Проблема отчуждения и философия экзистенциализма

Центральная проблема, которая стимулировала развитие философии экзистенциализма, - это проблема отчуждения человека от общества и человека от человека. В XIX веке эта проблема исследовалась ещё Гегелем, Фейербахом и особенно Марксом. Последний под отчуждением понимал возникшее вследствие разделения труда и наличия частной собственности превращение продуктов и результатов человеческой деятельности в силу, вышедшую из под их контроля, господствующую над ними и оказывающую на них негативное, угнетающее воздействие. Конкретные проявления отчуждения состоят в конкуренции, утрате дружбы и бескорыстия, духовных интересов, в эксплуатации, наличии репрессивных органов, классовых и национальных столкновений, войн, преступности и др.

Хотя человечество в XX веке достигло больших успехов, отчуждение усилилось как негативная тенденция в развитии цивилизации. В психологическом плане следствием различных форм отчуждения выступают чувства страха, тревоги, одиночества, отчаяния, вины, покинутости, выбора, ожидания катастрофы или смерти и др. Указанные состояния (экзистенциалы) рассматриваются философами-экзистенциалистами как основные составляющие человеческого бытия, или экзистенции (в пер. с лат.«существования»), служащей главным предметом постижения в этой философии. Программой последней было заменить классическую философию сущностей (эссенций) философией человеческого существования (экзистенции).

Экзистенциализм сформировался в период между двумя мировыми войнами. Он опирается на антропологическую традицию, идущую от софистов и Сократа. Если в предшествующих рационалистических школах человек рассматривался как мысляще существо и представитель человеческого рода, то в экзистенциализме акцент переносится на постижение уникальности человека как страдающего существа, его эмоционального мира посредством не рационального познания, а интуиции и средств искусства. Родоначальниками этой школы, среди которой выделяются секулярная и религиозная формы, были немецкие философы К.Ясперс (1883-1969), М.Хайдеггер (1889-1976), французские философы и писатели Г.Марсель (1889-1973), Ж.Сартр (1905-80), А.Камю (1913-60). Экзистенциализм служит выражением глубоких потрясений, постигших западную цивилизацию в XX веке. У поколения интеллигенции, пережившей первую мировую войну, обманчивую стабилизацию 20-30-х годов, приход фашизма, гитлеровскую оккупацию, эта философия вызвала интерес прежде всего потому, что она обратилась к проблеме критических и кризисных ситуаций, в которые зачастую попадает человек в периоды жёстких исторических испытаний.

Моделью человека для экзистенциалистов стал помещённый в кризисную ситуацию отчаявшийся и страдающий человек. Экзистенциализм не выступает в качестве защитника и оправдателя кризиса. Напротив, он протестует против капитуляции личности перед этим кризисом, сосредоточивает своё внимание на духовной выдержке человека перед лицом враждебного ему мира. Индивиду, чтобы устоять в этом мире, необходимо прежде всего разобраться в своём внутреннем мире, оценить свои возможности и способности.

Сартр отмечал, что при изготовлении вещи человек формирует её идею. Сущность (идея) здесь предшествует существованию. Принципиально иным образом обстоит дело с человеком. Дитя рождается, уже существует, но ему ещё предстоит обрести человеческую сущность, стать человеком. Здесь существование предшествует сущности. В признании этого состоит основная установка экзистенциализма (7). Из неё вытекают принципиально важные следствия.

Во-первых, человек сам творит себя и свой мир. Никто, кроме данного индивида, не может за него осуществить его превращение в человека. И именно он несёт ответственность, если его превращение в человека не состоялось. Внешние обстоятельства не снимают с него вины за это. Если человек, например, говорит, что он никого не любил и ни с кем не дружил из-за того, что не встретил достойных этого людей, то он не прав. Значит, он плохо искал и сам был плохим для любви и дружбы.

Во-вторых, способность человека творить самого себя и мир других людей является следствием фундаментальной составляющей экзистенции – свободы. Человек обречён на свободу, которая не зависит от внешних условий и возможностей достижения им своих целей. Свобода выражается в возможности совершать выбор. Выбирая те или иные ценности и идеалы, совершая те или иные поступки, человек формирует себя как личность. Особенно важную роль играет выбор в предельных жизненных обстоятельствах – пограничных ситуациях (между стабильностью и катастрофой, благополучием и нищетой, честью и бесчестием и др.), в которые постоянно попадает человек. Главная пограничная ситуация – это ситуация перед лицом смерти. По мнению Ясперса, человек в целях самосохранения живёт как бы в «раковине», прячась от пограничных ситуаций. Но спрятаться трудно, поэтому человека всю жизнь сопровождают страх, отчаяние, страдание, вина.

Ситуация выбора в пограничной ситуации – излюбленная тема экзистенциалистов. Главную роль в нём, по их мнению, играют не рациональные моменты (расчёт), а эмоционально-этические. Возьмём пример: в условиях фашистской оккупации человек решает вопрос, покориться ли фашизму или встать в ряды движения Сопротивления. Трезвый расчёт склонял бы его скоре к смирению, особенно в первые годы войны в занятой фашистами Франции. Но те люди, которые выбрали Сопротивление, действовали вопреки расчёту, который чаще всего советует не рисковать жизнью и её благами. Они, конечно, могли надеяться на помощь других антифашистов. Однако в часы, когда человек в пограничной ситуации смотрит в лицо смерти, главную опору он должен найти в самом себе, в своей экзистенции. Только тогда его верность Сопротивлению будет прочной. И так обстоит дело в любой ситуации, когда человек борется за своё сокровенное «Я» и идёт наперекор самым неблагоприятным ситуациям.

Интересно отметить, что понимание свободы в экзистенциализме является обратным её пониманию в стоицизме. И в том, и в другом учении признаётся, что человек может быть свободен. Но если стоицизм рассматривал свободу как подчинение необходимости (фактически, как смирение), то экзистенциализм её трактует как постоянное противодействие внешней необходимости, как «бунт» против обстоятельств жизни. Камю, перефразируя Декарта, говорил: «Я бунтую, следовательно, я существую». Стоицизм выбирает смирение, экзистенциализм – бунт. Обе позиции метафизические, односторонние, однако экзистенциалистская трактовка свободы предпочтительнее, поскольку она ориентирует человека на борьбу, а не на смирение. Однако слабость её в недоучёте или игнорировании внешней необходимости, в результате чего внутренняя цель может не достигаться. Диалектическое понимание свободы состоит в том, что она рассматривается как основанная на знании и учёте необходимости способность выбора линии поведения и достижения цели.

В третьих, экзистенциалисты справедливо отмечают, что свобода предполагает ответственность. Если человек не свободен и в своих действиях постоянно предопределён какими-либо духовными или материальными факторами, то он не отвечает за свои действия. Поскольку же, по мнению экзистенциалистов, человек свободен, то он несёт ответственность за всё совершённое им, а не оправдывает себя обстоятельствами. Чувство вины за всё совершающееся вокруг него – тоже чувство свободного человека. Отсюда постоянное подчёркивание экзистенциалистами человеческой ответственности за всё, происходящее в истории.

Таким образом, экзистенциализм носит ярко выраженный этический характер, мобилизует людей на формирование активной жизненной позиции. В трудный период второй мировой войны, в условиях фашистской оккупации он стимулировал многие тысячи людей в Европе на участие в движении Сопротивления. В послевоенное время под его влиянием находились различные демократические движения (8, с.255).

В четвертых, поскольку главная пограничная ситуация – это ситуация между жизнью и смертью, то кардинальное место в философии, по мнению экзистенциалистов, занимает проблема смерти. Жизнь определяется ими как «бытие к смерти». В целом этот тезис звучит пессимистически. Но в умеренной форме он полезен. Осознание неизбежности смерти наполняет человека чувством ценности жизни, заставляет его жить с ощущением драгоценной неповторимости каждого мгновения. А последнее, в свою очередь, стимулирует человека к достойному, наполненному смыслом и освобождённому от мелких устремлений, образу жизни. Чрезмерная же поглощённость мыслью о смерти, - что было характерно для многих экзистенциалистов, - нежелательна. Тогда вся жизнь полностью окрашивается в трагические и пессимистические тона и лишается радости. Жизнь всё таки развёртывается не через устремлённость к смерти, а через противодействие ей.

В наше время вся историческая ситуация стала пограничной: возможны и выживание человечества, и его гибель в случае нерешения глобальных проблем (войны, экологии, здоровья и др.). Как в жизни отдельных людей, так и в жизни всего человеческого рода требуются высокий жизненный порыв, усилия разума, верность идеалам гуманизма, борьба с иррациональными устремлениями. Переосмысливание принципов экзистенциализма, ранее относимых к индивиду, в отношении ко всему человечеству может помочь успешно преодолеть пограничную глобальную ситуацию.

 

 

Проблема научного знания

 

В связи с возрастание роли науки в жизни общества в XIX и XX веках сформировалось философское течение, поставившее задачи определить особенности и закономерности научного знания, соотношение науки и философии, способы выражения в языке научного знания. Данное сциентистски ориентированное течение получило название философии науки.

Одним из его направлений был позитивизм (от лат. «позитивус» – положительный). Его основатель, французский мыслитель О.Конт (1798-1857) в 30-е годы XIX века утверждал, что источником подлинного знания могут быть лишь позитивные (частные, конкретные) науки, которые не нуждаются в какой-либо стоящей над ними философии. Наука должна ограничиться описанием явлений, доступных опыту. А всякие умозрительные учения о сущности явлений представляют собой вымысел.

Прежняя философия, которую Конт по старой традиции именовал метафизикой, оторвалась, по его мнению, от жизни, занята обсуждением различных надуманных проблем о сущности мира и явлений и поэтому подлежит упразднению. Философия Конта была в большой степени реакцией на атмосферу неприязни к разуму, науке, другим символам Просвещения, которая возникла во Франции к началу ХIХ века. Поэтому в определённой мере идеи Конта были прорессивными. Но, выступая против необоснованности, догматизма, мистицизма, туманности в философских построениях, Конт отверг всю прежнюю философию. Вместе с тем он признавал, что имеется потребность в систематизации и синтезе научных знаний. Эту потребность, по Конту, может удовлетворять новая, или «позитивная», философия, которая должна следовать строгим образцам естествознания. «Позитивная философия» должна объединить частные науки, которые будут служить её частями. Самостоятельного же содержания, по Конту, философия не имеет. Важной задачей науки будущего Конт считал освобождение её от «метафизических» наслоений.

Интересно, что к числу последних он относил не только традиционную философскую проблематику, но и некоторые конкретные научные проблемы, например, вопрос о химическом составе Солнца и звёзд, полагая, что он принципиально не может быть разрешён. А всего через 2 года после его смерти изобрели спектральный анализ и смогли устанавливать химический состав удалённых небесных тел. Этот пример обнаруживает неплодотворность характерного для позитивизма узкого эмпирического подхода, недооценивающего роль теоретического мышления вообще, философии в частности.

О.Конт и разделявший многие его идеи английский позитивист Г.Спенсер (1820-1903) создали энциклопедические многотомные классификации научного знания, основанные на механистической картине мира. Но революция в естествознании заставила отказаться от претензий на создание универсальной механической картины мира. В связи с этим, а также с развитием психологии и физиологии органов чувств в конце XIX века начался второй этап в развитии позитивизма – эмпириокритицизм (критика опыта). Его представители австрийский учёный Э.Мах (1838-1916), швейцарский философ Р.Авенариус (1843-96) и другие пытались разработать теорию научного знания, исходя из принципа, что единственным источником знания может служить только опыт. Последний же они трактовали как совокупность ощущений.

Они также выдвинули положение о тождестве физического и психического. Мир, по их мнению, состоит из «нейтральных элементов опыта»: в одном случае эти элементы отнесены к миру вне нас и выступают, например, как объекты физики; в другом случае – к нашему телу и выступают как собственно ощущения, интересующие физиолога. Отрицая существование объектов без субъекта, Мах и Авенариус пришли к повторению классического субъективного идеализма, который ещё в начале XVIII века был разработан Дж.Беркли. Так, Мах писал: «Не тела вызывают ощущения, а комплексы элементов (комплексы ощущений) образуют тела». Соответственно познание, по его мнению, есть установление связи между различными ощущениями и не выходит за их пределы. Таким образом, этот этап позитивизма оказался непродуктивным.

В 20-е гг. XX века начался третий этап в развитии позитивизма - неопозитивизм. Его представители австрийские учёные М.Шлик (1882-1936), Л.Витгенштейн (1889-1951), немецкий учёный Р.Карнап (1891-1970), английский учёный Б.Рассел (1872-1970) и другие полагали, что философия не имеет своего предмета познания и теоретического содержания, а представляет способ теоретизирования, своеобразный интеллектуальный инструмент.

Чем же должна заниматься такая философия? По мнению неопозитивистов, её задачей является логический и лингвистический анализ научных и иных высказываний и устранение на основе этого из науки псевдопроблем. Заслугой позитивистов было то, что они впервые чётко поставили вопрос о том, чем научное знание отличается от ненаучного и тем самым положили начало систематическому исследованию критериев научности. В качестве критерия научности позитивизм выдвинул принцип верификации (от лат. «делаю истинным»): только те высказывания имеют научный смысл, которые допускают опытную проверку; другие высказывания бессмысленны. Опираясь на этот критерий, Витгенштейн заключил, что «большинство предложений и вопросов, высказанных по поводу философских проблем, не ложны, а бессмысленны».

Введение принципа верификации было попыткой – в отдельных её аспектах по-своему плодотворной – дисциплинировать научные высказывания таким образом, чтобы они соответствовали опыту людей, реальным фактам и чтобы абсурд, бессмыслицы, беспочвенные вымыслы были устранены из науки. Однако этот принцип представляет собой абсолютизацию принципа практики как критерия истины. Нельзя всё теоретическое знание свести к опытным данным. Теоретическое мышление поднимается над опытом и создает новый результат, который напрямую не содержится в опыте (чувственных и эмпирических данных) и не имеет в нём прямого эквивалента. И в философии, и в науке есть положения, которые допускают непосредственную опытную проверку. Однако имеются и такие, которые не допускают таковой. Реально процесс доказательства научной истины протекает в виде логической цепи рассуждений, отдельные звенья которой (но не все) выходят в практику и проверяются.

Принцип верификации приводит к тому, что не только философские, но и многие научные положения должны быть объявлены бессмысленными. Особенно это относится к высказываниям обобщающего характера (например, «все люди смертны») и высказываниям о фактах прошлого (например, «Земля существовала до человека»). Да и само провозглашение принципа верификации должно быть объявлено лишённым смысла, поскольку оно не вытекает из опыта. Хотя программа неопозитивистов не реализовалась в форме адекватного философского учения, но их усилия дали ценные результаты для ряда наук. Они разработали новые методы анализа языка, вопросы о классификации суждений, способах их доказательства и опровержения, внесли существенный вклад в развитие математической логики и семиотики – науки о знаковых системах.

Последующей стадией в развитии философии науки был постпозитивизм, наиболее ярко представленный критическим рационализмом английского философа К.Поппера (1902-1994). Предметом философии он признал не высказывания, а науку как целостную развивающуюся систему, а её основным методом – так называемую рациональную критику, которая позволит отделить научное знание от ненаучного. Для осуществления последнего Поппером был предложен принцип фальсификации (от лат. «делаю ложным»): научно лишь то знание, которое принципиально опровержимо. Это обосновывалось Поппером тем, что научной теорией признаётся лишь та концепция, которая поддаётся сопоставлению с опытными данными. Но опытное многократное подтверждение гипотезы никогда, по Попперу, нельзя считать полным и окончательным, так как число возможных практических следствий может быть бесконечным. Могут быть встречены такие факты, которые не подтверждают данную гипотезу. Притом для опровержения гипотезы достаточно всего одного факта. Поэтому критерием научности Поппер считал не подтверждаемость, а опровергаемость знания. В отличие от научного знания ненаучные построения неопровержимы. Их, по мнению Поппера, не может опровергнуть какой-либо факт, ибо они с фактами дела не имеют.

Поппер справдливо отметил роль опровержения (фальсификации) в динамике научного знания, но он преувеличил эту роль, во-первых, отвергнув необходимость верификации и, во-вторых, считая, что одного случая опровержения достаточно для установления ложности гипотезы. Оказалось, что в силу системности знания несовпадение эмпирических фактов с ожидаемыми результатами может свидетельствовать о ложности отдельных компонентов теории, а не о её ложности в целом. Опровержение является лишь компонентом обоснования ложности. Поппер не учитывал также того, что не всё в опровергаемой концепции отбрасывается. Он полагал, что всякое научное знание носит лишь гипотетический характер и не содержит в себе ничего абсолютно достоверного, с чем, однако, согласиться нельзя. Не прав он в своём отрицании роли опытной (эмпирической) подтверждаемости знания. Окончательного подтверждения достоверности всего имеющегося знания никогда не бывает в силу несчерпаемости любого объекта познания, и Поппер в этом прав. Подтверждаемость эмпирическими данными имеет не абсолютный, а относительный характер. В связи с этим имеется вполне достоверное подтверждение отдельных существенных компонентов научного знания, называемых моментами абсолютной истины (см. подробнее гл.13,§4). Этот момент Поппером упущен. Современная философия науки отказалась как от наивного верификационизма, так и от наивного фальсификационизма. Сейчас признано, что в критерий эмпирической проверяемости входят как верификация (подтверждение), так и фальсификация (опровержение). Каждый из этих компонентов выполняет свои функции: первый позволяет находить истинное, а второй – отсекать ложное в сложном многоступенчатом процессе познания. Эмпирическая подтверждаемость знания – это критерий его истинности. Критерий истинности уже критерия научности.

В отличие от научного знания, имеющего относительное эмпирическое подтверждение, различные фантазии, мифологические сюжеты, псевдонаучные концепции, религиозные построения и другие неадекватные формы знания вообще в своих существенных моментах не имеют опытного подтверждения.

Поппер преувеличивал относительность знания. Рост научного знания, по Попперу, состоит в выдвижении всё новых и новых гипотез и их решительном опровержении, в результате чего и решаются научные проблемы. При этом, однако, Поппер отрицал повышение объективности знания, полагая, что гипотезы просто сменяют друг друга, т.е. стоял на позициях гносеологического релятивизма и плюрализма (признании множественности истин).

Ещё один представитель постпозитивистской философии науки, американский философ Т.Кун (1922) представил развитие науки как смену парадигм (методологических образцов, норм) в период научной революции и логическое развёртывание их содержания в период «нормальной науки». Отчётливо показав смену эволюционных этапов революционными, он, однако, как и Поппер, не учитывал преемственности в развитии науки и полагал, что знание, накопленное предыдущей парадигмой, отбрасывается после её крушения, а научные сообщества просто вытесняют друг друга. Прогресс, по Куну, имеет место только на этапе «нормальной науки» и его критерием выступает количество решённых проблем.

Отмеченные слабости западных представителей философии науки в значительной мере были преодолены отечественными философами В.С. Стёпиным, В.С.Швырёвым, Э.Г.Юдиным, В.А.Штоффом, Е.А.Режабеком, В.А.Лекторским В.В.Ильиным и другими, которые с диалектических позиций разработали вопросы о философско-методологических основаниях науки и её социокультурной обусловленности, о соотношении эмпирического и теоретического, дискретности и непрерывности, абсолютного и относительного в развитии научного знания.