Так кто же основал Великий Рим.

Глава третья. ТРОПОЮ СЛОВ К ОТЕЧЕСТВА ИСТОКАМ

"Расторгнул русский рабства цепи
И стал на вражеских костях"

К. Рылеев

Так кто же основал Великий Рим?

Был ли английский король Артур русским витязем или о великом и могучем... английском языке в его славной славянской древности

Что помнит немецкий язык, если, собрав его части вместе, заставить говорить друг с другом

Почему французский язык — романский, а не германский, или как пить джус по-французски?

Сказка о походе казаков в казино за казной через указы и казусы

Славное турецкое прошлое нордических викингов

Кайда идем, братья-татары?

Руны

Последняя мелочь

ТАК КТО ЖЕ ОСНОВАЛ ВЕЛИКИЙ РИМ?

"Истина может порой быть затемненной, но никогда не гаснет."

Тит Ливии

Ни одна из цивилизаций не оставила таких огромных следов в культурном наследии человечества, как Великий Рим. Архитектура и юстиция, культура быта и общинная мораль, примеры гражданской доблести и удивительные технические достижения, организационные евроазиатские масштабы деяний и передовое военное искусство, — всё это уже тысячелетия вдохновляет умы разных наций на тщательное изучение всего римского прошлого.

Не идеализируя весь Латинский мир в целом, в котором было место и постыдному рабству, — источнику благосостояния меньшинства римских граждан, — и кровавые насилия над соседями (варварское разрушение Галлии, Иллирии и Приднестровья) и бесстыдные отторжения земель. Было и разорение основы римского общества — общин свободных земледельцев — дешевыми продуктами рабского труда крупных латифундий (это причина разорения многих цивилизаций — от Шумера до СССР), и раздача римской земли военным наемникам в качестве гонорара за услуги (наемная армия — смерть самостоятельности государства, Квинт Серпилий: «Не верю наемникам, — вдруг противник даст им больше?»). Были и удушающие поборы тонущих в роскоши римских чиновников в провинциях, и безжалостные расправы над населением покоренных Римом земель.

Но в историю вошло не всё это, а, как писал Маяковский, — «водопровод». Вошел в историю и римский юноша из рода, кажется, Курциев, отличившийся доблестью в веках, когда трещина от землетрясения пересекла в Риме Палатинский холм и расширялась, а жрецы предрекали дальнейшее усиление гнева богов и напастей на римлян за грехи и требовали искупительных жертв, тогда этот юноша-всадник подъехал к пропасти и закричал: «Я знаю, чего не хватает этим богам!! Им не хватает Римской доблести!», и прыгнул, вынув меч, вместе с конем в пропасть. Земля схлопнулась, — в Риме больше не было землетрясений.

Много версий основания Рима к настоящему времени исследовано и отвергнуто историками. Сказкой оказалась легенда о волчице, воспитавшей Ромула и Рема, сказкой, сочиненной во время недолговечного правления этрусков в Риме для «исторического» подтверждения своих прав на римский престол. Сказкой оказалась и корзина с детьми, брошенная в реку, — ну совсем, как с Моисеем. Решающей вехой оказались раскопки 50-х годов, когда был обнаружен храм в Лавинии — легендарном месте высадки троянцев в устье Тибра перед основанием города на семи холмах (Новотрои или Рима). Согласно легенде в этом храме в урнах-сосудах хранился прах предков, перенесенный из Трои. Поскольку этот храм потом в Риме был местом для поклонения предкам, особенно во времена Цезаря из рода Юлиев, считавшего себя прямым потомком троянцев, о храме сохранились свидетельства в письменных памятниках. Но этот храм долго не обнаруживался археологически, — и высадку тоже стали считать легендой, пока в раскопках не был найден сам храм и еще сосуды, датировка которых совпала с предполагаемой датой высадки.

Так почему же тогда поставлен заголовок раздела «Кто же основал Великий Рим?», если подтверждение факта высадки троянцев состоялось, если основатель Рима — Эней, который с учетом второго нашего правила должен читаться как Вен ей?

(Известно, что Эней считался потомком Вен еры, так как же нам тогда называть Энея, как не Вен ей?).

Вопрос состоит не в том, кто и когда основал город, а кем они были, спутники Венея из Трои? На каком языке говорили и какими знаками писали?

Рис. 5 Средиземноморье в VIII—VI вв. до н. э.

Начнем с самоназвания.

AENEDAE — так назывались спутники Энея (Венея) и уже прояснилось, что слог AEN в соответствии со вторым правилом слогового праписьма следует читать как VEN (ВЕН), т. е. VENEDAE — спутниками Энея были ВЕНЕДЫ (значит в конце, дифтонг АЕ латинских слов следует читать как Ы или И, например, COSTAE — читать «КОСТИ», а в латыни это слово значит «рёбра»). Приплыли они из Трои, — значит называли себя еще и троянцами. А «венеды» не было для них самоназванием, — так называли их соседи, выделяя культ Венеры-Лады у этих племен (там же были еще и «ладины»).

Троянцами считали себя, и считали Трою прародиной своих предков, многие индоевропейские племена: от германских и скандинавских до славянских. Однако, когда AETHER (этер-эфир) прочитывается, с полагающимся ему от праязыка слогом VET (BET), как ВЕТЕР — с тем же смыслом, AEDES (VEDES) — ХРАМ, AEDONAE (ВЕДОНЫ) — жрецы, то язык, на котором говорили древние переселенцы-венеты (венеды) не вызывает сомнений, — это славянский язык.

А попытка ответить на вопрос, какими знаками венеды писали, если имели письменность, приводит к еще большим выходам правды из области «затемнений». Они писали слоговые, а потом и алфавитные письмена рунами, причем знаковая система была практически одинаковой для всего Средиземноморья. Но вначале попытаемся представить обстановку при высадке венетов в двух исторически зафиксированных бухтах: в Венецианском заливе, где они основали город Венетов — Венетию (Венецию) под названием Троя, и бухте Тибра — в Лавинии, где также была основана Троя, впоследствии названная Римом. Разграбленная Троя горела. Беглецы расплывались по морям и основывали в устьях рек новые Трои. Везли они с собой урны с прахом предков и горсть родной земли в платочке, которую, если верить римским историкам, по римским обычаям высыпали при закладке нового города в борозду, которую пропахивали вокруг места будущего заселения. Обстановка на новом месте была сложная. Очень много разноязыких и разноверующих племен: умбры, сабины, япиги, марсии, вольски, самниты, этруски. Кроме япигов все — индоевропейцы (подробнее см. Моммзена или Л. Маяк, тщательно исследовавших этот вопрос). Япиги по языку — ближе к греческому кочевому этносу дорийцев (эллинов), и при переходе к оседло-земледельческому строю как нация быстро сошли на нет. Остальные постепенно сливались в «римскую нацию».

Поначалу все вопросы ввиду разноязыкости и разнобожия решались в общинах земледельцев (куриях и трибах) совместно. Общины — «трибы» — сами по себе уже содержали национальную тройственность с равными правами каждой составляющей курии, и всё римское законодательство впоследствии строилось по принципу справедливости и неущемленности каждого участника общественного процесса. Не будем дискутировать очень спорный среди историков вопрос о национальном составе первых «триб». Главное сейчас — это попробовать определить объединяющее разношерстные малочисленные нации начало, спаявшее их в мощную динамическую нацию. Таких факторов три: создание общей религии, общий язык общения и государственных дел, общая письменность. Итак, главный фундамент римского величия — это общины земледельцев, давшие название человеческой цивилизации. Ибо латинское «цивил» — CIVIL, — это община и есть. Поэтому смехотворно звучит в стране наиболее фундаментального общинного землепользования — России, весь хор завываний печати по поводу необходимости нашей ассимиляции с «цивилизованным миром», когда под этим «миром» подразумевается мировая система биржевых спекулянтов, именуемая «рынком». Эта мировая финансовая диктатура никакого отношения к цивилизации, т, е. общинному землепользованию, не имеет. (За исключением того, что эта ростовщическая система — основной фактор и рычаг разорения земледельцев).

С созданием общей религии в Риме дело обстояло сложнее. Как и в случае с национальным составом «римской нации», когда каждая соседняя деревня (община) могла иметь свой отличный от других состав богов, и процесс слияния их в общий пантеон проходил очень сложно, несмотря на общий индоевропейский корень всех италийских национальностей, отмечаемый всеми авторами.

Три особености формирования Римского пантеона богов создают понимание происхождения Великого Рима.

Во-первых, это был, в целом, обычный для индоевропейских племен того времени общий состав божеств, общий для индийской, иранской, греческой и италийской цивилизаций после свержения солнечно-земледельческих божеств и воцарения линии кочевых громовников на верховном троне: Индра-Зевс-Юпитер-Перун. Причем именно в Древнем Риме формирование целого проходит наиболее сложно из-за разноплеменности поселявшихся здесь в разное время индоевропейцев, начиная со второго тысячелетия до новой эры.

Во-вторых (или второй слой богов) — это принесенные троянцами два культа с более древним солнечным слоем, прежде всего, связанные с предками и домашним очагом — Пенаты, Лары, Веста.

В третьих (или третий слой) — это боги земледелия в солнечном культе, — это местный греко-римский Кур — хранитель племенного общинного единства, и Витал — бог жизни, благосостояния и изобилия.

Есть основания последние две группы богов считать славянскими. Прежде всего, Весту и Витала. И вот почему. Еще во времена М. Ломоносова поэт Тредияковский, анализируя топоним «Италия», придавал ему иное звучание — «Удалия», поскольку, де, удалена она от наших земель очень. В. Откупщиков приводит этот пример как характерный для наивных «ложных этимологии». Однако, изменять название Италии всё-таки нужно, поскольку написание «Италия» противоречит второму правилу индоевропеистики, а «италики», населявшие тогда «Италию», были индоевропейскими племенами — от умбров до этрусков. Моммзен дает другое прочтение, согласующееся с правилами индоевропеистики и историческими фактами: страна «Виталия» по древнейшему богу «виталиков» — Виталу, который к «историческому» времени был настолько вытеснен из римского пантеона «юпитерами» и настолько забыт, что мифологизировался как древнейший сказочный «царь».

Цитирую Моммзена: «Одно из древнейших сказаний италийского племени приписывает царю Италу, или — как должны были выговаривать это имя италика — Виталу, переход народа от пастушеской жизни к земледелию и очень осмысленно связывает с этим переходом начало италийского (виталийского) законодательства». Итак — «Виталия»! «Vivat Vitalia!».

Вита (Vita), по латыни — Жизнь, Вива (Viva!) — да здравствует! (по-сербски — Живео!, по-русски — Да живет! — Vivat!), и все заимствованные нами из латыни «жизнелюбивые» слова: витамин, витализм, вивисекция, виварий и т. д. обязаны своему появлению в общелатинском языке богу Виталу. Но еще более важно другое: в соответствии с упомянутым выше правилом «ВГЖ», правильное произношение этого слога («Vit-a» и «Viv-a») — «Жито» и «Жива». Вот тут всё и начинается.

Наидревнейший, забытый даже виталиками-житаликами слой славянской лексики воскресает и начинает говорить с нами по-славянски: Vivat! — оказывается — Живет! Вива оказывается Живой, — а такая богиня до сих пор живет-поживает (повивает) в славянском пантеоне! Она сохранилась у поляков как Zywie (Жива - Жив) — богиня (бог) жизни, с храмом Живец и священными рощами [Д-11, Д-13].

В Сербии и у полабских сербов есть Жива, Жито, на Руси — Жива, Живана, Живена, у чехов — Жито, Жива, в Древней Греции — древняя дозевсова Живея скрывалась под именем Гигея в соответствии с правилом «ВГЖ» (Гера — Вера, Гигея — Вивея — Живея, Геста — Веста) и была в греческой мифологии богиней — персонификацией здоровья, в нашем языке она осталась в виде «гигиены», которую теперь правильнее читать как «живиена».

Получается, что «от Москвы до самых до окраин, с Южных гор до Северных морей» тысячелетия назад культурный фундамент, включая языки и духовные представления, основывался на очевидных элементах славянской культуры с его земледельчески-солнечным пантеоном, был общим и одним и тем же по всей древней Европе.

Итак, древний латинский Витал оказывается спрятавшимся за другую букву славянским Житом (Житалом) — или Живой, опять-таки с тем же, сохраненным тысячелетиями смыслом — жизни, живого, животворящего. Вместо узкопрофессиональной медицинской этикетки вивисекция становится понятным процессом сечения по живому, витамин — житомином, витализм — учением об истоках жизни — житализмом, а главное, — основной ритуал почитания Витала — Жито, — праздник вязания последнего снопа и оставления для урожая последней незжатой полосы жита, — так славяне называют многие злаковые — рожь, ячмень, пшеницу (мать пшена), — есть ритуал тружеников-земледельцев.

Пока эта праславянская линия наметилась лишь пунктирно-схематически, обнаруживая связь тысячелетней преемственности и обнажая культурный фундамент европейской культуры. Очевидно также, что Солнечный пантеон, отрывочные сведения о котором пока недостаточны для восстановления цельной картины, вытеснялся постепенно линией Индра-Зевс-Юпитер, поэтому и дошел до нас лишь в следах. Проясняется и причина смещения славянской Венеры (Лады) — прародительницы Римского народа, на периферию римского пантеона и периодические вспышки в древнегреческой истории вытесненных солнечных культов Гелиоса (Велеса)-Аполлона. Для более основательного заключения обо всем этом новом срезе европейской культуры необходимо увязать обнаруженного древнеримского бога Жито—Витала (Живу) со смысловыми узлами Солнечного культа, хотя бы в дошедшей до нас форме Гелиоса-Аполлона. А для этого опять прийдется в качестве тропинок и мостиков в древность просмотреть следы и срезы Солнечных культов в современной славянской народной культуре.

Но перед этим приведем еще одну цитату. Моммзен, как талантливейший и эрудировеннейшии историк Рима, предвидел и предсказал эту возникшую ситуацию. Предсказал, что только языковыми тропинками и методами можно будет воскресить первичную цельную картину пракультуры. Вот это великолепное предвидение:

«Впрочем в то время, когда возникло земледелие (имеется в виду на Аппенинском полуострове, в Италии), эллины и италики, как кажется, составляли одно народное целое не только между собой, но и с другими членами великой семьи; по крайней мере несомненно, что хотя самые важные из вышеприведенных культурных слов не были знакомы азиатским членам индо-германской семьи народов, но уже употреблялись как у римлян и греков, так и у племен кельтских, германских, славянских и латышских. Отделение общего наследственного достояния от благоприобретенной собственности каждого отдельного народа в отношении нравов и языка до сих пор еще не произведено с такой многосторонностью, которая соответствовала бы всем разветвлениям народов и всем степеням их развития; изучение языков в этом отношении едва начато, а историография до сих пор еще черпает свои сведения о самых древних временах преимущественно из неясных окаменелых преданий, а не из богатого родника языков.

Поэтому, нам приходится пока довольствоваться указанием различия между культурой индо-германской народной семьи (Моммзен употребляет термин индо-германской вместо индоевропейской — Л.Р.), в самые древние времена ее единства, и культурой той эпохи, когда греко-италики еще жили нераздельной жизнью. Разобраться же в культурных результатах, чуждых азиатским членам этой семьи, а затем отделить успехи, достигнутые отдельными европейскими группами, как например греко-италийской и германо-славянской, если и будет когда-либо возможно, то во всяком случае лишь тогда, когда подвинется вперед изучение языков и вещественных памятников. Бесспорно однако, что земледелие сделалось для греко-италийской народности, точно так же как и для всех других народов, зародышем и сердцевиной народной и частной жизни, и что оно осталось таковым в народном сознании. Дом и постоянный очаг (Веста!), которые заводятся земледельцем-взамен легкой хижины и менявшегося места для очага у пастухов, изображаются и идеализируются в богине Εστια — Весте, или — почти единственной, которая не была индо-германского происхождения, а между тем искони была общей для обеих наций».

В цитате Моммзена ярко выражены два момента: во-первых, что расшифровка тайн древности возможна лишь на языковой основе и ее методах; а во-вторых — первичную земледельческую разгадку Римской общности следует искать в культе Весты, хоть Моммзен и ошибочно считает этот культ неиндоевропейским, исключив славянский слой из индо-германской общности. К Весте и Пенатам мы еще вернемся, а пока попытаемся разобраться с Солнечными истоками Живы.

Рассмотрим ритуальные следы Живы, Гигеи, Витала, Живей в нашем современном историческом времени у славян, подразумевая, что три тысячи лет назад, у прапредков древних римлян — у славян античности — венедов, троянцев, сербов было то же самое культовое единство. Что известно сейчас?

Рис. 6 Символьные знаки календаря Солнечного культа. Из древнеславянских памятников по Б. А. Рыбакову.

Первое. Для основного земледельческого культа — Солнечного — характерно календарное и символическое изображение суточного и годового пути Гелиоса = Велеса на колеснице по небу, либо в виде солнечного колеса (колеса колесницы Гелиоса), или солнечного круга с 4, 6, и 8 спицами, При этом круг с 6 спицами соответствует празднику летнего солнцестояния. Греки классической эпохи античности с пантеоном «Зевс - Гера» рассматривали культ Гелиоса = Велеса как чужой, чуждый. Кроме этого, Аполлон-Гелиос (Велес) являлся родным культом троянцев. За нападение и осаду Трои Аполлон покарал греков мором.

Второе. Как свидетельствует академик Б. А. Рыбаков: «В славянской этнографии хорошо описаны обряды, связанные с двумя солнечными фазами — весенним равноденствием (Масленица) и летним солнцестоянием (Купала). В обоих случаях важную роль играет колесо, имитирующее солнце». Горящее, катящееся колесо-солнце составляло постоянную часть ритуалов. Колесо, число спиц которого соответствовало фазе года и празднику.

Третье. Солнечный культ славян различал противопоставление летнего животворящего солнца — Яра (Йар, Жар), — и зимний, мертвый период после нисходящего, закатного Солнца, где царствовал бог мрака, холода и смерти — Морок (Мъракъ), Мор, Мороз (женская ипостась — Жива - Морена). Переходы власти праздновались в весеннее и осеннее равноденствия, отмечавшиеся праздниками Яр - Морок, от которых в языке осталось слово «ярмарка» — для обозначения всех крупных торжищ. Другое название Яра — Яро-Вит, дает, по-видимому, тропку к пониманию солнечной ипостаси Живы, Жита, Вита, — животворящей силы Солнца, создательницы плодов, урожая, зерна-жита для жизни.

Четвертое. По мнению А. Н. Афанасьева, Жива — не ипостась Солнца, а его супруга, жена Весна-Красна, в честь которой поют песни «веснянки». Праздник которой отмечался 1 марта как «женский» день. Женою Солнца была и Венера, праматерь римского народа. По всей Европе города носят отпечаток ее имени (Венеция, Вена, Йена, Женева, Генуя, Йена, Венев).

Рис. 7 Вышитый календарь с обозначением православных и языческих праздников.

«Жива — богиня весны, названная так потому, что приходом своим животворит — воскрешает умирающую на зиму природу, дает земле плодородие, растит нивы и пажити... Жива есть сокращенная форма имени Живана или Живена и значит "дающая жизнь". О весеннем половодье, разлитии рек поселяне доныне выражаются: "Вода заживает ". Все "что служит условием жизни: пища (жито, житница, житник и житор — ячмень, живность — съестные припасы); домашний кров (жилье, жилой покой, т. е. теплый, с печкою); материальное довольство (жира, жирова, житуха — хорошее, привольное житье; жировать — жить в изобилии, есть вдоволь, жировой — счастливый, богатый — зажиточный, житии люди — лучшие, достаточные, жировик — домовой, как блюститель домашнего счастья и хозяйства; в старинных памятниках существительное жир употребляется в смысле "пажити", "пастбища", а глагол жить в смысле "пастися"), здравие (заживлять раны, зажило, подобно тому, как от слова быть образовалось бытеть — здороветь, толстеть), — славянин обозначает речениями, происходящими от того же плодовитого корня. Названия: "жизнь моя!", "жизнёнок!" — употребляются в народе, как самая нежная, задушевная ласка.»

«Призыв весны начинается с 1 марта, дети и девицы влезают на кровли амбаров, всходят на ближайшие холмы и пригорки и оттуда причитывают: "Весна, Весна красная! Приди, Весна, с радостью, с великою милостью..." На 9 марта, когда (по народной примете) прилетают жаворонки, поселянки пекут из теста изображения этих птичек, обмазывают их медом, золотят им крылья и головы сусальским золотом и с такими самодельными жаворонками ходят закликать Весну». (А. Н. Афанасьев. «Древо жизни». М.: Современник, 1983).

Удивительно, но без изложенных выше смыслов «жива-жира» затруднительно понимаются в Ведах и гимны славы «Подателям жира» и, вообще, смысл в гимнах Ригведы слова «жир» как достатка, пастбищ, и обильных стад, а также богов, которые этот «жир» даруют людям.

Пятое. Учитывая столь древнейшее происхождение образов Жито и Живы и их связь с культом Венеры (Жены, Лады), давших целый букет смыслов во всей европейской лингвистике (например, «венозный», как женское противопоставление «артериям» — яр-териям, — носителям мужского начала солнечного Яра, «гениальный, генетика, генетический», и т. д.) и связь их всех с Солнечным пантеоном, следует заново переосмыслить все славянские народные празднества и даты, как часть стройного и иерархически многопланового древнейшего пантеона Европы, явившегося начальным фундаментом Римской и Греческой культур.

Веста и Пенаты. Что касается второй доюпетирианской линии почитания — Весты и Пенатов, т. е. культа предков и страны, как домашнего очага, то их земледельческий славянский исток ясен из параллели между вождем троянцев Энеем (Венем) и вождем чехов Чехом, когда оба вождя в соответствии с общей традицией, которая сохранилась две тысячи лет, привезли (один в Рим, другой в Прагу) Пенаты предков при переселении (один из Трои, другой из Сербии). Когда-нибудь вся Европа, особенно Германия, Франция и Австрия (Вострия), будут ездить к местам расселения древних Сербов, чтобы поклониться в слезах своим предкам, а французы с гордостью будут вспоминать, как их германские короли помогали чехам отстоять свои земли в период жуткого жесточайшего аварского нашествия, которое нанесло сильнейший ущерб и имело наибольшие последствия, особенно в этническом отношении, на территории нынешней Хорватии.

Рис. 8 Храм Весты.

Традиционная форма храма Весты приведена на Рис. 8. Традиция домаышнего и общеримского очага привела к почитанию и равноправию хозяйки дома в Риме («пудика, ланифика, домоседа» — так у римлян звучали качества «домины» — хозяйки дома, — откуда пошли все «дамские» слова, — а по-русски это звучит так: «пышная, гладкая, домоседа»). Превышение власти над женой каралось смертью. Но смертью каралась и утрата женой добродетели. Вот ещё один след в римской истории: почитание очага Весты. По свидетельству Плиния, это выражено чувством стыда, совести, срама: «...стыд, присущий народу римскому и часто помогавший добиться победы в битвах, почти проигранных». В русском языке остались корни: «вести», «вестимо», «совесть», «весточка», «известия».

Рис. 9 Древнеславянское святилище. Праобраз Храма Весты. (Пустынка. Реконструкция С. С. Березанской)

Второй фактор формирования римской нации — это создание на базе разновременных и разночистых индоевропейских языков и диалектов языка межнационального общения — латыни. Как следует из вышеприведенной цитаты Моммзена, этот фактор может быть прослежен разделением лексического фонда на собственно слова латинов, на слова и грамматику праязыка, внесенную коренным населением и высадкой троянцев, а также на азиатский слой лексики в диалектах, включая санскритский слой, семитский слой, привнесенные пришлыми индоевропейцами — переселенцами из Азии, носителями культуры громовержцев классического ведического состава [Д-3].

В свете вышеизложенного, для проведения такого анализа наконец появились большие возможности в результате вычленения слоя праязыка в латинской лексике. Особую роль в этом сплаве играет и язык этрусков, заслуживающий совсем отдельного разговора. Однако один языковый факт этрусской лингвистики необходимо привести, условно обозначая этот случай «Могила Авеля».

— Как-то ученый мир облетела сенсация, — найдена могила Авеля! В Этрурии обнаружена могила, на которой написано AVILS • LXX • LUPU, и, судя по всему, это захоронение Авеля было этрусского происхождения. Радости библиеведов не было предела. Найден мост происхождения Рима непосредственно от ближневосточной традиции через пришедших оттуда этрусков! Но радость оказалась недолгой. Могил, надписи на которых начинались на Avil, оказалось много. И тогда известный этрусколог Кортсен высказал предположение, что имя Авил — это имя собственное, распространенное у этрусков, причем оно принадлежит не покойнику, а скульптору или каменотесу, а слово LUPU отнес к греческому слову eglypce — «изваял, вылепил», похожему на русское «лепить». Резко критиковал Кортсена Вильгельм Декке, который считал слово Avils словом «умер», дату — годом смерти, а lupu — словом «год». Нашлись критики и у Декке — Карл Паули. Но вопрос остался незавершенным, хотя было установлено то, что дата — это не год смерти, а продолжительность жизни, возраст. Иначе получалось, что все умерли в определенный период, да еще и когда Этрурии уже не существовало. Что дата — это возраст, окончательно было установлено, когда была найдена могила семилетнего ребенка с цифрой 7 (AVILS • SEMPHS • LUPUCE).

Рис. 10 Реконструкция первой палатинской (Римской) «хижины». (по кн.: Peruzzi E. Mycenaeans in early Latium. Roma, 1980)

И вот сейчас появилась возможность внести в эти споры ясность. По второму правилу слово Avil следует читать как «Явил» (Йавил — жил в Яви). Эта внесенная ясность позволяет сделать еще один вывод: индоевропейцы этруски тоже имели в языке слой лексики праязыка, как и остальные римляне, а цифра на могиле действительно означает продолжительность жизни похороненного.

Рис. 11 Древнейшие изображения хижин с двухскатной крышей из раскопок праславянских поселений Югославии по В. А. Сафронову.

Третий фактор формирования единой римской нации — единая упрощенная межнациональная письменность — латиница, впоследствии ставшая фундаментом культуры практически всех варварских наций, формировавшихся на обломках римской цивилизации. К моменту формирования римской общности своя письменность была у каждой из латинских наций, но уже в фазе распада слогового письма и рождения алфавитов. Поэтому их в Риме было много: умбрское, окское, венетское, этрусское, репонтское, ретское и т. д. Наиболее сложное положение было у этрусского письма. Одновременно существовало слоговое, буквенное слева, буквенное справа, буквенное на латинской графике и т. д. Зачастую, можно встретить разные формы смешанного письма, что до сих пор затрудняет прочтение и разгадку языка, и расшифровка каждой надписи вызывает многочисленные споры специалистов.

Такое сложное положение не могло не вызвать искажений языка, когда при записи знак писался и читался разными звуками в зависимости от национальности читавшего.

Рис. 12-1 Италийский алфавит. [T-10]

Рис. 12-2 Ретский, лепонтский венетский алфавиты. [T-10]

Типичный пример этого — слово AETHER (эфир) — славянский ВЕТЕР, который читался по-другому, скажем, сабинами и латинами, в то время как по-венетски, т. е. при венетском и этрусском алфавитах, это слово должно читаться как «ВЕТЕР». Мы начали с этого слова, и оно нам дало ключ, приведший нас к латинскому языку как к языку, имеющему праславянский, славянский слой праязыка, на котором и сформировалась Великая Римская культура. На Рис. 12 приведена сводная таблица алфавитов Рима из книги И. Фридриха «История письма», рассмотрев которую можно проверить справедливость вышеизложенных построений.

Второй особенностью латинских алфавитов, при всем их многообразии, является очевидное происхождение их из единого слогового источника — индоевропейского слогового праписьма. Долго жившая гипотеза о заимствовании латинского письма из греческого, несмотря на всю лестность этой гипотезы для кириллицы, не проходит как раз из-за разнообразия знаков в римских алфавитах, однако, очевидно также, что обе группы письмен имели общий источник, и что пракритские слоговые письмена являются их прямым родственником.

Поэтому на вопрос о том, кто же основал Великий Рим, существует только один ответ: славяне, в своих античных ипостасях от троянцев до сербов Германии, Швейцарии, Житалии, Вострии и Югославии.