Медицинская (клиническая) классификация поведенческих расстройств

Можно заметить, что некоторые виды отклоняющегося поведения могут переходить с крайней

границы нормы в болезнь и становиться предметом изучения медицины. Так, например,

эпизодическое употребление наркотиков в медицинских целях может приобрести форму

злоупотребления (психологической зависимости) и развиться в болезненное пристрастие с

признаками физической зависимости (наркоманию). Специалисты немедицинских профессий не

должны выходить за рамки своей компетентности и заниматься патологическими формами

поведения без участия врачей.

Как отмечалось выше, болезненные расстройства, в том числе поведенческие, перечислены

и описаны в классификациях болезней. Поэтому все, кто профессионально занимаются

аномальным (отклоняющимся) поведением, по меньшей мере должны иметь общее представление

о видах поведения, регулируемых медицинскими нормами.

Медицинская классификация поведенческих расстройств основана на

психопатологическом и возрастном критериях. В соответствии с ними выделяются поведенческие

нарушения, сообразные медицинским диагностическим критериям, т.е. достигающие уровня

болезни. Международная классификация болезней десятого пересмотра (МКБ-10) в разделе

«Классификация психических и поведенческих расстройств» называет следующие поведенческие

расстройства (для взрослого возраста):

F10—19 — психические и поведенческие расстройства вследствие употребления

психоактивных веществ (алкоголя; опиоидов; каннабиноидов; седативных и снотворных веществ;

кокаина; стимуляторов, включая кофеин; галлюциногенов; табака; летучих растворителей;

сочетанного употребления или использования других психоактивных веществ);

F50—59 — поведенческие синдромы, связанные с физиологическими нарушениями и

физическими факторами (расстройства приема пищи; расстройства сна неорганической природы;

половая дисфункция, не обусловленная органическим расстройством или заболеванием;

психические и поведенческие расстройства, связанные с послеродовым периодом;

злоупотребление веществами, не вызывающими зависимость, например стероиды, витамины);

F63 — расстройства привычек и влечений (патологическая склонность к азартным играм;

патологические поджоги — пиромания; патологическое воровство — клептомания; выдергивание

волос — трихотиломания; другие расстройства привычек и влечений);

F65 — расстройства сексуального предпочтения (фетишизм; фетишистский трансвестизм;

эксгибиционизм; вуайеризм; педофилия; садомазохизм; множественные расстройства

сексуального предпочтения). Заметим, что в данной редакции гомосексуализм отсутствует.

Указанные разделы содержат перечень конкретных диагностических критериев и признаков в

соответствии с которыми данное поведение можно отнести к болезненному расстройству.

Например, рубрика «Патологическое воровство (клептомания)» содержит следующие

диагностические признаки: а) два или более случая воровства без видимых мотивов или выгоды

для индивида или другого лица; б) индивид описывает сильное влечение к воровству с чувством

напряженности перед совершением поступка и облегчением после него.

МКБ-10 также включает типологию поведенческих расстройств с началом, характерным

для детского и подросткового возраста:

F90 — гиперкинетические расстройства;

F91 — расстройства поведения (расстройства поведения, ограничивающиеся семейным

окружением; несоциализированное ______________расстройство поведения; социализированное расстройство

поведения; оппозиционно-вызывающее поведение; расстройство поведения, неуточненное);

F92 — смешанные расстройства поведения и эмоций;

F94 — расстройство социального функционирования;

F95 — тикозные расстройства;

F98.0 — неорганический энурез;

F98.1 — неорганический энкопрез;

F98.2 — расстройство питания в младенческом возрасте;

F98.3 — поедание несъедобного;

F98.4 — стереотипные двигательные расстройства;

F98.5 — заикание;

F98.6— речь взахлеб.

Данные поведенческие расстройства диагностируются при наличии нескольких

характерных симптомов, которые при этом должны сохраняться не менее 6 месяцев. Например, к

расстройствам поведения относится повторяющееся и стойкое поведение, включающее

следующие симптомы:

• больной проявляет для своего возраста необычно частые или тяжелые вспышки гнева;

• часто спорит с взрослыми;

• часто активно отказывается выполнять требования взрослых или нарушает их правила;

• часто намеренно делает вещи, которые досаждают другим людям;

• часто обвиняет других в своих ошибках или поведении;

• часто обидчив или ему легко досадить;

• часто сердится или негодует;

• часто злобен или мстителен;

• часто обманывает или нарушает обещания с целью получения выгоды или уклонения от

обязательств;

• часто затевает драки (сюда не относятся драки с сибсами — братьями и сестрами);

• использовал оружие, которое способно причинить серьезный физический вред другим

людям (например, клюшку, кирпич, разбитую бутылку, нож, огнестрельное оружие);

• несмотря на запреты родителей часто затемно остается на улице (если начало

отклонений — в возрасте до 13 лет);

• проявляет физическую жестокость по отношению к другим людям (например,

связывает жертву, наносит ей порезы, ожоги);

• проявляет физическую жестокость по отношению к животным;

• преднамеренно разрушает чужую собственность;

• преднамеренно разводит огонь с риском или намерением причинить серьезный ущерб;

• крадет ценные вещи из дома или других мест;

• часто прогуливает школу;

• убегал из дома по меньшей мере дважды или убегал один раз, но больше чем на одну

ночь (кроме случаев уклонения от насилия);

• совершает ______________преступления на виду у жертвы (включая выхватывание кошельков,

вырывание сумок);

• принуждает другого к половой деятельности;

• частые проявления задиристого поведения (преднамеренное причинение боли,

унижение, мучение);

• проникает в чужие дома и автомобили.

Расстройство поведения диагностируется только в том случае, если оно не отвечает

критериям других расстройств, таких, как диссоциальное расстройство личности, шизофрения,

маниакальный эпизод, гиперкинетическое расстройство, депрессивный эпизод, эмоциональное

расстройство.

В дополнение к основной систематизации используются и более частные классификации.

М.Раттер расстройства поведения в детском возрасте подразделяет на две основные

подгруппы: социализированные формы антиобщественного поведения и несоциализированное

агрессивное поведение. Дети и подростки первой группы хорошо адаптируются внутри

антиобщественных групп, проявляют признаки эмоциональных расстройств, совершают

антисоциальные поступки в группе. Представители несоциализированного агрессивного

поведения, напротив, находятся в очень плохих отношениях с ближайшим окружением —

другими детьми и семьей. Для них характерны враждебность, негативизм, дерзость и

мстительность.5

5 Раттер М. Помощь трудным детям. — М., 1987. — с.280

Д.Н. Оудсхорн предлагает делить поведенческие расстройства в детском возрасте на:

гиперактивность и антисоциальное агрессивное (или оппозиционное) поведение. Для

подросткового возраста характерны антисоциальное (делинквентное) поведение, злоупотребление

наркотиками, неприемлемое половое поведение.6

По мнению А. Е.Личко, также распространена классификация Р.Дженкинс, которая

включает 7 видов нарушений поведения в детском и подростковом возрасте: гиперкинетическая

реакция, реакция ухода, реакция аутистического типа, реакция тревоги, реакция бегства,

«несоциализированная агрессивность», групповые правонарушения.7

Девиантное поведение подростков достаточно освещено в отечественной медицинской

литературе. Оно, как правило, включает такие формы, как делинквентное (противоправное)

поведение; раннее употребление алкоголя и наркотических веществ; девиации сексуального

поведения; суицидальное поведение; побеги из дома и бродяжничество. При этом, разрабатывая

преимущественно клинические аспекты нарушенного поведения подростка, исследователи

подчеркивают ведущую роль его социально-психологических детерминант.

Сопоставление психологической и медицинской классификаций позволяет сделать вывод о

том, что они не противоречат, а взаимно дополняют друг друга. В ряде случаев один и тот же вид

поведения может последовательно приобретать различные формы: безобидная вредная привычка

→ отклоняющееся поведение, ухудшающее качество жизни → болезненное поведенческое

расстройство, угрожающее самой жизни.

Современная клиническая психиатрия в соответствии с МКБ-10 рассматривает аномальное

поведение как болезнь — поведенческое и эмоциональное расстройство, начинающееся в детском

и подростковом возрасте.

В отечественной литературе и классификациях П.Б. Ганнушкина и А.Е. Личко аномальное

поведение подпадает под категории «антисоциальная психопатия» и «эпилептоидно-

неустойчивый тип психопатии» соответственно.

В психологии существует два основных подхода к объяснению аномального поведения:

1. Нозоцентрический подход [ Ноз(о) — составная часть слова, заимствованная из греческого,

означающая болезнь ].

Этот подход, естественно и органично присущ специалистам по аномальным и

болезненным изменениям психической деятельности — психиатрам. Он подразумевает оценку

поведения, поступков, деятельности человека с позиций поиска и обнаружения отклонений от

нормы, выявления симптомов болезни. Необходимой предпосылкой при этом является знание

этих симптомов, закономерностей их проявления и развития с целью наиболее ранней

диагностики патологии и ее коррекции. Степень выраженности патологических изменений при

этом может быть отражена показателями от нуля (при «идеальной норме») до крайне тяжелых

расстройств, свойственных психической болезни. При этом имеется в виду необходимость оценки

изменений психики (симптомов болезни) в динамке, в развитии, с учетом их актуальной и

потенциальной значимости.

2. Нормоцентрический подход.

Этот подход, свойственен специалистам по «нормальной» психике — психологам,

напротив, предполагает видение и оценку психической деятельности конкретного человека с

позиции ее соответствия норме. Имеющиеся возможные отклонения от некоей

"стреднестатистической нормы" расцениваются, прежде всего, как варианты нормы, проявления

индивидуальных особенностей характера, личности, как уникальный результат взаимодействия

индивидуальности и специфических особенностей ситуации (например, акцентуации характера).

Таким образом, в настоящее время однозначных показателей аномального поведения и

четких границ нормы не существует. Чаще всего это динамические параметры. Психически

ненормальным (аномальным) считается поведение, которое идет вразрез с ценностями,

привычками или мнениями большинства людей в обществе. Оно будет казаться тем

неприемлемее, чем больше опасности представляет для самого человека или окружающих.

В этой связи были сделаны многочисленные попытки определения этих категорий, хотя

общепризнанных дефиниций пока нет.

6 Оудсхорн Д.Н. Детская и подростковая психиатрия. — М., 1993. — с. 136

7 Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. — Л., 1983. — с.31

В качестве примера можно привести определение «нормы», данное Г.К. Ушаковым,

которое включает критерии: детерминированность психических явлений, их необходимость,

причинность, упорядоченность; соответствующую возрасту индивида зрелость чувства

постоянства (константности) места обитания; максимальное приближение формирующихся

субъективных образов к отражаемым объектам действительности; гармонию между отражением

обстоятельств действительности и отношением индивидуума к ней; адекватность реакций его на

окружающие физические, биологические и психические влияния и адекватную идентификацию

образов впечатлений с образами однотипных памятных представлений; соответствие реакций (как

физических, так и психических) силе и частоте внешних раздражений; чувство положения в среде

себе подобных, гармонии взаимоотношений с ними; умение уживаться с иными лицами и самими

собою; критический подход к обстоятельствам жизни; способность самокоррекции поведения в

соответствии с нормами, типичными для разных коллективов; адекватность реакций на

общественные обстоятельства (социальную среду); чувство ответственности за потомство и

близких членов семьи; чувство постоянства и идентичности переживаний в однотипных

обстоятельствах; умение изменять способ поведения в зависимости от смены жизненных

ситуаций; самоутверждение в коллективе (обществе) без ущерба для остальных членов его;

способность планировать и осуществлять свой жизненный путь и др.__

1.3. Понятие патологии

Существует также понятие «патология», которая используется в более широком смысле.

Патология — это любое отклонение от нормы, ненормальное состояние, при котором

правильное функционирование становится невозможным. Это термин употребляется в разных

значениях: для обозначения количественного отклонения в статистическом анализе и моделей

девиантного поведения индивида. Хотя последнее значение в течение долгого времени было в

психологии преобладающим, в последнее время клиницисты и специалисты в области теории

личности стали более осторожны в его использовании. Проблема возникла из-за того, что

различные теории личности пытались устанавливать свою границу нормы. Например, в

классическом психоанализе гомосексуальность определяется как патология, а в теории

социального научения — как норма. Заметим, что возвращение к первоначальному

«статистическому» употреблению термина не решит проблемы и может вызвать новые; Эйнштейн

обязательно был бы признан ненормальным. Годами на этот термин накладывались оценочные

суждения, и поэтому любой другой термин из ряда синонимов предпочтительнее.8

Хотя многие определения патологии использовались в течение долгих лет, ни одно из них

не стало общепризнанным. Однако большинство этих определений имеют некоторые общие черты

— в них понимаются отклонение от общепринятых норм, постоянные душевные страдания,

которые испытывает человек, психическая дисфункция и опасность, которую данный человек

представляет для самого себя или для окружающих (в англоговорящих странах эти особенности

называют «четыре D»: deviance, distress, dysfunction, danger). Таким образом, признаками

психической патологии являются отклонение от нормы (т.е. человек сильно отличается от других

людей, склонен к крайностям, необычен, пожалуй, даже странен); постоянные душевные

страдания (неприятные и удручающие для самого человека); психическая дисфункция, мешающая

человеку надлежащим образом выполнять свои повседневные обязанности; и опасность, которую

он в себе несет. Рассмотрим эти понятия подробнее.

Отклонение

Как мы уже говорили, каждое общество устанавливает нормы — писаные и неписаные —

того, каким должно быть поведение. Поведение, мысли и эмоции, противоречащие нормам

психики, мы называем патологическими.

Суждения о том, что следует называть патологией, зависят от разных обстоятельств, а

также от того, что считается психической нормой.

В мире, в котором мы живем, многие вещи могут очень сильно воздействовать на психику

— крупные катастрофы и различные бедствия, изнасилования, жестокость по отношению к детям,

война, смертельные болезни, постоянная боль. Может ли быть какой-то «нормальный» способ

8 Большой толковый психологический словарь Т.2 (П-Я); Пер. с англ./Ребер Артур. М., 2003. — с.23

реагировать на подобные вещи? Должны ли мы в таком случае называть реакции на них

патологическими?

Страдание

Даже поведение, которое принято считать необычным, совсем не обязательно

классифицируется как патологическое. Согласно мнению многих теоретиков-клиницистов,

поведение человека, мысли или эмоции обычно причиняют ему страдания еще до того, как их

можно классифицировать как патологические. Рассмотрим случай с членами общества

Разрушителей Льда (Ice Breakers). Эта группа людей, живущих в Мичигане, которые плавают в

озерах этого штата каждый уик-энд с ноября по февраль. Чем холоднее погода, тем больше это им

нравится. Один человек, являющийся членом этой группы уже семнадцать лет, говорит, что ему

нравится бороться с трудностями. Человек против природы. Человек против собственного тела.

Тридцатисемилетняя женщина-адвокат считает, что шок на выходные полезен для ее здоровья.

«Это очищает меня, — утверждает она. — Это взбадривает меня и дает мне силы для предстоящей

недели». Другому Разрушителю Льда нравятся необычные чувства, которые приносит ему

общение с группой. «Когда мы собираемся все вместе, мы знаем, что у нас есть что-то свое,

особенное, нечто такое, что больше никому не понятно. Я даже не могу рассказать большинству

моих знакомых, что я Разрушитель Льда. Они просто не захотели бы со мной знаться. Некоторые

думают, что я учусь на космонавта».9

Конечно, поведение этих людей не совсем обычно, но можно ли сказать, что оно

ненормально? Они не чувствуют себя несчастными, они полны энергии. Поскольку они не

страдают, нужно ______________серьезно подумать, прежде чем выносить суждения о патологии их психики.

Должны ли мы в таком случае сделать вывод, что всегда еще до того, как поведение

человека можно признать патологическим, он обязательно испытывает нравственные страдания и

отчаяние? Совсем не обязательно. Бывает, что люди, чье поведение можно считать

патологическим, продолжают сохранять позитивный настрой. А некоторым даже нравится

испытывать необычные («ненормальные») ощущения, например, галлюцинации.

Дисфункция

Патологическое поведение может привести к психической дисфункции, т.е. к нервному

расстройству, мешающему человеку в его повседневной жизни. Что-то так сбивает людей с толку,

так беспокоит их, что они не в состоянии в достаточной степени заботиться о себе, поддерживать

нормальные социальные связи или эффективно работать.

И здесь снова в определении патологии играет роль культура общества. В нашем обществе

принято считать, что важно выполнять повседневные обязанности как можно лучше. Например,

поведение Разрушителей Льда, продолжающих усердно работать и поддерживать необходимые

деловые и человеческие связи, вероятно, может рассматриваться просто как необычное.

Опасность

Возможно, крайним случаем психической дисфункции является поведение, которое

делается опасным для самого человека или для других. Индивиды, которые всегда проявляют

беспечность и неосторожность, враждебно настроены к окружающим или чувствуют затруднения

при общении, могут поставить на грань риска себя или других людей. Например, Бредли, видимо,

представляет опасность для самого себя, поскольку сидит на голодной диете, и для других,

поскольку хранит у себя кучу оружия и амуниции.

Хотя опасность часто считается характерной чертой патологического поведения,

исследования показывают, что на самом деле это скорее исключение, чем правило. Многие люди,

которые страдают от постоянной тревоги, депрессии и даже странно ведут себя, не представляют

непосредственной опасности ни для себя, ни для других людей.

Необходимо отметить, что попытки определить понятие психической патологии, помогают

найти ответы на меньшее количество вопросов, чем поднимают. Основная трудность заключается

в том, что об этом явлении можно судить в контексте духовных ценностей данного общества. В

конце концов, социум выбирает общие критерии для определения патологии и затем использует

эти критерии для того, чтобы выносить суждения о каждом отдельном случае.

Один из теоретиков-клиницистов, Томас Зэз (Szasz 1997, 1987, 1961), придает такое

значение роли общества, что считает всю концепцию душевных болезней неверной. Согласно

9 Комер Р. Патопсихология поведения. Нарушения и патологии психики. — СПб., 2002. — с.21

Зэзу, отклонения, которые общество считает патологическими, на самом деле являются всего

лишь «проблемами образа жизни», а не признаками того, что с человеком происходит что-то

странное. Он считает, что всякое общество вводит концепцию душевных заболеваний, чтобы

лучше контролировать поведение людей или влиять на тех, чье поведение тревожит окружающих

или угрожает общественному порядку.

Словарь определяет эксцентрика как человека, поведение которого отклоняется от

общепринятых норм либо в поведении которого обнаруживаются какие-то странности или

эксцентричность. Но как можем мы определить, где перед нами психически здоровый человек с

необычными привычками, а где человек, чьи странности являются признаком психической

патологии? До недавнего времени эксцентрики почти не изучались. В конце прошлого столетия

исследователь Дэвид Викс в течение 10 лет изучил 1000 эксцентриков. В результате проделанной

работы он пришел к выводу, что для эксцентриков характерны 15 общих признаков. Согласно

этому исследованию, на 5000 человек один может быть «классическим эксцентриком», странности

которого проявляются не от случая к случаю, а постоянно. К эксцентричному стилю поведения

склонны в равной степени как мужчины, так и женщины.

В данном исследовании высказывается мнение, что даже если чей-нибудь «прикид», т.е.

одежда, кажется весьма странным, у человека на самом деле может не быть никаких психических

нарушений. Как эксцентрики, так и люди с психическими проблемами могут вести себя весьма

необычно, но странности людей с проблемами обращаются против них и обычно становятся

причиной страданий. С другой стороны, эксцентричный стиль поведения — это свободный выбор

человека и доставляет ему самому удовольствие. Короче говоря, «эксцентрики знают, что они не

такие, как все, и наслаждаются этим». Кроме того, следует заметить, что мыслительные процессы

эксцентриков не имеют серьезных нарушений и не вызывают психической дисфункции. И если

эксцентрики страстно увлекаются своими хобби или поставленными целями, их интересы не

ощущаются ими как кем-то навязанные, а являются для них источником развлечений и

удовольствия.

Хотя, конечно, у исследованных эксцентриков не было иммунитета от психических

нарушений, у них отмечалось меньше проблем, чем у прочих обследованных. Возможно, быть

«оригинальным» полезно для психического здоровья. Эксцентрики казались и физически

здоровее, чем остальные люди, — в среднем, они посещали врачей всего один раз за восемь лет.

Викс делает вывод, что несмотря на отклонения в поведении — а возможно, даже благодаря этим

отклонениям — большинство эксцентриков это вполне счастливые, хорошо приспособленные и

жизнерадостные люди (Weeks & James, 1995).

Согласно Виксу, для эксцентричных людей характерны следующие пятнадцать

особенностей (они будут перечислены в порядке важности). Хотя первые пять признаков

признаются наиболее определяющими, если вам присущи любые десять из пятнадцати признаков,

вас можно назвать эксцентриком.

• Нежелание подчиняться общепринятым нормам и образцам.

• Творческое начало.

• Любознательность.

• Идеализм, желание сделать мир лучше, а жизнь людей более радостной.

• Счастливая одержимость каким-нибудь увлечением (часто не одним).

• Осознание с раннего детства своего отличия от остальных.

• Хорошее умственное развитие.

• Упрямство и откровенность, убежденность в своей правоте.

• Нежелание соревноваться в чем бы то ни было и с кем бы то ни было, отсутствие

потребности в поддержке или утешении со стороны общества.

• Необычность привычек в питании или других повседневных привычек.

• Отсутствие интереса к мнению или к компании других людей (кроме тех случаев, когда

человек хочет в чем-то их убедить).

• Чувство юмора, часто смешанное с некоторым злорадством.

• Одиночество.

• Человек является старшим или единственным ребенком в семье.

• Неграмотно пишет.

Одними из наиболее известных эксцентриков можно назвать, например, Бенджамина

Франкла, который считал, что воздушные ванны полезны для здоровья и принимал их, сидя

совершенно голым перед открытым окном; Эмили Дикинсон, которая всегда носила белое,

никогда не выходила из своей комнаты и прятала свои стихи в маленьких коробочках.10

Даже если мы будем считать, что понятие психической патологии соответствует

действительности, и что подобные патологии говорят о нездоровье, мы можем не соглашаться в

вопросах определения патологии и непоследовательно применять наши понятия к жизненным

реалиям. Если какие-то особенности поведения — например, чрезмерное употребление алкоголя

студентами — привычны, то общество может не сознавать, что это отклонение от нормы, что оно

может стать причиной тяжелых переживаний, способствовать психической дисфункции и

представлять собой опасность. Например, в нашей стране распространено мнение, что пиво — это

легкий алкогольный напиток, и официально разрешена его реклама. Тем не менее, толерантность

(необходимость увеличения потребляемой дозы, чтобы получить желаемый эффект) к пиву

развивается достаточно быстро. А толерантность ведет к злоупотреблению, которая носит

название алкоголизм. И совершенно не обязательно пить крепкие спиртные напитки, чтобы

являться алкоголиком.

Понятно, что общество может с трудом отделять патологию, нуждающуюся в лечении, от

необычных особенностей индивидуального поведения — в этом последнем случае никто не имеет

права вмешиваться в жизнь человека. Время от времени мы видим людей или слышим о людях,

которые с обычной точки зрения ведут себя весьма странно, например, узнаем о том, что некто

живет один с дюжиной кошек и практически ни с кем не разговаривает. Поведение подобных

людей отклоняется от нормы, оно может приносить человеку неприятности или горе, может

способствовать психической дисфункции, однако многие специалисты считают его скорее

эксцентричным, чем патологическим.

Короче говоря, если мы можем согласиться на то, что признаками патологического

поведения являются отклонение от нормы, страдания, дисфункция и иногда опасность для себя

или для других, мы не должны забывать, что эти критерии часто бывают весьма расплывчатыми.

Где та грань, когда признаки патологического поведения — отклонение от нормы, страдания,

дисфункция и опасность — проявляются в такой степени, что поведение человека следует

признать патологическим? Скорее всего, на этот вопрос невозможно ответить. Немногие из видов

патологий, которые мы встретим в этом учебном пособии, столь четко выражены, как это может

показаться, и большинство из них клиницисты продолжают обсуждать.

Исходя из вышесказанного возможно выделить критерии идентификации аномального

поведения:

1. Атипичность. Т.е. необычное поведение человека. Атипичность рассматривается с точки

зрения стреднестатистической нормы. Необходимо заметить, что многие атипичные формы

поведения не являются аномальными (например, гениальность).

2. Социальная приемлемость. Этот критерий рассматривается с точки зрения социальной нормы.

3. Опасность. Т.е. если поведение человека может нести опасность обществу (социальным

нормам) или себе самому (например, аутоагрессия).

4. Психологический дискомфорт (страдание). Нужно отметить, что если человек не испытывает

психологический дискомфорт, он не обязательно здоров. Этот критерий рассматривается с

позиций субъективной и функциональной норм.

5. Адаптивность. Аномальное поведение — плохо адаптируемое, т.к. не может привести

человека к каким-либо целям, решению проблем.

6. Иррациональность. Аномальное поведение человека не имеет смысла, кажется непонятным и

непредсказуемым. Часто люди с аномальным поведением имеют когнитивные расстройства,

которые нарушают восприятие человеком окружающей действительности.

В заключение можно сказать, что не существует мыслей, чувств или поведения, которые

были бы сами по себе аномальными. Нормальность каждого действия является относительной в

связи со множеством других факторов и целиком не зависит от действия самого по себе. Все люди

10 Комер Р. Патопсихология поведения. Нарушения и патологии психики. — СПб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002.-608с.

(Серия «Психологическая энциклопедия») — с.24-25

различаются в мыслях, чувствах и поведении. Исследователей в области психологии аномального

поведения интересуют именно различия и их степень выраженности.

1.4. Дихотомия ｫболезнь — здоровьеｻ

В обыденном лексиконе есть множество понятий, которые принято употреблять для

характеристики непостижимого и странного поведения некоторых людей: смешной, нервный,

странный, зажатый, взбалмошный, свихнувшийся, сдвинутый, нервнобольной, дурак, идиот,

слабоумный, душевнобольной, помешанный, сумасшедший и многие другие.

В обыденном употреблении эти понятия не являются синонимами. Согласно

исследованиям Штумме (Stumme, 1975), они обнаруживают в приведенной последовательности

усугубление психического отклонения. Непрофессионалам было предложено оценить

незначительные психические расстройства (например, неврозы) на основании их описаний в

некоторых историях болезней, и эти отклонения были расценены ими как еще вполне допустимые

варианты нормального поведения. Нечто подобное можно сказать и о физических «симптомах».

Понятие «болезнь» используется для характеристики только таких состояний, которые уже не

выглядят нормальными, а потому нуждаются в особом объяснении. Это могут быть уже заметные

или тревожные изменения в самочувствии (в первую очередь боли), в поведении и

работоспособности какого-то человека, которые не характерны для него обычно. В норме они

могли бы возникнуть, скажем, вследствие перенапряжения или удара судьбы — например,

глубокая печаль после утраты близкого человека. Используя понятие «болезнь», мы объясняем

такие изменения: они являются следствием каких-либо (предполагаемых) изменений в самом

человеке, как правило, в его организме. Это соответствует субъективному впечатлению человека,

который и сам называет себя больным. Более точное обозначение этого субъективного состояния

— плохое самочувствие, болезнью же можно назвать то, что индивид «имеет на самом деле», а

именно конкретное изменение в нем самом.

Кроме психологического («плохое самочувствие») и телесно-биологического аспектов

(«болезнь») существует еще социальный аспект: изменившееся поведение больного («больное

поведение») становится очевидным для окружающих и тем самым оно превращается в социальное

явление. Насколько эти изменения кажутся со стороны действительно следствием «не могу», а не

«не хочу» — настолько данный индивид рассматривается как больной, соответственно так с ним и

обращаются: ему выказывают сострадание и предоставляют помощь, он почти полностью

освобождается от своих обычных задач, а также от обязательного соблюдения правил социального

поведения. Но зато он имеет и новые обязанности: он должен беречь себя, стараться выздороветь,

а с этой целью посещать врача и выполнять все его указания. Социолог Парсонс назвал эту

систему измененных ожиданий ｫроль больногоｻ, которая приписывается заболевшему человеку.

Таким образом, то, что обозначается в немецком языке понятием «больной» или «болезнь»,

заключает в себе три разные перспективы: (1) какое-то измененное (биологически) состояние

индивида, его тела или части тела, (2) переживание по поводу какой-то ущербности и недомогания

или (3) приписанная роль, связанная с особыми требованиями и привилегиями.

То же самое можно сказать и о понятии здоровье. Здоровье понимается прежде всего как

отсутствие болезни, следовательно, отсутствие отклонений в биологических структурах или

процессах в организме. Ягода (Jahoda, 1958) в этом смысле пошел гораздо дальше, попытавшись

дать позитивное определение mental health (психическое здоровье). В соответствии с этим ВОЗ

(Всемирная организация здравоохранения) определяет здоровье как «состояние полного

благополучия — физического, душевного и социального». Однако это понятие скорее

представляет собой противоположность понятию «плохое самочувствие» — то есть оно

определяет «хорошее самочувствие». Согласно Парсонсу, здоровье можно в конечном итоге

«...определить как состояние оптимальной работоспособности индивида в смысле эффективного

исполнения ролей и задач, соответствующих его социальному статусу». Таким образом, здоровым

является работоспособный человек, который оптимально соответствует «нормальным» ролевым

ожиданиям и который в состоянии справиться с повседневными требованиями, в результате чего

нет нужды приписывать ему особую роль больного Здоровье, следовательно, тоже можно

рассматривать исходя из трех разных перспектив: здоровье, хорошее самочувствие, роль

здорового.

Понятие «болезнь» — не только описательное понятие. Гораздо больше оно представит

собой теоретический конструкт, общую абстрактную модель, служащую для того, чтобы

определить необычные и необъяснимые изменения у человека и тем самым якобы понять эти

изменения, а кроме того, это понятие указывает, как вести себя по отношению к таким людям.

Подобные основополагающие абстрактные модели играют важную роль в науке; Кун

назвал их парадигмами. Парадигма представляет собой основную модель, по которой выверяется

и организуется исследование отдельных проблем. В медицине такой основной моделью является

общая концепция болезни (См. Рис. 1):

+ Жалобы, отклонения физических функций и отклоняющееся от нормы поведение

(«плохое самочувствие») можно объяснить каким-то первичным расстройством или

специфическим дефектом (возможно, пока не известным).

+ Этот дефект имеется в индивиде и образует собственно болезнь.

+ Этот дефект можно объяснить однозначной причиной либо набором причин, всегда

повторяющимся.

+ Согласно классической биомедицинской модели болезни, этот дефект (не обязательно

являющийся причиной) имеет соматическую природу.

Рис. 1. Плоскости общей модели болезни

Таким образом, модель болезни предполагает следующую цепочку причин и следствий:

причина — дефект — картина проявления — следствия, другими словами: причина болезни —

болезнь — плохое самочувствие — роль больного (См. Рис 1).11

В исследовании общая модель болезни — это прообраз для создания гипотез, поисковая

модель для объяснения отклонений, нуждающихся в таком объяснении: жалобы гипотетически

обобщаются в некую нозологическую единицу, после чего ищут дефект, лежащий в основе данной

единицы, и причину этого дефекта.

В практике модель болезни дает возможность сразу использовать результаты

исследований. Врач или психотерапевт должен соотнести жалобы и наблюдаемые у пациента

отклонения с одной из многих нозологических единиц. Врачебную диагностику следует понимать

именно как такой процесс классификации. Сделав это, врач может перенести на своего пациента

все, что он знает благодаря исследованиям о причинах, течении и возможностях лечения данной

нозологической единицы. Таким образом, ему нет нужды в каждом отдельном случае специально

выяснять причины и разрабатывать концепцию лечения.

Модель болезни имеет значение не только для науки, практики и больного, но и для

общества. Со времен Средневековья заботу о тех, кого определили как больных, взяло на себя

общество и учредило специальные заведения — больницы. Обеспечить эту заботу должным

11 Клиническая психология: Пер. с нем./Ред. Перре М., Бауманна У.-2-е междунар. изд.-СПб, 2002. — с.50-51

образом доверялось особой профессиональной группе, врачам, имеющим соответствующие

обязанности и права. Если чье-либо состояние было определено как болезнь, то ответственность за

этого человека возлагается на систему здравоохранения. И наоборот, если по поводу соответствия

модели болезни и некоторого отклоняющегося от нормы состояния возникают сомнения, то

компетентность врача может оказаться под вопросом. Поэтому вопросы здравоохранения и

профессиональные интересы неизбежно связаны с научной дискуссией о сфере значимости

модели болезни.

Когда мы приступаем к обсуждению и оценке, чтобы в конечном итоге поставить

определенный диагноз, то располагаем лишь указаниями на то, что болезнь предположительно

имеет место: мы наблюдаем какое-то отклонение и оцениваем его как ненормальное и

нуждающееся в изменении. Это предположение требует дополнительной проверки.

(1) Наблюдение. Необходимой предпосылкой для того, чтобы применить модель болезни к

некоторому состоянию, является наличие наблюдаемых отклонений. Какое-то состояние (или

поведение) должно броситься в глаза, потому что оно «другое, чем...». Как правило, речь идет об

отклонении от прежнего состояния, то есть о констатации интраиндивидуального изменения во

времени. Однако из этого правила есть исключения: называться болезнью может и отклоняющееся

от нормы состояние, заданное с самого начала (например, наследственная болезнь), или какое-то

отклонение, медленно развивающееся в результате незаметных последовательных изменений. В

этих случаях мы имеем дело с отклонением не от «того, что было прежде», а от того, что

наблюдается у других.

(2) Оценка. Одной только констатации изменения или «инакости» еще не достаточно —

необходима оценка этого наблюдения. Установленное отклонение или изменение должно быть

расценено как «ненормальное», то есть как находящееся за пределами чего-то естественного или

нормального. Но, как правило, невозможно объективно определить, когда этот рубеж перейден, а

значит — с какого момента данный вариант можно рассматривать уже не как экстремальный

случай нормы, а как репрезентант анормального.

При процессе оценки состояния человека как «психического расстройства», как правило,

участвуют разные нормы. Спонтанное суждение о каком-то наблюдаемом изменении в поведении

или переживаниях как о «патологическом» обычно продиктовано субъективным впечатлением,

что «это уже не нормально» (субъективная норма). Когда суждение выносится специалистами, в

нашем случае — психиатрами и психологами, то дополнительно привлекаются социальные,

статистические и функциональные нормы.

Так, определение психического расстройства по существующим системам классификации,

МКБ-10 или DSM-IV (Диагностическое и статистическое руководство психических расстройств

Американской психиатрической ассоциации), опирается на следующие моменты:

1. Определенные типы поведения не должны превышать некую, как правило, статистически

установленную частоту (например, при паническом расстройстве — не больше трех

панических атак за четыре недели).

2. Другие типы поведения социально не приемлемы, например некоторые сексуальные

ориентации, диагностируемые как парафилии (только в том случае, если от этого страдает сам

индивид — субъективная норма, или если он причиняет страдание другим — социальная

норма).

3. Состояния рассматриваются как дисфункциональные и поэтому наносящие ущерб индивиду,

например нарушение эрекции дисфункционально в плане сексуального удовлетворения или

возможности оплодотворения.

Современные системы классификации немало способствовали объективности и

надежности клинической постановки диагноза, и этот прогресс не в последнюю очередь

заключается в том, что статистические, функциональные и социальные нормы четко определены

для каждого отдельного психического расстройства.

Некоторые состояния, которые считаются патологическими, могут быть тем не менее

определены как находящиеся в пределах нормы. Необходимость изменения состояния, которое

рассматривается как патологическое, также заложена в модели болезни. Оценивая состояние как

нуждающееся в изменении, мы устанавливаем в соответствующей системе координат второе

пограничное значение, которое, как правило, располагается выше, чем пограничное значение

между нормальным и анормальным. Желание изменить свое состояние может высказываться

самим пациентом, и уже одно это является ясным указанием на то, что отклоняющееся и

анормальное состояние действительно имеет место, а следовательно, можно предположить

наличие какой-то болезни.

Различать два пограничных значения необходимо и для психических болезней. Давние

эпидемиологические обследования случайных выборок населения показали, что примерно 80%

обследованных обнаруживают симптомы психических болезней. Для заключительного вывода из

полученных результатов был введен критерий «потребность в лечении», и в результате процент

заметно сократился до величины, уже не столь поражающей воображение. В системах

классификации (МКБ и DSM) потребность в лечении подразумевается как данность в том случае,

если симптомы наносят ущерб профессиональной работоспособности, обычной социальной

деятельности или социальным отношениям либо причиняют ярко выраженное страдание, и

диагноз ставится только тогда, когда помимо симптоматики можно констатировать подобные

ограничения.

Наблюдение изменений и их оценка — только первые шаги. Для применения модели

болезни необходим следующий шаг:

(3) Дальнейшая проверка. Если некое изменение в состоянии человека расценено как

анормальное и нуждающееся в изменении, то напрашивается предположение, что оно является

следствием какой-то болезни. С помощью объективных данных осмотра (например,

рентгенограммы или анализа крови), которые не зависят от высказываний пациента, делается

попытка эту гипотезу подкрепить, то есть доказать болезненный дефект как при исследовании

новой болезни, так и при обычной постановке диагноза в каждом конкретном случае. Если такие

объективные критерии отсутствуют (что вполне обычно для психических расстройств), то

огромное значение для «интерпретации как патологического» приобретают критерии

«наблюдения отклонения» и особенно «оценка как анормального и как нуждающегося в

изменении».

Именно потому, что центральное место в этом процессе занимает оценка, здесь

невозможно четко очертить предметную область. С течением времени ценностные представления

меняются, и модель болезни начинают (пробным образом) применять к таким состояниям,

которые прежде не принимались во внимание. Так произошло, например, с никотиновой

зависимостью или страстью к азартным играм. Бывает и наоборот: модель болезни перестали

применять, например, к гомосексуализму. Соответственно этому изменяется и представление о

здоровье.

Эта неопределенность, однако, несет в себе и опасность злоупотреблений, когда какие-то

отклонения от действующих социальных норм рассматриваются как патологические. Примером

тому можно назвать диагноз «демократического помешательства», открытый психиатром

Гроддеком в 1850 г., два года спустя после революции 1848 г., или интернирование диссидентов в

психиатрические клиники в СССР.12

Со времен Гиппократа врачи пытались определить, что же такое болезнь. Точки зрения на

этот вопрос отличались большим разнообразием.

С помощью определения болезни обычно пытаются охарактеризовать предметную область

медицины, то есть по возможности однозначно очертить область наблюдаемых отклонений. После

всего, о чем мы говорили выше, крушение подобных попыток не кажется удивительным. Если бы

можно было точно определить обязательную для всех случаев предметную область, то мы

получили бы четкую маркировку: какие конкретно явления подпадают под понятие болезни, а

какие — нет. Тем самым модель болезни утратила бы свою направляющую роль в исследовании.

Именно благодаря тому, что модель болезни все еще относительно открыта, и именно в той мере,

насколько она открыта, ее можно использовать, применяя ко все новым явлениям и состояниям.

Общее понятие болезни подразумевает не только предметную область, но и «поисковую модель»,

с которой мы подходим к какой-либо предметной области.

В медицине вполне можно обойтись без общего дескриптивного понятия болезни;

необходимы лишь определения конкретных болезней, то есть четко отграниченные отдельные

нозологические единицы. Разграничение болезни и здоровья в целом требуется только для

12 Клиническая психология: Пер. с нем./Ред. Перре М., Бауманна У.-2-е междунар. изд.-СПб, 2002. — с.55

выполнения общественных задач по обеспечению больных. С этой целью было принято

прагматичное решение: больные — это все люди, которых врачи (в экстремальных случаях —

врачи-эксперты страхового общества либо больничной кассы) определили как больных, поставив

им тот или иной диагноз.

Что касается понятия «здоровье», то здесь ситуация иная. Нет никаких специальных

понятий здоровья; человек не может быть здоров тем или иным образом. Если у него есть какая-

либо болезнь, то есть «в нем» присутствует дефект, значит, этот человек нездоров, при этом

безразлично, какая именно у него болезнь. В этом отношении здоровье можно понимать как

отсутствие какой бы то ни было болезни.

У человека может быть какая-то болезнь, но при этом он необязательно должен

чувствовать себя больным, да и со стороны не всегда можно распознать симптомы болезни;

например, даже при запущенной раковой опухоли человек может считать себя совершенно

здоровым — в том смысле, что он хорошо себя чувствует. Иногда возникали дискуссии, не

рациональнее ли определять «больной» и «здоровый» как две независимые величины. Это,

несомненно, имеет смысл, так как болезнь объективна, а хорошее (или плохое) самочувствие

субъективно, я могу чувствовать себя больным, хотя у меня нет никакой болезни, и я могу

чувствовать себя здоровым, несмотря на наличие болезни.

Симптомы и данные осмотра при недомогании очень многогранны, и какое-либо

всеобъемлющее описание и объяснение всех симптомов вряд ли имеет смысл. В сфере

психических расстройств проблемой общего понимания психических симптомов усиленно

занималась общая психопатология — частная дисциплина психиатрии.

Что касается «хорошего самочувствия», то здесь подобное упорядочение невозможно,

поскольку, как уже отмечалось, невозможно говорить о «различных формах здоровья». Отсюда и

множество попыток прийти к какому-нибудь позитивному определению «хорошего

самочувствия» на основе придуманных признаков, например вышеупомянутое определение

понятия полного благополучия ВОЗ. Другие признаки так или иначе допустимы: ощущение

счастья, удовлетворенность, уравновешенный темперамент, интеллектуальность и «примерное»

социальное поведение. Ягода выдвигает шесть критериев психологического здоровья:

1. позитивная установка по отношению к собственной личности,

2. духовный рост и самореализация,

3. интегрированная личность,

4. автономия, самодостаточность,

5. адекватность восприятия реальности,

6. компетентность в преодолении требований окружающего мира.

Основываясь на обширном анализе опросников, Беккер формулирует три главных

компонента (факторы второго порядка) душевного здоровья: душевное и физическое хорошее

самочувствие (с первичными факторами: полнота чувств, альтруизм и отсутствие жалоб),

самоактуализация (развитие, автономия) и уважение к себе и другим (чувство собственной

ценности, способность любить).

В выборе таких признаков (и соответственно в конструировании и подборе опросников)

особенно ясно видно, что в определении не только плохого самочувствия, но и хорошего

самочувствия используются оценки, которые крепко спаяны с культурой и потому непостоянны.

Состояние плохого или хорошего (психического) самочувствия предполагает некое ценностное

суждение, основанное на «нормативных представлениях о человеческом бытии и

сосуществовании».13

Вышеупомянутые критерии психического хорошего самочувствия, которые выдвинули

Меннингер, Ягода и Беккер, отчетливо показывают, что таким способом едва ли можно

определить «среднее состояние», а только некое идеальное состояние; Брандштеттер говорит о

«концепциях оптимального развития». Между этим идеальным состоянием психического

хорошего самочувствия в смысле оптимального развития (или «полностью функционирующей

личности»), с одной стороны, и экстремальным случаем психического плохого самочувствия (или

формой проявления отдельных психических болезней) — с другой стороны, можно предположить

наличие нейтральной области усредненного нормального состояния.

13 Клиническая психология: Пер. с нем./Ред. Перре М., Бауманна У.-2-е междунар. изд.-СПб, 2002. — с.57

Таким образом, если болезнь и здоровье понимаются как две взаимоисключающие

категории, то плохое самочувствие и хорошее самочувствие можно представить как

экстремальные полюсы одного континуума, имеющего нейтральную среднюю область, границы

которой расплывчаты.

Коль скоро человеку при наличии соответствующих признаков, указывающих на наличие

болезни, может отводиться роль больного с соответственно измененным спектром ожиданий, то

точно так же другому человеку, у которого нет признаков, указывающих на повреждения, и не

наблюдается никаких отклонений, приписывается роль здорового. Это подразумевает ожидание,

что данный индивид в состоянии исполнять свои нормальные роли (работающего человека, отца

семейства, руководителя компании, совершеннолетнего гражданина и т. д.), предполагается также,

что он удовлетворяет этим ролевым ожиданиям довольно хорошо. Однако и здесь можно

предположить наличие нейтральной срединной сферы социальных ролевых ожиданий. Роль

здорового лишь тогда приписывается ясно и определенно, когда помимо отсутствия признаков,

указывающих на наличие болезни, человек еще считается физически сильным и уравновешенным.

Аналогично тому, как приписывание роли «больного» имеет негативную стигматическую

обратную реакцию, можно констатировать и обратную реакцию на роль «здорового», прежде

всего особую работоспособность и выносливость.

На самом нижнем уровне модели болезни находятся причины болезни (Рис 1.). Индивид

считается окончательно вылеченным, то есть снова здоровым, только тогда, когда исчезают

индивидуальные причины болезни.

Болезнь как прямое следствие причин болезни — это слишком упрощенное представление.

Болезнь или здоровье являются результатом взаимодействия болезнетворных факторов (вирусов,

излучения или стресса) и факторов, благоприятных для здоровья, таких как сохранная иммунная

система, хорошая конституция или хорошо разработанная стратегия совладания.

Здоровье — это не только состояние, которое должно быть восстановлено лечебными

мероприятиями; здоровье — это еще и цель превентивных мер. В соответствии с этим Беккер дает

следующее определение: «Под ''душевным здоровьем'' мы понимаем набор всех тех психических

качеств (то есть относительно стабильных характеристик эмоций и поведения), которые...

снижают вероятность возникновения психического заболевания».14

Однако вероятность возникновения психического расстройства снижается не только

благодаря определенным свойствам личности, но и соответствующим экологическим,

экономическим и социальным условиям жизни. Идеальное состояние «гомеостаза», на которое

можно было бы ориентироваться в превентивных мероприятиях, характеризуется поэтому гораздо

шире, чем только свойствами личности: отличительными особенностями организма, психики______________,

взаимодействием личность — окружающий мир и самим окружающим миром; точно так же и

причины болезни можно найти и в соматической, и в психической, и в социальной сфере.

Понятия «здоровый» и «больной» соотносимы друг с другом. То же самое можно сказать

не только о болезни и здоровье, но и по поводу всех четырех плоскостей, которые различают в

модели болезни: болезнетворные и превентивные (способствующие здоровью) факторы, болезнь и

здоровье, плохое и хорошее самочувствие и, наконец, роль больного и роль здорового.

Разнообразие попыток определения (психической) болезни и еще более (психического или

душевного) здоровья можно упорядочить и систематизировать, относя их к той или иной

плоскости общей модели болезни.

Проблема нормы, а точнее, изучения психологических особенностей здорового человека в

последнее время относится к числу перспективных теоретико-практических направлений в

психологии аномального поведения и клинической психологии. Определение факторов,

противостоящих возникновению расстройств психики, выявление личностных параметров,

которые приводят к повышению устойчивости к неблагоприятным воздействиям окружающей

среды может способствовать гораздо лучшему пониманию этиологии организменных поломок.

Представления о психическом здоровье человека в высшей степени обусловлены

историческим и социокультурными аспектами. Современное его понимание сводится в основном

к следующему: психическое здоровье — состояние душевного благополучия, которое

14 Клиническая психология: Пер. с нем./Ред. Перре М., Бауманна У.-2-е междунар. изд.-СПб, 2002. — с.58

характеризуется отсутствием болезненных психических проявлений, обеспечивающее регуляцию

поведения, адекватного условиям окружающей среды. В понятии психического здоровья

отражены общественные и групповые нормы и ценности.

Критерии психического здоровья в настоящее время выражаются в следующих позициях:

• адекватность субъективных образов объективной действительности;

• адекватность уровней зрелости эмоционально-волевой и интеллектуальной сфер

возрасту;

• способность к саморегуляции поведения;

• разумное планирование жизненных целей и поддержание активности при их

достижении.

1.5. Девиантное_1.5. Девиантное поведение

Мы уже говорили о разнице между аномальным и девиантным поведением. Необходимо

дать определение девиантного поведения.

Девиантное поведение [от позднелат. deviatio — отклонение] — это поведение,

отклоняющееся от общепринятых норм — нравственных, а иногда и правовых, включает

антидисциплинарные, антисоциальные, делинквентные (противоправные) и аутоагрессивные

поступки. Последние могут быть как патологическими (различные формы патологии личности и

личностного реагирования), так и непатологическими (психологическими). Непатологические

девиации в основном обусловлены социально-психологическими девиациями личности (прежде

всего, микросоциально-психологической запущенностью) и являются проявлениями

ситуационных характерологических реакций (протеста, отказа, имитации, эмансипации и др).

Группа патологических форм девиантного поведения у детей и подростков в клиническом плане

связана в основном с патологическими ситуационными (патохарактерологическими) реакциями,

психогенными формированиями личности, проявлениями психопатий в стадии их становления, а

также с непроцессуальными (резидуально-органическими и соматогенными)

психопатоподобными состояниями.

Важнейшими критериями отграничения патологических форм девиантного поведения от

непатологических являются (Ковалев):

1. наличие определенного патохарактерологического синдрома (например, синдрома

повышенной аффективной возбудимости, эмоционально-волевой неустойчивости,

истероидных, эпилептоидных, гипертимных черт характера и др);

2. проявление девиантного поведения за пределами основных для ребенка или подростка

микросоциальных групп: семьи, коллектива школьного класса, референтной группы подростков

и др;

3. полиморфизм девиантного поведения, т.е. сочетание у одного и того же подростка девиантных

поступков разного характера — антидисциплинарных, антисоциальных, делинквентных,

аутоагрессивных;

4. сочетание нарушений поведения с расстройствами невротического уровня — аффективными,

сомато-вегетативными, двигательными;

5. динамика девиантного поведения в направлении фиксации стереотипов нарушенного

поведения, перехода их в аномалии характера и патологию влечений с тенденцией к

патологической трансформации личности.

К основным видам девиантного поведения относят преступность и уголовно не наказуемое

(непротивоправное) аморальное поведение (систематическое пьянство, стяжательство,

распущенность в сфере сексуальных отношений и т.п.). Действия конкретной личности,

отклоняющиеся от установленных в данном обществе и в данное время законов, угрожающие

благополучию других людей или социальному порядку и уголовно наказуемы в крайних своих

проявлениях, используется понятие «делинквентность» (от лат. delinquens — проступок,

провинность). Личность, проявляющая противозаконное поведение, квалифицируется как

делинквентная личность (делинквент), а сами действия — деликтами. Отличия делинквентного

от криминального поведения коренятся в тяжести правонарушений, выраженности их

антиобщественного характера. Криминальное поведение является утрированной формой

делинквентного поведения вообще. В целом делинквентное поведение непосредственно

направленно против существующих норм государственной жизни, четко выраженных в правилах

(законах) общества.

В специальной литературе рассматриваемый термин используется в различных значениях.

А.Е. Личко, введя в практику подростковой психиатрии понятие «делинквентность», ограничил

им мелкие антиобщественные действия, не влекущие за собой уголовной ответственности. Это,

например, школьные прогулы, приобщенность к асоциальной группе, мелкое хулиганство,

издевательство над слабыми, отнимание мелких денег, угон мотоциклов. В.В. Ковалев возражает

против такой трактовки делинквентности, указывая, что делинквентное поведение является

поведением преступным. 15

Получивший широкое распространение термин «делинквент» за рубежом по большей части

употребляется для обозначения несовершеннолетнего преступника. Так, в материалах ВОЗ

делинквент определяется как лицо в возрасте до 18 лет, чье поведение причиняет вред другому

индивиду или группе и превышает предел, установленный нормальными социальными группами в

данный момент развития общества. По достижении совершеннолетия делинквент автоматически

превращается в антисоциальную личность.

В психологической литературе понятие делинквентности скорее связывается с

противоправным п