Не бойтесь! Мы здесь, чтобы.

— Это потому, что самое интересное скрыто под землёй, — пояснил Каламити, потирая уши. — И... ой!

— Извини! — проревел Лаенхарт, ничуть не облегчая нам жизнь. Вельвет Ремеди и я спешно ретировались.

Могло быть хуже. Меня больше беспокоила мысль о совместной поездке с "мышью". Возможно, она не была больше огромным, ужасным, клацающим зубами, с острой чешуёй, рогатым, храпящим-розовым-облаком, способным-проглотить-пони-за-один-укус драконом, но она оставалась одним из самых опасных существ в Эквестрийской Пустоши. Возможно, сейчас, когда она была вызволена из Королевской Сокровищницы, она была даже более опасна, чем раньше, когда была заточена внутри в окружении золота, драгоценных камней и прочих ценностей. Из объяснения Лаенхарта я поняла, что "мышь" пережила разрушение и падение Кантерлота, просто будучи весьма прочной. Как будто трансформация каким-то образом взяла легендарную драконью прочность и ужала её до этой новой (и действительно милой) формы.

Это было не то, что должно было сделать с ней заклинание. Но с другой стороны, у драконов ведь была своя собственная магия.

Когда я заговорила об этой проблеме, бывший королевский страж в качестве ответа продемонстрировал мне то, что я сначала приняла за огромный кусок розового мрамора. При ближайшем рассмотрении я увидела стеклянный шар, который был когда-то своего рода прогулочным шаром для грызунов, стеклянная поверхность которого была так сильно деформирована розовым облаком изнутри, что оказалась полностью запечатанной.

— Как же она входит и выходит? — спросила я.

— Как она дышит? — задалась вопросом ошеломлённая Вельвет. Она быстро поправила себя: — Конечно же, ей это не нужно, не так ли? Она ведь была коренным кантерлотским гулем, я полагаю.

Худой как смерть пегас кивнул ей, отвечая загадочно:

— Драконья магия.

КА-БУУУУУУУУУМ!

Огонёк надежды взорвался вспышкой ярче самого солнца Селестии, кольцо света невообразимых цветов разошлось из центра взрыва, гоня перед собой воздушную волну, уносящую отвратительные облака прочь.

Чистый и ясный солнечный свет пролился на отравленные улицы Филлидельфии с сияющего синевой неба.

Расширяющаяся токсичная радуга разорвала остававшиеся в воздухе Хищники и нанесла фатальный удар по уже вышедшему из строя «Рассвету». Падающая со страшным гулом массивная чёрная осадная платформа, казалось, разрушалась под собственным весом, разваливаясь на части и извергая из себя пегасов.

Крошечное пятнышко, бывшее совсем недавно сияющим огоньком надежды, продолжало падать, снижаясь на огромной скорости к Филлидельфийскому Кратеру, откуда оно и появилось ранее.

Нечто, похожее очертаниями на странного тощего пони с кожистыми, как у летучей мыши, крыльями, вырвалось из падающих останков «Рассвета» и помчалось наперерез падающему, чтобы подхватить его.

* * *

Два дня назад:

— НЕТ! — взревел Спайк, его могучий рык угрожал скинуть «Черепаху» с выступа рядом с его пещерой.

Гигантский фиолетовый дракон ударил кулаком по горе, загораживая вход в свой дом.

— Литлпип! Ты ведь знаешь, почему я не позволяю Стальным Рейнджерам заходить в мой дом! Так почему ты привела сюда целую дюжину их?

Вывести из себя дракона. Сделано.

— Спайк, — сказала я спокойно. — Это Рейнджеры Эплджек! Они хорошие ребята. И ты должен знать это, — разумно заметила я, указывая на него копытом. — Ты видел, сколько хорошего они сделали. Ты Наблюдатель.

Морда Спайка сменилась недовольной миной. Он скрестил лапы на груди, фыркая дымом.

— Ну я всё равно не понимаю, зачем ты привела их сюда.

Я глубоко вздохнула. Самое время, чтобы пустить в ход большие щенячьи глазки.

— Неужели ты мне не доверяешь, Спайк?

Дракон застонал.

— Агх. Только ради тебя, Литлпип. — Спайк опустил морду и уставился на самого первого Рейнджера. — Но вести себя хорошо. Никаких лишних хождений. Стоять в передней комнате. Ясно?

— Д-да, ваша ч-чешуйчатость, — стараясь прозвучать уверенно, ответила ему пони изнутри своей силовой брони; эта её слабая попытка оставаться жёсткой выглядела просто смешно, особенно если учесть, что она этому дракону была на пол-зуба.

Большинство из нас быстрым шагом направилось прямо в зияющую пасть Пещеры Дракона. Паерлайт и Реджи летели над нами, маленький розовый шар катился между нашими копытами, тень мыши внутри была едва заметна.

Темнота, царившая около входа, уступила место яркости внутренних помещений. Я просто задохнулась от удивления. Блеск пещеры Спайка был совершенно не таким, как я запомнила.

Залежи драгоценных камней были перенесены, но не далеко: они стали переливающейся мозаикой, покрывающей каждую стену, изображая картины с Кобылами Министерств в их счастливой юности. Я узнала некоторые сцены из историй, рассказанных нам Спайком, когда мы его навестили несколько недель назад. Строчки из драгоценных камней пронизывали потолок и проходили через множество книжных полок, как украшения. Драгоценные камни были зачарованы светиться мягким цветным светом. Стены блестели, отражая свет, словно вывернутый зеркальный шар.

— Вам нравится? — зазвучал голос Сильвер Белл, скачущей к нам. — Я сделала пещеру красивой!

Я потрясённо кивнула. Но это было не просто красиво, а ошеломляюще красиво.

— Ух ты, — замурлыкала Вельвет. — Даже я б так не смогла! — Она заключила маленькую кобылку в объятия. Я посмотрела вокруг и недалеко заметила улыбающуюся Дитзи Ду.

— Реджина!

Из группы пони, откуда раздался возглас, выскользнула Гаудина и воспарила через всю комнату навстречу дочери.

В пещере Спайка было не продохнуть от народу.

Семь. Мне нужно было всего семь союзников. Но здесь… Здесь их было намного больше семи! Среди толпы я разглядела Блэквинг с её отрядом Когтей. Потом, удивлённо моргнув, я осознала, что смотрю на знакомую белую шкурку и ярко-синюю гриву. Их обладательница — Морнинг Фрост — сейчас стояла рядом со своей подругой, подсолнухового цвета пегаской, которую звали Санлайт. Интересно, Трекер тоже был тут?

Как выяснилось, его тут не было, но перед тем как улететь, он, похоже, рассказал им всё.

— Мы слышали, что вы планируете что-то грандиозное, — неунывающим тоном сказала Санлайт. — И мы хотим помочь. То, что делает Анклав, просто ужасно. Это… неправильно. Пони не должны так поступать!

— Не могу с этим не согласиться, — донёсся до меня знакомый голос Крестоносца Пустошей с янтарной шкуркой.

У меня отвисла челюсть. Они тоже были тут?

— Поче… ээ… как?

— Наблюдатель рассказал нам, — объяснила она, топнув ногой. — Ты же не думала, что мы останемся в стороне и будем просто смотреть?

Ну, думала, вообще-то…

Это было... У меня не было слов. Чёрт, некоторых из этих пони я даже не знала.

— Ты пригласила мою дочь? — прошептала Ксенит мне на ухо, заметив ещё нескольких зебр, сосредоточенных на загадках книжных полок. Секундой позже я узнала среди них Сефир. А зебра, следующая за ней, была той самой, которая закрасила саму себя почти полностью в чёрный цвет с тоненькими белыми полосками — Глум.

Ксенит выглядела слегка подавленной.

Я метнула на Спайка гневный взгляд. Он только улыбнулся в ответ и пожал плечами, ловко перекладывая вину:

— Это больше идея Хомэйдж, чем моя.

Так вот оно значит как.

Я стала пробираться сквозь помещение. Через каждые несколько шагов меня останавливал какой-нибудь пони (или грифон, или зебра), который хотел поприветствовать меня. Жизнь вокруг меня буквально бурлила.

Тут на пол передо мной резко, с глухим звуком приземлилась Гауда, заслонив собой всё поле зрения. Подняв на неё глаза, я увидела, что по щеке грифины текут слёзы, а выражение её лица говорило о том, что наёмнице с трудом удавалось сохранять самообладание.

— Скажи мне, что он погиб достойно, — потребовала она низким голосом, в котором слышалась угроза.

Я застыла. О Богини. Она только что узнала о Кейдже.

— Он умер достойно, мам, — вмешалась Реджи, подлетая ко мне, прежде чем я придумала, что ответить. Гауда свирепо взглянула на свою дочь, но та даже не дрогнула.

— Кейдж… — Гаудина подавила крик, обливаясь слезами. — Он был бойцом, Когтем. Но в первую очередь он был моим сыном!

— И он умер, как Коготь, — промолвила я. Когда слова уже сорвались с моего языка, я осознала, насколько же глупо и неуместно они звучали. — Он был храбрым и стоял до самого конца.

Настроение Гауды, похоже, ничуть не улучшилось, и Реджи, сорвавшись с места, полетела и встала практически клюв-к-клюву с точной копией себя, разве что немного большей и седой.

— Кейдж умер, нанеся Анклаву смертельный удар, — сказала она своей матери. — Не моментально убивающий, но всё же смертельный. Такой, который убивает медленно, подобно удару отравленного клинка.

Гаудина, похоже, прислушалась к этим словам, но Реджи не успокаивалась:

— Сколько грифонов погибло, мама, когда Анклав вторгся в наши родные небеса? Сколько ещё, ты думаешь, погибнет, если мы их не остановим? — Реджина взъерошила перья у себя на голове. — Это была наша война задолго до того, как стала и их тоже.

Разговоры вокруг нас затихли. Все пони (и дракон, и зебры, и грифоны, и даже феникс) наблюдали за диалогом двух грифин. Реджи, взглянув на меня, едва заметно улыбнулась, а затем вновь обратилась к своей матери.

— И, похоже, что Каламити и его друзья сделали большую часть работы за нас. Неужели то, что Кейдж, твой сын, мой брат, был на острие этого удара, было чем-то бессмысленным? Чёрт подери, мама, он умер достойно!

Гаудина Грознопёрая, сморгнув слёзы с глаза, взглянула на свою дочь. Вся остальная комната, похоже, затаила дыхание. Но тишина эта продлилась недолго и вскоре была нарушена заливистым свистом. Повернув голову, я увидела, что янтарная кобылица, поднявшись со своего места, одобрительно топала. Вслед за ней со своих мест начали подниматься и все остальные, отчего создалось впечатление, будто пещера Спайка вдруг оказалась в эпицентре землетрясения.

— Что ж... тогда хорошо, — мягко сказала Гаудина. — Ты не должна кричать на меня. Я всё-таки твоя мать. — Реджи робко взглянула на свою маму и обняла её.

— А? Чего тут творится? — проорал мне на ухо Баркин Соу. — Чаго она грит?

* * *

Сегодня:

Мы вынырнули из облачной завесы непосредственно под базой Нейварро. Прямо перед двумя Хищниками.

С одним из них разобрался Спайк, дыхнув своим зелёным пламенем на его воздушные винты, когда пролетал мимо. Половина винтов была объята пламенем, остальные просто испарились. Горящий Хищник, потеряв управление, начал заваливаться на бок, погружаясь в облачную завесу.

Спайк пролетел сквозь второй слой облаков, скрываясь из вида Хищников и их Циклона-носителя. Он завис, паря прямо за стеной синего света, защищающей Нейварро, его огромные крылья двигались еле-еле. Внутри из казарм и зданий выскакивали пегасы, взирая на фиолетово-зелёное существо, которое расположилось между ними и восходящим солнцем, укрывая своей тенью всю восточную часть базы.

Хищник «Серебристый» прорвался сквозь облачную гряду, поворачивая к Спайку стволы своих орудий, внутри которых уже зарождался яркий свет.

Спайк набросился на щит. Синяя энергетическая стена прогнулась, деформируясь, и рухнула под напором неистовой силы помощника Твайлайт Спаркл номер один.

* * *

Вчера:

Завтрак в пещере Спайка. Столов для пони у него, разумеется, не было, поэтому мы все расположились на полу, уплетая завтрак, предусмотрительно раздобытый для нас Лаенхартом прошлой ночью. Я не знала, где он мог достать столько еды (которая включала в себя свежее сено, овощи и цветы), хотя у меня и было несколько догадок, но я не собиралась спрашивать его об этом.

Большинство гостей Спайка проделало долгий и зачастую опасный путь, чтобы добраться до вершины его горы, и многие из нас страдали истощением различной степени. А учитывая, что следующее утро мы собирались провести в долгих важных обсуждениях и составлении планов, вскоре после сцены между Грознопёрыми большинство начало подыскивать себе место для сна.

Сейчас, как следует отдохнув, мы собрались дружной компанией и завтракали, насыщая себя жизненной энергией. Каламити был в прекрасном расположении духа. Благодаря заботе Вельвет и Лайфблума, а также хорошему ночному отдыху, его крыло наконец окрепло настолько, чтобы поднять его в воздух. Не очень хорошо и не очень быстро, но он носился повсюду, как профессионал.

— Этот мир слишком переполнен оптимистами, — пробормотала Глум. Её грива свисала ей на лицо, но не могла скрыть её угрюмого вида.

— Что у тебя припасено в арсенале? — янтарная кобылица обратилась к Глум с энтузиазмом, который явно не устраивал странную зебру.

— Ты слишком забегаешь вперёд, — упрекнул её приятель цвета хаки. — Мы даже не знаем, дойдёт ли дело до драки.

Янтарная кобылка вытаращилась на него:

— Разумеется, грядёт битва. Не похоже, что они планируют просто мило побеседовать с Анклавом. — Затем вновь повернулась к Глум: — Так ты снайпер? Медицинская пон... э-э, зебра? Умеешь драться копытами, как Ксенит (Правда, она потрясная?)

— Если мы ввяжемся в бой, то я буду драться, — серьёзно ответила Глум. — С ножом и ядом, пока жива. После этого, возможно, восстану духом мщения и буду преследовать тех, кто остался.

Янтарная кобылица приподняла бровь, слегка отодвигаясь от зебры.

— Ла-адненько.

— Если это будет битва, — произнесла Гаудина, сидя неподалёку от меня, — то мои Когти смогут многое одолжить для победы в ней. — Зная Гауду, слово "одолжить" нужно было понимать буквально. — За последние несколько недель мы собрали достаточное количество ресурсов и оборудования.

— Ага, это хранилище шаров памяти оказалось настоящей картой сокровищ, — заявила Бучер (которая сейчас была заместителем Блэквинг), не обращая внимания на недовольный взгляд Гауды. — На прошлой неделе мы проникли в старое убежище зебр и притащили оттуда целую кучу вооружения. Можете сами оценить некоторое из того экзотического оружия, которое мы нашли запечатанным в том месте! — Бучер с гордостью продемонстрировала некоторые из новых пушек Когтей.

— Эта мерзкая хреновина для ближнего боя — то, что зебры называют "цепной пилой", — пояснила Бучер. — Малышку Гильду она, конечно, никогда не заменит! Но... чёрт возьми!

Закатывая глаза, Блэквинг всё же решила также проигнорировать недовольство Гауды, демонстрируя обновы её собственного арсенала.

Ксенит моментально опознала странное оружие.

— Арбалет, — произнесла она. — Оружие убийц. Тихое и смертоносное.

— Как пердёж? — сострила Реджи. Затем её глаза загорелись. Она повернулась к матери.

Гаудина спрятала здоровый глаз за своей когтистой лапой.

— Не-ет.

— Что "нет"? — возразила Реджи. — Я не...

— Нет, — повторила Гауда. — Я не позволяю тебе иметь арбалет, который ты можешь обозвать Пердежом.

— Ну, мама! — заныла Реджи.

Я почувствовала, что краснею, поскольку мне напомнили, что героическая грифина, обвешанная оружием, была всего лишь подростком. Я сфокусировалась на пережёвывании своих цветов. Хорошие цветы. Да. Чудесные и вкусные.

—...только что нашли подземный исследовательский центр, где пони пытались применить к углю алхимические техники зебр, — рассказывала Блэквинг Каламити. — Похоже, они пытались создать вечный уголь. Это им не удалось, но они сумели создать алхимически обработанный уголь, который горит в два раза быстрее. И примерно в десять раз жарче.

— Имей в виду, — сказала Гаудина, наклонившись ко мне. — Если когда-нибудь решишь завести детей, будь осторожна. Как бы сильно ты их ни любила, в конце концов они станут подростками.

Каламити громко фыркнул. Я пробормотала, слегка не в себе:

— А... нет. Детей... вообще-то в планах нет. — Я имела в виду, даже если бы на это было время, и даже если бы Хомэйдж была здесь, это в любом случае не привело бы к беременности! На самом деле, я была абсолютно уверена, что беременность была невозможна с теми пони, с которыми я себя представляла. Или с грифонами... ох, до чего же вкусные цветочки. Правильно, смотри в свою тарелку. Ням, ням, ням... Йей завтраку!

— Ух ты, — нараспев произнесла Глум. — Литлпип любит кобыл. Это заметно.

Я чуть не подавилась.

— Что? Почему ты это сказала? Я ничего не делала. — Мои глазки бегали, пока я быстро соображала. Я не пялилась на Гауду. Или на её дочь. Или на кого-либо ещё. Я была уверена в этом!

— Ты ела цветы, — уточнила странная зебра.

— И что с того? — вмешалась Сефир. — Глум, я ем цветы. Ты ешь цветы.

— Но она ела их как-то по-лесбийски.

Что?!

— Это, — сообщила ей Сефир, — бессмысленно. — Повернувшись ко мне, дочь Ксенит сказала: — Не слушай её, Литлпип. Глум... странная.

Я кивнула, не в состоянии вымолвить ни слова, с лепестком, прилипшим к нижней губе.

Экзотический голос Ксенит прошептал за моей спиной:

— Только глянешь на мою дочь, я тебя парализую.

Аргх!

Я бы не стала! Никогда. Хотя... я ведь иногда тайком заглядывалась на саму Ксенит. Я почувствовала, что почти болезненно краснею, когда воспоминание о том, как Хомэйдж дразнила меня, намекая на тройничок, всплыло в памяти. Я обернулась, но Ксенит там уже не было.

И потому я просто отстранилась от происходящего и попыталась заставить себя думать о чём угодно, кроме кобыл (любого вида)... или цветов.

А вокруг меня тем временем продолжались другие разговоры. В дальнем углу я заметила Дитзи Ду, ведущую глубокомысленную беседу с Баркин Соу.

— Теперь ты хотеть знать? — спросил Баркин Соу. — Что это за вид...?

Пегаска-гуль вытерла свою доску и написала на ней что-то в ответ.

С другой стороны пещеры до моих ушей долетел жалобный драконий бас:

— Мама?

Паерлайт порхала перед Спайком, держа в своих когтях на уровне его глаз розовый мышиный шар. Огромный фиолетово-зелёный дракон взирал на грызуна внутри с весьма неоднозначными выражением лица.

— Ты не мама, — недовольно произнёс Спайк. — Ты не можешь быть ею. — Он протянул лапу и осторожно коснулся когтем шара.

Паерлайт кивнула с серьёзным видом. Мышь тоненько пискнула.

— Какого рода большие планы? — спросил Каламити у Гауды. Я пропустила момент, когда их разговор пошёл в этом направлении, но мне было всё равно. Я ухватилась за новую беседу, как за спасательный круг.

— Ну, учитывая, что сейчас у меня под крылом находится Разбитое Копыто, а вы, похоже, собираетесь построить новое общество вокруг него, думаю, для меня пришло время повесить кобуру на гвоздь, — призналась она. — Ремесло наёмника — занятие молодых. — Она посмотрела на свою дочь и пустое пространство рядом с ней, которое должен был занимать Кейдж. — Возглавляя Когтей, я сделала всё, что могла в этой области. И я должна быть слепой на оба глаза, чтобы не видеть, что здесь я могу добиться чего-то большего....И получить в процессе солидную прибыль, — добавила она.

Мои ушки приподнялись, а румянец начал быстро отступать. Это становилось интересным. Слова Гауды зажгли во мне искру надежды.

— Не нужно быть тактическим гением, чтобы понять, что Анклав планирует широкомасштабное вторжение в Филлидельфию, — уточнила Гаудина. — И я готова биться об заклад, что вы затеяли это маленькое собрание именно сейчас не случайно. Поэтому предлагаю сделку: я обеспечиваю вам полную поддержку своих Когтей и предоставляю все наши ресурсы. Но в обмен я хочу получить полную свободу распоряжаться ресурсами Красного Глаза в Филлидельфии по своему усмотрению.

— Что ты сказала? — спросил ошарашенный Каламити, в то время как я сосредоточенно пыталась поднять с пола свою челюсть.

— Сотрудничество, конечно, будет приветствоваться, — ответила Гаудина. — Но по крайней мере, от вас и ваших союзников требуется просто не препятствовать мне. Это касается и Рейнжеров Эплджек в том числе.

— Что… конкретно ты планируешь? — спросила я.

— Наконец заняться тем, о чём вы мне говорили ещё давно, — заявила Гауда. — Земли вокруг Разбитого Копыта и узловой станции Р-7 постепенно заселяются. Там уже есть сад, водный талисман… У нас есть всё, чтобы в ближайшем будущем стать одной из самых процветающих общин на Пустоши.

Ну что ж. Должна признаться, я тоже думала об этом.

— Но зачем останавливаться на этом, если можно пойти дальше? — спросила наёмница. — Захватив фабрики Красного Глаза, мы сделаем огромный скачок вперёд в плане возрождения Пустоши. Это будет настоящая Новая Эквестрия, без всякого дерьма типа "Единства", в которой Разбитое Копыто станет новым Кантерлотом.

Я моргнула. Да, план Гауды был несомненно амбициозен. Но было одно "но".

— Это, конечно, здорово, если ты захватишь всё, что осталось от Красного Глаза, — произнесла я, — но, я надеюсь, ты ведь не будешь действовать так же, как он? Всё это рабство, вся эта дикость…

Гауда махнула крылом.

— Успокойся, Литлпип. Я не собираюсь становится новым Красным Глазом. Пустошь и без этого повидала уже достаточно подобных вещей.

Я позволила непонятно откуда взявшемуся напряжению отступить.

— Новая Эквестрия? — размышляла я. — Новый Кантерлот? Но… кто же будет новой Принцессой?

— Неужто ль ты? — спросил Каламити. — "Богини, Гауду храните"?

Гаудина Грознопёрая покачала головой.

— Монархия — это удел пони. Я думала о чём-то более демократичном, более открытом для общества. — Она перевела взгляд на свою дочь. — Возможно, это будет республика, прообразом которой станет легендарный Совет Грифонов.

— Не будет Принцессы? — переспросила я, пытаясь свыкнуться с новой идеей. — Не будет даже Смотрительницы?

— Неа, — ответила Реджи. — Только Арбитр. На тот случай, если главы кланов не сойдутся во мнениях. Мама отлично подойдёт на эту должность.

Мы политикой не занимаемся и стороны не выбираем.

Клюв Гауды расплылся в широкой улыбке.

— Честно говоря, я уже отправила своих послов к буйволам и надеюсь, что Ксенит сможет стать моим представителем у Ангелов.

— Я? — едва слышно произнесла Ксенит, вновь демонстрируя своё умение появляться буквально из ниоткуда. Она, казалось, хотела сначала возразить, но прервалась и сконфуженно спросила: — Ангелы?

Я слышала это название раньше. И, кстати говоря, совсем недавно.

— Это она про нас, — пришла ей на помощь Сефир, которая до этого, вероятно, внимательно вслушивалась в нашу беседу. Трудно сказать, что больше встревожило Ксенит — появление дочери или же название. — После того, как мы стали готовить Дэш по твоему рецепту, некоторые из нас решили, что нашему племени нужно новое название. Мы больше не могли использовать отцовское.

Глаза Ксенит расширились.

— Они хотели что-то клёвое, хотели имя, которое вызывало бы уважение, — объяснила Сефир. — Ну, и раз уж мы живём под огромным Зайкой Смерти, то почему бы не назваться его именем?

— Ты… назвала племя… в честь Зайки Смерти? — Ксенит побледнела. (Что, стоит отметить, для зебры непростая задача.)

— А я даж не знал, что буйволы ещё существуют, — шепнул мне Каламити.

Тут в беседу вмешалась Вельвет Ремеди:

— На самом деле, далеко не всё то, над чем работал Красный Глаз, было какой-то дикостью, — заявила она. — Я бы даже хотела возглавить один из его проектов. — Нахмурившись, Гауда уже собиралась было возразить, но единорожица не дала ей даже начать: — Я про его планы по созданию школ и больниц.

— Вы делите шкуру неубитого медведя, — напомнил им Каламити.

— Я больше заинтересована в фабриках и заводах, — призналась Гауда. — И при этом у меня есть Когти и бывшие рейдеры Разбитого Копыта. Не обижайся, но как одна единственная пони будет строить школы и медицинские центры по всей пустоши?

— Я… — Вельвет Ремеди замялась, краснея. — Я думаю, у меня есть аликорны.

Гауда моргнула.

Ксенит тут же подскочила к Вельвет.

— Если ты действительно займёшься этим, то, пожалуйста, начни с Глифмарка. Ему нужна школа… и медицинский центр. — Она взглянула на Сефир. — Там уже есть врач. И…

Вновь переведя взгляд на Вельвет Ремеди, Ксенит с выражением решительности на лице произнесла:

— Я приняла решение. Я стану их учителем. Это то малое, что я могу для них сделать.

Глаза Вельвет расширились от удивления, а её рот расплылся в улыбке. Она потянулась, чтобы обнять зебру, но Ксенит была готова к таком повороту событий и, стукнув по земле, исчезла в густом облаке дыма. Не ожидав такого, единорожка шлёпнулась на круп и просидела так, потрясённая, добрых десять секунд.

— Ты права, Гаудина, — прийдя в себя, произнесла она. — Даже если у меня есть аликорны, мне всё равно потребуется помощь.

Грифина подняла бровь, давая понять, что внимательно слушает.

— Ты поможешь мне с этим, а я, в память о Кейдже, использую название, которое он придумал. И ещё назову Филлидельфийскую школу в его честь, — предложила Вельвет.

— Послушай, Вельвет… — Каламити вновь попытался образумить свою девушку, но потом, похоже, сдался. Наклонившись ко мне, он пробормотал: — Я искренне надеюсь, что твой план включает в себя разгром армий Анклава и Красного Глаза в Филлидельфии. — Пегас тревожно покосился на Гаудину и Вельвет.

— Название… которое придумал Кейдж? — спросила старая наёмница, а затем вопросительно взглянула на свою дочь.

— "Последователи Апокалипсиса".

* * *

Сегодня:

Ходить по облакам было... странно.

К несчастью, у меня не было времени по-настоящему перебороть это чувство. Мне просто пришлось принять его неправильность и ступить на облака.

— Ты уверена, что нам стоит так разделяться? — кричал Каламити сквозь ветер и грохот обороняющейся базы. Над нами крутился и танцевал Спайк, стараясь не попадаться под выстрелы защитных плазменных пушек, прячась от них за Хищниками, также оборонявшими базу.

— Не волнуйся обо мне, — ответила Вельвет Ремеди, улыбаясь. — У этой старой единорожицы есть ещё парочка новых трюков.

— Старой единорожицы? — отозвался Каламити. — Где она? Прячется за Вельвет?

Какофония разрываемого метала и взрывов обозначили, что второй Хищник попал под обстрел со стороны своих и был выведен из строя. К счастью, солдаты Анклава, оставшиеся охранять базу, не обладали достаточным мастерством, чтобы одновременно стрелять в Спайка и избегать огня по собственным кораблям.

К несчастью, некоторые их выстрелы всё же попадали по Спайку. И его прикрытие начало слабеть.

— Мы должны идти, — сказала я этой парочке, прежде чем ускакать.

— Те лучше быть в порядке, когда я тя снова найду, — сурово сказал Каламити Вельвет.

Прекрасная единорожка улыбнулась и кивнула.

— Конечно буду.

— Они придут за тобой, — не в первый раз сказал Каламити.

— Пусть, — ответила Вельвет. — Они недооценивают меня. Все недооценивают меня.

Каламити и Вельвет остановились, и, посмотрев в глаза друг другу, слились в страстном поцелуе.

Через минуту они оторвались друг от друга. Вельвет ускакала в своём направлении, а Каламити в своём.

* * *

Вчера:

— Прощу прощения за опоздание, — извинился самый прекрасный голос в Эквестрии. — Я не пропустила совещание?

Голос Хомэйдж озарил комнату, поднимая моё настроение. Это как если бы моё сердце взмывало вверх, окружённое стаей бабочек.

— Неа, — ответил Каламити спрайт-боту, из которого звучал голос моей любви. — Мы ток начали. Рад, что ты смогла добраться.

— О, спасибо, спасибо! — обрушила я свои эмоции на Спайка. Мои глаза наполнились слезами радости. Я в последний раз c Хомэйдж. Может, не физически, но это было даже больше, чем то, на что я рассчитывала.

Немного смущённый таким всплеском чувств с моей стороны, пригладив шипы, он произнёс:

— Пожалуйста. — Каждый в пещере глядел на нас. — Да мне это, вообще-то, ничего не стоило.

— Для тебя — ничего, — настаивала я, — а для меня это — всё!

Я ничего не могла с собой поделать. Я обвилась вокруг одной из его лодыжек.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо!

— Если ты начнёшь целовать Спайка, — игриво сказала Хомэйдж, — я покину комнату.

Остановившись, я посмотрела на толпу и начала краснеть.

— Э-э, Лил'пип? Ты тут говорила, как Анклав зависит от облачной завесы, — тактично напомнил мне Каламити. — Ну, про план.

— А, да. Об этом.

Я снова собралась, убрала упавшую гриву с лица и окинула взглядом комнату, все смотрели на меня. Вот оно. Мой План.

Маленькая пони в моей голове всё никак не могла прекратить прыгать, как Пинки Пай, благодарить Спайка и кричать имя Хомэйжд.

— Анклав уничтожит всё живое в Филлидельфии и похоронит всё, чего там достиг прогресс, под оплавленными обломками, — напомнила я. — Если победят силы Красного Глаза, то выжившие пегасы либо будут порабощены, либо их головы украсят острия пик.

— А Когти Стерн не похожи на тех, кто может удовольствоваться одной победой, — добавила Гауда. — Теперь, когда с Красным Глазом покончено, она постарается взять на себя всю его операцию. Победить самое большой войско Анклава? Она вернёт линию фронта обратно в небо, едва лишь почует проблеск его слабости.

— Это та грифина, что уничтожила племя отца, верно? — спросила Сефир. Ксенит нахмурилась и утвердительно кивнула. — Что ж, тогда мы не позволим им победить, — уверенно сказала молодая зебра.

— У кого-нибудь есть идеи, когда Анклав начнёт атаку? — спросил один из Рейнджеров Эплджек.

— Да, — ответила я ему. — Завтра утром. — Новость вызвала несколько недовольных возгласов.

— Это будет самая большая и ожесточённая битва в истории Эквестрии со времён великой войны, — повторила я. — И, к сожалению, я пропущу её.

— ЧТО?! — прозвучал в ответ хор голосов.

— У нас есть шанс остановить это, — говорила я. — Не только битву, но и всю угрозу со стороны Анклава. Навсегда. Завтрашним утром я с отрядом проникну на базу Анклава в Нейварро, прорвусь к Проекту Одного Пегаса и разорву облачную завесу.

— Подождите, — сказала Морнинг Фрост, поднимая копыто. — Ты хочешь попасть в Нейварро? Ты знаешь, я была там. Это самая большая военная база, которая у нас... у них вообще есть! Знаешь ли ты, сколько войск находится там? Как насчет Циклона и Хищников? А Щит? А защитный массив?

— Анклав принёс войну к нам, вниз, — заявил Лаенхарт, заставляя Сильвер Белл глубоко вжаться под крыло Дитзи Ду, насколько это было возможно. — Мы вернём её к ним обратно, наверх.

— Большей части войск не будет в Нейварро, — заявила я. — У нас есть два преимущества. Первое — это элемент неожиданности. Анклав не ожидает сил снизу, которые нападут на их... землю? — Должно быть какое-то пегасье слово для этого. Я двинулась вперёд. — Это будет неожиданной стратегией.

— Можт, ещё разок скажешь "неожиданный"? — заржал Каламити.

— Суть второго преимущества заключается в том, что завтра утром на Нейварро останется только минимум персонала, — заявила я. — Каждый доступный пегас из Нейварро будет использован для пополнения войск, собравшихся атаковать Филлидельфию. Пока битва не закончится, на базе почти никого не будет.

Я посмотрела на Гауду.

— За эту информацию Кейдж отдал свою жизнь. Это единственная возможность, единственная слабость, которую мы можем использовать, чтобы взять контроль над П.О.П. и уничтожить Анклав окончательно.

Гаудина восприняла это без комментариев.

— Мы не можем рассчитывать на помощь П.О.П. в битве за Филлидельфию, потому что даже когда я попаду за щит, мне могут потребоваться часы на то, чтобы разобраться, как управлять этим местом. Итак, я нуждаюсь в помощи большинства из вас в битве при Филлидельфии. У меня есть план. Он... видите ли, я собираюсь просить вас о много большем, чем вообще можно кого-либо просить. Но ради тех, кто находится за пределами этой комнаты, на земле или над облаками, я прошу... нет, я умоляю вас помочь.

— Нас бы здесь не было, если бы мы уже не согласились, малышка, — объявил один из Рейнджеров Эплджек. — Мы в твоём распоряжении.

По всей пещере раздалось одобрительное ржание.

Я сделала глубокий вдох и изложила им свой план. Начиная с той части, которая нравилась мне меньше всего.

— Дитзи Ду, — голосом, полным мрачной серьёзности, произнесла я, обращаясь к пегаске-гулю. Она слушала меня со своего места в дальнем углу, обнимая одним крылом свою приёмную дочь. — Мне ненавистна эта часть плана намного сильнее, чем любая другая, но мне действительно необходимо поместить тебя в самое сердце битвы.

Моё сердце сжалось, когда я увидела, как испуганно распахнулись глаза Сильвер Белл.

— Мамочка? — произнесла он робко.

Я заставила себя продолжить:

— Нужно, чтобы ты исполнила свой сверхзвуковой радиоактивный удар ещё раз. На этот раз в самом центре противостояния. — И быстро добавила: — Но я хочу, чтобы ты сделала это с минимально возможным риском для себя. Если ты сумеешь сбить несколько кораблей Анклава, это будет замечательно. Но всё же основная задача — это расчистить облачный слой над полем битвы. Так что будет лучше, если ты сделаешь это на максимально возможной высоте, чтобы быть недосягаемой для вражеского огня.

Сильвер Белл смотрела на свою маму с испуганным выражением.

— Но... кто тебя поймает?

— Лаенхарт сделает это, — решила я. И, уже обращаясь к кантерлотскому гулю, продолжила: — Вы с мышью тоже отправитесь в Филлидельфию. Вашей задачей будет внести как можно больше хаоса в ряды Анклава, отвлекая внимание от Дитзи Ду. А потом поймать её, если будет такая необходимость. После того как сверхзвуковой радиоактивный удар расчистит небо над Филлидельфией, вам нужно будет убираться оттуда как можно быстрее.

Стоит признать, что сейчас, посылая Дитзи Ду в Филлидельфию, я уже переживала намного меньше, чем несколькими днями ранее, до того как к нам присоединились "Лев и Мышь".

— Но сейчас мне нужно, чтобы ты доставил Дитзи Ду в Филлидельфийский Кратер. — И, обращаясь к Дитзи: — Тебе придётся ждать там, пока не настанет нужный момент. Там тебя никто не побеспокоит, и ты снова засияешь в мгновение ока. — Как же мне это не нравилось. Но иного пути не было. Глядя на обожаемую пегаску-гуля, я тихо прошептала: — Мы не можем потерять тебя.

Я поняла, что ставлю ужасно много на способность Дитзи взрываться дважды.

Дитзи Ду забавно отсалютовала мне, а затем повернулась к Сильвер Белл, быстро написав что-то на своей доске. Малышка молча кивнула, глядя на свою новую маму глазами, полными слёз. Я вознесла молитву Селестии и Луне, чтобы они не позволили этим двоим разлучиться дольше, чем на один день.

Вельвет Ремеди обняла своим хвостом Сильвер Белл, когда Лаенхарт прошёл мимо них. Маленький розовый шар покатился через комнату вслед за двумя гулями, покидающими пещеру.

— Подождите! — окликнула я их. Оба гуля остановились, оглянувшись через плечо. Маленький розовый шар ударился о левую заднюю ногу Дитзи Ду и с писком отскочил назад. — Прежде чем вы уйдёте, мне нужно поговорить с Дитзи с глазу на глаз. — Я должна была задержать их ещё немного. — Не волнуйтесь. Это не займёт много времени.

Дитзи Ду терпеливо кивнула и снова села на своё место. Сильвер Белл тут же освободилась от хвоста Вельвет Ремеди и юркнула к своей матери.

Я напряжённо сглотнула и набралась решимости продолжить. Одна из худших частей уже пройдена.

— Гауда, нам нужно, чтобы вы с Когтями расчистили небо над Башней Тенпони и поддерживали это окно открытым.

Реджи возмутилась:

— Так мы в битве не участвуем?

Надеюсь, нет, подумала я в ответ.

— Вы крайне важны для неё, — озвучила я свой ответ. Однако грифину он, похоже, не особенно удовлетворил.

— А что ты предлагаешь взамен? — спросила Гауда. Послышался возмущённый ропот со всех сторон, но я-то знала, что грифина не намеревалась обдирать меня в пору трудностей. Ей всего лишь нужно было что-то взамен, хотя бы символически, дабы сохранить лицо. Когти, всё-таки, не рыцарством занимались. Они вели бизнес.

— Как насчёт возможности расширить сферу влияния и на Башню Тенпони? — предложила я. — У меня там как раз остался бывший сырный магазин. По-моему, отличное место для филиала Когтей Гауды или Нового Кантерлота.

Из спрайт-бота, слегка отдавая металлом, прозвучал голос Хомэйдж:

— О-о-о, Литлпип. Что же ты задумала? — Хотя, судя по тону её голоса, она уже догадывалась.

— Лайфблум... — я обратилась к одному из членов Общества Сумерек. — Ты должен будешь убедить своих друзей в Тенпони. Когда в обоих местах небо будет расчищено, нужно будет, чтобы Общество Сумерек направило всю мощь Селестии Один на поле битвы.

Лайфблум медленно моргнул. Затем кивнул.

— Можете на меня рассчитывать. То есть на нас.

— А что такое Селестия Один? — спросил кто-то из Крестоносцев Пустошей. Лайфблум рассказал им об этом. И хотя он и не вдавался в подробности, ситуация стала вполне очевидной. Башня Тенпони могла привести в действие мегазаклинание, обладавшее боевой точностью, а я собиралась ударить им сразу по обеим сторонам.

— Мы возьмём то, что они у нас украли, — благоговея произнесла янтарная кобылица, — и используем как оружие против них же.

— Именно. — Я позволила себе слегка улыбнуться в ответ на удивление, прозвучавшее в её голосе. — Тем временем наша группа атакует Нейварро. И как только мы доберёмся до центрального узла П.О.П., я проникаю внутрь, анализирую облачную завесу и вывожу из строя столько башен, сколько смогу, не оставляя при этом пегасов умирать с голоду.

Морнинг Фрост и Санлайт возразили.

Я переглянулась со Спайком и сообщила по секрету:

— У плана есть и заключительная стадия, которая восполнит нехватку урожая, но она потребует дополнительной подготовки. Возможно, месяцы подготовки. Но эта проблема будет решена.

Я взглянула на Морнинг Фрост.

— Ты ведь была на Нейварро? Так почему бы тебе и Каламити не описать нам в общих чертах, что нас там ждёт?

Морнинг Фрост подняла сво