Классический эпистемологический фундаментализм

Представление о том, что знание должно строиться на твердых, достоверных и безошибочных основаниях, является наиболее почтенной и влиятельной позицией в теорий познания. Ее можно найти уже у античных философов, а в наиболее четком и программном виде она была декларирована в Новое время, уже известными вам Ф.Бэконом, РДекартом, Дж-Локком. Это представление можно назвать классическим фундаментализмом, поскольку он доминировал в классической философии, принимается многими и до сих пор, а все альтернативы ему пока еще можно описать как более или менее серьезные отклонения от него.

В классическом фундаментализме все наши представления разделяются на два класса: те, которые основываются или выводятся из каких-то других, и те, истинность которых не основана и не связана с достоверностью и истинностью других положений. Можно сказать, что эти последние представления основаны на самих себе. Они-то и считаются последним основанием, фундаментом нашего знания. Строение знания здесь напоминает вид постройки: предполагается, что в знании существуют некоторые твердью, не подверженные ошибкам базисные элементы, на которых как на фундаменте воздвигается с помощью логически контролируемых процедур - дедукции или индукции - надстройка всего остального знания.

Существует два вида эпистемологического фундаментализма -рационалистический и эмпиристский. Наиболее известным представителем первого был Декарт, который полагал, что с помощью интуиции можно обнаружить настолько ясные, отчетливые и самоочевидные идеи (от относил к ним такие идеи, как "существование Я", "существование Бога", "целое больше части" и т.п.), что в их достоверности невозможно усомниться. Они освещены естественным светом разума. Отправляясь от этих базисных идей, с помощью дедукции можно строить всю остальную систему знания, подобно тому, как в геометрии Евклида из немногих аксиом выводится все наше знание о геометрических фигурах. В эмпиристском фундаментализме, отстаивающем значение естественного света опыта, в качестве базисных элементов берутся данные непосредственного чувственного опыта. Здесь получает свое выражение главный принцип эмпиризма Только суждения, выражающие непосредственную фиксацию фактов с помощью органов чувств, являются самодостаточными. Напротив, все остальные суждения нуждаются в поддержке и могут получить ее только от суждений чувственного опыта. Вот как эту установку защищал Мориц Шлик (1882-1936), лидер Венского кружка, бывшего в 1920-30-е годы цитаделью современного эмпиризма: "В любом случае независимо от того, какую картину мира я рисую, я всегда буду проверять ее истинность в терминах моего собственного опыта. Я никому и никогда не позволю отнять у меня эту опору: мои собственные предложения наблюдения всегда будут последним критерием. И я буду восклицать: "Что я вижу, то вижу!"

Подчеркнем еще раз важный пункт, общий для обоих видов эпистемологического фундаментализма. Базисное знание, трактуемое в одном случае как ясные идеи разума, в другом - как данные непосредственного чувственного опыта, полагается на роль базисного потому, что оно истолковывается как абсолютно достоверное и в принципе не подверженное ошибкам. Именно поэтому оно, во-первых, может быть фундаментом и, во-вторых, от него достоверность и истинность могут транслироваться, распространяться на все остальное знание.

Нетрудно видеть теперь, чем должна заниматься эпистемология согласно классическому фундаментализму. Она должна показать, как наши представления и убеждения о мире природы, о нашей истории и возможном будущем, о состояниях сознания других людей и т.п. могут быть обоснованы, исходя из базиса, ограниченного, например, только утверждениями о данных нашего чувственного опыта. Если это удастся сделать, то эпистемология выполнит свою задачу, если нет - то нам придется перейти в стан скептиков.

О "первичности"

Необходимо отметить, что никому из представителей классического фундаментализма не удалось показать, что на основе столь жестких и узких условий можно обосновать или оправдать реальное знание, которым люди обладают в повседневной жизни и в науке. Первым начал сдавать позиции рационалистический фундаментализм: одна за другой терпели неудачу попытки обнаружить среди огромного многообразия идей, гипотез и постулатов некие абсолютные, всеми разделяемые первые принципы знания. Но и эмпирики не слишком преуспели, поскольку их непогрешимые чувственные данные оказались слишком зыбкими и аморфными, чтобы держать на себе весь массив человеческого знания.

Уже у Канта ясно виден отход от фундаментализма. Он считал, что ни чувственные восприятия сами по себе, ни одни только рациональные идеи не могут быть положены в основу знания. В "Критике чистого разума" он пишет об этом очень ясно: "Наша природа такова, что созерцания могут быть только чувственными, т.е. содержат в себе лишь способ, каким предметы воздействуют на нас. Способность же мыслить предмет чувственного созерцания есть рассудок. Ни одну из этих способностей нельзя предпочесть другой. Без чувственности ни один предмет не был бы нам дан, а без рассудка ни один нельзя было бы мыслить. Мысли, без содержания пусты, созерцания без понятий слепы... Эти две способности не могут выполнять функции друг друга. Рассудок ничего не может созерцать, а чувства ничего не могут мыслить. Только из соединения их может возникнуть знание".

В современной эпистемологии вопрос о первичности тех или иных видов знания уже не связывается так непосредственно с "природой человека". Чаще стараются понять, в каком отношении определенное знание может рассматриваться как исходное и как связаны между собой основные виды знания.

К таковым обычно относят: перцептивное знание (чувственно данное), повседневное знание (здравый смысл) и научное знание. Возникает проблема их взаимоотношения.

Можно сформулировать следующие тезисы о видах знания, входящих в этот треугольник.

1. Чувственные данные первичны в смысле данности, очевидности. Они выражают исходный контакт человека с реальностью. В этом отношении ничего более первичного нет.

2. Знание здравого смысла первично в концептуальном отношении. Именно в среде объектов обычного практического опыта сложился наш язык, сформировались наши основные понятия, в том числе и те, которые широко используются в науке.

3. Знание об объектах науки, особенно о микрочастицах (электронах, атомах и т.п.), первично в онтологическом отношении. Мы полагаем, что законы поведения этих объектов дают наиболее достоверное и согласованное объяснение того, что существует и происходит в мире, в том числе и того, почему в мире существуют камни, деревья, столы и люди - с их органами чувств и чувственными данными.

Нетрудно заметить, что в результате мы получаем в нашем треугольнике такой тип взаимоотношений, когда каждый из основных видов знания необходим и первичен в определенном отношении. Одновременно ни один из них не образует самодостаточную, независимую от других сферу знания. Это относится и к самому простому виду знания - чувственному восприятию

Перцептивное знание

В чувственном восприятии реальность непосредственно дается человеку. Мы ощущаем какой-то сложной работы сознания, когда воспринимаем стоящий перед нами дом или когда слышим раскат грома. Между тем перцептивное знание роено очень непросто. Психологи уже многие десятилетия изучают то, как человек воспринимает окружающий мир, но многое в этом процессе продолжает оставаться неясным.

Простейшими элементами перцептивного опыта являются ощущения, возникающие в результате отдельных воздействий реальности на органы чувств. По отчеству этих органов различают пять основных видов ("модальностей") ощущений: зрительные, звуковые, осязательные (тактильные), вкусовые и обонятельные. Считается, что наиболее важной для человека является зрительная модальность, поскольку через нее поступает более 80% чувственной информации. Различные модальности качественно отличаются друг от друга - цвета совершенно похожи на звуки, а звуки на запахи. И между тем в нашем сознании различные таенные данные моментально и совершенно незаметно для нас объединяют-|В целостный образ предмета.

Это происходит в восприятии. В нем на основе ощущений разной модальности синтезируется устойчивый и, что очень важно, амодальныи (т.е. инвариантный, один и тот же в разных модальностях) предмет чувственного опыта. Представьте себе, что мимо вас, громыхая, проносится грузовик. Это вызывает потоки являющихся ощущений разной модальности: вы видите увеличивающуюся и уменьшающуюся форму машины, игру цветов на кузове, усиление и уменьшение рева мoтopa, появление запаха выхлопных газов и т.п. Все эти потоки существуют вами по себе, но соединены в одном воспринимаемом объекте - автомобиле. Это основное свойство восприятия называется его предметным характерам: мы Принимаем не отдельные "картинки", а предмет как нечто целое и устойчивое. например, мы видим не отдельные проекции дома, а строение, которое можно обойти кругом, в которое можно войти и т.п.

С предметным характером тесно связаны такие свойства восприятия, как его константность и осмысленность. Вот мы держим и перемещаем перед собой книгу. проекция по отношению к глазу предстает то как трапеция, то как прямоугольник, то как ромб, по ней пробегают светотени и т.п. Но несмотря на это, мы воспринимаем книгу как устойчивый предмет прямоугольной формы, имеющий один и тот же цвет обложки и не меняющий свои размеры при удалении его от глаза. В этом проявляется константность восприятия. Далее, мы воспринимаем предмете имеющие значение. Это - округлое, зеленовато-красного цвета - яблоко, " можно съесть. А это - серое, неправильной формы - камень, который > поднять и кинуть. В восприятие встроено понимание тех вещей, которые А. И это понимание организует наш чувственный опыт, в результате чего в этом опыте нам дается не калейдоскоп ощущений и образов, но осмысленный и устойчивый окружающий мир.

Присутствие смыслового момента в восприятии хорошо иллюстрирует эта знаменитая картинка, которую иногда называют "утко-кроликом" Витгенштейна. Хотя проекция этого контура на сетчатке глаза остается постоянной, мы видим на рисунке то утку, то кролика в зависимости оттого, какое значение придает сознание этой двусмысленной картинке.

Итак, мы видим, что кажущееся на первый взгляд простой и непосредственной рецепцией, перцептивное знание на самом деле включает в себя важные составляющие рационального характера. Мы видим не только глазом, но иразумам. В современной психологии это обстоятельство фиксируется в таких понятиях, как "разумный глаз", "визуальное мышление". Для эпистемологии это важно потому, что в свете сказанного перцептивное знание уже не может рассматриваться как совокупность первичных и непосредственных чувственных данных, которые настолько самодостаточны и безошибочны, что могут составлять базис всех других видов знания. Так, очевидно, что большинство из тех значений и смыслов, которые организуют восприятие, связаны с нашим языком и здравым смыслом.