Ядро травматической реакции

 

Существует четыре компонента травмы, которые всегда будут в определенной степени присутствовать у любого травмированного человека:

1. гипервозбуждение.

2.сжатие.

3.диссоциация

4.оцепенение (иммобилизация), связанное с чувством беспомощности.

 

Вместе эти компоненты формируют ядро травматической реакции. Именно они первым делом появляются, когда происходит травматическое событие. Мы все испытывали их в своей жизни как нормальные реакции. Однако, если все они происходят вместе в течение длительного периода времени, то они являются практически явным признаком того, что мы пережили событие, которое оставило у нас неразрешенный травматический осадок.

Если мы научимся распознавать эти четыре компонента травматической реакции, то значительно продвинемся на пути распознавания травмы. Все остальные симптомы развиваются из этих четырех, если защитная энергия, мобилизованная для ответа на травматическое событие, не разрядится или не интегрируется в течение нескольких дней, недель или месяцев после этого события.

 

Гипервозбуждение

 

Во времена конфликта или стресса большинство людей испытывает симптомы, такие как учащенное сердцебиение и дыхание, волнение, проблемы со сном, напряженность, мышечную дрожь, бег мыслей или, возможно, приступ тревоги. И хотя эти признаки не всегда свидетельствуют о травматических симптомах, обычно они являются следствием одной из форм гипервозбуждения. Если гипервозбуждение, сжатие, диссоциация и чувство беспомощности формируют ядро травматической реакции, то гипервозбуждение является семенем в этом ядре.

Если вы поразмышляете над предыдущим упражнением, вы поймете, что оно способствовало возникновению, по крайней мере, гипервозбуждения среднего уровня. Каждый раз, когда появляется это усиленное внутреннее возбуждение, это главным образом свидетельствует о том, что тело направляет свои энергетические ресурсы на борьбу с потенциальной угрозой. Когда ситуация становится достаточно серьезной для того, чтобы поставить под угрозу выживание организма, количество мобилизуемой энергии намного превышает то, которое мобилизуется в любой другой ситуации в нашей жизни. К сожалению, даже когда мы знаем, что нам нужно разрядить энергию возбуждения, это не всегда легко сделать. Подобно многим инстинктивным процессам, гипервозбуждение нельзя произвольно контролировать. Следующее упражнение — простой способ подтвердить это эмпирически.

 

Упражнение

 

Когда вы переживали три сценария в прошлом упражнении, вы воображали или создавали реакции в своем теле, или ваше тело само производило их, как инстинктивную реакцию на сценарии, которые вырисовали в своем воображении? Другими словами, вы заставили их произойти, или они происходили сами по себе?

А теперь попробуйте намеренно заставить свое тело произвести подобную реакцию, не представляя себе угрожающего сценария. Используйте директивный подход и посмотрите, сможете ли вы заставить ваше тело продуцировать реакции, похожие на те, что вы пережили в тех трех сценариях —

В ваших глазах.

В вашей позе.

В ваших мышцах.

В уровне вашего возбуждения.

А теперь постарайтесь испытать все составные части переживания вместе и одновременно.

Если сравнить ваше переживание в этом упражнении с переживанием в предыдущем упражнении, насколько они похожи? Чем они отличаются друг от друга?

 

Пытаясь выполнить упражнение, приведенное выше, большинство людей могут в некоторой степени дублировать физическую позу, сокращение мышц и движения, которые сопровождают гипервозбуждение, хотя обычно им не удается достичь того же самого уровня координации и синхронности, который сопутствует реальному переживанию. Повышение внутреннего возбуждения, вероятнее всего, произойдет тогда, когда вы произведете все части физической реакции одновременно, а не одну за другой. Даже если вы будете совершать их одну за другой, это будет более эффективно, чем просто говорить: «Нервная система, становись гипервозбужденной!». Подавляющее большинство людей не смогут мобилизовать тот же самый уровень возбуждения, применяя такой директивный, преднамеренный подход. Он просто не работает. Гипервозбуждение — это реакция нервной системы на угрозу, какой бы она ни была — внутренней, внешней, реальной или воображаемой.

В короткий срок три других компонента, составляющие ядро травматической реакции — сжатие, диссоциация и беспомощность — действуют, чтобы защитить организм. Эти естественные функции защищают нас от внешней угрозы, которая инициировала ответную реакцию возбуждения, так же, как и от внутренней угрозы, которая развивается, когда энергия возбуждения не используется для активной защиты. Симптомы травмы начинают развиваться как краткосрочные решения дилеммы не разрядившейся энергии. И когда они действительно развиваются, целое созвездие симптомов формируется вокруг доминирующей темы. Не удивительно, что этими темами являются сжатие, диссоциация и беспомощность.

 

Сжатие

 

Обратитесь к записям, сделанным вами во время первого упражнения этой главы. Сколько телесных реакций указывают на какую-либо форму сжатия, напряжения или скованности?

Говоря о теле, сжатие можно назвать широким системным феноменом. Оно преобладает в самых ранних наших переживаниях угрозы, существенно влияя на каждую функцию и часть тела.

Когда мы реагируем на ситуацию, угрожающую нашей жизни, гипервозбуждение первоначально сопровождается сжатием в нашем теле и восприятии. Действия нервной системы направлены на то, чтобы обеспечить сосредоточение всех наших усилий на противодействие угрозе наиболее оптимальным образом. Сжатие изменяет дыхание человека, его мышечный тонус и позу. Кровеносные сосуды его кожи, конечностей и внутренностей сжимаются, чтобы большее количество крови поступало в мышцы, которые напряжены и готовы к защитным действиям.

Перцептивное осознавание окружающей обстановки также сжимается, чтобы все наше внимание было направлено на угрозу. Это — разновидность сверхбдительности. Путешественники, которые вдруг видят гремучую змею, свернувшуюся на тропинке прямо перед ними, вряд ли услышат журчание птичьих трелей, доносящееся с ветвей. Они не заметят нежных лесных цветов или замысловатые узоры лишайника на камнях, и их не будет волновать вопрос, что им съесть на обед и не слишком ли долго они пробыли на солнце. В тот момент все их внимание будет полностью сосредоточено на змее. Все мы слышали истории о людях, которым удалось совершить невероятные подвиги, проявив силу и отвагу в момент угрозы. Женщина, которая смогла поднять машину, упавшую на ее сына-подростка, когда он менял масло, использовала энергию, мобилизованную нервной системой, чтобы помочь ей отреагировать и успешно преодолеть эту ситуацию потенциально опасную для жизни. Гипервозбуждение и сжатие кооперируются, позволяя ей выполнить задачу, которую она никогда не смогла бы успешно осуществить в нормальных условиях. Если бы она была ошеломлена и осталась пассивной в этом состоянии гипервозбуждения и сжатия, то часть этой не разряженной энергии была бы направлена на продолжение гипервозбуждения. Остальная энергия была бы использована, чтобы поддерживать сжатие и мириады других, организованных сходным образом, но гораздо более сложных травматических симптомов, например — хронической сверхбдительности, тревоги или приступов паники, или навязчивых образов (наплывов картин прошлого (flashbacks), ужасающих визуализаций).

Когда сжатие не может в достаточной мере сфокусировать энергию организма чтобы защитить себя, нервная система пробуждает к действию другие механизмы, такие как оцепенение и диссоциацию, чтобы с их помощью удерживать гипервозбуждение. Сжатие, диссоциация и оцепенение формируют всю батарею реакций, которую нервная система КС пользует, чтобы справиться со сценарием, в котором мы должны защитить себя, но не можем этого сделать.

 

Диссоциация

 

Я не боюсь смерти. Я просто не хочу оказаться там, когда она придет.

 

— Вуди Ален

 

В этой своей характерной шутке Вуди Аллен высмеивает довольно-таки точное описание роли, которую играет диссоциация — она защищает нас от воздействия нарастающего возбуждения. Если угрожающее жизни событие продолжается, диссоциация защищает нас от боли смерти. В своем личном дневнике исследователь Давид Ливингстон живо и ярко описывает столкновение со львом на африканских равнинах:

«Я услышал крик. Испуганный, оглядываясь вокруг, я увидел льва в тот момент, когда он прыгал на меня. Я стоял на небольшой возвышенности; он схватил меня за плечо, когда прыгнул, и мы вместе свалились вниз на землю. Ужасно рыча мне в ухо, он тряс меня, как терьер крысу. Шок привел меня в ступор, подобный тому, который, похоже, испытывает мышь, когда кошка начинает ее трясти. Он вызвал во мне состояние полусна, в котором я не чувствовал ни боли, ни страха, хотя вполне осознавал все, что происходит. Это было похоже на то, что описывают пациенты, находясь под частичным воздействием хлороформа, когда они видят операцию, но не чувствуют ножа. Это своеобразное состояние не было результатом какого-либо ментального процесса. Потрясение уничтожило страх и не допустило никакого чувства ужаса при взгляде на чудовище. Возможно, это специфическое состояние возникает у всех животных, убитых плотоядным хищником; и если это так, то оно — милостивый дар нашего благосклонного творца, который уменьшает боль смерти». [Курсив мой].

Лучший способ дать определение диссоциации — это пережить ее. В самых мягких своих формах она проявляется в виде отлета от реальности. На другой границе диапазона она может развиться в так называемый синдром множественной личности. Так как диссоциация нарушает непрерывность личного телесно ощущаемого чувствования, то она практически всегда включает в себя искажение времени и восприятия. Мягкая разновидность данного симптома ответственна за переживание, которое многие люди испытывают, возвращаясь на машине домой из знакомого магазина на углу — они внезапно обнаруживают, что попали домой, совершенно не помня, как они это сделали. Последнее, что они помнят — как отъезжали от магазина. Диссоциация также вступает в действие, когда мы кладем «куда-то» ключи, а потом не можем вспомнить, куда. В такие минуты мы можем косвенно признавать кратковременное отсутствие телесно ощущаемого чувствования, шутливо оправдываясь перед собой или другими, что только что «отключились» или «уходили пообедать». Другими словами, находились вне своего тела. Это — некоторые формы, которые принимает диссоциация в нашей повседневной жизни. Она входит в наши переживания особенно тогда, когда мы сталкиваемся с угрожающими жизни ситуациями. Представьте, что вы ведете машину по крутому изгибу узкой горной дороги, как вдруг вам нужно повернуть, чтобы избежать прямого столкновения с грузовиком, движущимся прямо на вас. В то время, как ваш автомобиль заносит на узкую обочину, посмотрите, как образы сменяют друг друга в замедленном движении. Затем, с бесстрашным спокойствием отметься, что вы смотрите на кого-то другого со стороны, вместо того, чтобы противостоять собственной смерти.

Подобным же образом женщина, которую насилуют, солдат, нарвавшийся на неприятельский огонь, или жертва несчастного случая могут переживать фундаментальное отделение от своего тела. Из угла потолка ребенок может наблюдать, как к нему или к ней пристают, и жалеть или вовсе ничего не испытывать к беззащитному ребенку там, внизу.

Диссоциация — это один из наиболее классических и утонченных симптомов травмы. Он также — один из самых таинственных симптомов. Механизм, посредством которого она происходит, объяснить труднее, чем ее переживание или роль, которую она играет. В травме диссоциация кажется благодатным средством, позволяющим человеку перенести опыт, который на данный момент непереносим для него — подобно атаке льва, насильника, приближающейся машины или ножа хирурга. Диссоциация может стать хронической и развиться в более сложные симптомы, если энергия гипервозбуждения не будет разряжена.

Люди, систематически подвергавшиеся травме в детском возрасте, часто выбирают диссоциацию в качестве предпочитаемого способа существования в мире. Они диссоциируют привычно и с готовностью, не осознавая этого. Даже те люди, у которых диссоциация не вошла в привычку, будут диссоциировать, когда придут в возбужденное состояние или когда они начнут сталкиваться с неприятными и травмирующими образами или ощущениями. В обоих случаях диссоциация играет очень ценную роль, помогая сохранять не разряженную энергию гипервозбуждения, отделенную от целостности нашего переживания. В то же время, диссоциация нарушает непрерывность телесно ощущаемого чувствования и, тем самым, не дает травмированным людям предпринять эффективные действия для разрешения их травматических симптомов. Дело не в том, чтобы устранить диссоциацию, а в том, чтобы усилить свое осознавание ее.

 

Упражнение

 

Для того, чтобы получить представление о том, что такое диссоциация и как она ощущается, устройтесь в кресле поудобнее и представьте себя лежащим на плоту, который плывет по озеру. Почувствуйте, как вы плывете, а затем позвольте себе осторожно выплыть из своего тела. Поднимитесь к небу, медленно, подобно взлетающему воздушному шару, и посмотрите на самого себя, сидящего внизу.

На что похоже это переживание?

Что происходит, когда вы пытаетесь почувствовать свое тело?

Перейдите от собственного тела к этому чувству полета еще несколько раз, чтобы лучше почувствовать, как ощущается диссоциация.

 

В то время, как некоторым людям это упражнение покажется простым, для других оно будет очень трудным. Как мы уже упоминали ранее, симптомы травмы могут быть сформированы вокруг сжатия или диссоциации. Неудивительно, что людям, предрасположенным к диссоциативным симптомам, будет легче выполнять упражнения на диссоциацию, чем людям, предрасположенным к сжатию. Если упражнение с полетом оказалось трудным для вас, попробуйте выполнить следующее упражнение — возможно, оно будет легче.

 

Упражнение

 

Устройтесь комфортно в кресле, которое поддерживает ваше тело. Начните упражнение с того, что подумайте о месте, куда вам действительно очень хотелось бы поехать в отпуск — длинный, неспешный и полностью оплаченный отпуск. Это будет чудесный отпуск, поэтому постарайтесь подробнее вспомнить уроки географии, чтобы выбрать самое лучшее место. А теперь можете фантазировать обо всем, о чем душа пожелает:

Развлекайтесь...

Получайте удовольствие...

И прямо перед тем, как вы уже будете готовы возвращаться домой, ответьте на вопрос:

Где вы?

Вероятнее всего вы выберете свое любимое место отдыха. Вряд ли вы ответите, что находитесь в собственном теле. Когда вы, не в своем теле, вы диссоциированы. Поздравляю вас.

 

Снова повторите это упражнение, чтобы укрепить свою способность узнавать диссоциацию, когда она происходит. Помните о том, что суть этих упражнений состоит не в том, чтобы помешать диссоциации произойти. Его цель — научить вас узнавать ее, когда она происходит. Вы можете быть диссоциированы и, в то же время, осознавать, что происходит вокруг вас. Это двойственное сознание очень важно для начала процесса исцеления и реассоциации. Если вы чувствуете сопротивление к знаниям об этом двойственном сознании, то ваш организм, возможно, посылает вам сигнал о том, что диссоциация играет важную роль в формировании ваших травматических симптомов. Если вы действительно чувствуете сопротивление, отдайте ему должное и продолжайте двигаться дальше медленно. Время от времени напоминайте себе о том, что двойственное сознание возможно, и пытайтесь время от времени его испытывать.

Диссоциация, в том виде, в каком она представлена здесь, проявляется разнообразными способами, в каждом из которых присутствует общее фундаментальное отделение человека либо от своего тела, либо от части тела, либо от части своих переживаний. Она может происходить в виде разделения между:

1.сознанием и телом;

2.одной из частей тела, такой, как голова или конечности, и остальным телом;

3.личностью и эмоциями, мыслями или ощущениями;

4.самостью (self) и воспоминаниями обо всем событии или какой-то его части.

 

То, каким образом возникает диссоциация, будет влиять на то, каким образом будут развиваться более сложные симптомы. Кроме того, кажется, становится очевидным, что использование диссоциации в качестве реакции на травму происходит как под влиянием генетики, так и структуры личности.

«Отключенность» (spaciness) и забывчивость относятся к более очевидным симптомам, которые развиваются из диссоциации. Однако, есть и другие симптомы, распознать которые в качестве возникших из нее несколько труднее. Среди этих симптомов — следующие:

• Отрицание — это, возможно, является низкоуровневой энергетической формой диссоциации. Разделение происходит между человеком и воспоминаниями или чувствами, касающимися конкретного события (или серии событий). Мы можем отрицать, что событие произошло на самом деле или вести себя так, как будто оно было совершенно неважным. Например, когда умирает кто-то, кого мы любим, или когда нас ранят, или по отношению к нам применяют насилие, мы можем вести себя так, как будто ничего не произошло, потому что эмоции, которые приходят при честном признании этой ситуации, слишком болезненны для нас. А затем нас внезапно может поглотить интенсивная эмоция. Отрицание открывает путь страху, злости, боли или стыду, когда чувства интегрируются еще раз й энергия, которая была заперта в отрицании, высвобождается. Однако, когда связанная энергия слишком велика и чувства чересчур болезненны, отрицание может стать хроническим — «твердокаменной» настойчивостью в том, что событие никогда не происходило.

• Физические недомогания часто являются результатом частичной или раздробленной диссоциации, когда одна из частей тела теряет связь с остальными. Разделение между головой и остальным телом может вызвать головные боли. Предменструальный синдром (ПМС) может быть результатом разделения между органами тазовой области и остальным телом. Подобным же образом желудочно-кишечные симптомы (например, синдром раздраженной кишки), периодические проблемы спины и хронические боли могут быть результатом частичной диссоциации в сочетании со сжатием.

 

Беспомощность

 

Беспомощность тесно связана с примитивной, универсальной, биологической реакцией на экстремальную угрозу — реакцией замирания (оцепенения). Если гипервозбуждение — это акселератор нервной системы, то чувство подавляющей беспомощности — это ее тормоза. Те, кто читал книгу «Корабль, плывущий вниз по течению» («Watership down»), возможно, помнят то, как кролики застывали на месте, когда видели свет фар, движущийся на них из темноты. Это и есть реакция замирания; в той повести кролики называли ее «зарн» («tharn»*).

В отличие от автомобиля, у которого тормоза и акселератор сделаны так, чтобы действовать в разное время, в травматической реакции и тормоз, и газ действуют вместе. Так как нервная система распознает, что угроза миновала, только после разрядки мобилизованной энергии, то она будет бесконечно продолжать мобилизовать эту энергию до тех пор, пока не произойдет разрядка. Как только нервная система распознает, что количество энергии в системе слишком велико, чтобы организм мог с ней справиться, она так сильно нажимает на тормоз, что весь организм тут же выключается на месте. Когда организм полностью иммобилизован, гигантское количество энергии в нервной системе удерживается под контролем.

Беспомощность, которую человек переживает в подобные моменты, это не то обычное чувство беспомощности, которое время от времени испытывает каждый человек. Чувство, что ты полностью иммобилизован и беспомощен — это не просто ощущение, убеждение или игра воображения. Оно реально. Тело не может пошевелиться. Эта беспомощность унизительна — ощущение парализованности настолько сильно, что человек не может кричать, шевелиться или что-либо чувствовать. Из четырех ключевых компонентов, составляющих ядро травматической реакции, менее всего вероятно, чтобы вы испытывали беспомощность — если вы только не пострадали от экстремальной угрозы вашей жизни. Да, это чрезвычайно сильное чувство беспомощности почти всегда присутствует на ранних стадиях «ошеломленности», воз никающей в результате травматического события. Если вы внимательно исследуете свои реакции на три сценария в упражнении, приведенном в начале этой главы, то, возможно, вы окажетесь в состоянии распознать очень мягкую разновидность беспомощности. Когда событие реально и разворачивается поистине бедственным образом, эффект беспомощности умножается радикально. Позже, когда угроза миновала, эффект сильной беспомощности и иммобилизации смягчается и проходит, но не полностью. Когда мы травмированы, отголоски этого чувства оцепенения остается с нами.

* «Tharn» — это искусственное слово, придуманное автором вышеуказанного литературного произведения, не переводится на русский язык. (Прим. научн. ред.)

Подобно гипервозбуждению и сжатию, беспомощность — это явное отражение физиологических процессов, происходящих в теле. Когда наша нервная система переходит в состояние возбуждения, отвечая на опасность, и мы не можем защититься или спастись бегством, нервная система выбирает следующую стратегию — иммобилизацию. Почти каждое живое существо имеет эту примитивную реакцию в репертуаре своих защитных стратегий. Мы вновь и вновь будем возвращаться к этой интригующей реакции в последующих главах. Она играет лидирующую роль, как в развитии травмы, так и в ее трансформации.

 

И если травма произошла

 

Гипервозбуждение, сжатие, беспомощность и диссоциация — являются нормальными реакциями организма в ответ на угрозу. По существу они не всегда переходят в травматические симптомы. Симптомы развиваются только в том случае, если эти реакции становятся привычными или хроническими. Пока эти стрессовые реакции сохраняются, они образуют основу и подпитку для развития последующих симптомов. Месяцы спустя эти симптомы в ядре травматической реакции начнут включать психические и физиологические характеристики в динамику своего развития, и в определенный момент они проникнут в каждый уголок жизни жертвы, пострадавшей от травмы.

Короче говоря, в травме ставки высоки. В идеале, упражнения этой главы, вкупе с другими вашими переживаниями, помогут вам определить, как ощущаются эти реакции. Становясь хроническими, гипервозбуждение, сжатие, беспомощность и диссоциация вместе производят тревогу, настолько сильную, что она может стать непереносимой. В конечном счете, эти симптомы могут перерасти в травматическую тревогу — состояние, которое наполняет каждый момент бодрствования (и сна) пострадавшего от травмы.

Симптомы, которые составляют ядро травматической реакции, являются вернейшим способом узнать, что произошла травма — если только вы можете распознать, как они ощущаются. По мере того, как созвездие симптомов усложняется все больше и больше, определенная комбинация этих четырех компонентов ядра травматической реакции всегда будет присутствовать. Когда вы научитесь их опознавать, эти компоненты помогут вам отличать симптомы, обусловленные травмой, от всех остальных.

 

Симптомы травмы

 

Когда наша нервная система готовит нас, чтобы отразить опасность, она переходит в состояние высокого уровня энергии. Если мы сможем разрядить эту энергию, активно и эффективно защищаясь от угрозы (или вскоре после угрожающего события), то нервная система снова вернется к нормальному уровню функционирования. Наш процесс чувствования ощущений будет давать чувство завершенности, удовлетворения собой и героизма. Если же угроза не была успешно устранена, энергия остается в нашем теле. И теперь мы создали самосохраняющуюся дилемму (self-perpetuating dilemma). На физиологическом уровне наше тело и наше сознание работают в тандеме, как единая интегрированная система. Мы знаем, что находимся в опасности, когда мы воспринимаем внешнюю угрозу, и наша нервная система приходит в состояние сильного возбуждения.

Восприятие реальной угрозы сигнализирует об опасности, и то же самое делает состояние активации (даже без этого восприятия). Вы получаете сообщение, что вы находитесь в опасности, не только через то, что вы реально видите (даже периферическим зрением), но и через ощущения, которые происходят от бессознательного висцерального ощущения вашего физиологического состояния. Угрожающий человек, надвигающийся на вас, сигнализирует об опасности, но то же самое делает и тот факт, что ваше тело реагирует усиленным сердцебиением, напряженными мышцами живота, повышенным и суженным осознаванием непосредственного окружения и измененным мышечным тонусом (в общем). Когда энергия этого состояния повышенной активации не находит разрядки, организм делает вывод, что он все еще находится в опасности. Эффект подобного восприятия на организм состоит в том, что он продолжает повторно стимулировать нервную систему, чтобы поддержать и поднять еще больше этот уровень готовности и возбуждения.

Когда это происходит, рождаются симптомы травмы, подрывающие наши силы. Нервная система активирует все свои физиологические и биохимические механизмы для устранения угрозы, но все же не может поддерживать этот повышенных уровень возбуждения без возможности или средств эффективно отреагировать. Одна лишь нервная система не способна разрядить энергию. Это создает постоянный самосохраняющийся цикл активации, который перегрузит нервную систему, если будет продолжаться бесконечно. Организм должен найти способ выйти из этого цикла, созданного восприятием опасности и сопровождающим его возбуждением, для того, чтобы вновь обрести равновесие. Неспособность сделать это приводит к патологии и подрыву сил, по мере того, как организм компенсирует свое возбужденное состояние посредством проявлений, которые сегодня признаются в качестве симптомов травмы.

 

Симптомы

 

Нервная система компенсирует свое пребывание в состоянии самосохраняющегося возбуждения, создавая цепь адаптивных реакций, которые в итоге соединяются друг с другом и преобразуют энергию в «симптомы». Эти адаптивные функции действуют как предохранительный клапан нервной системы. Первые симптомы травмы обычно появляются вскоре после события, которое их породило. Другие развиваются со временем. Как я уже упоминал ранее, симптомы травмы — это энергетический феномен, который служит организму, предоставляя ему способ справится и связать огромную энергию, содержащуюся, как в первоначальной, так и в самосохраняющейся реакции на угрозу.

По причине уникальности каждого индивидуального переживания, было бы непомерно трудной задачей составить полный список всей известных симптомов. Тем не менее, существуют симптомы, которые являются индикаторами травмы, так как они характерны для большинства травмированных людей. Не смотря на огромное многообразие предоставленных ей возможностей, похоже на то, что нервная система предпочитает одни симптомы другим.

В общем и целом, некоторые травматические симптомы, скорее всего, появляются раньше других. В предыдущей главе мы обсуждали симптомы, которые развиваются первыми (ядро травматической реакции):

 

• гипервозбуждение;

• сжатие;

• диссоциация (включая отрицание);

• чувство беспомощности.

 

Другими ранними симптомами, которые начинают проявляться в то же самое время или вскоре после вышеперечисленных, являются:

 

• сверхбдительность (постоянно быть «начеку»);

• навязчивые образы или наплывы картин прошлого;

• крайняя чувствительность к свету и звуку;

• гиперактивность;

• реакции чрезмерной эмоциональности и испуга;

• ночные ужасы и кошмары;

• резкие скачки настроения, такие как реакции гнева или характерные вспышки раздражения, стыд;

• пониженная способность справляться со стрессом (часто и легко поддается стрессу);

• трудности со сном.

 

Некоторые из этих симптомов могут также проявиться на следующей стадии развития, так же, как и на последней. Этот список не предназначен для диагностических целей. Это — путеводитель, который поможет вам получить представление о том, как ведут себя симптомы травмы. Те симптомы, которые, как правило, возникают на этой и следующей стадии развития, включают в себя:

 

• панические атаки, тревогу и фобии;

• умственную «пустоту» или «отключенность»;

• реакцию чрезмерного испуга;

• крайнюю чувствительность к свету и звуку;

• гиперактивность;

• реакции чрезмерной эмоциональности;

• ночные ужасы и кошмары;

• избегающее поведение (избегание определенных обстоятельств);

• тяга к опасным ситуациям;

• слезливость;

• резкие скачки настроения, такие как гневные реакции или вспышки раздражения, стыд;

• чрезмерная или пониженная сексуальная активность;

• потеря памяти и забывчивость;

• неспособность любить, воспитывать или создавать связи с другими людьми;

• боязнь умереть, сойти с ума или прожить слишком короткую жизнь;

• пониженная способность справляться со стрессом (частая и легкая подверженность стрессу);

• трудности со сном.

 

Последняя группа симптомов включает те, на развитие которых обычно уходит больше времени. В большинстве случаев им предшествуют некоторые из более ранних симптомов. Вы можете заметить, что некоторые симптомы встречаются во всех трех списках. Не существует твердого правила, которое определяло бы, какой из симптомов организм решит привлечь, или когда он решит это сделать. Помните о том, что ни один из этих еписков ни в коем случае не является полным. Симптомы, которые обычно развиваются в последнюю очередь, включают следующие:

 

• чрезмерная застенчивость;

• ослабленная или пониженная эмоциональная реакция;

• неспособность выполнять обязательства;

• хроническая усталость или очень низкая физическая энергия;

• проблемы в иммунной системе и определенные эндокринные проблемы, такие как дисфункция щитовидной железы;

• психосоматические заболевания, в частности, головные
боли, проблемы шеи и спины, астма, нарушения пищеварения, спастический колит и тяжелый предменструальный синдром;

• депрессия, чувство неминуемой гибели;

• чувство отделенности, отчужденности и изолированности — «живой покойник»;

• пониженный интерес к жизни;

• боязнь умереть, сойти с ума или прожить слишком короткую жизнь;

• слезливость;

• резкие скачки настроения, такие как реакции гнева или вспышки раздражения, стыд;

• чрезмерная или пониженная сексуальная активность;

• потеря памяти и забывчивость;

• чувство беспомощности и беспомощное поведение;

• неспособность любить, воспитывать или создавать связи с другими людьми;

• трудности со сном.

• пониженная способность справляться со стрессом и разрабатывать планы.

 

Очевидно, что не все эти симптомы вызываются исключительно травмой, и что не всякий, у кого проявился один или несколько таких симптомов, был травмирован. Грипп, к примеру, может вызвать недомогание и желудочный дискомфорт, похожий на симптомы травмы. Однако, между ними есть разница: симптомы, вызванные гриппом, обычно исчезают через несколько дней. Но с симптомами, которые вызваны травмой, такого не происходит. Симптомы травмы могут быть устойчивыми (присутствующими постоянно), неустойчивыми (приходящими и уходящими), они также могут оставаться скрытыми десятилетиями. Как правило, эти симптомы не возникают поодиночке, они появляются целыми созвездиями. Эти «синдромы» часто усложняются с течением времени, все больше и больше теряя связь с первоначальным переживанием травмы. И хотя по определенным симптомам можно сделать предположение о конкретной разновидности травмы, ни один из симптомов не может считаться исключительным признаком той травмы, которая его вызвала. Травматические симптомы будут проявляться у людей по-разному, в зависимости от природы травмы и степени ее тяжести, ситуации, в которой она произошла, а также личных и развивающих ресурсов, которые доступны человеку в момент испытания.

Мы ходим и ходим по кругу

Я нервничаю, когда расслабляюсь.

 

Неизвестный автор

 

Как я уже не раз упоминал в этой книге, восприятие угрозы при неразрядившемся возбуждении создает самосохраняющийся цикл. Одно из самых коварных свойств симптомов травмы состоит в том, что они закручены в этот исходный цикл таким образом, что тоже являются самосохраняющимися. Это свойство служит основной причиной, по которой травма не поддается большинству способов лечения. У некоторых людей этот самосохраняющийся цикл придает их симптомам стабильность. У других же развивается один или несколько разных видов дополнительного поведения (additional behavior) или предрасположенностей (каждое из которых можно счесть симптомом травмы), чтобы помочь нервной системе держать ситуацию под контролем.

Избегающее поведение. Симптомы травмы — это способ организма защитить себя от возбуждения, порожденного постоянным ощущением угрозы. Эта система защиты, однако, не достаточно совершенна для того, чтобы выдержать сильный стресс. Стресс вызывает поломку системы, высвобождая энергию первоначального возбуждения и передаваемый ею сигнал об опасности. К сожалению, когда мы живем с последствиями травмы, просто избегания стрессовых ситуаций не достаточно для того, чтобы предотвратить поломку в системах защиты. Если мы ходим на цыпочках вокруг возбуждения, наша нервная система создаст свое собственное. И когда это произойдет, мы уже не сможем избавиться от воздействия каждодневных фрустраций так легко, как могли бы, если наша нервная система была бы свободна и могла функционировать нормально и полноценно.

Обычные обстоятельства могут нарушить тонкую организацию энергии в нервной системе травмированного индивида. У травмированного человека может развиться так называемое «избегающее поведение», чтобы помочь удержать основное возбуждение под контролем. Избегающее поведение — это разновидность травматического симптома, в соответствии с которой, мы ограничиваем свой жизненный стиль ситуациями, которые потенциально не являются активирующими. Боясь другой вероятной аварии, мы можем развить в себе нежелание водить машину. Если возбуждение при игре в мяч вызвало приступ паники, игры с мячом могут неожиданно потерять для нас свою привлекательность. Если во время сексуального контакта появляются наплывы травматических воспоминаний, это может привести к снижению интереса к сексу. Любое событие, которое вызывает изменения наших обычных уровней энергии, может потенциально инициировать неприятные эмоции и ощущения. Постепенно наша жизнь будет становиться все более и более ограниченной, по мере того, как мы будем стараться избегать обстоятельств, которые могут вызвать смещение нашего обычного энергетического баланса.

Страх так называемых негативных эмоций. Когда обычный энергетический баланс смещается, мы начинаем заново переживать это событие. И здесь картина усложняется, поскольку то, что мы переживаем, частично обязано смятению в связи с природой той энергии, которая была высвобождена.

В своем чистом виде энергия, выработанная нашей нервной системой для защиты от опасности, является витальной. Мы ощущаем жизнь и воодушевление. Если что-то препятствует ее попыткам защитить нас, то значительная часть этой энергии перенаправляется в страх, гнев, ненависть и стыд, становясь частью целого созвездия симптомов, которые развиваются в нас, чтобы организовать неразрядившу-юся энергию. Эти так называемые «негативные» эмоции становятся тесно связанными как с самой витальной энергией, так и с другими симптомами, которые образуют группу травматических постэффектов.

Когда мы страдаем от травмы, связь между жизненной энергией и негативными эмоциями становится настолько тесной, что мы не можем отличить их друг от друга. Разрядка — вот что нам нужно, но когда она начинает происходить, последствия этого могут быть ужасающими и нестерпимы ми, отчасти потому, что высвобожденная энергия восприми мается как негативная. Из-за этого страха мы, как правило, подавляем эту энергию, или в лучшем случае не полностью разряжаем ее.

Лекарственная терапия и пристрастие к алкоголю или наркотикам. Другим средством, с помощью которого травмированные люди могут пытаться стабилизировать или подавить симптомы, служит лекарственная терапия. Мы часто пытаемся применить этот подход по рекомендацииврача, или мы можем попробовать заняться самолечением (злоупотреблением алкоголем или наркотиками).

Каким бы средством стабилизации мы ни воспользовались, нашей целью является создать устойчивую и надежную окружающую среду. Это дело требует наличия контейнера, который обладает достаточной энергетической прочностью, чтобы симптомы не подверглись бы стрессу или не были бы спровоцированы. Эти контейнеры подобны плотинам. Они должны быть сконструированы достаточно хорошо, чтобы предотвратить высвобождение ужасного страха и примитивного, неконтролируемого гнева. Пострадавшие от травмы люди часто ощущают себя как на движущейся дорожке, которую они не могут контролировать. Мы можем испытывать побуждение избегать ситуаций, которые пробуждают в нас как подлинное возбуждение, так и расслабление, потому что и то, и другое может нарушить равновесие, которое необходимо нашим симптомам для поддержания их стабильности.

Прочь из замкнутого круга

Существуют способы избавиться от этих самосохраняющихся циклов. Соматическое переживание® является одним из них. Обучась определять наличие травмы по ее симптомам, а не по событию, которое ее вызвало, мы можем выработать для себя подходы, которые помогут нам распознать травму, когда она произойдет. Это даст нам возможность последовать за течением своих естественных реакций вместо того, чтобы блокировать врожденный исцеляющий процесс.

Путь назад, к здоровью и жизненной силе будет совсем не близким. Любой шаг, даже самый маленький, очень важен и заслуживает внимания. В отличие от такого множества других путешествий, которые мы совершаем в ходе своего роста и развития, этот путь имеет свой конец — разрешение, которое сделает нас богаче и полнее после того, как мы завершим его. Жизнь достаточно трудна даже тогда, когда мы здоровы и жизнеспособны. Когда же травма разбивает нас на части, жизнь может стать непереносимой. Как вы увидите в следующих главах, каждый маленький шаг к целостности станет ресурсом, который вы сможете использовать, чтобы усилить и поддержать процесс исцеления, который будет разворачиваться, если мы будем действовать в соответствии со своей природной сущностью.

Существует способ вернуть контроль над своим телом, который утрачивается, когда последствия травмы становятся хроническими. Возможность произвольно стимулировать нервную систему, приводя ее в состояние возбуждения, а затем мягко разрядить это возбуждение. Помните о том, что гипервозбуждение и связанные с ним механизмы являются прямым следствием энергии, непроизвольно мобилизованной нервной системой специально в ответ на угрозу. Эти механизмы берут свое начало в нервной системе; вы ощущаете их в своем теле. Именно в своем теле — с нервной системой, которая полностью задействована и доступна посредством телесно ощущаемого чувствования — вы сможете достичь успеха в работе с ними.