Совокупностью всех истинных Мыслей является Картина Мира.

В отличие от Вайсгербера, для которого Weltbild - это обыкновенная научная метафора, Витгенштейн действительно представляет себе Картину Мира как огромное полотно, элементами которого являются все истинные Пропозиции. Конечно, возможность построения такой Картины является чисто умозрительной, так как, во-первых, невозможно установить даже для большей части высказанных мыслей, являются ли они истинными или ложными (ср. [Даммит 1987]), и, во-вторых, невозможно чисто технически одномоментно описать все истинные мысли. Если же представлять себе этот процесс реально во времени, тогда он приведет к бесконечному регрессу, так как, пока одни мысли будут регистрироваться как истинные, другие, уже зарегистрированные, могут стать ложными, и наоборот.

Наконец, последний и самый сложный вопрос. Даже если обойти трудности, перечисленные выше, то остается неясным, включать ли в Картину Мира мысли, выраженные в художественной литературе вымышленными персонажами. Этот вопрос в свою очередь порождает проблему, считать ли Мир, в котором мы живем, действительным в строгом смысле слова или множеством возможных миров. Во втором случае в его Картину войдут все воображаемые фиктивные пропозиции, но это будет мир без берегов. В первом случае это будет слишком узкий мир (именно так назвал Мир "Трактата" Г. фон Вригт [Вригт 1986]). Витгенштейн выбирает первое.

3.02 Мысль содержит Возможность мыслимой ею ситуации.
Мыслимое тем самым является Возможным.

Этот тезис является пояснением тезиса 3.01. Мысль определяет не только действительное, но и возможное, то есть не только Факты, но и Ситуации. В этом смысле "носитель" мышления располагает не только возможностью высказать то, как обстоит дело, но и содержит в своем мыслительном аппарате весь арсенал возможных направлений событий или положений дел. Но данный тезис содержит еще одно заявление, которое можно повернуть, так сказать, объективно-идеалистически. "Мыслимое тем самым является Возможным". Но значит, если можно помыслить, что существуют гномы, ручные тигры (см. [Moore 1959]) или золотая гора [Рассел 1996], если можно помыслить, что существуют квадратные круги, стало быть, все это возможно в действительности.

Вероятно, по Витгенштейну, мысль о том, что существуют квадратные круги, не является настоящей мыслью, так же как предложение "Глокая куздра бодланула бокра" не является пропозицией, так как они не удовлетворяют критерию осмысленности [4]. Но критерии осмысленности- это очень скользкая вещь. В 1950-е годы Хомский приводил в качестве совершенно бессмысленного высказывание "Бесцветные зеленые идеи яростно спят", а спустя 20 лет P.O. Якобсон показал, что это предложение можно прочесть как вполне осмысленное (см. [Putnam 1975]). Как найти выход из этого мейнонгианства, Витгенштейн в отличие от Рассела с его теорией дескрипций не говорит.

3.03 Мы не можем помыслить ничего нелогического, поскольку
иначе мы должны были бы мыслить нелогически.

Кажется, что это суждение содержит в себе парадокс, так оно противоречит обыденным речевым установкам, то есть таким выражениям, как "это нелогично", "в твоих рассуждениях нет логики" и т.п. По мысли Витгенштейна, Логика пронизывает Мир, и границы Мира проходят по границам логики. Логическая ошибка в рассуждении о чем-либо покоится не на отсутствии Логики, а на ее неверном использовании, она не вне Логики. Так же, как человек может заблудиться, сбиться с пути, но это не значит, что правильного, истинного пути объективно не существует. Его

можно найти, точно так же, как можно найти логическую ошибку, которая совершается не вопреки логике, а в результате неверного следования ей.

3.031 Когда-то было сказано, что Бог может создать все: но
только не то, что противоречило бы законам Логики. Именно о таком
"нелогическом" Мире мы не могли бы ничего сказать, как он
выглядит.

Витгенштейн исходит из предпосылки, что Логика одна. В конце XX века, конечно, можно сказать, что это неверно. Существует целый ряд сводимых и несводимых друг к другу многозначных паранепротиворечивых модальных и интенсиональных логик, которые значительно отличаются друг от друга по системе аксиом и выводу. См., например, [Семантика модальных и интенсиональных логик 1971, Зиновьев 1960]. Говоря в терминах семантики возможных миров, положение Витгенштейна о том, что нельзя сказать о нелогическом мире, как он выглядит, равносильно высказыванию о том, что не существует невозможных возможных миров. Я. Хинтикка в статье "В защиту невозможных возможных миров" показал, что это не так [Хинтикка 1980].

Кроме того, с ортодоксальной христианской точки зрения Бог всегда выше Логики и создает ее вместе с миром. С историко-антропологической точки зрения современному логическому мышлению предшествует мифологическое, в котором нет логики в витгенштейновском смысле слова [Леви-Брюль 1994, Лосев 1980]. Витгенштейн, впрочем, с последним тезисом в его фрезеровском варианте был категорически не согласен (см. его "Заметки о "Золотой ветви" Фрезера [Витгенштейн 1987а]. Наконец, идеи поздних постпсихоаналитиков К.Г. Юнга, Д. Бома, С. Грофа говорят о возможностях другого, внелогического постижения реальности [Гроф 1992]. Конечно, нельзя сказать, что все эти идеи опровергают мысль Витгенштейна, потому что в определенном смысле Витгенштейн вообще не говорит о человеческом сознании не только в психологическом, но и в философском смысле. Его позиция в "Трактате" вообще антименталист-ская. В поздних работах Витгенштейн от такой позиции отказывается. В них сознание, хотя и на свой лад, его интересует, в каком-то смысле даже в первую очередь.

3.032 Представить в речи нечто "противоречащее Логике" так же
маловероятно, как представить в геометрии посредством ее координат
фигуру, противоречащую законам пространства, или дать координаты
точки, которой не существует.