Интуиция и её роль в познании.

С помощью такой духовной силы, как интуиция, в процессе познания синтезируются все вышеперечисленные его аспекты. Так называется (от лат. intueri — пристально глядеть, всматриваться) способностьнепосредственного получения нового знания; получать истину напрямую, минуя на какое-то время логические доказательства и сенсорный опыт. В момент интуиции познание как бы перескакивает через целый ряд этапов, в обычных условиях для себя необходимых; мысль “свертывается”, уплотняется до готового вывода, окончательного решения по какой-то проблеме. Результат познания с помощью интуиции открывается досрочно.

Отличия интуитивных моментов процесса познания:

внезапность (интуиция посещает всегда неожиданно, чаще всего в неподходящей обстановке, после или во время отдыха, на досуге от работы или при выполнении ее второстепенных операций);

бессознательность принятия интуитивного решения (механизм интуиции лежит за пределами сознания, в глубинах человеческой психики; его невозможно восстановить в деталях, вызвать по заказу сознательной воли);

непосредственность результата, который получается помимо обычных приемов логики и наблюдения.

Типы интуиции:

предчувствие чего-то плохого (опасности) или хорошего (удачи), без уточнения, чего именно; ср. рассказ А. Кристи “Красный сигнал”;

догадка касается главным образом временно скрытых от нас фактов прошлого или будущего, приносит подходящее решение какого-то частного вопроса;

прозрение дает нам некое принципиально важное для науки или жизни знание.

Виды интуиции различаются по ее содержанию: бытовая (“Ага!”), техническая (“Эврика!” “Есть идея!”), врачебная (“Диагноз ясен”), художественная (вдохновение), научная (открытие нового знания), и т.д., и т.п.

Этапы интуитивного постижения истины:

предварительная профессиональная подготовка, накопленный жизненный опыт;

личные способности человека, тонкость его психического склада (более интуитивны по складу души женщины);

напряженный труд, длительные усилия, страстное увлечение человека каким-то делом; сильное и длительное напряжение ума при решении некой проблемы;

случайная подсказка (аналогия, благоприятный фон) правильного решения;

интутивное озарение (наитие, инсайт, т.е. «вспышка») — неожиданный приход идеи, решения, выхода;

осмысление интутивного знания, его проверка обычными методами логики и наблюдения.

Недостатки интуитивного познания:

оно может подвести, не прийти вовремя;

страстная, напряженная подготовка к интуиции вредит здоровью;

может вести к недооценке обычных методов познания, его черновой работы (как своего рода интеллектуальный допинг, даже наркотик).

Достоинства интуиции:

дешёвый (для государства, предприятия, организации) метод, позволяющий экономить силы и средства, которые требуются для обычных исследований;

выручает в динамичных, безвыходных ситуациях, когда нет времени долго думать, применять традиционные способы изучения проблемы;

даёт существенно новый для познания результат, который сам по себе часто недостижим при обычных способах исследования; практически любая сколько-нибудь стоящая гипотеза, идея, предложение рождаются интуитивно, спонтанно, неожиданно для субъекта познания и окружающих.

Интуиция — это не божественный дар, а “обыкновенное чудо” человеческой психики и культуры. Талант интуитивного познания надо ценить и культивировать, поощрять. Хотя не забывать о подстраховке капризной интуиции традиционными способами познания.

Приложение

М.А. Холодная

Психология интеллекта.

Парадоксы исследования

3.3.4. Смена протофеномена в исследовании интеллекта:

переход от «познавательного процесса» к «ментальному опыту»

Понятие «протофеномена» (В.С. Швырев) характеризует то ключевое явление (факт, экспериментальную ситуацию и т.д.), в котором манифестируется та или иная теория и которое в свою очередь задает некоторые исходные теоретические ориентации в изучении природы того или иного аспекта реальности.

Если вернуться к традиционным теориям интеллекта, то в этой области психологического знания можно обнаружить весьма характерную тенденцию: результаты исследования интеллекта, как правило, интерпретировались под жестким влиянием определенных нормативно-ценностных критериев (таких, как «нормальное исполнение», «возрастное исполнение», «социальная желательность», «нестандартность ответа»).

Действительно, тесты интеллекта... первоначально создавались как средство дифференциации нормы и патологии (отставания в познавательном развитии). Поэтому не удивительно, что на первый план выходили те характеристики интеллектуальной деятельности, которые позволяли наиболее демонстративно оценить типичный для психологической нормы уровень интеллектуального исполнения (в частности, в виде показателей сформированности вербальных и невербальных познавательных функций)....

Влияние нормативных ценностей проявилось также и в том, что представление об интеллекте складывалось главным образом на основе результатов исполнения, характерных для школьного и студенческого возраста (заметим, что именно в этом возрастном периоде рост интеллектуальных возможностей обнаруживает себя прежде всего в высоких показателях эффективности переработки информации).... Далее, нельзя не отметить влияние на содержание понятия «интеллект» свойственного технократической культуре представление об интеллектуальной личности как человеке, имеющем обширные знания, сообразительном и логичном в разрешении задач, хорошо социализированном и эффективном в адаптации к требованиям социума и т.д.

Наконец, собственно творческие интеллектуальные возможности связывались с дивиргентной продуктивностью, т.е. склонностью формулировать множество разнообразных идей, статистически редких с точки зрения некоторых объективно-типичных представлений.

Не удивительно, что в психометрических и отчасти экспериментально-психологических исследованиях интеллекта в качестве протофеномена выступал познавательный процесс в его результативных и операционально-динамических характеристиках, по которым достаточно легко было выделить умственно отсталых субъектов, плохо успевающих школьников, потенциальных профессиональных неудачников, людей со стереотипным складом ума (т.е. тех, кто не справляется, не понимает, не успевает, не может и т.д.).

В итоге сложилась парадоксальная ситуация: отправной точкой в формировании представлений о природе интеллекта фактически оказалось явление интеллектуальной несостоятельноти.... Если смотреть на человека сквозь призму операционального (тестологического) определения интеллекта, то получается, что способный ребёнок — это ребенок с высоким уровнем сформированности основных познавательных функций, а также нормативных знаний и навыков; одарённый подросток — это подросток со свервысоким IQ (хотя при этом он почему-то плохо учится, с трудом налаживает отношения со сверстниками, и, повзрослев, превращается в «умную ненужность»); умный взрослый — это человек сообразительный, образованный, быстро принимающий решения, умеющий много и уверенно говорить, легко приспосабливающийся к любой новой ситуации, до тонкости освоивший доминирующую систему ценностей...

...Традиционные теории интеллекта не охватывали... три особые области феноменологии интеллекта: особенности устройства и функционирования интеллекта, во-первых, в условиях реальной профессиональной деятельности человека (феномен «компетентности»), во-вторых, в случаях реальных сверхординарных интеллектуальных достижений (феномен «таланта») и, в-третьих, в пожилом возрасте (феномен «мудрости»). Однако как раз эти линии анализа интеллектуальных возможностей человека с очевидностью выводили на первый план факт своеобразия ментального опыта субъекта как основы его интеллектуальной зрелости.

... Интеллект по своему онтологическому статусу — это особая форма организации индивидуального ментального (умственного) опыта в виде наличных ментальных структур, порождаемого ими ментального пространства отражения и строящихся в рамках этого пространства ментальных репрезентаций происходящего. Особенности состава и строения индивидуального ментального опыта предопределяют характер воспроизведения объективной действительности в сознании человека, а аткже своеобразие его интеллектуального поведения.

Строго говоря, в пустую голову никакая информация вообще попасть не может. А если бы она туда и попала, то её упорядочение и преобразование были бы невозможны. Поэтому в условиях низкого уровня сформированности ментальных структур или их деструкции любое воздействие окажется «погребённым в безмолвии индивидуального опыта» (Дж. Брунер). Напротив, наличие хорошо организованных ментальных структур превращает индивидуальный интеллект в своего рода безразмерную губку, готовую впитывать любую информацию, что, конечно, существенно расширяет возможности человека к комбинированию, трансформации и порождению идей.

... Вышесказанное отнюдь не означает, что интеллект — это исключительно и только механизм адаптации к своему окружению. Напротив, умные люди, как правило, ведут себя неадаптивно (именно поэтому они достаточно часто сталкиваются с неприятием и даже агрессией со стороны других людей). Однако их поведение оказывается неадаптивным потому, что они в силу специфики организации своего ментального опыта видят происходящее по-другому, их поведение фактически соответствует глубинным, заситуативным закономерностям, вступая при этом с актуальными ситуативными требованиями. Поэтому изощренно адаптивное поведение — это скорее признак недостатка ума, нежели его избытка.

Парадоксально, но в этом смысле поведение и очень умного, и очень глупого человека в равной мере непредсказуемо, хотя — по разным причинам: у умного оно неадаптивно, у глупого — дезадаптивно.

Таким образом, ментальный опыт является достаточно сложным по своей природе психологическим образованием. Три основные формы организации опыта — ментальные структуры, ментальное пространство, ментальные репрезентации — выступают в качестве иерархии психических носителей, которые «изнутри» предопределяют особенности интеллектуального поведения.

2002