных свершений, выдающихся от­крытий. Происходившие в духовной сфере процессы были сложны и неоднозначны.

Бесспорным достижением 20-х гг. стала ликви­дация массовой неграмотности. Миллионы взрос­лых прошли подготовку в школах по ликвидации неграмотности (ликбезах), создавалась сеть изб-чи­тален, библиотек. Новая система образования стро­илась на принципах единой трудовой школы. Обяза­тельным было сначала четырехклассное начальное, а затем и семиклассное образование. 20-е гг. — яр­кая страница в истории отечественной педагогики, время экспериментов и новаций (безурочная систе­ма, безоценочное обучение, лабораторный метод, са­моуправление и др.). В 30-е гг. ситуация в школь­ном образовании изменилась: были восстановлены традиционные формы обучения (уроки, предметы, оценки, строгая дисциплина), опыт предыдущего десятилетия осужден как «перегиб».

К 20-м гг. относится создание так называемых рабфаков, факультетов по подготовке специалистов с высшим образованием из числа рабочих и кресть­ян. Особое внимание уделялось подготовке препода­вателей общественных наук для высшей школы (Институт красной профессуры). В конце 20-х — 30-е гг. прошел целый ряд кампаний по изгнанию из университетов и институтов профессоров и препода­вателей, по мнению властей, не освоивших маркси­стское учение. Жертвами репрессий вместе с педаго­гами были и студенты (например, в конце 20-х гг. был арестован и сослан на Соловки выдающийся знаток русской литературы академик Д. С. Лихачев, тогда студент Ленинградского университета).

Борьба за «идейную чистоту» предопределила особенности развития гуманитарных наук. О том, что власть не даст возможности продолжить иссле­дования ученым, чьи научные взгляды отличны от марксистских, было заявлено громко и жестко: в 1922 г. группа видных философов, историков, эко­номистов, социологов (П. А. Сорокин, Н. А. Бер­дяев, С. Л. Франк, И. А. Ильин, Л. П. Карсавин, А. А. Кизеветтер и др.) была выслана из страны. С выходом «Краткого курса истории ВКП(б)» по­явился своеобразный «эталон», с которым сверялось все написанное и высказанное. В 30-е гг. идеологи­ческое давление на ученых-гуманитариев было до­полнено прямыми репрессиями (аресты, ссылки, расстрелы). Среди жертв репрессий — выдающиеся экономисты Н. Д. Кондратьев и А. В. Чаянов, фило­соф П. А. Флоренский и др.

В сфере точных и естественных наук ситуация была несколько иной. Выдающиеся открытия были сделаны В. И. Вернадским, А. Ф. Иоффе, П. Л. Ка­пицей, Н. И. Вавиловым, С. В. Лебедевым, Н. Д. Зе­линским, А. Н. Туполевым, И. В. Курчатовым и др. Государство, особенно с началом индустриализации и в условиях нарастания военной угрозы, вкладыва­ло в развитие точных и естественных наук значи­тельные средства, стремилось повысить материаль­ный уровень жизни ученых. Но репрессии 30-х гг. не обошли ученых-естественников стороной. Был арестован и замучен в лагерях выдающийся генетик Н. И. Вавилов, в «шарашках» (конструкторских бю­ро и лабораториях, созданных в местах заключения) трудились А. Н. Туполев, С. П. Королев, В. П. Глушко и др.

К началу 20-х гг. из страны эмигрировали многие выдающиеся писатели, художники, музыканты (И. А. Бунин, А. И. Куприн, К. Д. Бальмонт, В. Ф. Хо­дасевич, М. Шагал, И. Е. Репин, С. С. Прокофьев, С. В. Рахманинов, Ф. И. Шаляпин и др.). Немало выдающихся деятелей русской культуры остались в России (А. А. Ахматова, О. Э. Мандельштам, М. М. Пришвин, Н. С. Гумилев, расстрелянный в 1921 г., В. Э. Мейерхольд и др.). До середины 20-х гг. в искусстве царил дух творческого поиска, попы­ток найти необычные, яркие художественные фор­мы и образы. Существовало множество творческих объединений, исповедовавших различные взгляды на сущность и предназначение искусства (Пролет­культ, Российская ассоциация пролетарских писа­телей, группа «Серапионовы братья», «Литератур­ный центр конструктивизма», «Левый фронт искусств», Ассоциация художников революционной России, Общество московских живописцев и др.). С 1925 г. идеологическое давление на деятелей куль­туры усилилось. К середине 30-х гг. общеобязатель­ным для советского искусства художественным ме­тодом был объявлен метод социалистического ре­ализма (изображение действительности не такой, какова она есть, а такой, какой она должна быть с точки зрения интересов борьбы за социализм). Ре­шающими в этом смысле событиями были создание в 1934 г. Союза советских писателей и ряд идеологи­ческих кампаний, осуждавших, например, музыку Д. Д. Шостаковича. Творческие союзы, по существу, превратились в часть партийно-государственного аппарата. Внедрение единых художественных кано­нов осуществлялось в том числе репрессивным путем. Погибли в лагерях Мандельштам, Клюев, Ба­бель, Мейерхольд, Пильняк, Васильев и др. Тотали­тарный строй уничтожал свободу творчества, духов­ного поиска, художественного самовыражения — последовательно и методично: «Меня, как реку, су­ровая эпоха повернула. Мне подменили жизнь» (А. Ахматова).

И все-таки писателями, художниками, компози­торами, деятелями театра и кино в эти годы были со­зданы талантливые и даже выдающиеся про веде­ния: «Тихий Дон» М. А. Шолохова, «Разгром» А.А.Фадеева, «Белая гвардия», «Мастер и Марга­рита» М. А. Булгакова, «Реквием» А. А. Ахматовой, «Жизнь Клима Самгина» М. Горького, «Страна Муравия» А. Т. Твардовского, симфоническая и камер­ная музыка Д. Д. Шостаковича и С. С. Прокофьева, песни И. О. Дунаевского, театральные постановки во МХАТе, Камерном театре, Театре революции, ки­нофильмы С. М. Эйзенштейна, В. И. Пудовкина, Г. В. Александрова и др.

Билет № 16