Центральноамериканская федерация и причины ее распада.

Генерал-капитанство Гватемала, на территории которого в 1823 г. образовалось федеративное государство Соединенные провинции Центральной Америки, по конституции 1824 г. получившее название Федерация Центральной Америки, было самой бедной и слаборазвитой частью испанской колониальной империи в Западном полушарии. К этому прибавились разорение и политические неурядицы, которые сопутствовали борьбе между сторонниками Испании и патриотами. Федерация с самого начала оказалась стоящей на грани распада. Она была спасена от этого в значительной степени благодаря Франсиско Морасану (1792—1842).

Морасан — сын торговца из г. Тегусигальпа в Гондурасе. Самоучкой приобрел образование. Рано включился в национально-освободительное движение. С 1824 г. занимал высокие посты в правительстве Гондураса. Придерживался либеральных взглядов и всеми силами стремился объединить страны Центральной Америки, и вместе повести их по пути прогресса, освободив от пут феодализма и клерикальной реакции.

В сентябре 1826 г. президент федерации Мануэль Хосе Арсе совершил государственный переворот, который привел к усилению влияния консерваторов и фактической отмене либеральной конституции 1824 г. Духовенство вновь получило право на сбор десятины. Была введена строгая цензура, урезаны гражданские права. На поверхности политической жизни появились испанцы, монархисты и реакционные священники. Латифундисты заняли господствующее положение.

Так как резиденция центрального правительства находилась в Гватемале — самом сильном государстве федерации, Арсе прежде всего распустил местное правительство и создал новое, состоявшее из консерваторов и покорное его воле. Иначе говоря, располагая верховной властью, он приобрел возможность распоряжаться лучшей армией федерации.

Переворот, осуществленный консерваторами, не мог не встретить сопротивление либералов, которые до этого главенствовали в политической жизни страны, выдвинувшись вперед, как и в других странах Латинской Америки, во время освободительной борьбы против Испании. Местные либеральные правительства отказывались признавать изменения, произведенные Арсе. Чтобы подчинить их, узурпатор пустил в дело федеральную армию. Когда она вторглась на территорию Гондураса, против нее выступил отряд местных патриотов, которыми руководил Морасан. Вынужденный отступить перед превосходящими силами, отряд ушел в Никарагуа. Получив здесь подкрепления, он вернулся на родину. Противники встретились в долине Л а Тринидад. 1 мая 1827 г. Морасан одержал блистательную победу и вскоре его войска заняли столицу Гондураса г. Комаягуа. Морасан возглавил местное правительство.

Весной 1828 г., после того как было организовано заново и укрепилось либеральное правительство в Гондурасе, его армия под командованием Морасана пошла на выручку сальвадорских либералов. Арсе осаждал Сан-Сальвадор, столицу страны. В октябре армия Арсе была вытеснена из Сальвадора. «Союзная армия — защитница законов» в начале февраля 1829 г. выступила в поход на столицу федерации. Через два с половиной месяца она вошла в г. Гватемалу. Арсе и его приспешников арестовали. Восстановили федеральную конституцию. Временным президентом федерации назначили бывшего главу правительства Гватемалы Хосе Баррундию.

Либералы победили, но их ожидали большие трудности. Давали о себе знать сепаратистские тенденции, тайно и явно оказывали сопротивление консерваторы. Их союзники — церковные иерархи — использовали религиозный фанатизм обывателей и темных крестьян-индейцев для антиправительственной пропаганды. Национальная ассамблея Гватемалы была вынуждена принять декрет, который предписывал покинуть страну сотням монахов, священников, а также Арсе и другим реакционерам.

22 июля 1829 г. собрался федеральный конгресс. В предшествующий этому событию период Морасан делал все возможное, чтобы укрепить федерацию и содействовать ее экономическому развитию. Высоко оценивая его усилия в этом направлении и его несомненные военные заслуги, конгресс избрал Морасана президентом федерации. В сентябре 1830 г. он приступил к исполнению своих обязанностей.

На посту президента Морасан проявил себя самоотверженным патриотом. Он один из первых распознал опасность, которая крылась для Латинской Америки в рано проявившихся экспансионистских тенденциях внешней политики США. Он был горячим поборником осуществления проектов строительства межокеанского канала через Никарагуа, видя в этом один из путей к экономическому развитию и процветанию Центральной Америки. Он твердо верил в либеральные принципы своего времени и стремился воплотить их в жизнь на посту главы федерации. В то же время как политик Морасан питал иллюзии, веря в то, что несомненная, как ему казалось, разумность и справедливость исповедуемых им идеалов сама по себе во многом преобразует общество. Он не покусился на социально-экономические основы управляемой им федерации, на главные привилегии и землю церкви. Так он сохранил силу своих врагов и главных эксплуататоров и притеснителей. Поэтому естественный союзник Морасана — основная масса народа,— объективно наиболее заинтересованный в осуществлении либеральных идеалов, не видя изменений в своей судьбе, далеко не всегда отзывался на призывы президента. Более того, он нередко оказывался на стороне его врагов, подстрекаемый духовенством и помещиками.

И все же Морасан сделал для Центральной Америки больше, чем кто-либо другой. Особое значение имели проведенные им реформы: судебная, вводившая институт присяжных; образования, в результате которой были созданы два университета (в Сальвадоре и Никарагуа); церковная, вводившая — во изменение 11-й статьи конституции — свободу вероисповедания, что для Латинской Америки того времени было очень смелым и прогрессивным шагом.

Усилия Морасана продвинуть страну вперед и хоть в какой-то мере затронуть привычные установления и отношения натыкались на оппозицию консерваторов, да и немалого числа либералов, чья партийная принадлежность определялась главным образом честолюбивыми или корыстными мотивами. Любая оппозиция вырастала в опасность для государства: в условиях еще неокрепших связей между составлявшими его частями. Любая оппозиция имела поддержку католического духовенства, взбешенного утратой их церковью официального статуса единственной законной церкви государства и имевшего огромное влияние на народные массы. Любая оппозиция вырастала в грозную опасность в связи с тем, что испанцы, сохранявшие за собой близкую Кубу, поддерживали любой заговор, направленный против правительства либералов. То там, то здесь вспыхивали мятежи.

К концу 1831 г. в руках мятежников оказалось все Атлантическое побережье страны. На их сторону перешел глава правительства Сальвадора. Арсе со своими сторонниками двигался в глубь Гватемалы от мексиканской границы. Энергичными военными действиями Морасан разгромил мятежников. И когда казалось, что опасность миновала,— возникла новая, потенциально более грозная. Народные массы, не ощущая перемен к лучшему в своем положении тружеников и граждан, подстрекаемые консерваторами, разоряемые беспрерывными военными кампаниями и всевозможными поборами со стороны государства и помещиков, все больше поддавались агитации реакционных священников, проявляли недовольство правительством.

Первым тревожным знаком было восстание индейцев, поднятое в 1833 г. в Сальвадоре Анастасио Акино. Следующим — оживление деятельности сепаратистов, которые убеждали население своих стран, что все зло и все невзгоды — в чрезмерной централизации и неспособности федерального правительства обеспечить местные нужды и интересы.

Восстание Акино, незначительное по своим масштабам, было подавлено. Его самого расстреляли. Сепаратисты еще не взяли верх в своих странах. Но было очевидно: власть центрального правительства ослабевает, федерации грозит распад. Чтобы исправить положение, Морасан и его соратники задумались над переустройством федерации. Выдвигался проект сокращения числа составлявших ее государств за счет полного объединения некоторых из них. Другой проект предусматривал ликвидацию федерального объединения отдельных государств. Предполагалось создание единого центральноамериканского государства, разделенного на территориально-административные единицы с более или менее равным числом жителей.

Во время бурного обсуждения этих проектов проходили новые президентские выборы. Хотя проекты вызвали много возражений со стороны сепаратистов, идея если не единого государства, то федерации еще жила. Морасан продолжал пользоваться авторитетом самого достойного и способного руководителя страны. Он вновь был избран президентом и в феврале 1835 г. начался второй четырехлетний срок его правления.

Оставшись у власти, Морасан опубликовал проект новой конституции. В нем в более мягких формах воплощались идеи обсуждавшихся ранее проектов. Конституция предусматривала перенесение столицы федерации в Сан-Сальвадор — ближе к океану и географическому центру страны, подальше от местного правительства Гватемалы, которое в значительной мере контролировало до этого центральное правительство. Государства — члены федерации не могли иметь свои собственные вооруженные силы, облагать налогами торговлю между собой и иностранцами (то и другое переходило в ведение федеральных властей) и взимать пошлины внутри границ федерации. Члены федерации лишались также права предоставлять убежище в данном государстве федерации лицам из другого ее государства, что должно было служить пресечению заговорщической деятельности. Конституция подтверждала свободу вероисповедания и право на иммиграцию.

Для консерваторов, черпавших свои основные силы среди сепаратистов, стало совершенно ясно, что принятие новой конституции подорвет их позиции и укрепит центральную власть. Они развернули против этой конституции отчаянную борьбу по всей стране, заблокировали прохождение ее проекта в конгрессе, использовали в качестве средства контрпропаганды постигшее страну несчастье — эпидемию холеры. Распространившаяся эпидемия косила тысячи людей, прервала связи между населенными пунктами, нанесла этим, кроме прочего, огромный ущерб экономике федерации. Враги новой конституции, и прежде всего духовенство, представляли все происходившее наказанием за грехи и отступление от веры главы центрального правительства, «еретика» Морасана. Грозя «карой Господней» они вынуждали людей отказываться от лекарств, несущих «порчу», а то и просто обвиняли чиновников и врачей, посланных для помощи населению, в намеренном отравлении и заражении «верных слуг Бога».

Отдельные выступления групп религиозных фанатиков против правительства постепенно учащались и расширялись. В мае 1837 г. вспыхнуло восстание индейцев в Гватемале. Его возглавил сержант Рафаэль Каррера. Он объявил, что намерен восстановить прежние права католической церкви.

Страной в то время управлял Мариано Гальвес — один из виднейших политических деятелей Центральной Америки, председатель первого федерального конгресса, либерал по убеждениям. Его политика в местных масштабах совпадала с прогрессивной политикой Морасана. Оппозиция консерваторов правительству Гальвеса после восстания индейцев сильно возросла. Это позволило Каррере в начале февраля 1838 г. занять гватемальскую столицу.

Он появился там, одетый в мундир испанского генерала. Его люди учинили в городе страшный разбой. От «спасителя веры» удалось избавиться с большим трудом, после того как ему было передано значительное количество оружия и вручена большая сумма денег. Получив желаемое, Каррера увел своих индейцев в их родные горы.

Этим, вероятно, и закончилась бы «гватемальская Вандея». Но опираясь на нее, консерваторы повели против Гальвеса решительную борьбу. Не находя достаточной поддержки у либералов, президент подал в отставку. Морасан, который понимал, что это, как и предшествующий успех Карреры, непременно послужит стимулом к повсеместной активизации врагов федерального правительства, возглавил находившиеся в его распоряжении войска и направился в Гватемалу. Развернутые там операции протекали успешно. Ликвидировать, однако, армию Карреры не удалось. Пришли известия, что 30 апреля 1838 г. консерваторы захватили власть в Никарагуа и объявили о выходе этой страны из федерации. Морасан поспешил в Сан-Сальвадор.

В новой столице его ждал еще один удар. Пользуясь отсутствием президента и политическими затруднениями центрального правительства, его враги сумели сплотиться, появилось немало колеблющихся, некоторые перебежали в лагерь противника. Когда Морасан появился в Сан-Сальвадоре, он фактически оказался в изоляции, и 31 мая федеральный конгресс принял решение, которое предоставляло государствам — членам федерации право избирать любую форму правления, лишь бы оно было республиканским. Это санкционировало отделение Никарагуа от федерации и создание там консервативного правительства, развязывало руки консерваторов, готовивших перевороты в других странах. Действительно, вскоре они пришли к власти в Коста-Рике и Гондурасе, немедленно объявив о выходе из федерации.

Морасан действовал решительно, несмотря на явно ненадежный тыл. Учитывая, что отделившимся государствам еще потребуется время для организации власти и создания собственных армий, а также то, что именно мятеж Карреры послужил толчком к расколу, а его партизанская армия составляет пока главную силу сепаратистов, президент вернулся в Гватемалу, где возобновил военные действия. Разгром Карреры был близок. В декабре 1838 г. дело шло к капитуляции мятежников. Но к этому времени отколовшиеся государства заключили между собой союз для совместных военных действий против Морасана. Стала распадаться федеральная армия. К тому же в феврале заканчивался срок правления президента. Все это вынудило его вновь вернуться в Сан-Сальвадор, в направлении которого двигались уже войска союзников.

Морасан опередил их. Проявив нечеловеческую энергию, он сумел повести за собой сальвадорцев и разгромить наступавшего противника. Однако сил вновь подчинить отколовшиеся государства было недостаточно, их хватало лишь на то, чтобы отражать не прекращавшиеся нападения врагов. Ему остался верен только Сальвадор, где его в июле 1839 г. избрали президентом этой страны.

Морасан не мог смириться с гибелью возрожденной им федерации. Он предпринял военную экспедицию в Гондурас, но она не увенчалась успехом. Тем временем Каррера, восстановив свою армию и увеличив ее, сделался хозяином Гватемалы. Более того, он претендовал на то, чтобы ему подчинялись правительства соседних государств. Морасан пошел ва-банк. Он начал военную кампанию против Гватемалы и сумел с ходу занять ее столицу. Ненадолго. Вынужденный отступить, он узнал, что на помощь Каррере идут армии Никарагуа и Гондураса. Пришлось отступать дальше, неся потери, теряя разбегавшиеся отряды. Понимая, что война проиграна, Морасан, вернувшись в Сальвадор, отказался от власти. 8 апреля 1840 г. вместе со своими верными соратниками он удалился в изгнание. Коста-Рика не захотела принять их, желая, как раньше, оставаться в стороне от борьбы, захватившей другие страны Центральной Америки. Изгнанников приютила Колумбия.

Прежде чем расчлененная федерация попала в руки религиозного фанатика и реакционера, а также иностранных политиков и дельцов, она пережила трагическую агонию. Морасан сделал отчаянную попытку оживить ее.

В 1841 г. англичане оккупировали главный порт Никарагуа Сан-Хуан дель Норте. Правительство этой страны обратилось к бывшим членам федерации за помощью. Узнав об этом, Морасан, собрав добровольцев, нанял судно и добрался на нем до Сальвадора. Здесь он нашел немало людей, желавших присоединиться к его отряду. Однако правительство не хотело осложнений и настояло на отъезде добровольцев. Они отплыли в Коста-Рику, где в то время шла война между либералами и консерваторами. Морасан возглавил силы либералов и принес им победу. Его объявили главой правительства.

Морасан считал свое присутствие в Коста-Рике временным. Он готовился к борьбе за восстановление единства Центральной Америки. Для этого он создавал экспедиционную армию, поэтому дал Коста-Рике флаг и герб федерации, а также объявил ее частью предполагаемой Центральноамериканской республики. Немало костариканцев поддерживало проекты Морасана, но местные купцы, чиновники и офицеры, не желавшие в случае возрождения федерации оказаться на втором плане, встречали эти проекты в штыки. Их оппозиция усиливалась тем, что они сосредоточивались в столице страны г. Сан-Хосе, а также тем, что против проектов Морасана были все центральноамериканские правительства.

Когда Морасан отправился инспектировать экспедиционную армию, находившуюся в порту Пунтаренас, его противники подняли в столице восстание. Оно произошло 11 сентября 1842 г. Правительственные войска были за пределами Сан-Хосе. Мятежникам удалось настроить его жителей против Морасана, которого они представляли честолюбцем, желавшим кровью костариканцев добиться личной славы. Оба эти обстоятельства содействовали легкой победе восставших. Морасан поспешил в столицу, где завязался жестокий бой, длившийся три дня. В последний из этих дней он был взят в плен. 15 сентября его расстреляли на центральной площади города.

Центральная Америка лишилась своего вдохновенного и бескомпромиссного патриота, а с ним последней надежды на то, что в обозримом будущем на ее территории возникнет единое сильное независимое государство. Кроме отсутствия вождя, раздробленности и слабости государств, недавно составлявших федерацию, об этом говорили события, происходившие в наиболее сильном из них — Гватемале.

Власть Карреры над этой страной была официально утверждена избранием его в президенты (1844). С этого момента началось «мрачное тридцатилетие» в истории гватемальского и других народов Центральной Америки

39. Мексика: диктатура Санта-Анны. Агрессия США. Буржуазная революция и гражданская война в 50-е гг. XIX века

Территория современной Мексики с древних времен была населена рядом индейских племен (толтеки, ацтеки, майя и др.), достигших высокого уровня цивилизации.