Глава I

ОБЩАГА

(повесть)

Давным-давно, в прошлом веке, жил-был я, только-только закончивший среднюю школу. После шумного выпускного с легальным возлиянием по-взрослому и встречи первого в жизни похмельного утра во весь рост встала проблема дальнейшего обустройства: те, кто сильно не загадывал в небесные дали, довольствовались синицами в руках, то бишь вручёнными нам, как выпускникам физико-математического класса, приглашениями для поступления без вступительных экзаменов на физфак или матфак МГУ (местного госуниверситета); более амбициозные знайки в очках потянулись перелётными журавлями на запад в манящие своей престижностью ВУЗы Новосибирска, Москвы, Ленинграда; один я, не от мира сего, т.е. класса, устремил свои взоры на восток – набив ветхий портфельчик учебниками и накрыв сию библиотеку сменой белья с полотенцем, убыл на АН-24 в неведомый мне Хабаровск, который предстал моему взору после аж семичасового перелёта с тремя утомительными посадками в Чульмане, Магдагачах, Благовещенске.

Столица Дальневосточного края ошеломила юного абитуриента, вырвавшегося из-под маменькиного крыла, шумом трамваев, высотной архитектурой, суетными потоками людей в целом море буйной зелени бульваров, улиц и улочек!

До вожделенной цели своего приезда, медицинского института, что находился на центральной площади Ленина, я лихо домчался, по незнанию и наивности, на такси за двадцать рублей, хотя спокойно мог доехать за шесть копеек и на автобусе, который останавливался как раз прямо у крыльца заведения с шестью монументальными колоннами, олицетворявшими собой годы восхождения к профессии.

После июньской духоты я, не без трепета, ступил под полутёмные своды прохлады с въевшимся противным душком формалина, т.к. по правую руку от вестибюля пугающе темнело чрево анатомической кафедры, где и расположилась почему-то приёмная комиссия. Сдав документы и, по пути, успешно выдержав первый тест на запах, был послан туда, куда посылали практически всех иногородних – на улицу Карла Маркса, дом №60, что приютит меня и будет, в дальнейшем, согревать теплом, верой и правдой целых пять с хвостиком лет, а я по прошествии десятилетий, из уже нового века ещё не раз, пусть запоздало и по памяти, но с благоговением, возвращусь в это мрачное, на первый взгляд, здание, построенное по типу бомбоубежища пленными японцами в конце сороковых годов, потому что каземат сей был и остаётся в моей душе милой общагой, символом юных надежд, переживаний и планов на будущее…

Глава I.