Человек, янсенист, и в силу этого он не способен прельститься деньгами - его

Не подкупишь. Да, но только у него привычка вскрывать письма... Нет, я

отошлю это письмо к Фуке".

Надо сознаться, взор Жюльена был ужасен, лицо его стало отвратительно,

Оно дышало откровенным преступлением. Это был несчастный, вступивший в

Единоборство со всем обществом.

"К оружию!" - вскричал он. И одним прыжком соскочил с крыльца особняка.

Он ворвался в будку уличного писца, испугав его своим видом.

- Перепишите! - сказал он, протягивая ему письмо м-ль де Ла-Моль.

Покуда писец корпел над перепиской, он сам успел написать Фуке: он

просил его сохранить этот драгоценный пакет. "Ах, что же это я! - вдруг

Спохватился он. - Фискальный кабинет на почте вскроет мой пакет и вручит вам

то, что вы ищете... Нет, господа!" Он вышел и отправился к некоему

Книгопродавцу - протестанту; он купил у него огромную Библию и ловко спрятал

Письмо Матильды под переплетом, затем сдал все это упаковать, и пакет его

Отправился почтой, на имя одного из работников Фуке, о котором ни одна душа

В Париже понятия не имела.

Когда все это было сделано, Жюльен поспешно вернулся в особняк де

Ла-Моль в весьма приподнятом настроении духа. "Ну, теперь приступим! -

Воскликнул он, запираясь на ключ в своей комнате и скидывая сюртук.

"Мыслимо ли это, мадемуазель, - писал он Матильде, - чтобы дочь маркиза

Де Ла-Моль через Арсена, лакея своего отца, передала такое соблазнительное

Письмо бедному плотнику из Юры, без сомнения только для того, чтобы

подшутить над его простотой..." Он переписал тут же самые откровенные фразы

Из полученного им письма.

Его письмо сделало бы честь даже дипломатической осторожности шевалье

Де Бовуази. Было только десять часов; Жюльен, совершенно опьяневший от

Счастья и упоенный своим могуществом - ощущением, весьма непривычным для

Бедняка, - отправился в Итальянскую оперу. Сегодня пел его друг Джеронимо.

Никогда еще музыка не волновала его до такой степени. Он чувствовал себя

Богом.

XIV

РАЗМЫШЛЕНИЯ МОЛОДОЙ ДЕВУШКИ

Какие муки нерешительности!

Сколько ночей, проведенных без сна!

Боже великий! Неужели я дойду до такого унижения? Он сам будет

Презирать меня. Но он уезжает, уезжает далеко.

Альфред де Мюссе.

Матильде пришлось немало бороться с собой, прежде чем она решилась

Написать это письмо. Из чего бы ни возникла ее склонность к Жюльену, она

Скоро восторжествовала над ее гордостью, которая, с тех пор как она себя

Помнила, властвовала безраздельно в ее сердце. Эта надменная и холодная душа

Впервые была охвачена пламенным чувством. Но хотя это чувство и покорило ее

Гордость, оно сохранило все повадки гордости. Два месяца непрестанной борьбы

И новых, никогда не испытанных ощущений, можно сказать, преобразили весь ее

Душевный склад.

Матильде казалось, что перед нею открывается счастье. Это видение,

Которое имеет такую безграничную власть над мужественной душой, если она еще

К тому же сочетается с высоким умом, долго боролось с чувством собственного

Достоинства и прописного долга. Однажды в семь часов утра она явилась к

Матери и стала умолять ее разрешить ей уехать в Вилькье. Маркиза даже не

Соизволила ничего ответить на это, а посоветовала ей лечь в постель и

Выспаться. Это была последняя попытка прописного житейского благоразумия и

Уважения к общепринятым взглядам.

Боязнь сделать дурной шаг или преступить правила, которые у Келюсов, де

Люзов и Круазенуа считались священными, не слишком угнетала Матильду; люди

Этой породы, по ее мнению, неспособны были понять ее; она могла

Посоветоваться с ними, если бы речь шла о покупке коляски или поместья. Она,

в сущности, страшилась только одного: как бы ее не осудил Жюльен.

А вдруг это ей только так кажется, что он исключительный человек?

Она презирала бесхарактерность; это-то, в сущности, и претило ей во