Влияние на современников и последователей

Сатир выпустила огромное количество трудов, она много ездила по миру, на практике доказывая эффективность своего психотерапевтического подхода.

В 1970 г. организацией «Группа развития психиатрии» {Group for Advancement of Psychiatry) был проведен опрос среди психотерапевтов, цель которого была выяснить имена тех людей, чьи труды оказали самое большое влияние на их работу. В результате получился такой список: Вирджиния Сатир, Натан Аккерман, Дон Джексон, Джей Хэйли, Мюр-рэй Боуэн (Foley, 1974, р. 7). В 1980 г. было проведено похожее исследование, чтобы выяснить, появились ли какие-то изменения в этом списке. И вновь Сатир оказалась первой; следом за ней шли Фрейд, Роджерс, Эллис, Салливан, Боуэн, Перлз, Минухин, Хэйли и Берн (Sprenkle, Keeney, & Sutton, 1982, p. 368).

После ее смерти в 1989 г. журнал The Family Networker опубликовал статью «Незабываемая Вирджиния», где говорилось о роли Сатир в психотерапии и о той невосполнимой утрате, что понесла наука после ее ухода из жизни. Вот отрывок из этой статьи:

«Для многих людей Сатир была семейным психотерапевтом от Бога, родоначальником этой науки, вдохновенным исследователем и увлеченным практиком. Она всегда была оптимистом и, обладая колоссальным запасом энергии, заставила всерьез заговорить о начале эпохи семейной психотерапии. На семинарах, многочисленных показах и даже с помощью книг Сатир удавалось производить коренные изменения На психологическом уровне; она обладала редким даром превращать унылый процесс психотерапевтической работы в триумф возможностей человека, способного стать хозяином своей судьбы.

Оставаться безучастным к ее показательным интервью и семинарам было просто невозможно. Даже если вы прятались в толпе, надев маску равнодушия, ей удавалось незаметно ослабить вашу оборону и задеть вас за живое.

Она могла заставить человека поеживаться от внутреннего дискомфорта, когда на него устремлены любопытные взгляды всех сидящих вокруг, или же говорила спокойно и на редкость убедительно об огромном скрытом человеческом потенциале, в любом случае никто не оставался в стороне.

Когда прошлой осенью (1988) весть о ее смерти от рака поджелудочной железы дошла до людей, их скорбь была глубоко личным чувством. Ушел из жизни не просто врач-оратор или автор любопытных психотерапевтических методик. Потеря была гораздо серьезней. Как будто целый яркий и ни на что не похожий мир прекратил свое существование. Будто навсегда исчезло знакомое с детства явление природы.

Вирджиния Сатир оказала огромное влияние на массу людей, для которых была психотерапевтом, учителем, коллегой, другом и примером для подражания»¹.

Недавние исследования показывают, что медицинские психологи в очередной раз убеждаются на практике в эффективности психотерапевтического подхода Сатир. К примеру, Винтер в своем исследовании сравнивает результаты психотерапевтических методик Боуэна, Хэйли и Сатир (См. приложение 1); Армстронг и Армстронг оценивают эффективность стратегии Сатир при работе по воссоединению семьи* один из членов которой недавно возвратился из тюрьмы (См. приложение 2); Кастой подтверждает возможность применение психотерапии Сатир для воспитания в семье взаимовыручки (См. приложение 3).

Провидец

В конце жизни Сатир занимается не только семейной психотерапией, но и пытается служить идее укрепления мира на Земле. Мир в представлении Сатир — это огромная семья, состоящая из людей разных наций. В 1988 г. в новом изда-

¹ Эта статья была впервые опубликована в номере журнала «The Family Networker»за январь/февраль 1989 г. и приведена здесь с особого разрешения.

нии своей книги Peoplemaking¹, озаглавленной как New peoplemaking (Satir, V., 1988)², она пишет:

«Установление мира на Земле очень похоже на примирение в семье. Мы учимся оказывать помощь семье, но мы можем использовать полученные знания, чтобы улучшить международные отношения. Наша огромная мировая семья находится в нарушенном состоянии, потому в международных отношениях звучат те же темы, что и в проблемной семье. Во многих государствах власть сконцентрирована в руках одного человека. Единство понимается как конформизм и покорность, а независимость дается с согласия власть имущих.

Как во внутренних делах стран, так и в международных отношениях неподчинение строго карается. Решения принимаются в условиях постоянного запугивания, жесткой регламентации действий и страха сделать неверный шаг. Измена и предательство становятся обычным делом, а дружба и доверие становятся чем-то подозрительным. Власть и подчинение ей — вот основа взаимоотношений.

Все мы знаем, что ребенок, раз усвоив, что он может добиться своего силой, угрозами или манипулируя другими, уже будучи взрослым, останется верен своим излюбленным методам, в случае, если вовремя не вмешаться. Ребенок угрожает кулаком или палкой, а становясь взрослым, он использует для этой цели ружье или бомбу; суть от этого не меняется.

Я мечтаю, чтобы однажды за одну ночь свершилось чудо, и все пять миллиардов жителей Земли поняли важность простых правил гармоничного существования:

— говорить правду;

— сотрудничать, а не бороться;

— уважать, а не унижать;

¹ Сатир В. Вы и ваша семья: руководство по личностному росту. — М.: Апрель-пресс, 2000.

² Сатир В. Как строить себя и свою семью. — М: Педагогика-пресс, 1992.

—не делить людей по сословиям, но ценить уникальность каждого человека;

—использовать свою силу во благо;

—любить, ценить и уважать себя;

—отвечать за себя и за свои поступки;

—рассматривать трудности как возможность лишний раз проявить изобретательность в поиске нестандартных решений.

Если бы такое произошло, то все изменилось бы до неузнаваемости, на Земле установился бы мир. Единственное что нужно, просто понять все это» (р. 369-370).

Благодаря своей деятельности по укреплению мира Сатир приобрела мировую известность. В 1986 г. она становится членом Международного совета старейшин, состоящего из лауреатов Нобелевской премии мира. Незадолго до смерти Сатир дала интервью, где так сказала о своей профессиональной эволюции (Кгащег, 1995):

Крамер: Насколько я знаю, ваша основная профессия — это работа с семьей, и ваши книги «Как строить себя и свою семью» и «Психотерапия в семье» подтверждают этот факт, но, похоже, в последние годы вы явно вышли за рамки семейной психотерапии. Мне довелось услышать, как вы сказали, что больше не намерены ограничивать себя рамками семейной психотерапии. Не могли бы вы рассказать поподробней о новых направлениях вашей деятельности?

Сатир: Видите ли, любая семья — это группа, процессы, происходящие в семье, мы без труда обнаружим в любой другой группе. А потому для меня не составило особого труда ненадолго отойти от семейной психотерапии и обратиться к групповой работе иного уровня, поскольку основные характеристики едины для всех типов групп. На определенном этапе я поняла, что семья для человека — это своего рода инкубатор, а поскольку все люди привносят в окружающий мир то, что они усвоили в семье, наш мир становится отражением этого семейного инкубатора. По-настоящему я начала работать с группой, давая семей-

ные консультации, в тот момент, когда поняла, что главная моя цель — вносить изменения, а было это лет 25 назад. Но, в любом случае, с кем бы я ни работала: личностью, семьей, группой, — самым главным для меня всегда оставался сам процесс...

Крамер: Сегодня многие называют вас целителем. Не могли бы вы сказать пару слов об этом, и насколько это соответствует вашей предшествующей деятельности?

Сатир: Что ж, постараюсь ответить на ваш вопрос, учите, правда, что на самом деле все может быть совсем по-другому... Нарушения поведения происходят от внутрипси-хических травм; это не врожденные травмы, а приобретенные, мы можем даже сказать, что мы узнаем об их существовании по наличию внешних проявлений. Слово «исцеление» ассоциируется у людей с религией. А пока на психотерапию смотрят как на какую-то точную науку, на нечто, доступное лишь профессионалам, и Бог его знает что еще, о каком исцелении может идти речь! Но истинная психотерапия должна именно исцелять. Да, раны нужно исцелить, а человеку научиться брать на себя ответственность за свою жизнь, быть хозяином своей судьбы... Для меня и близких мне по духу людей это очевидно... Я никогда не прельщалась идеей продвигать лишь одну излюбленную методику, меня волновало другое: «Как залечивать душевные раны? Что нужно сделать, чтобы человек наконец понял, что он сам в ответе за свою жизнь? Как людям достичь гармонии в отношениях друг с другом?»

Крамер: И последнее, Вирджиния. Какими вы видите семейных психотерапевтов будущего, тех, кто продолжит вашу работу? Какой бы вы хотели видеть семейную психотерапию будущего?

Сатир: Мне бы искренне хотелось верить, что люди когда-нибудь научатся любить самих себя; казалось бы, все просто, но как далеки мы от этого! Еще я мечтаю, чтобы люди встали на путь личного совершенствования, чтобы

мы стали Учителями (мне всегда хочется говорить «учитель», а не «психотерапевт») и начали помогать другим раскрывать их внутренний потенциал. Чтобы мы видели в обучении основу перемен, потому как обучение будит наши способности и помогает разглядеть новые возможности гармоничного существования взамен вечной борьбы (p. 175-177)¹.

Биография Сатир

Сатир полагала, что окружение человека играет ключевую роль в формировании его личности, а потому, думаю, не будет лишним сказать об атмосфере, в которой росла сама Сатир.

Вирджиния Сатир родилась 16 июня 1916 года на ферме, в штате Висконсин. Оба ее родителя были первым поколением американцев немецкого происхождения. В интервью, которое Сатир дала Дэвиду Расселу², руководителю отдела устной истории при Калифорнийском Университете в Сайта Барбаре, она призналась, что подозревает, что предки ее уехали из Германии, так как чувствовали себя там людьми второго сорта; ее бабки по материнской и отцовской линии принадлежали к знатному роду, но опозорили свое имя, избрав в мужья крестьян.

В семье матери Сатир было семь детей, а в семье отца — целых тринадцать, оба они не понаслышке знали, что такое нужда и ссоры в семье. Сатир вспоминает, что расстановка сил в семье ее бабки и деда по отцовской линии была такова: муж, тиран и скряга, и во всем потакающая ему жена; и полная смена ролей в отношениях между бабкой и дедом по материнской линии. Как считает Сатир, виной всему тут чувство неполноценности, которым страдали оба ее деда (Russell, 1986, р. 7).

¹ Kramer S. Z., Transforming the Inner and Outer Family; The-Haworth Press, Binghampton, N. Y., 1995, публикация сделана с особого разрешения.

² Далее приведены отрывки из книги Дэвида Рассела «Беседы с Сатир» (Russell, D., 1986).

Сатир была первенцем у родителей, немногим позже на свет появились два ее брата-близнеца, сестра и младший брат. Она вспоминает, что в детстве чувствовала, что ей надо быстрее подрастать и помогать матери, у которой, по ее собственному выражению, было «забот полон рот» и «семеро по лавкам» (Russell, 1986, р. 7).

Мать Сатир была богословом, отец же был далек от этой науки. По словам Сатир, ее родители постоянно ссорились, как им тогда казалось, из-за религиозных вопросов. Позже, однако, она поняла, что истинной причиной этих конфликтов было тайное подозрение отца, что для матери религия дороже его самого (Russell, 1986, р. 6).

Возможно, что постоянные ссоры между родителями и подтолкнули Сатир, еще в пятилетнем возрасте заявившую, что она намерена быть «судьей над своими родителями», к решению стать семейным психотерапевтом. Но сколько бы родители не ссорились между собой, Сатир отлично знала, что они любят ее и готовы на все ради своей дочери.

Сатир выросла на ферме, где с детства усвоила трепетное отношение ко всему живому. В книге «Как строить себя и свою семью» есть такие строки: «Еще в детстве я поняла, что рост — это мощная движущая сила, великое торжество жизни. Я видела, как крошечные семена, которые я сажала в землю, становились могучими растениями, маленькие цыплята вылуплялись из яиц, а поросята появлялись на свет из живота мамы-свиньи. Когда родился мой брат, это было для меня настоящим чудом!» (Russell, 1988, р. 33).

Когда для Сатир настал черед отправиться в старшие классы, ее мать принимает решение оставить ферму и переехать в Милуоки, где, как она считала, ее дочь получит серьезное образование, не в пример сельскому. Сатир вспоминает о том времени: «Учась в старших классах, я пошла работать. Работала я на износ, частенько неделями спала по четыре-пять часов в сутки, но я изо всех сил старалась заработать деньги на свою учебу, мной двигала жажда знаний и мечта стать по-настоящему образованным человеком» (Russell, 1986, р. 10).

По окончании школы Сатир продолжила учебу в местном Педагогическом колледже, где один из преподавателей по-

считал, что Сатир необходим опыт работы по специальности. А поскольку она проявляла интерес к национальной культуре разных стран, то выбор учителя пал на Центр Авраама Линкольна. Об этом периоде в своей жизни Сатир говорит следующее: «Я начала работать в этом Центре еще на втором курсе и осталась там до конца учебы. Какую работу мне только не доводилось выполнять! Я готовила медсестер, вела театральный и драмкружки у подростков. Именно тогда меня избрали председателем международного клуба. Ми-луокский педагогический и Милуокский инженерный колледжи принимали участие в международных обменах. И вот я стала председателем. Это было просто великолепно, ведь, сколько себя помню, меня всегда тянуло заниматься вопросами культурных различий людей разных стран и континентов» (Russell, 1986, р. 13).

Сатир высоко оценивает уровень образования ее родного колледжа, утверждая, что именно благодаря ему она прониклась философией Дао по отношению к воспитанию. Исходя из Дао, Сатир так говорит о «плохих» детях: «Плохой человек подобен птице с перебитым крылом. Он нуждается в нашей помощи» (Russell, 1986, р. 15).

После колледжа Сатир пошла преподавать, и сразу же ей пришлось заняться не только учебой, но и вникнуть в семейные перипетии своих подопечных. Сатир любила рассказывать историю о том, как ей удалось повлиять на родителя одного из ее учеников: «Однажды один маленький мальчик уснул на уроке прямо за партой. Я спросила: "Пол, в чем дело?" А он ответил: "Понимаете, мне пришлось всю ночь простоять на улице, мой отец напился и не пускал меня в дом". В тот же вечер я пошла к ним домой и сказала отцу этого паренька: "Пол сказал мне, что прошлой ночью вы напились и не пускали его домой. Вы не имеете права так поступать, потому что ребенок должен ночью спать. Я требую, чтобы вы прекратили это". И он послушался, честное слово» (Russell, 1986, р. 17).

Занимаясь подобной общественной работой, Сатир поняла, что единственное, чем она хотела бы заниматься — это

помогать неблагополучным семьям; но она чувствовала, что ей для этого не хватает образования. Тогда она поступила в Чикагский университет на факультет социальной работы. Это явилось началом карьеры, которой Сатир посвятила всю свою жизнь.

Глава 2

Концепция Сатир

Вы, наверное, уже поняли, что отправным пунктом для своей концепции Сатир избрала влияние старших в семье и чувство отверженности. Все учение Сатир можно свести к шести основным идеям:

1. Семья, в которой мы выросли, во многом определяет наше поведение и установки.

2. Семья — это система, а потому она стремится к равновесию, для поддержания которого порой в ход идет навязывание ролей членам семьи, система запретов или нереальные ожидания (в этом случае потребности членов семьи вступают в конфликт друг с другом, и нарушения обеспечены).

3. Нарушения в системе семьи порождают низкую самооценку и защитное поведение, так как человек все равно будет стремиться повысить самооценку и оберегать ее от нападок извне.

' 4. В каждом человеке достаточно сил для личностного роста и здоровой активной жизни.

5. Всегда есть возможности для личностного роста, но психотерапевтическую работу нужно проводить на уровне «процессов», а не «содержания».

6. Процесс изменений захватывает всего человека и включает несколько стадий.

Итак, обо всем по порядку.

Положение 1: Влияние родительской семьи на человека

Семья, в которой мы выросли, во многом определяет наше поведение и установки.

В своей книге «Психотерапия в семье» Сатир поясняет свою идею о влиянии семьи:

«По сути дела, родители — это те же дети, они живут рядом со своими родителями (теперь бабушками и дедушками), которые по-прежнему учат их, как жить.

Я представляю родителей своеобразными строителями. Сознательно и бессознательно они привносят в свою новую семью то, что усвоили у своих родителей, и из этого материала они строят каркас для своей будущей семьи» (Satir, 1987, р. 145).

В книге «Система Сатир» (The Satir Model), которая увидела свет уже после смерти самой Сатир и написана ею в соавторстве с Джоном Банменом, Джейн Гербер и Марией Го-мори, Сатир так пишет о влиянии семьи:

«Родители помогают нам понять, что есть что в этом мире, разделяя весь мир на важное и не важное. Как раз в эту нору мы учимся угадывать, как поведут себя другие, как вести себя с людьми, чего мы можем ожидать от самих себя и какими нас хотят видеть окружающие...

Родители, беспокоясь о нашей безопасности, с детства внушают нам правила поведения. Появившись на свет, ребенок попадает в свою первую семейную триаду: мать — отец — дитя, и здесь усваивает начальные правила личной безопасности, исследует тела своих родителей, перенимает их способность к любви и симпатии. Родители дают понять, а нередко и прямо говорят своим детям о том, какими они должны быть, одобряя одни их поступки и строго наказывая за другие. Основа самоидентификации закладывается в ребенке как раз в период общения в его первой триаде...

Младенец, чье выживание полностью зависело от других, вырастает в ребенка, чья самоидентификация покоится на оценках окружающих... В конце концов свод семейных правил становится для человека мерилом личной значимости; когда он следует этим законам, он чувствует себя вправе рассчитывать на уважение и любовь. Продолжая в подобном духе, он культивирует одни и ограничивает другие аспекты своей неповторимой личности» (р. 20-21).

Сатир замечала, что на протяжении многих веков семья была крайне иерархичной по своей сути, это порождало неравенство, узурпацию власти, дисгармонию в отношениях, конформизм и сводило на нет понятие уникальности человека как личности. В системах с жесткой иерархией:

1) кто-то один захватывает всю власть и навязывает единственно правильный способ «как жить», который все обязаны брать за образец;

2) в трудный момент нужно найти человека, которого можно обвинить во всех грехах;

3) перемены недопустимы.

Подобная система и в грош не ставит неповторимую индивидуальность человека с его оттенками темперамента, талантами, интересами, мыслями, чувствами и потребностями. При таком положении дел теряется индивидуальность, потому что все члены системы, и «правитель» в том числе, должны принести частичку самобытности в жертву системе.

Сатир указывала, что в системах, где отношения строятся на безоговорочном доминировании одного человека и полном подчинении остальных или же когда налицо превосходство кого-то одного над другими, неизбежна узурпация власти, что может повлечь за собой нарушения системы. В этом случае совершенно не важно хорошие отношения между людьми или плохие. К примеру, отношения между мужем и женой, родителем и ребенком, врачом и пациентом, учителем и учеником могут быть вполне теплыми и, тем не менее, порождать узурпацию власти, если предполагается, что кто-то важнее всех остальных. Ребенок, делающий первые шаги в неизвестном для него мире, конечно же, слабее своих родителей, а потому он очень болезненно реагирует на то, когда другие считают его слабым. Особенно если родители просто не знают, как дать ребенку понять, что они уважают его чувства, желания и мнения.

Жестко иерархичная система абсолютно не считается с индивидуальными различиями и уникальностью человека. Члены этой системы не вольны искренне выражать свои чувства, но, чтобы не стать изгоями, обязаны подчиняться

авторитетам. В книге «Психотерапия в семье» Сатир называет такие системы закрытыми:

«Закрытой системой является та, члены которой выражают свои чувства с крайней опаской. Золотое правило таких систем диктует всем ее членам придерживаться одного мнения, чувств, иметь одинаковые цели, даже в том случае, когда все основано на лжи. В закрытых системах искреннее самовыражение недопустимо, а если уж такое случилось, человека, позволившего себе подобное, остальные считают отщепенцем, "больным", "психом".

Любые отклонения от установленного порядка воспринимаются как угроза, как предвестник того, что некоторым придется покинуть систему и оказаться ненужными никому, даже самим себе. То, что в подобной системе повсеместные запреты замедляют личностный рост и ухудшают здоровье, не вызывает сомнений, но теперь я точно знаю: беспокойство на поведенческом и эмоциональном уровнях — верный признак того, что данный индивид является членом семьи закрытого типа» (Satir, 1983, р. 237-238).

В жестко иерархической системе причинно-следственные связи строго прямолинейны, у каждого события есть только одна причина. Так, ребенок в семье подчас становится причиной якобы всех семейных неурядиц.

Другая отличительная черта жестко иерархичных систем — неприятие перемен. Перемены здесь недопустимы, считается, что они таят в себе скрытую угрозу и могут навлечь большие неприятности. Система опирается на постулат, что единственный путь обеспечить себе безопасность — это всячески поддерживать существующий порядок, избегая любых перемен и сопротивляясь им. А поскольку в семьях, где подрастают дети, перемены неизбежны, родители постоянно сталкиваются с необходимостью как-то реагировать на эти перемены; пугаясь же их, родители делаются все более властными и суровыми.

Положение 2: Семья как система

Семья — это система. Как всякая система, она стремится к равновесию, ради поддержания которого навязываются роли, насаждаются запреты, появляются нереалистичные ожидания; в этом случае потребности отдельных членов семьи не удовлетворяются и, наконец, система дает сбой.

Семья — это система, неизменно стремящаяся к равновесию и плотно держащая человека в своих тисках; впервые Сатир осознала это в 1951 г., проводя психотерапевтические сеансы с молодой женщиной, которую считали больной шизофренией. Пока сеансы проводились один на один с пациенткой, дело шло на поправку, но как только Сатир привлекла к психотерапии мать девушки, все достижения пошли прахом, то же самое случилось, когда она пригласила отца. Но по-настоящему Сатир поняла механизм внутреннего взаимодействия этой семьи лишь тогда, когда появился последний ее член — брат. Когда все были в сборе, стало очевидным, что родители возвели сына в ранг божества, в то время как дочь превратилась в «мальчика для битья» (Satir, 1991, р. 1-2).

Опыт, полученный Сатир при работе с этой семьей, послужил базой для развития концепции о том, что семья — это система, новое целостное образование, а не просто сумма отдельных ее составляющих, нужды которой могут всецело подавлять нужды отдельного ее члена.

В своей книге «Как строить себя и свою семью» Сатир отмечает, что семейная система чем-то схожа с игрушкой-конструктором:

«В конструкторе все его детали, маленькие и большие, можно соединить вместе шурупами и гайками, изменять расстояние между ними, получая строения какой угодно длины и ширины. Так же и в семье. Все члены семьи разные, каждый не похож на остальных, у каждого свой уровень развития. Но, как и в конструкторе, вы не можете скрепить частички вместе, предварительно не изменив их» (р. 137).

Сатир убедилась, что рассогласованные семейные системы поддерживают внутреннее равновесие с помощью навязанных ролей, запретов и жестких правил, непререкаемых законов и нереалистичных ожиданий.

Навязанные роли

Сатир изложила свою концепцию навязанных патологических ролей в книге «Психотерапия в семье» (1983), где взяла в качестве примера семью из трех человек, члены которой были разобщены и относились друг к другу с опаской и недоверием. Родители видели в ребенке лишь возможность удовлетворения своих личных потребностей, вменяя ему в обязанность быть то «своим парнем», то «союзником мамы», то «союзником папы», «курьером» или «миротворцем». В результате дети, заклейменные «скверными, больными или сумасшедшими», нередко и ведут себя соответственно. Сатир считает, что в этом случае они берут на себя роль «идентифицированного пациента» — ИП:

«В некоторых семьях ребенок с самого рождения становится ИП, в других же семьях эта роль передается от старших детей. Возможны случаи совмещения этой должности с братом или сестрой.

1. В некоторых семьях иногда все мальчики (или девочки) один за другим или все сразу играют роль ИП.

2. В других семьях, как только ребенок достигает подросткового возраста, он становится ИП.

3. Возможен вариант, когда двое, трое и более детей принимают на себя роль ИП и выполняют ее сообща или по очереди. Или же один берет на себя часть этой роли, а другой ребенок — остальное» (р. 37-47).

Человек, играющий роль «идентифицированного пациента», чувствует себя двояко: он одновременно бессилен и всемогущ, поскольку амплитуда этой роли довольно широка: от властителя до ничтожества. Родители, твердящие, что ребенок ведет себя «скверно, странно, ненормально», всякий раз подпитывают низкую самооценку и чувство ничтожности у ребенка. В результате потребности ИП загоняются внутрь, он

не доверяет окружающим и, парадоксальная вещь, в то же время крайне чувствителен к тому, что о нем думают другие.

Запреты и жесткие правила

Запреты порой держат в тисках всю семью; когда явно, а когда исподволь этот незримый свод законов диктует, что надо думать, чувствовать и как поступать. В семьях с жесткой иерархией во главу угла ставятся такие постулаты: «кто-то должен быть главным», «различия губительны», «должен быть козел отпущения», «нельзя допустить перемен». К тому же свод этих неписаных законов идет рука об руку с постулатом «дурно смотреть, слушать, чувствовать, желать, спрашивать, говорить об этом». Сатир полагала, что запреты, ущемляющие самовыражение, больнее всего ударяют по самооценке и активности человека.

В своей книге «Психотерапия Сатир шаг за шагом» (Satir Step by Step) она так пишет о запрете на выражение гнева:

«В некоторых семьях не одобряют и всячески избегают проявлений гнева. В других семьях позволительно показывать свое раздражение в одних случаях и не позволительно в других; или же сцены ярости допускаются в общении между определенными людьми, но запрещены для остальных. Наконец, есть и такие семьи, жизнь в которых напоминает постоянно бурлящий котел. В семьях, где не принято проявлять нежность, дети относятся к посторонним озлобленно. И все же потребность в общении столь велика, что если ее не удается удовлетворить "по-хорошему", то она перерождается в озлобленность и задиристость» (Satir, Baldwin, 1983, p. 205).

Иногда Сатир называет эти правила «внутренним долгом» или же «жизненно важными убеждениями», говоря, что порой мы, сами того не замечая, следуем им, стремясь заслужить одобрение семьи и боясь стать никому ненужными изгоями; разрушение этих правил для нас смерти подобно.

Нереалистичные ожидания

Сатир считала, что наряду с запретами и навязанными ролями нереалистичные ожидания служат для поддержания

хрупкого равновесия в семье с нарушенной системой. В книге «Психотерапия в семье» Сатир всесторонне осветила этот вопрос. Она считает, что нереалистичные ожидания супругов сводятся в основном к тому, что один из супругов ждет, что другой:

—станет для него родителем и исполнит все его желания;

—будет бередить его детские страхи и переживания;

—мечтает о том же, что и он сам;

—вселит в него веру в себя и уважение к своей личности;

—дополнит то, чего ему катастрофически не хватает;

—будет тем существом, которое он будет обвинять в своих же собственных грехах (Satir, 1983, р. 12).

Как полагает Сатир, в отношениях «родитель — ребенок» при нереалистичных ожиданиях со стороны родителя он ждет, что ребенок:

—позволит родителю гордиться собой, достигнув чего-нибудь стоящего;

—желает того же, что и родитель, и стремится к этому;

—будет признателен за то, что родитель делает для него;

—хочет поступать во всем так же, как родитель;

—будет заботиться о своем родителе;

—положит конец супружеским ссорам (Satir, 1983, р. 36-37).

Порой родители ждут от ребенка невыполнимого, просто не имея понятия, на что способен ребенок в таком возрасте. Или же наоборот, наивно полагают, что тот будет оставаться на одной стадии развития до бесконечности. Часто ребенок становится объектом нереалистичных ожиданий, которые по своей сути являются проекциями проблем родителя. Он наделяет ребенка качествами какого-то третьего лица и ждет от него соответствующего поведения.

В заключение мы можем сказать, что разлаженность семейной системы зиждется на нереалистичных ожидания, о которых мы говорили выше; запретах, повелевающих строго-настрого молчать обо всем, что бы ни происходило в семье; и, наконец, навязанных ролях, тех, что делают ребенка средством решения супружеских конфликтов.

Положение 3: Низкая самооценка

Сбои в семейной системе порождают низкую самооценку

и защитное поведение, так как в человеке заложена

потребность отстаивать свою самооценку и держать

оборону от нападок извне.

Если попытаться наглядно пояснить, каким образом разлаженная семья влияет на «я» человека, то это будет выглядеть примерно так, как на рис. 2.1.

Сатир выделяет четыре типа защитного поведения, которые она называет «позы обороны» — заискивание, обвинение, сверхрасчетливость, сбивание с толку:

«Когда мы заискиваем, то принижаем чувство собственного достоинства, позволяем другим командовать нами и постоянно поддакиваем. Заискивание часто скры-

 

 

Целостное «я». Свободный доступ к внутренним ресурсам. Гибкость

Зажатое «я». Недоступность внутренних ресурсов. Косность

Рис. 2.1. Ущемление «я»

вается под маской предупредительности, безусловно, уважаемого качества в ряде культур. Но заискивание это отнюдь не предупредительность. Заискивая, мы приносим в жертву чувство собственного достоинства. Мы превращаем в ничто наше самоуважение, всячески давая понять, что мы мелки и ничтожны. С готовностью беря на себя ответственность за все беды и напасти, порой мы рьяно доказываем свою вину, приводя море доводов.

Позиция обвинения — это полная противоположность заискиванию. Огульное обвинение — это искаженное отражение общественных норм, гласящих: никогда не давай себя в обиду, не позволяй садиться себе на шею, не позволяй другим задобрить тебя. Главное — не быть "слабым". В целях самозащиты мы обвиняем кого угодно, только не себя. Осуждая, мы не считаемся ни с кем.

Человек, избравший сверхрасчетливую манеру общения, мучает и себя и других. Сверхрасчетливость означает жизнь по четкой схеме, в мире сухих цифр и сухой логики. Мы начинаем панически боятся проявлений эмоций у себя или других людей. Такое поведение отражает общественные постулаты, о том, что зрелый человек не должен быть трогательным, нежным или слишком эмоциональным.

Четвертый способ защитить себя — сбивать с толку, дурачиться и поднимать все на смех. Такая поза — полная противоположность сверхрасчетливости. Человек, на чью долю выпала подобная роль, постоянно суетится. На самом деле, это всего лишь трюк, чтобы отвлечь внимание от обсуждаемого вопроса. Они меняют мнение, как перчатки, и хватаются одновременно за тысячу дел» (Satir, 1991, р. 36-49).

Сатир замечала, что люди нередко меняют тактики или перебирают их одну за другой. К примеру, человек начинает с заискивания, затем пускает в ход осуждение и напоследок делается педантом. Сатир, однако, подчеркивала, что обычно у человека есть своя излюбленная техника (Satir, 1991, р. 52).

Голденберг и Голденберг, давая описание нарушенному типу взаимодействия, подчеркивали такие качества, как «не-

стабильность, невнятность, ненадежность, неадекватность, извращенность» (Goldenberg, Goldenberg, 1991, p. 135).

Положение 4: Потенциал целостной личности

Каждый человек имеет достаточный потенциал для личностного роста и полноценной жизни.

Сатир отталкивалась от тезиса, что каждый человек имеет достаточный потенциал для здорового и полноценного существования. Этот потенциал включает в себя:

Рис. 2.2. Внутренний потенциал «я»

—способность к духовному развитию;

—воображение и вдохновение;

—чувства и ощущения;

—мышление;

—способностью к усвоению нового и изменению себя;

—эмоции;

—способность к экспрессии;

—сочувствие;

—внутреннюю целостность;

—интуицию;

—способность рассуждать разумно;

—природную мудрость;

—способность принимать себя и окружающих, уважать их;

—способность не терять надежду;

—способность к оценке;

—оптимизм;

—чувство привязанности;

—дар любви и возможность быть любимым;

—способность к созиданию и творчеству;

—способность отвечать за свои действия, проявление своих чувств, поведение и брать на себя обязательства;

—способность к сотрудничеству;

—способность признавать и исправлять ошибки;

—способность доверять;

—способность принимать решение и приводить их в исполнение;

—вера в свое будущее;

—способность стремиться и достигать;

—способность просить о помощи;

—мужество совершать поступки.

Мы можем мысленно нарисовать себе «я» человека и его способности примерно так, как это сделано на рис. 2.2.

Философия Сатир о скрытых ресурсах человека заключена в следующем ее высказывании:«Я твердо убеждена, что каждый человек способен к личностному росту, нужно только научить его использовать его собственный потенциал. Вот основная цель психотерапии» (Satir, 1983, р. 264)¹.

¹ Такие составляющие внутреннего потенциала «я», как лидерство, сочувствие, дальновидность и вера в будущее, выделены Шварцем в книге «Внутренние системы семьи» (Schwartz, 1995), которая существенно дополняет представления Сатир о природе «я» и системном характере взаимоотношений интрапсихических субличностей, или частей «я».

Положение 5: Процессуальный подход

В каждом человеке заложена способность к личностному

росту, просто психотерапию по его стимуляции нужно

проводить на уровне процессов, а не содержания.

Считается, что главная задача процессуальной психотерапии Сатир — личностный рост, поскольку она сама нередко повторяла, что в каждом человеке заложен потенциал для этого роста, а психотерапия способна лишь стимулировать его. Сатир сравнивала человека с семечком, в сердцевине которого таится зародыш будущего растения, но для буйного роста ему сперва нужно накопить сил, чтобы суметь продраться сквозь заросли сорняка.

Чтобы избавиться от «сорняков» — дезадаптивиых убеждений и форм поведения, — психотерапевт должен в первую очередь улавливать психические состояния, процессы человека, а не замыкаться на заявленной им проблеме. Как говорила Сатир, «проблема сама по себе не является проблемой; проблема в том, как человек справляется с нею».

Содержание — это простое описание проблемы, набор фактов, событий в рамках конкретной ситуации, процесс же обнажает скрытые механизмы системы. Проще говоря, мы можем сказать, что содержание — это «какова» ситуация в целом, а процесс — это «что» ее запускает, «как» работает ее скрытый механизм. Сатир полагала, что это должен усвоить каждый, кто взял на себя труд помогать людям отыскать в себе силы для личного совершенствования, кто хочет постичь суть процессуальной психотерапии, чтобы использовать ее возможности в своей работе. Сами процессы всегда одни и те же, просто форма их проявления разнится в зависимости от ситуации (Schwab, 1983).

Серьезный вклад в разработку методов Сатир внесли Бан-мен, Гербер и Гомори, разработавшие шесть уровней психотерапевтической работы, которые Сатир использовала в своей психотерапии для вмешательства в процесс и его трансформации. Эти шесть уровней таковы: печаль, ожидания, восприятие, чувства, преодоление трудностей и поведение.

(Чтобы лучше понять, что это за уровни, обратитесь к главе 7 из книги «Система Сатир».)

Вмешательство в процесс может быть внешним и внутренним: внутреннее включает психотерапевтическую работу с личностью, «я» человека, его потенциалом, разрушение блоков для высвобождения ресурсов человека; внешнее помогает ослабить нарушения поведения или системы (например, семьи). На рис. 2.3 наглядно показаны способы психотерапевтического вмешательства.

Психотерапевтическая работа с «я»

Сатир начинала как психотерапевт именно с работы на уровне «я». Она помогала своим пациентам стать сильнее, прийти в согласие с собой и выработать адекватную самооценку (рис. 2.4).

Рис.2.3. Возможные способы психотерапевтического вмешательства

Психотерапия включает выявление внутреннего человеческого потенциала, но для этого прежде всего необходимо

установить тесный контакт и предельно доверительные отношения с пациентом. В книге «Как строить себя и свою семью» Сатир делится своими соображениями на этот счет:

Рис. 2.4. Психотерапевтическая работа с «я»

«Свою психотерапевтическую практику я начала более 35 лет назад. А так как я была женщиной и мои тренинги не носили серьезного медицинского характера, ко мне стекались всевозможные "отказники", настоящие душевные калеки, алкоголики, психопаты, словом, те, на кого остальные психотерапевты махнули рукой. Но в процессе тренингов многие из них преображались до неузнаваемости. Мысленно возвращаясь в то далекое время, я думаю, что происходило это от того, что я старалась общаться с ними с той искренностью, на которую только была способна, с каждым днем привязываясь к ним все больше. Я никогда не задавалась вопросом, насколько они психически полноценны; единственное, чего я хотела, это достучаться до их сердца. Это было самым главным для

Рис. 2.5. Естественные желания людей

меня. Моя сила была в личной искренности, которую я подкрепляла психотерапевтическим методом "моделирования ситуаций".

Мне казалось, будто я пробиралась в самую суть, сердцевину каждого человека, где мне открывалась драгоценная сияющая душа, томящаяся в черной башне запретов и отверженности. Я делала все возможное, чтобы человек увидел эти скрытые от глаз сокровища, и тогда мы вместе с ним превращали черную башню в прозрачную светлую ткань и растворяли ворота вновь открытым возможностям. Я уверена, для того чтобы начать серьезные внутренние изменения, сперва нужно разглядеть суть человека и установить с ним доверительные отношения. После этого нам будет уже гораздо легче высвободить его внутреннюю энергию, которая поможет ему обрести психическое здоровье» (р. 340-341).

Надежда — вот вторая мощная сила, на которую опиралась Сатир, стремясь внести изменения. Она обычно начинала свои тренинги с вопроса к своим подопечным: надеются ли они обрести счастье, поскольку знала, что именно в надежде черпаем мы свои силы. Сатир также старалась активизировать способность людей дышать, полагая, что дыхание — важный человеческий ресурс. По ее мнению, с помощью дыхания мы можем получить доступ к нашим чув-

ствам и основным нервным центрам. Она считала важным пробудить и такие внутренние ресурсы, как способность идти на риск, быть бесстрашным, мудрым, уметь сделать выбор и выразить себя.

Сатир помогала людям достичь самовыражения, разделяя вместе с ними их чувства, ожидания и затаенные желания:

«Потребность любить себя, других и быть любимым — первоочередная для человека. От того, насколько эта потребность была удовлетворена или не удовлетворена в детстве, зависит дальнейшее развитие эмоциональной сферы человека. В период детства и юности существует настолько сильное искушение поиграть с собственным "я", примеряя разные маски, что можно запросто запутаться в них и отстать в развитии» (Satir et al., 1991, p. 151).

Кроме потребности любить и быть любимым, Сатир выделяла и другие, с которыми также проводила психотерапевтическую работу (рис. 2.5). Она ни на минуту не сомневалась в важности этих основных потребностей. Сатир излечивала своим внимательным отношением к потребностям пациентов, внимательно слушая каждого и пытаясь его понять.

Освобождение «я»

В случае, когда все богатство личностного потенциала заблокировано запретами, навязанными ролями и нереальными ожиданиями, Сатир призывает психотерапевтов раздвинуть эти блоки, в первую очередь воздействуя на когнитивный уровень (рис. 2.6).

Ослабление внутренних запретов. Для ослабления внутренних запретов человека просили взглянуть на свои основные жизненные принципы под совершенно иным, новым углом зрения и привести их в соответствие с потребностями сегодняшнего дня. С этой целью Сатир пользовалась самыми различными приемами, одни из которых задействовали правое, другие — левое полушарие мозга. К примеру, для женщины, чьим основным жизненным принципом было: «В первую очередь я должна думать о детях», — могла задать такую задачку ее левому полушарию: сформулировать по-новому

Глава 2. Концепция Сатир

Рис.2.6. Освобождение «я»

это правило, оставив место для компромисса: «Я вправе определять степень важности своих семейных обязанностей; иногда главными для меня будут являться потребности детей, а иногда я подумаю и о своих желаниях». В другой раз Сатир оставляла в покое левое, и задавала работу правому полушарию клиентки, поведав ей историю о женщине, которая выполняла все прихоти своих детей.

Сатир отыскивала и разрушала правила и убеждения, которые лежали в основе искажения мышления и нарушения в поведении, вроде тех, что служат оплотом жесткой иерархической системы. Она противопоставляла постулату «кто-то один должен быть главным» идею о всеобщем равенстве всех людей, разъясняя, что общественное положение не является мерилом человеческой ценности. Она доказывала, что люди ощущают себя по-настоящему равными, когда они охвачены одной эмоцией, потому что на уровне чувств между нами нет различий. Разрушая запреты видеть, говорить, чувствовать, желать чего-то или рисковать, Сатир давала возможность людям испытать радость видеть, чувствовать и говорить вслух о том, что они видят и чувствуют, стремиться к желаемому и рисковать.

Коррекция навязанных ролей. Выработку способов ухода от навязанных ролей и правил Сатир считала важной частью психотерапевтического процесса. Часто ей приходилось серьезно изменять и внутренние убеждения, те, что неизменно сопутствовали навязанным ролям. Если дочь брала на себя роль «заместителя супруги» по отношению к своему отцу, то Сатир в этом случае старалась выбить из ее головы идею о том, что «она всегда должна быть подле отца». В ситуации, когда ребенок в семье становился козлом отпущения, Сатир помогала разобраться родителям между собой, не втягивая в конфликт ребенка.

Коррекция нереалистичных ожиданий. Сатир старалась избавить людей от нереальных и порой нелепых ожиданий относительно родителей, детей и даже самих себя. Психотерапевтическая работа в этом случае могла выражаться в случайных, полушутливых замечаниях, или же принимать форму предельно серьезной беседы; единственное, что было неизменно, — это уважение к каждому человеку. Что же касается индивидов, кто без малейших на то оснований возлагает на родителей исполнение всех заветных желаний, то в данном случае их следует заставить отказаться от бесплотных надежд и оплакивания своей судьбы и стимулировать их на поиски новых ресурсов, которые дадут возможность осуществить сокровенные мечты.

В работе с парами Сатир пыталась выявлять тайные невысказанные ожидания супругов относительно друг друга, зная, что именно с подобных ожиданий начинается немало конфликтов. Но особенно внимательно она относилась к случаям, когда родители ожидают от своих чад невозможного, поскольку знала, как тяжело детям быть заложниками амбиций своих родителей.

Расширение перспектив. Сатир поняла, что довольно часто, когда все надежды идут прахом и человек пытается найти опору в жестких правилах, принимая на себя роли, навязанные другими, и продолжая тешить себя несбыточными мечтами, он только загоняет себя в угол, отказываясь от возможных перспектив. Ситуация осложняется тем, что часто люди наивно полагают, будто их восприятие — это всего лишь

результат отражения окружающей обстановки, но никак не внутреннего состояния. Как полагала Сатир, первоочередная задача психотерапевта — дать людям осознать простой факт, что их восприятие во многом зависит от внутрипсихических процессов, а не является исключительно продуктом отражения внешних событий.

Осознавая необходимость помочь людям раскрывать новые перспективы решения проблем, Сатир организует серию групповых тренингов, которые сами участники окрестили «Перестройка семьи». Эти тренинги позволяли человеку вернуться к определенным семейным неурядицам и попытаться посмотреть на них с новых позиций, с тем чтобы избавиться от старых травм.

Мы воздержимся от подробного описания этой методики, но вы можете обратиться к книге Нерина «Перестройка семьи: Долгий день пути к свету» (Nerin, 1986), в которой детально рассмотрен этот вопрос. Крамер в своей недавней работе «Трансформация: Семья изнутри и снаружи» (Kramer, 1995) для достижения этих же целей предлагает методику мысленных образов. Он утверждает, что Сатир «не хотела, чтобы ее техники применялись в качестве "средства от всех болезней"» (р. 75) и что она с пониманием относилась к его собственным методикам. Ниже вы можете прочитать инструкцию Крамера по работе с внутренними образами членов семьи:

«Закройте глаза и сконцентрируйте все внимание на процессе вдоха и выдоха через нос. Сделайте глубокий и одновременно быстрый вдох через нос, затем медленно выдыхайте ртом (в три захода). Проделайте то же самое еще раз. Теперь представьте себе вас самих вместе с вашими родными братьями и сестрами, но без родителей, в доме, где прошло ваше детство. Где вы находитесь? Как вы выглядите? Сколько каждому из вас лет? Вы вместе или врозь? Что вы чувствуете друг к другу? Вы друзья? Играете ли вы вместе? Что каждый хочет получить от другого? Что им на самом деле нужно друг от друга?

А теперь мысленно представьте их разговор между собой» (р. 73).

Модернизация чувств. Восприятие определяет чувства. А поскольку наше восприятие в значительной мере определяется нашим прошлым, то и чувства порой во многом обусловлены им же. Сатир была твердо убеждена, что для освобождения «я» необходимо перенести эмоции, корни которых уходят в прошлое, в контекст настоящего. Проделав это, удается высвободить огромный запас энергии, которая после этого начинает медленно и плавно циркулировать в человеке. Сатир просто и ясно объяснила данный принцип действия: «эмоции — это наша сущность» (Loechen, 1991, р. 107).

Ярким примером влияния прошлого на наши чувства является случай с одним из клиентов, который был страшно зол на свою жену, совершенно равнодушную, по его словам, к сексу, тогда как он крайне его желал. Тщательно исследуя его прошлое, Сатир обнаружила, что его мать умерла, когда тот был еще ребенком, и он в силу своего развития решил, что мать его попросту бросила. Столь тяжкие испытания, посеяли в нем убеждение, что «никому он не нужен» и «никто его не будет любить». Поразмыслив над этим случаем, Сатир пришла к выводу, что в целях оздоровления сексуальных взаимоотношений между супругами необходимо внести изменения в систему убеждений супруга, чтобы помочь ему избавиться от эмоциональной фиксации на прошлом.

Сатир с легкостью обнаруживала запреты на чувства. К примеру, человек, считающий, что гнев — это плохо, разгневавшись по какой-то причине, будет после этого испытывать угрызения совести; а тот, кто считает постыдным чего-то бояться, будет не на шутку сконфужен, уличив себя в по-добном^чувстве. Вообще, гнев прочно связан с предыдущим опытом человека, поскольку это производная, вторичная эмоция, и в действительности она служит защитой для легко ранимых чувств и тайных желаний.

Сатир помогала людям разбираться в своих чувствах, принимать их,, дорожить ими и учиться их выражать. Но она не ограничивалась этим, справедливо полагая, что по-настоя-

Глава 2. Концепция Сатир

Рис. 2.7. Обучение новым формам поведения

щему здоровая личность отвечает за свои чувства и умеет управлять ими.