Зйнятие 9. Чывствй бы8яют рйзные

«Закончи предложение». Подростки бросают друг другу мяч и называют те или иные чувства, каждый раз начиная со слов: «Я имею право на... (страх, радость, гнев... и т.д.)».

«Изобрази чувство». Ведущий раздает участникам карточ­ки с названием того или иного чувства. Они по очереди пока­зывают чувство группе, остальные пытаются определить, ка­кое чувство изображалось.

«Испорченный телефон». Подростки сидят с закрытыми глазами. Водящий «загадывает» то или иное чувство и без слов передает его соседу, который на это время открывает гла­за. Такая передача продолжается по кругу до тех пор, пока «чувство» не вернется к водящему.

Работа со сказкой. Дети слушают и обсуждают

Сказ о том, как Штирлицев свой страх победил (А. Вергазов)

Сейчас, мой маленький друг, ты услышишь необычную ис­торию про одного маленького мальчика, который сумел спра­виться со своим большим СТРАХОМ.

В некотором царстве, в некотором государстве, в далекой тундре, за семью морями-океанами, реками и озерами жила-была дружная семья потомственных оленеводов Штирлице-^Bbix: папа, мама и сын их Аполлон, ученик 3-го класса. Был У них дом и машина марки «Запорожец».

Чясть 2. Уроки психологии в cpeoheu школе

Пятый класс

Шли последние дни первой четверти учебного года. Нелас­ковое солнце тундры, которое и летом-то не баловало жителей этого далекого сурового края по-настоящему теплыми денька­ми, осенью будто совсем исчезло, спрятавшись за грозными серыми тучами. Однако в эту последнюю перед долгожданны­ми осенними каникулами неделю оно, наверное, решило все же подарить им свои прощальные лучи.

Но Аполлона не радовали игривые солнечные зайчики, за­бавно прыгавшие по потолку комнаты. Ему не было дела даже до предстоявшей ему сегодня четвертной контрольной работе по математике. Сколько сил положил он на подготовку к ней, сколько бумаги, чернил и времени истратил!

Встал Аполлон, быстро оделся и умылся. Мама позвала его завтракать жареной морковкой, а затем, взяв рюкзак, довер ху набитый учебниками и тетрадками, он уныло поплелся в сторону школы.

А огорчен он был вот чем: уже второй день около большого серого дома, который стоял как раз на полпути от дома Штир-лицева к школе, лежала невесть откуда взявшаяся огромная рыжая собака. Как только кто-нибудь приближался к ней бли­же чем на 50 шагов, она мгновенно вскакивала с места и начи­нала бешено лаять, брызгая слюной. При этом глаза у нее ста­новились огромными, словно у глубоководной рыбины, и нали­вались кровью цвета томатного сока, так что, наверное, даже Шварценеггер сбежал бы без оглядки. Но Штирлицев не был даже Шварценеггером, поэтому вчера, когда он впервые столк нулся с псом, сначала попытался просто пройти краешком, ос­тавшись незамеченным. Обойти злополучную псину было ни как нельзя: со всех сторон был забор. Почуяв, что ее боятся и пытаются перехитрить, собака быстро сорвалась с места и иа всех парах помчалась к Штирлицеву. Увидев это, Аполлон по вернулся и ускорил шаг, затем пошел быстрее, еще быстрее и еще быстрее. Наконец понял, что просто уйти не удастся, и пустился наутек. Он несся без передышки, не оглядываясь, остановился лишь за калиткой своего дома. Перед самой калит' кой собака все же успела отхватить огромный кусок от его но­вых синих джинсов и даже надкусить ногу в области голени. Продолжая лаять, взбешенная собака еще долго торчала у за­бора беглеца. Тот мгновенно запер калитку и все двери в доМ^с и трусливо выглядывал из окна, скрываясь за жалюзи.

Весь вечер Штирлицев ловил на себе укоризненные взгляды потомственной оленеводкн мамы. Он соврал ей, что порвал джинсы, когда перелезал через забор во время игры в казаки-разбойники на перемене. Рассказать про псину, от которой убегал, было стыдно. Мама и так называла его трусишкой и тушканчиком, а еще отругала за испорченные джинсы. Штир­лицев не мог понять, почему она называет его тушканчиком: ведь тушканчики бегают быстро, а он медленно, раз собаке удалось порвать штаны и оставить следы своих зубов на нем. Больше так продолжаться не могло!

Опечаленный, он вышел из дома и с замиранием сердца на­правился в школу, не зная, правда, как он до нее доберется. Школа была совсем рядом, всего и надо-то было перейти ули­цу и пройти мимо злополучного серого дома, у которого уже два дня лежала эта собака. Может быть, она ушла? Но нет, ее лай Штирлицев услышал еще от своего дома.

Обычно путь от дома до школы занимал несколько минут. Так было бы и сейчас, если бы не пес.

Вдруг Штирлицев увидел своего давнего знакомого кота Бази-лио, который жил неподалеку. Базилио был черным как уголь, и только два зеленых глаза выделялись из этой беспросветной черноты. Базилио считал Штирлицева своим другом, а Штирли­цев считал своим другом Базилио. Аполлон нагнулся, погладил кота и сказал: «Привет, Вася!» Кот утробно замурлыкал и по­терся о ботинки мальчика. Аполлон улыбнулся и пощекотал кота за правым ухом. Базилио забрался на колени к присевше­му на корточки Штирлицеву, удобно лег там и закрыл глаза. Солнышко пригревало, и Аполлона тоже потянуло ко сну. Но надо было идти в школу. Как только мальчик подумал о школе, в его голове тут же возникла мысль о злосчастной собаке. По­просить кого-нибудь, чтобы помогли пройти мимо собаки? Но улица была пуста. Мама и папа уже ушли на работу, да и стыд­но бояться. Но ведь не пройдешь же так! Она и съесть может!

В отчаянии Штирлицев схватил Базилио и, надев рюкзак, крепко прижал кота к себе, словно надеясь, что он поможет. Как вдруг...

~ Что ты меня хватаешь?!

Голос был тонкий и выражал крайнее недовольство. Штир­лицев удивленно огляделся. Улица была по-прежнему пуста,