Ореол успеха; преклонение перед героями и желание им подражать

Сам я - страстный почитатель героев; мои великие идеалы - Клод Бернар,Луи Пастер, Роберт Кох, Пауль Эрлих и Уолтер Кеннон{4}. Но более всего яобязан д-ру Кеннону, которого знал лично. Это был настоящий человек иистинный ученый. Он оказал на меня огромное влияние, и на всю свою жизнь ясохранил к нему большую привязанность. Моя работа по стрессу была взначительной степени написана под влиянием его открытия реакций экстренноговыброса адреналина. Даже эти записки несут на себе отпечаток этого влияния.Очевидно, я связан с д-ром Кенноном какими-то неразрывными связями. Надеюсь,он ничего не имел бы против подобных заявлений, будь он жив. Ведь говорил жеон: "Я сын Боудича, который ввел меня в физиологические исследования. Боудичв свою очередь был сыном Карла Людвига, в лаборатории которого в Лейпциге онконтактировал с другими людьми из многих стран. Через моего деда Людвига ясвязан со многими его последователями, среди них - итальянский физиологМоссо, английский фармаколог Бринтон и русский физиолог Павлов. Я имею детейи внуков - молодых докторов, которые вернулись из Гарвардскойфизиологической лаборатории в свои страны, чтобы продолжить исследования". Как много идей Кеннона я воспринял! Ничего не могу с этим поделать,могу испытывать только благодарность за это. Ведь сыновья не могут непоходить на своих отцов, а со стороны потомства было бы непочтительнымстараться быть иными только ради того, чтобы избежать обвинения вподражании. Кроме того, переданные по наследству характеристики впоследующих поколениях видоизменяются. Ни один ученый не появляетсяспонтанно, без предшественников, но в отличие от сына по крови сын по разумуможет по крайней мере выбрать себе родителя. Достижению подлинного совершенства мышления и гениальности в огромнойстепени препятствует неправильное понимание лозунга "все люди равны", скоторым Линкольн обратился к своему народу после битвы под Геттисбергом. Вбуквальном смысле слова это утверждение явно неверно: одни люди маленькогороста, другие высокого; одни толстые, другие худые; одни умные, другиеглупые. Линкольн имел в виду только то, что все люди обладают равнымиправами развивать те качества, которыми наделены от рождения. Однако на практике даже и это невозможно, поэтому нам советуютпоступать наилучшим образом и относиться к каждому с точки зрениябольшинства. Поскольку мы не в состоянии приспособить процесс обучения ккаждому ученику, постольку будет "демократично" подогнать ученика подсредний уровень процесса обучения. В нынешних условиях вполне разумно решать основные общественныепроблемы голосованием, но при решении научных, художественных и иныхкультурных проблем должны быть справедливы слова Генри Торо{5}: "Всякийчеловек, который более прав, чем его соседи, составляет большинство в одинголос"{5a}.

Боязнь скуки

Сколько было написано о мотивах, которыми руководствуется творческийчеловек на пути к славе, но как мало я слышал о скуке - одном изнаимощнейших мотивов, который действует, беспощадно отсекая все пути котступлению! Все живые существа должны или действовать, или погибнуть. Мышь должнанаходиться в постоянном движении, птица летать, рыба плавать и даже растениедолжно расти. Минимальные требования к активности меняются от вида к виду, отиндивида к индивиду, от времени к времени. Они опускаются до весьма низкогоуровня, когда жизнь замедляется во время сна или зимней спячки, в старости ипри серьезном заболевании, и поднимаются весьма высоко в период молодости,когда тело и разум интенсивно развиваются. Нужда в физических упражнениях имеет тенденцию с возрастом уменьшатьсябыстрее, чем потребность в умственной деятельности. Тело обычно стареетбыстрее разума. Но если мы не находим выхода своей энергии, она начинаетустремляться внутрь организма, уничтожая свои истоки, которые становятсяжертвами болезненного саморазрушения. Вынужденное бездействие - будь оноследствием лени или отстранения от дел не по своей воле - порождает чувствонеуверенности в себе, депрессию, ипохондрическую озабоченность состояниемсвоего тела и разума. Занятый человек не имеет времени решать даже самыесерьезные проблемы, а бездействующий - изводит себя, чтобы как-то убитьвремя. Творческие люди заняты интенсивным поиском "духовных отдушин", и еслиони уже приобрели вкус к серьезным умственным упражнениям, все другое всравнении с этим представляется им не стоящим внимания. Мало кто из ученыхувлекается чем-то еще, кроме науки, и я думаю, что именно ужасная боязньскуки с такой же силой не дает им заняться "мирскими" делами, с какойстрасть к науке влечет их к исследованиям.

*2. КТО ДОЛЖЕН ЗАНИМАТЬСЯ НАУКОЙ?*

Если пытаться перечислить характеристики, представляющиеся мне наиболееважными для научной деятельности - любознательность, основанную навоображении проницательность, способность к критическим оценкам, абсолютнуючестность, хорошую память, терпение, доброе здоровье, щедрость и прочее,- неследует взвешивать их относительную ценность. В любом случае это весьмазатруднительно. У. Кеннон Если говорить коротко, то можно сказать, что при создании гипотезыученым требуется столько же смелости, сколько щепетильности они вкладывают вэкспериментирование. Ш. Рише Из всех вопросов, затрагиваемых мною в этих заметках, чаще всегоприходится слышать следующий: "Считаете ли вы, что я обладаю качествами,необходимыми для научной работы?" Что это за качества? Вопрос принципиальноважный. Когда человек решается заняться наукой или когда его привлекают кисследовательской работе, то это совершается в уверенности, что человекобладает соответствующими способностями. Даже сложившийся исследовательпорой должен спрашивать себя, какие черты в себе ему следует развивать, акакие подавлять. Я обсуждал этот вопрос с очень многими людьми (учеными,педагогами, психологами, служащими), и мнения их чрезвычайно разнятся.Интеллект, воображение, любознательность, настойчивость, дар наблюдения илиабстрактного мышления, инициативность, технические навыки и множество другихкачеств были выделены как особенно важные. Уместны ли здесь обобщения?Морфолог нуждается в способности к визуальному наблюдению значительнобольше, чем биостатистик; хирург-экспериментатор или создатель новыхмедицинских инструментов гораздо сильнее зависит от технических навыков,нежели историк медицины. Я не настолько компетентен, чтобы обсуждать качества необходимые длявсех типов исследовании, поэтому я займусь тем, что мне ближе. Например, яощущаю настоятельную необходимость в сведении воедино огромного количестваданных, публикуемых в настоящее время в медицинских журналах; но, чем большепубликаций, тем меньше людей, желающих заниматься такой интеграцией данных.А ведь сущность науки заключается в упорядоченном сравнении и классификациизнаний, а не в простой регистрации фактов. Непрерывный поиск все новыхдеталей будет и должен продолжаться наряду с совершенствованием методовразработки, но этот тип деятельности требует скорее специальных навыков,нежели подлинно научного таланта. В любом случае, насколько это возможно, я предпочитаю говорить о вещах,известных мне по собственному опыту, а не из отвлеченных спекуляций. Дляэтого в качестве примеров я буду использовать открытия, сделанные нашейгруппой, даже если в литературе можно найти и более важные. Из опытапроведения наших семинаров я знаю, как порой бывает трудно восстановить цепьрассуждений, приведшую к какой-либо находке. Ретроспективный взгляд всегдасклонен к идеализации, и при попытке реконструировать путь, по которому шлик своим открытиям другие исследователи, "ретуширование" может достигатьчудовищных размеров. Всякого рода критики, выступавшие в медицинскойлитературе с анализом одного сделанного нами открытия, приписывали нам какнеобычайное предвидение, так и полное отсутствие такового. Возможностьподобного непонимания увеличивается еще более, когда речь идет о нашихпредшественниках, творивших в прошлые столетия,- ведь нам практическинеизвестны ни особенности личности этих ученых, ни их коллеги, ни условия ихработы. Анализ природы научного таланта ничего не дает тем, у кого его простонет. Гений же не нуждается в поучениях. И все же если говорить обисследователях вообще - от самого посредственного до гения,- то, имеяобъективное представление об их способностях, каждый может извлечьчто-нибудь приемлемое для себя. Как следует строить такой анализ? При изучении болезни принято сначаларассматривать ее синдромы в целом, а затем расчленять их на составные части. Мы должны, к примеру, для начала научиться различать такие заболевания,как туберкулез, тиф или рак, прежде чем сможем определить индивидуальныепроявления этих заболеваний в пораженных ими органах. Почему бы и в нашем случае - анализе научного склада ума - не поступитьточно так же? Для начала сделаем наброски нескольких наиболее характерныхличностных типов, встречающихся в стенах лаборатории, а затем рассмотрим ихосновные индивидуальные способности (так же как и неспособности).

Типы личности ученого

Если при попытке обрисовать различные типы людей испытываешь к предметуизображения сильные чувства то такие наброски имеют тенденцию превращатьсялибо в карикатуры, либо в идеализированные портреты. Должен признаться, чтоне могу справиться со своим предвзятым отношением к некоторым типам ученых.Одни вызывают во мне любовь и восхищение, другие - ненависть и презрение.Позвольте мне начать с утрированного изображения наиболее несимпатичных дляменя типажей, а затем нарисовать гипотетические портреты идеальногоруководителя и идеального сотрудника. Ни один из этих типов людей несуществует в чистом виде, а для описания личностей ученых как они есть насамом деле потребовался бы талант Толстого или Достоевского... Эти наброскинизменных и величественных черт известных мне людей науки - лучшее, что ямогу предложить с целью напомнить вам, чего следует избегать и чемуподражать Кстати, между нами: в себе самом я обнаруживаю (по крайней мере взачаточном состоянии) все типы этих людей...

"ДЕЛАТЕЛИ"

1. Собиратель фактов. Его интересует только обнаружение новых фактов.Поскольку эти факты ранее не были опубликованы, все находки для негоодинаково интересны (и в равной степени лишены смысла) и он не пытаетсяподвергать их оценке. Обычно он хороший наблюдатель и добросовестно относится к своей работе,но начисто лишен воображения, Он строго соблюдает распорядок рабочего дня,но не склонен "пересиживать". Его учителя или коллеги пытаются убедить его внеобходимости активного анализа своих находок, но их речи обращены кглухому... Он в состоянии, к примеру, годами скрупулезно исследоватьмикроструктуру крохотной шишковидной железы у всех видов животных, даже непытаясь удалить ее операционным путем или сделать из нее вытяжку, дабыпонять, зачем нужен этот орган. Он может добросовестнейшим образомопределять влияние каждого вновь синтезированного стероидного гормона нажелезу крайней плоти, не проявляя ни малейшего интереса к другим эффектампрепарата или же к функциям этой железы. "Собиратели фактов" могут обнаруживать материалы, нужные впоследствиидля других ученых... И все-таки я рад, что этот тип ученого в чистом видевстречается крайне редко. 2. Усовершенствователь. Эта разновидность ученого близко связана спредыдущей. Ее представитель постоянно пытается улучшить аппаратуру и методыисследования, настолько увлекаясь их совершенствованием, что руки у него таки не доходят до применения достигнутого им по назначению. Подобно"собирателю фактов", он рассматривает исследовательский материал как "вещь всебе". Впрочем, "усовершенствователь" много оригинальнее, обладает большимвоображением и больше увлечен работой. Он редко ограничивает своюдеятельность рабочими часами.

"ДУМАТЕЛИ"

1. Книжный червь. Это--наиболее чистая форма теоретика. Он - ненасытныйчитатель, обладающий порой познаниями энциклопедиста. "Книжный червь" обычноочень интеллигентен и демонстрирует большую предрасположенность к философии,математике или статистике; он прекрасно информирован о наиболее сложныхтеоретических аспектах биохимии и биофизики. Часы, проводимые им вбиблиотеке, лишают его руки сноровки, необходимой для лабораторной работы.Перед тем как решиться на эксперимент, он досконально все изучит в этойобласти, после чего решит вовсе не проводить эксперимента, поскольку тот ужепроведен или бесперспективен. "Кто может - делает. Кто не может - учит",- говорил Джордж Бернард Шоу."Книжный червь" любит учить, и учит хорошо. Его занятия очень насыщеныинформацией, но безлики. Подобно отставному балетному танцору, он можетобучать своему искусству других, с той лишь разницей, что "книжный червь"так никогда и не и не "выступал". Он безжалостен на экзаменах, которыеиспользует в основном для демонстрации своих познаний. Его блестящая памятьи опыт по части индексации и каталогизации в сочетании с талантом ясновыражать свои взгляды могут превратиться в неоценимое подспорье вдеятельности различных комитетов и комиссий. "Книжный червь" согласензаседать во многих из них и заниматься преподавательской деятельностью, чтослужит пристойным оправданием его неуспехов в лаборатории. 2. Классификатор. Еще ребенком он занимался коллекционированием марок,спичечных коробков или бабочек, распределяя все это по альбомам. Своюнаучную деятельность он может сочетать с коллекционированием бабочек илирастений в целях их систематизации по Линнею или же с классифицированиемнаучной литературы, стероидных гормонов, фармакологических средств - всего,что может помочь устранить возможную путаницу при собирании похожих друг надруга объектов. "Классификатор" состоит в близком родстве с "собирателемфактов", но предпочитает только тесно связанные факты, которые можновыстраивать в ряды. До некоторой степени он теоретик, поскольку предполагаетнечто существенно общее в создаваемых им группах объектов, но редко идетдальше и анализирует природу этой общности. Давая этим группам обозначения,он тем самым удовлетворяет свою потребность в этом отношении. Средимедицинских специальностей "классификаторы" более всего "обжили"дерматологию. По примеру зоологической, ботанической и микробиологическойсистем терминологии бесчисленные вариации кожных заболеваний получили ученыегреко-латинские названия (нередко включающие имена их "крестных"). "Классификаторы" внесли огромный вклад в создание современной науки,ибо идентификация естественных явлений и их систематическая классификация -это первый шаг на пути создания теории. У "классификатора" подлинно научнаядуша; он получает наслаждение от созерцания совершенства природы, хотя редкоидет дальше своей удачной попытки соединить взаимоподобные вещи. Иногда всвоем увлечении "классификаторством" он доходит до упорядочения предметов посамым незначительным характеристикам и питает страсть к неологизмам, поройщедро сдобренную использованием в изобретаемых наименованиях собственнойфамилии. 3. Аналитик. В детстве он разобрал на части наручные часы (и не смогсобрать их снова), потому что хотел узнать отчего они тикают. Позже, ужестав ученым, он продолжает демонстрировать тот же тип любопытства. Одним изчистейших вариантов подобной личности является химик-аналитик, проводящийвсе время в поисках компонентов и не отягощающий себя мыслями о созданииновых соединений путем синтеза. В области медицины "аналитик" предпочитаетанатомию, гистологию и аналитическую биохимию (как показывают эти заметки,его интересует даже, какая "пружинка" заставляет "тикать" его самого и егодрузей, и он испытывает острое желание анализировать психологию ученого). Определенная аналитическая работа является обязательной предпосылкойвсех видов классификации и синтеза, ибо без нее ни одно исследование небудет иметь должной полноты. К сожалению, однако, "аналитик" простозабывает, что разбирать вещи на составные части можно с единственной целью -узнать, как их потом собрать вместе, по возможности усовершенствовав. 4. Синтезатор. Ребенком он любил строить карточные домики или мосты ибашни из пластилина и спичек. В науке его синтезаторский талант зависит восновном от практических и интеллектуальных навыков. Способность ксинтезированию проявляется в самых разнообразных областях: химии,измерительных процедурах, теоретизировании или же в пластической хирургии."Синтезатор" - это высший тип ученого, поскольку анализ и классификацияслужат только предпосылками для синтеза. Величайшая опасность для негозаключается в том, что он может забыть спросить самого себя, на самом лиделе вещь, которую он пытается создать, заслуживает этого. Синтезирование,как и все прочие способности, может превратиться в самоцель и никогда невыйти за рамки карточных домиков.

"ЧУВСТВОВАТЕЛИ"

1. Крупный босс. В детстве он был капитаном команды - той, котораявыигрывала. Позже он пошел в науку, потому что это - "класс". Он знал, чтосможет победить и в этой игре, и был прав, потому что он - прирожденныйлидер. Его главная цель - успех, успех в чем угодно, успех ради успеха. Егоизвращенный ум направляется монументальным комплексом неполноценности,который он презирает и вынужден скрывать за железным фасадомсамоуверенности. Его глубокие раны приобретены в раннем детстве. Они моглибыть вызваны унижающей бедностью, уродливой внешностью или социальнымостракизмом, которому его семья подвергалась из-за расовой или религиознойпринадлежности, алкоголизма и т. п. В любом случае он твердо решил выбратьсянаверх; он покажет всем, что в этом "вселенском казино" он обставит любого.Он мог бы сделать почти такую же карьеру в бизнесе, политике или в армии, новолей обстоятельств попал в "научную карусель", где, будучи игроком поприроде, не намерен упускать свой шанс. На первых ступенях своей карьеры в качестве рядового научногосотрудника он опубликовал несколько вполне приличных работ в соавторстве, нотак и не ясно, какая часть этой работы сделана им самим. У него было много любовных историй, которые он всегда прекращалдостаточно грубо, и в конце концов удачно женился, улучшив при этом своеобщественное и финансовое положение. Как превосходному политику,организатору и "заседателю" в различных комитетах ему не потребовалось многовремени, чтобы стать заведующим научно-исследовательским подразделением. Даже теперь его самое большое достоинство состоит в том, чтобы"нажимать на рычаги" и перекладывать на других свою работу. Его глазаникогда не смотрят прямо на вас, кроме тех случаев, когда он даетраспоряжение, которое, как он знает, будет выполнено. Несмотря на егоэгоистическую жесткость, он дружелюбен - в стиле соболезнующего похлопыванияпо плечу. Он легко переходит на "ты", особенно с подчиненными, и любитиспользовать научный жаргон. В зависимости от случая он либосверхэрудирован, либо вульгарен, причем с одинаковой легкостью переходит отроли недоступного ученого мужа к роли демократически настроенного "своегопарня". Страдая комплексом примадонны и нарциссизмом, он очень горд своим"видением того, что важно в науке", хотя его показушный, самодовлеющий,железобетонный ум не в состоянии постигать истинные ценности, не лежащие наповерхности. Благодаря постоянному участию в работе различных советов икомиссий, а также в застольях "с сильными мира сего" он преуспевает ввыбивании средств для своего научного учреждения. В итоге ему удаетсяувеличить размеры и штат вверенного ему научного подразделения ровнонастолько, чтобы быть в курсе дел и сообщать о них (причем не всегдаправильно) в соответствующие инстанции. У него уже нет времени для работы влаборатории, но что касается материально ощутимых символов научногоположения, он преуспевает не хуже "яйцеголовых", предающихся размышлениям всвоих "башнях из слоновой кости". И он удовлетворен. Правда, в редкие минутыразмышлений, когда он устал или слегка выпил, он спрашивает себя: а не лучшели было... да нет, нет, все, что нужно,- это немного отдыха. Как вы могли понять, мне не очень импонирует этот тип. Но не следуетего недооценивать: под началом такого или подобного ему человека выработаете в течение всей своей жизни. 2. Хлопотун. Он испытывает настолько сильное нетерпение сделать всепобыстрее, что у него не остается времени подумать, а что же именно надоделать. Умея использовать случай и будучи трудягой, он исследует вопрос непотому, что тот его особенно интересует, а потому, что волею обстоятельствон располагает всем необходимым для получения быстрого ответа. В молодостион торопится достичь очередной ступеньки карьеры, потому что до вершины ещетак далеко; достигнув же вершины, он торопится, потому что осталось слишкоммало времени. На самом же деле он любит быстроту ради нее самой, наподобиеспортсмена. Эти вечно спешащие молодые люди не любят Природу, а лишь насилуют ее.Они, как и мы, способны овладеть ее телом, но не душой. 3. Рыбья кровь. Он демонстративно невозмутимый скептик. С отсутствующимвидом он бормочет что-то вроде: "Ничего, не стоит расстраиваться", "Скореевсего это не будет работать", "Вы не доказали свою точку зрения, если еевообще возможно доказать", "Вы не первый это обнаружили...". В общественнойжизни он руководствуется правилом: "Не проси об одолжениях и не делайодолжений". Конец же его пути сопровождается эпитафией: "Ни достижений, нипопыток, ни ошибок". 4. Высушенная лабораторная дама. Это резкий, недружелюбный, властный илишенный воображения женский двойник "рыбьей крови". Как правило, онатехнический сотрудник, иногда даже имеет первую ученую степень, но поройполучает и вторую. В любом случае она доминирует в своей подгруппе, оченьплохо понимает человеческие слабости своих коллег и почти неизбежновлюбляется в своего непосредственного шефа. Может быть незаменимой привыполнении скрупулезной и нужной работы, не обращаясь за помощью к другим,но, как правило, создает атмосферу напряжения и неудовлетворенности средиокружающих. Из некоторых типов женщин могут получиться превосходные ученые,но из этого - никогда. 5. Самолюбователь. Воплощение чистого эгоцентризма, он пребывает впостоянном восторге от своих талантов и готов на любую жертву для ихреализации. Проводя ту или иную операцию, он повествует всем и каждому онемыслимых сложностях, с которыми ему пришлось столкнуться и которые,разумеется, он успешно преодолел. Каждый раз, когда он делает новое (или нетакое уж новое), важное (или не такое уж важное) наблюдение, он перечисляетвсе далеко идущие последствия, которые его открытие может иметь дляпрогресса науки. Иногда он берет на себя нелегкий труд разъяснить величайшуюсложность и оригинальность хода своих мыслей, а также почти непреодолимыетехнические трудности, с которыми надо было справиться, чтобы наблюдениестало возможным. Любопытно, что в другом случае он получает наслаждение оттого, что делает то же самое с величайшей легкостью или даже случайно. Для"самолюбователя" покорение препятствий и "зигзаг удачи" - одинаковокрасноречивые свидетельства его величия. Поскольку его нельзя назватьнеинтеллигентным, он иногда ощущает опасность вызвать насмешку (если невраждебность) своим неприкрытым тщеславием, но он этим не очень обеспокоен.С невинной улыбкой он предлагает считать свою очевидную нескромность простоигрой, милым преувеличением ради забавы, но, разумеется, факты есть факты, инам позволительно читать между строк его скромные признания. Уверенный в себе "самолюбователь" обычно не идет дальше этого, носуществует два беспокойных варианта этого типа, постоянно обозревающихгоризонт в поисках возможной опасности своему престижу и чести. а) Мимозоподобный тип реагирует на большинство раздражителей, всемсвоим видом показывая полное безразличие. Он часто чувствует себя обиженным,обойденным и жалуется: "Мне никто никогда ничего не говорит..." б) Сварливый тореадороподобный тип создает сложные ситуации намеренно,чтобы иметь возможность продемонстрировать, с какой мужественной отвагой оних парирует. "Никто не имеет права говорить мне, что делать" - всякий раззаявляет он, заваривая жуткую склоку при малейшем подозрении, что кто-топокушается на его авторитет. 6. Агрессивный спорщик. В школе он был умненьким всезнайкой и в научнойлаборатории остается непреодолимо самоуверенным. В научных спорах егоинтересует лишь собственная правота, и для отстаивания своей позиции оннередко прибегает к сомнительным аргументам, а порой и к прямому блефу. Этоопасная разновидность "самолюбователя": "одной левой" он может разрушитьгармонию даже самого сплоченного коллектива. 7. Первостатейная акула. Главная его забота- вставить свою фамилию ввозможно большее число публикации. В лаборатории он постоянно раздражаетсвоих коллег претензиями на то, что все их работы стимулированы егособственными ранее высказанными соображениями. При этом он может быть оченьнастойчивым, если чувствует, что прав, или же крайне осторожным, маскируясвои суждения ссылкой на их самоочевидность, если знает, что блефует. Онможет с энтузиазмом восклицать, например: "Я буквально вчера говорил, чтоэта работа как раз для тебя!" или же: "Это прекрасное подтверждение моеготезиса о том, что..." При вскрытии подопытного животного своим коллегой он первым спешитотметить анатомические изменения, которые и без того были бы замечены. Онпишет длинные казуистические введения к своим статьям, с тем чтобы доказать,что, хотя описываемые события уже наблюдались, он первым описывает иинтерпретирует их в нужном ключе и этот его вклад имеет подлинно научноезначение. 8. Святой. Воистину целомудренный в мыслях, словах и делах, он - РыцарьДобра и Справедливости. Еще в школе он поклялся делать не одно, а десятьдобрых дел в день. Позднее он пошел в медицину только из-за ее гуманныхцелей. Поначалу "святой" изучал тропическую медицину, поскольку собиралсяработать в лепрозории, но по прочтении романа Синклера Льюиса "Эрроусмит"пришел к заключению, что в стенах лаборатории он добьется большего длястраждущего человечества. Он не играет роль "святого": он на самом делетаков. И хотя самоуничижительный альтруизм служит ему страшной помехой вработе, у меня не поднимается рука нарисовать карикатуру на такогодействительно симпатичного и вызывающего уважение человека. Качества"святого" сослужили бы ему лучшую службу в лепрозории, нежели в лаборатории.Не следовало бы ему выбивать себе жизнь исследователя, но осквернять святынинеприлично, даже если они и не приносят особой пользы. Но встречаются они нечаще, чем один на миллион, так что оставим их образ незапятнанным, каксимвол чистоты, недосягаемый для нашей низменной критики... 9. Святоша. Он имитирует подлинно "святого". С нарочито скромными,ханжескими повадками он разыгрывает безупречного рыцаря медицины. Его улыбкаизлучает доброту и праведность, терпимость и сочувствие к своим коллегам,которые просто недостаточно хорошо понимают, что такое хорошо и что такоеплохо. Этот тип почти так же редко встречается в лабораториях, как инастоящий "святой". 10. Добрячок. В начальной школе он был любимчиком учителя, вмедицинском институте часто спрашивал профессора: "Что бы еще такоеподготовить к экзамену?" После женитьбы стал добропорядочным "кормильцем"семейства, но его работа ученого серьезно страдает от его искреннего желанияуделять своей жене все то внимание, которого она заслуживает. Он живет восновном ради нее и детей и горит желанием сделать для них что угодно иличем угодно пожертвовать для их счастья. Несмотря на поверхностное сходство,он совсем не похож на "святого", приносящего семью в жертву своим моральнымидеалам. "Добрячок" может быть вполне интеллигентен, но его преснаяневинность, полное отсутствие воображения и инициативы делают егонепригодным для творческого научного исследования. Он склонен извинятьсобственную непродуктивность своим добровольным самоограничением. Готовпожертвовать своей карьерой ради карьеры детей, которые должны иметь все,чего был лишен он. "Добрячок" не понимает, что в череде поколений именно еготруд должен приносить плоды. Желания его достойны уважения, но он забывает,что мог бы успешнее их осуществить, выбрав иной путь в жизни. Основными недостатками десяти упомянутых личностных типов являются либоизлишнее самоуничижение, либо эгоцентризм и самовыпячивание, которыенивелируют все остальные мотивы научной деятельности. Эти личностныехарактеристики (независимо от того, хороши они или дурны) оказываютстерилизующее воздействие на творчество, поскольку фокусируют внимание наисследователе, а не на исследовании. И "святой", и "самолюбователь" (еслибрать две крайности) больше озабочены оценкой своего поведения, чемпрогрессом знания. Мы можем восхищаться ими или презирать их, но в любомслучае им не место в научной лаборатории.

ИДЕАЛЫ

1. Фауст--идеальный учитель и руководитель. Чистого ученогофилософского склада отличает религиозное преклонение перед Природой иглубокое убеждение в ограниченности возможностей человека при исследованииее тайн. Он мудр и сочувствует человеческим слабостям, но его доброта недоходит до потакания нарушениям дисциплины, недобросовестности в работе илилюбой другой форме поведения, несовместимой с его призванием. Его несколькоромантическое отношение к исследовательской работе можно назватьэмоциональным, но не сентиментальным. Его главными характеристикамиявляются: воодушевление от возможностей исследования, а не от собственныхвозможностей; уважение к интересам других; удивительная способность квыделению наиболее значимых фактов; острая наблюдательность; отсутствиеослепляющего предубеждения к людям и научным данным; железнаясамодисциплина: редкая оригинальность и воображение, соединенные еескрупулезным вниманием к деталям как в технике лабораторной работы, так ипри логическом осмыслении результатов. Его не ломает неудача, не развращает успех. Рано определившись в жизни,он следует твердым курсом, не поддаваясь сомнениям, искушению, страху и дажеуспеху. Несмотря на беспредельную сложность работы он остается простым идостойным человеком, которого никакая лесть не способна превратить в "важнуюперсону". 2. Фамулус - идеальный ученик и сотрудник. Я оставил его напоследок,поскольку он, как и его шеф, представляет собой совершенное сочетание всехдругих типов, а кроме того, он олицетворяет собой будущее. Фамулус соединяетв себе некоторое количество чистого идеализма "святого" с такими дозамикаждого из "грешных" желаний, которые способны сообщить ему жизнелюбие издоровый аппетит, необходимый для жадного и эффективного изучения миравнутри и вокруг нас. Идеальный молодой научный сотрудник отличается отсвоего учителя и руководителя только тем, что мы встречаемся с ним на раннейстадии его научной карьеры, когда он еще недостаточно зрел и опытен. Его умне так развит, как у его духовного наставника, и совсем не обязательно онпревосходит последнего своим юношеским задором. Смелость и упорство в работеобычно ассоциируются с энергией и силой юности. И все же молодой Фамулусможет быть более озабочен своим благополучием, чем старый Фауст, а его менеетренированный ум может быть не так устойчив к напряжению, требующемуся длядлительных абстрактных размышлений. Но его тело значительно лучшевыдерживает трудности лабораторных работ, его взгляд острее, движения болееуверенны; он может часами стоять у лабораторного стола, не испытываяусталости, и, что важнее всего, у него впереди достаточно много времени,чтобы сделать свои мечты реальностью. Вот почему Фамулус в действительностисамый важный среди наших персонажей. Мне нет необходимости представлять егоВам, молодой человек, ибо Вы хорошо с ним знакомы. Вы так же хотите статьим, как я хочу стать Фаустом, хотя никому из нас не дано преуспеть в этом.Идеалы создаются не для того, чтобы их достигать, а для того, чтобыуказывать путь.

ЭПИЛОГ

Ни один из названных прототипов не существует в чистом виде; иххарактеристики порой перекрывают друг друга, и вдобавок отдельные индивидымогут обладать дополнительными характеристиками, что послужило быоправданием для бесконечного расширения этого перечня типов. Здесь же ястарался обрисовать лишь те типы людей, которые либо встречались наиболеечасто, либо произвели на меня наиболее сильное впечатление (все равно,хорошее или плохое). Если теперь снова взглянуть на наш список, то мы увидим, что названныетипы ученых - преимущественно "делателей", "думателей" и "чувствователей" -настолько заняты собой, что их интерес к Природе отходит на второй план. Идеальный ученый не лишен (или, наверное, не должен быть лишен) черт,которые приходятся не по вкусу среднему гражданину. Если обществоориентируется на мнение большинства, то настоящие ученые составляютничтожное меньшинство. Люди не созданы равными друг другу и не должныпытаться походить друг на друга. Жена спортсмена восхищается еговеликолепной мускулатурой, но вовсе не стремится иметь такую же; страстьученого к объективности не является достоинством для необъективного по своейсути художника. В течение всей моей научной жизни я не встречал ни одного выдающегосяученого, полностью свободного от эгоизма или тщеславия. Всецело поглощенныедостижением своих целей, лишь некоторые из них проводили столько времени вкругу своей семьи или уделяли решению общественных проблем столько внимания,сколько следовало среднему добропорядочному гражданину. С моей точки зрения,наилучшим человеческим качеством является доброе отношение к ближнему, и вособенности сочувствие ко всем, кто страдает от болезней, нищеты илиугнетения. И все же каждый из нас нуждается в различных дополнительныхмотивах и навыках, чтобы внести как можно больший вклад в дело служенияинтересам человечества. Я не претендую на то, чтобы быть "судьей над доброми злом", а хочу лишь определить основные качества, характерные для известныхмне ученых. Такой анализ мог бы помочь каждому из нас принять или отвергнутьто, что подходит или соответственно не подходит его личности. Все, что ямогу сделать,- это выделить и описать качества, которые я научилсяразличать, но выбирать или отвергать их читатель этих заметок должен сам,ориентируясь на свои потребности и возможности. Теперь, когда мы ввели в повествование "действующих лиц" (в видеосновных типов ученых), можно приступить к анализу способностей ипобуждений, сделавших их такими, каковы они есть.

Основные качества

Одно и то же слово - особенно обозначающее абстрактное понятие - имеетдля разных людей различный смысл. Термины "оригинальность","самостоятельность мышления", "воображение" и "интуиция" нередковзаимозаменяемы, но для наших целей нам придется различать их смысловыеоттенки. Формальных определений здесь недостаточно, так как их интерпретацияопять-таки зависит от смысла, вкладываемого в эти слова; кроме того, словаридают столько альтернативных определений абстрактных понятий, что поройкрайне трудно выбрать подходящее значение. В дальнейшем мы будемиспользовать довольно много абстрактных терминов, и в качестве введения былобы небесполезным перечислить их, сопровождая небольшими пояснениями. В ходеболее подробного обсуждения точное значение, приписываемое каждому термину,станет более очевидным. С моей точки.зрения, бесчисленные умственные и физические качества,присущие ученому как таковому, могут быть приблизительно классифицированы пошести важнейшим категориям: 1) энтузиазм и настойчивость; 2) оригинальность: независимость мышления, воображение, интуиция,одаренность; 3) интеллект: логика, память, опыт, способность к концентрациивнимания, абстрагированию; 4) этика: честность перед самим собой; 5) контакт с природой: наблюдательность, технические навыки; 6) контакт с людьми: понимание себя и других, совместимость сокружающими людьми, способность организовать группы, убеждать других иприслушиваться к их аргументам (см. гл. 6). На вопрос "какое из качеств наиболее важно?" ответить совсем не просто.В рамках, обусловленных научной средой и предметом изучения, успех может втой или в иной степени зависеть от технических навыков ученого, его даранаблюдения или способности взаимодействовать с коллегами. Но вне зависимостиот области интересов или социальных условий работы ученого ему необходимы идругие качества. Любая попытка расположить эти последние по степени важностибыла бы произвольной, но лично для меня не подлежит сомнению, что самымредким даром является оригинальность личности ученого и его мышления. Вприведенном списке на первом месте стоит энтузиазм, поскольку без мотивациик исследовательской работе остальные качества лишаются смысла. Впрочем, напрактике недостаток энтузиазма редко составляет проблему: леность весьманеобычна среди ученых. Что же касается оригинальности, то здесь справедливообратное. Независимость мышления, инициатива, воображение, интуиция иодаренность - главные проявления оригинальности в науке - являются,несомненно, самыми редкими качествами, характерными для научной элиты.Просто удивительно, до какой степени одно это качество может компенсироватьнедостаток всех остальных.

ЭНТУЗИАЗМ И НАСТОЙЧИВОСТЬ

Энтузиазм означает интерес, рвение, пыл, страсть, возбуждение,направленные на реализацию замысла. Он создает мощную мотивацию к достижениюопределенных целей и настойчивость в преодолении препятствии. Важнымиингредиентами научного склада ума являются стремление к достижению прогрессав научной работе и постоянная неудовлетворенность имеющимся состоянием дел.Ни одному невозмутимому и самодовольному человеку не удалось достичьреального прогресса в науке. Но мотивацию энтузиазма мы уже обсуждали ранее;здесь мы будем говорить только о настойчивости. Настойчивость - это способность к длительному и упорному преследованиюпоставленной цели. Она зависит от умения сосредоточиться на решениипоставленной задачи, сохранять спокойствие в случае неудачи, однообразнойработы и даже успеха; она черпает свои силы в здоровом оптимизме, мужестве ивере.

Преданность цели

Хромой, идущий по верному пути, обгонит сбившегося с дороги скорохода. Ф. Бэкон...Наука требует все больших жертв. Она не желает ни с кем делиться.Она требует, чтобы отдельные люди посвящали ей все свое существование, весьсвой интеллект, весь свой труд....Знать, когда следует проявить упорство,когда остановиться,- это дар, присущий таланту и даже гению. Ш. Рише Как я уже говорил, обычная леность не свойственна ученым, хотя многиеиз них работают "запоями" и прерывают свою работу, когда нет творческогонастроя. Порой им требуется значительная сила воли, чтобы преодолеть чувствоопустошенности после завершения трудной работы или ощущение фрустрации,возникающее при длительной и безуспешной работе. Но, пожалуй, хуже всего -это парализующее чувство вины, если мы должны, но не хотим, не можем делатькакую-то работу. Ученый, увлекающийся накоплением библиографических ссылок, можетлениться повторить вызывающий сомнение эксперимент, и наоборот.Исследователь, месяцами усердно работающий в лаборатории, может затемнаходить самые наивные и нелепые причины, чтобы объяснить задержку всопоставлении и описании достигнутых результатов. В целом ученые крайне нерасположены делать что-либо, что им особенно не нравится. Они готовывыполнять даже самую утомительную и скучную работу, но только в том случае,если полностью уверены в неизбежности ее для решения той или иной важнойпроблемы. Нередко они испытывают сознательные или подсознательные сомненияотносительно того, стоит ли продолжать лабораторные исследования или уженастало время описывать свои результаты. В итоге такая нерешительность недает им делать ни того, ни другого. Этот тип лености нередко встречаетсясреди ученых, и для его преодоления нужны самоанализ и самодисциплина.Притом еще недостаточно сделать открытие или даже кратко описать его.Невзирая на все трудности, оно должно быть проработано до такой степени,чтобы и другие смогли воспринять идею и продолжить работу в этомнаправлении. В 1840 г. Штейнхойзер, например, обнаружил что масло,полученное из печени трески, излечивает рахит, но этот колоссальной важностифакт остался не более чем его личным мнением и поэтому не получал примененияв течение последующих восьмидесяти лет [cм. об этом: 32]. Настойчивости угрожает и многое другое. Нередко работа ученого можетпрерываться по настоянию жены, других членов семьи, друзей; при этом ониспытывает куда меньшие угрызения совести, отказываясь от участия взаседаниях, лекционной работе и различных официальных мероприятиях.Исследователи, работающие в промышленности, а также инженеры, врачи, юристы,учителя или бизнесмены могут быть весьма компетентны в рамках своихпрофессий, и слишком большой настойчивости им для этого не требуется;большинство же ученых, достигших в науке реальных высот, имеют мало"внешних" или вненаучных интересов (с. 173). Даже если достигнут некоторый баланс между научной и другими видамидеятельности, остается нерешенной проблема чрезвычайной важности: как долгоследует упорствовать в разработке исследовательского проекта, которыйпопросту "отказывается" давать результаты? Граница между терпением иупрямством весьма расплывчата. Только подлинно великие исследователиподдаются искушению работать над несколькими совершенно не связанными междусобой проблемами. Как правило, первое значительное открытие дает направлениедля всей последующей жизни его автора. Реализуя это непреклонное стремлениеоставаться верным одной избранной проблеме, куда бы это ни привело, ученыйможет проявить высокую степень, приспособляемости; он способен изучить идаже изобрести новые методы, найти совершенно непредвиденные способыприменения своего открытия, лишь бы не менять своих интересов. Пастер, начавший с изучения процесса бактериального брожения, занималсяэтой проблемой всю жизнь и, хотя он не был врачом, фактическиреволюционизировал медицину, продемонстрировав широкое участиемикроорганизмов в биологических процессах. Он начал с изучения процессаброжения винограда и обнаружил, что то, что он считал "заболеванием вин", вдействительности вызвано энзиматическим действием микроорганизмов. Затем онпродолжил поиски микробов в качестве возможной причины заболеванияшелковичных червей и в конечном счете заложил основы клиническойбактериологии. Аналогичным образом Клод Бернар, один из величайших физиологов всехвремен, в 1843 г., еще очень молодым человеком, начал с определениясодержания сахара в крови и моче, и в его последней статье, опубликованнойпосле его смерти в 1878 г., все еще разрабатывалась та же тема. Такаяцелеустремленность обусловлена отнюдь не недостатком идей. Напротив, онаотражает торжество одаренного богатым воображением ума, удерживающегося,несмотря на все препятствия и соблазны, на единственно плодотворном путиблагодаря железной воле. Настойчивость такого рода характерна для гения. Врезультате даже кратковременных и внешне незначительных наблюденийвысокоодаренный ум способен разглядеть зародыши огромной области знанийтребующей концентрированного внимания для того, чтобы сделать ее в будущемдостаточно очевидной для массовой эксплуатации. Как говорил У. Липпман,"гениальность настоящего лидера состоит в том, чтобы оставить после себяситуацию, доступную здравому смыслу и не отягощенную налетом гениальности".