Проблема нерационального в философии XIX-XX веков

«Призрачно всё в этом мире бушующем»

Р.Рождественский

Декарт, философы-просветители, Гегель, Фейербах, Маркс, ряд русских философов XIX века представляли классический и определяющий вектор развития философии, для которого был характерен рационализм - вера в познавательные и преобразовательные возможности разума. Однако со второй половины XIX века всё более заметным становится иррационализм, свидетельствующий о разочаровании людей в идеалах рационализма. К середине XIX века люди убедились в том, что прогресс науки и техники сам по себе не ведёт к реализации вековых гуманистических идеалов человечества. Поэтому утрачивала свою силу идея необходимости социально-активной позиции человека. Основную задачу философы-иррационалисты увидели не в познании законов мира (их нет, так как мир абсолютно изменчив, случаен и хаотичен) и его улучшении, а в определении форм и норм построения субъективного мира личности. Свои усилия они направили в основном на выработку эмоционально-нравственных принципов личного поведения и общения человека с другими людьми.

Возникновение иррационализма помимо социальных факторов было вызвано и внутренними потребностями развития философии. Классическая философия исследовала преимущественно рациональную сферу сознания – мышление, его логические формы. Но человек при этом был представлен в упрощённом виде – только как мыслящее существо. Вне поля зрения оставались многие нерациональные элементы психики. Однако иррационалисты не просто исследовали сферу нерационального, но они абсолютизировали её и противопоставили её разуму. В их концепциях человеком, а нередко и всем миром, управляет не разум, а слепая воля, страх, отчаяние, жизненный порыв, бессознательное и т.п.

Одним из первых против рационализма, в частности Гегеля, выступил немецкий философ А.Шопенгауер (1788-1860), изложивший свои взгляды в сочинении «Мир как воля и представление». Основополагающим началом мироздания, всего Космоса, по его мнению, служит стихийная, ничем не ограниченная и ничем не предопределяемая мировая воля. Всё сущее – природа, социальная организация, человек и его сознание – есть проявление, или объективация (воплощение), мировой воли. В неживой природе воля как чистая энергетика Космоса и абсолютная изменчивость обнаруживается в силе тяжести, магнетизме, электричестве и в других бесчисленных формах. В живых организмах мировая воля проявляется в питании, размножении, борьбе за существование. Человеческая воля есть одно из проявлений мировой воли.

Воля, по Шопенгауэру, бессмысленна, как бессмысленна вся жизнь, а жизнь человеческая – в особенности. Жизнь бессмысленна потому, что воля забрасывает человека в чуждый, враждебный ему мир, соблазнив обманчивыми, призрачными приманками. Первая из них, полагал Шопенгауэр, – сексуальное наслаждение. Но за него надо платить – и человек всю жизнь платит страданиями за порыв сладострастия своего отца. Жизнь неизменно протекает между желанием и удовлетворением, рассуждал Шопенгауэр. Жизнь по своей природе есть страдание, но и удовлетворение желания не делает человека счастливым: как только потребность удовлетворяется, отмечал Шопенгауэр, в жизнь приходят пресыщение и скука, переходящие в отчаяние. Представители имущих классов так же несчастны, как и неимущих, поэтому борьба за улучшение условий жизни не имеет смысла, социальные преобразования ничуть не избавят мир от зла.

В противоположность оптимистическому рационализму Г.Лейбница, который в 1710 г. писал, что наш мир есть наилучший из всех возможных, Шопенгауэр назвал этот мир наихудшим из возможных, а свое учение – пессимизмом (от лат. «пессимус» – наихудший). Преодоление мирового зла, по Шопенгауэру, возможно лишь на пути, указанном буддизмом: этот путь состоит в отказе от всех желаний и потребностей, угашении в себе воли к жизни и достижении состояния нирваны.

Пессимизм Шопенгауэра необоснован. Человек действительно испытывает радость в основном в момент достижения цели. Однако это не означает, что счастье недостижимо. Однократное удовлетворение, конечно, не означает счастья. Последнее представимо как непрерывный процесс возобновления и расширения круга потребностей, постановки всё новых и новых жизненных целей и их достижении.

Отстаивая примат воли по отношению к разуму, Шопенгауэр высказывал немало тонких идей об особенностях мотивационных и эмоционально-волевых процессов. Однако он абсолютизировал волю, превратив её из составляющей человеческого сознания в самодостаточную основу мира. Такое учение, признающее волю как первооснову всего сущего, именуют – волюнтаризмом (от лат. «волюнтас» – воля).

Идеи философии воли Шопенгауэра были использованы немецким мыслителем Ф.Ницше (1844-1900) в его философии жизни. Центральное понятие у Ницше – жизнь, которая им и другими иррационалистами трактуется весьма широко и неопределенно: то просто как биологическое явление, то как инстинкт самосохранения, то как движущая обществом энергия, то как социальный процесс в целом, а то и как всё изменяющееся бытие, движущийся мир. Ницше полагал, что основа жизни – воля, но не воля вообще, как у Шопенгауэра, а воля к власти, тяга к самоутверждению, могуществу, расширению сферы влияния.

Весь мир изображается Ницше как бушующее море энергии, содержание которого составляет борьба «центров воли», постоянно увеличивающих или теряющих свою власть. Мир – вечное, бессмысленное становление и изменение, не подчиняющееся никаким законам. Поэтому любое объяснение мира, предполагающее определенность и устойчивость, есть лишь фикция, выдумка. Мир непознаваем. То, что в науке считается истиной, есть, по Ницше, просто биологически полезный вид заблуждения. Но заблуждение и ложь необходимы: чтобы выдержать жизнь в бессмысленном мире, нужны иллюзии. Для слабых они служат утешением, а для сильных – средством утверждения своей воли к власти. Свое учение, кстати, Ницше тоже считает одной из «бесчисленных интерпретаций», т.е. признает его полезным мифом.

Величина власти, могущества, по Ницше, служит критерием добра и счастья. Он писал: «Что хорошо? – Все то, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть. Что дурно? – Все, что происходит из слабости. Что есть счастье? – Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия… Слабые и неудачные должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им ещё должно помочь в этом…» (9,с.633). Воля к власти утверждает в мире власть сильных над слабыми – это и есть естественный порядок вещей. Ницше переносил идеи Ч.Дарвина о борьбе за существование животных на жизнь человеческого общества. Беда общества, по Ницше, в том, что люди (рабы) восприняли идею христианства о равенстве перед Богом и теперь требуют равенства на земле; вред христианства и в том, что у сильных людей оно убивает волю к власти. Социализм тоже отвергается Ницше как противоестественное восстание рабов.

Для улучшения общества Ницше считает необходимым произвести переоценку ценностей: упразднить мораль рабов с его чувством сострадания и возродить мораль господ. В основе последней должны лежать следующие принципы: 1) ценность жизни есть единственная безусловная ценность, 2) существует природное неравенство людей, обусловленное различием их жизненных сил и уровнем воли к власти, 3) сильный человек свободен от моральных обязательств, он не связан никакими моральными нормами и в своих действиях руководствуется только волей к власти. Всем этим требованиям, по Ницше, удовлетворяет человек Будущего – Сверхчеловек (или «белокурая бестия»), который должен стать на место Бога. Бог умер, мы его убили – возвещает Ницше устами своего героя Заратустры, и на его место должны прийти Сверхлюди. Идеал Сверхчеловека Ницше подробно не смог разработать. Часто он говорил, что Сверхчеловек – это воин, обладающий развитыми инстинктами, силой воли, смелостью, стремлением к опасности и риску. Иногда Сверхчеловеком Ницше называл поэта или художника, поднявшегося над человечеством. Известно, что образцами личности для Ницше были Наполеон и Гёте, первый воплощал силу, второй – красоту.

Антихристианская направленность учения Ницше имела положительный момент – протест против зависимости человека от авторитета Бога и религии и призыв к расширению его свободы. Большое значение имела и яркая критика Ницше современной ему буржуазной действительности с её культом пользы, лицемерием и отсутствием глубоких духовных интересов.

Еще один положительный момент у Ницше – попытка обоснования идеала сильной и свободной личности, обладающей выраженной тягой к самоутверждению. По-видимому, по этой причине Ницше оказал большое влияние на некоторых видных писателей (Т.Манна, Г.Ибсена, Дж.Лондона). Однако у Ницше свобода признается только за избранными, а сила личности сочетается не с альтруизмом (любовью к людям), а с эгоизмом и агрессивностью.

Ницше был прав в том, что среди людей имеется природное различие и неравенство. Однако отсюда не следует необходимость деления общества на «господ» и «подчиненных», «сильных» и «слабых». Дело гораздо сложнее. Во-первых, от природы (в генотипе) человеку даны не готовые способности, а задатки (одаренность, возможность способностей), реализация которых определяется социальными условиями. Более одаренный, но живший в неблагоприятных для жизни условиях, человек может иметь меньшую способность, чем менее одаренный, но живший в благоприятных условиях. Во-вторых, у человека много способностей и соответственно много задатков, одни из них более выражены, другие – менее. Поэтому каждый человек характеризуется уникальным сочетанием задатков – индивидуальным профилем одаренности. Высокая одарённость в одном отношении, скажем в поэзии, может сочетаться с низкой одаренностью в другом отношении, скажем в организационных способностях. Задаток с максимально выраженной величиной определяет призвание человека. Разумеется, и в том деле, которое является призванием для двух людей, один может быть более одарён, чем другой.

Существование множества индивидуальных профилей одаренности полезно для общества: оно позволяет человечеству овладевать различными видами деятельности и достигать в них большого результата. Деление людей на высокоодаренных и низкоодаренных теоретически возможно лишь в отношении какой-либо одной конкретной способности (например, математической, поэтической, волевой, художественной, организаторской и т.д.), но не по всему интеллекту в целом. Поэтому по природным задаткам просто невозможно разделить людей на два разряда: «высший» и «низший», невозможно и допустить, чтобы одна группа господствовала над другой. Разумное общество должно обеспечить всем людям равенство перед законом, а также равные и максимально благоприятные возможности для образования, развития и работы. Тогда результаты каждого человека и его социальное положение определятся его задатками, способностями, волей, организованностью, трудолюбием и другими личными качествами. И хотя при этом люди могут быть не равны по социальному положению, это не будет нарушением социальной справедливости. Поэтому положение Ницше о природной предзаданности деления общества на «господ» и «рабов» лишено научных оснований.

Ницше были чужды националистические и расистские идеи, он полагал (подобно Платону), что прогресс общества и его культуры может быть обеспечен свободной аристократией, а не какой-то отдельной нацией или расой. Однако идеи Ницше через 3 десятилетия после его смерти в вульгаризированном виде были использованы идеологами немецкого фашизма для обоснования так называемого нордического мифа о будто бы имеющем место природном превосходстве над всеми другими расами вымышленной ими северной, или нордийской, расы, связанной якобы генетически с народами, говорящими на германских языках.