Не дай мне бог сойти с ума.

Не дай мне бог сойти с ума.Нет, легче посох в сума; Нет, легче труд и глад.Не то, чтоб разумом моимЯ дорожил; не то, чтоб с ним Расстаться был не рад: Когда б оставили меняНа воле, как бы резво я Пустился в темный лес!Я пел бы в пламенном бреду,Я забывался бы в чаду Нестройных, чудных грез. И я б заслушивался волн,И я глядел бы, счастья полн, В пустые небеса;И силен, волен был бы я,Как вихорь, роющий поля, Ломающий леса. Да вот беда: сойди с ума,И страшен будешь как чума, Как раз тебя запрут,Посадят на цепь дуракаИ сквозь решетку как зверка Дразнить тебя придут. А ночью слышать буду яНе голос яркий соловья, Не шум глухой дубров -А крик товарищей моихДа брань смотрителей ночных, Да визг, да звон оков.

* * *

Не знаю где, но не у нас,Достопочтенный лорд Мидас,С душой посредственной и низкой,-Чтоб не упасть дорогой склизкой,Ползком прополз в известный чинИ стал известный господин.Еще два слова об Мидасе:Он не хранил в своем запасеГлубоких замыслов и дум;Имел он не блестящий ум,Душой не слишком был отважен;Зато был сух, учтив и важен.Льстецы героя моего,Не зная, как хвалить его,Провозгласить решились тонким...

А.Пушкин. Полное собрание сочинений.
Москва, Библиотека "Огонек",
изд-во "Правда", 1954.

* * *

Не пой, красавица, при мнеТы песен Грузии печальной:Напоминают мне онеДругую жизнь и берег дальный. Увы! напоминают мнеТвои жестокие напевыИ степь, и ночь - и при лунеЧерты далекой, бедной девы!.. Я призрак милый, роковой,Тебя увидев, забываю;Но ты поешь - и предо мнойЕго я вновь воображаю. Не пой, красавица, при мнеТы песен Грузии печальной:Напоминают мне онеДругую жизнь и берег дальный.

* * *

Недавно я в часы свободыУстав наездника читалИ даже ясно понималЕго искусные доводы;^{Д.Давыдова «Опыт теории партизанского действия», только что вышедшая в свет.'">1}Узнал я резкие чертыНеподражаемого слога;Но перевертывал листыИ — признаюсь — роптал на Бога.Я думал: ветреный певец,Не сотвори себе кумира,Перебесилась наконецТвоя проказливая лира,И, сердцем охладев навек,Ты, видно, стал в угоду мираБлагоразумный человек!О горе, молвил я сквозь слезы,Кто дал Давыдову советОставить лавр, оставить розы?Как мог унизиться до прозыВенчанный музою поэт,Презрев и славу прежних лет,И Бурцовой² души угрозы!И вдруг растрепанную теньЯ вижу прямо пред собою,Пьяна, как в самый смерти день,Столбом усы, виски горою,Жестокий ментик за спиною И кивер чудо набекрень.

Примечания:
1. Имеется в виду книга Д.Давыдова «Опыт теории партизанского действия», только что вышедшая в свет. Обратно
2. А.П.Бурцев — сослуживец Д.Давыдова, воспетый им «величайший гуляка». Обратно

А.Пушкин. Полное собрание сочинений.
Москва, Библиотека "Огонек",
изд-во "Правда", 1954.

Нереида

Среди зеленых волн, лобзающих Тавриду,На утренней заре я видел нереиду.Сокрытый меж дерев, едва я смел дохнуть:Над ясной влагою полубогиня грудьМладую, белую как лебедь, воздымалаИ пену из власов струею выжимала.

Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т.
Москва: Детская литература, 1996.

Несчастие Клита

Внук Тредьяковского [2] Клит гекзаметром песенки пишет,Противу ямба, хорея злобой ужасною дышет;Мера простая сия все портит, по мнению Клита,Смысл затмевает стихов и жар охлаждает пиита.Спорить о том я не смею, пусть он безвинных поносит,Ямб охладил рифмача, гекзаметры ж он заморозит. [1] Эпиграмма на В.К.Кюхельбекера.[2] См. Тредиаковский.

* * *

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,Стенаньем, криками вакханки молодой,Когда, виясь в моих объятиях змией,Порывом пылких ласк и язвою лобзанийОна торопит миг последних содраганий! О, как милее ты, смиренница моя!О, как мучительно тобою счастлив я,Когда, склоняяся на долгие моленья,Ты предаешься мне нежна без упоенья,Стыдливо-холодна, восторгу моемуЕдва ответствуешь, не внемлишь ничемуИ оживляешься потом всё боле, боле -И делишь наконец мой пламень поневоле!

Новоселье

Благословляю новоселье,Куда домашний свой кумирТы перенес - а с ним веселье,Свободный труд и сладкий мир. Ты счастлив; ты свой домик малый,Обычай мудрости храня,От злых забот и лени вялойЗастраховал, как от огня.

* * *

Ночной зефир Струит эфир. Шумит, Бежит Гвадалквивир. Вот взошла луна златая,Тише... чу... гитары звон...Вот испанка молодаяОперлася на балкон. Ночной зефир Струит эфир. Шумит, Бежит Гвадалквивир. Скинь мантилью, ангел милый,И явись как яркий день!Сквозь чугунные перилыНожку дивную продень! Ночной зефир Струит эфир. Шумит, Бежит Гвадалквивир.

Русские поэты. Антология русской поэзии в 6-ти т.
Москва: Детская литература, 1996.

Ночь

Мой голос для тебя и ласковый и томныйТревожит поздное молчанье ночи темной.Близ ложа моего печальная свечаГорит; мои стихи, сливаясь и журча,Текут, ручьи любви, текут, полны тобою.Во тьме твои глаза блистают предо мною,Мне улыбаются, и звуки слышу я:Мой друг, мой нежный друг... люблю... твоя... твоя!..

Мысль, вооруженная рифмами. изд.2е.
Поэтическая антология по истории русского стиха.
Составитель В.Е.Холшевников.
Ленинград: Изд-во Ленинградского университета, 1967.