Федерация и федерализм: понятие, сущность, виды

 

На протяжении многих десятилетий не теряют своей актуальности в теоретическом и практическом плане проблемы административно-территориального устройства государств. До сих пор существует множество терминологических проблем в определении таких явлений, как федерализм и федерация; исследователи так и не пришли к единому мнению о классификации моделей федерализма и видов федераций. Объясняется это и тем, что авторы недостаточно внимания уделяют одному из основных вопросов: по какой причине государство выбирает ту или иную форму административно-терри­ториального устройства и почему федеративные государства настолько разнообразны.[1]

Слова «федерализм», «федерация», «федеративный», имеют общий корень и происходят от латинского «feodus» (объединять, укреплять союзом).[2] Следовательно, исходный смысл федерации заключатся в том, что она создается и функционирует на основе соглашения между субъектами, вступающими в определенный союз. Однако в последующем, как это часто бывает, содержание указанного термина существенно изменилось и под влиянием политической практики приобрело ряд новых значений. Федерациями, например, стали называться и государства с формами устройства, ставшими результатом не добровольного волеизъявления и согласия, а навязанной сверху модели.

Идея объединения народов и государств возникла еще в античности. Так, Платон в диалоге «Критий» повествует о легендарном острове Атлантида, на котором был создан союз десяти независимых частей (государств). Эти государства сочетали в себе признаки и федерации (части союза были не вправе нарушить единство), и конфедерации (наличие суверенитета у со­ставляющих его государств, абсолютная власть правителя каждой из частей, а также обязательства государств по отношению друг к другу).[3]

В настоящее время во многих источниках встречается термин «классическая федерация», который относится к категориям, обозначающим своего рода абстракцию.

По отношению к историческим корням федеративной государственности выявляются два несовпадающих подхода. Их условно можно обозначить как «институционный» и «историко-семантический».

В соответствии с институционным подходом время появления федеративных государств относится к периоду возникновения Швейцарии как договорной федерации (конфедерации) (1291) либо США (1787) как первой конституционной федерации. Особенность этого подхода видится в том, что он сосредоточивает внимание на юридических критериях в рамках принятой современной классификации унитарной, федеративной и конфедеративной форм государственного устройства. На такой основе возникновение «классических», «традиционных» или «старых» федераций соотносится со временем образования институционных федеративных систем, а именно сложных, но единых и целостных государственных образований с выраженной двухуровневой организацией государственной власти, получающей правовое оформление посредством конституций или договоров об объединении.

Историческая традиция, напротив, рассматривает генезис федеративной формы более широко, поскольку на всем протяжении эволюции государств фиксируются многочисленные факты образования межгосударственных союзов на основе договоров об объединении. В Древнем Риме существовали так называемые федеративные общины (foederatae civitates), свобода которых обеспечивалась договором (foedus) и которые, находясь под властью Рима, пользовались некоторой самостоя­тельностью.[4]

В рамках исторического подхода между конфедеративной и федеративной формами территориального устройства строгие различия не проводятся. Это связано с тем, что развернутая типология форм государственного устройства сформировалась значительно позднее (XIX - XX вв.).

Тот факт, что в исторической традиции союзнические договоры - foedus и его правовые аналоги - именуются федеративными, а образуемые на их основе межполисные и межгосударственные союзы - федерациями, имеет логическое объяснение. В своем классическом виде foedus как институт римского публичного права представлял собой jus gentium - «право народов» – прародитель современного международного публичного права. Поскольку этот институт регулировал отношения Рима с другими народами и государствами, то его международно-правовая природа не вызывает сомнения. Из сказанного со всей очевидностью вытекает вывод о том, что в своем «чистом», изначальном смысле федерация (так же, как и конфедерация) - не что иное, как межгосударственное объединение.

Таким образом, вопрос о том, что же на самом деле понимать под «классической», или «изначальной», федерацией, и какова ее истинная правовая природа звучит следующим образом - «классической» федерацией является международно-правовое объединение государств.[5]

Не случайно, один из первых комментаторов учения о федерации отцов-основателей США - М. Даймонд - косвенно трактовал конфедерацию как правильное определение федерализма.[6]

Безусловно, объединения государств на началах, схожих с принципами современного федерализма, стали появляться еще в Древнем мире, но наиболее характерным и близким к действующим правовым традициям это явление стало для новой и новейшей истории. Отсюда естественным представляется интерес видных деятелей к научному осмыслению данного явления.

В течение многих веков история политической мысли концентрировалась на проблеме образования национального государства, которое было бы независимо от Римского Папы, порождало одну нацию и обеспечивало сильную центральную власть. На формирование национального государства в XVI –XVII вв. значительное влияние оказали такие великие философы как Н. Макиавелли (1469 - 1527), Ж. Боден (1529/1530-1596), И. Альтузиус (1557-1638), Дж. Локк (1632-1704), Ш.Л. Монтескье (1689-1755) и другие.

Н. Макиавелли разработал доктрину, касающуюся государственного устройства, роли государя, методов его руководства страной. Он считал необходимым объединить государства для создания более сильного и сплоченного союза, способного противостоять агрессии. Добиваться этого путем завоевания представлялось Макиавел­ли наименее приемлемым, более удачным вариантом он считал приобре­тение союзников за счет добровольного присоединения при сохранении за консолидирующим государством верховенства. Достоинства такого со­юза Макиавелли видел в возможности избежания войн и насилия, в спо­собности сохранения и приумножения приобретенного. Большое значе­ние для современного понимания принципов федерализма представляют размышления Макиавелли о характере объединяющихся государств. Он полагал, что государства, образующие федерацию, не должны быть разнохарактерными и находиться слишком далеко друг от друга.[7]

Жан Боден был создателем идеала абсолютного и неделимого суверенитета. В рамках его концепции не может быть законным никакое право меньшинства, никакое территориальное распределение полномочий или даже разделение власти.

Однако создателем теории «народного (социального) суверенитета» на основе принципа союза, по праву считается Иоханнес Альтузиус. В своем наиболее известном сочинении «Politika Methodice Digesta et exemlis sacris etprofanis illustrata» (1603—1614) он сконструировал такую по­литическую систему, которая пронизана социальными отношениями, осно­ванными на согласии и социальной солидарности. Согласно этой теории федерация учреждалась в результате иерархического возвышения новообразованного союза над меньшими по размеру союзами – начиная с семьи вплоть до государства.[8] На различных уровнях общности все объединившиеся субъекты связаны между собой прямо или косвенно пактом, цель которого - разделение и использование благ на принципе равноправия. По его мнению, идеи федерализма служат урегулированию общественных и внутригосударственных отношений. Федерализм позволяет приспособить потребности управления к местным или региональным условиям, и это особенно важно для стран, районы которых различаются по этническому составу населения, языку и вероисповеданию.

Федеративное устройство представлялось И. Альтузиусу как ряд сообществ, складывающихся на следующих друг за другом уровнях. Образованный таким образом союз он называл общественно-политическим союзом (consociatio politico).

И. Альтузиус одним из первых исследователей природы федерализма обозначил проблему сохранения отдельных социально-экономических и культурно-религиозных сообществ (как сегментов общего образования) в пределах целостного государства. И именно поэтому его «Политику» на­зывают первой современной теорией федерализма.[9]

Обстоятельные рассуждения о природе федеративной государственности можно встретить и у Дж. Локка (1632 – 1704). Его «Два трактата о правлении» известно как произведение, положившее начало теории разделения властей. Примечательно, что в качестве третьей власти в государстве наряду с законодательной и исполнительной, он выделяет власть «федеративную». Основная цель федеративной власти - консолидированное представление и охрана общегосударственных интересов вовне, т.е. во внешнеполитическом обороте. Именно с ее функционированием связано участие государств в межгосударственных отношениях. В понимании Дж. Локка федеративные связи - это международно-правовые отношения: «Сюда относится право войны и мира, право участвовать в коалициях и союзах, равно как и право вести все дела со всеми лицами и сообществами вне данного государства; эту власть, если хотите, можно назвать федеративной.»[10]

Выдающуюся роль в развитии идей современного федерализма сыграл Ш.Л. Монтескье. Современный федерализм - это реализация политологической модели, предложенной им в XVIII в. Монтескье исходил из пара­докса: настоящая демократия может быть реализована лишь в небольшом по размерам государстве, но такое образование легко становится добычей неприятеля. С другой стороны, большая империя неуязвима для внешнего врага, но демократия внутри такой огромной структуры невозможна.

Основная идея Монтескье состояла в том, чтобы синтезировать две формы влас­ти, используя преимущества обеих: большое и сильное государство долж­но состоять из ряда локальных демократических республик, во многом авто­номных, но делегирующих центру права в области коллективной обороны, внешней политики, налогов, денежного обращения и так далее. Наблюдая природу человеческого общества, Монтескье пришел к выводу о неизбежности международной солидарности и о необходимости разделения властей, что, по Монтескье, является принципом наиболее целесообразного и разумного государственного устройства.

В первых трех главах IX книги «Духа законов» Ш.Л. Монтескье размышляет о сильных и слабых сторонах федеративных отношений. Федерацию он рассматривает как договор, основанный на доброй воле государств, заключающих его с целью создания более сильного государства, сознательно идя на утрату международно-правового статуса и права самостоятельного заключения международных договоров.[11]

Несмотря на то, что идея объединения стран и народов возникла много веков назад, федерализм в современном его понимании насчитывает немногим более двух веков. Впервые потребность теоретического осмысления проблем федерализма с политических и правовых позиций применительно к конкретной политической ситуации возникла при образовании Соединенных Штатов Америки.

Цель создания единого и сильного государства подтолкнула «отцов-основателей» Соединенных Штатов на рассмотрение, прежде всего принципиальных вопросов, касающихся самой сущности федеративных отношений, полномочий федерального правительства и его взаимоотношений с правительствами штатов. Так появился знаменитый «Федералист», который представляет собой серию статей А. Гамильтона, Д. Мэдисона и Д. Джея, опубликованных под псевдонимом «Публий» в ряде ведущих американских газет в период, предшествующий принятию Конституции США 1787 г.[12] Кни­га стала классическим документом мировой политико-правовой мысли.

Практическую популярность идеи федерализма получили во второй половине XIX и в XX в., когда процессы образования современных национальных государств стали интенсивными. К XXI в. большинство крупных держав выбрали федеративную форму государственного устройства, хотя все они значительно отличаются друг от друга.

XX столетие стало веком теоретических разработок в области федерализ­ма. С наибольшими трудностями исследователи столкнулись при определении таких явлений, как «федерализм» и «федерация» (некоторые ученые склон­ны не разделять эти явления).

«Федералистская» терминология широко используется в гуманитар­ных и иных науках, в публицистике и даже в художественной литерату­ре; она употребляется в названиях различных организаций (например, Федерация женщин с университетским образованием, Федерация воздухоплавателей России).

Идею федерализма нередко распространяют на очень широкий круг общественных, а иногда и личных отношений. В свое время сторонники анархизма М. Бакунин, П. Кропоткин, П. Прудон писали о необходимости охватить федерализацией каждую область человеческой деятельности - экономическую, социальную, культурную с тем, чтобы получить подлинно децентрализованное целое, в котором власть уживалась бы со свободой.[13]

Однако нельзя не согласиться с рядом исследователей утверждающих, что ис­пользование для обозначения различных явлений одних и тех же терми­нов (например, «федерализм», «суверенитет», «автономия») может стать ис­точником недоразумений.[14]

Круг вопросов, касающихся федерализма, широк и разнообразен. Он включает в себя вопросы назначения, содержания и сущности федерализма, его функций, роли и места в жизни общества и государства, системы взаимоотношений центра и субъектов федерации, деятельности судебных органов в условиях федерализма и многие другие.

Раскрывая сущность понятия «федерализм», известный американский политолог, специалист в области проблем федеративного устройства профессор Даниель Элазар, определял два его значения – узкое и широкое. В узком смысле федерализм есть «конституционное распределение власти таким образом, что составные элементы федеративной системы делятся правами в процессах осуществления общей политики и администрирования, тогда как деятельность общего правительства осуществляется так, чтобы сохранить их собственную целостность».[15] В более широком смысле федерация включает в себя индивидов, группы и государства в устойчивый, но ограниченный союз для обеспечения общих целей при сохранении целостности всех частей, т.е. «самоуправление и долевое правление через конституционное участие во власти на основе децентрализации».[16]

Д. Элазар выделяет три необходимых элемента любой федеративной системы:

Ø наличие писаной конституции;

Ø отсутствие централизации;

Ø территориальное деление полномочий.[17]

Сам Д. Элазар считает наиболее простым такое определение федерализма: самоуправление плюс поделенное управление, то есть управление, разделенное на два уровня – федеральный и региональный.

Согласно У. Райкеру федеративным является государство, имеющее два уровня управления одной и той же территорией и одним и тем же населением, где каждому из названных уровней управления гарантирована автономия, по крайней мере, в одной сфере деятельности. Исходя из такого понимания, Уильям Райкер в своем труде «Федерализм» попытался сформулировать конституционную модель закрепления системы разделения власти при федеративном устройстве:

Ø два уровня правления осуществляют свою власть в отношении одной и той же территории и одного и того же населения;

Ø каждый уровень имеет по крайней мере одну сферу, в которой он является автономным;

Ø имеются определенные гарантии (хотя бы в форме простого декларирования в конституции) автономности каждого уровня правления в своей собственной сфере».[18]

Анализ точек зрения западных авторов относительно основных характеристик федеративного государства свидетельствует о том, что в зарубежной научной литературе, также как и в отечественной, отсутствует единое понимание его природы. Но в целом роль федерализма в западной науке и практике, по утверждению В.Е. Чиркина, сводится к задачам консолидации нации или к поиску способов децентрализации управления путем разделения полномочий центра и мест.[19]

С одной стороны, нельзя говорить о федерализме только как об общем понятии, не учитывая индивидуальность федеральных систем, так же как нельзя изучать политические системы различных стран, не занимаясь сравнительным ана­лизом, не проводя обобщений и не пытаясь найти признаки, являющиеся общими для всех федераций.

Компромиссом в этом споре могло бы стать разделение таких явлений, как «федерация» и «федерализм», хотя это поддерживается не всеми учеными.

Э. В. Тадевосян и В. Е. Чиркин отстаивают мнение о том, что федерализм - это самостоятельное явление, отличное от федерации. Представителями противоположного взгляда можно назвать В.Г. Вишнякова, Л. М. Карапетяна и О. Ю. Оболдина, которые склонны к отождествлению понятий «федерализм» и «федерация» и, соответственно, к отрицанию существо­вания моделей федерализма, утверждая, что единственной моделью феде­рализма является федерализм.

В. Е. Чиркин утверждает, что «в отличие от термина «федерация», которая характеризует, прежде всего, статическое, организационное, институциональное состояние, федерализм соотносится с динамикой, процессом, определенного рода отношениями и в целом обозначает более широкое явление». С такой позицией согласен и Э. В. Тадевосян, кото­рый пишет, что «понятие «федерализм» шире понятия «федерация». Фе­дерализм - это теория и практика строительства не только собственно федеративных государств (хотя это, несомненно, ядро, главная часть фе­дерализма), но и конфедераций, и некоторых унитарных государств». [20]

В юридической литературе под федерацией понимается сложное (союзное) государство, основанное на конституции или договоре и состоящее из государственно-территориальных образований, которые юридически обладают определенной политической самостоятельностью.[21]

Традиционно признаками федеративного государства считаются:

Ø единая система границ и ее охраны;

Ø территория состоит из территорий субъектов федерации и в политико-административном отношении представляет собой единое целое;

Ø субъекты федерации не обладают суверенитетом в полном объеме, они не имеют права на сецессию (односторонний выход из федерации);

Ø наряду с системой федеральных органов государственной власти субъекты федерации имеют свою систему законодательных, исполнительных и судебных органов власти. Но по отношению к федеративной системе они являются подсистемами, пределы их юрисдикции определяются федеральной конституцией и конституционными законами;

Ø у субъектов могут быть свои конституции и своя система законов, которые не должны противоречить федеральной конституции и системе права;

Ø в федерации есть федеральный бюджет и бюджеты субъектов федерации;

Ø гражданин считается гражданином федерации и может считаться гражданином соответствующего субъекта федерации; для всех граждан обеспечивается равноправие на территории федерации;

Ø федеральный парламент двухпалатный; верхняя палата состоит из представителей субъектов федерации, нижняя является органом общенародного представительства.[22]

Выбор федерации как формы устройства государства не может быть произвольным. Он объективно детерминирован целой совокупностью жизненных обстоятельств, которые получают отражение в политике государственного строительства. Эти обстоятельства представляют собой социально-экономические и политико-культурные проблемы, которые требуют от общества разрешения и которые часто легче разрешаются при помощи реализации принципов федерализма.

Что касается понятия «федерализм», то, как было сказано ранее, практически все исследователи, признающие его самостоятельность, согласны с тем, что оно шире понятия федерации. Таким образом, федерализм представляет собой некую систему, где, помимо знаний о существующих федерациях, есть и другие элементы.

Определяя структуру такого явления, как «федерализм», следует учитывать культурные, исторические и геополитические особенности тех стран, которые на определенном этапе своего развития стали федера­циями. И именно в этих особенностях кроется ответ на вопрос, почему те или иные государства становятся федеративными и почему другие госу­дарства предпочитают иную форму государственного устройства. Больший интерес здесь представляет не практическая организация власти и территории в существующих федерациях, а культурные, геополитические факторы, влияющие на процессы федерализации и в федерациях, и в унитарных государствах, которые не стали федерациями. При таком подходе возникает необходимость обосновать причины различного функционирования многочисленных фе­дераций, опираясь в первую очередь не на институционально-правовой каркас, а на культурное наполнение.[23]

Современная наука конституционного права рассматривает федерализм как принцип, режим и форму государственного устройства, позволяющие обеспечить единство и разделение государственной власти в условиях ее территориальной организации на нескольких уровнях. [24]

Суть федерализма, по мнению И.А. Умновой, раскрывается как путь к объединению в мирное и гармоничное сообщество людей на всех уровнях территориальной организации государственной и общественной власти. [25]

Различая такие явления, как «федерализм» и «федерация», необходи­мо разрабатывать их классификации. В «федерациях» можно выделять их «виды», а в «федерализме» — «модели». Однако сторонники моделей федерализма, разграничивая его с федерацией, не делают различия в их классификациях. Так, при рассмотрении моделей федерализма, используются термины симметричная и асимметричная федерация, и ничего не говорится о том, какие можно выделить виды федераций и чем они отличаются от моделей федерализма. Такое совмещение терминов приводит к путанице и сомнению в существовании федерализ­ма как самостоятельного явления и его моделей.

В современной литературе нет единой, признанной классификации федераций. Почти все приведенные в литературе классифика­ции федерализма скорее можно отнести к видам федерации. К тому же, все они подвергаются обоснованной критике. Например, классификация известного отечественного государствоведа В. Е. Чиркина, основным критерием которой является степень соотноше­ния элементов самоуправления и раздельного правления, по мнению самого автора, обладает определенной долей условности.[26]

В.Е.Чиркин выделяет симметричные и асимметричные; централизованные и децентрализованные; договорные, конституционные и кон­ституционно-договорные федерации.

Симметричная федерация предполагает однопорядковый конституционный статус субъектов федерации. По мнению некоторых исследователей, их статус может быть асимметричным. Но такая асимметрия возможна не в конституционном статусе субъектов федерации, а в их представительстве в федеральных органах, объеме полномочий. Другие полагают, что асимметрия может существовать как возможность объединения в федеративном государстве наряду с субъектами федеральных земель ассоциированных членов, примкнувших территорий и т. п.

В настоящее время абсолютно симметричных федераций с юридической точки зрения фактически не существует. Эфиопия, провозгласившая себя по Конституции 1994 года абсолютно симметричной федерацией, просуществовала в таком виде недолгое время.[27]

Асимметричная федерация предполагает наличие частей с неодинаковым правовым положением, в ней есть субъекты и несубъекты и различия в названиях. В качестве примера можно привести США, где существует неодинаковое юридическое положение штатов, федеральных территорий, федерального округа, ассоциированных государств.

Существует мнение, что теория асимметричной федерации фактически отвергает важнейший принцип построения федеративного государства (формально-юридическое равноправие субъектов).[28]

По способу распределения и осуществления властных полномочий В. Е. Чиркиным выделяются централизованные и децентрализованные федерации.

Такое деление обладает определенной долей условности, как замеча­ют сами сторонники такого разделения. Степень централизации может быть различной, и в некоторых случаях четко отнести ту или иную феде­рацию к какому-либо виду сложно (высокоцентрализованными федера­циями называют Индию и Пакистан).[29]

С точки зрения способа создания различаются договорные, конституционные и конституционно-договорные федеративные государства.

Договорные федерации возникают на основе соглашения, договора, заключенного между самостоятельными государствами (так, например, шло развитие созданной в 1787 г. федерации США и образованного в 1922 г. СССР). Договор может заключаться и между отдельными государственными образованиями, без какого-либо акта общего характера (таким образом, сначала создавалась конфедерация, ставшая затем федерацией, в Швейцарии).

Конституционные федерации создаются в результате актов государственной власти. Они учреждаются обычно путем принятия конституции или поправок к ней (в 1956 г. - Индия, в 1993 г. - Бельгия).[30]

Вместе с тем сторонники такого разделения федераций говорят, что нельзя поставить непреодолимый рубеж между договорными и конституционными федерациями. Создание федераций в США, Швейцарии, Гер­мании, в том числе и в России имело по существу договорно-конституционный характер.

Таким образом, полностью симметричных федераций не существует, и сам автор классификации это не отрицает; скорее всего, нет даже двух государств с одинаковой степенью централизации. Что же касается выделения договорного и конституционного видов федераций, то федеративного государства, которое было бы создано только на основе письменного договора, без конституционного закрепле­ния такого устройства, в истории не было. Кроме того, нельзя утверждать, что в федерациях, создание которых закрепилось сразу в конституции, не было договоренности об учреждении федеральной формы администра­тивно-территориального устройства государства.

Помимо видов федераций, указанных в приведенной выше классификации В. Е. Чиркина, в юридической науке выделяются и другие, но они не содержат четких критериев, зачастую в обоснование того или иного вида кладутся общие принципы построения любой федерации.

В различных классификациях, так или иначе, говорится о процессе создания федераций, и именно этот критерий, на наш взгляд наиболее рационально положить в основу разделения федеративных государств на виды. Исходя из способа образования, можно выделить федерации, созданные «снизу», - те, которые об­разовались путем слияния самостоятельных государств либо произошли из конфедераций, как, например, Швейцария; созданные «сверху», т. е. образованные в результате разделения единого государства на субъекты в ходе федерализации унитарного государства. Первоначальное создание федерации одним из вышеуказанных способов не исключает последующего изменения ее состава. Примером являются США, где 13 штатов ста­ли основой федерации при ее создании, большинство включено позже, а часть штатов выделена из других.[31]

Способ создания федерации («сверху» или «снизу») оказывает боль­шое влияние и на взаимоотношения между органами государственной власти и власти субъектов. В федерациях, созданных «снизу», за субъекта­ми, как правило, сохраняется больший круг полномочий, они являются менее централизованными. Это совершенно естественно, так как данные образования до создания федерации были полностью самостоятельными.

Субъекты, которые до создания федеративного государства не имели самостоятельных полномочий, на первоначальном этапе должны быть бо­лее централизованными, так как наличие обширной компетенции по управ­лению на своей территории не приведет к положительным результатам, им нужно время для того, чтобы эффективно осуществлять свои полномочия. Здесь необходимо сознательно ограничивать объем полномочий субъекта, постепенно увеличивая его, а контроль над деятельностью органов управления в субъектах должны осуществлять органы государственной власти. Тогда развитие федерации будет плавным и эф­фективным.

Отношение этих двух видов федераций к союзу различное. Суть такого явления выразил Р. Эшли, который писал о причинах различного отношения к Америке «старых» и «новых» штатов: «Причина этого очевидна. Старые штаты рассматривают союз как свое творение, тогда как новые — как своего творца».[32]

При классификации федерализма следует говорить не о видах, как в федерации, а о моделях, поскольку, во-первых, такая терминология дает меньше поводов для совмещения этих понятий, а, во-вторых, термин «модель» предполагает некий образец, содержащий в себе характеристики, обладая которыми субъекты будут следовать ему.

Наибольший интерес с таких позиций представляют классификации Подберезкина А.И. и Дугина А.Г.. Исследовав 24 «конституционные федерации», Подберезкин А.И. разделил их на семь типов: западноевропейский, североамериканский, латиноамериканский, островной, афро-азиатский, нигерийский и российский.[33] В этой типологии отводится значительное место культурным, историческим, этническим, традиционным особенно­стям существующих федераций, и некоторых полуфедеральных государств.

Существует еще одна классификация, представителем которой явля­ется известный геополитик А.Г. Дугин. В различных странах федерализм проявляет себя по-разному, и если отталкиваться от мысли, что в основе этого многообразия лежат различия культурного свойства, то можно выделить, по крайней мере, две модели федерализма: атлантистскую и евразийскую.[34] В основе такого разделения лежит выделение Евразии как геополитического субъекта.

Основное отличие атлантистского федерализма от евразийского, по мнению А. Г. Дугина, заключается не в том, что он в большей или мень­шей степени централизован, автономен и демократичен. «Это иная - качественная, содержательная, цивилизационная сторона геополитики».[35]

Итак, «федерализм» и «федерация» - различные явления, безусловно пересекающие, но имеющие свое содержание. Каждое из них необходимо самостоятельно классифицировать. Виды федерации можно классифицировать исходя из способа образования федерации, а именно созданные «сверху» и «снизу». Что касается моделей федерализма, то наиболее уместна их классификация, основанная на культурных особенностях и геополитических свойствах государства. Этот принцип классификации моделей федерализ­ма объясняет причину многообразия форм федеративного устройства государства. Кроме того, не каждое государство способно стать федерацией, и такая форма государственного устройства одним народом может восприниматься как ценность, благо, а другим - как путь к самоуничтожению.