Книга вторая. О поэтической Мудрости 5 страница

а Когда же еще позже эти прозвища стали переносить на мужчин и на женщин, то последние стали называться Богами и Богинями. Неуклюжесть и т. д.

 

==172

 

О Поэтической Логике

люди заставляли себе поклоняться, как Богам; но так как благоговейное почитание должно было оказываться Божественному имени, а они само Божественное имя называли Богом, и так как позже могущественные люди первых Городов также приняли имена Богов, то в силу того же благочестия они Божественные имена стали называть "бессмертными Богами", в отличие от "смертных Богов", т. е. этих людей. Неуклюжесть Гигантов (Путешественники рассказывают то же самое о Патагонцах) может нам удостоверить тот след, который остался в латинском языке в старых словах pipulum и pipare в значении "жалоба" и "жаловаться"; они должны были произойти от жалобного междометия pi, pi'1; по Плавту, pipulum должно обозначать то же самое, что и obvagulatio XII Таблиц; но это слово должно было произойти от vagire — "плач детей". Совершенно так же от междометия ужаса должно было возникнуть у Греков слово тгаюсу260, начавшееся с тгоа; об этом у нас есть золотое чрезвычайно древнее Предание261: Греки, испуганные огромной змеей, Пифоном, призывали себе на помощь Аполлона словами: w iraiav; первые три раза они их восклицали медленно, так как ослабели от ужаса; потом, так как Аполлон убил Пифона, они столько же раз из ликования восклицали их быстро, разделяя и на два 66 и дифтонг &i на два слога. Так естественно родился героический стих, сперва спондеический, а впоследствии ставший дактилическим; отсюда у спондея осталось то вечное свойство, что он на всех местах, кроме последнего, уступает дактилю; и так естественно родится песня в размере героического стиха под влиянием порывов самых неистовых страстей: вообще мы видим, что люди разрешают в песне сильные страсти6, и прежде всего страдания и радость, как это и говорилось в Аксиомах262. То, что здесь сказано, окажется очень полезным немногим ниже, где мы будем говорить о происхождении Песни и Стиха.

Затем стали образовываться Местоимения, так как\в междометиях разрешаются собственные страсти, что может произойти и с каждым в отдельности, а местоимения служат для сообщения другим наших идей о тех вещах, которые

а совершенно так же, как obvagulare и obvagulatio, древние слова законов в чистом смысле "жаловаться" и "жалоба" имеют такое же происхождение, что и vagitus — "плач детей", ибо в Аксиомах мы говорили, что первые Основатели Наций были детьми Мира.

6 и зарождается песня в односложных словах, совершенно так же, как в музыке, односложны семь нот. То, что здесь сказано, и т. д.

 

==173

 

Книга вторая

или мы не умеем назвать собственными именами, или Другие не умеют нас понять. И почти все местоимения во всех языках большей частью односложны; первым из них, или по крайней мере одним из первых, должно быть то местоимение, которое осталось нам в следующем золотом месте из Энния:... Adspice HOC Sublime candens, quern omnes invocant Jovem263, где HOC сказано вместо Coelum, как в народной латыни осталось

Luciscit HOC jam 264 вместо ablescit Coelum. Члены же по самой своей природе обладают тем вечным свойством, что они идут перед именами, с которыми они связаны.

Позднее стали образовываться Частицы; большая часть из них — предлоги, которые также почти во всех языках односложны; они сохраняют вместе со своим именем то вечное свойство, что они предшествуют именам, которые их требуют, и глаголам, с которыми они соединяются.

Мало-помалу образовались имена. В "Происхождении Латинского Языка", открытом в первом издании настоящего Произведения265, перечисляется большое количество имен, зародившихся в пределах Лациума во время лесной, земледельческой и первой гражданской жизни Латинян, все эти имена односложны и не имеют никакого иностранного, даже греческого происхождения, за исключением четырех слов: pouc, ovq, цис, ог)1р266 (последнее у Латинян значит "преграда", а у Греков — "змея"). Это — второе из трех мест, которое мы считаем достаточно совершенным в данной книге, так как оно может дать ученым образец для исследования Происхождения других Языков, и притом весьма плодотворного для республики ученых. Таков, несомненно. Немецкий язык, — а он язык-Мать: все корни в нем односложны, так как туда никогда не заходили и там никогда не повелевали иностранные нации'1. Имена родились раньше глаголов; это доказывает нам то вечное свойство, что Речь не имеет смысла, если она не начинается с имени, выраженного или умолченного.

а Затем образовывались другие частицы, также почти все во всех языках односложные: они должны были войти в сочетания имен с глаголами и внутрь самих глаголов, чтобы обозначить различные их модификации. В конце концов и т. д.

 

==174

 

О Поэтической Логике

В конце концов Создатели Языков образовали Глаголы: мы видим, что дети высказывают имена и частицы, но умалчивают глаголы, так как имена пробуждают идеи, оставляющие прочные следы, как и частицы, означающие модификации этих имен; глаголы же обозначают движение, несущее в себе "до" и "после", измеренное невидимым настоящим, и их чрезвычайно трудно понять даже самим Философам^ Одно Физическое наблюдение сильно подтверждает сказанное нами: среди нас, живущих, один почтенный человек под влиянием тягчайшей апоплексии упоминает имена и совершенно забыл глаголы. Однако глаголы, являющиеся родовыми понятиями для всех других, — например sum от esse, "быть" (к чему может быть сведено все бытие, а это все равно, что все метафизические вещи), sto от покоя, ео от движения (к чему сводятся все физические вещи), do, dico и facio267 (к чему сводятся все вещи действия, будь то вещи нравственные, или семейные, или, наконец, гражданские), — все глаголы должны были начаться с повелительного наклонения: ведь в состоянии семей, в высшей степени бедном языком, только Отцы могли говорить и давать приказания сыновьям и famuli, последние же под страшной семейной властью, как мы это увидим немногим ниже, слепо повинуясь, должны были молча исполнять приказания; и все сохранившиеся повелительные наклонения — односложны: es, sta, i, da, die, fac6.

Такое Возникновение Языков соответствует как Основаниям Природы вообще, — согласно этим Основаниям все элементы вещей неделимы, из них вещи составляются и на них они разлагаются, — так и Основаниям человеческой природы в частности, — согласно той Аксиоме268, что дети, рожденные при современном богатстве языков и имеющие чрезвычайно нежный инструмент для артикулирования, начинают с односложных слов. Еще много больше нужно это признать по отношению к первым людям язычества, у которых артикуляционный инструмент был чрезвычайно груб и которые не слышали еще человеческого голоса. Кроме того, это Возникновение даст нам порядок, в каком зарождаются части речи, и, следовательно, естественные

а это подтверждается эллипсами, где по большой части подлежат восполнению глаголы: таково Основание Эллипсов. Однако глаголы и т. д.

- Таковы элементы артикулированных языков, какими они и должны быть: самые простые; так первыми они создают язык, так они же оказываются последними, когда языки на них разлагаются.

 

==175

 

Книга вторая

причины синтаксиса. Это кажется нам разумнее того, что Юлий Цезарь Скалигер и Франсиско Санчес говорили по поводу Латинского языка: как если бы народы, изобретшие для себя языки, сначала должны были ходить в школу Аристотеля, с Принципами которого оба эти ученые рассуждали о языке.

ДОКАЗАТЕЛЬСТВО

истинности христианской религии

И здесь возникает самое непобедимое из всех когда-либо существовавших Доказательств Истинности Христианской Религии, обещанное нами выше: так как корни глаголов в Священном языке вливаются в третье лицо единственного числа прошедшего времени совершенного вида, то Патриархи, основавшие этот язык, должны были давать приказания в своих семьях именем единого Бога, потому-то Священное Писание и переполнено выражением: Deus dixit. Это должно быть молнией, которая опровергнет всех писателей, полагавших, что Евреи были колонией, вышедшей из Египта; когда стал образовываться еврейский язык, начало ему было положено единым Богом.

КОРОЛЛАРИИ

о Происхождении Поэтического способа выражения, Эпизодов, Оборотов, Ритма, Песни и Стиха

Так образовался у наций Поэтический язык, составленный первоначально из Божественных и Героических Характеров, потом выраженный простонародной речью и, наконец, записанный простонародными буквами. Он был порожден языковой бедностью и необходимостью себя выразить. Это доказывает первоначальный способ Поэтического выражения: гипотипозис269, образ, уподобление, сравнение, метафора, перифраза, фразы, объясняющие вещи их естественными свойствами, описания, подобранные из явлений или самых ничтожных, или особенно ощутимых, и, наконец, описания посредством добавлений эмфатических и даже излишних.

Эпизоды были порождены грубостью героического сознания, неспособного выделить нужную для своих целей суть вещей; мы видим, как ими естественно пользуются идиоты и прежде всего женщины.

Обороты были порождены трудностью введения в речь глаголов, которые, как мы видели, были изобретены

 

==176

 

О Поэтической Логике

последними. Поэтому более одаренные Греки применяли обороты меньше, чем Латиняне, а Латиняне меньше, чем Немцы.

Прозаический Ритм был поздно понят писателями (в греческом языке — Горгием из Леонтин, в латинском — Цицероном), так как раньше, по сообщению самого Цицерона270, писатели построили множество речей, пользуясь поэтическими размерами. Это нам пригодится немногим ниже, когда мы будем говорить о Происхождении Песни и Стиха.

Всем этим как будто доказано, что поэтический способ выражения в силу необходимости человеческой природы зародился прежде прозаического, как Мифы — Фантастические Универсалии — в силу необходимости человеческой природы зародились прежде Рациональных, т. е. Философских Универсалий; последние зародились посредством прозаической речи. Ибо Поэты раньше образовали Поэтическую Речь, составляя частные идеи (как только что было здесь показано), а появившиеся впоследствии народы образовывали прозаическую речь, соединяя в каждом отдельном слове, как бы в одном родовом понятии, те части, которые уже составила поэтическая речь. Например, из следующей поэтической фразы: "Кровь кипит в моем сердце" (это естественное выражение всегда и везде свойственно роду человеческому) народы сделали — из крови, из кипения и из сердца — одно единственное слово, как бы одно родовое понятие, у Греков называвшееся отоцахое, У Латинян — ira, у Итальянцев — collera ("гнев"). Одновременно с иероглифами и героическими знаками образовывалось небольшое количество простонародных букв, как бы родовых понятий, в которых закреплялись бесчисленные различно артикулированные слова, для чего нужен был расцвет ума. Вместе с такими народными родовыми понятиями, словами и буквами сознание народов делалось более развитым и становилось приспособленным для абстракций, почему позже и смогли появиться Философы, образовавшие интеллигибельные родовые понятия. Рассмотренное до сих пор — частица из Истории Идей. Таким образом, чтобы найти Происхождение Букв, его нужно трактовать одновременно с Происхождением Языков!

О Песне и о Стихе были выставлены следующие Аксиомы271: поскольку доказано, что люди первоначально были немыми, они должны были прежде всего, как немые, издавать гласные во время пения; кроме того, подобно заикам, они должны были издавать артикулированные согласные также во время пения. Великим доказательством такой

 

==177

 

Книга вторая

первой песни народов являются сохранившиеся в языках дифтонги, первоначально значительно более многочисленные; так. Греки и Французы, перешедшие сравнительно рано от поэтического века к народному, оставили нам очень много дифтонгов, как было отмечено в Аксиомах. Причина этого в том, что гласные образуются легко, а согласные — трудно, и так как было доказано, что первые тупые люди должны были испытывать неистовые страсти, чтобы издавать какие-то звуки и производить их самым громким голосом (а естественно получается так, что если человек сильно повышает голос, то он издает дифтонги и песню, как было указано в Аксиомах, почему мы выше и показали, что первые Греки во времена своих Богов образовали первый героический стих в виде спондея из дифтонга тгоо, где в два раза больше гласных, чем согласных). Эта первая песнь народов естественно зародилась также и из трудностей первого произношения, что явствует как из причин, так и из результатов. Из причин — потому, что артикуляционный инструмент первых людей был образован еще очень грубыми жилками, да и слов у них было очень немного; до и, обратно, дети, рожденные с очень нежными жилками, при современном богатстве слов, по нашим наблюдениям, все же с великим трудом произносят согласные, как было сказано в Аксиомах272. Китайцы, имеющие не больше трехсот артикулированных слов, различно модифицируемых в народном языке и по звуку и по времени, соответственно ста двадцати тысячам иероглифов, также говорят нараспев. По результатам же это явствует из сокращений слов, которые в бесчисленном количестве встречаются в Итальянской Поэзии; в •'Происхождении Латинского Языка" мы показали множество слов, возникших в сокращенном виде и потом с течением времени разросшихся; и, наоборот, это явствует также из добавлений, так как заики пением какого-либо одного слога, к произношению которого они особенно предрасположены, вознаграждают себя за то, что им особенно трудно произнести, как это также было указано в Аксиомах; например, у нас в мое время был выдающийся музыкант-тенор с таким языковым недостатком: когда он не мог произнести слово, он пел самую нежную песню и тем самым произносил его. У Арабов, несомненно, почти все слова начинаются с а1; говорят, что Гунны были названы так потому, что все слова у них начинались с un11. Наконец, тот факт, что языки

а можно предположить, что то же самое произошло и с Вандалами, так как все Голландцы начинают родовые имена с van,

==178

 

О Поэтической Логике

начались с песни, доказывается только что сказанным: до Горгия и до Цицерона греческие и латинские прозаики пользовались некоторыми почти поэтическими ритмами, как это делали и во времена вернувшегося варварства Отцы Латинской Церкви, подражая Отцам Греческой Церкви®, так что их проза кажется кантиленой.

Первый стих (как мы только что доказали) возник соответственно Языку и Веку Героев, т. е. это был Героический Стих, самый величественный и характерный для Героической Поэзии. Он возник из неистовых страстей ужаса и радости, как и Героическая Поэзия говорит только о самых волнующих страстях. Все же он возник первоначально в виде спондея не из-за страха перед Пифоном, как рассказывает Простонародное Предание (волнение скорее торопит идеи и слова, чем замедляет их, почему у Латинян sollicitus и festinans274 означают "встревоженный"), но из-за медленности сознания и языковой затрудненности у Основателей Наций; поэтому спондей удерживает за собою последнее место в стихе и никогда его не оставляет. Впоследствии, когда созн шие и язык стали более скорыми, в стих был допущен дактиль; позже, когда и то и другое стало еще более поцвижным, возник ямб, "быстрая стопа", по выраж< нкю Горация275 (о таком происхождении были выставлены две Аксиомы).

Наконец, когда и сознание и язык стали в высшей степени подвижными, появилась проза, которая, как мы только что видели, говорит почти что интеллигибельными родовыми понятиями; а ямбический стих настолько приближается к прозе, что часто Прозаики непреднамеренно в него впадают. Таким образом, песня в стихах все время ускорялась одновременно с развитием у наций языков и идей, как это также указывалось в Аксиомах276.

Такую философию подтверждает нам История. Самое древнее, о чем она рассказывает, — это Оракулы и Сивиллы, как указывалось в Аксиомах. Поэтому для обозначения какой-либо очень древней вещи говорили, что она древнее Сивиллы. Сивиллы были распространены среди всех первых наций, и до нас дошло их также двенадцать; существует

поэтому чрезвычайно правдоподобна догадка, что Голландцы были Колонией Вандалов и что первой естественной необходимостью изобретения имен была потребность различать между собою родовые имена, т. е. "имена" в собственном смысле слова у Латинян. Наконец, и т. д. а начиная со Св. Григория273, так что и т. д.

 

==179

 

Книга вторая

Простонародное Предание, что Сивиллы пели героическими стихами, а Оракулы также в героических стихах давали ответы. Поэтому такой стих у Греков назывался Пифийским, по их знаменитому Оракулу Аполлона Пифийского, — последний должен был получить такое прозвание за убийство змеи, Пифона, от чего, как мы выше говорили, возник первый спондеический стих, — а у Латинян он назывался Сатурнинским стихом (как удостоверяет Фест), возникшим в Италии в Век Сатурна, который соответствует Золотому Веку Греков, когда Аполлон, как и другие Боги, общался на земле с людьми. И Энний277 (согласно тому же Фесту) говорит, что в таком стихе Фавны возвещали Fata, т. е. Оракулы, в Италии. Несомненно, что у Греков, как только что было сказано, оракулы возвещались в гекзаметрических стихах, но впоследствии Сатурнинским стихом стали называть шестистопный ямб, может быть потому, что позже так же естественно говорили ямбическими Сатурнинскими стихами, как раньше естественно было говорить в героических Сатурнинских стихах. Многие современные ученые специалисты по Священному языку разошлись во мнениях о Поэзии Евреев, — состояла ли она из метров, или просто из ритмов, хотя Иосиф, Филон, Ориген и Евсевий высказываются в пользу метров; потому в высшей степени в нашу пользу то, что, по словам Святого Иеронима278, Книга Иова, более старая, чем Книги Моисея, была соткана в героическом стихе с начала III главы до начала XLII. Арабы, не умевшие писать (по сообщению анонимного автора "О Недос-товерности Наук"), сохраняли свой язык, удерживая в памяти поэмы до тех пор, пока не наводнили восточные провинции Греческой Империи.

Египтяне писали свои эпитафии на сирингах279 (т. е. колоннах), в стихах, называвшихся от слова Sir, что значит песня, откуда произошло название Сирены, Божества, несомненно, знаменитого благодаря пению, красотою которого, по словам Овидия280, была также знаменита Нимфа Сиринкс. Вследствие такого происхождения нужно утверждать, что Сирийцы и Ассирийцы также первоначально говорили в стихах.

Несомненными основателями Греческой Культуры были Поэты-Теологи, но к тому же они были Героями и пели в героических стихах. Мы видели, что первыми создателями Латинского языка были Салии, священные поэты, от которых остались фрагменты салийских стихов, похожих на героические, самые древние памятники латинской речи. Древние Римские Триумфаторы оставили память о своих триумфах

 

К оглавлению

==180

 

О Поэтической Логике

также в стихах, очень похожих на героические, например, Луций Эмилий Регилл: Duello magno dirimendo, regibus subjugandis281, или Ацилий Глабрион: Fudit, fugat, prosternit maximas legiones282, и другие'1. Фрагменты Законов XII Таблиц, если хорошенько об этом поразмыслить, в большинстве своих глав кончаются адоническими стихами, последними остатками героических стихов. Этому, должно быть, подражал Цицерон284 в своих "Законах", которые начинаются так: Deos caste adeunto Pietatem adhibento.

Отсюда, по его же сообщению, должен был происходить тот римский обычай, что дети (говоря его словами) tanquam necessarium carmen285 — учили законы, распевая их. То же самое рассказывает Элиан286 о Критских детях. Ведь, несомненно, Цицерон, такой же знаменитый изобретатель прозаического ритма у Латинян, как и Леонтинец Горгий у Греков, должен был бы в прозе, и притом столь важной по содержанию, избегать не только этих звучных стихов, но и ямбических, очень близких к прозе, так как он остерегался пользоваться ими даже в частных письмах. Значит, истинными должны быть следующие Простонародные Предания о таком стихе: первое из них находится у Платона, и оно гласит, что законы Египтян были Поэмами богини Изиды; второе — у Плутарха, оно рассказывает, что Ликург дал Спартанцам в стихах свои законы, причем особый закон запретил им знание букв; третье — у Максима Тирского, оно говорит, что Юпитер дал Миносу законы в стихах; четвертое и последнее сообщил Свида, что Дракон в стихах продиктовал Афинянам те законы, о которых обычно нам рассказывают, что он записал их кровью287.

Но вернемся от Законов к Истории. Тацит сообщает в "Нравах Древних Германцев", что Германцы сохраняли в стихах Начала своей Истории; Липсиус в "Примечаниях" сообщает то же самое' об Американцах. Авторитетные примеры этих двух Наций — первая из которых была неизвестна другим народам, — и сами Римляне познакомились с

 

 

а И еще одно: Summas opes qui regum regias prosternit283.

 

==181

 

Книга вторая

нею очень поздно, а вторая была лишь два века тому назад открыта Европейцами, — дают нам сильный аргумент в пользу предположения, что то же самое происходило и у всех других варварских наций, как древних, так и современных.

Не вызывает сомнения это предположение относительно Персов из древних и Китайцев из недавно открытых наций, — а именно, что первые их истории были написаны в стихах. Таким образом, следует принять во внимание следующее важное соображение: если народы основывали себя при посредстве Законов, а законы у всех народов были предписаны в стихах, и если все самое первое у народов сохранилось также в стихах, то необходимо, чтобы все первые народы были Поэтами.

Вернемся теперь к нашей основной теме — о Происхождении стиха. По сообщению Феста, Пунические войны еще до Энния были описаны Невием в героических стихах. Ливии Андроник, первый латинский писатель, написал героическую поэму Romanide, Летопись Древних Римлян. Во времена вернувшегося варварства такие латинские Историки стали героическими Поэтами, как Гунтерус, Гульельмо Пульезе и другие'1.

Мы видели, что первые писатели на новых Европейских языках были стихослагателями и что в Силезии, провинции почти исключительно крестьянской, родятся поэты. И вообще немецкий язык сохраняет в совершенной целостности свое героическое происхождение; не зная этой причины, Адам Рохемберг утверждает, что сложные слова Греков могут быть счастливо переданы на немецком языке, особенно в поэзии; Бернеггер составил Список таких слов, который впоследствии пытался пополнить Георг Христофор Пейскер в "Index pro Graecae et Germanicae Linguae Analogia".

От Древнего Латинского языка нам сохранилось много примеров таких сложных слов; ими с полным правом продолжали пользоваться Поэты. Ведь таково было общее свойство всех первых языков: в них, как мы показали, сначала образовывались имена, а потом глаголы, и вследствие недостатка

а Женебрар пишет, что Алькоран составлен в ритмических стихах, создающих очень выразительную песнь. До Гомера, во всяком случае, не упоминается ямбический стих, пользовавшийся успехом со времен Первых Трагических Поэтов; поэтому ему естественно было войти и в Трагедию. Общая ошибка считала законом, что ямбический стих должен был появиться в Комедии только тогда, когда уже была изобретена проза. Мы видели и т. д.

 

==182

 

О Поэтической Логике

глаголов люди принуждены были соединять имена®, В этом должны заключаться причины того, о чем пишет Морхофен в "De Disquisitionibus de Germanica Lingua et Poesi"6.

Пусть это послужит доказательством того указания, которое мы дали в Аксиомах288: если Ученые в Немецком языке попытаются открыть его Происхождение соответственно настоящим Основаниям, то они сделают удивительные Открытия.

Всем рассмотренным здесь как будто с очевидностью опровергается общее заблуждение Грамматиков, утверждающих, что прозаическая речь зародилась раньше, а речь в стихах — позже; в происхождении Поэзии, вскрытом здесь, найдено также происхождение Языков и Происхождение Букв.

ДРУГИЕ КОРОЛЛАРИИ, которые были обещаны вначале 289

I. Одновременно с таким первым возникновением характеров и языков возникло Право, называющееся Jous у Латинян, а у древних Греков бшюу,которое, как мы выше разъяснили, значило "небесное" от Дюе; поэтому у Латинян sub dio значило то же самое, что и sub Jove, т. е. "под открытым небом"290. Впоследствии, по словам Платона в "Кратиле", ради изящества речи говорили 5ixaiov. Решительно все языческие нации смотрели на Небо как на Юпитера, чтобы получить от него законы в виде его божественных указаний или повелений, какими, по их мнению, были ауспиции. Это показывает, что все нации возникли на основе убеждения о существовании Божественного Провидения. Перечислим эти нации. Юпитер у Халдеев был Небом, поскольку считалось, что взаимное расположение и движения звезд указывают будущее; потому и получили свои названия Астрономия и Астрология, первая — как наука о законах, вторая — как наука о языке звезд (astri) в смысле предсказательной Астрологии; например, "Халдеями" в Римских законах называли Астрологов-предсказателей. Для Персов Юпитер был также Небом, поскольку считалось, что он означает вещи, скрытые от людей; Мудрецы в такой Науке назывались Магами; а Так что происхождение сложных слов то же самое, что и Эллипсов и Оборотов, как мы выше показали; в них немцы ухищряются настолько больше Латинян, насколько Латиняне ухищрялись больше Греков. В этом должны и т. д.

6 и Локцениус о Немецких Поэтах, так называемых скальдах; за ним следовал Вормиус в "Appendix Litteraturae Runicae".

 

==183

 

Книга вторая

отсюда осталось название "Магия", которой доступны как естественные силы, скрытые чудесным образом в природе, так и запретные сверхъестественные; в этом смысле продолжали говорить "маг" вместо "колдун"; маги пользовались палочкой — тот же lituus Авгуров у Римлян — и описывали ею Астрономические круги; этой палочкой и этими кругами впоследствии пользовались Маги для своего колдовства; для Персов Небо было храмом Юпитера, и из таких религиозных представлений Кир разрушал храмы, построенные в Греции. Для Египтян Юпитер также был Небом, поскольку считалось, что он оказывает влияние па подлунный мир и указывает будущее; поэтому они считали, что могут закрепить небесные влияния, поместив изображения в определенных местах своих храмов; и даже до сих пор у них сохраняется Простонародное Искусство Предсказаний. Для Греков также Юпитер был Небом, поскольку применительно к нему они рассматривали "теоремы" и "матемы", упоминавшиеся в другом месте; Греки считали их вещами слишком божественными и возвышенными, чтобы рассматривать их телесными глазами, и говорили, что их следует наблюдать (в смысле "исполнять"), как законы Юпитера; от таких "матем " в Римских Законах "Математиками" называли Астрологов-предсказателей. У Римлян знаменит приведенный выше стих из Энния:...Adspice HOC Sublime candens, quern omnes invocant Jovem263.

Здесь местоимение hoc, как было сказано, взято в значении Coelum; у Римлян же существует выражение templa Coeli, которое, как это также говорилось выше, означает области Неба, очерченные Авгурами для получения ауспиций; отсюда у Латинян осталось templum в значении всякого места, открытого со всех сторон и ничем не загороженного; отсюда же extempio в значении "тотчас", и Neptunia templa в архаизирующем стиле Вергилий называет море. О древних Германцах рассказывает Тацит, что они поклонялись своим Богам в священных местах, которые он называет lucos и nemora291; это были, несомненно, вырубленные леса, окруженные чащей; Церковь долго трудилась, чтобы отучить их от этого обычая, как это видно из постановлений Нантского и Братского соборов, собранных и оставленных нам Бурхардом; следы этого до сих пор еще сохраняются в Лапландии и Ливонии. У Персов292, как оказывается. Бог назывался в абсолютной форме "Возвышенным"; храмы его — это холмы

 

==184

 

О Поэтической Логике

под открытым небом, куда поднимались с двух сторон по чрезвычайно высоким лестницам, и в этой высоте Персы полагали все их величие; поэтому величие храмов повсюду и теперь полагают в их неимоверной высоте. Вершина храмов — весьма кстати для наших целей — называлась, по Павсанию, йбтбс» т. е. орел, так как расчищали леса, чтобы иметь открытое место для наблюдения, откуда идут ауспиции орлов, летающих выше, чем все другие птицы; может быть, потому вершины храмов назывались pinnae templorum, а отсюда потом произошло название pinnae murorum293, так как у границ этих первых в мире храмов впоследствии возвышались стены первых городов, как мы вскоре увидим; наконец, в Архитектуре продолжали называть "орлами" (aquilae) зубцы, как мы теперь говорим, построек. Но Евреи поклонялись в замкнутой Скинии истинному Высочайшему, находящемуся над небом, и Моисей приказал повсюду сжигать священные рощи, куда бы ни распространились завоевания народа Божьего; а эти рощи, как говорит Тацит, окружали luci. Таким образом, в итоге получается, что повсюду первые Законы были божественными законами Юпитера; основываясь на такой древности, языки многих христианских наций должны были называть Небо вместо Бога; так, мы. Итальянцы, говорим: voglia il Cielo, spero al Cielo ("того хочет Небо", "я надеюсь на Небо") и в этих выражениях имеем в виду Бога; то же самое и у Испанцев; Французы говорят bleu в смысле "лазурь"; а так как лазурь есть нечто ощутимое, то под bleu нужно понимать небо; но так как языческие нации понимали под небом Юпитера, то и Французы должны были понимать под Небом Бога в следующем их нечестивом проклятии: morbleu в смысле "пусть бог умрет"; они все время говорят: parbleu ("ейбогу"), Все это может быть наброском Умственного Словаря, предложенного в Аксиомах, о чем выше шла речь.