Архетип как унаследованная предрасположенность

Поскольку у нас у всех одинаковый мозг и телесная струк­тура, мы имеем тенденцию функционировать сходным образом. Рождение, воспитание, половое созревание, смерть — это в ши­роком смысле сходный опыт для всех людей. Наша общая био­логия передается нам по наследству. Следовательно, если архе­типы также являются общими, они тоже должны быть унаследо­ванными. Юнг никогда не был уверен относительно точного наследования архетипов, т.е. того, как они передаются, но он проводил параллели с такими явлениями, как цыплята, которые вылупляются из яиц, птицы, которые строят гнезда, и другими типами специфического поведения, свойственными определенным видам. Этот биологический аспект архетипа суммируется биоло­гом Портманном:

"порядок внутренней жизни животного управляется обра­зующим элементом, действие которого психология человека обнаруживает в мире архетипов. Весь образ жизни высших животных имеет в высшей степени архетипический характер. Биологу это предстает как явная организация инстинктивной жизни" (цит. по Jakobi, 1959, с. 41).

Юнг по этому поводу пишет:

«Критики довольствовались утверждением, что не существует никаких архетипов. Конечно, они не существуют, так же как ботаническая система не существует в природе! Но станет ли кто-нибудь отрицать существование в природе семейств растений на этом основании?" (CW 9i, para. 309n).

Основная идея Юнга относительно архетипических моделей состояла в том, что это "биологические нормы психической деятельности" (там же).

АРХЕТИП КАК ОТПЕЧАТОК

Некоторые фундаментальные переживания повторяются в течение миллионов лет. Такие переживания вместе с сопровож­дающими их эмоциями и аффектами образуют структурный пси­хический фон — готовность проживать жизнь согласно погра­ничным линиям, уже заложенным в психике. Отношения между архетипом и опытом — это система обратной связи; повторяю­щийся опыт создает остаточные психические структуры, которые становятся архетипическими структурами. Но эти структуры оказывают влияние на опыт, стремясь организовать его в соот­ветствии с уже существующей моделью.

Простой пример показывает, как работает система обратной связи. В течение миллионов лет эволюции человека дети в своем выживании были полностью зависимы от других, особенно от матери. Это настолько регулярное и предсказуемое явление, что теперь наконец современный ребенок начинает жизнь с уже бес­сознательными намерениями — не рассматривать мать как хоро­шее (приятное) или плохое (болезненное), но организует свой личный опыт ранней уязвимости вокруг моделей "самости", "матери", "хорошего", "плохого". Можно сказать, что ребенок структурирует свой опыт в соответствии с врожденной психоло­гической схемой точно так же, как он "знает", как дышать или испражняться. В терминах первичной образной системы, возни­кающей из этой схемы, предполагается возникновение образа Великой Матери, кормящей и дающей жизнь, с одной стороны, и лишающей чего-то и пожирающей, с другой. Юнг обобщает:

"коллективное бессознательное — это образ мира, который формировался в течение миллионов лет. В этом образе определенные черты, архетипы или доминанты выкристаллизовы­вались с течением времени. Они являются главными силами" (CW 7, para. 151).

Постижение ребенком своего опыта структурируется врож­денными архетипическими формами, которые заставляют его искать соответствующие элементы в окружающем мире. Взаимо­действие между этими врожденными структурами и окружением в раннем детстве приобретает положительное или отрицательное значение в зависимости от того, насколько удачно соответствие, и это играет решающую роль в здоровом или патологическом развитии человека. В этой связи Юнг говорит об архетипе как о «системе готовности к действию» (CW 9i, para. 199).

Обобщая сказанное, мы можем отметить: а) архетипические структуры и модели ~ это кристаллизация опыта с течением времени; б) они сосредоточивают опыт в соответствии с врож­денными, схемами и санкционируют последующий опыт; в) обра­зы, происходящие из архетипических структур, вовлекают нас в поиск аналогий в окружающем мире.

Сильный акцент на исследовании общего, может показаться ограничивающим индивидуальность, поскольку она рассматрива­ется либо как "вариация", либо просто как часть романтической метафизики. Однако классификация архетипических структур у Портманна показывает возможность 'равновесия между врож­денным и уникальным. Во-первых, он отмечает структуры, кото­рые полностью определяются наследственностью, такие как "механизмы разрядки" у животных. Далее идут структуры, в которых наследственная предрасположенность играет явно об­щую роль, определяемую в большей степени индивидуальным "отпечатком", чем наследственностью. Наконец, мы видим структуры, которые приводят к семейной, общественной или культурной организации (Jakobi, 1959, с. 40).

АРХЕТИП И ИНСТИНКТ

Юнг связывал архетипы и их функционирование с инстинк­тами. Вначале, в 1919 г., он рассматривал архетип как психоло­гический аналог инстинкта, "автопортрет инстинкта... то, как инстинкт понимает сам себя" (CW 8, para. 277). Архетип и инстинкт выполняют сходные функции занимают сходное положение в психологии и биологии соответственно. Юнг далее го­ворит: "коллективное бессознательное состоит из суммы ин­стинктов и их коррелятов, архетипов" (CW 8, para. 338; выде­лено мной). Следует отметить, что здесь первоочередное значе­ние придается инстинкту, который, видимо, рассматривается как нечто более основное, чем архетип или архетипический образ. Позднее Юнг пересмотрел эти взгляды и выдвинул идею о том, что совершенно не будучи "коррелятами" инстинктов, архетипы столь же основополагающи; разделение на психологию' и "биологию" — результат проведения ложного различия. Это опровергает всякую идею о том, что аналитическая психология "против" тела. Архетипы начинают рассматриваться как психо­соматические единства, занимающие промежуточное положение между инстинктом и образом. Юнг писал в 1947 г.:

"реализация и ассимиляция инстинкта никогда не происходят с помощью растворения в инстинктивной сфере, они проис­ходят только через интеграцию образа, которая определяет и одновременно пробуждает инстинкт" (CW 8, para. 414).

Поэтому существует взаимозависимость, и ни инстинкт, ни образ не имеют отдельного или первичного существования по отношению друг к другу. По отношению к образу архетип "направлен вверх", связан с идеями, творческим вдохновением и духовностью. По отношению к инстинкту архетип "направлен вниз", к включению в биологию и влечениям (слова "вверх" и "вниз" не лишены оценочной характеристики, но они постоянно используются — например, Jakobi, 1959, с. 38). Тогда исследо­ватель архетипов может идти по пути вниз и изучать миры это­логии и биологии в надежде создать научную картину того, что значит быть человеком. Либо можно отправиться по пути вверх, ведущем к миру духовности. Либо можно пойти по двойствен­ному пути, который отражает раздвоенную природу архетипа. Юнг разработал все три пути, но в своих последних работах следовал в направлении "вверх".

АРХЕТИПЫ И САМОРЕГУЛЯЦИЯ

В своем обзоре последних идей Юнга Фрей-Рон (1974) указывает, как может быть организован материал фантазии.

Идеи Юнга об индивидуации (см. ниже гл. 4) предполагают, что это естественный процесс, которому можно способствовать в ходе анализа, но он в чем-то схож с инстинктом. Поскольку у человека есть инстинкт выживания, он стремиться в большей степени стать самим собой, и у психики есть свои средства для того, чтобы достичь этих целей. Юнг говорит о саморегулирую­щейся психике. Это не означает, что идеальный психический баланс или гармония достижимы или даже желательны, но то, что происходит (например, сны или симптомы) можно рассмат­ривать как попытку всего организма достичь гомеостаза. Одна­ко нам все же нужны моменты ощущения интеграции, даже если в целом она недостижима.

Типичные примеры саморегуляции — это очень "маскулинные" мужчины которым снится, что они женщины, или типы независимых людей, которым, снится, что они младенцы и о них заботятся. Подобным же образом тихий и мягкий человек может во сне проявить агрессивность, которая в сочетании с его мягкостью придает больше равновесия его личности.

Психоанализ использует сходные идеи. Сексуальные извра­щения, например, предполагают регрессию к инфантильной сек­суальности, инфантильным стилю и объектам полового функцио­нирования. Фетиш может представлять собой часть тела матери и т.д. Суть в том, что перверсивная активность блокирует пере­ход к генитальной сексуальности и поэтому избегает эдипова наказания с присущей ему виной и беспокойством, которое было бы ещё хуже, чем сознательное ощущение вины, связанное с извращениями. Как таковое, извращение можно рассматривать как нечто, удерживающее сексуальный конфликт в кратковре­менном равновесии.

Я привожу этот пример, поскольку важно защитить идею саморегулирующейся психики от некоторых нападок, когда все рассматривается как нечто, делающееся к лучшему, или как часть какого-то огромного благородного плана. Когда разговариваешь с некоторыми юнгианцами, часто трудно бывает понять, как что-либо плохое вообще может когда-либо произойти, т. к всему придается окраска целенаправленности, а трагедия отрицается. Точка зрения Юнга состояла в том, что:

"Архетип определяет суть формообразующего процесса и его направление с кажущимся предвидением или как если бы цель была известна заранее (CW 8, para. 411). Сознательный ум развивается за счет интуиции, которые частично обу­словлены архетипами" (CW 8, para. 175).

Мы видели ранее, как архетипический образ и воплощает, и пробуждает инстинкт; теперь мы можем добавить третью функцию — обозначение цели инстинкта.