Первая глобальная научная революция. Н.Коперник, Г.Галилей, И.Кеплер, И.Ньютон

Первая научная революция произошла в XVII в. Ее результатом было возникновение классической европейской науки, преж­де всего, механики, а позже физики. В ходе этой революции сфор­мировался особый тип рациональности, получивший название научного. Он стал результатом того, что европейская наука отказалась от метафизики. И хотя декартовская философия, заложившая основы научного метода, не отрицала создания мира Богом, она при этом утверждала, что с той минуты мир стал развиваться имманентно, т. е. по своим внутренним законам. Произошло удвоение бытия на религиозное и научное. В религиозной сфере люди имели дело с живым Богом, а в науке с мертвым миром. Научный и религиозный подходы к миру обособились, создав соответ­ственно религиозное и научное мировоззрения. Известно, что Ньютону принадлежат знаменитые слова, определившие суть науки: «Физика, бойся метафизики!» Отказ от метафизики позво­лил науке свести Божественный космос к природе, натуре.

Первые естественные науки — механика и физика — изучали этот вещественный универсум как набор статичных объектов, которые не развиваются, не изменяются. Объекты рассматривались преимущественно в качестве механических устройств, малых систем с небольшим количеством элементов, находящихся в поле силовых воздействий и жестких причинно-следственных связей.

Человеческий разум потерял свое космическое из­мерение, стал уподобляться не Божественному разуму, а самому себе и наделялся статусом суверенности. Убеждение во все­силии и всевластии человеческого разума укрепилось в эпоху Возрождения. Недостаток этой активности расценивался как главное препятствие разума на пути к постижению истины. «Чистый» разум имеет логико-понятий­ную структуру, не замутненную ценностными ориентациями, включающими в себя цель, — то, ради чего что-либо существует или действует.

Галилей ввел теоретически спроектированный эксперимент вместо эмпирического фиксирования наблюдаемых явлений при­роды. Мыслительным инструментом теоретических вопросов, уп­равляющих таким экспериментом, стала математика. Идея мате­матизации природы, осуществленная родоначальником науки Г. Галилеем, способствовала тому, что бесконечная природа пре­вратилась в прикладную математику. Научным признавалось то, что могло быть конструировано и выражено на языке математи­ки. Галилей начинает использовать ее как просто технику счета. Наука отделилась от философии и превратилась в исследовательскую технику.

Основным содержанием тождества мышления и бытия становится признание возможности отыскать такую одну-единственную идеальную конструкцию, которая полностью соответствовала бы изучаемому объекту, обеспечивая тем самым однозначность содержания истинного знания. Сконструированные с помощью мышления математические модели, алгоритмы, тео­ретические конструкты рассматривались как полностью адекват­ные действительности.

Научная рациональность претендовала на познание действи­тельности такой, «как она есть сама по себе» без примеси человеческой субъективности. В классической философии существовало убеждение, что «если слово что-нибудь обозначает, то должна быть какая-то вещь, которая имеется им в виду». Итогом первой научной революции было формирование особого типа рациональности. Наука изменила содержание понятий «разум», «рациональность», открытых в античности. Механическая картина мира приобрела статус универсальной научной онтологии.

87. Вторая глобальная научная революция. Метафизика в науке и философии XVII – XVIII вв. Диалектизация естествознания во вт. пол. XVIII-XIX вв. Оформление классической дисциплинарно организованной науки

Вторая научная революция произошла в конце XVII—первой половине XVIII в. Произошел переход от классической науки, ориентированной в основном на изучение механических и физических явлений, к дисциплинарно организованной науке. Появление таких наук, как биология, химия, геология и др., способствовало тому, что механическая картина мира перестает быть общезначимой и общеми­ровоззренческой. Специфика объектов, изучаемых в биологии, геологии, требовала иных, по сравнению с классическим естество­знанием, принципов и методов исследования. Биология и геоло­гия вносят в картину мира идею развития, которой не было в ме­ханистической картине мира, а потому нужны были новые идеалы, объяснения, учитывающие идею развития.

И. Кант, характеризуя специфику живого объекта, писал: «Ничего в нем не бывает напрасно, бесцельно и ничего нельзя приписать слепому механизму природы». Так, главная проблема биологии «что такое жизнь?» с неизбежностью включает в себя понятие цели. Появление наук о живом подрывало претензии классической научной рациональности на статус единственной и абсолютной. Происходит дифференциация идеалов и норм научности и рациональности. Так, в биологии и геологии возникают идеалы эволю­ционного объяснения, формируется картина мира, не редуцируе­мая к механической.

Но вторая научная революция была вызвана не только появ­лением дисциплинарных наук и их специфических объектов. В самой физике, которая окончательно сформировалась как класси­ческая только к концу XIX в., стали возникать элементы нового неклассического типа рациональности. Возникла парадоксальная ситуация. С одной стороны, завершалось становление классичес­кой физики, о чем свидетельствует появление электромагнитной теории Максвелла и т. д. Одновременно шел процесс окончательного оформления классического типа ра­циональности, включающий в себя идеал механической редукции, т.е. сведение всех явлений и процессов к механическим вза­имодействиям. В период второй научной революции этот идеал остался неизменным в своей основе.

С другой стороны, налицо было изменение смысла этой ре­дукции: она становится более математизированной и менее наглядной. В этой связи многие уче­ные-физики начинают осознавать недостаточность классического типа рациональности. Появляются первые намеки на необходи­мость ввести субъективный фактор в содержание научного знания, что неизбежно приводило к ослаблению жесткости принци­па тождества мышления и бытия, характерного для классической науки. Физика была лидером естествознания, а потому «поворот» ученых-физиков в сторону неклассического мышления, безусловно, можно рассматривать как начало возник­новения парадигмы неклассической науки. Методологическим изменениям внутри механистической па­радигмы, приведшим впоследствии к смене типа рациональнос­ти, способствовали труды Максвелла и Л. Больцмана. Эти уче­ные, будучи официально сторонниками механического редукцио­низма, тем не менее способствовали его разрушению. Дело в том, что оба проявляли большой интерес к философским и методоло­гическим основаниям науки и сформулировали ряд эпистемоло­гических идей, резко отличающихся от классического типа раци­ональности, подрывающих незыблемость жесткости принципа тождества мышления и бытия. Больцман и Максвелл поставили под вопрос признавае­мую классическим научным рационализмом возможность слов адекватно и однозначно выражать содержание мышления и изу­чаемой им действительности. Внутри самой классической физики уже зрели ростки нового понимания идеалов и норм научности. Но в целом «первая и вторая научные рево­люции в естествознании протекали как формирование и развитие классической науки и ее стиля мышления».