Тема 24. Арабские страны в системе международного бизнеса

Изначально «Ближний Восток» и «Средний Восток» возникли как два разных географических термина, часто противопоставля­емых друг другу. Их активное употребление относится к XIX в., когда перед развитыми странами Европы встала проблема реше­ния дальнейшей судьбы переживавших серьезный внутренний и внешнеполитический кризис Османской империи (так называ­емый «восточный вопрос») и каджарской Персии (так называе­мый «персидский вопрос»). Для простоты географического ори­ентирования были выработаны два термина: «Ближний Восток», обозначавший владения Османской империи (т.е. территории, располагавшиеся ближе к Европе), и «Средний Восток», означав­ший владения персидского шаха и территории, лежавшие к северу от владений Великобритании в Индии (территория, близкая к гра­ницам современного Афганистана), т.е. земли, лежавшие посре­дине между Ближним Востоком и Британской Индией. По мере исчезновения с международной политической повестки восточ­ного и персидского вопросов необходимость такого жесткого деле­ния между двумя регионами отпала, и оба термина практически всегда употребляются вместе как «Ближний и Средний Восток». "В англоязычном мире по инициативе политиков ЕС и США этот термин для упрощения заменен на «Средний Восток». При этом из него как правило исключаются Афганистан, Пакистан и Тур­ция, относимые к другим регионам.

Под географическими рамками БСВ будет пониматься общность территорий следующих стран: Алжир, Бахрейн, Египет, Йемен, Иордания, Ирак, Иран, Катар, Кувейт. Ливан, Ливия, Марокко, ОАЭ, Оман, Саудовская Аравия, Сирия и Тунис.

В экономическом плане региональная ситуация также демон­стрирует все тенденции к ухудшению, заставляя экспертов говорить о том, что страны БСВ так и не смогли использовать изначально данные им преимущества в людских и материальных ресурсах, а также близость к европейским рынкам. Так, если в 1950 г. госу­дарства региона в среднем экспортировали товаров на сумму в 45% от ВВП при среднем показателе по миру в 6%, то к началу XXI в. этот показатель снизился, составив лишь 17%. По данным МВФ, уровень доходов на душу населения в регионе БСВ с 1985 г. был весьма неустойчив, периодически демонстрируя тенденции к сни­жению. Более того, к 2012 г. этот показатель так и не достиг своего исторического максимума 1977 г., далеко отстав от европейских реалий, которым некогда практически соответствовал.

Изначально наиболее простым казалось следование по пути так называемый «догоняющей» модернизации, подразумевавшей простое копирование западного опыта. В разное время по нему пытались пройти различные государства БСВ: Османская импе­рия в период танзимата (1839—1856 гг.), Турция в период правле­ния М. Кемаля Ататюрка (1923—1938 гг.), Египет в период правле­ния Мухаммада Али, Иран при Реза-шахе (1925—1941 гг.), а затем и при его сыне Мохаммеде Реза-шахе Пехлеви (1941 — 1979 гг.). Однако в большинстве случаев эксперимент оказывался лишь отчасти удачным, так как при реализации данной модели эконо­мического развития руководство стран БСВ зачастую обращало основное внимание на копирование внешних проявлений эконо­мической развитости, свойственных для стран Западной Европы и США. Подобный подход вел к необдуманному переносу запад­ных приемов развития экономики на не всегда подходящую для них ближневосточную почву.

Помимо стандартных ошибок «догоняющих» моделей экономического развития с их глобальными по масшта­бам и столь же иногда неоправданными экономически проектами (правда, уже копированными с СССР и стран Восточного блока), социальные доктрины вели к укреплению авторитарных режи­мов с чрезмерным государственным вмешательством в экономику страны, неуклюжим административным аппаратом и чрезмерно раздутыми социальными программами, которые к началу XXI в. стали значительным бременем для ряда государств БСВ.

Была предпринята попытка найти собствен­ный аутентичный путь развития. Так, во второй половине XX — начале XXI в. в регионе особо популярной стала идея об обра­щении к исламским принципам ведения хозяйства, вылившаяся в создание теории исламской экономики.

В целом исламская экономи­ческая доктрина оперирует тремя основными процессами: произ­водство, перераспределение и потребление. Считается, что если их правильно организовать, то можно создать «справедливое обще­ство», способствующее цельному воспитанию личности и дости­жению «божественной гармонии». В своих постулатах исламская экономика исходит из того, что на БСВ не произошло отделения личности от общества. По этой причине мнение «большинства» играет важную роль. Пытливость, амбициозность, материальные интересы поощряются и считаются необходимыми, но в то же время нельзя быть богатым настолько, чтобы это выделялось из общепринятых норм. Все должно быть разумно и умеренно. Общество исключает «агрессивное» ведение хозяйства.

Право защищать общественные интересы в исламской эко­номике берет на себя государство. Оно следит за тем, чтобы все соответствовало установкам Корана и Сунне (сборника ахбаров). Государство, построенное на исламских правовых нор­мах, за исполнением которых следят мусульманские правоведы (факихи), в исламской экономической доктрине наделяется ролью судьи и покровителя. Оно дает человеку возможность выбрать поле своей деятельности, развиваться и расти в ней. Государство не позволяет быть оторванным от социума, преследовать только свои сугубо корыстные интересы, как это происходит в западной модели свободного рынка. Границы общественного и частного четко не определены, а следовательно, возможности государствен­ного вмешательства безграничны.

Действительно, БСВ является одним из ключевых произво­дителей нефти и газа в мире, однако это богатство распределено между странами неравномерно. Так, Марокко, Ливан, Иордания, Палестина и Израиль вообще лишены нефти (впрочем, Израиль обладает существенными запасами газа). Из нефтедобывающих стран самыми богатыми являются Катар с уровнем добычи в 500 баррелей нефти в год на душу населения и Кувейт с 320 барре­лями, а самыми бедными — Йемен (7 баррелей на душу населе­ния в год), Судан (4 барреля на душу населения в год) и Египет (3 барреля на душу населения в год), По запасам воды первен­ство принадлежит Ираку, Ирану и Судану, в то время как Ливия и страны — члены Содружества стран арабских государств Персидского залива ССАГПЗ (в первую очередь Кувейт) обладают наименьшими водными ресурсами. Огромно и социальное рас­слоение. Средний уровень дохода в самых богатых странах реги­она, к которым относят арабские монархии Персидского залива, а также Израиль, и в беднейшем государстве БСВ — Йемене раз­личается более чем в 25 раз.

Относительное единство номенклатуры предлагаемых това­ров, неравномерность экономического развития, центробежные политические процессы, военные конфликты — не единственные факторы, препятствующие экономическим интеграционным про­цессам в рамках БСВ. Свою лепту в процесс вносят и внешние силы. До определенной степени регион раздираем между различ­ными нерегиональными силами. Так, арабский Магриб (Марокко, Алжир, Тунис и Ливия) в своих экономических интересах более ориентирован на Европу, чем на восточную часть БСВ (Машрек). Египет, пользуясь своим срединным положением, стремится оди­наково поддерживать торгово-экономические связи как с Магрибом, так и с Машреком, сохраняя при этом свою самобытность и ориентируясь на экономическую помощь США. Определенные коррективы вносит и деятельность ЕС, который уже многие годы стремится создать единое экономическое пространство Среди­земного моря, т.е. переориентировать на себя не только североаф­риканские страны БСВ, но и Египет, Израиль, Ливан и Сирию. В отношении последней это должно означать частичный разрыв или сокращение наработанных экономических связей с осталь­ными не находящимися на побережье Средиземного моря госу­дарствами БСВ. Североафриканские окраины региона, такие как Мавритания и Судан, и вовсе с экономической точки зрения, часто включаются в состав стран черной Африки и региона внутренней Сахары.

Особняком выделяются страны ССАГПЗ, более чем остальные интегрированные в систему международных экономических отно­шений благодаря своим нефтяным запасам, географическому поло­жению как важного транспортного узла и роли одного из мировых финансовых центров, а также Иран. Исламская республика Иран (ИРИ) с экономической точки зрения постоянно разрывается перед дилеммой выбора своих приоритетных торговых партнеров между странами Дальнего Востока (прежде всего КНР) и госу­дарствами ЕС (главным образом, Германией). Экономические же связи с арабским миром на этом фоне имеют для Тегерана вторич­ную важность, если не подкреплены политическими стимулами (как в случае с Ираком и Сирией). Впрочем, и они не способны вывести государства БСВ в лидирующие экономические партнеры Тегерана.

Важным фактором, который определил особенности социально-экономиче­ского развития БСВ, было открытие нефти. Ей довелось сыграть в истории региона двойственную роль. С одной стороны, начало ее добычи стало для государств Персидского залива, Алжира, Египта, Ливии и Йемена своеобразным «благословением», которое снаб­дило их важным, устойчивым и зачастую единственным источ­ником бюджетного дохода, который позволил им провести необ­ходимые преобразования по созданию собственных социальных, экономических и политических структур в постколониальный период. В случае со странами ССАГПЗ нефть во многом явилась движущим фактором возникновения их государственности.

С другой стороны, та же нефть явилась проклятием, превра­тившим многие страны БСВ (преимущественно страны — члены ССАГПЗ, Ливия, Ирак и частично Иран) в государства-рантье, чьим основным доходом стало получение ренты с компаний, добы­вающих и экспортирующих их природные ресурсы.

Одним из главных следствий влияния вышеупомянутых факто­ров на социально-экономическое развитие стран БСВ стало абсо­лютное доминирование в их экономике государственного сектора над частным. До сих пор, несмотря на приватизационные процессы 1990—2000-х гг. частные компании в большинстве стран являются своеобразным придатком государственного бизнеса, а также зача­стую напрямую или косвенно связаны с ним. Главное ноле их дея­тельности как правило легкая промышленность, торговля, сфера услуг, туризм и лишь в незначительной части банковское дело, и транспортные перевозки. Впрочем, специализация частного сектора во многом зависит и от особенностей страны региона. Так, в Сирии и Египте высокая концентрация частных фирм наблюда­ется в пищевой, текстильной, ткацкой, стекольной и химической промышленностях, а также в камнедобыче и металлургии. В стра­нах ССАГПЗ, наоборот, производственному сектору предприни­матели предпочитают строительный сектор, розничную торговлю, ремонт машин и связанные с нефтью отрасли. В Иране же участие частного бизнеса в экономической жизни страны законодательно ограничено легкой промышленностью и сферой услуг. Универса­лен в этом ключе для БСВ аграрный сектор, чья основная произ­водственная сила в большинстве стран представлена самозанятым населением, а также кооперативами (сбытового и реже производ­ственного характера).

Наибольшая доля частных компаний на БСВ представлена семейными фирмами и крупными холдингами зонтичного типа, контролируемыми как правило кланом или группой аффилиро­ванных лиц. Доля семейных и клановых структур в общем коли­честве частных компаний приближается к 80%, что уникально для любого другого региона мира. При этом подобные предприятия

Эффективному ведению бизнеса на БСВ традиционно мешает целый набор факторов. В качестве наиболее серьезных проблем можно выделить следующие:

— неразвитость или перекосы в развитии финансового и земель­ного рынков, а также рынка труда;

— высокие административные издержки;

— отсутствие равного доступа к ресурсам и экономической инфраструктуре (финансам, электроэнергии, телекоммуникациям, воде);

— социально-экономическая и политическая нестабильность.

Существование высоких административных барьеров неиз­бежно ведет к возникновению полулегальных или вовсе незакон­ных путей их обхода. Как следствие, взяточничество в регионе БСВ обрело огромные масштабы. В частности, по оценкам ана­литиков Всемирного банка и некоторых независимых экспертов, в разных странах взятка за получение телефонной линии может составить 10% от показателя ВВП при расчете на душу населения, в то время как разрешение на строительство встанет в 33% от пока­зателя ВВП при расчете на душу населения. Например, в Алжире неофициальная плата чиновнику за выполнение его официальных обязанностей и не препятствование в урегулировании возникших вопросов составляет 13% от показателя ВВП при расчете на душу населения.

По структуре экспорта и импорта страны БСВ не могут похва­статься значительным разнообразием, равно как и весьма стан­дартен список их торговых партнеров. Более того, в XX — начале XXI в. несмотря на все попытки местных властей номенклатура товаров, поставляемых регионом на внешние рынки, постепенно сокращалась. Так, примерно 50% экспорта БСВ приходится на долю развитых стран Европы и Азии. Доля услуг в общем объ­еме внешних поставок чрезвычайно мала. Среди экспортируемых товаров доминирует и постоянно увеличивается доля углеводо­родного сырья, а также нефтехимии, что сопровождается неуклон­ным снижением доли ненефтяных и сельскохозяйственных това­ров.

На этом фоне объемы готовой продукции среди экспорти­руемых БСВ товаров постепенно снижаются. За период с 1995 по 2006 г. доля готовых экспортных товаров в ВВП стран БСВ сократилась с 17 до 15%. Доля высоко- и среднетехнологичной продукции среди них составляет лишь 20% (при этом речь идет все же о среднетехнологичных товарах). Разнообразие поставляе­мых за рубеж ненефтяных продуктов также невелико. По данным исследователей, даже в странах, где ненефтяной экспорт относи­тельно развит, четыре группы ненефтяных товаров как правило ответственны за 2/3 доходов этих государств от ВЭД, В 1990-е гг. всего одна группа товаров - одежда - составляла 1/5 от всего ненефтяного экспорта БСВ.