Жизнеописание Преподобного Иоанна Дамаскина 4 страница

мыслями о Божестве, добытыми исключи- тельно одним только естественным умом. Известно, что изучение Платоновой фило- софии пробуждало великие мысли в духе Богослова Григория, Великого Василия и брата его, Григория Нисского. Однако на преподобного Иоанна Дамаскина Плато- нова философия такого влияния не оказа- ла: у него мало высоких и глубоких мыс- лей, принадлежащих собственно ему са- мому, диалектика Аристотелева, слишком много заняв его собою, помешала свобод- но раскрываться в душе его стремлению к высоким созерцаниям. В частности, в Точ- ном изложении православной веры такого знакомства преподобного Иоанна Дама- скина с Платоном, Аристотелем и други- ми языческими писателями не заметить невозможно: см. гл. 13-ю 1-й книги и ср. Aristotel. lib. IVPhysic, с. 4; 1-ю гл. 2-й кн. и ср. Aristot. lib. I De coelo; 6-ю гл. 2-й кн. и ср. Plato in Tim.; гл. 4-ю 2-й кн. и ср. Iambl De myst. sect. 4, с. 11; гл. 7-ю 2-й кн. и ср. Porph. De antro Nymph.; гл. 9-ю 2-й кн. и ср. Strab. lib. II. Но из факта существования такого знакомства делать какие-либо выводы, на- брасывающие хотя слабую тень на право- славный образ мыслей святого отца, без- условно нельзя: он пользовался или таки- ми мыслями названных нехристианских писателей, которые к богословию отно- шения не имели, или приемами их, с по- мощью каких удобнее можно было ему раскрывать и обосновывать свои чисто христианские воззрения. Не говорим уже о том, что иногда положения языческих писателей приводились им только для их опровержения. Словом, специально бого- словский, специально христианский мате- риал преподобный Иоанн Дамаскин брал не у языческих философов, а исключи- тельно в Священном Писании и у святых отцов. Влияние же Платона, Аристотеля могло быть и было только формальное.

§5

Нами кратко намечено содержание Точного изложения православной веры, указа- ны главные источники, которыми препо- добный Иоанн Дамаскин в данном случае пользовался. Если сравнить это творение со всеми предшествовавшими ему, то нельзя не поставить его далеко выше всех их; оно поистине составляет собой эпоху в истории догматической науки, так как оно

– не опыт только более или менее полного и совокупного изложения догматов, а в строгом смысле догматическая наука или система, которая носит ясные признаки одного стройного целого и отличается на- учным методом и другими свойствами, характеризующими науку. Конечно, и в этом догматическом творении ученые ис- следователи усматривают некоторые не- достатки, главнейшие из которых сле- дующие: хотя план его – вполне естествен- ный, но все-таки следовало бы изменить его в том, например, отношении, чтобы отнесенное к содержанию четвертой кни- ги о деле искупления, совершенном Иису- сом Христом для нашего спасения, о Его прославленном состоянии, о воскресении Его, вознесении, седении одесную Отца, приурочить к содержанию третьей книги, вследствие внутреннего и нераздельного единства предметов той и другой; хотя со- держание его обнимает вообще всю об- ласть христианского вероучения, однако все-таки недостает ему совершенной пол- ноты: некоторые догматы или мало рас- крыты, или оставлены без всякого раскры- тия, особенно – о благодати, оправдании и Таинствах, из которых у него речь идет только о Евхаристии и Крещении; у него не замечается совершенно строгого раз- граничения догматов как истин веры от других истин, не догматических, вследст- вие чего наряду с чисто догматическими истинами раскрываются и вопросы, отно- сящиеся к области нравственной, естество-

знанию и психологии, но к догматике не имеющие прямого и непосредственного отношения (например, опровержение дуализма у него отделяется от учения о Боге). Однако эти недостатки не говорят ничего против святого отца: во-первых, он писал не для школы, почему на стороны, подобные отмеченным нами непосредст- венно выше, естественно не был вынужден обращать свое внимание; во-вторых, ме- тод, план его творения должны быть оце- ниваемы с точки зрения условий не наше- го времени, а того, когда преподобный Иоанн Дамаскин жил; рассматриваемые с этой последней, они, вполне отвечая су- ществу дела, удовлетворяют всем научным требованиям системы, насколько требова- ния были высоки по своему времени. По- этому, еще раз повторяем, что рассматри- ваемое творение Иоанна Дамаскина пред- ставляет собой замечательнейшее явление в истории догматической науки.

Качества, которые ему несомненно при- сущи: проникновение в мысль каждого догмата, стремление обосновать послед- ний на Священном Писании, осветить обильным светом церковного предания, не пренебрежение никакими данными со- временной ему науки в целях приближе- ния догматической истины к человеческо- му разуму, а особенно строгая верность догматической системы Дамаскина духу древней Вселенской Церкви вполне объ- ясняют собой то отношение, в каком к не- му стояло и стоит последующее время, до настоящего включительно.

В частности, догматика Дамаскина – опыт гармонического сочетания интересов веры с требованиями науки – явилась вы- соким образцом для догматистов после- дующего времени. Этим последним оста- валось только подражать ей и со своей стороны – лишь стараться избегать недос- татков, которые (вроде указанных выше) в нее вошли. При таких условиях догмати-

ческая наука с течением времени развива- лась бы и совершенствовалась все в боль- шей и большей степени. На самом деле вышло далеко не так: пользование догма- тическим творением преподобного Иоан- на Дамаскина, действительно, было об- ширное, но достойных подражателей, ко- торые своими трудами могли бы поддер- жать честь этого величайшего творения и продолжить дело преподобного, к сожа- лению, в течение многих веков не находи- лось не только на Западе, но и на Востоке – в Греции.

Что же касается в отдельности взятого пользования этим творением, то оно, как мы и сказали выше, было поистине изу- мительно. В период до разделения Церк- вей (в XI в.) это догматическое творение пользовалось всецелым к нему вниманием со стороны всех вообще христианских бо- гословов, т.е. и западных, и восточных. В это время (в самом начале X в.) оно было переведено даже на славянский язык.

После разделения Церквей отношения между Востоком и Западом, как известно, обострились и были вообще недружелюб- ны. Тем не менее великое творение Иоан- на Дамаскина еще долгое время продол- жало возбуждать к себе большое внима- ние со стороны западных богословов. Из- вестно, что в XII веке, по поручению папы Евгения III (1144-1153), оно было переведе- но на латинский язык. В том же веке Петр Ломбардский († 1164 г.) сделал из него Со- кращение. Веком позже знаменитейший из средневековых схоластических богосло- вов Фома Аквинский (1225-1274) изложил его подробно. Но вообще-то западные догматические изыскания истины, под влиянием нового схоластического направ- ления, вступили на новый путь, который был неизвестен ни Дамаскину, ни его древнейшим предшественникам по заня- тию догматами веры, и по своей нетвердо- сти и шаткости скорее приводил к недо-

умениям и заблуждениям, нежели оказы- вал существенную пользу.

Восточная же Церковь всегда смотрела и смотрит на Точное изложение православной веры как на благонадежнейший, классиче- ский учебник богословия, как на основу и норму всех позднейших греческих догма- тик. Но, как мы и сказали выше, и здесь в течение многих веков не находилось дос- тойных подражателей и продолжателей дела преподобного Иоанна Дамаскина. Впрочем, это обстоятельство объясняется, во-первых, тем, что в данное время науч- ные богословские силы должны были употребляться на разработку и решение разных частных догматических вопросов, вызывавшихся тогдашними условиями жизни, а во-вторых, тем (и это больше все- го в данном случае имеет значение), что внешние обстоятельства Греции станови- лись более и более неблагоприятными для просвещения, пока, наконец, не ухудши- лись до самой крайней степени в XV веке, когда (в 1453 г.) вся Греция вместе с ее сто- лицей Константинополем подпала под власть турок.

То великое уважение, каким пользова- лось Точное изложение православной веры в сознании греческих богословов, перешло и в сознание богословов русских, которые всегда смотрели и смотрят на это творе- ние, как на единственное в своем роде. У нас явились и попытки продолжить и поддержать творение святого отца. Из них наиболее заслуживают упоминания: из XVII века Православное исповедание кафоли- ческой и апостольской Церкви Восточной Петра Могилы, а из XIX века догматиче- ские труды архиепископа Антония, архи- епископа Филарета (Черниговского), ми- трополита Макария и епископа Сильвест- ра, более или менее известные всякому образованному нашему соотечественнику. Но каковы бы и когда бы ни появлялись догматические труды, они не только не за-

тмят значения творения преподобного Иоанна Дамаскина, но и не сравняются с ним хотя бы по следующим только при- чинам: Иоанн Дамаскин жил в эпоху до разделения Церквей, и следовательно, его творение должно иметь всю силу и для западных богословов; его мысли – мысли древней Вселенской Церкви, его слово – заключительное слово того, что прежде было высказано о вере всеми древними отцами и учителями Церкви; его творение

– последнее заветное и напутственное сло- во от лица древней Вселенской Церкви всем дальнейшим догматистам, которые могли здесь находить для себя живой пример и урок тому, как и в каком духе нужно и им самим продолжать вести дело своего научного исследования и уяснения догматов, так чтобы соблюсти и благо ве- ры и в то же время удовлетворить совре- менным требованиям науки. Короче ска- зать: его догматическое творение (в связи с другими его сочинениями) – в некотором роде единственная почва, на которой мог- ли бы примириться между собою восточ- ные и западные богословы; это – некото- рая мерка, которая весьма ясно показала бы западным богословам всю неоснова- тельность и гибельность уклонения их от голоса древней Вселенской Церкви в сто- рону чисто человеческих измышлений и толкований.

В заключение не можем не сказать, что эта древне-церковная и древне-отеческая догматика должна быть тщательно изу- чаема всяким христианином, желающим понять высокие христианские истины.

 

§6

Такое замечательнейшее творение, ка- ково Точное изложение православной веры преподобного Иоанна Дамаскина, естест- венно, было издавна переводимо на раз- личные языки, переведено оно и на сла- вянский. Помимо отмеченного выше сла-

вянского перевода, относящегося к X веку, известны переводы Епифания Славениц- кого (XVII век), Амвросия, архиепископа Московского (XVIII в.) и другие, например, Андрея Курбского. Были сделаны перево- ды этого творения и на русский язык: при Московской духовной академии (М. 1844), при С.-Петербургской духовной академии (см. Христианское чтение, 1839, ч. 1, с. 42).

В нашем переводе мы всюду старались по возможности ближе держаться буквы греческого текста, отступая от нее лишь в более или менее крайних случаях, вызы- ваемые к тому необходимостью. А имен- но: отрывочностью греческого текста, осо- бенностями русской речи, не всегда совпа- дающими с особенностями греческой, вы- званы некоторые дополнения к греческим выражениям, некоторые перифразы гре- ческих мест и пр., словом, все то, что обыкновенно находит место в подобного рода переводах. Более значительные из таких дополнений обыкновенно заключе- ны не в полукруглые (), а в квадратные [ ] скобки, присутствие которых нисколько не препятствует удобочитаемости перевода: должно последний читать вместе с тем, что заключено в скобках, не обращая при этом внимания на них, т. к. имеют одно только значение: отделяют наши допол- нения от слов преподобного Иоанна Да- маскина. Не говорим уже о том, что таких дополнений встречается очень и очень не- много.

С той же целью, т.е. чтобы сделать наш перевод более удобочитаемым, мы устра- нили из текста все пояснительные и иные примечания и указатели и поместили их в конце книги в виде приложений к ней, где всякий и может найти все справки, какие ему, на наш взгляд, могут быть нужны. Там именно находятся:

1) Примечания богословского, фило- софского, исторического характера.

2) Библейский указатель мест, так или

иначе затрагиваемых в переводимом нами творении, причем указываются книга и глава последнего, где данное место имеет- ся в виду.

3) Алфавитный указатель собственных (небиблейских) имен, упоминаемых в Точ- ном изложении православной веры.

Итак, да почиет на нашем труде благо- словение Божие!

Александр Бронзов, магистр богословия

С.-Петербургская духовная семинария.

31 января 1894 г.

 

 

Жизнеописание Преподобного Иоанна Дамаскина

 

День памяти: Декабрь 4

 

Преподобный Иоанн Дамаскин родился около 680 года в столице Сирии, Дамаске, в христианской семье. Его отец, Сергий (Ибн- Серджун) Мансур («победительный»), был казначеем при дворе халифа. У Иоанна был приемный брат, осиротевший отрок Косма, которого Сергий принял к себе в дом. Когда дети подросли, Сергий позаботился об их образовании. На Дамасском невольничьем рынке выкупил он из плена ученого монаха Коему из Калабрии и поручил ему учить детей.

Мальчики обнаружили необыкновенные способности и легко освоили курс светских и ду- ховных наук. После смерти отца Иоанн занял при дворе должность министра и градопра- вителя.

 

В то время в Византии возникла и быстро распространялась ересь иконоборчества, поддерживаемая императором Львом III Исавром (717 - 741). Став на защиту православного иконопочитания, Иоанн написал три трактата "Против порицающих святые иконы". Мудрые, Богодухновенные писания Иоанна привели императора в ярость. Но, так как автор их не был византийским подданным, его нельзя было ни заключить в тюрьму, ни казнить. Тогда император прибег к клевете. По его приказанию от имени Иоанна было составлено подложное письмо, в котором дамасский министр будто бы предлагал императору свою помощь в завоевании сирийской столицы. Это письмо и свой

лицемерно-льстивый ответ на него Лев Исавр отослал халифу. Тот

Икона Божией Матери

"Троеручица"

немедленно приказал отстранить Иоанна от должности, отрубить

ему кисть правой руки и повесить ее на городской площади. В тот же день к вечеру Иоан- ну вернули отрубленную руку. Преподобный стал молиться Пресвятой Богородице и просить исцеления. Заснув, он увидел икону Божией Матери и услышал Ее голос, сооб- щивший ему, что он исцелен, и вместе с тем повелевший без устали трудиться исцелен- ной рукой. Проснувшись, он увидел, что рука его невредима.

 

Узнав о чуде, свидетельствовавшем о невиновности Иоанна, халиф просил у него про- щения и хотел вернуть ему прежнюю должность, но преподобный отказался. Он роздал свое богатство и вместе с приемным братом и товарищем по учению

Космой отправился в Иерусалим, где поступил простым послушником в монастырь Саввы Освященного. Нелегко было найти ему духовного руководителя. Из монастырской братии на это согласился лишь один очень опытный старец, который стал умело воспитывать в ученике дух послушания и смирения. Прежде всего старец запретил Иоанну писать, полагая, что успехи на этом поприще станут причиной гордыни. Однажды он послал преподобного в Дамаск продавать корзины, изготовленные в монастыре, причем поручил продать их гораздо дороже их настоящей цены. И вот, проделав мучительный путь под знойным

солнцем, бывший вельможа Дамаска очутился на рынке в рваных

Савва Освященный

одеждах простого продавца корзин. Но Иоанна узнал его бывший домоправитель и ску- пил все корзины по назначенной цене.

 

 

 

Прп. Иоанн Дамаскин

Однажды в монастыре скончался один из иноков и брат покойного попросил Иоанна написать что-нибудь в утешение. Иоанн долго от- казывался, но из милосердия, уступив просьбам удрученного горем, написал свои знаменитые надгробные тропари. За это непослушание старец изгнал его из своей келии. Все монахи начали просить за Ио- анна. Тогда старец поручил ему одно из самых тяжелых и неприят- ных дел - убирать из монастыря нечистоты. Преподобный и здесь явил образец послушания. Через некоторое время старцу в видении было указано Пречистой и Пресвятой Девой Богородицей снять за- прет с писательства Иоанна. О преподобном узнал Иерусалимский Патриарх, рукоположил его во священника и сделал проповедником при своей кафедре. Но преподобный Иоанн вскоре вернулся в Лавру преподобного Саввы, где до конца своих дней проводил время в пи- сании духовных книг и церковных песнопений, и покинул монастырь только для того, чтобы обличить иконоборцев на Константинополь- ском Соборе 754 года. Его подвергли тюремному заключению и пыт- кам, но он всё перенес и по милости Божией остался жив. Преставил-

ся около 780 г., в возрасте 104 лет.

 

* * *