Оценочность современных сми-текстов

В стилистике текста оценочность – важнейшая характеристика, с помощью которой адресант убеждает адресата в своих идеях, формирует у собеседника отношение к общественным процессам, доносит до него политические, идеологические, морально-нравственные установки социума.

Оценочность для СМИ – категория подвижная, поскольку всегда связана с интересами меняющегося общества. В доперестроечное время оценочные средства резко делились на позитивные и негативные («наше» – «не наше») в соответствии с государственной идеологией. В начале XXI века многие нейтральные для прошедшего периода слова приобрели негативную окраску: административно-командная система, авторитарно-бюрократическая система, партаппарат, номенклатура. Слова, имевшие негативную оценку, нейтрализовались: купечество, биржа, рынок, господин, коммерсант. Появляются слова с яркой отрицательной семантикой, ранее недопустимой по идеологическим соображениям: партократия, брежневизм, горбачевщина, ельцинизм [88].

Интересно, что некоторые районные издания Иркутской области по-прежнему используют стандартные языковые формулировки, погруженные в «социалистическую» тональность и оценочность. Например, отличительной стилистической чертой «Ленских зорь»[89], газеты Киренского района, являются трафаретные заголовки: «На плацдарме оптимизма», «Гвозди бы делать из этих людей…», «По лестнице педагогического труда», «Не оставайтесь равнодушными». На наш взгляд, стремление к стилистическому консерватизму объясняется не идеологической или языковой косностью провинциальных журналистов, а желанием сохранить верность моральным ценностям, которые, защищая малый социум от потрясений, должны оставаться устойчивыми на данной территории.

По мнению Г. Я. Солганика, процессы формирования оценочности сегодня как никогда активны, так как идет «мучительный поиск новой идеологии…Общее направление поиска – ослабление или нейтрализация прежних резко положительных или резко отрицательных оценок»[90]. Неполярность социальных оценок большинства универсальных СМИ можно объяснить

• самой неопределенностью социальных процессов,

• неспособностью автора выразить отношение к постоянно меняющейся действительности, найти границу между негативом и позитивом,

• «усталостью» автора и адресата, с одной стороны, от ложных оценок в прошлом, с другой стороны, от речевой агрессии в настоящем.

Как средство непрямой оценки получает распространение ирония, которая служит для снижения речевого накала. Ирония (иногда на грани сарказма) помогает автору сохранить личное достоинство, вынося за рамки текста частный негатив и возмущение поступками, не совместимыми с социальной нормой: Хотелось бы напомнить, что проведение каких-либо политических сборищ в помещениях органов власти запрещено еще 20 лет назад Б. Ельциным. Видимо, наши руководители не в курсе, именно поэтому мне пришлось обратиться к районному прокурору с просьбой освежить юридические знания господина Корвякова… // Рабочая трибуна. – 2011. – 21 окт. – С. 1.

Часто ирония выполняет задачу демонстрации превосходства нравственной позиции журналиста над установкой «антигероя» материала. Так, в оппозиционный по тональности текст «Рабочей трибуны» редактор вводит иронический финал: Да, кстати, выражаю глубокую благодарность Игорю Алексеевичу Корвякову за ситуацию, при которой родилась данная статья, в планах редакции ничего подобного не было // Рабочая трибуна. – 2011. – 21 окт. – С. 1.

Ирония отлично работает как потенциальное диалоговое средство, как авторская «провокация» обратной связи: Так вот, рискну предположить, что за закрытыми напрочь дверями решалось, что бы такое удумать, чтобы хилокчане, несмотря на огромные провалы в работе власти, остались ей верны.

Может быть, я не прав, а что думают по этому поводу наши читатели? Ждем ваших откликов! // Рабочая трибуна. – 2011. – 21 окт. – С. 1.

Вместе с тем функция непрямой оценки может быть другой: ирония может скрывать отсутствие четкой идеологической или политической позиции[91]. А поскольку у журналиста не сформировано собственное мнение по поводу факта, – он спасается иронией. Пример такой вынужденной иронии автора, стоящего «на интеллектуальном распутье», часто находим в финальных частях материалов местной прессы. Например, Галина Макеева в аналитическом отчете «Изменений к лучшему не видно» о сессии депутатов районного Совета с участием главы Хилокского района Забайкальского края П. А. Дядина пишет в конце материала: Говоря об обстановке в районе и даже стране в целом, депутат А. Д. Коротыгин предположил: «Такое ощущение, что невыносимые условия создаются кем-то сверху для того, чтобы людям невозможно было ни жить, ни работать».

На такой пессимистичной, а может реалистичной, ноте закончилась очередная 34-ая сессия // Рабочая трибуна. – 2011. – 27 сент. – С. 6.

Ироничность необычайно активна в текстах СМИ конца XX –первого десятилетия XXI века. Однако основная масса текстов, как и раньше, явно демонстрирует отношение автора к предмету обсуждения. При этом оценочная лексика прессе становится более концептуальной, системной, подчиненной общей идее: В экономическом развитии в учет идет и такой показатель, как удельный вес прибыльных сельхозпредприятий. А в районе единственный молокозавод не работает с конца декабря прошлого года. Да и налогооблагаемая база у нас не растет, а уменьшается: не работает автоколонна, не добывает сегодня уголь «Буртуй», ликвидировано, кстати, прибыльное ОАО «Теплосервис», на грани этого ОАО «Техносервис» // Рабочая трибуна. – 2011. – 25 окт. – С. 6. Концептуальная лексика, как правило, может быть открыто-оценочной или помещаться рядом с единицами, транслирующими открытую оценку.

Открытая (положительная или отрицательная) оценка ярко проявляется в полемике, в критике противоположного мнения, в высказываниях о событии, предмете, адресате речи. Отрицательная открытая оценочность, завуалированная эпитетами и метафорами, становится характерной даже для «качественных» СМИ[92]. По наблюдениям А. В. Полонского, все чаще оценка «выставляется не на основе логически выведенного умозаключения, а на основе эмоции и неприятия того, что осуждено изначально, а потому нетерпимо. Это находит свое отражение и в употреблении языка. Так, например, в программе «Непутевые записки» ее ведущий Дмитрий Крылов некоторых «новых русских» путешественников за границей назвал «хрюноподобными существами». Говоря словами Виктора Ерофеева, “ пословицы кончились – началось хамство”»[93].

Таким образом, открытая отрицательная оценка зачастую приобретает характер языковой агрессии. Тогда в качестве оценки используют «различные виды глумления над личностью: темы интимной жизни, национальной принадлежности, физических недостатков, психических и умственных отклонений, табуированных частей тела»[94]. К наименованию перечисленного, как правило, добавляются имена собственные или их трансформы.

Примеры языкового глумления в средствах массовой коммуникации:

По мнению Алексея Митрофанова, статус Б. Немцова как секс-символа оппозиции не вызывает сомнений: «Борис Немцов – это такой элитный экземпляр для элитной женской тусовки» [95];

Хакамада – япона мать;

А. Троицкий считает… «Ни одной симпатичной физиономии вокруг. Вы что хотите, чтобы это был отекший В. Жириновский или мутноглазый В. Путин?» – отрезал журналист [96];

Новый президент тогда вел себя подчеркнуто уверенно, пытался говорить с металлом в голосе, и в целом оценка его тогдашних действий укладывалась в определение «мал, да удал» [97].

Как отмечает Н. К. Мартыненко, открытая оценочность имеет еще одну «модную» форму категоричности – навешивание ярлыков, прозвищ:

а) с указанием на политическую, нравственную позицию человека: Нарусова назвала убийцами мужа Коржакова («вероломный денщик, предавший хозяина»), Сосковца, Скуратова, Грачева, Куликова // Газета. – 2003. – 15 мая;

б) с указанием на деятельность человека или на результат этой деятельности: министр культуры России Михаил Швыдкой терпеть не может скандального журналиста Андрея Караулова (которого коллеги за глаза давно уже называют «сливным бачком») [98].

В форме открытой (положительной или отрицательной) оценки выступает и рациональная, развернутая оценка, имеющая вид микротекста, в который входят предложения с оценочной лексикой: Татьянин день – праздник студенчества, из среды которого вышло много талантливых, целеустремленных, творческих людей, оказавших большое влияние на развитие российского общества, его политики, экономики, культуры. Это один из самых любимых и почитаемых праздников студентов и преподавателей вузов / / Лен. вести. – 2011. – 21 янв.

Аналитические тексты СМИ могут содержать косвенную оценку, которая предполагает перечисление качеств двух разных моделей с целью выбора одной из них третьим лицом. Тогда оценённый субъект и адресат, для которого предназначена оценочная информация, не совпадают. «Косвенная оценка становится частотным лингвистическим приемом убеждения в эпоху перемен, когда в обществе активно дискутируются политические и экономические модели переустройства жизни социума… например, модель «китайского капитализма» или «шведского социализма» для переустройства российского социума»[99].

Популярна форма косвенной оценки через сравнение

- сопоставление явлений, событий, людей с последующим введением оценочной (возможно, просторечной) лексемы, конструкции: Заседание почти началось, как вдруг Игорь Алексеевич обратился ко мне с просьбой покинуть помещение, и только тут я понял, что здесь будет проходить заседание политсовета партии «Единая Россия», на котором присутствие журналиста нежелательно… Я поначалу никак не мог взять в толк, а чего это у Игоря Алексеевича так руки затряслись, почему он так испугался присутствия корреспондента?

Лично знаком с лидером забайкальских единороссов Степаном Михайловичем Жиряковым. Милейший человек, всегда в очень хороших отношениях с прессой. Всегда подскажет, поможет и уж такого дурдома никогда не допустит.

Так чего же испугался господин Корвяков? // Рабочая трибуна. – 2011. – 21 окт. – С. 1.

- сравнение качеств разных моделей с целью выбора (анализа) одной из них: Недавно прошла раздача очередных премий «Триумф», учрежденных Березовским. Я не считаю Америку идеальной страной, но вы можете себе представить, чтобы там человек, объявленный в международный розыск, раздавал премии деятелям культуры? И ее принимали бы Роберт де Ниро, Лайза Минелли… Да на следующий же день Америка не будет смотреть их фильмы, слушать их песни, читать их книги… // АИФ. – 2006. – № 3.

Разновидностью оценки через сравнение принято считать историческую оценку. Историческая оценка нужна, когда автор заботится прежде всего не о точности изложения исторических событий, а о политическом, нравственном или эмоциональном воздействии на собеседников: Если такое агрочудо появится в нашем районе – не вредя при этом людям и природе – то нынешние «отцы района» могут смело записывать данный факт в свой актив (помнится, прежние главы даже повышение пенсий ставили себе в заслугу!) // Байк. огни. – 2010. – 28 окт. – С. 6; ИИХФ приняла предложение от НХЛ о проведении хоккейного турнира Олимпиады–2010 на площадках североамериканского образца по правилам, предложенным организаторами». Это из той же серии, как фельдмаршал Паулюс принял предложение выйти из сталинградского подвала с поднятыми руками, пока его не забросали гранатами // Наша Сибскана. – 2010. – 16 февр. – С. 4.

К исторической оценке зачастую прибегают авторы писем-жалоб в газету: …Но почему они, грубо говоря, шарятся по всей территории усадьбы? Это унизительно, когда так называемый инспектор акционерного общества шарит по чердакам, стайкам, комнатам, подпольям. Обыск, как нам кажется, проводится по решению прокурора или это уже не так? …А вот акционерам-энергетикам разрешено все – ведь переходный период. Надо же такое придумать, будто на дворе 18-й век // Байк. огни. – 2010. – 21 окт. – С. 4.

На оценке через сравнение строится и опережающая оценка. Автор:

- моделирует ситуацию, которая может произойти в будущем, оценивая ее как негативную или позитивную, но причины моделируемой ситуации находит в современности, следовательно, подталкивает читателя к выводу: Главная экономическая новость… на последней сессии Народный Хурал дал государственную гарантию челябинскому закрытому акционерному обществу «Агропромышленный комплекс «Великое озеро» на получение банковского кредита…Это должно означать почти немедленное начало возведения вблизи Кабанска огромной птицефабрики… И совсем из области фантастики – собственная электростанция, работающая на сжигании птичьего помета… Однако некоторые вопросы задать хочется…Чем будем дышать, что, извините, нюхать?.. Что скажут наши люди, когда узнают, что в проекте «высокоэффективного бизнеса» … заложена средняя заработная плата работников… почти в три раза меньше уже достигнутой среднереспубликанской?.. Вывод напрашивается сам собой: пора районным управленцам из состояния эйфории переходить к жестким переговорам, защищая перед приехавшими издалека инвесторами права и интересы земляков!» // Байк. огни. – 2010. – 28 окт. – С. 6;

- конструирует оценку вымышленной (метафорической, гиперболизированной) модели и сравнивает ее с реально существующей моделью с целью «отзеркаливания» оценки: Попробуйте представить, читатель, такую ситуацию. Соревнуются бегуны… Вот финишировал первый, победно вскинул руки. Но… Тут же судьи осаждают его: вы только третий, здесь мало показать лучший результат. Вы, во-первых, не тем стилем бежали. Во-вторых, форма на вас какая-то несовременная. Да и график тренировок не учитывает наши методические указания! И признается победителем другой, у которого и со стилем, и с формой, и с документацией все в порядке. Хотя бегает он не очень-то… Такая чертовщина лезет в голову после знакомства с рейтингом образовательных учреждений нашего района // Байк. огни. – 2010. – 19 авг. – С. 2;

- моделирует оценку будущей ситуации на оценочной параллели с хорошо известной образной системой художественного текста, на прецедентной цитации: «Чехов в одном рассказе описывает «благородное семейство». Детей в этом семействе приходил учить учитель Дормидонт Дифтеритыч, который водки не пил, а «только пахнул ею». Жил этот Дифтеритыч на втором этаже и по вечерам учился играть на трубе. И играл он на ней «до 3-х часов ночи, отчего соседи спали крепче». Вот и мы в дельте создаем «хорошие» условия для соседей – рыб, птиц, зверей – конечно, они будут «спать крепче», если у них над головой или рядом прогрохочет зимой грузовик, а летом проплывет моторная лодка» // Байк. огни. – 2010. – 22 июля. – С. 4.

Таким образом, для СМИ характерны следующие виды оценки:

• открытая (эксплицитная), которая характеризует, например, оппозиционные СМИ, в том числе разновидности:

- глумление над личностью,

- навешивание ярлыков и прозвищ,

- рациональная развернутая оценка (микротекст с оценочными элементами);

• скрытая (имплицитная), часто работающая в качественной прессе, способная «ненавязчиво навязать» адресату заданные выводы;

• непрямая (ирония);

• косвенная:

- выбор «чужой» модели, пригодной для третьего лица и найденной в ходе сопоставления качеств нескольких «чужих» моделей (качественная, деловая пресса);

- оценка через сравнение:

• историческая,

• опережающая.

Для выражения всех видов оценки в СМИ используются различные языковые средства[100]. Открытые способы выражения оценки создаются с помощью:

1) лексики и фразеологии с оценочной семантикой, экспрессивного синтаксиса в пределах литературного языка: плохой, хороший, замечательно, гениальное творение, величие, созидательный потенциал; происки, злодеяния, экстремистский, показуха.

Открытая агрессивная оценочность также может создаваться за счет литературных единиц: «Эти люди взорвут и твой дом!» (подпись под фотороботами чеченцев). «Черноволосых людей гонят из Москвы, чтобы они взорвали Россию». «Над Москвой вьется Черный Чеченский Ворон» («Комсомольская правда»), «Секс и смерть – это то, о чем надо снимать кино» («Аргументы и факты»).

Н. И. Клушина отмечает, что наиболее открыто авторская оценка выражается в использовании адресантом мелиоративных или пейоративных номинаций, ярлыков, которые мгновенно воспринимаются адресатом, не требуя усилий для их декодирования.

Но подобные оценки в современных публицистических текстах – достаточно редкое явление, поскольку напоминают советскую агитацию и вызывают отторжение у современного читателя;

2) речевой агрессии, транслируемой ненормативной (в том числе окказиональной) и народно-разговорной лексикой. Как правило, речь идет об открытой оценке с помощью навешивания ярлыков, прозвищ:

«Вы, артисты, как последние проститутки ложитесь под любого руководителя за деньги!.. Она законов не читает, ее закон один: менять мужей каждые пять минут…»; «Не хами мне!.. Я думала, вы кружевник, политик, хитрый человек, а вы просто клоун и псих» / / А. Пугачева и В. Жириновский на программе «Поединок» / / Россия, 1 канал. – 28. 02. 2012. (использование инвективной, бранной лексики);

3) сравнения как выразительного средства, когда сопоставляются явления, события, лица (с последующим оценочным выводом):

Счетная палата РФ фактически впервые сопоставила развитие России и Содружества Независимых Государств… В отличие от некоторых стран Содружества и по росту ВВП, и по промышленному производству, и по ряду других важнейших показателей макроэкономики мы сохранили положительную динамику // Черемх. рабочий. – 2011. – 3 февр. – С. 5;

4) цепи предложений (развернутое высказывание, микротекст), которые входят в логическую структуру текста и содержат оценочные элементы. Оценки будут относиться к основной теме или к подтемам текста:

«Мы сделали еще один шаг вперед в плане улучшения социально-экономического положения земляков. Так, в прошедшем году был вновь снижен уровень безработицы. Произошел рост объема выпуска товарной продукции, динамика составила 139 %... наступающий год станет для Вас годом осуществления светлых надежд и замыслов, исполнения самых заветных желаний» // Лен. вести. – 2010. – 31 дек.;

5. контрастного сопоставления социальных оценок, данныходной и той же реалии: первая оценка выражается открыто-оценочной лексикой, вторая – противоположно-оценочной лексикой: Не принимаемая, дружно ругаемая народом реформа образования – давно замечено – вызывает невиданный энтузиазм у руководителей нашего РУО // Байк. огни. – 2010. – 19 авг. – С. 2.

Помимо открытых форм оценочности в медийных текстах существует оценочность имманентная, имплицитная, скрытая[101]. Она образуется с помощью:

1) нейтральной лексики с рационально-оценочной коннотацией, известной носителям языка из общечеловеческого или национального опыта. В сознании людей существует веками выработанный набор понятий с положительной или отрицательной характеристикой: честность, смелость, трудолюбие, демократия, право; лень, трусость, лживость, фашизм, экстремизм, т. д.;

2) метафорического переосмысления семантики известного слова (например, империя зла). Скрытая оценка закладывается в значение слова и «заряжает» весь текст: Более того, наслушавшиеся лекций «конституционной сектантки» доверчивые адепты отказываются платить за услуги ЖКХ и погашать кредиты // Новые горизонты. – 2011. 2 июня. – С. 5;

3) окказионализмов, созданных приемом «скорнения» (демокрады, коммунофашисты). Обладая ярким негативным или позитивным стилистическим ореолом, данные слова-образы, вызывающие заданные ассоциации, мгновенно усваиваются адресатом и тиражируются в массовом сознании;

4) эвфемизмов – слов-заменителей, смягчающих впечатление от исходного слова. Эвфемистические замены создают положительный образ или снимают негативное впечатление для утверждения нужных идей (война = восстановление конституционного порядка);

5) «рассредоточения» оценки по тексту, когда оценочные единицы вкрапляются в разные предложения и окрашивают весь текст: Для того чтобы попасть на выбранное направление, нужно пройти серьезный отбор и выполнить задания, но это не пугает молодежь. Наш Нижнеудинский район представляла большая и дружная команда, которая распределилась почти по всем направлениям лагеря // Тракт. – 2011. – 24 авг. – С. 4;

6) прецедентных текстов и ссылок на них (цитаты, реминисценции, аллюзии исторического, политического, литературного, художественного свойства). Оценки здесь возникают на уровне ассоциаций, воспоминаний: Они считают, что достаточно отправить заполненный бланк в соответствующую организацию, и долг будет прощен. Театр абсурда! Письмо Деду Морозу эффективней // Новые горизонты. – 2011. – 2 июня. – С. 5; Видимо, к извечным русским вопросам «Кто виноват?» и «Что делать?» давно пора добавить крик души героя Семена Фарады из кинофильма «Чародеи»: «Ну кто так строит?!» // Новые горизонты. – 2011. – 2 июня. – С. 4; «Развод» по-русски // Байк. огни. – 2010. – 28 окт. – С. 5 (материал о мошенничестве);

7) квазисинонимов (ложных синонимов), которые «встраивают» в массовое сознание нужные оценки с помощью давления на нейтральное слово оценочного поля рядом стоящей единицы: Примеров равнодушия, неисполнительности каждый способен привести множество // Черемх. рабочий. – 2011. – 3 февр. – С. 1; В хорошей клинике ЭКО занимаются только ЭКО и ведением беременности после ЭКО. И все! А если там помимо десятков болезней лечат еще и бесплодие, и вообще много экзотических методов, разной компьютерной диагностики, красивеньких интеллектуальных технологий, нужно осторожно относиться к подобному заведению // Черемх. рабочий. – 2011. – 3 февр. – С. 12; 2011. – 3 февр. – С. 1;

8) «переинтерпретации» цитат (квазицитата), когда в приводимом тексте сохраняется известная доля достоверности, но общий смысл чужих слов трансформируется под углом зрения интерпретирующего их журналиста, пересказывается в соответствии со своим коммуникативным намерением: Человек оставил газету, на всех четырех страницах которой Лариса Бозина рассказывает о своем прочтении Конституции и о том, как, пользуясь печатью и статьями главного закона, забрать из бюджета народные деньги. «Отнять и поделить» почему-то завитало в редакционном воздухе по прочтении сих опусов-посылов // Новые горизонты. – 2011. – 2 июня. – С. 5;

9) отсутствия внешних сигналов оценочности: дается только цепь фактов, сюжет, но он скомпонован автором таким образом, что предполагает вполне определенную оценку читателем. Читатель сам выводит оценочную идею из самостоятельно суммированного содержания: «С малых лет работать начинали, пацанами ветошный корм готовили, на сенокосе зароды метали… Лошади утром нарасхват – кто успеет! – вспоминает он. – Ферму закрыли в конце 90-х годов, кадров не стало, молоко стало не нужно…» // Байк. огни. – 2010. – 21 окт. – С. 4;

10) расположения материалов на полосе: рядом помещаются материалы на сходную тему, сопрягая различные территории региона, страны, мира. При этом оценочные поля публикаций могут либо противоречить друг другу, подталкивая читателя к выбору одной из позиций; либо усиливать друг друга, организуя общее оценочное поле. Например, в газете «Тракт» Нижнеудинского района от 24 августа 2011 года на полосе 4-й страницы помещены два материала о молодежных лагерях на Селигере («Владимир Путин: Сила России в ее многообразии. Председатель правительства России встретился с участниками молодежного лагеря на Селигере») и на Байкале («На «Байкале 2020» надо реализоваться!»). В параллель на полосе выстраиваются географические зоны страны, объекты молодежной политики (Всероссийский молодежный образовательный форум и Международный молодежный лагерь «Байкал 2020»), «кураторы» молодежных образовательных лагерей (Правительство России и Законодательное собрание Иркутской области). Каждая из параллелей обладает своим положительно-оценочным полем, поля усиливают друг друга, вбирая энергетику медиаряда (фотоиллюстрации – динамичный портрет В. Путина, статичная групповая фотография руководителей направлений лагеря «Байкал 2020»).

Имплицитная оценка рассматривается Н. И. Клушиной как манипулятивная стратегия утверждения определенных идей на подсознательном уровне.

Непрямая оценка создается с помощью иронии. Ирония смягчает и затушёвывает оценку, становится стилистической чертой журналистского текста[102].

Языковые средства создания иронии:

1) стилистический контраст, который рождается из столкновения разностилевых окрасок: Как бабу Лиду послали на три буквы – ТСЖ // Байк. огни. – 2010. – 28 окт. – С. 3;

2) стилистический контраст при столкновении различных форм «чужой» речи, например, прямой речи героя и ремарки автора материала: Если говорить о ванной, которую переставил жилец, то это его право. Но установлена она, как и все остальное, строго в соответствии с проектом (забавный проект! – Прим. автора) // Новые горизонты. – 2011. – 2 июня. – С. 4;

3) прием иронической деформации или трансформации смысла прецедента: «Красота! Среди бегущих первых нет и отстающих!..» // Байк. огни. – 2010. – 19 авг. – С. 2 (материал о рейтинге школ Кабанского района Бурятии);

4) вставные конструкции, внутри которых находятся субъективно-оценочные попутные замечания автора: Такая чертовщина лезет в голову после знакомства с рейтингом образовательных учреждений нашего района. (Мы решили напечатать его полностью, без всякого редактирования – любопытнейший документ современной эпохи!) // Байк. огни. – 2010. – 19 авг. – С. 2.

Ирония может создаваться комбинацией перечисленных приемов и средств. Так, попутные замечания могут облекаться в форму «чужого» высказывания, когда автор надевает «маску» (например, наивного обывателя, отсталого провинциала), выражая социально-групповую оценку: Качество образования – конечный продукт деятельности всей отрасли, главная, если верить чиновникам, государственная задача – только один из пяти показателей, по которым оценивается работа педагогических коллективов!.. (А мы до сих пор по старинке наивно считаем, что главное для судьбы нашего ребенка – хороший учитель ему достался или плохой…) // Байк. огни. – 2010. – 19 авг. – С. 2.

Языковые приемы передачи косвенной оценки – внутритекстовые сопоставления. Они предполагают комплекс языковых средств: наличие риторических вопросов, обращений, императивов, указательных местоимений, противительных союзов, восклицательных конструкций, вводных элементов, присоединительных и условных, уступительных придаточных предложений – любых экспрессивных средств, вводящих сопоставительные модели.

Оценочность лексических единиц, как представляется, довольно сильно влияет на формирование такого качества читательской среды, как толерантность, т. е. способность, умение терпеть что-либо чужое, мириться с чужим мнением, характером и т. п., снисходительность, терпимость[103]. В начале этого века рядом ученых были проведены исследования толерантности языка СМИ[104]. По их выводам, рассмотрение в СМИ-текстах разных лексических групп, связанных со взаимоотношениями различных этносов России, демонстрирует:

• интенсивное использование толерантных и интоле­рантных лексических форм при передаче этнической информации. Чаще этническая лексика встречается в популярных и широко распространенных изданиях Москвы. В республиканской прессе этническая лексика используется гораздо реже;

• толерантная этническая лексика используется в современных (московских) газетах реже и однообразнее, чем интолерантная; проявление толерантности со­стоит главным образом в употреблении слов и выраже­ний, связанных с такими человеческими качествами, как гуманизм, великодушие, милосердие, терпимость; ак­центировании таких норм человеческого общежития, как взаимопонимание, уважение прав другого, готовность прийти к нему на помощь; употреблении в осуждающем контексте словообразований, отражающих такие явле­ния жизни, как межэтническая рознь, конфронтация, вражда, этническая дискриминация и др.; употреблении выражений-стереотипов комплиментарного смысла: красивые бразильцы, нежные русские женщины, горячие грузинские парни;

• нейтральная лексика содержится в газетных изданиях разных уровней, но значительно чaще ее употребляют журналисты столичных газет; интолерантной лексики оказалось гораздо больше, и в основном ее используют московские журналисты; в ре­спубликанских изданиях она встречается пока значитель­но реже.

Исследователи приходят к выводу, что «если рассматривать толерантность га­зетной этнической информации по методу анализа лек­сических форм, выводы получаются неутешительные. Одним-двумя словами (порой очень яркими и остроум­ными) автор публикации может привлечь внимание чи­тателя к этническим проблемам и межэтническим отно­шениям, публично затронуть его этнические чувства и за­деть его этническое достоинство, публично посмеяться над этническими особенностями человека или его груп­пы, приписать целому этносу позитивные или негатив­ные качества»[105].

Возникает вопрос: как можно остановить подобную практику в современной отечественной жур­налистике? В. К. Малькова видит три основных способа решения этого вопроса:

1. Запретить журналистам и всем СМИ упоминание эт­ничности в негативном контексте.

2. Выделить список слов и выражений, которые при­знаются филологами, психологами, правоведами, обще­ственностью и самим журналистским сообществом как неприемлемые для распространения через СМИ, как не­этичные и непозволительные. Важно предусмотреть и ме­ханизмы общественного контроля за употреблением их в прессе, в том числе мониторинг деятельности определен­ных изданий и авторов, освещающих вопросы этнич­ности, и не допускать в СМИ ерничества и эпатажа, свя­занных с этничностью.

3. Оставить все как есть, лишь временами обращать внимание на то, что уж очень режет глаз и беспокоит или коробит особо щепетильных представителей разных этносов.

Региональная пресса, в отличие от центральной, все же более терпима, мягка по отношению к проявлениям разных мнений, несовпадающих точек зрения. Она более открыто стремится к укреплению духовности, к воспитанию общественной толерантности[106].

Сравним оценочность в двух текстах местной и центральной прессы и сделаем вывод о том, как разные типы оценки работают на общее содержание текста, на его идейное наполнение, на порождение читательского интереса, на создание модальности.

Аграфена Пальчикова