Интегральное воспитание – залог процветания.. 149 12 страница

– Хорошо, а как бы Вы объяснили это ребенку, если он нервничает все больше и больше?

– Прошлое состояние для него уже не является примером – это слабый пример. Ребенок скажет: «В прошлый раз я тоже хотел, но не так сильно, как сейчас. Но сейчас, когда у меня было такое большое желание, он обидел меня…»

– Ну и как же это сделать правильно?

– Только при помощи влияния окружения. Окружение покажет ему примеры того, что оно не принимает его таким, каков он сейчас, что оно не согласно.

– Но и сегодняшнее окружение не согласно с этим.

– Какое окружение? Дети? С чем они не согласны?

– Не согласны с агрессивностью, с насилием, и все же…

– Не может быть, что дети из окружения не приемлют эти вещи, а ребенок так себя ведет. Тогда он должен быть сумасшедшим или абсолютно оторванным от среды. Такого не может быть, чтобы окружение не могло даже не объяснить, а дать почувствовать, что оно не принимает его таким, и не согласно с его присутствием.

– Из-за того, что он так реагирует.

– Они покажут ему, что не принимают его, что он не желателен в их среде. Вы знаете, что такое удар по самолюбию?

– Это самое худшее, что может быть. Остаться одному, отвергнутым всеми…

– Это я и имею в виду. А общество должно стать важным для всех. Поэтому нам вообще не нужно работать с ребенком, мы не должны к нему прикасаться.

– Но Вы же советовали проводить обсуждения и беседы с ребенком. Так для чего же мы делаем это, если он не может думать наперед, а может только использовать прежний опыт?

– Только лишь для того, чтобы подготовить в нем основы, примеры, модели для лучшего понимания среды, возможности находить общий язык. Но за всем этим мы как будто объясняем ему шепотом: «Если ты будешь так себя вести, знай, что они не будут тебя любить. Ты хочешь это увидеть? Посмотри на то, обрати внимание на это». Ведь, возможно, на самом деле он этого не видит. Он все еще думает, что он – сильный, что он еще всем покажет. Но мы говорим ему, как голос за кадром: «Ты знаешь, они тебя не любят, они не хотят с тобой дружить. Они хотят от тебя уйти, потому что не желают принимать тебя в свою компанию». Мы объясняем ему язык окружения, чтобы он стал более чувствительным к нему. Потому что, в конечном счете, только общество сможет привести его к правильному состоянию.

– Но как же среда, состоящая из индивидуумов, из таких же, как он, детей, может создать такое окружение?

– Ничего не поделаешь, – это работа группы, и ее нужно делать только через воздействие среды. Действуя фронтальным методом, против отдельной личности, ничего не добьемся, как по отношению к взрослым, так и к детям. Результат будет одинаковым как в возрасте 40 лет, так и в возрасте четырех.

– Человек сразу же сопротивляется и не принимает.

– Нет иного пути, когда человек находится под властью эго, внутренних побуждений, проявляющихся добра и зла. Он не может в такой ситуации стать судьей самому себе. Это произойдет лишь при условии, если он будет связан с обществом, которое сможет удержать его в своих руках. Тогда он сможет судить себя, исходя только из этого принципа своего окружения. А иначе, как он сделает это сам? На основании чего? Как он удержит себя, какими силами? Чем он сможет себя обуздать?

– Все мы – продукты общества и желаем ему принадлежать. Если общество сигнализирует нам, что «это в нем не принято», то мы меняем свое поведение. Но до сих пор мы наблюдаем в обществе много агрессии и насилия.

– Поймите, мы не способны с этим работать, причиной всего происходящего с нами в этом мире является стыд.

– Что это значит?

– Все очень просто. Стыд – это сжигающее пламя ада.

– Да, это – тяжелое чувство.

– Если бы мы использовали его правильно, то не нужно было бы ни предостережений, ни объяснений, никаких философских рассуждений, ни действий, определяющих наше отношение к кому-то. Нам необходимо лишь только немного пробудить стыд в ребенке. И относительно чего? – Только относительно среды. И по отношению к людям в этом мире, только так я могу дать оценку себе. Иными словами, стыд и окружение – это две основы. Зная, как управлять ими, каждый человек сможет управлять собой и изменять себя под влиянием общества. Зависть, почет, власть заложены в нас природой специально. Используя правильно общество, мы сумеем заставить себя подняться над своим эгоизмом, желая подать себя как «что-то стоящее». Используя эти потребности человека, можно лепить из него альтруиста, – как из взрослого, так и из ребенка.

– Получается, что, в сущности, нам нужно формировать не человека, а его окружение? Среда – это более взрослые люди?

– Это те, с кем он считается. Те, кто ему важен.

– Но нужно быть осторожным в использовании такого свойства, как стыд, ведь испытывать его действительно тяжело.

– Нет, мы подходим к нему с осторожностью, только чтобы помочь. Я подхожу к нему, как товарищ… Он должен чувствовать меня товарищем, а не выше его. И тогда я объясню ему, что с ним происходит, и чего ожидают от него товарищи.

– Но это происходит уже после того, как что-то случилось. Вы тихо разговариваете с ним…

– Если он ощущает общественное давление, я уже могу его учить. И он станет внимательно меня слушать, ведь он не желает опозориться и сам чувствует, что в чем-то провинился.

– Выходит, что он испытывает стыд не в отношении какого-то своего качества? У него есть стыд по отношению к окружению.

– На него влияет лишь отношение общества к нему. С помощью этого мы можем привести человека к любви к ближнему, а не только остановить его агрессию.

– Можно также сказать, что ты не должен стыдиться, потому что есть в тебе такая сила, которая дает повод так себя вести.

– Конечно, но я не думаю, что даже взрослые способны принять это объяснение.

– В наших беседах Вы все время возвращаетесь к одному понятию, которое в психологии называют «зеркалом». То есть приглашают человека все время смотреть на себя как будто со стороны. И этого придерживаются самые современные психологические теории, например подход, основанный на работе с жизненными ситуациями, рассказать о них и посмотреть на все это со стороны, а не жить с этим внутри себя. Как бы все время выкладывать эти факты на стол и смотреть, что с нами было.

– Снимать видеофильм и вместе обсуждать.

– Но когда Вы сказали, что будете ребенку объяснять, у меня возник вопрос: «Что происходит с авторитетом?» Как же Вы сделаете это в группе, если хотите оставаться товарищем ребенка? Вы считаете, что не потеряете свой авторитет? Мне кажется, что в таких случаях теряется авторитет, возможность определять того, кто решает. Есть это и в желании помочь каждому ребенку. Если, предположим, мы находимся в группе, в которой наставник такого возраста, как я, или старше. Что случится, если кто-то должен будет установить границу или остановить кого-то, если случилось что-то плохое, а в группе все равны?

– Должен существовать некий более высокий первоисточник, по отношению к которому существует общепринятое признание. И это должен чувствовать сам ребенок, и его учитель, и члены его семьи. В нашем случае – это выводы наших исследований, изложенные в Интернете, подтверждаемые многими авторитетами. Нам нужно ввести в воспитание элементы этих источников, рассказывающих нам об раскрытых основах мироздания. Эти понятия дети должны получить не от учителя.

– И Вы выводите это из полномочий ребенка и учителя и говорите, что существует нечто третье.

– Верно. Выходит, что ребенок видит в учителе также пример самого себя. Но кроме этого, необходимо учить с детьми материалы, затрагивающие эту тему, психологию такого состояния. Очень важно, чтобы ребенок видел, что это изменение под влиянием окружения почитаемо его товарищами и в его семье.

Я могу дать примеры. Наши дети читают вместе статьи, которые затем им объясняют, и видят, что их отцы тоже изучают эти статьи. Я вижу, что все принижают себя по отношению к этим принципам, а не хотят, чтобы только я принизил себя.

– Здесь есть нечто более высокое – система законов, согласно которым учитель относится ко мне. Ребенок не придет жаловаться к учителю, потому что тот покажет ему, как себя вести.

– Но проблема этой методики состоит в том, что здесь нам нужно заниматься совокупностью всех проблем – как самим человеком, так и всем его окружением. Я не могу вырвать ребенка на несколько часов из школы и работать с ним, а затем возвратить в то же общество или в ту же самую семью, как будто ничего не было, и при этом еще требовать с него, чтобы он изменился. Мне необходимо заниматься им через общество. Человек, в конечном счете, – производное от общества. И если мы изменим только само общество, то изменится и человек.

– Проблема в том, что когда говорят такие вещи, то человек сразу же становится покорным: «Что я могу сделать с таким большим механизмом? Что я могу предпринять против средств связи и информации?»

– Он прав. Но мы знаем, что каждые 15 лет подрастает новое поколение. Давайте начнем сейчас, и через 15 лет получим новое человечество. Нет в мире ничего более ведущего, более динамичного, чем человек. Давайте прямо сейчас начнем работать с детьми. Определим возраст, скажем, начиная с первого класса школы и старше. Мы обратимся ко всем через средства массовой информации и начнем оказывать влияние.

– Вы видите это прямо как организацию совета родителей?

– Это должно стать самой большой государственной проблемой. Ведь это – проблема общества, страны, мира. Если это превратится в проблему граждан, тогда это станет интересовать государство, поскольку ему важны голоса избирателей.

– Я считаю, что это – источник всех проблем, и надеюсь, что, в конце концов, в правительство придет человек, который сможет именно на этом фоне проблемы системы воспитания прийти к власти и определять порядок вещей. Это должно произойти на фоне новой глобальной системы воспитания в обществе. Такое изменение можно сделать в обществе, ограниченном рамками страны.

– Это не должна быть общемировая система? Достаточно, чтобы это осуществилось в рамках страны?

– Даже в масштабе меньшем, чем страна.

– Даже только в одном городе?

– Самое главное, чтобы общество излучало такое чувство на помещенных в него детей или взрослых.

– Нужно, чтобы чувствовалась важность этих ценностей и желание сделать изменение. Ребенок должен чувствовать это в каждом месте: в СМИ, в детском саду, в школе, дома, от родителей и друзей. Одним словом, он должен быть окружен такой средой.

– Я считаю это возможным. Все зависит от того, сколько кризисов, страданий мы еще вытерпим, прежде чем решим и начнем воплощать это в жизнь.

– Меня беспокоит один вопрос о любви к ближнему и о любви к самому себе. В психологии есть разные точки зрения на это, но все они сходятся в одном, что в процессе развития ребенка есть начало, когда он видит свое отражение в глазах матери и понимает, что она его любит, восхищается им, рада ему и заботится о нем. И тогда он, в сущности, учится чувству «я – хороший», а из его любви к себе развивается некая возможность любить ближнего. Но у Вас описывается другой процесс перехода к любви к ближнему. Психология утверждает, что исходя из того, что я могу любить себя, я могу полюбить ближнего. Есть много таких психологических подходов, говорящих, что если я не люблю себя, то никогда не смогу прийти к любви ближнего.

– Мне это знакомо. Красивый эгоистический подход. Прежде дайте мне полюбить себя, а затем, исходя из этого, я полюблю и вас. Красиво!

– Существуют также направления, говорящие, что на определенном этапе общество для ребенка – это проблематичная вещь. Нужно дать ему развить собственное «я», отношение к самому себе, а затем он сможет снова вернуться в общество. Это направление не особенно показательно, верно. Но все же, когда я смотрю на него с точки зрения развития ребенка, мне кажется, что он, в самом деле, изучает себя изнутри среды. Сначала с помощью своей мамы. И лишь потом он учится сближаться с другими людьми, а не наоборот.

– Значит, мать ведет себя неверно.

– Почему? Как раз таки мать ведет себя правильно.

– В чем? В том, что все время показывает ему разными способами, что он желанный и хороший? Почему это хорошо? Мать должна говорить с ним, то есть показывать ему хорошие и плохие стороны в его поведении и все время поправлять его и развивать. Должны быть две вожжи, две силы.

– Но я говорю только о том важном процессе перехода от любви к самому себе или принятию себя как хорошего человека – к любви к ближнему.

– Если я думаю о себе, что я – хороший и мне хорошо, то, исходя из этого, я буду только наказывать и обвинять ближнего.

– Если я хороший, то очевидно, что они – плохие, раз случилось что-то плохое.

– С того момента, когда человек появляется на свет, мать обязана растить его в диалоге: указывать ему на то, что он делает правильно и что нет, в чем он поступает хорошо и в чем плохо. Ей нужно все время говорить с ребенком с учетом двух сторон, из двух направлений, и объяснять ему, что это можно делать, а это – нельзя, даже если перед ней лежит пока еще несмышленый младенец.

– Да, но как же из этого развивается любовь к ближнему?

– Он начинает чувствовать, что нужно открыть отношение к людям через два канала: добро и зло. И тогда таким же образом он станет относиться к среде, потому что мать – это тоже среда, относящаяся к нему хорошо и плохо. И тогда ему будет легко войти в любое общество.

– Значит, нужно уже сначала установить границы дозволенного?

– Я не считаю, что зло и добро – это ограничения. Если мать ведет себя таким образом, она дает эгоизму ребенка развиваться в правильной, а не искаженной форме. Почему нужно говорить ребенку, что все хорошо, и ни в чем его не ограничивать? Мы же тем самым не даем ему модель поведения. Ее дают с помощью двух противоположных сил, и тогда ребенок, находясь между ними, начинает понимать и чувствовать, что ему можно, а чего нельзя, что есть добро, а что зло. Он смотрит на мать, чтобы понять, стоит это делать или не стоит, можно или нельзя, – и так он растет.

– И это способствует тому, что он начинает вырабатывать отношение также и к среде, а не только к самому себе. Это уводит его от мысли, что я – хороший, к мысли, что есть среда, из которой приходит добро или зло, и ему нужно определить свое отношение к ней.

– Если мать желает подготовить ребенка к жизни, она должна вести себя с любовью, но подобно среде.

– Вы высказывали свое мнение о слишком добрых матерях.

– Это – глупые матери. Извините, что я их так называю.

– На этом мы закончим. Ключевой момент сегодня – это добро и зло. И как бы то ни было, нужно создать такие чувства в самой среде и произвести изменение в обществе. И тогда это изменение поможет человеку правильно относиться к реальности и понять, что всегда имеются две вожжи: добро и зло, которые управляют им, и между ними он должен построить самого себя.

 

Воспитание девочек

–М

ы обсуждаем тему «Мальчики и девочки» и их воспитание. В рамках проекта, в котором исследовалось поведение мальчиков и девочек, выяснилось, что они ведут себя по-разному. Например, в группе, где вели беседу мальчики, можно было развивать обсуждение с 15-20 ребятами, каждый из которых высказывал свое мнение. Когда же мы наблюдали за группой девочек, оказалось, что активное участие в обсуждении происходит в группе, включающей пять-шесть участниц. Если количество девочек в группе было больше, обсуждение протекало вяло. Могли бы Вы объяснить, почему это так?

– У девочек потребностей больше, поэтому они ощущают большую пустоту и меньшее наполнение, чем мальчики. Да и от природы мальчики не очень многословны и не любят дискутировать. Женщины больше любят говорить. Раскрытие природы происходит в женщине, а разговор – это раскрытие. В нашем мире она постоянно говорит со своими детьми, а мужчина больше занят работой: умственной или физической, и меньше разговорами.

– Тогда почему девочкам легче дискутировать в маленьких группах?

– Потому что потребности девочек в чем бы то ни было в жизни, заметны больше, чем у мальчиков. Мужчины могут сидеть молча и почти не разговаривать.

– Так если я спрошу мужа, почему он не говорит со мной, он ответит, что такова его природа? Не то чтобы он вообще не говорит со мной, – просто отвечает односложно, с трудом.

– А женщина все равно обижается, что с ней не говорят.

– У женщин это не называется «разговаривать». Этого им недостаточно.

– Ну, конечно, у них есть потребность сидеть с мужчиной и «говорить о наших отношениях».

– Интересно, что если мальчикам дать какой-то стимул: сыграть в игры или проползти через подземный ход, то они просто несутся выполнять задание, а девочки не очень это любят.

– Это связано с работой нашего мозга, а не потому, что мы желаем этого или не желаем. Ведь у девочек и мальчиков за речь и за действия отвечают совершенно разные участки мозга.

– Действительно, есть различие. Имеются исследования, доказывающие такие отличия в развитии мозга, и есть результаты, подтверждающие, что женщинам лучше даются гуманитарные предметы. Однако не нужно думать, что эти свойства противоположны, как черное и белое. На самом деле есть женщины, которым присуще действовать, а не разговаривать, то есть они говорят меньше среднего показателя для женщин. И есть мужчины, профессиональная деятельность которых связана с речью: продавцы, психологи, а также учителя, которым все время приходится говорить.

– Но их разговоры направлены на цель, на реализацию больше, чем у женщин, находящих наслаждение или удовлетворенность в самом процессе разговора.

– В том, чтобы поговорить о чем-нибудь? Даже если это не приводит к конечному результату?

– Нет, но Вы же видите, как это происходит: разговоры женщин могут тянуться часами.

– Мы беседуем о воспитании, и хотелось бы узнать, как правильно подходить к воспитанию. Наша цель – построить человека, и не важно, кто перед нами: девочка или мальчик.

– Конечно, но каждый должен пройти исправление по-своему.

– Так, может быть, следует объяснять, что цель воспитания – быть человеком и прийти к полному совершенству? И это относится в равной степени как к девочкам, так и к мальчикам.

– Мы видим это на примере жизни древних племен, а также людей, живших в недалеком прошлом: мальчики и девочки играли раздельно, одних притягивает одно, других – другое. А почему бы нам не идти в соответствии с природой? Сказано: «Воспитывай отрока согласно пути его». Ну, зачем это нужно делать насильно? И вдобавок, за одну парту нарочно сажают мальчика и девочку. Но зачем их сводить «лбами» вместе, вопреки природе? Они должны встречаться в ином месте и для иных целей…

– Существует точка зрения, что у первобытных племен на самом деле такое разделение было верным, а сегодня – этакий унисекс (универсальный стиль), мол, все мы одинаковы.

– Верно, потому что древние следовали законам природы, а не насаждали порядки насильно. А сегодня люди уже не могут найти друг друга.

– Ведь мы не одинаковы?

– Нет, и точно так же у нас есть различие в восприятии. Даже принимая во внимание, что мы не воспитываем, а даем образование. Почему же мы сажаем их вместе на уроках математики, физики, географии? От этого есть какая-то польза? Ведь при совместном обучении не дают правильно выразить себя ни девочкам, ни мальчикам.

– Идея общества, я думаю, состоит в том, чтобы произвести знакомство и сближение. Но Вы говорите, что это не приводит ни к знакомству, ни к сближению?

– Нет, это приводит к пренебрежению.

– Потому что это не позволяет каждому полу развить свою индивидуальность?

– Конечно! Если взять их раздельно, то все примеры и методы можно было бы передать им по-другому. Пусть одни рисуют автомобили и самолеты, а другие – платья и кукол.

– Они и так это делают.

– Да, но нужно идти в соответствии с тем, к чему они привыкли. Таким путем ты разовьешь человека, а не сделаешь из него что-то искаженное и механическое.

– Получается, что идея состоит в том, чтобы дать им развиваться, согласно их наклонностям. И мы обнаружим, что их интересы, в сущности, естественны для них. И это вовсе не какие-то сложившиеся у нас предрассудки.

– Дело не в предрассудках, а в нашей глупости, в том, что мы не прислушиваемся к природе и делаем что-то, считая себя более умными, чем она. Теперь мы видим результаты этого.

– Существуют исследования, говорящие, что есть различия в игре, но только лишь в самом раннем возрасте. А для более старшего возраста проверок уже не проводится, ведь бытует мнение, что мы одинаковы.

– Как такое может быть, что мы одинаковы?

– В самом деле, нет анализа информации о детях старшего возраста. Мне удалось найти хорошее исследование, проведенное год назад в Великобритании, где испокон веков было принято раздельное воспитание. Это даже являлось частью английской культуры. Постепенно там прекратили воспитывать детей раздельно: из трех с половиной миллионов детей раздельно воспитываются лишь двести тысяч. Однако проверка показала, что девочки, учившиеся раздельно, добились гораздо большего успеха по сравнению с теми, кто учились вместе с мальчиками. Есть в этом, как видно, какое-то преимущество. Ученые пытались объяснить это их сознанием или методикой преподавания. Они допускают, что, возможно, девочки действительно нуждались в иной методике. И был там очень тонкий намек на то, что девочки как раз желают больше совместных действий и меньше соревнования, которое вынуждает их молчать и больше пугает.

– Тем, что есть соревнование полов, мы вообще вводим их в напряженное состояние: какой из мальчиков лучше, какая девочка красивее в сравнении с остальными? Это занимает их больше, чем учеба или что-то другое. Для чего это нужно?

– Мы видим из исследований, что в возрасте шести-семи лет девочки предпочитают общество девочек, а мальчики – мальчиков.

– Так почему бы не воспитывать их в соответствии с этой наклонностью? Выходит, что сначала мы насилуем природу, а потом понимаем, насколько это безуспешно.

– Нам как-то пришлось наблюдать, что когда освободился какой-то этаж, на который мы должны были переезжать, несколько девочек зашли туда. Они вошли в какую-то комнату, убрали ее, навели там порядок и превратили в свой дом. Все это произошло в течение очень короткого времени без чьей-либо просьбы. И сделали они это естественным образом. Может быть, нам надо просто дать им строить дом?

– Это присуще ей от природы, а мужчина должен принести туда наполнение. У каждого из них своя роль, и, соединяясь вдвоем, они приносят совершенство. Поэтому женщину легче воспитывать, и природа наделила ее почти всем, что ей нужно, кроме намерения достичь высокой цели. Мужчине необходимо пройти большие исправления, более обширные и тяжелые. Вот почему мы естественным образом больше вкладываем в юношей.

Мужчине нужно произвести больше исправлений, а женщине меньше. Ее нужно меньше ограничивать. Ведь она, по сути, больше готова к исправленной жизни. Но оба они должны достичь взаимного дополнения.

– Мы наблюдаем за коллективом детей, которые получают интегральное воспитание, и отмечаем, что мальчики с удовольствием проводят здесь целый день. Они адаптировались и любят находиться весь день в больших группах. А если мы помещаем девочек в большие группы в том же месте, постепенно они создают из них маленькие подгруппы. Это свойственно их природе?

– Это имеет отношение к их природе. Женщине нужны свои границы, то есть она желает знать, что это ее место, ее уголок или ее дом и стены, – здесь она находится. А вот мальчики лучше себя чувствуют на открытой местности, на вольном просторе, где есть больше возможности для игр. Поэтому они не очень любят играть вдвоем, а девочке, наоборот, больше нравится играть со своей подругой.

– Мы все время предъявляем девочкам претензии, что они не хотят соединиться со всей группой, и просто разговаривают друг с другом. А получается, что этим мы им вредим.

– Значит, нужно воспитывать наставников.

– Общение друг с другом доставляет им удовольствие, так зачем же отнимать его у них? И зачем проявлять недовольство тем, что для них на самом деле хорошо. Это означает, что мальчики физически должны больше воспитываться не в помещении, а на природе? А девочкам это нужно меньше?

– А девочки больше должны быть в помещении. И выходит, что мы возвращаемся к тем естественным рамкам, в которых человечество существовало всю жизнь.

– Интересно, что и это мы наблюдали в нашей системе воспитания. Мы установили, что раз в неделю выходим на природу. И в какой-то момент часть девочек сказали, что они предпочитают остаться в классе и закончить свои задания, вместо того чтобы идти в парк. А мальчики только и ждали того дня, когда мы пойдем на прогулку, потому что для них – это самое большое удовольствие.

– А обратных явлений там не наблюдалось? Например, девочек, желавших идти в парк, и мальчиков, захотевших остаться в классе?

– Нет, этого не было. Мы, собственно, и не заставляли никого идти на прогулку, хотя очень приятно выйти на природу, не так ли?

– Женщине присуще от природы не выходить из дому на протяжении месяцев, а, может быть, и лет. Если у нее есть дом, семья и дети, а также устроенная жизнь, она почти не чувствует потребности выйти на улицу.

– Я знакома со многими женщинами, которые, услышав это, взорвались бы.

– Но я говорю о том, что присуще женщине от природы, – это же не моя идея. Разве это говорит об ограниченности женщины? Это не хорошо и не плохо.

– Да, но я знакома с очень энергичными от природы женщинами, которые не могут оставаться дома.

– Это не относится ко всем 100% женщин, но женщине в соответствии с общей природой не нужно больше, чем благоустроенный дом с детьми. Именно это дает ей чувство полного удовлетворения. Разве что, кроме этого, у нее есть что-то интересное, красивое, двигающее ее вперед. А мужчине, наоборот, нужно иметь профессию, успех, общество, какой-то простор, размах, цель и лишь после всего этого дом, жену и детей.

– Давайте сейчас подведем предварительный итог тому, о чем мы говорили. Если я желаю организовать воспитательную среду для мальчиков и для девочек, то мальчикам я должен давать чаще бывать на природе, давать больше задач и действий на местности. А девочкам необходимо больше занятий в доме, давать им общаться друг с другом в маленьких группах.

– Сказано: «Воспитывай отрока согласно пути его». Зачем нам быть умнее природы? Нельзя делать насильно то, что нам хочется, и то, что, как мы считаем, будет для них хорошо. Нам известно, что завтра все может быть совершенно противоположно тому, что мы считаем сегодня. Мы уже знаем, насколько мы не понимаем, что происходит с нами и со всем миром. Это видно по результатам, к которым мы привели человеческое общество. Я рад, что в наши дни уже нет таких авторитетов, которым нужно следовать, нет давления и диктата. Так что дайте детям развиваться в соответствии с их природой. Давайте учиться у природы, как достичь равновесия с ней, – и тогда всем будет хорошо.

– Так, может быть, девочкам стоит быть ближе к матери? Пусть будут рядом с мамой и посмотрят, как она себя ведет дома, как она готовит…

– Если бы это было возможно! Тогда нам нужно снова изменить все окружение. Вот если бы наше общество вернулось в уравновешенное состояние, и мы бы производили только вещи, необходимые для обычной жизни, а не тысячи никому не нужных предметов, то большинство женщин предпочло бы оставаться дома или работать на частичной ставке. Мужчины также были бы свободны полдня, и тогда все было бы по-другому. Мы обрели бы иное восприятие жизни, когда есть чем заняться после работы. А сейчас ты с трудом успеваешь посмотреть ужасные новости по телевизору и идешь спать со всеми огорчениями и прессингом.

– Я понимаю, что значимость места работы уменьшилась бы, и семья стала бы более важной.

– Все прежние ценности стали бы менее важными. Семья обрела бы большее значение в жизни людей. У них было бы занятие, хобби, разные приятные простые вещи. Они наполняли бы себя, реализуя свои задачи, посещали бы парки, приятно проводили бы время. Чем плохо иметь каждый день немного свободного времени? А сегодня человек думает, что если бы так было, он сошел бы с ума. И он еще берет работу на дом. Если на работе он сидит напротив компьютера, то дома – напротив телевизора или компьютера.

– Вы имеете в виду, что нам нужно больше свободного времени в жизни?

– Несомненно, нам необходим досуг для детей и для семьи. Ведь мы пришли к таким достижениям технологии, что можем это себе позволить. И что мы делаем? Все наоборот. А если мы говорим о глобальном, комплексном подходе к воспитанию, согласно науке о высших законах природы, то нам необходимо разъяснять все эти вещи, включая новое понятие семьи и новое отношение к работе и досугу.

– Получается, что если мы будем применять эту методику, то отпадет необходимость в наказании. По сути, для женщины это не плохо и не хорошо – быть дома, но это должно соответствовать ее природе. А что делать, если женщина чувствует, что это не находится в соответствии с ее природой?

– Не важно. Для каждого найдется занятие. Мы бы развивали досуг вместо излишнего производства.

– Удовольствие вместо соревнования. Но все-таки, если я предлагаю девочке на выбор: то ли быть дома с мамой, то ли прийти в группу девочек, в воспитательную среду, это правильный подход? Останься с мамой, поучись чему-то у нее, проверь, хорошо ли тебе дома, а если нет, то ты можешь находиться в воспитательной среде с девочками, в маленьких группах и обсуждать то, что вас интересует. Что предпочтительней?