Наследование по преторскому праву

Главное в процессе развития от цивильного наследования к на­следованию преторскому, или бонитарному, состоит в смещении центра тяжести от наследника как привычного и законоустановлен-ного преемника наследодателя (как правило: восходящего) к хозяй­ственно-правовой специфике наследования как такового. Другими словами: от субъекта к объекту. В этом принципиально новая уста­новка «бонорум поссесио» (Ьопогит possessio), как стало называться преторское право наследования.

Примечание. Вопрос о путях претворения цивильного права на­следования в преторское не вполне выяснен. По одной из теорий, пре­торское наследование выросло из старинного установления, согласно которому при отсутствии законного наследника имущество умершего считалось как бы бесхозным (выморочным) и могло быть предметом захвата любым, кто этого пожелает. Представляется, что и в этом слу­чае, если он существовал, с несомненностью сохраняется «память» о наследственном праве сородичей и только один из них и выдвигался в качестве «любого желающего», тем более что, приняв наследство, лицо должно было строго держаться семейных (родовых) святынь умершего и отвечать перед его кредиторами, как если бы оно было за­конным наследником. Для такого «постороннего» наследника не тре­бовалось формальностей (!), связанных с принятием наследства, а ус­танавливался годичный срок приобретательной давности (даже если в составе наследственной массы была земля, для которой требовался двухлетний давностный срок).

По другой гипотезе, в той или иной мере служащей в пользу выска­занному нами убеждению, римляне следовали за аттическим (афинс­ким) правом, которое предоставляло лишь старшему сыну наследода­теля право на вступление в наследство, оставленное отцом, не выразившим свою волю. Все другие дети, включая младших сыновей, должны были добиваться наследования по суду.

Процедуры, обременявшие цивильное наследование, были небла­гоприятны для законного наследника в случае его отсутствия или невозможности принять наследство по каким-нибудь иным уважи­тельным причинам. Претор пришел ему на помощь. Руководствуясь принципами «доброй совести» и справедливости, претор отметает как узурпацию «приобретение наследства по давности владения» и

вводит интердикт против давностного владельца наследственной массой в пользу действительного наследника. Таким образом, «usu-capio pro heredes», как называлось такое приобретение чужого на­следства, сходит со сцены, а совершенное с корыстными намерения­ми, оно становится «кримен» - преступлением.

Кто же более всего выигрывал от преторской защиты справедли­вого наследования? Прежде всего, когнаты - эманципированные де­ти умершего, а также (с течением времени) другие его кровные ро­дственники. Вот как это резюмируется в Институциях Юстиниана: «Все те, кто не состоят под властью завещателя, называ­ются наследниками посторонними... наши собственные дети, не со­стоящие в нашей власти... те, которые назначаются наследниками от матери, потому, что женщины не имеют отеческой власти над свои­ми детьми».

Таким образом, преторскими эдиктами получают право на насле­дование по закону: 1) дети умершего, не исключая эманципирован-ных, но при том справедливом условии, что эти последние вне­сут в общую наследственную массу все свое собственное имущество (ибо в нем присутствует часть, которая могла быть дана им из семей­ного имущества при эманципации). Кроме того, эманципирован­ные дети приобретают кое-что и от труда детей, остававшихся под властью патерфамилиас после эманципации; 2) ближайший аг­нат умершего (в свое время находившийся под его властью, но по ка­ким-либо причинам покинувший семью ради самостоятельных заня­тий, например службы в муниципалитете, и не делившийся с ней заработком), а также мать умершего, если она состояла в браке «кум ману» с отцом умершего; 3) все прочие кровные родственники умершего вплоть до шестой степени родства (включая детей трою­родных братьев и сестер); 4) переживший супруг.

Если при нескольких наследниках доля каждого завещателем не устанавливалась, наследство делилось поровну.

Совместное наследование перечисленных лиц признавалось не­возможным: всякий данный разряд наследников исключал последу­ющий.

Императорские постановления и сенатусконсульты продолжили тенденцию выдвижения кровного родства взамен агнатического, что привело к расширению и узаконению прав детей на материнское на­следство и предоставлению им права на наследование имущества ро­дственником по материнской линии. Постепенно наследование, счи­тавшееся преторским, было приравнено к наследованию

цивильному, что много способствовало упрочению, упрощению и выравниванию наследственного права.

Завещание

Завещанием мы называем одностороннее формальное гражданско-правовое распоряжение лица на случай его смерти. Через завеща­ние оно получает возможность назначить себе наследника или на­следников, предоставить завещательные отказы, отпускать на волю рабов и указать их в числе наследников, установить своей во­лей опекуна (вдовы, детей), распорядиться насчет похорон, гробни­цы и т. д.

Завещательная правоспособность бывает двоякой: активной и пассивной. Активная завещательная правоспособность (а значит, и пассивное наследственное право) дается тем лицам, которые облада­ют полной гражданской правоспособностью. Сыновья, получив­шие пекулий, могут распоряжаться в пределах пекулия. Женщины (издревле лишенные права составлять завещание) приобретают пра­во завещать при условии, что будут иметь на то согласие опекуна, а при императоре Адриане (76-138), когда женщина становится носи­телем полной гражданской правоспособности, - право составлять завещание по своему усмотрению.

Кстати сказать, право составить завещание, не испрашивая согла­сия мужа или опекуна, было единственной привилегией женщины и по Кодексу Наполеона.

Активная завещательная способность полностью зависит от гражданской правоспособности, так что умаление последней - от времени составления завещания и до смерти завещателя - делает за­вещание, каким бы оно ни было, недействительным.

С давних пор завещательная свобода была недоступна перегри-нам, поскольку речь идет о цивильном праве и поскольку как раз в области семейных и наследственных отношений они более всего держались «юс генциум», своих собственных порядков. Ее не имели интестабели (лица, которые за аморальные поступки лишались пра­ва быть свидетелями и приглашать свидетелей в своих интересах), душевнобольные, а в период поздней империи - апостаты (отступ­ники от христианства)и некоторые другие.

Пассивная завещательная правоспособность, т. е. право быть на­следником, на первый взгляд, не требует особых пояснений, но

это не так, поскольку существовали ограничения, введенные для женщин и рабов. Последние могли принимать наследство только вместе с отпущением на волю. Что касается женщин, то законом Во-кония 169 г. до н.э., граждане, обладавшие максимальным цензом (100 тыс. ассов и более того), не могли назначать в наследники жен­щин по «свойственной им расточительности». Дозволялось предос­тавлять им легат, не превышающий половины наследственной мас­сы, и то только если они принадлежали к агнатическим сестрам и дочерям.

Принципы цивильного права требовали, чтобы в завещательном распоряжении наследник был назван по имени, но из этого вытекало исключение будущих детей, как равно и уже зачатого ребенка. Посте­пенно, при содействии претора и не без участия науки права, «посту­ми», как называли будущих детей, получили те же права, что и на­следники «определенные». Более того, завещание признавалось недействительным, если постуми не назначались наследниками или не исключались. Что касается зачатого, но еще не родившегося ре­бенка, то претор предоставлял ему ту же долю наследства, что и его братьям.

Нельзя не сказать и о пассивном наследственном праве всякого рода благотворительных коллегий и учреждений, городских общин и пр. Но только не «деловых» корпораций!

§ 111. Необходимое наследование

Ранее всего заслуживает упоминания категорическое веление, об­ращенное к наследодателю: прямые наследники, какими являют­ся его дети, sui heredes (как равно и постуми), должны быть либо на­значены наследниками по завещанию, либо эксгерадированы, т. е. устранены. Указания причин не требовалось. Дочери и внуки устраня­лись общей фразой. Уклонение от этой формальности, по квиритско-му праву, делало завещательное распоряжение недействительным, и таким образом возникало наследование по закону.

Примечание. Фразеология лишения наследства такова: «Тиций, сын мой, да будет лишен наследства». Что касается еще не рожден­ных детей, следовало написать: «Всякий сын, который мне родится, да будет лишен наследства».

На случай смерти сына до открытия наследства разрешалось предоставлять (по завещанию) наследство внукам, и через такое ква-зикогнатство завещания приобретали силу.

Что касается дочерей, то еще Законы XII таблиц вводили их в чис­ло наследников, «поелику оба пола в равной мере исполняют - в ро­ждении детей - закон природы» (Институции Юстиниана).

Претор и в данном случае сказал свое слово, как и выдающиеся юрисконсульты. Поименное исключение требовалось теперь и для эманципированных сыновей, и для всех других нисходящих насле­додателя (кроме женщин).

Коллизии цивильного и преторского права, их явное несовпаде­ние усиливали значение суда, к которому и стали прибегать обой­денные завещанием лица. Ввиду особой важности такие иски рас­сматривались сотенными (центумвирными) коллегиями. Чтобы обойти строгие требования цивильного трава, суды стали считать не­справедливыми по новым понятиям завещания, составленные без­рассудно, три некотором упадке умственных способностей завещате­ля. Такой путь открывал дорогу для ревизии завещания, хотя, как следует из спора между Сцеволой и Крассом, это было непросто. Сначала подобное допущение практиковалось лишь для цивильных наследников, затем к нему стали прибегать эманципированные сы­новья, восходящие и нисходящие родственники завещателя, и даже боковые - братья и сестры.

Необходимые наследники - прежде всего полнородные и едино­кровные братья и сестры - должны были получить свою «пор­цию» (portio), которая не могла быть меньше 1/4 законной доли в ее «чистом виде», т. е. за вычетом долговых обязательств завеща­теля.

Таким образом была создана обязательная доля наследства -принципиально важный элемент современного наследственного права.

Если завещатель лишал кого-либо из своих наследников обяза­тельной доли, не указывая причин, что не опорочивало завещания, вопрос об основательности мотивов разбирался судом. Юстиниан внес ясность в его решение: лишать наследства дозволялось за вступ­ление в брак против воли родителей, действия, угрожавшие жизни отца, и т. п.

Для матери и деда по матери достаточно было простого умолча­ния (это относилось ко всем родственникам с материнской сторо­ны), чтобы их дети и внуки считались лишенными наследства.

Примечание. С течением времени на наследственную долю ста­ли претендовать и внебрачные дети, но только на наследство их умер­шей матери. Патронам разрешалось получать наследство после смер­ти вольноотпущенника, умершего бездетным (до половины наследства).

Тот, кто был лишен наследства поименно, не получал даже и обя­зательной доли.

Принятие наследства

Принятие наследства не сводится только к процедуре, хотя и она не второстепенна. Что касается цивильного права, должно иметь в виду два принципиально важных установления:

1) агнаты, находившиеся во власти наследодателя, считаются воспреемниками наследства сразу же после того, как оно «открывается», т. е. в момент смерти патерфамилиас (наследодателя);

2) ни при каких обстоятельствах агнаты не могут отказаться от принятия наследства.

Обе нормы действовали и в отношении призванных к наследова­нию рабов.

Все это кажется разумным и справедливым. Однако действитель­ная жизнь требовала корректив цивильного права. С усложнением хозяйственной жизни, с вовлечением ранее патриархальных семей­ных коллективов в торговую и финансовую деятельность, далеко не всегда благополучную, стало проявляться нежелание цивильных на­следников принимать не выгодные им наследства, поскольку, соот­ветственно принципу универсального правопреемства, они должны были принимать на себя долги умершего, даже и превышавшие сто­имость наследственной массы, когда пассив преобладал над активом.

Вмешательство претора решило вопрос: при отказе цивильных наследников он призывал к принятию наследства тех, кто принадле­жал к следующим категориям (разрядам) законных наследников, а если и они отказывались либо не являлись вовсе, назначал «кон­курс», т. е. распродажу имущества умершего, чтобы удовлетворить притязания кредиторов.

В патриархальные времена принятие наследства было связано с торжественной церемонией - «кретио» (cretio). Наследодателю до­зволялось ставить эту церемонию условием под угрозой лишения наследства (что, впрочем, следовало само собой). Предельным для кретио считался 100-дневный срок, в чем проявлялись и воля заве­щателя к скорейшему преемству, и заинтересованность рода и курии в восстановлении должного семейного порядка.

Впоследствии является на свет и утверждается неформальное принятие наследства с помощью действий, даже и молчаливых, сви­детельствующих о решении принять наследство, например выплата следуемых кредиторам по данному наследству долгов. Конечно, счи­талось более уважительным простое словесное выражение указанно­го намерения.

Положение наследника осложнялось, когда его теребили креди­торы, заинтересованные в скорейших уплатах.

Когда (по просьбе наследника) установление срока принятия на­следства предоставлялось суду и этот срок истекал, оставалось при­знать наследника либо принявшим наследство, либо отказавшимся от него, - и то и другое решение разумно. Тем не менее до Юстиниа­на просрочивший наследник считался отказавшимся, а по Юстиниа­ну - принявшим.

Претор предоставлял прочим нисходящим и восходящим наслед­никам право заявить свой собственный иск о наследстве - в течение года со дня его открытия.

Трансмиссия. Император Феодосии II в 450 г. постановил, что десцеденты, т. е. нисходящие наследодателя (дети, внуки), призван­ные по завещанию и умершие до момента вступления в наследство, передают (трансмиссируют) свое право наследования собственным нисходящим наследникам, для которых «призвание» превращается в приобретение наследства.

Легат

Этим термином называют завещательный отказ, или безвозмезд­ное завещательное распоряжение о выдаче наследником некоторых денежных сумм или вещей определенному лицу, в результате чего возникает сингулярное наследование (см. §108). Ошибочно назы­вать легатом дарение, совершенное наследодателем, поскольку даре­ние может быть осуществлено только между живыми. Легат, естес-

твенно, исключает какую-то часть наследственной массы из осталь­ного имущества, переходящего наследникам.

Возникновение легатов восходит к Законам XII таблиц (V, 3). Ви­димо, наследодатель, озабоченный судьбой жены и детей, исключен­ных из числа квиритских наследников, завещал им какую-то часть имущества на прокормление. С течением времени легаты приобрета­ют более широкое применение, но всегда как сингулярное преемство, не создающее для легатария никаких обязательств из долгов умерше­го. В своем классическом варианте легат тотчас по открытии наслед­ства становится квиритской собственностью легатария и может быть истребован из любого владения с помощью виндикационного иска.

Отказ устанавливается в торжественной форме, на латыни, при­чем так, что легатарию предоставлялись как определенная вещь, так и право выбора между предназначенными под легат вещами или сер-витутами.

Примечание. Опыт обязывает меня разъяснить то особенное со­держание, которое связывается с наследственным «отказом». Это слово, помимо своего основного значения - отвергать просьбу, не ус­тупать - входит в язык, как можно полагать, из церковного словоупот­ребления: «отказать» -дать что-либо церкви (монастырю) «по духов­ному завещанию». Но не без иронического контекста: «Что тебе бабушка отказала? Дорожку в церковь». Отсюда оно проникло в кан­целярский язык: «А мы вам откажем, как будет пригоже» (в смысле «отпишем»). Наконец, в похоронном плаче «На кого нас отказыва­ешь?» — покидаешь.

Право восприняло церковно-терминологическое значение отказа -как дара по духовному завещанию.

Особое место занял впоследствии дамнационный легат, предос­тавлявший право требования на вещь или действие (дом, поле, ста­до, пенсию, чужую вещь, которую наследник должен был выкупить и передать легатарию, даже долговое требование умершего к треть­ему лицу и т. д.). В этом случае легатарию предоставлялся иск из обязательства.

Случалось, что легаты поглощали большую часть имущества, и, чтобы гарантировать интерес наследника, была введена так называе­мая фальцидиева четверть - по закону, внесенному Фальцидием (1 в. до н. э.): отказ не может превышать 3/4 наследственной массы.

§ 114. Фидеикомиссы (обращение к чести другого)

Так были названы неформальные легаты, заключавшие в себе просьбу (умирающего), устную или письменную, дать или сделать что-либо для другого лица, в завещании не упомянутого, под честное слово. Долгое время подобная просьба считалась нравственной обя­занностью, и только при императоре Августе ей придают юридичес­кое значение, связанное, однако, не с иском, а с обращением к пред­ставительной административной власти - консулу (затем к фидеикомиссарному претору).

Фидеикомисс превратился в самую свободную, самую бесфор­мальную форму завещательного распоряжения. Он мог быть обра­щен и не к наследнику, а к должнику завещателя: долг свой отдай не моему наследнику, а Тиберию, которому я обязан внимательным уходом... добрым поступком... и т. п.

В форме фидеикомисса наследодатель получил возможность со­здать какую-нибудь ощутимую выгоду, передающуюся по наследст­ву. Таким образом возник фамильный фидеикомисс, вошедший в феодальное право Западной Европы. Это далеко не последнее, что может быть сказано о правовом преемстве, пришедшем из класси­ческого Рима в феодальную Европу и через нее распространившем­ся по всему свету.

Контрольные вопросы и казусы

1. Эманципированный сын, желая участвовать в открывшемся после отца на следстве, должен внести в общую наследственную массу:

а) только то, что получил от отца;

б) стоимость приданого, которое он дал вышедшей замуж дочери;

в) военный пекулий.

2. По смерти наследодателя, не оставившего завещания, не оказалось законных наследников, и на наследство стали претендовать дальний родственник умершего и его эманципированный сын. Кому отдаст предпочтение претор?

3. Наследодатель и наследник в равной степени были отягощены долгами в пользу кредиторов. Претор разрешил кредиторам наследника удовлетворить свои претензии только после того, как будет выплачена задолженность кредиторам наследодателя. Последние, не получив своего, стали требовать возмещения из собственного имущества наследника. Это законное требование. Что же остается кредиторам самого наследника?

4. Некто назначил раба своим наследником. Может ли раб отказаться? Можно ли сделать раба наследником без отпущения на волю?

5. Некто отказал часть своего наследственного имущества казне (фиску) на сооружение общественных зданий, часть - погребальной коллегии и часть - финан-

совой корпорации, к которой принадлежал. Какая из названных организаций не мо­жет быть отказополучателем?

6. В каких случаях число свидетелей, удостоверяющих завещание, предписы­
валось увеличивать (или вызывать нотариуса), а в каких - дозволялось умень­
шать:

а) при завещании слепого, глухого, немого;

б) во время эпидемии;

в) когда наследодатель назначает своими наследниками всех своих законных
наследников, но не в равных долях?

7. Можно ли утверждать, что наследование есть преемство прав наследода­
теля:

а) всех;

б) особенных;

в) некоторых;

г) особо оговоренных в законе или завещании?

На том и завершается наше изложение элементарных сведений о римском частном праве. Некоторые, возможно, скажут, что другие авторы писали о том же иначе и лучше. Вполне возможно, но vari-aeque volucres longe alias alio iaciunt in tempore voces - ведь даже и многие птицы в разное время поют по-разному (Лукреций).

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Введение 5