Франция в XII начале XIV в 2 страница

В XI в. уровень грамотности не отличался от предшествующей эпохи. Число образованных людей в церковных кругах было невелико, а в светских — и того меньше Но уже в XII в. по мере

Расцвет феодализма 110

развития городов увеличилось количество школ. К некоторым знаменитым учителям стекались сотни слушателей и последователей. Дошедшие до нас рукописные книги XII—XIII вв. исчисляются десятками тысяч, и среди них много университетских учебников. В XIII в. кончилась монополия церковных мастерских письма — появились городские мастерские, в которых цеховые переписчики работали на заказ или продавали рукописи всем желающим, преимущественно богатым горожанам и студентам ³⁰.

Неравномерность в социально-экономическом развитии юга и севера Франции отразилась и в судьбах ее культуры. Сперва на первый план выступили южные области. Раннее развитие городов привело там к расцвету в XII в. провансальской поэзии трубадуров, замечательной по богатству стихосложения и психологической выразительности. В этой поэзии преобладала любовная лирика, оказавшая большое воздействие на литературу Северной Франции, Германии, Италии и т. д.

В Северной Франции появилось на рубеже X—XI вв. (но дошло в.записи XII в.) самое значительное произведение западноев ропейского эпоса — «Песнь о Роланде». Литература XII—XIII вв. уже очень разнообразна по своим жанрам. Стихотворные, а затем и прозаические рыцарские романы (первоначальное значение этого слова: произведение, написанное на романском, т. е. разговорном, языке). В основе многих романов лежат старинные кельтские предания, обработанные в духе рыцарской «куртуазии» — понятий о чести и любви. Другие посвящены приключениям и подвигам странствующих рыцарей. Менестрели (бродячие певцы) пели их на празднествах и в рыцарских замках. Лучшие из романов («Тристан и Изольда», «Роман о Ланселоте», первая часть «Романа о розе» и др.) снискали себе громкую славу в Европе и принадлежат к шедеврам мировой литературы. Для лирической поэзии характерны короткие лэ.

Народный юмор и сатирические выпады против дворян и церкви наполняют городскую литературу: фаблио (побасенки), замечательный памятник народного животного эпоса «Роман о Лисе», вторая часть «Романа о розе», сирвенты (стихи на политические темы) па|»й"жанина Рютбефа, голиардики, т. е. веселые песни бродячих студентов. Этим же духом пронизаны фарсы — небольшие комические пьески на сюжеты из городской жизни. До сих пор живет на сцене знаменитый французский фарс об адвокате Пат-лене, где выведены классические типы сутяги-адвоката, глупца-судьи и оставившего всех в дураках хитроватого крестьянина. Во Франции получил свое законченное выражение и другой

³⁰ О производстве рукописных книг и средневековом письме см.: А. Д. Люблинская. Латинская палеография. М., 1969.

Урок астрономии. Миниатюра конца XIII в.

жанр средневекового театра, очень долго сохранявший не профессиональный, а самодеятельный характер,— мистерии, т. е. многодневные праздничные представления на библейские темы. В них актерами выступали сами горожане, и спектакль ставился на городской площади на общественные средства, привлекая все население города и широкой округи. В мистериях были и музыкальные эпизоды, исполнявшиеся менестрелями.

В XIII в. на смену кратким записям важнейших событий (анналам) пришли пространные хроники и мемуары, часть которых написана на разговорных диалектах и порой превосходным лите-

Расцвет феодализма 112

ратурным стилем. Таковы мемуары участника 4-го крестового похода Виллардуэна и друга Людовика XI—Жуанвиля, оставившего характеристику короля и историю его крестовых походов.

На XI в. пришелся замечательный подъем строительного искусства; сложился романский стиль в архитектуре, скульптуре и живописи. Выстроенные из крупных тесаных камней романские соборы достигали в больших монастырях значительных размеров, вмещая тысячи молящихся. Наряду с ними во всех городах, городках и селах были тогда построены разной величины церкви и часовни, многие из которых стоят и поныне. Романский стиль характерен широким использованием полукруглой римской арки (отсюда его название, данное историками искусства). Нововведением были высокие каменные своды, заменившие плоские деревянные перекрытия и требовавшие очень толстых стен с узкими окнами. Внутри церквей все плоскости были покрыты фресками, а в капителях коринфских колонн из узорчатой листвы выглядывали приземистые фигуры людей и животных. И тогда небольшие колонны приобретали вид своеобразных колонн-статуй. Порталы украшались несколькими рядами раскрашенных скульптурных сцен на библейские сюжеты и большими окнами.

Южнее Луары романские храмы были очень разнообразны (в каждой области выработались свои приемы украшения) и сохранились лучше, чем на севере, где многие были перестроены в XI—XIII вв. в новом стиле — готическом. Этот термин появился— для архитектуры — в XVIII в. как синоним стиля «варварского», противоположного зданиям античности и XVII—XVIII вв. Основой готического стиля являются внутренние столбы из пучков колонн, завершающихся стрельчатыми арками, на которых лежит свод. Расположенные снаружи, недалеко от стен, опорные столбы принимают на себя часть тяжести свода благодаря аркам между стенами и столбами (аркбутанам). Поэтому в готических зданиях стены гораздо тоньше, чем в романских, и большую их часть занимают огромные окна. Готические соборы чрезвычайно высоки. Вертикальные сечения преобладают над горизонтальными (обычно в соборе три продольных корабля (нефа) и один поперечный) и тянут взор ввысь, а струящийся из высоких витражей многоцветный свет усиливает это стремление. Необыкновенная красота и нарядность готического собора в соединении с музыкой огромного органа создавала торжественное настроение.

Готическая скульптура, обильно украшающая храм, и живопись витражей подчиняются тем же удлиненным пропорциям. Они по* мещены на большой высоте, и при нормальных пропорциях фигуры выглядели бы укороченными. Многоэтажные порталы почти сплошь покрыты скульптурой и украшены большими круглыми витражами («розами»).

Расцвет феодализма 114

стью рисунка. Многие рукописные книги, изготовленные для светской и церковной знати, поражают своей роскошью. На их страницах сверкает настоящее золото (его тончайшие листочки наклеивались на пергамент главным образом для фонов) и густонасыщенные краски одежд. Мастера парижской гризайли (от слова gris — серый) предпочитали светлый колорит слегка подцвеченных розовым и желтым серых зданий и одежд. Композиция и сюжеты миниатюр те же, что и в витражах и в скульптурных сценах,— библейские мотивы и жития святых. Характерно, что в готической миниатюре заметно подражание витражам: хотя книгу можно рассматривать вблизи, фигуры сохраняют удлиненные пропорции, присущие высоко расположенным витражам ^3l.

В XII в. во Франции происходит значительный подъем философской и научной мысли. В основном он был вызван знакомством с теми произведениями Аристотеля, которые были до того неизвестны в Западной Европе. Их перевели в Испании и в Италии с арабского на латинский. Однако для подобного пробуждения интереса к творениям великого философа античности должна была создаться соответствующая обстановка и появиться группа высокообразованных для того времени людей. Это произошло в результате развития городов, в связи с появлением многих городских школ и с широким распространением еретических учений. Наиболее знаменитым деятелем XII в. является Абеляр, автор философских сочинений и в высшей степени интересной автобиографии ³². Одним из первых он осмелился противопоставить церкви рациональное мышление и был осужден как еретик.

В конце XII в. оформился Парижский университет, который был в 1200 г. официально утвержден королем и папой: за ним возникли и другие. Университеты сыграли огромную роль в развитии философии и науки во Франции. В их стенах происходили оживленные дискуссии представителей двух основных философских направлений — «реалистов», для которых общие понятия обладали реальным потусторонним существованием, и «номиналистов», считавших их лишь наименованием земных вещей.

В библиотеках СССР хранится немало прекрасных иллюминованных французских рукописей XII—XVI вв. См.: Т. П. Воронова. Французские средневековые рукописные книги р собрании Гос. публичной библиотеки им. M. E. Салтыкова-Щедрина.— «Средние века», т. XXII, 1962; Г.А.Чер-нова. Миниатюры «Больших французских хроник». М-, 1960. Н. А. Сидорова. Очерки по истории ранней городской культуры во Франции. М., 1953; Петр Абеляр. История моих бедствий. М., 1959

СТОЛЕТНЯЯ ВОЙНА

И НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ

XIV—XV ВЕКОВ

ПРОБЛЕМЫ КРИЗИСА ФЕОДАЛИЗМА

Ьольшинство зарубежных историков, в том числе и французских, считают XIV—XV вв. эпохой окончательного кризиса феодализма, затронувшего в той или иной степени все стороны общественной жизни во всех странах Западной Европы. По мнению этих исследователей, благоприятная экономическая конъюнктура непрерывного развития в XI — XIII вв. сменяется в XIV в. резко выраженной депрессией, которую характеризуют падение объема ремесленного и сельскохозяйственного производства, эпидемии и голодовки, убыль населения, финансовый и монетный кризисы, падение сеньериальных доходов, социальные движения, войны, политические кризисы и т. д., и т. п. ¹ Историки расходятся между собой в определении хронологических рамок кризиса (считая его началом то конец XIII в., то начало или середину XIV в., а концом — середину или даже конец XV в.) и затронутых им стран. Дискуссионен и вопрос о причинах и следствиях кризиса, но большинство склоняется к признанию главной причиной несоответствие между ростом населения и материальными ресурсами общества и полагает, что кризис до конца разрушил старую эконо-

¹ Литература по данной проблеме значительна и все время увеличивается. См. сводный труд Ж. Эрса {Jacques Heers. L'Occident aux XIV^e et XV^e siècles. Paris, 1963) и приведенную там библиографию. См. также общую оценку кризиса у Ж. Ле Гоффа (Jacques Le Goff. La civilisation de l'Occident médiéval. Paris, 1964).

Столетняя война и народные восстания XIV — XV веков 116

мическую, социальную, политическую и идеологическую структуру, подготовив наступление новой стадии — эпохи Возрождения. В советской науке проблема еще не исследована с должной полнотой ², особенно для Франции, и тем важнее внимательно присмотреться к характеру процессов и событий, происходивших в течение этих столетий в классической стране европейского феодализма.

Действительно, времена были очень тяжелые. Об этом свидетельствует перечень только самых страшных бедствий: чрезвычайно долгая война с Англией (1337—1453), прошедшая почти целиком на французской территории, массовые эпидемии чумы (особенно «черная смерть» 1347—1349 гг., поразившая около трети всего населения), многочисленные восстания доведенного до отчаяния народа, разгул феодальной анархии и неоднократные острейшие политические кризисы. Военные поражения, убыль населения, разорение городов и сел, истощение материальных ресурсов поставили страну в 20-х годах XV в. на край гибели — ей грозила утрата национального суверенитета.

И, тем не менее, тогда же произошел решающий перелом в военных действиях, приведший вскоре к полной победе над внешним врагом, а затем к сравнительно быстрому в тех условиях возрождению хозяйственной жизни и политической силы. В конце XV в. Франция, наряду с другими передовыми странами, подошла к периоду зарождения капиталистического уклада, а в политическом отношении превосходила своих соседей на континенте, будучи самой сплоченной страной Европы.

Более того, несмотря на тяжелейшую разорительную войну и несомненный упадок экономики, во Франции продолжалось развитие всех ведущих и прогрессивных социально-экономических процессов, хотя внешние обстоятельства были большой помехой и значительно замедляли их темпы.

В деревне (за исключением отсталых областей) восторжествовала денежная рента, продолжалась социально-экономическая дифференциация крестьянства, даже появились, хотя и в небольших масштабах, срочная аренда и временный наемный труд, а в сельских местностях вокруг крупных городов — домашние промыслы, работа на купцов-скупщиков. Укрепили свое положение сельские коммуны — издавна существовавшие деревенские общины, получившие после освобождения крестьян от личной зависимости юридический статус. Коммуны и их выборные уполномоченные пред-

² Советские исследователи, изучая данный период в Англии, считают, что там можно констатировать лишь кризис феодального барского хозяйства: Е. А. Косминский. Были ли XIV и XV века временем упадка европейской экономики?—«Средние века», вып. X, 1957; М. А. Барг. О так называемом «кризисе феодализма» в XIV—XV вв.— «Вопросы истории», 1960, № 8

117 Столетняя война и народные восстания XIV — XV веков

ставляли деревню в ее отношениях с сеньерами, выступали в суде в защиту прав крестьян. Они сыграли важную роль в крестьянских восстаниях и в организации партизанской борьбы и обороны против внешних врагов. Все внутренние дела деревни находились в их ведении: соблюдение порядка принудительного севооборота и выпаса, пользование общинными угодьями, постройка церквей и других общественных строений.

Таким образом, можно констатировать, что в экономическом и в социальном планах французская деревня отнюдь не регрессировала: старые формы эксплуатации (серваж, барщина и т. п.) были изжиты. Развитие совершалось именно по тому пути, который в дальнейшем привел к зарождению капиталистического уклада.

Еще отчетливее этот процесс протекал в городах, где социально-экономические противоречия стали заметны уже в XIII в. Города развивались, хотя война принесла им не меньше зла, чем селам. Резкое падение объема ремесленной продукции, нарушение налаженных экономических связей между областями, сокращение как внутреннего рынка в связи с отторжением от государства значительных территорий, так и возможностей участия французских купцов в международной торговле -— все это пагубно отразилось на экономической жизни городов. Тем не менее в организационном плане ремесло не деградировало, армия была вооружена и боеспособна, а крепости и городские укрепления отстраивались и возобновлялись всякий раз, как только для этого представлялась малейшая возможность. Более того, несмотря на войну, концентрация экономической силы в руках богатых купцов и мастеров ведущих ремесел увеличивалась. В некоторых отношениях война даже способствовала росгу их богатств: во-первых, они наживались на предоставлении казне займов под большие проценты, а во-вторых, контроль королевских чиновников над городскими финансами и над всей деятельностью муниципалитетов не мог быть особо действенным в условиях войны и политической разрухи.

Продолжало развиваться экономическое неравенство между ремеслами. Суконщики, оружейники, меховщики, мясники и т. д. подчинили себе смежные профессии. Теперь рост производительности труда, выражавшийся в дроблении ремесел на отдельные очень узкие специальности, приносил выгоду главным образом мастерам богатых цехов. Претерпела также значительные изменения и внутренняя структура цехового и свободного ремесла. В большинстве цехов подмастерья попали в полную зависимость от мастеров, державших заработную плату на таком низком уровне, что она не давала подмастерьям возможности накопить средства для открытия собственной мастерской и фактически приравнивала

Столетняя война и народные восстания XIV — XV веков 118

их к наемным рабочим. Таким образом, структура ведущих ремесел также эволюционировала, хотя и очень замедленными темпами, в направлении к капиталистическому укладу. Однако зародившаяся раздаточная система (в сукноделии, кожевенном производстве и т. д.) в условиях войны не имела возможности для нормального развития.

Захватив полностью власть в цехе, мастера бесконтрольно увеличивали число своих подмастерьев и учеников, удлиняли рабочий день и препятствовали попыткам подмастерьев добиться хотя бы скромного улучшения своей доли. Организованные подмастерьями тайные союзы (компаньонажи) жестоко преследовались городскими властями. Тяжелое положение цеховых подмастерьев и учеников, равно как и внецеховых ремесленников, сближало их с массой чернорабочих, сезонников и прочей бедноты, прилив которых в города особенно усилился в связи с войной. В крупных городах они даже численно преобладали над мелкими и средними самостоятельными мастерами и торговцами и очень страдали от своего бесправия, так как их и без того скудные заработки произвольно облагались городским советом, к выборам которого они не имели никакого касательства. На них падала немалая доля городских сборов и государственных налогов, распределявшихся олигархией купцов и мастеров отнюдь не пропорционально доходам, что позволяло богачам изымать из обложения значительную часть своего имущества.

Параллельно обогащению городской верхушки шло возрастание ее политического веса, что особенно ясно сказалось в собраниях Генеральных Штатов, в парижском восстании 1356—1358 гг. и вообще в действиях городских муниципалитетов в обстановке войны и политических кризисов.

Итак, основные линии социально-экономического развития Франции в XIV—XV вв. не позволяют говорить об общем кризисе феодализма. Феодальная хозяйственная система вступила в это время лишь в первую фазу своего разложения и до ее действительного кризиса было еще далеко, ß XIV -XV вв. еще только создавались условия для возникновения в будущем Элементов капиталистического уклада. Об этом свидетельствуют как победа денежной ренты, т. е. широкое распространение товарно-денежных отношений в деревне, так и эволюция ремесленной организации, не только способствовавшая накоплению денежных богатств у крупных купцов и мастеров ведущих ремесел, но и подготовлявшая их к роли организаторов производства. Параллельно шел процесс появления наемных рабочих из городского населения.

Очень важно отметить, что подобная эволюция происходила во Франции далеко не во всех ремеслах; ее преимущественной сферой были те отрасли (текстильное и кожевенное производ-

Крестьяне в поле близ Парижа. Из «Великолепного часовника

герцога Беррийского». Миниатюра братьев Лимбургов.

XV в.

ство, судостроение и т. п.), в которых в XVI в. начался переход к мануфактуре. Остальные ремесла изменялись в A1V— XV вв. несравненно медленнее.

Еще более постепенной была эволюция аграрного строя. Феодализм родился в деревне, и она долгое время оставалась его цитаделью. Во Франции — классической стране феодализма — разложение феодальной аграрной системы совершалось особенно долго.

В XIV__XV вв. оно только начиналось; такие новые явления,

как наемный труд или срочная аренда, были еще очень мало распространены, и война сильно мешала их дальнейшему развитию. _{VTW vw}

Применительно к Франции трудно говорить о A1V— AV вв. как о периоде острого кризиса барского хозяйства (что характерно, например, для Англии). Постепенное исчезновение домена началось значительно раньше, еще в XII—XIII вв.; в A1V в. в

Столетняя война и народные восстания XIV — XV веков 120

подавляющем большинстве источников содержатся данные, свидетельствующие уже об окончании этого процесса, а не о его начале. Характерно, что во Франции барщина почти никогда не коммутировалась прямо в денежную ренту (как это часто бывало в Англии именно в XIV в.); уже в XII в. она уступила место натуральному оброку. Столь же закономерно протекал и процесс личного освобождения крестьян, и не менее существенно то, что выкупали они свои личные повинности, а не барщину.

Если считать признаком кризиса падение объема сельскохозяйственного производства, как полагают французские историки, то и это навряд ли доказательно. Война, разорение деревни, уменьшение численности сельского и городского населения мешают разглядеть точное положение вещей, т. е. проверить, был ли упадок вызван этими или другими причинами. Однако преобладание крестьянского хозяйства над барским само по себе не являлось в тех условиях причиной сокращения объема сельскохозяйственной продукции. Именно во Франции, где мелкокрестьянское хозяйство очень долго оставалось основой земледелия, оно доказало свою приспособляемость, бесперебойно снабжая растущую промышленность сырьем и городское население продовольствием.

Итак, победа денежной ренты и эволюция ремесла сами по себе свидетельствуют лишь о начале разложения феодальных производственных отношений, а не о кризисе всей системы в целом. Вопрос о якобы непременном в тех условиях падении объема сельскохозяйственной продукции вследствие господства крестьянского хозяйства, весьма спорен. Но остаются убыль населения, социально-политический кризис и войны. Их отрицать никак невозможно.

Однако на современном этапе исследования проблемы нельзя считать демографические явления доказанной первопричиной кризиса, как это принято в зарубежных трудах. Слишком мало источников для каких-либо убедительных датировок и определения масштабов убыли населения. Путают расчеты и грандиозные эпидемии чумы, унесшие миллионы жизней, хотя демографическое падение началось, по мнению многих историков, значительно раньше. В тех же случаях, когда богатство сведений позволяет детально проследить историю какой-либо области или района, причиной убыли населения и всяких бедствий оказывается именно война ³.

Книга Фуркена является тому примером (Guy Fourquin. Les campagnes de la région parisienne à la fin du moyen âge. Paris, 1964). Автор — сторонник теории кризиса — считает его началом неурожаи 1315—1317 гг. Однако собранный в монографии обширный фактический материал показывает, что главной причиной была война и связанные с ней бедствия.

121 Столетняя война и народные восстания XIV — XV веков

Вопрос о том, чем именно были вызваны эти небывало затяжные и разрушительные войны, представляет, на наш взгляд, наибольший интерес при исследовании природы явлений, характерных для XIV—XV вв. Рассмотрим его подробнее.

НАЧАЛО СТОЛЕТНЕЙ ВОЙНЫ

Падение сеньериальных доходов заметно во Франции уже в XIII в., а в XIV в. оно приняло значительные размеры. Оно было вызвано всем комплексом социально-экономических процессов. Увеличению сеньериальных поборов с крестьян был положен предел многими факторами: сокращением, а затем и исчезновением барской запашки, растущим удельным весом денежной ренты, как правило фиксированной при освобождении крестьян от личной зависимости, вытеснением феодалов с городского рынка в качестве продавцов сельскохозяйственной продукции и т. д.

Однако наиболее важным обстоятельством оказалось появление у феодалов сильного конкурента в эксплуатации крестьян — королевской власти. Мало того, что доходы от городов на территории обширного королевского домена поступали в XIII в. не сенье-рам, а в казну,— государство предъявляло все растущие притязания на обложение налогами также и крестьянства и притом в масштабах всей страны. Выше было сказано о применявшихся при этом способах и о роли сословного представительства в постепенном формировании системы государственного налогового обложения податных слоев населения — горожан и крестьян. Начало этого процесса приходится как раз на рубеж XIII и XÏV вв.

Положение феодального господствующего класса осложнялось еще и тем, что отлив части рыцарства и знати в заморские страны сильно сократился. Левант и Берберия (северное побережье Африки) стали с конца XIII в. недоступны. Оставались лишь Кипр, Морея (владения в Пелопоннесе) и захваченное французской анжуйской династией Неаполитанское королевство. Но и там везде французских сеньеров теснили арагонцы и венецианцы.

Кроме того, французское дворянство уже не могло предпринимать какие-либо экспедиции, полагаясь лишь на свои силы. Прошло то время, когда оно действовало на свой страх и риск, как в 1-м и 4-м крестовых походах или сопровождая в Италию Карла Анжуйского. Феодальную экспансию должно было организовать государство. Последние крестовые походы возглавил король Людовик IX. Его преемники обратили внимание не на далекий Левант, а на соседние земли на севере. Длительная борьба Капе-

Столетняя воина и народные восстания XIV — XV веков 122

тингов с английскими Плантагекетами все больше перерастала в войну между государствами — Францией и Англией. Столетняя война была лишь последним, но самым длительным и самым тяжелым этапом этой борьбы. Ему предшествовали начавшиеся еще в конце XIII в. завоевательные походы французских королей во Фл андрию. Поэтому сильное напряжение материальных и людских ресурсов для ведения войны заметно во Франции значительно раньше начала Столетней войны. В этом отношении походы Филиппа IV (1285—1314) и его преемников в конце XIII в. и в первые десятилетия XIV в. представляют для исследователей особый интерес.

Фландрия стала одним из главных объектов французских притязаний в силу многих причин. Политически она зависела от Франции лишь номинально (граф был прямым вассалом короля). Главную роль во Фландрии играли богатые сукнодельческие центры, особенно Гент, Ипр и Брюгге. С большим упорством и настойчивостью французские феодалы, от короля до рыцарей, пытались овладеть этим богатым краем. Это была феодальная экспансия: погоня за фьефами и деньгами — для сеньеров, овладение областью — для короля.

Филипп IV вмешался в ожесточенную внутреннюю борьбу во фландрских городах, встав на сторону олигархии против ремесленников. Вначале ему удалось установить в графстве свою власть, и он воспользовался ею для введения тяжелых налогов и для усиления феодальных повинностей. Это вызвало широкое народное движение в городах и селах. Французской армии пришлось воевать почти со всем населением графства, и в этой войне она была наголову разбита (битва при Куртре в 1302 г.). Французы были вынуждены очистить Фландрию; в дальнейшем Филиппу IV и его преемникам удалось удержать лишь несколько городов по южной границе.

История фландрской войны очень знаменательна. Это была первая крупная и, как показали дальнейшие события, непоправимая неудача в политике королевской власти, направленной на реальное овладение областями, номинально составлявшими французское королевство. Все прочие предприятия такого же рода могли сопровождаться временными и частными неудачами, но в итоге они всегда приносили королям победу. Однако в этих случаях речь шла об объединении французских областей под властью французского короля. Фландрия же в целом не была французской об' ластью ни по населению, ни по языку (исключение составляла лишь пограничная с Францией территория); кроме того, у нее выработались свои особенности социально-экономического и политического развития. Богатая и самостоятельная область защищала свой политический суверенитет.

123 Столетняя война и народные восстания XIV — XV веков

Фландрская война поглотила небывалые до того огромные денежные средства, не дав положительных результатов. Экстраординарные субсидии на войну, взимавшиеся главным образом с городов, за несколько лет возросли вдвое. Резкое увеличение государственного бюджета привело к созданию в 1303 г. нового органа центрального аппарата — Счетной палаты, ведавшей финансами.

Необходимость изыскать новые средства заставила Филиппа IV несколько раз «портить» монету, т. е. сокращать в ней долю драгоценных металлов. В ту пору это было для казны наиболее удобной формой краткосрочного государственного займа: сперва казна выигрывала от более «легковесной» монеты, затем восстанавливала прежнюю долю драгоценных металлов — чеканила «тяжелую» монету. Король подверг обложению и церковные владения, что вовлекло его в острый конфликт с папством и с французским духовенством. Одержав в этой борьбе победу, король заставил нового папу переехать в Авиньон и фактически поставил его в зависимость от себя. Благодаря этому он смог затем уничтожить своего главного кредитора — богатейший духовно-рыцарский орден тамплиеров — и конфисковать его казну.

Проигранная фландрская война означала провал намерений французского дворянства осуществить во главе с королем феодальную экспансию в Европе. Господствующий класс пытался использовать общее развитие страны лишь в своих интересах. Но необходимо подчеркнуть, что расплачивалась за эти попытки вся страна. Чтобы дать французскому рыцарству возможность попытать счастье на чужбине, все население областей королевского домена платило чрезвычайно тяжелые налоги.

Этим объясняется начавшийся еще в конце XIII в., т. е. задолго до Столетней войны, некоторый (пока еще незначительный) экономический упадок Франции, выразившийся в известном сокращении ремесленной и сельскохозяйственной деятельности. Он привел также к обострению политических противоречий между центральной властью и крупными феодалами. Они выступили в 1315 г. (после смерти Филиппа IV) с требованием восстановления своих попранных королями прав: возвращения им прежней юрисдикции и прежнего положения в Королевском совете, откуда их вытеснили советники Ф илиппа IV — легисты. Характерно, что баронов поддержали не только зависимые от них рыцари, но и некоторые северные города. Королю Людовику X пришлось пойти на частичные уступки и выдать несколько хартий, подтверждавших вольности провинций. Но весь центральный аппарат остался в руках правительства, да и сами уступки оказались временными.