Карлик надевает на Зигфрида шапку-невидимку чтобы великан не увидел его

И вот, когда Зигфрид лежал таким образом на земле под своим щитом, появился карлик и надел на него шапку-невидимку, чтобы великан не увидел его. Тут великан забегал вокруг как бешеный, не понимая, что случилось. «Дьявол, что ли, тебя унёс, — говорил он, — или господь бог? Только что ты лежал передо мной простёртый на земле, а теперь тебя нет, что за чудо?» Тут карлик не мог не посмеяться про себя, поднял Зигфрида, усадил его, и сам сел рядом с ним Придя в себя, Зигфрид от всего сердца поблагодарил карлика «Господь воздаст тебе, — молвил он, — за то, что ты так благородно поступил со мной, между тем как я этого у тебя совсем не заслужил». «Да, благородный рыцарь, — молвил карлик, — тебе есть за что благодарить господа, ибо не приди я вовремя на помощь, тебе пришлось бы совсем худо, но прошу тебя, не думай впредь о красавице и не пытайся освободить её, чтобы с тобой не приключилось ещё что-нибудь похуже Ибо теперь в шапке-невидимке ты можешь, ничего не опасаясь, покинуть это место». Зигфрид молвил: «Напрасны и тщетны твои просьбы, неужто я на — прасно и тщетно потратил столько труда и усилий? Тому не бывать, и будь у меня тысяча жизней, я рискнул бы всеми, даже если бы мне не осталось ни одной». С этими словами он сорвал с себя шапку-невидимку, схватил обеими руками меч и, полный ярости и гнева, мужественно бросился на великана, коему нанёс ещё восемь глубоких ран Тогда великан вскричал: «Ты такой маленький человечек, а бьёшь с такой силой! Что проку тебе в моей гибели, раз после меня не останется никого в целом свете, кто помог бы тебе добыть девицу». Зигфрид вспомнил о великой любви, которую питал к красавице, и оставил великану жизнь, а потом молвил — «Тогда убирайся, но только иди передо мной и показывай мне дорогу к девице, а не то я отрублю тебе голову, даже если весь мир провалится в тартарары заодно с тобой!». Великан, увидев, что Зигфрид не шутит, взял в руки ключ, пошёл перед ним прямо к Драконовой горе и отпер дверь, которая была запрятана под землёй на глубине восьми саженей и замкнута. Когда дверь была отперта, Зигфрид вырвал у него ключ и сказал «А теперь убирайся прочь, низкий вероломный негодяй, и покажи мне дорогу к девице, не то ты заплатишь мне головой за своё предательство»

И вот, пока они подымались на огромную скалу, оба порядком устали, особенно великан; тот охотно присел бы отдохнуть, ибо раны его давали себя чувствовать, но Зигфрид силой подгонял его идти вперёд.

Между тем благородный рыцарь Зигфрид завидел красавицу, чему возрадовался всем сердцем. Флоригунда же заплакала от радости, завидев отважного рыцаря, и молвила: «Этого рыцаря я не раз встречала при дворе моего отца», и она приветствовала его и пожелала узнать, как живётся её отцу, матери и трём братьям в Вормсе.

Коротко сообщив ей, что четыре дня тому назад, при его отъезде, они пребывали в добром здравии, он молвил: «Целомудренная дева, перестаньте печалиться и грустить, собирайтесь в путь-дорогу, ибо нам здесь недолго оставаться» — «Ах, мой благородный рыцарь, — молвила девица, — я весьма тревожусь за вас, что вам не удастся увезти меня отсюда без кровавого поединка, но боюсь, что вам не одолеть ужасного дракона, ибо это сам дьявол во плоти». — «Хоть бы он и был самим дьяволом, целомудренная дева, — молвил Зигфрид, — неужто все мои тяжкие труды и старания были впустую? Тому не бывать Либо я спасу вас, либо сложу голову Уповайте вместе со мной на господа в небеси, воззовите к нему сердцем и устами, чтобы он ниспослал мне силу и мощь».

Девица от всего сердца помолилась господу, дабы он ниспослал рыцарю силу и мощь избавить её наконец от жестокого дракона Она также поблагодарила рыцаря за то, что ради неё он взвалил на себя такие труды и опасности и поклялась ему в верности, если он спасёт её, как оно и случилось на самом деле. Зигфрид успокоил девицу и сказал, что ни в чём не уступит дракону, а, напротив, с божьей помощью одолеет его или расстанется с жизнью.

Тут великан, то бишь Вульфграмбер, говорит Зигфриду. «Взгляни, прямо перед тобой в стене ты найдёшь клинок необыкновенной красоты, выкованный самым искусным мастером на свете, а без него никаким другим тебе не одолеть дракона».

Зигфрид, не подозревая ничего худого, с жадностью протянул к мечу руку, как вдруг вероломный негодяй, чьё имя даже и повторять не стоит, нанёс благородному Зигфриду глубокую рану, так что тот едва удержался на одной ноге на Драконовой горе. Тут витязь, разъярившись, ринулся на предателя, и вновь начался такой бой, что от него содрогалась вся Драконова гора Красавица ломала руки, рвала на себе свои золотистые волосы и из глубины сердца взывала к господу, чтобы он поддержал праведника. Рыцарю же она крикнула «О, смелый витязь, сражайся за свою жизнь, как надлежит мужу, спаси меня, несчастную деву, вспомни о превеликих трудах, которые ты уже вынес ради меня!»

Услышав эти сетования девицы, Зигфрид молвил «Не горюйте, прекрасная дама, тому нет повода» А великан подумал: дело плохо, теперь — или пан, или пропал, и напряг все свои силы, которых, однако же, оставалось совсем немного Тут Зигфрид запустил руку в его раны и разодрал их так, что кровь ручьём заструилась с горы. Великан рухнул на землю, дрожащим голосом умоляя рыцаря дать ему восчувствовать его доблесть и подарить ему жизнь. И признал ещё, что трижды предал его. «Теперь, — молвил он, — когда вы видите, что я лежу обессиленный, вам нечего меня опасаться». Однако Зигфрид видя, что красавица отныне в его власти и ключ от Драконовой горы у него, не обратил внимания на мольбы великана, а сбросил его вниз с горы, так что тот разбился насмерть.

Тут красавица засмеялась и возликовала свыше всякой меры и возблагодарила господа за то, что он ниспослал рыцарю силу и мощь. Рыцарь же, ликуя, подошёл к девице, целомудренно обнял её и молвил: «Утешьтесь, прекрасная дама, ваши страдания скоро сменятся радостью и счастьем». Красавица от всей души поблагодарила рыцаря взволнованными словами, но напомнила ему, что этого ещё недостаточно, ибо она опасалась, что дракон ещё причинит им немало беспокойства. «Это не беда, — возразил рыцарь, — а вот что меня всего более печалит, это то, что я уже четыре дня ничего не ел и не пил, а спал и того менее».

Эти слова услышал карлик Эгвальд и, равно как и девица, испугался свыше всякой меры; он сразу же побежал и распорядился, чтобы витязю принесли поесть, вызвался снабдить его и красавицу едой и питьём по меньшей мере на две недели и сам прислуживал им за столом вместе со своими братьями и товарищами.