Вот уже полгода, как он вел крупную интригу, которая должна была

Заставить короля и страну согласиться на некий определенный состав кабинета,

Который в благодарность за это должен был поднести ему герцогский титул.

В течение долгих лет маркиз безуспешно добивался от своего

Безансонского адвоката, чтобы тот представил ему ясный отчет о судебной

Волоките во Франш-Конте. Но как мог этот знаменитый адвокат объяснить

маркизу то, чего он сам не понимал?

Четвертушка бумаги, которую ему вручил аббат, объясняла решительно все.

- Дорогой мой аббат, - сказал ему маркиз, покончив меньше чем за пять

Минут со всеми формулами вежливости и вопросами личного характера, - я при

Всем моем пресловутом благополучии никак не могу найти времени, чтобы

заняться всерьез двумя несложными вещами, довольно важными, впрочем: моей

Семьей и моими делами. Я забочусь о положении моей семьи и располагаю в этом

Смысле немалыми возможностями. Я забочусь и о своих удовольствиях, и это,

Разумеется, должно стоять на первом месте, - по крайней мере на мой взгляд,

- добавил он, поймав удивленный взор аббата Пирара.

Хотя аббат был человек здравомыслящий, он все же удивился, что старик

Столь откровенно говорит о своих удовольствиях.

- Разумеется, и в Париже есть труженики, - продолжал вельможа, - но они

Ютятся где-нибудь на чердаках. Стоит мне только приблизить к себе человека,

Как он сейчас же снимает себе апартаменты в бельэтаже, а его жена назначает

Приемные дни, иными словами, все труды, все старания идут уже только на то,

Чтобы стать светским человеком или прослыть таковым. Это у них единственная

Забота с той минуты, как они перестают думать о хлебе насущном.

Для моих судебных процессов и даже, если говорить точно, для каждого

Процесса в отдельности у меня есть адвокаты, которые прямо-таки надрываются

от усердия: один только что умер от чахотки, два дня тому назад. Но для моих

Дел вообще, можете вы себе это представить, сударь, вот уже целых три года,

Как я безнадежно ищу человека, который, взявшись вести мою переписку,

Соблаговолил бы хоть капельку подумать всерьез о том, что он делает.

Впрочем, все это только так, предисловие.

Я вас уважаю и, осмелюсь добавить, хоть и вижу вас впервые, - люблю.

Хотите стать моим секретарем и получать за это восемь тысяч франков или

вдвое больше? И я еще выгадаю на этом, клянусь вам. При этом я берусь

Позаботиться о том, чтобы ваш прекрасный приход остался за вами до того дня,

Когда нам с вами захочется расстаться.

Аббат отказался, но к концу разговора, когда он ясно представил себе, в

Каком затруднительном положении маркиз, ему пришла в голову одна мысль.

- У меня в семинарии, - сказал он маркизу, - остался один бедный юноша,

Которого, если я не ошибаюсь, будут там жестоко преследовать. Будь он

простым послушником, давно бы уж его засадили in pace [22].

До сей поры этот молодой человек изучал только латынь и священное

Писание, но легко может статься, что в один прекрасный день он обнаружит

Большие дарования либо как проповедник, либо как наставник душ. Не знаю, что

Из него выйдет, но в нем есть священная искра, и он может пойти далеко. Я

Рассчитывал обратить на него внимание нашего епископа, если бы у нас

Когда-нибудь появился некто, обладающий хотя бы в малой доле таким, как у

Вас, отношением к делу и к людям.

- А из какой среды этот ваш молодой человек?

- Говорят, он сын плотника из наших горных мест, не я думаю, что это

Скорее незаконный сын какого-нибудь богача. Как-то я видел, он получил

Письмо - то ли безыменное, то ли подписанное чужим именем - с чеком на

Пятьсот франков.

- А! Это Жюльен Сорель? - сказал маркиз.

- Откуда вы знаете его имя? - спросил удивленный аббат и сам тут же