И т. д

Необходимо подчеркнуть, что при переходе от центра антоними­ческого словообразовательного гнезда к его периферии семантический контраст слов может ослабевать и значительно видоизменяться. Так, антонимы белый и черный, представляющие центр одного из гнезд, реализуют контрарную противоположность и образуют яркий контраст, который сохраняется и в отраженной антонимии глаголов белить — чернить и белеть — чернеть и наречий бело — черно, добела — дочерна, представляющих собой разного вида векторную и контрарную проти­воположности. Однако свойством антонимии, как мы видели (см. с. 10 и след.), обладают только лексические единицы, обозначающие ка­чество и противоположную направленность действий, признаков, свойств, а также некоторые другие. Поэтому у некачественных прилагатель­ных типа беловой — черновой (т. е. 'переписанный в окончательном виде, без помарок' — 'написанный начерно, не окончательно') про­тивоположность уступает место простому классификационному деле­нию. Еще дальше от центра гнезда отстоят существительные беловик и черновик как обозначения беловой и черновой рукописей. Статус антонимов у таких слов сомнителен. Кроме того, семантически они отрываются от гнезда белый — черный; исходное значение корней в них сильно стерто: черновой, черновик, например,— вовсе не черного цвета.

Обстоятельная систематизация и лексикографическое описание произ­водной (отраженной) антонимии, имеющей большой удельный вес в системе русской антонимии,— дело будущего и специальная задача гнездового словаря антонимов русского языка. Но и в обычных ан­тонимических словарях производная антонимия должна находить необ­ходимое отражение. 28

VII

„Словарь антонимов русского языка" члена-корреспондента АПН СССР М. Р. Львова, выходящий ныне вторым изданием,— наиболее обстоятельный и полный справ.очник по русской антонимии, предна­значенный для широкого круга читателей. Он имеет нормативный ха­рактер и основывается на большой, постоянно растущей картотеке антонимических словоупотреблений.

Проведенный автором отбор представительного языкового материа­ла, извлеченного из произведений русской классической и советской литературы, публицистики, различного рода периодических изданий, устного народного творчества, позволяет с достаточной полнотой отра­зить все рассмотренные выше типы противоположности слов в их основных функциях. Это живая наглядная демонстрация той роли, какую играют антонимы в различных сферах речевой практики.

Установление антонимических пар и их субординация опираются на научно обоснованные логические и лингвистические критерии. В то же время необходимо отметить, что недостаточная исследованность неко­торых категорий антонимических слов, отдельных пар противопостав­ляемых единиц, синонимо-антонимических отношений и ряда других вопросов не позволяет пока представить все пары антонимов и их иерархию как бесспорные. Этого невозможно требовать от одного сло­варя, который отражает определенный уровень исследованности рус­ской антонимии, лингвистические достижения в этой области и еще нерешенные вопросы.

В словаре М. Р. Львова находят отражение важнейшие семантические и синтаксические свойства антонимов, а также их взаимосвязь с сино­нимами и одиокоренными словами. И хотя словарь не дает толкования антонимичных слов, их значения выступают как достаточно определенные благодаря наглядным противопоставлениям в антонимических парах и демонстрации их употребления прежде всего в текстах литературных произведений. Значения многозначных слов дифференцируются путем различных противопоставлений их лексико-семантических вариантов: легкий 1 — трудный, легкий^ — тяжелый; мягкий] — резкий, мягкий₂ — суровый, мягкийг — твердый и т. п.

Одним из существенных способов семантизации антонимических пар в словаре является их группировка на основании семантического сход­ства — по синонимическим рядам. Каждый ряд возглавляет доминант­ная пара антонимов — наиболее частотное, семантически общее и сти­листически нейтральное противопоставление; потом даются его сино­нимы и, наконец, достаточно употребительные, хотя и не вполне точ­ные пары антонимов (семантически несимметричные, стилистически не­однородные и др.)- Иерархия синонимии антонимических пар показана в словаре с помощью определенного порядка их расположения и разных шрифтов: ВЕСЕЛЫЙ — ГРУСТНЫЙ, ВЕСЕЛЫЙ — ПЕЧАЛЬНЫЙ (ве-селый — невеселый, веселый — тоскливый, веселый — угрюмый, веселый — мрачный, развеселый (разг.) — мрачный, веселый — хмурый, веселый — пасмурный), мажорный - минорный; ПРАВДА — ЛОЖЬ, правда - неправда (правда — обман, прав­да — вранье (разг.), Правда — кривда (нар.-поэт.), ИСТИНА — ЛОЖЬ

(истина — обман, истина — заблуждение). Такое расположение материала хорошо иллюстрирует разнообразные синонимо-антонимиче-ские связи лексических единиц. Оно является также удобным способом подачи вариантов антонимов: правда — ложь (== неправда), сильный — слабый (= бессильный) и т. п.

Одно из главных достоинств словаря — хорошо и тщательно подоб­ранный иллюстративный материал. Он дает яркое и полное представ­ление о разнообразных функциях антонимов в речи.

В словаре антонимов показаны их важнейшие словообразователь­ные связи, т. е. достаточно широкий массив отраженной антонимии, полная систематизация которой — задача особого гнездового словаря.

Нет никакого сомнения в том, что новое издание „Словаря антони­мов русского языка" М. Р. Львова будет с благодарностью встречено широким кругом читателей — от учащейся молодежи до преподава­телей русского языка и специалистов, ведущих исследовательскую ра­боту в области русской лингвистики.